Сегодня в программе:
Незаметное событие: в Грузии начало работать первое в странах СНГ общественное телевидение. Почему в России сопротивляются даже обсуждать идею об общественном телевидении; В чем преимущество общественного телевидения и чем оно отличается от государственного. Репортаж Георгия Кобаладзе, комментарии Маргариты Ахвледиани, Зураба Двали и Алексея Самохвалова.
Это событие прошло незамеченным. Казалось, что все заняты Украиной и финалом в истории с ЮКОСом, пресс-конференцией президента Путина и новыми взрывами в Ираке. Тем не менее, это событие, на мой взгляд, должно быть названо самым важным в уходящем году прессы постсоветского пространства. Во второй половине декабря в Грузии начало работу общественное телевидение. Конечно, само название не новость, еще два года назад так назывался Первый российский канал. Но его владельцы вовремя спохватились и решили избавиться от обозначения того, что на самом деле никогда не существовало. В Армении государственная телерадиокомпания также называется общественной. И в 2001 году президент Армении на основании закона о телевидении и радио подписал указ о назначении членов Совета общественной телерадиокомпании. Однако сам закон вызвал бурный протест армянских журналистов, в том числе и Конституционного суда, усмотревших в законе большое количество противоречий, в том числе и конституции страны. Попытки создать общественное радио и телевидение были в Молдавии, в Казахстане и Азербайджане, но реализовать эту идею пока в полной мере не удавалось никому. Сегодня будем говорить о Грузии, вернее о том, что с 17 декабря в этой стране начало работать общественное телевидение, заменившее первый канал государственной телекомпании. Участвуют в программе: Маргарита Ахвледиани, кавказский координатор британского Института по освещению войны и мира, она с нами по телефону из Тбилиси; Зураб Двали, московский корреспондент независимой грузинской телекомпании "Мзе"; Алексей Самохвалов, директор российского национального исследовательского центра телевидения и радио. Но прежде предлагаю вам материал нашего корреспондента в Грузии Георгия Кобаладзе, составившего хронологию появления общественного телевидения Грузии.
Георгий Кобаладзе: Общественное телевидение Грузии рождалось в муках. С самого начала автор идеи, многолетний руководитель гостелерадио Заза Шенгелия объявил примером для подражания Би-Би-Си. Но тогда в далеком уже 1996 году мало кто мог представить и осмыслить, с какими огромными трудностями придется столкнуться в попытках перенести британский опыт на постсоветскую почву, где до сих пор действуют системы, вскормленные партийно-комсомольской номенклатурой. Телеэлита советской Грузии была одной из самых мощных когорт советско-грузинской номенклатуры. И Заза Шенгелия, сам бывший комсомольский работник, затем руководитель первого независимого телеканала, не мог этого не знать. Но он надеялся на поддержку президента Шеварднадзе, известного как великий реформатор. Однако уже тогда стало ясно, что "великий реформатор" на самом деле очень боялся испортить отношения с советской номенклатурой, которая встретила в штыки даже саму идею грузинского общественного телевидения. И это неслучайно. Создавалась совершенно новая система, чуждая старой, в которой дееспособность авторов той или иной телепрограммы определялась бы социальной значимостью и симпатией телезрителей, а не благосклонностью властей. Именно поэтому главным препятствием стало нежелание лично президента Шеварднадзе идти на риск и ссориться со старой теленоменклатурой. Как ни странно, именно этот фактор, а вовсе не страх перед свободой слова, ведь в Грузии было много независимых телекомпаний, покрывающих всю территорию страны, стал основной проблемой. Однако идею сразу же подхватили предвестники нового общества, так называемые НПО, неправительственные организации. Они тут же отвергли хитроумный план олигархов по акционированию гостелевидения, справедливо усмотрев в этом желание дискредитировать саму идею общественного телевидения, как это произошло в некоторых других странах. Осуществить идею удалось лишь после мирного свержения Шеварднадзе. Руководить новым телевидением будет трудносменяемый, то есть по сути независимый совет, формируемый властными структурами, но с участием общественных организаций. Главный автор идеи Заза Шенгелия считает, что его проект востребован обществом - и это самое главное.
Заза Шенгелия: Главный месседж телеканала будет, что это ваше телевидение, это будет телевидение зрителей. Общественное телевидение на общем вещательном рынке будет отличаться от других каналов, более будут представлены культурно-образовательные программы, познавательные программы, программы социального характера, которые предназначены для того, чтобы подержать население.
