Сегодня в программе:
Во всем ли и всегда ли правы журналисты? Как могут журналисты избежать судебных конфликтов? Что такое саморегулирование журналистики? На постсоветском пространстве создаются общественные организации по самооценке деятельности прессы. Комментарии профессора Виктора Монахова.
Наша сегодняшняя программа полностью посвящена одной проблеме - саморегулированию деятельности журналистов, точнее, попытки разрешения конфликтов, которые сопровождают постсоветскую прессу. Любой мониторинг нарушения прав журналистов, в том числе и Центра экстремальной журналистики, содержит огромное количество конфликтов, которые ее участниками, прежде всего журналистами, представляются как нарушения конституционного права на свободу слова, давление на журналистов. Речь прежде всего идет о судебных процессах по гражданским искам, которых только в России по приблизительным подсчетам насчитывается от трех до пяти тысяч в год, иногда называется цифра до восьми или до десяти тысяч в год. В любом случае, даже если таких процессов было бы всего сто или двести, говорить о качестве журналистики необходимо. Проблема эта также состоит не только в том, что в России и в других странах СНГ появилась такая возможность, как рассмотрение исков о защите чести и достоинства и деловой репутации, что в достаточной степени можно назвать демократической процедурой. Есть оборотная сторона медали, а в этом случае логична другая поговорка по поводу палки с двумя концами, анализ судебных решений показывает, что в половине предъявленных исков виноваты сами журналисты, когда они публикуют непроверенную информацию, ангажированные материалы, намеренно или по недомыслию искажают факты. С одной стороны, судебное разбирательство - инструмент демократии, с другой - зависимые суды, часто принимающие сторону высокопоставленного истца. Не могу сказать, что обиженные на публикацию журналистов граждане так уж хотят наказать недобросовестного автора, многие из них готовы принять извинения, а лучше - оценку работы коллеги другими журналистами, признанными профессионалами.
Напомню, что речь идет о гражданских исках. Степень наказания в случае признания судом оценивается штрафом. Надо также сказать, что такая форма, как саморегулирование конфликтов в журналистике, давно существует во многих западных странах и организации, которые разбирают внутрицеховые конфликты, называются по-разному, например, Совет по этике Союза журналистов Дании. В 1998-м году при Союзе журналистов России создано Большое жюри после того, как в разное время работали третейский суд по информационным спорам, созданный в 93-м году, затем была создана судебная палата по информационным спорам при президенте Российской Федерации, разогнанная нынешним президентом Путиным в начале 2000 года. Последний год в разных российских регионах созданы несколько подобных организаций, с работой некоторых из них вас познакомят корреспонденты Радио Свобода. Первый репортаж из Нижнего Новгорода.
Олег Родин: Совет по информационным спорам Нижегородской области образовался недавно и, как отметил его председатель, известный журналист Сергей Чуянов, необходимость в таком органе вызвана тем, что кроме суда не осталось реального места для урегулирования спорных вопросов, возникающих теперь при изобилии средств массовой информации и не всегда квалифицированной работе их сотрудников.
Сергей Чуянов: Журналистика стала очень бурно развиваться. Многие ситуации стали создаваться такие, каких раньше не было. То есть если возникал какой-то спор или какое-то дело или какие-то вещи, они чаще всего не возникали, потому что была одна инстанция - обком КПСС, в котором все улаживалось. Сейчас таких инстанций нет, кроме судебной инстанции. Существует масса ситуаций, когда многие проблемы, которые создаются во взаимоотношениях СМИ и читателя, СМИ и героя публикации, читателя и героя публикации, журналиста и читателя, они могут быть разрешены внесудебными средствами. В принципе, мы уверены, что досудебное разбирательство работает на главную цель этого всего - на создание цивилизованной журналистики. Потому что цивилизованная журналистика у нас пока в стадии становления, на мой взгляд. Решения, которые принимает совет, они носят рекомендательный характер, это все-таки больше упор на этику, на цивилизованность работы, на какие-то моральные установки в этой работе, очень тонкой, щепетильной. Сейчас даже в журналистской среде идет такое разделение, потому пиар - это не журналистика, это есть пиар, работающий средствами журналистской профессии, применяющий средства журналистской профессии.
Олег Родин: Пока состоялось первое рабочее заседание Совета по информационным спорам, где был рассмотрен вопрос о плагиате, в котором редакция местной газеты "Нижегородская правда" обвинила корреспондентку районной газеты "Ударник", опубликовавшей почти точную перепечатку с незначительными изменениями статьи из областной газеты уже под совсем другой фамилией. Корреспондентка все объяснила цитированием статьи. Однако лингвистическая экспертиза показала, что речь идет именно о плагиате. Совет по информационным спорам рекомендовал редакции газеты самой избрать меру наказания корреспондентки, а также разъяснить ситуацию читателям. Как пояснил Сергей Чуянов, очередные дела и заседания совета будут, как только появятся новые заявления об информационных спорах.
