Программу ведет Петр Вайль. Участвуют корреспонденты Радио Свобода Вера Володина и Марьяна Торочешникова. Говорят адвокаты Лариса Мове и Александр Мачин, журналистка Елена Андриянова, старший прокурор Генпрокуратуры РФ Ирина Алешина.
Петр Вайль: В среду московский окружной военный суд полностью оправдал всех шестерых подсудимых, обвинявшихся Генеральной прокуратурой в убийстве журналиста газеты "Московский комсомолец" Дмитрия Холодова. Холодов погиб осенью 1994-го года, когда в его руках в редакции газеты взорвалась заложенная в портфель мина. Как считают следователи, причиной убийства послужила профессиональная деятельность Холодова. В начале 90-х он выступал с публикациями о коррупции среди высших армейских чинов. Однако, суд счел, что мотивы совершения подсудимыми преступления не доказаны. Теперь оправданные намерены подать иски к Генеральной прокуратуре о возмещении нанесенном им морального и материального ущерба. Обвинение намеревается опротестовывать оправдательный приговор:
Вера Володина: В материалах следствия по делу об убийстве Дмитрия Холодова есть признания, отказ от своих слов подсудимых, есть множество изменений показаний свидетелей. Со стороны очень трудно разобраться, но некоторые обстоятельства можно понять из рассуждений представителей двух сторон процесса. Говорят адвокаты: одного из подсудимых - Лариса Мове, и потерпевшей стороны - Александр Мачин:
Лариса Мове: Кошмар состоит в том, что в данной ситуации мы защищаемся от некоего мнения, сложившегося. В свое время, видимо, по политическим мотивам - так было удобно, а дальше шла, видимо, в ход защита чести мундира. Ведь другая версия вообще не исследовалась, никакая, только Министерства обороны, и основным центром нападения был Грачев, по которому дело прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления; еще и такая у нас есть бумага в деле. Длительное время, уже практически восемь лет, муссируется одна и та же тема, знаете ли.
Александр Мачин: Закон требует от органов предварительного следствия рассматривать все версии, если неизвестно, кем совершено преступление. Применительно к делу с Димой, да, на начальном этапе не было известно, кто это совершил, и рассматривались различные версии, но это не значит, что по всем версия должна была проводиться колоссальная работа. Дело в том, что поступила информация о том, что к этому взрыву и к убийству Димы причастны сотрудники ВДВ. Естественно, и руководители следствия, и следствие в целом, и прокуратура посчитали эту версию наиболее приемлемой, и стали отрабатывать именно эту версию. И, на наш взгляд, не ошиблись.
Лариса Мове: Там нет признания ни одного. Понимаете, ведь, термин "признательные доказательства" как бы некорректен, в законе есть просто понятие показаний. А во-вторых, ну хорошо, они говорят "признательные", а давайте посмотрим по-другому - о чем говорил Поповских? Что, Поповских говорил когда-нибудь, что он готов был убить, готовил взрыв, и так далее? Да не было этого - максимум, что признавал Поповских, что да, Грачев топал ногами, а мы были готовы как бы организовать наблюдение, чтобы с Димой ничего не случилось, в крайнем случае, может быть, "дать по морде" и доложить Грачеву, что задание выполнено. Ну не было там никогда речи о готовящемся взрыве, о каких-то подготовках, слежках, и так далее.
Александр Мачин: Дело в том, что подсудимые виновными себя не признают. Они виновными себя не признавали с момента предъявления им обвинения официального, но, здесь сразу возникает "но", о котором не хотят говорить адвокаты, или, во всяком случае, умалчивают или извращают эту позицию. Подсудимые давали показания, они рассказывали о своей причастности к убийству, о причастности других лиц - Барковский рассказывал как раз, который является подзащитным Мове, Поповских - руководитель и организатор преступления, по версии предварительного следствия; они давали показания, рассказывали следователям, писали письменные заявления Генеральному прокурору, а потом, на определенном этапе, и это их право, в соответствии с законом, они отказались от этих показаний, и выдвинули различные версии - кому-то угрожали...