Георгий Кобаладзе: А человек с улицы совершенно бесхитростно поведала о том, в чем она видит суть и предназначение нового телевидения.
Женщина: Мне надоели бесконечные дебаты политиков. Хочу, чтобы говорили о простых людях. Говорили, как они живут, рассказывали про них.
Олег Панфилов: Итак, наш разговор, я думаю, начнем с ответа Маргариты Ахвледиани, кавказского координатора британского Института по освещению войны и мира. Маргарита, первые ваши впечатления от работы общественного телевидения Грузии?
Маргарита Ахвледиани: Его пока нельзя называть совсем общественным телевидением. Потому что все-таки законопроект о его создании не утвержден окончательно парламентом, не принят в третьем чтении, хотя они собираются сделать это до нового года. Я думаю, что это формальность, то, что я сказала - это скорее формальная сторона. Потому что реально вряд ли нынешний вид проекта претерпит изменения, скорее всего с первого января будет формально называется именно так, нынешний государственный канал. Сейчас там кое-какие изменения произошли. Изменилась информационная программа, там стало больше народных передач, как говорила женщина, которую интервьюировал Кобаладзе. И вот это положительные тенденции, я бы сказала, но не более того. Хотя мне не хочется сейчас строго судить, потому что любые перемены крайне редко бывают сразу взрывно, ударно интересными и хорошими, они все требуют времени для того, чтобы устояться. Пока я ничего особенного, особенных изменений в содержании не вижу. Хотя, мне кажется, что главные изменения нам следуют ожидать не в содержании общественного телевидения сразу же, а в самом факте существования канала, который будет независим ни от кого, если это удастся получить.
Олег Панфилов: Маргарита, уточняю вопрос, касающийся политической подоплеки появления общественного телевидения Грузии. Скажите, все-таки в этом, наверняка, главная причина появления самого названия общественного телевидения, то есть то, что раньше только обсуждалось?
Маргарита Ахвледиани: Да, это политическое явление и это очень важное явление политики в общественной жизни, в имидже страны. Именно поэтому я бы уделила большое внимание тем аргументам, которые выдвигаются против самого проекта, против сути проекта, против многих его пунктов. Потому что аргументов там довольно много, его критикуют, и очень закономерно, я бы сказала, очень основательно этот проект. И как бы не получилось так, что нынешнее государственное телевидение просто наденет новые одежды, как черная овечка наденет белую шкурку. И самообман, который станет нормой для общества - это угроза менталитету, если это получится. Потому что сейчас при нынешней ситуации достаточно однолинейной и в правительстве, и в парламенте, и в исполнительной, и в законодательной власти, говорить о том, что просто смена названия государственного канала на общественное телевидение и недостаточная проработка механизмов защиты для именно общественного статуса, боюсь, что такая угроза существует.
Олег Панфилов: Спасибо, Маргарита. Мой следующий вопрос Зурабу Двали, который сейчас является московским корреспондентом независимой грузинской телекомпании "Мзе". Зураб, вы какое-то время назад работали на государственном телевидении, поэтому могли бы вы сказать, есть ли какая-то даже творческая основа для появления общественного телевидения? Как вы понимаете, как бывший корреспондент государственного телевидения, сам факт появления идеи об общественном телевидении Грузии?
Зураб Двали: Конечно же, сама идея появления общественного телевидения созрела в Грузии давно. И Заза Шенгелия, который опытный телевизионщик, как Марго сказала, действительно, в свое время создал одну из первых и наиболее успешных телекомпаний Грузии "Бервизи", он очень хорошо и тонко чувствовал, что, возглавляя государственное телевидение Грузии, он не в состоянии оказать серьезную конкуренцию независимым частным каналам. Потому что новостной блок, а это наиболее смотрибельная часть любого телевещания, конечно же, у государственного телевидения был сильно проправительственным, прогосударственным и ориентированным исключительно на интересы и на нужды правительства. И поэтому частные каналы, когда давали что-то острое в эфир, государственное телевидение не могло себе позволить. Большой частью поэтому потеряло со временем не только зрительский интерес к себе, но и начал терять рекламу, реклама стала уходить на частные каналы. Естественно, значительную часть финансирования у государственного телевидения попросту отобрали частники. Естественно, Шенгелия понял, что что-то надо менять. И, находясь на дотации государства, государственное телевидение начало терять и профессиональные кадры. Потому что опытнее журналисты опытные телевизионщики, режиссеры, продюсеры не могли получить на государственном телевидении ту зарплату и те финансовые доходы, какие предлагали им частные телекомпании.
