Пакт стабильности на Балканах требует принять меры против торговли людьми. В 1999 году Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе вышла с инициативой создать специальную группу для того, чтобы уничтожить сети организованной преступности, через которые из стран СНГ и Юго-Восточной Европы в Западную Европу и Америку ежегодно вывозятся в сексуальное рабство тысячи женщин и детей. Отчет специальной группы Пакта стабильности за этот год говорит о 5 с лишним тысячах опознанных жертв транснациональных преступных картелей. Почему эта проблема описана в Пакте стабильности региона? Потому что организованная преступность в сочетании с коррупцией представляет реальную угрозу безопасности и стабильности государств.
И в двадцать первом веке в Сербии торгуют женщинами. Столица Белград считается одним из главных перекрёстков этой торговли на Балканах. Весной, когда после убийства премьера Зорана Джинджича в Сербии было введено чрезвычайное положение, государство начало серёзную борьбу с организованной преступностью. Были арестованы десятки людей, занимающиеся торговлей женщинами. Снесли даже одну частную гостиницу под названием "Светой Николай", на самом деле - публичный дом, где хозяйн держал в рабстве девушек из Украины, Молдавии, Румынии. В апреле в Сербии был принят специальный закон, позволяющий строго наказывать за торговлю людьми.
Какова ситуация сейчас? Я спросила координатора национального комитета по борьбе с торговлей людьми Душана Злакуса:
Душан Злакус: С февраля мы нашли и поместили в приют 94 человека. Это женщины, которые были жертвами рабской торговли. По отношению к ним приняты меры реабилитации, социальной и медицинской - физической и психологической - помощи. В этом году мы выявили и несколько сотен потенциальных жертв. Но в их случае мы пока не можем установить, являются ли они действительно жертвами рабства. В данном случае речь идёт о так называемой "работе высокого риска" - это официантки, стриптизерши, танцовщицы, проститутки. Всего 423 таких неясных случая. Среди них больше всего гражданок Румынии, потом Молдавии и Украины. Девять из России, три из Белорусси.
Айя Куге: Активнее всего помощью жертвам торговли женщинами в Сербии занимаются неправительственные женские организации. Я разговаривала с Весной Станоевич, возглавляющей приют для таких жертв в Белграде. Откуда ваши подзащитные и как они сюда попали?
Весна Станоевич: Главным образом, они бегут от бедности, из стран бывшего Восточного блока. Но, убежав от той бедности, они сталкиваются здесь с проблемами страшнее тех, которые были у них дома. Обычно им обещают приличную работу и приличный заработок, а они попадают в сеть организованной преступности. Одна из форм организованной преступности, в которой, наряду с торговлей наркотиками и оружием, самая большая прибыль - это торговля женщинами. На одной девушке можно много раз умножить вложенные деньги.
Айя Куге: Как их завербовали?
Весна Станоевич: Тридцать процентов попали сюда через обьявления, а семьдесять процентов - через друзей и знакомых. У нас в приюте была одна девушка, румынка, которую, верите или нет, продала её мать. Значит: зять, приятель, друг, сосед - всё это те каналы, через которые девушка может быть завербованна. Но очень часто посредниками бывают именно женщины. Подруга подруги, или родственница рассказывает, что где-то за границей предлагают работу официантки, няньки, домработницы, сиделки к старикам, - при зарплате не меньше чем 200-300 евро в месяц. Конечно, якобы обеспечено питание, квартира, расходы на дорогу оплачены. Так они отправляются, чтобы заработать, чтобы послать деньги домой, родителям или, очень часто, своим детям. Огромное большинство этих женщин имеют детей, которые остались с бабушкой или с родственниками.
В тот момент, когда они попадают в нашу страну, их перепродают. То есть, если это молдаванки, их перепродают еще в Румынии. Потом их нелегально перевозят через границу в Сербию. Обычно они остаются определённое время в Белграде - как бы в начальном, накопительном пункте, в какой-то квартире. Их держат взаперти до двадцати дней, в группе по пятнадцать-двадцать человек. Их оставляют ждать, а документы забирают. Потом в эту квартиру начинают приходить торговцы, хозяева ночных баров, кафе, подпольных публичных домов. Девушкам становится ясно, что происходит и что их ожидает. Начинаются изнасилования, избиения, запугивания. Потом - установление рабовладельческих отношений : "я за тебя заплатил 500 евро, ты должна это отработать". Это "отрабатывание" начинается с клиентов. Девушка обязана иметь определённое число клиентов за ночь. Потом к долгу добавляется якобы стоимость одежды, белья, косметики, которые хозяйн ей покупает. Долг увеличивается, и оплатить его практически невозможно. Они не получают никакого заработка, им угрожают, их избивают, с ними обходятся не как с людьми, а как с вещами или рабынями.