Олег Панфилов: О том, как начал работать Совет по информационным спорам в Ростове-на-Дону репортаж Григория Бочкарева.
Григорий Бочкарев: Совет по информационным спорам в Ростовской области был создан в декабре прошлого года. Его учредителями стали несколько коммерческих и общественных организаций, так или иначе связанных с деятельностью СМИ. Предметом разбирательства совета являются споры, вытекающие, в частности, из фактов ущемления свободы средств массовой информации, а также необъективности и недостоверности сообщений, опубликованных в средствах массовой информации. Председателем совета избран декан юридического факультета Ростовского Государственного экономического университета Сергей Улесько. Вот что нам рассказала о деятельности своей организации секретарь совета по информационным спорам в Ростовской области Анжелика Синеок.
Анжелика Синеок: Наши решения носят рекомендательный характер. Их получают и журналисты, и совет судей, и представители прокуратуры, то есть мы всех обо всем ставим в известность. И сегодня мы общались с представителями судейского сообщества, председатель совета судей сказал, что наша практика им тоже интересна, они с удовольствием будут с ней знакомится.
Григорий Бочкарев: Предметом разбирательства первого заседания совета стал один из эпизодов бурной информационной кампании по выборам депутатов Государственной Думы в Новочеркасске. Именно в этом городе последние несколько месяцев журналисты постоянно становятся активными участниками информационных войн между различными политическими силами. К сожалению, надо признать, что иногда коллеги переходят, что называется, на личности.
Анжелика Синеок: Что такое Новочеркасск? Новочеркасск - это, с одной стороны, средства массовой информации, которые принадлежат городской администрации, как, например, газета "Новочеркасские ведомости", а с другой стороны, медиа-холдинг "21 канал", который занимает промэрскую позицию, с другой стороны, меньшинство, фактически две газеты - "Частная лавочка" и "Вечерний Новочеркасск", был еще "Новочеркасский наблюдатель", но его главный редактор сейчас посажен в тюрьму за неуплату налогов, по крайней мере, такая формулировка нам с вами известна. Надо сказать, что пресса, которая поддерживает в данном случае мэра, она позволяет себе совершенно недозволенные вещи. Представьте себе, если появляется иллюстрация в газете, где изображены в виде туалета ваши оппоненты и четко написано: один туалет - это "Частная лавочка", а второй "Вечерний Новочеркасск". Эти туалеты над городом и распространяют в воздухе дерьмо.
Григорий Бочкарев: К большому сожалению, предметом разбирательства очередного спора, которым сейчас занимаются эксперты совета, также являются взаимоотношения в профессиональном журналистском сообществе, на этот раз в городе Волгодонске. Решение совета пока носит рекомендательный характер, однако в дальнейшем его учредители планируют добиться того, чтобы они принимались во внимание при судебных разбирательствах по информационным спорам, в судах общей юрисдикции. Насколько подобный общественный совет по информационным спорам будет востребован самим обществом и СМИ, мы узнаем уже в ближайшее время.
Олег Панфилов: Надо отметить, что и в странах СНГ сделаны попытки саморегулирования. Первая организация появилась в Азербайджане, в прошлом году медиа-совет создали в Киргизии. Возможно, что в ближайшее время подобная организация появится в Таджикистане. Зависит в первую очередь от того, насколько сами журналисты осознают необходимость в самооценки своей деятельности. С опытом работы совета по прессе Азербайджана вас познакомит корреспондент Радио Свобода Ялчин Таир-Оглу.
