Программу ведет Петр Вайль. С профессором Хилсдейльского колледжа Ричардом Эбелингом беседует корреспондент Радио Свобода в Нью-Йорке Юрий Жигалкин.
Петр Вайль: Российские представители примут участие лишь в части заседаний Большой Восьмерки, в обсуждениях политических вопросов. Когда дело дойдет до разрешения экономических проблем - Восьмерка превратится в Семерку. Это отражение того, что мировой экономический вес России минимален. Насколько слышен голос России в контексте Большой Восьмерки, что ей и ее партнерам стоит ожидать от этого саммита? Наш нью-йоркский корреспондент Юрий Жигалкин беседует с профессором Хилсдейльского колледжа Ричардом Эбелингом.
Юрий Жигалкин: Участники саммита намерены обсудить несколько принципиальных вопросов, среди которых борьба с терроризмом и помощь странам третьего мира. Что можно сказать о роли России в этих обсуждениях?
Ричард Эбелинг: В данный момент роль России в качестве члена Большой Восьмерки заключается в участии в обсуждении политических проблем и процессе разработки некоторых решений. Сейчас администрация Буша возлагает особые надежды на сотрудничество с Москвой в рамках Восьмерки. Белому Дому требуется поддержка его ближневосточной инициативы, он надеется, что Россия с пониманием отнесется к кампании по свержению режима Саддама Хуссейна, Вашингтону необходима кооперация с Москвой в антитеррористической борьбе. С точки зрения европейцев, сотрудничество с Москвой в рамках Большой Восьмерки может им помочь сгладить процесс интеграции восточно-европейских стран в Евросоюз, предупредить российско-европейские недоразумения, поможет России осознать, что расширение европейских институций и в ее долговременных интересах. Так что пока структура Большой Восьмерки представляет собой платформу для политической, а не экономической кооперации.
Юрий Жигалкин: Судя по тому, что вы сказали, Большая Восьмерка ожидает, что Россия пойдет ей навстречу, но что может ожидать Россия от своих партнеров?
Ричард Эбелинг: Это вполне законный вопрос. Проблема заключается в том, что Соединенные Штаты зачастую пытаются выступать с позиции силы в отношениях с зарубежными странами, рассчитывая на то, что они последуют за Вашингтоном, который, в свою очередь, руководствуется своими собственными внутриполитическими и внешнеполитическими соображениями. Последний пример такого поведения - введение тарифов на импорт в США продукции сталелитейной промышленности или поддержка своих фермеров. В такой ситуации структура Большой Восьмерки предлагает России и другим странам удобный и эффективный инструмент давления на Вашингтон, форум, где крайне болезненные проблемы могут решаться в товарищеской атмосфере, за кулисами, а не путем хлестких заголовков в газетах. Точно так Россия может действовать и по отношению к европейцам. Я думаю, что президент Путин воспользуется этой возможностью, чтобы обсудить проблему визовых правил для жителей Калининградской области. Он должен и может настоять на том, что Больная Восьмерка должна выступить за утверждение принципиального правила демократической Европы: свободного передвижения людей, у которых есть нормальные документы.
Юрий Жигалкин: До сих пор многие американские политики и средства информации теряются, пытаясь найти точное название группе из восьми стран, называя ее то "Большой Семеркой", то "Семеркой плюс Россия", то "Большой Восьмеркой". Где, как вы считаете, лежит истина?
Ричард Эбелинг: Большая Восьмерка зачастую превращается в более узкий круг, когда дело доходит до обсуждения определенных политических, военных и экономических вопросов. У группы нет ясных границ. Но с течением времени она однозначно станет Большой Восьмеркой, поскольку Россия станет неотделима от глобальной экономики и общих забот мира.
Петр Вайль: Российские представители примут участие лишь в части заседаний Большой Восьмерки, в обсуждениях политических вопросов. Когда дело дойдет до разрешения экономических проблем - Восьмерка превратится в Семерку. Это отражение того, что мировой экономический вес России минимален. Насколько слышен голос России в контексте Большой Восьмерки, что ей и ее партнерам стоит ожидать от этого саммита? Наш нью-йоркский корреспондент Юрий Жигалкин беседует с профессором Хилсдейльского колледжа Ричардом Эбелингом.
Юрий Жигалкин: Участники саммита намерены обсудить несколько принципиальных вопросов, среди которых борьба с терроризмом и помощь странам третьего мира. Что можно сказать о роли России в этих обсуждениях?
Ричард Эбелинг: В данный момент роль России в качестве члена Большой Восьмерки заключается в участии в обсуждении политических проблем и процессе разработки некоторых решений. Сейчас администрация Буша возлагает особые надежды на сотрудничество с Москвой в рамках Восьмерки. Белому Дому требуется поддержка его ближневосточной инициативы, он надеется, что Россия с пониманием отнесется к кампании по свержению режима Саддама Хуссейна, Вашингтону необходима кооперация с Москвой в антитеррористической борьбе. С точки зрения европейцев, сотрудничество с Москвой в рамках Большой Восьмерки может им помочь сгладить процесс интеграции восточно-европейских стран в Евросоюз, предупредить российско-европейские недоразумения, поможет России осознать, что расширение европейских институций и в ее долговременных интересах. Так что пока структура Большой Восьмерки представляет собой платформу для политической, а не экономической кооперации.
Юрий Жигалкин: Судя по тому, что вы сказали, Большая Восьмерка ожидает, что Россия пойдет ей навстречу, но что может ожидать Россия от своих партнеров?
Ричард Эбелинг: Это вполне законный вопрос. Проблема заключается в том, что Соединенные Штаты зачастую пытаются выступать с позиции силы в отношениях с зарубежными странами, рассчитывая на то, что они последуют за Вашингтоном, который, в свою очередь, руководствуется своими собственными внутриполитическими и внешнеполитическими соображениями. Последний пример такого поведения - введение тарифов на импорт в США продукции сталелитейной промышленности или поддержка своих фермеров. В такой ситуации структура Большой Восьмерки предлагает России и другим странам удобный и эффективный инструмент давления на Вашингтон, форум, где крайне болезненные проблемы могут решаться в товарищеской атмосфере, за кулисами, а не путем хлестких заголовков в газетах. Точно так Россия может действовать и по отношению к европейцам. Я думаю, что президент Путин воспользуется этой возможностью, чтобы обсудить проблему визовых правил для жителей Калининградской области. Он должен и может настоять на том, что Больная Восьмерка должна выступить за утверждение принципиального правила демократической Европы: свободного передвижения людей, у которых есть нормальные документы.
Юрий Жигалкин: До сих пор многие американские политики и средства информации теряются, пытаясь найти точное название группе из восьми стран, называя ее то "Большой Семеркой", то "Семеркой плюс Россия", то "Большой Восьмеркой". Где, как вы считаете, лежит истина?
Ричард Эбелинг: Большая Восьмерка зачастую превращается в более узкий круг, когда дело доходит до обсуждения определенных политических, военных и экономических вопросов. У группы нет ясных границ. Но с течением времени она однозначно станет Большой Восьмеркой, поскольку Россия станет неотделима от глобальной экономики и общих забот мира.