Программу ведет Кирилл Кобрин. Корреспондент Радио Свобода Светлана Толмачева беседовала с председателем Комитета солдатских матерей Екатеринбурга Мариной Лебедевой.
Кирилл Кобрин: В екатеринбургской студии Радио Свобода моя коллега Светлана Толмачева беседует с председателем Комитета солдатских матерей Екатеринбурга Мариной Лебедевой. Тема разговора - недавний скандал в связи с неуставными отношениями на территории 32-го военного городка, который находится в черте города.
Светлана Толмачева: В начале этой недели военный суд екатеринбургского гарнизона приговорил двух солдат-срочников - Виктора Майера и Александра Чифонова - к 8 годам лишения свободы каждого за убийство сослуживца Ярослава Лазарева. Марина Митрофановна, вы следили за ходом судебных слушаний, что вам известно об обстоятельствах этого дела?
Марина Лебедева: Мне известно, что солдат Ярослав Лазарев самовольно оставил часть и в течение полугода находился в разных местах Свердловской области. Он был задержан.
Светлана Толмачева: Это когда произошло?
Марина Лебедева: 5 декабря 2003-го года. Два офицера, которые там были, затолкали его в багажник и привезли в наш 32-й городок. Командир роты построил свою роту, разъяснил всем, что нехорошо самовольно оставлять часть, отдал приказ пристегнуть ремнями к решетке Лазарева в оружейной комнате, капитан Шаковец удалился, потом удалось Лазареву немного расслабить ремни и убежать, а когда его догнали военнослужащие, они привязали его к решетке, 60 сантиметров над полом, пристегнули также ремнями, и в таком ужасном состоянии мальчик тоже подвергался насилию. Кроме побоев присутствовал электрический ток, вызываемый телефонным аппаратом, когда подключали провода к рукам к ногам, и один из сослуживцев, ответственный дежурный по роте, несколько раз пытал его током. На суде несколько свидетелей показали об этом. Но ни на предварительном следствии, ни на суде это не было принято во внимание.
Светлана Толмачева: С чем еще вы не согласны в этом судебном решении?
Марина Лебедева: Естественно, мы не согласны с тем, что не понесли наказания ни командование этого 276-го полка, ни другие солдаты, в частности, солдат Ураков, который пытал током Лазарева, и, естественно, мы недовольны действиям прокуратуры. Те же Майер и Чифонов сами подвергались насилию. Тот же Майер говорил: "Я сам прошел через этот электрический ток". То есть, это уже система в 32-м городке. Тем более, к нам уже не однажды обращались.
Светлана Толмачева: Марина Митрофановна, вы сами говорите, что сообщения об издевательствах и избиениях солдат в 32-м городке появляются регулярно. Предпринимались ли вашим комитетом какие-то попытки взять ситуацию под контроль, пообщаться, например, с командованием?
Марина Лебедева: Да, конечно. Мы, в общем-то, часто бываем в 32-м городке, со средними командирами не очень больших чинов мы находим общий язык. И в Комитет солдатских матерей к нам приходят подполковники, полковники, офицеры. Но что касается, скажем, командира дивизии, мы несколько раз пытались встретиться с ним, но не могли. Я, конечно, понимаю, это очень ответственный пост, много дел, но вот однако у нас не получилось. И после тех пыток током, вот случай, который произошел год назад. И еще несколько раз пытались - не получается у нас.
Светлана Толмачева: Складывается такое ощущение, что этот военный городок - какая-то неподвластная законам территория. Завтра заявление для журналистов собирается сделать полковник Виктор Цибисов, который служит в том же городке. Как сказано в распространенном сообщении, он хочет рассказать о том, как его избил командир собственной части генерал-майор Сергей Суровикин. Марина Митрофановна, у вас есть версия, почему до сих пор в 32-м военном городке не создана комиссия по расследованию сложившейся системы уставных отношений, почему не предъявлены претензии к командованию части?
Марина Лебедева: Я думаю, в общем-то, все беды идут от младших офицеров, которые почти не находятся в части вечером. Сколько ни приходит к нам родителей мальчиков, солдат, сыновей наших, все они показывают, что неуставные отношения применяются вечером, в тот момент, когда дан отбой, и до часа ночи они подвергаются насилию, или их будят потом ночью. Сложно всем офицерам, но все равно, думаю, с офицеров нужно спрашивать.
Светлана Толмачева: То есть, 32-й военный городок - это не какая-то особая зона, это типичная ситуация для всего Приволжско-Уральского военного округа?
Марина Лебедева: Да, и, к сожалению, не только для округа, но и вообще для нашей российской армии. К сожалению, из всех уголочков приезжают родители, и почти везде такой беспредел. Совершенно ужасно, когда пытают в армии пусть током, подвешивают к решеткам, это же просто ужас какой-то. Когда я разговаривала с матерью Лазарева, она говорит: "Вы не знаете, почему у моего сына были сожжены руки? Почему они сожжены? У меня есть фотографии". Я фотографии в суд принесла, их во внимание не приняли, потому что там, якобы, не видно, а пленку, якобы, засветили. Кому ложь нужна эта? Пленка не засвечена, пленка есть. Кому выгодно - прокуратуре, командованию?