Ялчин Таир-Оглу: Год, прошедший со дня создания в Азербайджане Совета по прессе, был в основном посвящен организации деятельности совета, структуры, новой для этой страны. Лишь в последние дни Совету по прессе, призванному содействовать в урегулировании всех вопросов, связанных с прессой, удалось громко о себе заявить, когда руководители этой структуры объявили настоящую войну против взяточничества и рэкета, процветавшего в последние годы в азербайджанской журналистике. Четыре издания были объявлены Советом по прессе газетами-рэкетирами. Как заявил председатель совета Аслатун Амашев, в Азербайджане на сегодняшний день существует до 1300 средств массовой информации, но из них на общественное мнение влияет не более 50, значительная же часть остальных органов занята рэкетом. По мнению Амашева, сотрудники изданий, занимающиеся подобной деятельностью, дают в газете анонс о будущей публикации, после чего газета обращается к конкретному человеку и, запугивая его разоблачениями, требует крупные суммы денег. Амашев сообщил также о существовании так называемых журналистов-попрошаек. По его словам из жилищно-эксплуатационных управлений, школ и других организаций поступают сведения о том, что к ним ежедневно обращаются десятки псведожурналистов, которые подчас клянчат сумму, равную двум долларам. По мнению Амашева, за существование подобных явлений, наряду с горе-журналистами ответственность несут также чиновники, которые дают журналистам взятки, видимо, опасаясь обнародования своих неблаговидных дел. Начинание Совета по прессе понравилось не всем. Как сообщил Амашев, уже поступают звонки к руководителям совета с угрозами физической расправы. Но, по его мнению, никакая угроза не заставит совет отказаться от борьбы за очистку азербайджанской журналистики от подобных явлений. Решение Совета по прессе по четырем газетам было предупредительным, мониторинг этих изданий будет продолжаться. Если их так называемый метод работы не изменится, Совет по прессе намерен обратиться в Министерство юстиции с просьбой приостановить деятельность этих газет. Члены совета приступили к расследованию по поводу действий представителей еще семи газет. Другим важным шагом явилось решение совета о выдаче специальных удостоверений, которые получат не все, кто работает в газетах, а лишь те журналисты, которые смогут пройти своеобразную аттестацию. По словам членов совета, их деятельность в направлении чистки азербайджанской журналистики будет расширяться.
Олег Панфилов: В нашей студии в качестве эксперта находится юрист, профессор Виктор Монахов, который готов рассказать о проблемах саморегулирования журналистской деятельности. Я также должен добавить, что он экс-председатель Судебной палаты по информационным спорам при президенте Российской Федерации.
Прежде, Виктор Николаевич, скажите, пожалуйста, ваше мнение об услышанных репортажах.
Виктор Монахов: Так уж получилось, именно в эти февральские дни десять лет тому назад в 1994-м году начала работать Судебная палата по информационным спорам. Мне понятны те эмоции, которые перехлестывают моих коллег и в Нижнем, и в Ростове, и в Баку. Пользуясь этим случаем, я хочу их всех и моих коллег по Судебной палате поздравить с этим юбилеем. Тогда, когда нас ликвидировали в 2000 году, среди прочих ответов в многочисленных интервью журналистам я говорил о следующем тезисе. Я говорил примерно так же, как есть поговорка "вода свою дырочку всегда найдет". Плоды, которые мы зародили за шесть с лишним лет деятельности Судебной палаты, они все равно дадут свои всходы. Мне кажется, что все то, что сейчас говорили корреспонденты из этих городов, оно является как раз плодами той деятельности, которую в свое время зародила Судебная палата. Это веление времени. Информационные споры были, есть и будут и рассматривать их только в рамках узких правовых отношений очень сложно. Эти решения судебные по этому поводу довольно часто уподобляются способу топорному. Поскольку отношения, связанные с информацией, с тонкими вещами о чести, достоинстве, плагиате, они требуют объемного взгляда на проблему. Первая составляющая саморегулирования - это то, что там должны принимать участие профессионалы-журналисты, во-первых, и профессионалы-юристы с тем, чтобы смотрели на предмет спора именно через определенную призму своих профессиональных знаний. И вторая составляющая, второй кит, на котором должен строиться успех органов саморегулирования - это принципиальная независимость от органов власти. Если этой составляющей нет, можно принимать решения, уподобляясь очередному витку и изменению власти, но журналистским сообществом такого рода решения приниматься не будут и, значит, не будет достигаться той цели, ради которой они создаются. А создаются они, как я понимаю, и во всем мире это так, ради того, чтобы свобода массовой информации была среди прочего культурной свободой.
Олег Панфилов: В 2000-м году президент Путин подписал некий довольно странный документ, который называется "Доктрина информационной безопасности". Это такая своеобразная программа новой идеологии в информационном строительстве России. Скажите, в связи с тем, что за эти четыре года дольно сильно изменилось отношение власти к деятельности прессы и, прежде всего, независимой прессы, насколько своевременно сейчас создание подобных общественных организаций? Еще раз повторю вопрос или ваш тезис по поводу того, насколько логично присутствие в этих общественных советах представителей власти и прежде всего представителей государственных средств массовой информации?