Олег Панфилов: Зураб, простите, но все-таки общественное телевидение - это не только технически совершенная аппаратура, не только какой-то штат сотрудников, даже если это и опытные, но это прежде всего содержание программ, содержание передач, то, что называется идеологией. Я года два назад был на государственном телевидении Грузии и увидел, что, действительно, оборудование в этой телекомпании было, наверное, еще советского происхождения 30-40-летней давности. Тем не менее, мой вопрос касается содержания, идеологии.
Зураб Двали: Вы предвосхитили как бы вторую часть моего ответа. Действительно, и в этой ситуации Шенгелия пошел по правильному пути. Он понял, что не надо пытаться оказать конкуренцию частным каналам, у них свой зритель, свои цели, свои задачи. И та ниша, которую он мог занять, она пустовала. То есть общественное телевидение ориентировано на обыкновенного зрителя, который хочет увидеть свою достаточно пока бедную страну, со своими проблемами на экране телевизора как бы более в теплых красках. Ему не нужно чернухи каждодневной - там перекрыли железную дорогу нищие люди, там ворвались в здание префектуры люди, у которых месяцами нет света в квартирах. То есть общественное телевидение начало заниматься идеологией, чего раньше не было в Грузии, пропагандой культурных ценностей. Я несколько дней подряд в Москве смотрел первые, формирующиеся программы общественного телевидения. Я увидел улыбающиеся лица, я увидел грузинские вооруженные силы, ребят, которые пытаются пропагандировать, популяризировать идею службы в армии, что на самом деле очень сложно сделать в любой стране. Я увидел передачи на шести языках - осетинском, абхазском, русском, армянском, азербайджанском, чего раньше тоже не было. Да, мы, может быть, мы можем критиковать сегодня телевидение за технический брак, который в эфире присутствует, за невысокий профессионализм тех людей, которые работают над этими программами, но мы видим, что ребенок появился на свет.
Олег Панфилов: Спасибо, Зураб. Мой следующий вопрос к Алексею Самохвалову, который возглавляет организацию, занимающуюся изучением состояния телевидения в России, но в том числе и пропагандой общественного телевидения России. Алексей, почему в России создание общественного телевидения отодвинуто на столь дальний срок? Мы на самом деле даже не знаем, когда будет принят закон и когда появится общественное телевидение. Почему в Грузии даже сама идея появилась и стала воплощаться быстрее, чем в России?
Алексей Самохвалов: Безусловно, Россия отстает в значительной степени в создании нормальной законодательной базы для работы телевидения. Мы знаем, что уже много лет на Украине есть закон о телевидении, есть в Грузии, в других странах. А тем более мы отошли от общественного телевидения, сделали несколько шагов назад, когда, просуществовав несколько лет, с 95, общественное российское телевидение, наш Первый канал, компания признала несостоятельность как общественного вещателя и стала чисто коммерческим информационным каналом полугосударственным, контролируемым скорее даже государством. Поэтому, безусловно, в России сейчас эти шаги делаются назад. И даже 2004 год, который сейчас завершается, свидетельствует о том, что наше законодательство о СМИ постоянно Государственная Дума пытается ужесточить. И там даже не ставится вопрос об общественном телевидении, там все время под эгидой борьбы с терроризмом пытаются ограничить свободу журналистов и средств массовой информации в целом. Поэтому мы будем с интересом сейчас в России наблюдать за опытом становления общественного телевидения в Грузии. Я надеюсь, что третье чтение состоится в этом году, и Грузия получит законодательную базу для создания общественного телевидения. Я надеюсь, сейчас об этом говорят в украинском парламенте, что после начала демократических преобразовании серьезных в этой стране, там тоже будет создано общественное телевидение. И таким образом Россия, окруженная постсоветскими государствами, которые имеют общественное телевидение, я надеюсь, что где-то опыт будет более положительный, где-то менее положительный, но он будет. Тогда и мы придем к тому, что необходимо трансформировать какую-то часть нашего государственного телевидения. А мы знаем, что у нас больше 90 региональных телекомпаний. Это самый просто путь трансформировать их, создать общественный совет или наблюдательный из представителей общественных структур и определять соответствующим образом программную политику. Потому что сегодня российские телезрители все меньше доверяют государственным каналам. И на Украине, где значительная часть населения не доверяла государственному телевидению, мы видим, к чему это привело.
Олег Панфилов: Спасибо, Алексей. Мой вопрос Маргарите: скажите, на ваш взгляд, будет ли общественное телевидение Грузии конкурентоспособным? Ведь в Грузии есть достаточно сильные независимые компании, которые уже давно зарекомендовали себя и имеют свой определенный круг почитателей и зрителей.
