Ведет программу Петр Вайль. Участвуют корреспонденты Радио Свобода Юрий Жигалкин, Семен Мирский и политолог Андрей Пионтковский.
Петр Вайль: Как в Соединенных Штатах восприняли выступление президента Буша, подававшееся Белым Домом как принципиальное заявление об иракских намерениях администрации? Слово – нашему нью-йоркскому корреспонденту Юрию Жигалкину.
Юрий Жигалкин: Первыми дали оценку еще не произнесенной тогда речи президента руководители трех ведущих всеамериканских телеканалов, решивших с небывалым единодушием не транслировать в прямом эфире речь Джорджа Буша, сославшись на то, что Белый Дом не попросил их об этом. В ответ на упреки в том, что телекомпании пренебрегли общественными интересами, представители "Эй-Би-Си", "Эн-Би-Си" и "Си-Би-Эс" заявили, что окружение президента их предупредило о том, что в этой речи не будет ничего сенсационного. И большинство наблюдателей соглашается в том, что это была скорее рабочая речь, тактический шаг президента. Вот что говорит директор отдела международных исследований вашингтонского института Кейто Тэд Карпентер.
Тэд Карпентер: В этом выступлении мы не услышали почти ничего нового. Президент Буш попытался с помощью косвенных данных увязать режим Саддама Хусейна и "Аль-Каиду", но эти свидетельства не конкретны, в остальном он лишь повторил уже знакомые аргументы. На мой взгляд, президент ставил перед собой две задачи: окончательно привлечь на свою сторону все еще сомневающихся членов Конгресса и укрепит свою позицию в глазах американцев. Дело в том, что последние опросы, проведенные накануне речи, свидетельствуют, что идея военной операции в Ираке теряет поддержку среди американцев. Сейчас лишь пятьдесят три процента респондентов ответили утвердительно на вопрос, поддерживают ли они операцию в Ираке с участием американских сухопутных сил. Весной эту идею поддерживали более шестидесяти процентов опрошенных. Это вполне объяснимый феномен: после нескольких месяцев разговоров аргументы Белого Дома кажутся рутинными, а иракская угроза не столь уж очевидной, и президент вряд ли сумел изменить точку зрения многих своей речью. Хотя, я думаю, это не меняет ситуации: если Саддам Хусейн не согласится дать инспекторам карт-бланш, военная операция в Ираке, практически, неизбежна.
Юрий Жигалкин: Это был Тэд Карпентер из вашингтонского института Кейто. А вот как оценивает значение выступления президента Бейкер Спринг – аналитик фонда «Херитидж».
Бейкер Спринг: Значение речи заключается в том, что президент впервые ясно и четко увязал опасность Ирака как обладателя оружия массового поражения и спонсора терроризма, доказывая, что потенциальная кампания в Ираке будет естественным шагом в глобальной антитеррористической кампании, что действия режима Саддама Хусейна – одна из проблем, которую необходимо разрешить для того, чтобы избавиться от угрозы террора.
Юрий Жигалкин: Могут ли оказать влияние на Белый Дом результаты опросов общественного мнения, свидетельствующие о более скептическом отношении американцев к идее иракской кампании?
Бейкер Спринг: Я думаю, что всегда, когда вероятность военного конфликта возрастает любой человек и общество в целом склонно к скепсису, это нормальное явление. Но я не сомневаюсь, что президент получит полную поддержку со стороны американцев, когда придет момент принятия окончательного решения.
Петр Вайль: Премьер-министр Франции Жан-Пьер Раффарен заявил сегодня, что политика Ирака представляет собой опасность для всего региона Ближнего и Среднего Востока и что нынешняя ситуация не может продолжаться до бесконечности. В то же время Раффарен подчеркнул, что в конфликте вокруг Ирака Франция намерена соблюдать правила международного сообщества. Французские наблюдатели считают, что новое выступление Буша отдаляет перспективу военной операции против Саддама Хусейна. Говорит корреспондент Радио Свобода во Франции Семен Мирский.