Виктор Монахов: Насколько своевременно? Мне кажется, что это было своевременно еще вчера. Первый совет по прессе, кстати говоря, на территории государства Российского планировали создать в 1916-м году в Петрограде. Но известные события 17 года не позволили этого сделать тогда, и только сейчас мы выходим на начало такой нормальной работы Большого жюри Союза журналистов России, членом которого я тоже являюсь. Мне кажется, что проблемы, связанные с тем, что вы обозначили Доктриной информационной безопасности, подписанной президентом России, она не кажется мне странной. В тысячелетней истории России превалировал вопрос безопасности, ограничения, "не пущать" и так далее, а культура свободы массовой информации все время загонялась куда-то в темноту. Только сегодня мы начинаем расправлять плечи, но при этом распрямлении как раз происходят те явления, от которых журналистское сообщество должно само же и избавляться. Только через этот трудный этап становления самых разных вариантов. Я хотел бы обратить внимание наших слушателей, что предметом споров в Нижнем и Ростове, то бишь, в России, что является? Плагиат, проблемы, связанные с предвыборной агитацией, пропагандой, доступ журналистов к информации властной. В Баку совсем иная картина - там идет речь о журналистском рэкете. Это тоже характеризует уровень развития журналистики у нас и у них. С другой стороны, у нас тоже недавно задержали и арестовали журналистку Юлию Пелехову как раз по этому самому юридическому основанию - подозрение на журналистский рэкет. Когда я слушал про это, мне казался довольно странным именно бакинский угол зрения на проблему. Потому что, рэкетом должны заниматься правоохранительные органы, спецслужбы. Видимо, ситуация в Азербайджане сейчас такова, что и на эту сторону им приходится обращать внимание.
Олег Панфилов: Насколько охотно стороны конфликта, в случае, если вы разбираете конфликт в Большом жюри Союза журналистов России, идут навстречу вашему разбирательству? Может быть, стоит поставить этот вопрос несколько иначе: почему мало конфликтов разбирает Большое жюри? Только ли потому, что о работе жюри знают мало журналистов или есть какие-то другие причины?
Виктор Монахов: Без сомнения, есть другие причины. Как во всяком споре, одна из сторон чаще всего сознает, что она неправа. Но сознавая это, она не хочет, чтобы об этом знали все, публично. Именно отсюда происходит то, что называется неявкой на судебное заседание в обычных судах общей юрисдикции, в арбитражных судах, и также в Большом жюри. Когда сторона понимает, что она не права, она чаще всего не приходит на заседание и тем самым пытается уйти от рассмотрения спора. Уверенный в своей правоте всегда приходит и всегда открывает свои карты и честно говорят даже о своих просчетах.
Олег Панфилов: Вы преподаете в нескольких вузах, насколько вы сейчас видите различие основной массы российских журналистов, это, как правило, люди старше сорока и около пятидесяти лет в среднем, и вы работаете с молодыми будущими журналистами. Насколько осознание того, что нужно избегать конфликтов, вызываемых статьями, у молодого поколения вы видите?
Виктор Монахов: Что общее есть у этих возрастных групп? Общее связано, на мой взгляд, с тем, что у тех и у других вопиющая юридическая неграмотность. Вот это то, что их объединяет. И, может быть, различия заключаются в том, что молодежь с большим желанием пытается эту свою неграмотность ликвидировать. И в странах СНГ и в России на журналистских факультетах читают право очень мало - 36, 38 максимум 42 часа за все годы обучения. Естественно, за такой короткий промежуток времени рассказать о всех аспектах юридической безопасности журналистского труда невозможно. Наверное, надо думать нам всем вместе, о каких-то новых модификациях, новых вариантах совершенствования журналистского образования, в том числе, может быть, за счет объединения журналистов и юристов в ходе этого обучения с тем, чтобы их процесс взаимодействия шел бы и за пределами учебного процесса. Так, например, мы делаем в нашей школе права средств массовой информации, школа имени Юрия Батурина, которая работает у нас уже около десяти лет.
Олег Панфилов: Почему такое неравноценное положение? Количество судебных исков к журналистам растет из года в год, а количество организаций саморегулирования журналистов еще очень и очень мало?
Виктор Монахов: Да, количество, действительно, растет. И цифры, которые назывались - 3-5 тысяч и 7-8, это, действительно, некий показывающий вектор. Кстати говоря, растет и сумма взыскиваемых штрафов морального ущерба и прочих всех взысканий, которые на виновную сторону. Почему мало органов саморегулирования? Очень сложный процесс. Очень сложно, особенно в провинции и у нас здесь в Москве Большое жюри, хотя его составляют люди независимые, профессиональные, их трудно заставить изменить свою позицию. В провинции это происходит очень и очень сложно. Одним из составных условий будет являться независимость этого органа от местных властей, но местные власти не хотят, чтобы у них было такой независимое око, наблюдающее в том числе и за их действиями по отношению к журналистам. В этом основная сложность.
