Программу ведет Петр Вайль. Принимают участие корреспонденты Радио Свобода Аурора Гальего, Ян Рунов, Андрей Шароградский беседует с архитектором Николаем Гозаком.
Петр Вайль: Великий испанский архитектор Антонио Гауди, хотя каталонцы, барселонцы обиделись бы на название испанский, потому что Гауди каталонец, а это все-таки другая национальность, ходя государственная принадлежность все-таки Испания, 100 лет назад сделал рисунок. Сейчас он представлен на конкурсе на строительство здания на месте Всемирного торгового центра, разрушенного террористами 11 сентября 2001 года.
Проект был направлен на конкурс группой историков и архитекторов – поклонников творчества великого каталонского архитектора.
Рассказывает наш корреспондент в Мадриде Аурора Гальего.
Аурора Гальего: Каталонское правительство, каталонский Совет распространения культуры за границей и Институт Сервантеса в Нью-Йорке представили в среду проект для построения здания на месте разрушенных 11-го сентября башен-близнецов. Речь идет о проекте Марко Маскорто, созданном по чертежам Антонио Гауди, знаменитого создателя Собора ля Саграда Фамилиа в Барселоне. Здание в стиле собора ля Саграда Фамилиа почти такое же высокое, как Всемирный Торговый Центр. Проект был представлен в университете Нью-Йорка, его представил профессор Хуан Досигода и Марко Маскорто, консерватор барселонского собора. Они представили виртуальное воссоздание здания, созданного с участием ученика и последователя Гауди скульптора Хуана Мотомаля, участвующего в строительстве знаменитого барселонского собора. Мотомала сын Йорес Мотомала, работающий в свое время для Гауди, представил в Нью-Йорке проект гостиницы "Атраксион", созданной в 56 году, 36 лет после смерти Гауди. До сегодняшнего дня этот проект не был показан никому.
Петр Вайль: Вот как оцеживает предложение застройки участка бывшего Всемирного Торгового Центра по проекту испанского архитектора нью-йоркский архитектор Цинтия Дэвидсон – участница создания одного из оригинальных проектов мемориальной площади и архитектурного ансамбля на месте Всемирного Торгового центра. С ней беседует наш нью-йоркский корреспондент Ян Рунов.
Цинтия Дэвидсон: Это немного напоминает тех, кто любит находить на чердаке старые, забытые вещи и умилённо открывать их для себя заново. Или находить в сундуке бабушкино платье, которое как раз годится для костюмированного бала. Но когда бал заканчивается, а вы остаётесь в этом платье, вы выглядите совершенно нелепо. Я не думаю, что проект Антонио Гауди 1908 года годится для сегодняшнего Нью-Йорка.
- Разве нельзя взять этот проект за основу, развить идею, модифицировать её?
Цинтия Дэвидсон: Если идею Гауди передать современным архитекторам на переделку, то это уже не будет проект Гауди. Суть предложения использовать концепцию Гауди заключается в том, что вокруг застройки южной части Манхеттена слишком много споров и ради того, чтобы примирить спорящих, в том числе и архитекторов, возникла идея использовать авторитет великого архитектора, давно умершего. Но реально ли разместить в проекте 1908 года современные скоростные лифты, систему кондиционирования воздуха, противопожарную систему? Если всё это сделать, это уже не будет проект Гауди. Не думаю, что разумно идти назад во времени, к началу прошлого века только потому, что какой-либо хороший архитектурный проект не был осуществлён. В этом предложении архитектора из Бостона Пола Лаффоли видится отсутствие собственного архитектурного воображения. Я не говорила с ним о том, чем вызвано его предложение. Но очень много архитекторов разных стран мира предлагают свои проекты – то ли старые, то ли те, над которыми идёт работа сейчас – для застройки котлована, где стоял Всемирный Торговый Центр. Это сегодня, можно сказать, самый престижный в мире архитектурный конкурс. И, возможно, бостонский архитектор извлёк из нафталина проект великого Гауди только ради саморекламы. Впрочем, может быть он действительно верит в эту идею. Не знаю, я не говорила с ним об этом.
Петр Вайль: О том, может ли здание в стиле Гауди органично вписаться в архитектурный ансамбль Манхеттена, мой коллега Андрей Шароградский беседовал с архитектором Андреем Гозаком.
Андрей Шароградский: Андрей Павлович, вы бывали, насколько я знаю, и в Барселоне, и в Нью-Йорке, и, конечно, мой вопрос сейчас к вам как к эксперту, архитектору. Все-таки существует, наверное, такое понятие как архитектурный стиль Гауди, и если речь идет о том, что здание по проекту или по рисунку Гауди планируется построить в Нью-Йорке, на ваш взгляд, насколько он соответствовал бы стилю нью-йоркской архитектуры, может ли оно вписаться в нью-йоркский ансамбль?