Айя Куге: Говорят, что в Белграде и в Сербии, в целом, после введения чрезвычайного положения почти искоренена проституция под принуждением.
Весна Станоевич: Сейчас в Белграде, похоже, эти формы проституции практикуются в элитных районах города. В домах и квартирах под строгой охраной, с современными системами наружного наблюдения, чтобы не раскрыть хозяев современных рабынь. Формы изменились, но девушек не стало меньше. Ими по-прежнему торгуют - и иностранками, и сербками. А для этих девушек, главным образом, из Молдавии, Украины, России, Сербия редко была целью, пунктом конечного назначения. Они видели здесь транзит, но остались в Сербии.
Айя Куге: Ваша женская организация проводит инструктаж полицейских, чтобы они умели опознавать жертв рабской торговли.
Весна Станоевич: Полиция с нами сотрудничает. Когда находят девушку, приводят прямо к нам. Больше не отводят в тюремный изолятор. Раньше этих девушек, у которых обычно нет ни паспортов, ни каких-то других документов, которые находятся в стране нелегально, вели в тюрьму. Но теперь все мы знаем, что они жертвы, что им надо помочь.
Айя Куге: Какая для вас лично, Весна, самая большая проблема в работе?
Весна Станоевич: Самая большая проблема для меня та, что эта наша работа всё ещё не до конца осмыслена. По-моему, нам необходима обратная информация: что с этими девушками происходит, когда они возвращаются домой. Их нельзя оставлять на произвол судьбы, надо заботиться о том, чтобы для них на родине - в Украине, Румынии, Молдавии, - были обеспечены лучше условия, работа, программы интеграции в общество. Важно, чтобы её друзья, коллеги, семья не знали о том, что она была жертвой торговли. Ведь ясно, что мы еще не доросли до того уровня, чтобы воспринимать этот факт объективно. Мы рассуждаем по логике женской вины. Вот из-за того, что нет этой обратной информации, у меня ощущение, что мы работаем, а не хватает важного звена.
Айя Куге: Недавно в приют в Белграде попала двадцатилетняя девушка из маленького рабочего городка в Украине, Марина. Она вначале сентября приехала в Сербию работать. Но потом её увезли в Косово. Эта история окончилась относительно счастливо - вскоре её из сети торговли женщинами спас хороший человек. Журналистов и посторонних в приют не пускают. Центр под охраной, да и девушек оберегают от лишних психологических травм. Марина согласилась поговорить со мной по телефону.
Марина: Я поехала работать в Сербию, заработать деньги. Обещали, будешь работать в баре официанткой. У моей приятельницы был друг из Сербии. Вот он предложил ей, а она предложила мне. Поехала с той подружкой и с этим сербом. Не знаю, в какую она попала ситуацию. Нас разделили на машины. Я не знаю вообще, где она, может быть, она передавала таким образом девчонок. Как теперь ясно, я прошла все границы нелегально. Вообще нигде не показывала свой паспорт, и ничего у меня в него не ставили. Я ещё в Румынии была 10-15 дней. Мы сидели в одной комнате там, в квартире одной. Вообще не могу понять, в Румынию как мы попали, через какие места. Из Румынии в Сербию мы пошли по полю.
Сначала я была в Сербии. И когда я приехала в тот бар, я вообще думала: нормально, я где-то в Сербии, кто знает где, а потом узнала, что это Косово.
Просто познакомилась с одним человеком. Он вообще-то, так уже поняли, албанец, потому что язык не поняла вообще его. Не знаю, что он разговарывал с этим хозяйном. Сама этого хозяйна хорошо не знала. Они мне ничего не делали, потому что со мной не могли вообще найти никакой связи. Говорить я не хотела. Всё время плакала. Кому нужна такая, которая будет работать, а она плачет. Тот человек взял меня к себе домой, чтобы я сидела и играла с его ребёнком. У него там жена. Была там 15 дней. Потом он купил мне карту (билет), отвёз на автобусную остановку и сказал: амбасада (посольство) в Сербии. Так я попала в Сербию. Взяла такси и меня привезли в Украинскую амбасаду, а оттуда я попала в этот дом. Как я уже слышала здесь, такие истории, которые с девчонками были. И вообще, что они по 3-4 года могут не вернуться домой. В Косово я встретилась девчёнками - они были три румынки и одна болгарка. Не хотела я идти в полицию потому, что не знаешь кому поверить.