Маргарита Ахвледиани: Чтобы стать конкурентным каналом, для этого надо иметь два условия, я бы сказала. Для этого нужно иметь деньги и иметь в наличии кадры. Это именно два независимых условия. Потому что зачастую, этому и есть в Грузии примеры, у канала есть деньги, но ему по какой-то причине не удается купить журналистов и заплатить журналистам, специалистам, которые смогут сделать хороший канал. Поэтому первый вопрос у этого канала будет решен, потому что у него, согласно проекту, двойное финансирование - из госбюджета, как ожидается, довольно внушительное, и ему разрешена выдача в эфир рекламы. Соответственно, будет два источника, что, кстати, вызывает серьезные протесты у владельцев частных телеканалов, потому что они считают, что это несправедливо по отношению к ним и нарушает изначально принцип конкуренции, потому что у них есть только второй источник. Они считают, что было бы справедливее, если бы общественное телевидение лишили права выдачи рекламы, тогда она вся бы пошла на частные каналы и тем самым это способствовало бы развитию рынка в целом, в том числе и свободы слова. Потому что конкуренция была бы более жесткая и создавала бы лучшие условия для развития свободы слова. Так или иначе, есть у них эти условия финансовые. Остаются вопросы кадров. Мне кажется, что будет меняться кадровый состав телевидения. Я бы рекомендовала Зазе Шенгелия или кому-то другому, хотя меня тут особенно никто по этому поводу, конечно, не будет спрашивать, но, мне кажется, что нужно менять не только имидж программы, не только оформление студии, но нужно менять в большой степени кадры и взгляды людей, может быть, нужно проводить какие-то тренировки или стажировки для тех журналистов, которые останутся работать на канале. Потому что очень сильное наследие государственного телевидения. И оно выражается не только в том, что они говорят, но и в том, как они говорят.
Олег Панфилов: Спасибо. Зураб, скажите, пожалуйста, вы сейчас представляете независимое телевидение, независимую компанию "Мзе". Вы почувствовали нового конкурента, как вы оцениваете?
Зураб Двали: Боюсь, что, я не хочу никого обидеть, но канал ни "Мзе", ни "Рустави-2", пока на данном этапе, еще раз извиняюсь перед моими коллегами, конечно же, не воспринимают бывшее государственное, а ныне общественное телевидение как конкурента. И дело не только, скажем, в том, что канал вышел, он начал презентовать себя, у них появились новые передачи. Пока надо говорить о том, что качество, к сожалению, оставляет желать лучшего. Согласен с Маргаритой, стиль ведения прогаром, как это делается, как выдается в эфир, вплоть до выражения лица ведущих, к сожалению, это еще наследие прошлого.
Олег Панфилов: Спасибо, Зураб. Алексей, мы уже слышали о тех проблемах становящегося на ноги общественного телевидения Грузии. И, тем не менее, я должен сказать о том, что общественное телевидение подразумевает не только своеобразный бюджет, в том числе и налоги, которые взимаются с населения в пользу этого телевидения, но также и отсутствие полное или очень мало рекламного времени в эфире. Скажите, вы почувствовали какие-то проблемы нового общественного телевидения Грузии в связи с этим?
Алексей Самохвалов: Безусловно, в Москве сложно судить о ситуации, потому что общественное телевидение Грузии только создается. Но из законопроекта, из мнения моих коллег, которые сегодня были высказаны в передаче, следует, что, безусловно, пока еще вопрос финансирования не решен. Что это будет? Это будет или полный аналог Би-Би-Си с соответствующим налогом на каждый телевизионный приемник? Как это воспримет население? Как этот налог будет собираться? Можно ли разрешить общественному телеканалу одновременно иметь рекламу и получать ассигнования из бюджета или средств налогоплательщиков? В Москве эту проблему обсуждали, по-моему, четыре раза. Я был в разных комиссиях, межведомственных, при правительстве Российской Федерации и каждый раз предлагались совершенно разные схемы. Сегодняшняя экономическая ситуация в Грузии такова, что если граждане увидят, что с них собирают новый налог на общественное телевидение, то это, наверное, будет воспринято общественностью как-то негативно. Значит, скорее всего, государство должно взять на первом этапе финансирование. Плюс, наверное, должна быть какая-то реклама, я считаю, социально-ориентированная. Потому что канал, который себя позиционирует как общественный, он не должен рекламировать те товары и услуги, которые может себе позволить сделать коммерческий канал.