Вера Володина: Александр Мачин, адвокат семьи Холодовых, считает версии о давлении следствия на обвиняемых надуманными и абсурдными:
Александр Мачин: Полковник ВДВ, начальник разведки, человек, прошедший различные горячие точки, побывал, казалось бы, ну, везде, где только можно, наговорив массу всего - Генеральному прокурору отчитался, отрапортовал; и вдруг он заявляет в суде: "Вы знаете, эти показания прошу считать недействительными, они ложные. Я их специально придумал, опасаясь за свою жизнь, или стремясь попасть в госпиталь, поскольку там испытывал определенные физические затруднения". Конечно, это абсурд, это несерьезно. Для нас как представителей потерпевшей стороны, как адвокату, как специалисту, все это очевидно: да, работала организованная группа во главе или под руководством Поповских, а кто какие действия выполнял, тот же Капунцов, тот же Барковский - именно они рассказывали, именно от них следствие взяло такую вот информацию, а потом уже она обогатилась, обросла другой информацией, что да, в этот день по указанию Поповских на Казанском вокзале они сдали в камеру хранения дипломат, и в этот же день передали Диме жетон. Потом произошла путаница, и для нас это объяснимо - мы не исключаем, что здесь работала не только эта группа, ведь в самом обвинительном заключении сказано как: Поповских по предварительному сговору с Морозовым, другими и так далее, и с не установленным следствием лицами, то есть, и другие лица были задействованы. Мало того, один из подсудимых - Морозов - в одной из своих бесед со своим знакомым так обрисовывал ситуацию: рассказывая о том, что от его дипломата погиб Дима Холодов, он сказал, что "Я боялся, что меня в этот день самого уничтожат", - в этот день, или в какое-то другое время. Так что не исключено, что тут они друг друга дублировали - сколько там было людей, хотя, на наш взгляд, - мы тоже пытались дать этому оценку - они были настолько уверены в своей безнаказанности, и что никто не станет вообще всерьез заниматься расследованием этого дела, и не выйдет на их след, что они просто, ну, где-то даже и примитивно работали.
Вера Володина: Адвокат Холодовых и сегодня уверен, что следственная группа нашла убийц Дмитрия Холодова. Его коллега Елена Андриянова согласна со следствием в том, что против журналиста провели настоящую военную операцию, и это очень осложнило расследование:
Елена Андриянова: Против Димы была действительно проведена военная операция, и вот эта версия, что они - профессионалы - передавали чемодан, жетон из рук в руки один другому - это действительно была операция передачи жетона из рук в руки, чемодана из рук в руки. Замести следы, чтобы не было установлено конкретно, кто же все-таки подложил чемодан, кто же все-таки конкретно передал этот дипломат, потому что этот чемодан и дипломат в течение нескольких дней ходили из рук в руки и передавались одним лицам от других.
Александр Мачин: Не исключено, что там был и не один дипломат. Это тоже не исключено.
Елена Андриянова: Естественно, расследовать такое тяжелейшее дело - это очень сложно. Какое давление оказывалось на органы предварительного следствия...
Вера Володина: Елена Андриянова считает, что не только на следствие оказывалось давление, но и на свидетелей. Именно этим объясняются многократные изменения их показаний. Самых яркий пример - свидетель Маркелов, - продолжает Александр Мачин.
Александр Мачин: У нас сложилось мнение, что на период расследования этого дела на каком-то этапе были две следственные группы - если одна группа что-то делала для закрепления имеющихся доказательств, то вторая всячески препятствовала этому - есть факты уничтожения доказательств, я не хочу сказать, что это - следственная группа. Есть другие примеры. Кроме Маркелова есть еще свидетели, которые знают о причастности подсудимых, с их слов или по другой информации. Эти свидетели на стадии предварительного следствия допрашивались, а в списке лиц, которых суд должен был допросить в качестве свидетелей, они почему-то не указаны. Как это понимать? Это наши претензии следствию. После ухода Грачева со своего поста следствие сдвинулось с мертвой точки. Опять же, это ставится в вину органам предварительного следствия адвокатами подсудимых - вот, по делу не было никакого движения в течение длительного времени - мы на сей счет видим причины, и они опять же вытекают из материалов уголовного дела: есть информация о том, что на каком-то этапе было дано указание никакой активности по делу не проявлять. Я почему в самом начале сказал, что мы тоже не в восторге от органов предварительного следствия - очень много сделано не так, очень много сделано не то, но есть объективные причины на сей счет - я себе представляю, какой прессинг и давление оказывалось на органы предварительного следствия.