Я закончила средняю школу и закончила телефонист-телеграфист оператор ЭВМ. Нет, работы не было. Если и найдёшь работу, тебе не платят. Купили на такое, как всегда купят нас - на дорогие-то деньги, что за месец можно заработать. Я поверила людям, но...
Айя Куге: Черногорию вот уже год трясёт крупный скандал на сексуальной почве. И завершение этой истории пока не видно. Подозрения в торговле женщинами и в сексуальному злоупотреблении ими пали на людей из верхушки черногорского руководства. История началась с того, что с помощью полицейского, прошедшего обучение в неправительственной организации по борьбе против насилия над женщинами, из сексуального рабства удалось бежать гражданке Молдавии С.Ч. В течение четырех лет её десятки раз перепродавали разным хозяевам в Сербии, Боснии, Черногории. Она была так измучена, что не могла ни сидеть, ни лежать. После рабства ее вывезли в третью страну на инвалидной коляске.
Двадцатипятилетняя женщина приехала в Сербию, где ей обещали работу официантки. Потом последовали коллективные изнасилования, тяжёлые избиения, принуждение к наркотикам. Как она утверждает, над её телом издевались правящие политики Черногории на вечеринках и даже на "гуляниях" по поводу победы на выборах. Один её постоянный клиент, прокурор по имени Зоран, требовал, чтобы она называла его "мой Бог". Последней хозяйкой молдаванки была Сладжана, черногорка в возрасте тридцати семи - тридцати восьми лет, с татуированной змеёй на левой руке.
Недавно сербские и черногорские газеты опубликовали свидетельства С.Ч. Черногорская газета "Дан". Выпуск от 15 сентября 2003 года. Фрагмент свидетельства С.Ч. перед судебным следователем. Июль-август 2002 года. Столица Черногории Подгорица.
" Перед зданием парламента в Подгорице стоял именно ... (человек N). Он сел в "Ауди". Ещё одна машина была впереди, а другая сзади, я была в машине со Сладжаной, в её спортивном "Ауди". Про Него мне Сладжана сказала, что он её лучший друг, но это не совсем точно. Я знаю, что она его любовница.
Сзади нашей машины в джипе был Зоран - "мой бог", Бобан и ещё один человек.
Приехали в Будву, затем проехали через мостик, там вокруг море, это какой-то остров. Прошли через какие-то круглые ворота. Вокруг всё каменное, всё из камня, красиво сделано. Дверь низкая, слегка закругленная наверху. Поднялись по лестнице на второй этаж. Там была квартира. Три большие комнаты и одно большое центральное помещение. Все мы были в том помещении, там был ... (человек N), и один его приятель, не знаю, как его зовут. Были там Сашко и Бака. Пили "Чивас". Бака вытащил из кармана какой-то порошок, завернутый в бумажку. Взял купюру немецкой марки, завернул и начал нюхать, потом следом за ним все это делали. Мне предлагали, я не хотела. Когда я отказалась, Бака и Сладжана увели меня в другую комнату и укололи в вену правой руки. В шприце было что-то жёлтое".
Айя Куге: Не будем читать продолжение рассказа жертвы, не будем раскрывать, через что той ночью в квартире на элитном острове Светой Стефан прошла С.Ч. По её словам, рядом с человеком, вместо имени которого в опубликованной стенограмме стоят три точки (а мы называем его человеком N), тогда было ещё семь мужчин.
Неоднократно к черногорской общественности и политикам обращалась профессор философии, писательница и активистка женского движения Надежда Радович. Она требовала представить дело гражданки Молдавии на рассмотрение суда. Она же предложила газетам, незаконно и аморально опубликовавших фрагменты свидетельства С.Ч., в которых много интимных, физиологических деталей о страданиях жертвы, отказаться от использования трёх точек и опубликовать вместо них имя премьер-министра Черногории Мило Джукановича.
В сентябре Джуканович сообщил, что подает в суд на Надежду Радович.
Надежда, как вы относитесь к возможности, что Мило Джуканович начнет против вас судебный процесс?
Надежда Радович: Этот иск до сих пор не поступил в суд, и я не верю, что когда-либо поступит. Угрозы в мой адресс, которые он высказал публично, на самом деле направлены на то, чтобы заставить сомневаться черногорскую общественность. Угрожая судом, он хочет выглядеть чистым и невиновным. Если бы Джуканович хотел судебного разбирательства, он бы позволил вынести на рассмотрение суда дело о сексуальном надругательстве над С.Ч. Аргументы против Мило Джукановича, которые у меня есть, похоронены именно в этом деле. Потому я совершенно уверенна, что он и не думает подавать на меня в суд. Но тот факт,что он грозился это сделать, в мою пользу. Ведь теперь Джуканович не сможет применить другие методы, не сможет меня физически ликвидировать - всё стало достоянием общественности. Но там, где и полиция и премьер участвуют в таких делах, не может быть и речи о правде.