Незаметное событие: в Грузии начало работать первое в странах СНГ общественное телевидение. Почему в России сопротивляются даже обсуждать идею об общественном телевидении; В чем преимущество общественного телевидения и чем оно отличается от государственного. Репортаж Георгия Кобаладзе, комментарии Маргариты Ахвледиани, Зураба Двали и Алексея Самохвалова.
Это событие прошло незамеченным. Казалось, что все заняты Украиной и финалом в истории с ЮКОСом, пресс-конференцией президента Путина и новыми взрывами в Ираке. Тем не менее, это событие, на мой взгляд, должно быть названо самым важным в уходящем году прессы постсоветского пространства. Во второй половине декабря в Грузии начало работу общественное телевидение. Конечно, само название не новость, еще два года назад так назывался Первый российский канал. Но его владельцы вовремя спохватились и решили избавиться от обозначения того, что на самом деле никогда не существовало. В Армении государственная телерадиокомпания также называется общественной. И в 2001 году президент Армении на основании закона о телевидении и радио подписал указ о назначении членов Совета общественной телерадиокомпании. Однако сам закон вызвал бурный протест армянских журналистов, в том числе и Конституционного суда, усмотревших в законе большое количество противоречий, в том числе и конституции страны. Попытки создать общественное радио и телевидение были в Молдавии, в Казахстане и Азербайджане, но реализовать эту идею пока в полной мере не удавалось никому. Сегодня будем говорить о Грузии, вернее о том, что с 17 декабря в этой стране начало работать общественное телевидение, заменившее первый канал государственной телекомпании. Участвуют в программе: Маргарита Ахвледиани, кавказский координатор британского Института по освещению войны и мира, она с нами по телефону из Тбилиси; Зураб Двали, московский корреспондент независимой грузинской телекомпании "Мзе"; Алексей Самохвалов, директор российского национального исследовательского центра телевидения и радио. Но прежде предлагаю вам материал нашего корреспондента в Грузии Георгия Кобаладзе, составившего хронологию появления общественного телевидения Грузии.
Георгий Кобаладзе: Общественное телевидение Грузии рождалось в муках. С самого начала автор идеи, многолетний руководитель гостелерадио Заза Шенгелия объявил примером для подражания Би-Би-Си. Но тогда в далеком уже 1996 году мало кто мог представить и осмыслить, с какими огромными трудностями придется столкнуться в попытках перенести британский опыт на постсоветскую почву, где до сих пор действуют системы, вскормленные партийно-комсомольской номенклатурой. Телеэлита советской Грузии была одной из самых мощных когорт советско-грузинской номенклатуры. И Заза Шенгелия, сам бывший комсомольский работник, затем руководитель первого независимого телеканала, не мог этого не знать. Но он надеялся на поддержку президента Шеварднадзе, известного как великий реформатор. Однако уже тогда стало ясно, что "великий реформатор" на самом деле очень боялся испортить отношения с советской номенклатурой, которая встретила в штыки даже саму идею грузинского общественного телевидения. И это неслучайно. Создавалась совершенно новая система, чуждая старой, в которой дееспособность авторов той или иной телепрограммы определялась бы социальной значимостью и симпатией телезрителей, а не благосклонностью властей. Именно поэтому главным препятствием стало нежелание лично президента Шеварднадзе идти на риск и ссориться со старой теленоменклатурой. Как ни странно, именно этот фактор, а вовсе не страх перед свободой слова, ведь в Грузии было много независимых телекомпаний, покрывающих всю территорию страны, стал основной проблемой. Однако идею сразу же подхватили предвестники нового общества, так называемые НПО, неправительственные организации. Они тут же отвергли хитроумный план олигархов по акционированию гостелевидения, справедливо усмотрев в этом желание дискредитировать саму идею общественного телевидения, как это произошло в некоторых других странах. Осуществить идею удалось лишь после мирного свержения Шеварднадзе. Руководить новым телевидением будет трудносменяемый, то есть по сути независимый совет, формируемый властными структурами, но с участием общественных организаций. Главный автор идеи Заза Шенгелия считает, что его проект востребован обществом - и это самое главное.
Заза Шенгелия: Главный месседж телеканала будет, что это ваше телевидение, это будет телевидение зрителей. Общественное телевидение на общем вещательном рынке будет отличаться от других каналов, более будут представлены культурно-образовательные программы, познавательные программы, программы социального характера, которые предназначены для того, чтобы подержать население.
Георгий Кобаладзе: А человек с улицы совершенно бесхитростно поведала о том, в чем она видит суть и предназначение нового телевидения.