Вера Володина: Александр Мачин и Елена Адриянова, адвокаты потерпевшей стороны, сразу после оправдательного приговора подговорили кассационную жалобу.
Петр Вайль: Генеральная прокуратура намерена в ближайшие два дня обжаловать оправдательный приговор суда. Об этом заявила государственный обвинитель Ирина Алешина на прошедшей в Москве пресс-конференции. Там побывала корреспондент Радио Свобода Марьяна Торочешникова:
Марьяна Торочешникова: Старший прокурор Генпрокуратуры России Ирина Алешина упрекнула суд, рассматривавший дело Холодова, в необъективности. По мнению Ирины Алешиной:
Ирина Алешина: В результате длительной и кропотливой работы следственного аппарата Генеральной прокуратуры Российской Федерации и оперативных подразделений МВД и ФСБ Российской Федерации были добыты бесспорные доказательства, свидетельствующие о причастности к совершению данного преступления военнослужащих 45-го полка Поповских, Морозова, Сороки, бывших военнослужащих Мирзоянца и Барковского, и гражданского лица Капунцова. Во-первых, это показания свидетеля Маркелова, которые были сегодня судом признаны недопустимыми ввиду того, что Маркелов дал показания о причастности к совершению убийства Холодова военнослужащих 45-го полка ВДВ, так как он получил за это вознаграждение в размере 2000 долларов США. Дело в том, что это - общеевропейская практика, когда за информацию о лицах, причастных к преступлению, выплачивается вознаграждение. Она не противоречит и действующему уголовно-процессуальному законодательству. Эти показания были подтверждены иными доказательствами по делу: показаниями самих, в то время еще обвиняемых - Барковского - впоследствии он отказался от этих показаний, Капунцова - он отказался от них только на судебном заседании, и Поповских. Они заявили, что они дали эти показания о причастности военнослужащих 45-го полка к совершению этого преступления под воздействием оперативных работников милиции и ФСБ. Здесь можно очень долго говорить о тех доказательствах, которые имелись. Поверьте, доказательств было достаточно, и я могу привести еще сколько угодно примеров, однако сегодня московским военным окружным судом было принято решение об оправдании подсудимых по этому делу ввиду того, что, по мнению суда, доказательств для признания их виновными в совершении убийства Холодова было недостаточно.
Марьяна Торочешникова: В то же время Ирина Алешина признала, что в ходе следствия сотрудниками правоохранительных органов был допущен ряд процессуальных нарушений. Однако все они впоследствии были компенсированы в суде, - так считает Алешина. Генеральная прокуратура намерена обжаловать приговор суда в вышестоящей инстанции.
Ирина Алешина: Когда я сегодня в течение практически трех часов слушала приговор, у меня было такое ощущение, что я нахожусь где-то в другом зале судебного заседания, где слушается другое дело. Потому что я, например, не узнавала показаний свидетелей, они в приговоре подверглись определенной трансформации, что, скажем так, обвинение несколько удивило. Многие показания свидетелей, которые, скажем так, уличали подсудимых в совершении преступления, они были вообще забыты судьей. В качестве примера, вы, наверное, помните баталии, которые разворачивались вокруг экспертиз - 50 грамм тротила при изготовлении использовалось или 200 грамм тротила. Так вот, что было для нас абсолютно удивительным, потому что только на суде было проведено три экспертизы, в приговоре об этом не было сказано ни слова. Забыли об этом вообще; почему - я не знаю. Я не знаю, чем руководствовался суд, принимая именно такое решение. Я возмущена этим решением, это решение не повиляло на мнение о виновности лиц ни в коей мере, причем после окончания судебного заседания мы говорили с потерпевшими, и что мне больше всего отрадно было слышать, что и потерпевшие остались уверены в том, что эти люди, которых сегодня выпустил суд, они являются убийцами их сына. Нас можно упрекнуть в предвзятости, что мы пытались любым способом осудить этих людей, защищали честь мундира, и так далее, но дело в том, что материнское и отцовское сердце - оно не лжет. В своей речи в прениях Зоя Александровна Холодова и Юрий Викторович Холодов сказали людям, которые сидели в клетке: "Вы отняли у нас сына", Я считаю, что эта фраза послужила им приговором.