Во всем ли и всегда ли правы журналисты? Как могут журналисты избежать судебных конфликтов? Что такое саморегулирование журналистики? На постсоветском пространстве создаются общественные организации по самооценке деятельности прессы. Комментарии профессора Виктора Монахова.
Наша сегодняшняя программа полностью посвящена одной проблеме - саморегулированию деятельности журналистов, точнее, попытки разрешения конфликтов, которые сопровождают постсоветскую прессу. Любой мониторинг нарушения прав журналистов, в том числе и Центра экстремальной журналистики, содержит огромное количество конфликтов, которые ее участниками, прежде всего журналистами, представляются как нарушения конституционного права на свободу слова, давление на журналистов. Речь прежде всего идет о судебных процессах по гражданским искам, которых только в России по приблизительным подсчетам насчитывается от трех до пяти тысяч в год, иногда называется цифра до восьми или до десяти тысяч в год. В любом случае, даже если таких процессов было бы всего сто или двести, говорить о качестве журналистики необходимо. Проблема эта также состоит не только в том, что в России и в других странах СНГ появилась такая возможность, как рассмотрение исков о защите чести и достоинства и деловой репутации, что в достаточной степени можно назвать демократической процедурой. Есть оборотная сторона медали, а в этом случае логична другая поговорка по поводу палки с двумя концами, анализ судебных решений показывает, что в половине предъявленных исков виноваты сами журналисты, когда они публикуют непроверенную информацию, ангажированные материалы, намеренно или по недомыслию искажают факты. С одной стороны, судебное разбирательство - инструмент демократии, с другой - зависимые суды, часто принимающие сторону высокопоставленного истца. Не могу сказать, что обиженные на публикацию журналистов граждане так уж хотят наказать недобросовестного автора, многие из них готовы принять извинения, а лучше - оценку работы коллеги другими журналистами, признанными профессионалами.
Напомню, что речь идет о гражданских исках. Степень наказания в случае признания судом оценивается штрафом. Надо также сказать, что такая форма, как саморегулирование конфликтов в журналистике, давно существует во многих западных странах и организации, которые разбирают внутрицеховые конфликты, называются по-разному, например, Совет по этике Союза журналистов Дании. В 1998-м году при Союзе журналистов России создано Большое жюри после того, как в разное время работали третейский суд по информационным спорам, созданный в 93-м году, затем была создана судебная палата по информационным спорам при президенте Российской Федерации, разогнанная нынешним президентом Путиным в начале 2000 года. Последний год в разных российских регионах созданы несколько подобных организаций, с работой некоторых из них вас познакомят корреспонденты Радио Свобода. Первый репортаж из Нижнего Новгорода.
Олег Родин: Совет по информационным спорам Нижегородской области образовался недавно и, как отметил его председатель, известный журналист Сергей Чуянов, необходимость в таком органе вызвана тем, что кроме суда не осталось реального места для урегулирования спорных вопросов, возникающих теперь при изобилии средств массовой информации и не всегда квалифицированной работе их сотрудников.
Сергей Чуянов: Журналистика стала очень бурно развиваться. Многие ситуации стали создаваться такие, каких раньше не было. То есть если возникал какой-то спор или какое-то дело или какие-то вещи, они чаще всего не возникали, потому что была одна инстанция - обком КПСС, в котором все улаживалось. Сейчас таких инстанций нет, кроме судебной инстанции. Существует масса ситуаций, когда многие проблемы, которые создаются во взаимоотношениях СМИ и читателя, СМИ и героя публикации, читателя и героя публикации, журналиста и читателя, они могут быть разрешены внесудебными средствами. В принципе, мы уверены, что досудебное разбирательство работает на главную цель этого всего - на создание цивилизованной журналистики. Потому что цивилизованная журналистика у нас пока в стадии становления, на мой взгляд. Решения, которые принимает совет, они носят рекомендательный характер, это все-таки больше упор на этику, на цивилизованность работы, на какие-то моральные установки в этой работе, очень тонкой, щепетильной. Сейчас даже в журналистской среде идет такое разделение, потому пиар - это не журналистика, это есть пиар, работающий средствами журналистской профессии, применяющий средства журналистской профессии.
Олег Родин: Пока состоялось первое рабочее заседание Совета по информационным спорам, где был рассмотрен вопрос о плагиате, в котором редакция местной газеты "Нижегородская правда" обвинила корреспондентку районной газеты "Ударник", опубликовавшей почти точную перепечатку с незначительными изменениями статьи из областной газеты уже под совсем другой фамилией. Корреспондентка все объяснила цитированием статьи. Однако лингвистическая экспертиза показала, что речь идет именно о плагиате. Совет по информационным спорам рекомендовал редакции газеты самой избрать меру наказания корреспондентки, а также разъяснить ситуацию читателям. Как пояснил Сергей Чуянов, очередные дела и заседания совета будут, как только появятся новые заявления об информационных спорах.