Андрей Гозак: Гауди это очень сильная личность рубежа веков, его обычно относят к архитектуре модерна, как к этой эпохе, хотя стилистически я бы его не относил к архитектуре модерна, а скорее к архитектуре неоготического направления, противостоящего во многом классической архитектуре, архитектуре, идущей от истоков греко-римских традиций. И во-вторых, это человек испанского темперамента и каталонского происхождения, где местная исконная архитектура связана с очень мощным архитектурным началом, восходящем к использованию сводов, куполов. Вся эта традиция создала, была истоками его личного стиля, а впоследствии Гауди оказывал очень сильное влияние на всю архитектуру 20-го века в тех ее ветвях, которые стремились к пластической культурной выразительности. Его очень любил и ценил Ле Карбюзье, архитектор номер один 20-го века, и сам как бы заимствовал не то, что его идеи, а его тягу к пластической и выразительной архитектуре, когда он делал свою знаменитую капеллу, он прямо ссылался на традиции Гауди. К его архитектуре многие обращаются в первую очередь как к источнику пластических и эмоциональных идей. Прямых заимствований, с точки зрения прямой стилистики назвать достаточно трудно, как и вообще трудно подражать таким очень индивидуальным мастерам.
Андрей Шароградский: Андрей Павлович. Все-таки, что касается Нью-Йорка, вы говорили о пластической архитектуре. В Манхеттене пластическая архитектура может вписаться?
Андрей Гозак: Здесь очень двойственна сама по себе проблема. Потому что с одной стороны, Нью-Йорк стремился к чему-то необычному и к чему-то из ряда вон выходящего, то здесь прототип Гауди как идеи вполне возможен. Прототип чисто стилистический, мне кажется, сложнее, потому что он достаточно сильно связан с испанской традицией. Хотя как нечто взрывное, поражающее и возбуждающее в данном случае с точки зрения языка этой архитектуры это вполне возможно. Тем более, мне сейчас трудно сказать, если бы я увидел этот проект хотя бы в рисунках, мне бы было легче на него отреагировать. Потому что даже прямое обращение к какому-то первому источнику вызывает в памяти какие-то образы, но как это будет привязано к месту, как это будет увеличено по крайней мере в четыре раза по сравнению с Саграда Фамилиа, представить очень трудно. Все будет зависеть от того, какую цель преследуют в данном случае заказчики.
Петр Вайль: Великий испанский архитектор Антонио Гауди, хотя каталонцы, барселонцы обиделись бы на название испанский, потому что Гауди каталонец, а это все-таки другая национальность, ходя государственная принадлежность все-таки Испания, 100 лет назад сделал рисунок. Сейчас он представлен на конкурсе на строительство здания на месте Всемирного торгового центра, разрушенного террористами 11 сентября 2001 года.
Проект был направлен на конкурс группой историков и архитекторов – поклонников творчества великого каталонского архитектора.
Рассказывает наш корреспондент в Мадриде Аурора Гальего.
Аурора Гальего: Каталонское правительство, каталонский Совет распространения культуры за границей и Институт Сервантеса в Нью-Йорке представили в среду проект для построения здания на месте разрушенных 11-го сентября башен-близнецов. Речь идет о проекте Марко Маскорто, созданном по чертежам Антонио Гауди, знаменитого создателя Собора ля Саграда Фамилиа в Барселоне. Здание в стиле собора ля Саграда Фамилиа почти такое же высокое, как Всемирный Торговый Центр. Проект был представлен в университете Нью-Йорка, его представил профессор Хуан Досигода и Марко Маскорто, консерватор барселонского собора. Они представили виртуальное воссоздание здания, созданного с участием ученика и последователя Гауди скульптора Хуана Мотомаля, участвующего в строительстве знаменитого барселонского собора. Мотомала сын Йорес Мотомала, работающий в свое время для Гауди, представил в Нью-Йорке проект гостиницы "Атраксион", созданной в 56 году, 36 лет после смерти Гауди. До сегодняшнего дня этот проект не был показан никому.
Петр Вайль: Вот как оцеживает предложение застройки участка бывшего Всемирного Торгового Центра по проекту испанского архитектора нью-йоркский архитектор Цинтия Дэвидсон – участница создания одного из оригинальных проектов мемориальной площади и архитектурного ансамбля на месте Всемирного Торгового центра. С ней беседует наш нью-йоркский корреспондент Ян Рунов.