Семен Мирский: Слова Жана-Пьера Раффарена о намерении Франции соблюдать правила международного сообщества означают лишь, что французское правительство по-прежнему настаивает на такой линии поведения против Ирака, которая отвечала бы резолюциям Совета Безопасности ООН, а три постоянных члена Совета Безопасности – Россия, Китай и сама Франция, выступают, как известно, против военной операции в Ираке. В то же время Жан-Пьер Раффарен не умоляет опасности, исходящей от режима Саддама Хусейна. В том же выступлении, открывшем дебаты в национальном собрании вокруг иракского кризиса, Раффарен сказал, например, что четыре года, прошедших с того времени, как инспектора ООН вынуждены были покинуть Ирак, увеличили неуверенность, связанную с опасностью производства в этой стране оружия массового поражения. Что же касается откликов на выступления президента Буша со стороны наиболее влиятельных французских органов массовой информации, то приведу только два отклика. Парижская газета "Монд" видит в выступлении Буша в городе Цинциннати подтверждение того, что опасность войны против Ирака сейчас несколько уменьшилась. Выступление американского президента доказывает, что он принял к сведению позицию европейских союзников, которые предпочитают на данном этапе исчерпать все возможности политического нажима на Саддама Хусейна, пишет газета "Монд". Журнал "Экспресс" в своем последнем номере напоминает тем, кто успел забыть, что в самом начале пути на посту президента Джорджа Буша-младшего упрекали в изоляционизме, но 11-е сентября переменило картину до неузнаваемости, теперь в роли изоляционистов выступают скорее сами европейцы. Что же касается действий в отношении Ирака, пишет "Экспресс", то Ирак стал критерием готовности лидеров Западной Европы доказать, что они не на словах, а на деле союзники Соединенных Штатов Америки. Автору статьи Бернару Гета эта позиция Вашингтона напоминает клич, брошенный более пяти с половиной столетий тому назад Жанной д Арк: "Кто меня любит – за мной!", так пишет парижский журнал "Экспресс".
Петр Вайль: В прямом эфире из Москвы политолог Андрей Пионтковский. Добрый вечер, господин Пионтковский. Очередное выступление президента Буша, как рассказывает наш корреспондент, ссылаясь на обзор реакций, может быть, и не убедило сомневающихся, но более или менее понятно, что президент Буш поддержку в Америке получит. И так же понятно, что европейские союзники и Россия тоже не сильно поменяли свою позицию по отношению к Ираку, то есть они в принципе против военной операции. Как бы вы расценили это заявление французов о том, что сама операция отдаляется, соответствует ли этой действительности и соответствует ли это внутреннему желанию Соединенных Штатов?
Андрей Пионтковский: Я совершенно не понимаю этого заявления. Я скорее согласен с прозвучавшей оценкой сегодняшнего выступления Буша, что оно было таким проходным, ничего нового не был сказано, ничего нового нет, собственно, и в реакции Европы. Понимаете, уже какое-то тяжелое дежа вю, все аргументы повторяются по кругу, и абсолютно ясно, что военная операция произойдет американская. Но, единственное, что ее может остановить, это свержение Саддама Хусейна путем какого-то внутреннего военного переворота. В частности, вчера такой косвенный мотив призыва к иракским военным прозвучал в речи Буша. Это было, пожалуй, самое интересное, новый момент его выступления. Он дословно призвал их не подчиняться приказам Саддама, иначе они будут рассматриваться как военные преступники. И вот я не согласен с вашей формулировкой, что Франция и Россия против операции. Потому что это бессмысленно, за они или против, прекрасно понимают лидеры Франции и России, что операция все равно состоится. Они хотят максимально актуализировать свой последний ресурс сверхдержавности, статус постоянного члена Совета Безопасности и право вето в Совете Безопасности. Почему они так настаивают на том, чтобы все это проходило через Совет Безопасности, не из-за особой любви к международному праву, а из стремления еще раз подчеркнуть значимость своего статуса, это не только престижно, а прагматично. Американцы вынуждены уговаривать их не голосовать против или, по крайней мере, воздержаться. Франция и Россия могут выставлять соответствующие условия. Это торг, совершенно понятный торг, он продолжается, и он кончится тем, я вам могу совершенно точно предсказать, что ни Франция, ни Россия и даже ни Китай не будут голосовать против американской резолюции.
Петр Вайль: Более общий вопрос, господин Пионтковский: а зачем вообще нужно было так долго разговаривать? С самого начала специалисты говорили, что кампания может быть произведена только в зимнее время по ряду всяких технических и прочих соображений. Зачем тогда нужно было говорить об этом так задолго?
Андрей Пионтковский: Тут целый ряд соображений: военно-тактические, о которых вы сказали, политические. Уж совсем плохо было бы эту операцию проводить до выборов в Конгресс Соединенных Штатов, как бы уж совершенно она становилась таким пиарным ходом. Потом Рамадан 15-го ноября, мы все помним, потом, может быть, Рождество. Так что, скорее, по комбинации всех этих мотивов это январь, середина января. Так же как, между прочим, "Буря в Заливе" началась. Пожалуй, да, этот разогрев и американского общественного мнения и мирового, он начался слишком рано. И повторение всех этих аргументов немножко утомляет и игроков, и публику, когда и так все ясно, чем это кончится.