Женщина: Мне надоели бесконечные дебаты политиков. Хочу, чтобы говорили о простых людях. Говорили, как они живут, рассказывали про них.
Олег Панфилов: Итак, наш разговор, я думаю, начнем с ответа Маргариты Ахвледиани, кавказского координатора британского Института по освещению войны и мира. Маргарита, первые ваши впечатления от работы общественного телевидения Грузии?
Маргарита Ахвледиани: Его пока нельзя называть совсем общественным телевидением. Потому что все-таки законопроект о его создании не утвержден окончательно парламентом, не принят в третьем чтении, хотя они собираются сделать это до нового года. Я думаю, что это формальность, то, что я сказала - это скорее формальная сторона. Потому что реально вряд ли нынешний вид проекта претерпит изменения, скорее всего с первого января будет формально называется именно так, нынешний государственный канал. Сейчас там кое-какие изменения произошли. Изменилась информационная программа, там стало больше народных передач, как говорила женщина, которую интервьюировал Кобаладзе. И вот это положительные тенденции, я бы сказала, но не более того. Хотя мне не хочется сейчас строго судить, потому что любые перемены крайне редко бывают сразу взрывно, ударно интересными и хорошими, они все требуют времени для того, чтобы устояться. Пока я ничего особенного, особенных изменений в содержании не вижу. Хотя, мне кажется, что главные изменения нам следуют ожидать не в содержании общественного телевидения сразу же, а в самом факте существования канала, который будет независим ни от кого, если это удастся получить.
Олег Панфилов: Маргарита, уточняю вопрос, касающийся политической подоплеки появления общественного телевидения Грузии. Скажите, все-таки в этом, наверняка, главная причина появления самого названия общественного телевидения, то есть то, что раньше только обсуждалось?
Маргарита Ахвледиани: Да, это политическое явление и это очень важное явление политики в общественной жизни, в имидже страны. Именно поэтому я бы уделила большое внимание тем аргументам, которые выдвигаются против самого проекта, против сути проекта, против многих его пунктов. Потому что аргументов там довольно много, его критикуют, и очень закономерно, я бы сказала, очень основательно этот проект. И как бы не получилось так, что нынешнее государственное телевидение просто наденет новые одежды, как черная овечка наденет белую шкурку. И самообман, который станет нормой для общества - это угроза менталитету, если это получится. Потому что сейчас при нынешней ситуации достаточно однолинейной и в правительстве, и в парламенте, и в исполнительной, и в законодательной власти, говорить о том, что просто смена названия государственного канала на общественное телевидение и недостаточная проработка механизмов защиты для именно общественного статуса, боюсь, что такая угроза существует.
Олег Панфилов: Спасибо, Маргарита. Мой следующий вопрос Зурабу Двали, который сейчас является московским корреспондентом независимой грузинской телекомпании "Мзе". Зураб, вы какое-то время назад работали на государственном телевидении, поэтому могли бы вы сказать, есть ли какая-то даже творческая основа для появления общественного телевидения? Как вы понимаете, как бывший корреспондент государственного телевидения, сам факт появления идеи об общественном телевидении Грузии?
Зураб Двали: Конечно же, сама идея появления общественного телевидения созрела в Грузии давно. И Заза Шенгелия, который опытный телевизионщик, как Марго сказала, действительно, в свое время создал одну из первых и наиболее успешных телекомпаний Грузии "Бервизи", он очень хорошо и тонко чувствовал, что, возглавляя государственное телевидение Грузии, он не в состоянии оказать серьезную конкуренцию независимым частным каналам. Потому что новостной блок, а это наиболее смотрибельная часть любого телевещания, конечно же, у государственного телевидения был сильно проправительственным, прогосударственным и ориентированным исключительно на интересы и на нужды правительства. И поэтому частные каналы, когда давали что-то острое в эфир, государственное телевидение не могло себе позволить. Большой частью поэтому потеряло со временем не только зрительский интерес к себе, но и начал терять рекламу, реклама стала уходить на частные каналы. Естественно, значительную часть финансирования у государственного телевидения попросту отобрали частники. Естественно, Шенгелия понял, что что-то надо менять. И, находясь на дотации государства, государственное телевидение начало терять и профессиональные кадры. Потому что опытнее журналисты опытные телевизионщики, режиссеры, продюсеры не могли получить на государственном телевидении ту зарплату и те финансовые доходы, какие предлагали им частные телекомпании.