Петр Вайль: В среду московский окружной военный суд полностью оправдал всех шестерых подсудимых, обвинявшихся Генеральной прокуратурой в убийстве журналиста газеты "Московский комсомолец" Дмитрия Холодова. Холодов погиб осенью 1994-го года, когда в его руках в редакции газеты взорвалась заложенная в портфель мина. Как считают следователи, причиной убийства послужила профессиональная деятельность Холодова. В начале 90-х он выступал с публикациями о коррупции среди высших армейских чинов. Однако, суд счел, что мотивы совершения подсудимыми преступления не доказаны. Теперь оправданные намерены подать иски к Генеральной прокуратуре о возмещении нанесенном им морального и материального ущерба. Обвинение намеревается опротестовывать оправдательный приговор:
Вера Володина: В материалах следствия по делу об убийстве Дмитрия Холодова есть признания, отказ от своих слов подсудимых, есть множество изменений показаний свидетелей. Со стороны очень трудно разобраться, но некоторые обстоятельства можно понять из рассуждений представителей двух сторон процесса. Говорят адвокаты: одного из подсудимых - Лариса Мове, и потерпевшей стороны - Александр Мачин:
Лариса Мове: Кошмар состоит в том, что в данной ситуации мы защищаемся от некоего мнения, сложившегося. В свое время, видимо, по политическим мотивам - так было удобно, а дальше шла, видимо, в ход защита чести мундира. Ведь другая версия вообще не исследовалась, никакая, только Министерства обороны, и основным центром нападения был Грачев, по которому дело прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления; еще и такая у нас есть бумага в деле. Длительное время, уже практически восемь лет, муссируется одна и та же тема, знаете ли.
Александр Мачин: Закон требует от органов предварительного следствия рассматривать все версии, если неизвестно, кем совершено преступление. Применительно к делу с Димой, да, на начальном этапе не было известно, кто это совершил, и рассматривались различные версии, но это не значит, что по всем версия должна была проводиться колоссальная работа. Дело в том, что поступила информация о том, что к этому взрыву и к убийству Димы причастны сотрудники ВДВ. Естественно, и руководители следствия, и следствие в целом, и прокуратура посчитали эту версию наиболее приемлемой, и стали отрабатывать именно эту версию. И, на наш взгляд, не ошиблись.
Лариса Мове: Там нет признания ни одного. Понимаете, ведь, термин "признательные доказательства" как бы некорректен, в законе есть просто понятие показаний. А во-вторых, ну хорошо, они говорят "признательные", а давайте посмотрим по-другому - о чем говорил Поповских? Что, Поповских говорил когда-нибудь, что он готов был убить, готовил взрыв, и так далее? Да не было этого - максимум, что признавал Поповских, что да, Грачев топал ногами, а мы были готовы как бы организовать наблюдение, чтобы с Димой ничего не случилось, в крайнем случае, может быть, "дать по морде" и доложить Грачеву, что задание выполнено. Ну не было там никогда речи о готовящемся взрыве, о каких-то подготовках, слежках, и так далее.
Александр Мачин: Дело в том, что подсудимые виновными себя не признают. Они виновными себя не признавали с момента предъявления им обвинения официального, но, здесь сразу возникает "но", о котором не хотят говорить адвокаты, или, во всяком случае, умалчивают или извращают эту позицию. Подсудимые давали показания, они рассказывали о своей причастности к убийству, о причастности других лиц - Барковский рассказывал как раз, который является подзащитным Мове, Поповских - руководитель и организатор преступления, по версии предварительного следствия; они давали показания, рассказывали следователям, писали письменные заявления Генеральному прокурору, а потом, на определенном этапе, и это их право, в соответствии с законом, они отказались от этих показаний, и выдвинули различные версии - кому-то угрожали...