Олег Панфилов: О том, как начал работать Совет по информационным спорам в Ростове-на-Дону репортаж Григория Бочкарева.
Григорий Бочкарев: Совет по информационным спорам в Ростовской области был создан в декабре прошлого года. Его учредителями стали несколько коммерческих и общественных организаций, так или иначе связанных с деятельностью СМИ. Предметом разбирательства совета являются споры, вытекающие, в частности, из фактов ущемления свободы средств массовой информации, а также необъективности и недостоверности сообщений, опубликованных в средствах массовой информации. Председателем совета избран декан юридического факультета Ростовского Государственного экономического университета Сергей Улесько. Вот что нам рассказала о деятельности своей организации секретарь совета по информационным спорам в Ростовской области Анжелика Синеок.
Анжелика Синеок: Наши решения носят рекомендательный характер. Их получают и журналисты, и совет судей, и представители прокуратуры, то есть мы всех обо всем ставим в известность. И сегодня мы общались с представителями судейского сообщества, председатель совета судей сказал, что наша практика им тоже интересна, они с удовольствием будут с ней знакомится.
Григорий Бочкарев: Предметом разбирательства первого заседания совета стал один из эпизодов бурной информационной кампании по выборам депутатов Государственной Думы в Новочеркасске. Именно в этом городе последние несколько месяцев журналисты постоянно становятся активными участниками информационных войн между различными политическими силами. К сожалению, надо признать, что иногда коллеги переходят, что называется, на личности.
Анжелика Синеок: Что такое Новочеркасск? Новочеркасск - это, с одной стороны, средства массовой информации, которые принадлежат городской администрации, как, например, газета "Новочеркасские ведомости", а с другой стороны, медиа-холдинг "21 канал", который занимает промэрскую позицию, с другой стороны, меньшинство, фактически две газеты - "Частная лавочка" и "Вечерний Новочеркасск", был еще "Новочеркасский наблюдатель", но его главный редактор сейчас посажен в тюрьму за неуплату налогов, по крайней мере, такая формулировка нам с вами известна. Надо сказать, что пресса, которая поддерживает в данном случае мэра, она позволяет себе совершенно недозволенные вещи. Представьте себе, если появляется иллюстрация в газете, где изображены в виде туалета ваши оппоненты и четко написано: один туалет - это "Частная лавочка", а второй "Вечерний Новочеркасск". Эти туалеты над городом и распространяют в воздухе дерьмо.
Григорий Бочкарев: К большому сожалению, предметом разбирательства очередного спора, которым сейчас занимаются эксперты совета, также являются взаимоотношения в профессиональном журналистском сообществе, на этот раз в городе Волгодонске. Решение совета пока носит рекомендательный характер, однако в дальнейшем его учредители планируют добиться того, чтобы они принимались во внимание при судебных разбирательствах по информационным спорам, в судах общей юрисдикции. Насколько подобный общественный совет по информационным спорам будет востребован самим обществом и СМИ, мы узнаем уже в ближайшее время.
Олег Панфилов: Надо отметить, что и в странах СНГ сделаны попытки саморегулирования. Первая организация появилась в Азербайджане, в прошлом году медиа-совет создали в Киргизии. Возможно, что в ближайшее время подобная организация появится в Таджикистане. Зависит в первую очередь от того, насколько сами журналисты осознают необходимость в самооценки своей деятельности. С опытом работы совета по прессе Азербайджана вас познакомит корреспондент Радио Свобода Ялчин Таир-Оглу.