Олег Панфилов: Зураб, простите, но все-таки общественное телевидение - это не только технически совершенная аппаратура, не только какой-то штат сотрудников, даже если это и опытные, но это прежде всего содержание программ, содержание передач, то, что называется идеологией. Я года два назад был на государственном телевидении Грузии и увидел, что, действительно, оборудование в этой телекомпании было, наверное, еще советского происхождения 30-40-летней давности. Тем не менее, мой вопрос касается содержания, идеологии.
Зураб Двали: Вы предвосхитили как бы вторую часть моего ответа. Действительно, и в этой ситуации Шенгелия пошел по правильному пути. Он понял, что не надо пытаться оказать конкуренцию частным каналам, у них свой зритель, свои цели, свои задачи. И та ниша, которую он мог занять, она пустовала. То есть общественное телевидение ориентировано на обыкновенного зрителя, который хочет увидеть свою достаточно пока бедную страну, со своими проблемами на экране телевизора как бы более в теплых красках. Ему не нужно чернухи каждодневной - там перекрыли железную дорогу нищие люди, там ворвались в здание префектуры люди, у которых месяцами нет света в квартирах. То есть общественное телевидение начало заниматься идеологией, чего раньше не было в Грузии, пропагандой культурных ценностей. Я несколько дней подряд в Москве смотрел первые, формирующиеся программы общественного телевидения. Я увидел улыбающиеся лица, я увидел грузинские вооруженные силы, ребят, которые пытаются пропагандировать, популяризировать идею службы в армии, что на самом деле очень сложно сделать в любой стране. Я увидел передачи на шести языках - осетинском, абхазском, русском, армянском, азербайджанском, чего раньше тоже не было. Да, мы, может быть, мы можем критиковать сегодня телевидение за технический брак, который в эфире присутствует, за невысокий профессионализм тех людей, которые работают над этими программами, но мы видим, что ребенок появился на свет.
Олег Панфилов: Спасибо, Зураб. Мой следующий вопрос к Алексею Самохвалову, который возглавляет организацию, занимающуюся изучением состояния телевидения в России, но в том числе и пропагандой общественного телевидения России. Алексей, почему в России создание общественного телевидения отодвинуто на столь дальний срок? Мы на самом деле даже не знаем, когда будет принят закон и когда появится общественное телевидение. Почему в Грузии даже сама идея появилась и стала воплощаться быстрее, чем в России?
Алексей Самохвалов: Безусловно, Россия отстает в значительной степени в создании нормальной законодательной базы для работы телевидения. Мы знаем, что уже много лет на Украине есть закон о телевидении, есть в Грузии, в других странах. А тем более мы отошли от общественного телевидения, сделали несколько шагов назад, когда, просуществовав несколько лет, с 95, общественное российское телевидение, наш Первый канал, компания признала несостоятельность как общественного вещателя и стала чисто коммерческим информационным каналом полугосударственным, контролируемым скорее даже государством. Поэтому, безусловно, в России сейчас эти шаги делаются назад. И даже 2004 год, который сейчас завершается, свидетельствует о том, что наше законодательство о СМИ постоянно Государственная Дума пытается ужесточить. И там даже не ставится вопрос об общественном телевидении, там все время под эгидой борьбы с терроризмом пытаются ограничить свободу журналистов и средств массовой информации в целом. Поэтому мы будем с интересом сейчас в России наблюдать за опытом становления общественного телевидения в Грузии. Я надеюсь, что третье чтение состоится в этом году, и Грузия получит законодательную базу для создания общественного телевидения. Я надеюсь, сейчас об этом говорят в украинском парламенте, что после начала демократических преобразовании серьезных в этой стране, там тоже будет создано общественное телевидение. И таким образом Россия, окруженная постсоветскими государствами, которые имеют общественное телевидение, я надеюсь, что где-то опыт будет более положительный, где-то менее положительный, но он будет. Тогда и мы придем к тому, что необходимо трансформировать какую-то часть нашего государственного телевидения. А мы знаем, что у нас больше 90 региональных телекомпаний. Это самый просто путь трансформировать их, создать общественный совет или наблюдательный из представителей общественных структур и определять соответствующим образом программную политику. Потому что сегодня российские телезрители все меньше доверяют государственным каналам. И на Украине, где значительная часть населения не доверяла государственному телевидению, мы видим, к чему это привело.
Олег Панфилов: Спасибо, Алексей. Мой вопрос Маргарите: скажите, на ваш взгляд, будет ли общественное телевидение Грузии конкурентоспособным? Ведь в Грузии есть достаточно сильные независимые компании, которые уже давно зарекомендовали себя и имеют свой определенный круг почитателей и зрителей.