Цинтия Дэвидсон: Это немного напоминает тех, кто любит находить на чердаке старые, забытые вещи и умилённо открывать их для себя заново. Или находить в сундуке бабушкино платье, которое как раз годится для костюмированного бала. Но когда бал заканчивается, а вы остаётесь в этом платье, вы выглядите совершенно нелепо. Я не думаю, что проект Антонио Гауди 1908 года годится для сегодняшнего Нью-Йорка.
- Разве нельзя взять этот проект за основу, развить идею, модифицировать её?
Цинтия Дэвидсон: Если идею Гауди передать современным архитекторам на переделку, то это уже не будет проект Гауди. Суть предложения использовать концепцию Гауди заключается в том, что вокруг застройки южной части Манхеттена слишком много споров и ради того, чтобы примирить спорящих, в том числе и архитекторов, возникла идея использовать авторитет великого архитектора, давно умершего. Но реально ли разместить в проекте 1908 года современные скоростные лифты, систему кондиционирования воздуха, противопожарную систему? Если всё это сделать, это уже не будет проект Гауди. Не думаю, что разумно идти назад во времени, к началу прошлого века только потому, что какой-либо хороший архитектурный проект не был осуществлён. В этом предложении архитектора из Бостона Пола Лаффоли видится отсутствие собственного архитектурного воображения. Я не говорила с ним о том, чем вызвано его предложение. Но очень много архитекторов разных стран мира предлагают свои проекты – то ли старые, то ли те, над которыми идёт работа сейчас – для застройки котлована, где стоял Всемирный Торговый Центр. Это сегодня, можно сказать, самый престижный в мире архитектурный конкурс. И, возможно, бостонский архитектор извлёк из нафталина проект великого Гауди только ради саморекламы. Впрочем, может быть он действительно верит в эту идею. Не знаю, я не говорила с ним об этом.
Петр Вайль: О том, может ли здание в стиле Гауди органично вписаться в архитектурный ансамбль Манхеттена, мой коллега Андрей Шароградский беседовал с архитектором Андреем Гозаком.
Андрей Шароградский: Андрей Павлович, вы бывали, насколько я знаю, и в Барселоне, и в Нью-Йорке, и, конечно, мой вопрос сейчас к вам как к эксперту, архитектору. Все-таки существует, наверное, такое понятие как архитектурный стиль Гауди, и если речь идет о том, что здание по проекту или по рисунку Гауди планируется построить в Нью-Йорке, на ваш взгляд, насколько он соответствовал бы стилю нью-йоркской архитектуры, может ли оно вписаться в нью-йоркский ансамбль?
Андрей Гозак: Гауди это очень сильная личность рубежа веков, его обычно относят к архитектуре модерна, как к этой эпохе, хотя стилистически я бы его не относил к архитектуре модерна, а скорее к архитектуре неоготического направления, противостоящего во многом классической архитектуре, архитектуре, идущей от истоков греко-римских традиций. И во-вторых, это человек испанского темперамента и каталонского происхождения, где местная исконная архитектура связана с очень мощным архитектурным началом, восходящем к использованию сводов, куполов. Вся эта традиция создала, была истоками его личного стиля, а впоследствии Гауди оказывал очень сильное влияние на всю архитектуру 20-го века в тех ее ветвях, которые стремились к пластической культурной выразительности. Его очень любил и ценил Ле Карбюзье, архитектор номер один 20-го века, и сам как бы заимствовал не то, что его идеи, а его тягу к пластической и выразительной архитектуре, когда он делал свою знаменитую капеллу, он прямо ссылался на традиции Гауди. К его архитектуре многие обращаются в первую очередь как к источнику пластических и эмоциональных идей. Прямых заимствований, с точки зрения прямой стилистики назвать достаточно трудно, как и вообще трудно подражать таким очень индивидуальным мастерам.
Андрей Шароградский: Андрей Павлович. Все-таки, что касается Нью-Йорка, вы говорили о пластической архитектуре. В Манхеттене пластическая архитектура может вписаться?
Андрей Гозак: Здесь очень двойственна сама по себе проблема. Потому что с одной стороны, Нью-Йорк стремился к чему-то необычному и к чему-то из ряда вон выходящего, то здесь прототип Гауди как идеи вполне возможен. Прототип чисто стилистический, мне кажется, сложнее, потому что он достаточно сильно связан с испанской традицией. Хотя как нечто взрывное, поражающее и возбуждающее в данном случае с точки зрения языка этой архитектуры это вполне возможно. Тем более, мне сейчас трудно сказать, если бы я увидел этот проект хотя бы в рисунках, мне бы было легче на него отреагировать. Потому что даже прямое обращение к какому-то первому источнику вызывает в памяти какие-то образы, но как это будет привязано к месту, как это будет увеличено по крайней мере в четыре раза по сравнению с Саграда Фамилиа, представить очень трудно. Все будет зависеть от того, какую цель преследуют в данном случае заказчики.