Ялчин Таир-Оглу: Год, прошедший со дня создания в Азербайджане Совета по прессе, был в основном посвящен организации деятельности совета, структуры, новой для этой страны. Лишь в последние дни Совету по прессе, призванному содействовать в урегулировании всех вопросов, связанных с прессой, удалось громко о себе заявить, когда руководители этой структуры объявили настоящую войну против взяточничества и рэкета, процветавшего в последние годы в азербайджанской журналистике. Четыре издания были объявлены Советом по прессе газетами-рэкетирами. Как заявил председатель совета Аслатун Амашев, в Азербайджане на сегодняшний день существует до 1300 средств массовой информации, но из них на общественное мнение влияет не более 50, значительная же часть остальных органов занята рэкетом. По мнению Амашева, сотрудники изданий, занимающиеся подобной деятельностью, дают в газете анонс о будущей публикации, после чего газета обращается к конкретному человеку и, запугивая его разоблачениями, требует крупные суммы денег. Амашев сообщил также о существовании так называемых журналистов-попрошаек. По его словам из жилищно-эксплуатационных управлений, школ и других организаций поступают сведения о том, что к ним ежедневно обращаются десятки псведожурналистов, которые подчас клянчат сумму, равную двум долларам. По мнению Амашева, за существование подобных явлений, наряду с горе-журналистами ответственность несут также чиновники, которые дают журналистам взятки, видимо, опасаясь обнародования своих неблаговидных дел. Начинание Совета по прессе понравилось не всем. Как сообщил Амашев, уже поступают звонки к руководителям совета с угрозами физической расправы. Но, по его мнению, никакая угроза не заставит совет отказаться от борьбы за очистку азербайджанской журналистики от подобных явлений. Решение Совета по прессе по четырем газетам было предупредительным, мониторинг этих изданий будет продолжаться. Если их так называемый метод работы не изменится, Совет по прессе намерен обратиться в Министерство юстиции с просьбой приостановить деятельность этих газет. Члены совета приступили к расследованию по поводу действий представителей еще семи газет. Другим важным шагом явилось решение совета о выдаче специальных удостоверений, которые получат не все, кто работает в газетах, а лишь те журналисты, которые смогут пройти своеобразную аттестацию. По словам членов совета, их деятельность в направлении чистки азербайджанской журналистики будет расширяться.
Олег Панфилов: В нашей студии в качестве эксперта находится юрист, профессор Виктор Монахов, который готов рассказать о проблемах саморегулирования журналистской деятельности. Я также должен добавить, что он экс-председатель Судебной палаты по информационным спорам при президенте Российской Федерации.
Прежде, Виктор Николаевич, скажите, пожалуйста, ваше мнение об услышанных репортажах.
Виктор Монахов: Так уж получилось, именно в эти февральские дни десять лет тому назад в 1994-м году начала работать Судебная палата по информационным спорам. Мне понятны те эмоции, которые перехлестывают моих коллег и в Нижнем, и в Ростове, и в Баку. Пользуясь этим случаем, я хочу их всех и моих коллег по Судебной палате поздравить с этим юбилеем. Тогда, когда нас ликвидировали в 2000 году, среди прочих ответов в многочисленных интервью журналистам я говорил о следующем тезисе. Я говорил примерно так же, как есть поговорка "вода свою дырочку всегда найдет". Плоды, которые мы зародили за шесть с лишним лет деятельности Судебной палаты, они все равно дадут свои всходы. Мне кажется, что все то, что сейчас говорили корреспонденты из этих городов, оно является как раз плодами той деятельности, которую в свое время зародила Судебная палата. Это веление времени. Информационные споры были, есть и будут и рассматривать их только в рамках узких правовых отношений очень сложно. Эти решения судебные по этому поводу довольно часто уподобляются способу топорному. Поскольку отношения, связанные с информацией, с тонкими вещами о чести, достоинстве, плагиате, они требуют объемного взгляда на проблему. Первая составляющая саморегулирования - это то, что там должны принимать участие профессионалы-журналисты, во-первых, и профессионалы-юристы с тем, чтобы смотрели на предмет спора именно через определенную призму своих профессиональных знаний. И вторая составляющая, второй кит, на котором должен строиться успех органов саморегулирования - это принципиальная независимость от органов власти. Если этой составляющей нет, можно принимать решения, уподобляясь очередному витку и изменению власти, но журналистским сообществом такого рода решения приниматься не будут и, значит, не будет достигаться той цели, ради которой они создаются. А создаются они, как я понимаю, и во всем мире это так, ради того, чтобы свобода массовой информации была среди прочего культурной свободой.
Олег Панфилов: В 2000-м году президент Путин подписал некий довольно странный документ, который называется "Доктрина информационной безопасности". Это такая своеобразная программа новой идеологии в информационном строительстве России. Скажите, в связи с тем, что за эти четыре года дольно сильно изменилось отношение власти к деятельности прессы и, прежде всего, независимой прессы, насколько своевременно сейчас создание подобных общественных организаций? Еще раз повторю вопрос или ваш тезис по поводу того, насколько логично присутствие в этих общественных советах представителей власти и прежде всего представителей государственных средств массовой информации?