Вера Володина: Александр Мачин, адвокат семьи Холодовых, считает версии о давлении следствия на обвиняемых надуманными и абсурдными:
Александр Мачин: Полковник ВДВ, начальник разведки, человек, прошедший различные горячие точки, побывал, казалось бы, ну, везде, где только можно, наговорив массу всего - Генеральному прокурору отчитался, отрапортовал; и вдруг он заявляет в суде: "Вы знаете, эти показания прошу считать недействительными, они ложные. Я их специально придумал, опасаясь за свою жизнь, или стремясь попасть в госпиталь, поскольку там испытывал определенные физические затруднения". Конечно, это абсурд, это несерьезно. Для нас как представителей потерпевшей стороны, как адвокату, как специалисту, все это очевидно: да, работала организованная группа во главе или под руководством Поповских, а кто какие действия выполнял, тот же Капунцов, тот же Барковский - именно они рассказывали, именно от них следствие взяло такую вот информацию, а потом уже она обогатилась, обросла другой информацией, что да, в этот день по указанию Поповских на Казанском вокзале они сдали в камеру хранения дипломат, и в этот же день передали Диме жетон. Потом произошла путаница, и для нас это объяснимо - мы не исключаем, что здесь работала не только эта группа, ведь в самом обвинительном заключении сказано как: Поповских по предварительному сговору с Морозовым, другими и так далее, и с не установленным следствием лицами, то есть, и другие лица были задействованы. Мало того, один из подсудимых - Морозов - в одной из своих бесед со своим знакомым так обрисовывал ситуацию: рассказывая о том, что от его дипломата погиб Дима Холодов, он сказал, что "Я боялся, что меня в этот день самого уничтожат", - в этот день, или в какое-то другое время. Так что не исключено, что тут они друг друга дублировали - сколько там было людей, хотя, на наш взгляд, - мы тоже пытались дать этому оценку - они были настолько уверены в своей безнаказанности, и что никто не станет вообще всерьез заниматься расследованием этого дела, и не выйдет на их след, что они просто, ну, где-то даже и примитивно работали.
Вера Володина: Адвокат Холодовых и сегодня уверен, что следственная группа нашла убийц Дмитрия Холодова. Его коллега Елена Андриянова согласна со следствием в том, что против журналиста провели настоящую военную операцию, и это очень осложнило расследование:
Елена Андриянова: Против Димы была действительно проведена военная операция, и вот эта версия, что они - профессионалы - передавали чемодан, жетон из рук в руки один другому - это действительно была операция передачи жетона из рук в руки, чемодана из рук в руки. Замести следы, чтобы не было установлено конкретно, кто же все-таки подложил чемодан, кто же все-таки конкретно передал этот дипломат, потому что этот чемодан и дипломат в течение нескольких дней ходили из рук в руки и передавались одним лицам от других.
Александр Мачин: Не исключено, что там был и не один дипломат. Это тоже не исключено.
Елена Андриянова: Естественно, расследовать такое тяжелейшее дело - это очень сложно. Какое давление оказывалось на органы предварительного следствия...
Вера Володина: Елена Андриянова считает, что не только на следствие оказывалось давление, но и на свидетелей. Именно этим объясняются многократные изменения их показаний. Самых яркий пример - свидетель Маркелов, - продолжает Александр Мачин.
Александр Мачин: У нас сложилось мнение, что на период расследования этого дела на каком-то этапе были две следственные группы - если одна группа что-то делала для закрепления имеющихся доказательств, то вторая всячески препятствовала этому - есть факты уничтожения доказательств, я не хочу сказать, что это - следственная группа. Есть другие примеры. Кроме Маркелова есть еще свидетели, которые знают о причастности подсудимых, с их слов или по другой информации. Эти свидетели на стадии предварительного следствия допрашивались, а в списке лиц, которых суд должен был допросить в качестве свидетелей, они почему-то не указаны. Как это понимать? Это наши претензии следствию. После ухода Грачева со своего поста следствие сдвинулось с мертвой точки. Опять же, это ставится в вину органам предварительного следствия адвокатами подсудимых - вот, по делу не было никакого движения в течение длительного времени - мы на сей счет видим причины, и они опять же вытекают из материалов уголовного дела: есть информация о том, что на каком-то этапе было дано указание никакой активности по делу не проявлять. Я почему в самом начале сказал, что мы тоже не в восторге от органов предварительного следствия - очень много сделано не так, очень много сделано не то, но есть объективные причины на сей счет - я себе представляю, какой прессинг и давление оказывалось на органы предварительного следствия.