Светлана Толмачева: Два дня назад в екатеринбургское отделение общества "Мемориал" обратились трое солдат-срочников, которые пытаются перевестись из этого 32-го военного городка в другую часть. Двое из них обращались в прокуратуру с жалобами на издевательства, побои и пытки током. Один проходил свидетелем по делу о неуставных отношениях. Пока шло разбирательство, они несли службу в батальоне связи, узнав о том, что командование штаба округа собирается вернуть их в 32-й военный городок, они покинули часть. По просьбе самих солдат мы не называем их имена в эфире. Вот что они рассказали о своей службе в армии.
Солдат: Военнослужащие 9-й роты говорили, что мы расслабились, из-за этого били, еще что-то, издевались, можно сказать. Мы, как ушли, на второй день, сразу же пошли в прокуратуру. На командира батальона на нашего какое-то дело заведено, я рассказал, как он прапорщиков избивал, солдат в подвале закрывал, кормили - приносили котелок с супом и пару кусочков хлеба, и это было все в день.
Солдат: Мы уезжали служить, а не бегать. Но какая может быть служба, когда даже с офицерами не ладят. 14 августа я стоял в наряде, было избиение офицера. Ночью избили его сильно, с нашей роты, с соседней. Утром этот офицер пошел на улицу, его остальные офицеры увидели, пришли, его привели, еще много офицеров позвали к нам в роту, пришли, начали допрашивать кто избил, зачем. Вместе с нами был один прапорщик. Надо было им свидетелей, мне сказали: "Слушай, как прапорщик говорит, потом так же будешь свидетелем выступать, так же расскажешь, на суде". Сказали, переведем в другую часть, и в 32-й больше не заберут никогда. А сейчас приехали забирать, мы посоветовались втроем - там нам нечего делать.
Светлана Толмачева: Ваши дальнейшие действия в отношении руководства 32-го военного городка?
Марина Лебедева: Все равно, я думаю, нужно искать контакты, я думаю, нужно договариваться, и в том плане договор должен идти, чтобы солдатам жилось легче, во всяком уж случае, чтобы не было этого тока, по крайней мере, про ток мы знаем только по 32-му городку. Боятся все 32-го городка... Но работать нужно. Я думаю, все-таки, если бы мальчишки были сильнее духом, в плане хотя бы обращения к командованию - зачастую верхнее командование не знает, что творится внизу, обращаться все равно нужно ребятам, бояться нельзя, иначе действительно и забьют, и убьют. Много чего может быть.
Кирилл Кобрин: В екатеринбургской студии Радио Свобода моя коллега Светлана Толмачева беседует с председателем Комитета солдатских матерей Екатеринбурга Мариной Лебедевой. Тема разговора - недавний скандал в связи с неуставными отношениями на территории 32-го военного городка, который находится в черте города.
Светлана Толмачева: В начале этой недели военный суд екатеринбургского гарнизона приговорил двух солдат-срочников - Виктора Майера и Александра Чифонова - к 8 годам лишения свободы каждого за убийство сослуживца Ярослава Лазарева. Марина Митрофановна, вы следили за ходом судебных слушаний, что вам известно об обстоятельствах этого дела?
Марина Лебедева: Мне известно, что солдат Ярослав Лазарев самовольно оставил часть и в течение полугода находился в разных местах Свердловской области. Он был задержан.
Светлана Толмачева: Это когда произошло?
Марина Лебедева: 5 декабря 2003-го года. Два офицера, которые там были, затолкали его в багажник и привезли в наш 32-й городок. Командир роты построил свою роту, разъяснил всем, что нехорошо самовольно оставлять часть, отдал приказ пристегнуть ремнями к решетке Лазарева в оружейной комнате, капитан Шаковец удалился, потом удалось Лазареву немного расслабить ремни и убежать, а когда его догнали военнослужащие, они привязали его к решетке, 60 сантиметров над полом, пристегнули также ремнями, и в таком ужасном состоянии мальчик тоже подвергался насилию. Кроме побоев присутствовал электрический ток, вызываемый телефонным аппаратом, когда подключали провода к рукам к ногам, и один из сослуживцев, ответственный дежурный по роте, несколько раз пытал его током. На суде несколько свидетелей показали об этом. Но ни на предварительном следствии, ни на суде это не было принято во внимание.
Светлана Толмачева: С чем еще вы не согласны в этом судебном решении?
Марина Лебедева: Естественно, мы не согласны с тем, что не понесли наказания ни командование этого 276-го полка, ни другие солдаты, в частности, солдат Ураков, который пытал током Лазарева, и, естественно, мы недовольны действиям прокуратуры. Те же Майер и Чифонов сами подвергались насилию. Тот же Майер говорил: "Я сам прошел через этот электрический ток". То есть, это уже система в 32-м городке. Тем более, к нам уже не однажды обращались.