Виктор Монахов: Насколько своевременно? Мне кажется, что это было своевременно еще вчера. Первый совет по прессе, кстати говоря, на территории государства Российского планировали создать в 1916-м году в Петрограде. Но известные события 17 года не позволили этого сделать тогда, и только сейчас мы выходим на начало такой нормальной работы Большого жюри Союза журналистов России, членом которого я тоже являюсь. Мне кажется, что проблемы, связанные с тем, что вы обозначили Доктриной информационной безопасности, подписанной президентом России, она не кажется мне странной. В тысячелетней истории России превалировал вопрос безопасности, ограничения, "не пущать" и так далее, а культура свободы массовой информации все время загонялась куда-то в темноту. Только сегодня мы начинаем расправлять плечи, но при этом распрямлении как раз происходят те явления, от которых журналистское сообщество должно само же и избавляться. Только через этот трудный этап становления самых разных вариантов. Я хотел бы обратить внимание наших слушателей, что предметом споров в Нижнем и Ростове, то бишь, в России, что является? Плагиат, проблемы, связанные с предвыборной агитацией, пропагандой, доступ журналистов к информации властной. В Баку совсем иная картина - там идет речь о журналистском рэкете. Это тоже характеризует уровень развития журналистики у нас и у них. С другой стороны, у нас тоже недавно задержали и арестовали журналистку Юлию Пелехову как раз по этому самому юридическому основанию - подозрение на журналистский рэкет. Когда я слушал про это, мне казался довольно странным именно бакинский угол зрения на проблему. Потому что, рэкетом должны заниматься правоохранительные органы, спецслужбы. Видимо, ситуация в Азербайджане сейчас такова, что и на эту сторону им приходится обращать внимание.
Олег Панфилов: Насколько охотно стороны конфликта, в случае, если вы разбираете конфликт в Большом жюри Союза журналистов России, идут навстречу вашему разбирательству? Может быть, стоит поставить этот вопрос несколько иначе: почему мало конфликтов разбирает Большое жюри? Только ли потому, что о работе жюри знают мало журналистов или есть какие-то другие причины?
Виктор Монахов: Без сомнения, есть другие причины. Как во всяком споре, одна из сторон чаще всего сознает, что она неправа. Но сознавая это, она не хочет, чтобы об этом знали все, публично. Именно отсюда происходит то, что называется неявкой на судебное заседание в обычных судах общей юрисдикции, в арбитражных судах, и также в Большом жюри. Когда сторона понимает, что она не права, она чаще всего не приходит на заседание и тем самым пытается уйти от рассмотрения спора. Уверенный в своей правоте всегда приходит и всегда открывает свои карты и честно говорят даже о своих просчетах.
Олег Панфилов: Вы преподаете в нескольких вузах, насколько вы сейчас видите различие основной массы российских журналистов, это, как правило, люди старше сорока и около пятидесяти лет в среднем, и вы работаете с молодыми будущими журналистами. Насколько осознание того, что нужно избегать конфликтов, вызываемых статьями, у молодого поколения вы видите?
Виктор Монахов: Что общее есть у этих возрастных групп? Общее связано, на мой взгляд, с тем, что у тех и у других вопиющая юридическая неграмотность. Вот это то, что их объединяет. И, может быть, различия заключаются в том, что молодежь с большим желанием пытается эту свою неграмотность ликвидировать. И в странах СНГ и в России на журналистских факультетах читают право очень мало - 36, 38 максимум 42 часа за все годы обучения. Естественно, за такой короткий промежуток времени рассказать о всех аспектах юридической безопасности журналистского труда невозможно. Наверное, надо думать нам всем вместе, о каких-то новых модификациях, новых вариантах совершенствования журналистского образования, в том числе, может быть, за счет объединения журналистов и юристов в ходе этого обучения с тем, чтобы их процесс взаимодействия шел бы и за пределами учебного процесса. Так, например, мы делаем в нашей школе права средств массовой информации, школа имени Юрия Батурина, которая работает у нас уже около десяти лет.
Олег Панфилов: Почему такое неравноценное положение? Количество судебных исков к журналистам растет из года в год, а количество организаций саморегулирования журналистов еще очень и очень мало?
Виктор Монахов: Да, количество, действительно, растет. И цифры, которые назывались - 3-5 тысяч и 7-8, это, действительно, некий показывающий вектор. Кстати говоря, растет и сумма взыскиваемых штрафов морального ущерба и прочих всех взысканий, которые на виновную сторону. Почему мало органов саморегулирования? Очень сложный процесс. Очень сложно, особенно в провинции и у нас здесь в Москве Большое жюри, хотя его составляют люди независимые, профессиональные, их трудно заставить изменить свою позицию. В провинции это происходит очень и очень сложно. Одним из составных условий будет являться независимость этого органа от местных властей, но местные власти не хотят, чтобы у них было такой независимое око, наблюдающее в том числе и за их действиями по отношению к журналистам. В этом основная сложность.