Вера Володина: Александр Мачин и Елена Адриянова, адвокаты потерпевшей стороны, сразу после оправдательного приговора подговорили кассационную жалобу.
Петр Вайль: Генеральная прокуратура намерена в ближайшие два дня обжаловать оправдательный приговор суда. Об этом заявила государственный обвинитель Ирина Алешина на прошедшей в Москве пресс-конференции. Там побывала корреспондент Радио Свобода Марьяна Торочешникова:
Марьяна Торочешникова: Старший прокурор Генпрокуратуры России Ирина Алешина упрекнула суд, рассматривавший дело Холодова, в необъективности. По мнению Ирины Алешиной:
Ирина Алешина: В результате длительной и кропотливой работы следственного аппарата Генеральной прокуратуры Российской Федерации и оперативных подразделений МВД и ФСБ Российской Федерации были добыты бесспорные доказательства, свидетельствующие о причастности к совершению данного преступления военнослужащих 45-го полка Поповских, Морозова, Сороки, бывших военнослужащих Мирзоянца и Барковского, и гражданского лица Капунцова. Во-первых, это показания свидетеля Маркелова, которые были сегодня судом признаны недопустимыми ввиду того, что Маркелов дал показания о причастности к совершению убийства Холодова военнослужащих 45-го полка ВДВ, так как он получил за это вознаграждение в размере 2000 долларов США. Дело в том, что это - общеевропейская практика, когда за информацию о лицах, причастных к преступлению, выплачивается вознаграждение. Она не противоречит и действующему уголовно-процессуальному законодательству. Эти показания были подтверждены иными доказательствами по делу: показаниями самих, в то время еще обвиняемых - Барковского - впоследствии он отказался от этих показаний, Капунцова - он отказался от них только на судебном заседании, и Поповских. Они заявили, что они дали эти показания о причастности военнослужащих 45-го полка к совершению этого преступления под воздействием оперативных работников милиции и ФСБ. Здесь можно очень долго говорить о тех доказательствах, которые имелись. Поверьте, доказательств было достаточно, и я могу привести еще сколько угодно примеров, однако сегодня московским военным окружным судом было принято решение об оправдании подсудимых по этому делу ввиду того, что, по мнению суда, доказательств для признания их виновными в совершении убийства Холодова было недостаточно.
Марьяна Торочешникова: В то же время Ирина Алешина признала, что в ходе следствия сотрудниками правоохранительных органов был допущен ряд процессуальных нарушений. Однако все они впоследствии были компенсированы в суде, - так считает Алешина. Генеральная прокуратура намерена обжаловать приговор суда в вышестоящей инстанции.
Ирина Алешина: Когда я сегодня в течение практически трех часов слушала приговор, у меня было такое ощущение, что я нахожусь где-то в другом зале судебного заседания, где слушается другое дело. Потому что я, например, не узнавала показаний свидетелей, они в приговоре подверглись определенной трансформации, что, скажем так, обвинение несколько удивило. Многие показания свидетелей, которые, скажем так, уличали подсудимых в совершении преступления, они были вообще забыты судьей. В качестве примера, вы, наверное, помните баталии, которые разворачивались вокруг экспертиз - 50 грамм тротила при изготовлении использовалось или 200 грамм тротила. Так вот, что было для нас абсолютно удивительным, потому что только на суде было проведено три экспертизы, в приговоре об этом не было сказано ни слова. Забыли об этом вообще; почему - я не знаю. Я не знаю, чем руководствовался суд, принимая именно такое решение. Я возмущена этим решением, это решение не повиляло на мнение о виновности лиц ни в коей мере, причем после окончания судебного заседания мы говорили с потерпевшими, и что мне больше всего отрадно было слышать, что и потерпевшие остались уверены в том, что эти люди, которых сегодня выпустил суд, они являются убийцами их сына. Нас можно упрекнуть в предвзятости, что мы пытались любым способом осудить этих людей, защищали честь мундира, и так далее, но дело в том, что материнское и отцовское сердце - оно не лжет. В своей речи в прениях Зоя Александровна Холодова и Юрий Викторович Холодов сказали людям, которые сидели в клетке: "Вы отняли у нас сына", Я считаю, что эта фраза послужила им приговором.