Петр Вайль: Как в Соединенных Штатах восприняли выступление президента Буша, подававшееся Белым Домом как принципиальное заявление об иракских намерениях администрации? Слово – нашему нью-йоркскому корреспонденту Юрию Жигалкину.
Юрий Жигалкин: Первыми дали оценку еще не произнесенной тогда речи президента руководители трех ведущих всеамериканских телеканалов, решивших с небывалым единодушием не транслировать в прямом эфире речь Джорджа Буша, сославшись на то, что Белый Дом не попросил их об этом. В ответ на упреки в том, что телекомпании пренебрегли общественными интересами, представители "Эй-Би-Си", "Эн-Би-Си" и "Си-Би-Эс" заявили, что окружение президента их предупредило о том, что в этой речи не будет ничего сенсационного. И большинство наблюдателей соглашается в том, что это была скорее рабочая речь, тактический шаг президента. Вот что говорит директор отдела международных исследований вашингтонского института Кейто Тэд Карпентер.
Тэд Карпентер: В этом выступлении мы не услышали почти ничего нового. Президент Буш попытался с помощью косвенных данных увязать режим Саддама Хусейна и "Аль-Каиду", но эти свидетельства не конкретны, в остальном он лишь повторил уже знакомые аргументы. На мой взгляд, президент ставил перед собой две задачи: окончательно привлечь на свою сторону все еще сомневающихся членов Конгресса и укрепит свою позицию в глазах американцев. Дело в том, что последние опросы, проведенные накануне речи, свидетельствуют, что идея военной операции в Ираке теряет поддержку среди американцев. Сейчас лишь пятьдесят три процента респондентов ответили утвердительно на вопрос, поддерживают ли они операцию в Ираке с участием американских сухопутных сил. Весной эту идею поддерживали более шестидесяти процентов опрошенных. Это вполне объяснимый феномен: после нескольких месяцев разговоров аргументы Белого Дома кажутся рутинными, а иракская угроза не столь уж очевидной, и президент вряд ли сумел изменить точку зрения многих своей речью. Хотя, я думаю, это не меняет ситуации: если Саддам Хусейн не согласится дать инспекторам карт-бланш, военная операция в Ираке, практически, неизбежна.
Юрий Жигалкин: Это был Тэд Карпентер из вашингтонского института Кейто. А вот как оценивает значение выступления президента Бейкер Спринг – аналитик фонда «Херитидж».
Бейкер Спринг: Значение речи заключается в том, что президент впервые ясно и четко увязал опасность Ирака как обладателя оружия массового поражения и спонсора терроризма, доказывая, что потенциальная кампания в Ираке будет естественным шагом в глобальной антитеррористической кампании, что действия режима Саддама Хусейна – одна из проблем, которую необходимо разрешить для того, чтобы избавиться от угрозы террора.
Юрий Жигалкин: Могут ли оказать влияние на Белый Дом результаты опросов общественного мнения, свидетельствующие о более скептическом отношении американцев к идее иракской кампании?
Бейкер Спринг: Я думаю, что всегда, когда вероятность военного конфликта возрастает любой человек и общество в целом склонно к скепсису, это нормальное явление. Но я не сомневаюсь, что президент получит полную поддержку со стороны американцев, когда придет момент принятия окончательного решения.
Петр Вайль: Премьер-министр Франции Жан-Пьер Раффарен заявил сегодня, что политика Ирака представляет собой опасность для всего региона Ближнего и Среднего Востока и что нынешняя ситуация не может продолжаться до бесконечности. В то же время Раффарен подчеркнул, что в конфликте вокруг Ирака Франция намерена соблюдать правила международного сообщества. Французские наблюдатели считают, что новое выступление Буша отдаляет перспективу военной операции против Саддама Хусейна. Говорит корреспондент Радио Свобода во Франции Семен Мирский.