Маргарита Ахвледиани: Чтобы стать конкурентным каналом, для этого надо иметь два условия, я бы сказала. Для этого нужно иметь деньги и иметь в наличии кадры. Это именно два независимых условия. Потому что зачастую, этому и есть в Грузии примеры, у канала есть деньги, но ему по какой-то причине не удается купить журналистов и заплатить журналистам, специалистам, которые смогут сделать хороший канал. Поэтому первый вопрос у этого канала будет решен, потому что у него, согласно проекту, двойное финансирование - из госбюджета, как ожидается, довольно внушительное, и ему разрешена выдача в эфир рекламы. Соответственно, будет два источника, что, кстати, вызывает серьезные протесты у владельцев частных телеканалов, потому что они считают, что это несправедливо по отношению к ним и нарушает изначально принцип конкуренции, потому что у них есть только второй источник. Они считают, что было бы справедливее, если бы общественное телевидение лишили права выдачи рекламы, тогда она вся бы пошла на частные каналы и тем самым это способствовало бы развитию рынка в целом, в том числе и свободы слова. Потому что конкуренция была бы более жесткая и создавала бы лучшие условия для развития свободы слова. Так или иначе, есть у них эти условия финансовые. Остаются вопросы кадров. Мне кажется, что будет меняться кадровый состав телевидения. Я бы рекомендовала Зазе Шенгелия или кому-то другому, хотя меня тут особенно никто по этому поводу, конечно, не будет спрашивать, но, мне кажется, что нужно менять не только имидж программы, не только оформление студии, но нужно менять в большой степени кадры и взгляды людей, может быть, нужно проводить какие-то тренировки или стажировки для тех журналистов, которые останутся работать на канале. Потому что очень сильное наследие государственного телевидения. И оно выражается не только в том, что они говорят, но и в том, как они говорят.
Олег Панфилов: Спасибо. Зураб, скажите, пожалуйста, вы сейчас представляете независимое телевидение, независимую компанию "Мзе". Вы почувствовали нового конкурента, как вы оцениваете?
Зураб Двали: Боюсь, что, я не хочу никого обидеть, но канал ни "Мзе", ни "Рустави-2", пока на данном этапе, еще раз извиняюсь перед моими коллегами, конечно же, не воспринимают бывшее государственное, а ныне общественное телевидение как конкурента. И дело не только, скажем, в том, что канал вышел, он начал презентовать себя, у них появились новые передачи. Пока надо говорить о том, что качество, к сожалению, оставляет желать лучшего. Согласен с Маргаритой, стиль ведения прогаром, как это делается, как выдается в эфир, вплоть до выражения лица ведущих, к сожалению, это еще наследие прошлого.
Олег Панфилов: Спасибо, Зураб. Алексей, мы уже слышали о тех проблемах становящегося на ноги общественного телевидения Грузии. И, тем не менее, я должен сказать о том, что общественное телевидение подразумевает не только своеобразный бюджет, в том числе и налоги, которые взимаются с населения в пользу этого телевидения, но также и отсутствие полное или очень мало рекламного времени в эфире. Скажите, вы почувствовали какие-то проблемы нового общественного телевидения Грузии в связи с этим?
Алексей Самохвалов: Безусловно, в Москве сложно судить о ситуации, потому что общественное телевидение Грузии только создается. Но из законопроекта, из мнения моих коллег, которые сегодня были высказаны в передаче, следует, что, безусловно, пока еще вопрос финансирования не решен. Что это будет? Это будет или полный аналог Би-Би-Си с соответствующим налогом на каждый телевизионный приемник? Как это воспримет население? Как этот налог будет собираться? Можно ли разрешить общественному телеканалу одновременно иметь рекламу и получать ассигнования из бюджета или средств налогоплательщиков? В Москве эту проблему обсуждали, по-моему, четыре раза. Я был в разных комиссиях, межведомственных, при правительстве Российской Федерации и каждый раз предлагались совершенно разные схемы. Сегодняшняя экономическая ситуация в Грузии такова, что если граждане увидят, что с них собирают новый налог на общественное телевидение, то это, наверное, будет воспринято общественностью как-то негативно. Значит, скорее всего, государство должно взять на первом этапе финансирование. Плюс, наверное, должна быть какая-то реклама, я считаю, социально-ориентированная. Потому что канал, который себя позиционирует как общественный, он не должен рекламировать те товары и услуги, которые может себе позволить сделать коммерческий канал.