Светлана Толмачева: Марина Митрофановна, вы сами говорите, что сообщения об издевательствах и избиениях солдат в 32-м городке появляются регулярно. Предпринимались ли вашим комитетом какие-то попытки взять ситуацию под контроль, пообщаться, например, с командованием?
Марина Лебедева: Да, конечно. Мы, в общем-то, часто бываем в 32-м городке, со средними командирами не очень больших чинов мы находим общий язык. И в Комитет солдатских матерей к нам приходят подполковники, полковники, офицеры. Но что касается, скажем, командира дивизии, мы несколько раз пытались встретиться с ним, но не могли. Я, конечно, понимаю, это очень ответственный пост, много дел, но вот однако у нас не получилось. И после тех пыток током, вот случай, который произошел год назад. И еще несколько раз пытались - не получается у нас.
Светлана Толмачева: Складывается такое ощущение, что этот военный городок - какая-то неподвластная законам территория. Завтра заявление для журналистов собирается сделать полковник Виктор Цибисов, который служит в том же городке. Как сказано в распространенном сообщении, он хочет рассказать о том, как его избил командир собственной части генерал-майор Сергей Суровикин. Марина Митрофановна, у вас есть версия, почему до сих пор в 32-м военном городке не создана комиссия по расследованию сложившейся системы уставных отношений, почему не предъявлены претензии к командованию части?
Марина Лебедева: Я думаю, в общем-то, все беды идут от младших офицеров, которые почти не находятся в части вечером. Сколько ни приходит к нам родителей мальчиков, солдат, сыновей наших, все они показывают, что неуставные отношения применяются вечером, в тот момент, когда дан отбой, и до часа ночи они подвергаются насилию, или их будят потом ночью. Сложно всем офицерам, но все равно, думаю, с офицеров нужно спрашивать.
Светлана Толмачева: То есть, 32-й военный городок - это не какая-то особая зона, это типичная ситуация для всего Приволжско-Уральского военного округа?
Марина Лебедева: Да, и, к сожалению, не только для округа, но и вообще для нашей российской армии. К сожалению, из всех уголочков приезжают родители, и почти везде такой беспредел. Совершенно ужасно, когда пытают в армии пусть током, подвешивают к решеткам, это же просто ужас какой-то. Когда я разговаривала с матерью Лазарева, она говорит: "Вы не знаете, почему у моего сына были сожжены руки? Почему они сожжены? У меня есть фотографии". Я фотографии в суд принесла, их во внимание не приняли, потому что там, якобы, не видно, а пленку, якобы, засветили. Кому ложь нужна эта? Пленка не засвечена, пленка есть. Кому выгодно - прокуратуре, командованию?
Светлана Толмачева: Два дня назад в екатеринбургское отделение общества "Мемориал" обратились трое солдат-срочников, которые пытаются перевестись из этого 32-го военного городка в другую часть. Двое из них обращались в прокуратуру с жалобами на издевательства, побои и пытки током. Один проходил свидетелем по делу о неуставных отношениях. Пока шло разбирательство, они несли службу в батальоне связи, узнав о том, что командование штаба округа собирается вернуть их в 32-й военный городок, они покинули часть. По просьбе самих солдат мы не называем их имена в эфире. Вот что они рассказали о своей службе в армии.
Солдат: Военнослужащие 9-й роты говорили, что мы расслабились, из-за этого били, еще что-то, издевались, можно сказать. Мы, как ушли, на второй день, сразу же пошли в прокуратуру. На командира батальона на нашего какое-то дело заведено, я рассказал, как он прапорщиков избивал, солдат в подвале закрывал, кормили - приносили котелок с супом и пару кусочков хлеба, и это было все в день.
Солдат: Мы уезжали служить, а не бегать. Но какая может быть служба, когда даже с офицерами не ладят. 14 августа я стоял в наряде, было избиение офицера. Ночью избили его сильно, с нашей роты, с соседней. Утром этот офицер пошел на улицу, его остальные офицеры увидели, пришли, его привели, еще много офицеров позвали к нам в роту, пришли, начали допрашивать кто избил, зачем. Вместе с нами был один прапорщик. Надо было им свидетелей, мне сказали: "Слушай, как прапорщик говорит, потом так же будешь свидетелем выступать, так же расскажешь, на суде". Сказали, переведем в другую часть, и в 32-й больше не заберут никогда. А сейчас приехали забирать, мы посоветовались втроем - там нам нечего делать.
Светлана Толмачева: Ваши дальнейшие действия в отношении руководства 32-го военного городка?
Марина Лебедева: Все равно, я думаю, нужно искать контакты, я думаю, нужно договариваться, и в том плане договор должен идти, чтобы солдатам жилось легче, во всяком уж случае, чтобы не было этого тока, по крайней мере, про ток мы знаем только по 32-му городку. Боятся все 32-го городка... Но работать нужно. Я думаю, все-таки, если бы мальчишки были сильнее духом, в плане хотя бы обращения к командованию - зачастую верхнее командование не знает, что творится внизу, обращаться все равно нужно ребятам, бояться нельзя, иначе действительно и забьют, и убьют. Много чего может быть.