Семен Мирский: Слова Жана-Пьера Раффарена о намерении Франции соблюдать правила международного сообщества означают лишь, что французское правительство по-прежнему настаивает на такой линии поведения против Ирака, которая отвечала бы резолюциям Совета Безопасности ООН, а три постоянных члена Совета Безопасности – Россия, Китай и сама Франция, выступают, как известно, против военной операции в Ираке. В то же время Жан-Пьер Раффарен не умоляет опасности, исходящей от режима Саддама Хусейна. В том же выступлении, открывшем дебаты в национальном собрании вокруг иракского кризиса, Раффарен сказал, например, что четыре года, прошедших с того времени, как инспектора ООН вынуждены были покинуть Ирак, увеличили неуверенность, связанную с опасностью производства в этой стране оружия массового поражения. Что же касается откликов на выступления президента Буша со стороны наиболее влиятельных французских органов массовой информации, то приведу только два отклика. Парижская газета "Монд" видит в выступлении Буша в городе Цинциннати подтверждение того, что опасность войны против Ирака сейчас несколько уменьшилась. Выступление американского президента доказывает, что он принял к сведению позицию европейских союзников, которые предпочитают на данном этапе исчерпать все возможности политического нажима на Саддама Хусейна, пишет газета "Монд". Журнал "Экспресс" в своем последнем номере напоминает тем, кто успел забыть, что в самом начале пути на посту президента Джорджа Буша-младшего упрекали в изоляционизме, но 11-е сентября переменило картину до неузнаваемости, теперь в роли изоляционистов выступают скорее сами европейцы. Что же касается действий в отношении Ирака, пишет "Экспресс", то Ирак стал критерием готовности лидеров Западной Европы доказать, что они не на словах, а на деле союзники Соединенных Штатов Америки. Автору статьи Бернару Гета эта позиция Вашингтона напоминает клич, брошенный более пяти с половиной столетий тому назад Жанной д Арк: "Кто меня любит – за мной!", так пишет парижский журнал "Экспресс".
Петр Вайль: В прямом эфире из Москвы политолог Андрей Пионтковский. Добрый вечер, господин Пионтковский. Очередное выступление президента Буша, как рассказывает наш корреспондент, ссылаясь на обзор реакций, может быть, и не убедило сомневающихся, но более или менее понятно, что президент Буш поддержку в Америке получит. И так же понятно, что европейские союзники и Россия тоже не сильно поменяли свою позицию по отношению к Ираку, то есть они в принципе против военной операции. Как бы вы расценили это заявление французов о том, что сама операция отдаляется, соответствует ли этой действительности и соответствует ли это внутреннему желанию Соединенных Штатов?
Андрей Пионтковский: Я совершенно не понимаю этого заявления. Я скорее согласен с прозвучавшей оценкой сегодняшнего выступления Буша, что оно было таким проходным, ничего нового не был сказано, ничего нового нет, собственно, и в реакции Европы. Понимаете, уже какое-то тяжелое дежа вю, все аргументы повторяются по кругу, и абсолютно ясно, что военная операция произойдет американская. Но, единственное, что ее может остановить, это свержение Саддама Хусейна путем какого-то внутреннего военного переворота. В частности, вчера такой косвенный мотив призыва к иракским военным прозвучал в речи Буша. Это было, пожалуй, самое интересное, новый момент его выступления. Он дословно призвал их не подчиняться приказам Саддама, иначе они будут рассматриваться как военные преступники. И вот я не согласен с вашей формулировкой, что Франция и Россия против операции. Потому что это бессмысленно, за они или против, прекрасно понимают лидеры Франции и России, что операция все равно состоится. Они хотят максимально актуализировать свой последний ресурс сверхдержавности, статус постоянного члена Совета Безопасности и право вето в Совете Безопасности. Почему они так настаивают на том, чтобы все это проходило через Совет Безопасности, не из-за особой любви к международному праву, а из стремления еще раз подчеркнуть значимость своего статуса, это не только престижно, а прагматично. Американцы вынуждены уговаривать их не голосовать против или, по крайней мере, воздержаться. Франция и Россия могут выставлять соответствующие условия. Это торг, совершенно понятный торг, он продолжается, и он кончится тем, я вам могу совершенно точно предсказать, что ни Франция, ни Россия и даже ни Китай не будут голосовать против американской резолюции.
Петр Вайль: Более общий вопрос, господин Пионтковский: а зачем вообще нужно было так долго разговаривать? С самого начала специалисты говорили, что кампания может быть произведена только в зимнее время по ряду всяких технических и прочих соображений. Зачем тогда нужно было говорить об этом так задолго?
Андрей Пионтковский: Тут целый ряд соображений: военно-тактические, о которых вы сказали, политические. Уж совсем плохо было бы эту операцию проводить до выборов в Конгресс Соединенных Штатов, как бы уж совершенно она становилась таким пиарным ходом. Потом Рамадан 15-го ноября, мы все помним, потом, может быть, Рождество. Так что, скорее, по комбинации всех этих мотивов это январь, середина января. Так же как, между прочим, "Буря в Заливе" началась. Пожалуй, да, этот разогрев и американского общественного мнения и мирового, он начался слишком рано. И повторение всех этих аргументов немножко утомляет и игроков, и публику, когда и так все ясно, чем это кончится.