Айя Куге: На основе случая молдаванки С.Ч. Надежда Радович написала книгу. Книга называется "Алисия". В книжных магазинах Черногории эту книгу купить нельзя. Алисия, как и С.Ч., вдова. Оставив дома двоих маленьких детей, она отправилась работать за границу, чтобы послать матери деньги за корову, взятую в долг. Алисия, как и С.Ч., попала в сеть торговли женщинами и выбралась лишь через четыре года, с тяжёлыми физическими и психическими травмами.
Надежда Радович с С.Ч. познакомилась в приюте для женщин жертв насилия в Подгорице, где она провела больше двух месяцев.
Надежда Радович: Речь идёт об очень интеллигентной женщине. О женщине, у которой сохранилось личное достоинство, несмотря на крайне разрушенное здоровье. О женщине, которая решила всё это оставить в прошлом. Она сама до конца не верила, что ей удасться выбраться из Черногории. Просто потому, что она хорошо знала механизм, как функционирует цепь торговли сексуальными услугами, знала, кто из черногорского эстеблишмента был включён в ту цепь, кто были её владельцы, а кто - потребители этих услуг. До тех пор, пока не выбралась из Черногории в третью страну, она боялась, что ей не позволят уехать, что её убют. Однако неправительственная организация "Надёжный женский дом" из Подгорицы с самого начала поступила правильно: её случай сделали публичным. Общественность была на стороне молдаванки С.Ч. и этот факт её спас.
В Черногории она прошла через ад: коллективные изнасилования, рабство. Она полностью утратила доверие к людям. Многие женщины из этого состояния не выбираются. То есть выбираются мёрвыми, или их продают там, откуда больше нет выхода. Для их конца есть страшный сценарий.
Айя Куге: Когда прошлой зимой в Сербии и Черногории стал известен случай С.Ч., черногорское руководство утверждало, что по политическим причинам с помощью одной проститутки делается попытка шантажировать премьера и его окружение.
Надежда Радович: Она рассказала очень много. Она должна была повторить свой рассказ перед видео камерой два раза, чтобы можно было сравнить показания. Она точно, до мельчайших деталей, описала места, в которых бывала. Нет сомнений, что всё верно. Например, я не знаю, как выглядят те дома изнутри, как расположены комнаты, какая мебель, какие замки на дверях - она это детально рассказала полицейскому следствию, а потом и судебному следователю. Её показания длились в общей сложности сто часов. Существует видео записи, есть стенограммы.
Айя Куге: В Черногории было арестованно четыре человека, подозреваемых в торговле гражданкой Молдавии с целью сексуальной эксплуатации. Среди них был и заместитель государственного прокурора Черногории Зоран Пиперович. Спустя два месеца они были освобождены, а позже было принято решение никакие обвинения в суд не передавать. Сочли, что доказательства противоречивые. Как на Черногорию повлияли свидетельства жертвы из Молдавии?
Надежда Радович: Этот мужественный поступок молдаванки С.Ч., то, что она решилась раскрыть свою историю, очень важен для процесса демократизации в Черногории. Он показал, что "сильные" больше не могут делать, что хотят. Они вели себя, как будто в собственном феодальном княжестве. Как будто женщины рабы. Но оказалось, что в Черногории существует общественность, и что эта общественность может поднять все общество, задать неприятные вопросы, поставить международное сообщество в известность, в какой ситуации находятся граждане и гражданки в Черногории.
Айя Куге: Молдаванка С.Ч. с Белградского аэропорта, в коляске для инвалидов, отправилась вместе с детьми в третью страну, где ей предоставленно убежище. Что будет дальше с её жизнью?
Надежда Радович: Это самая трагическая часть рассказа. С.Ч. очень мужественная женщина. Может быть, ей удастся, при соответсвующей терапии, сначала физически, а потом и психически выздороветь, и что-то вылепить из своей жизни. Она ещё молодая. Но каждый год в мире в её положении оказываются от 700 000 и 4 миллионов женщин. А зачастую те женщины не обладают ни её физической выносливостью, ни её психической силой, ни поддержкой, которая есть у нее. И их жизнь заканчивается в грязи или в доме для умалишенных. С.Ч. как-то освободилась из этого Ада. Но она никогда больше не будет той, какой была, когда попала во всё это.
И в двадцать первом веке в Сербии торгуют женщинами. Столица Белград считается одним из главных перекрёстков этой торговли на Балканах. Весной, когда после убийства премьера Зорана Джинджича в Сербии было введено чрезвычайное положение, государство начало серёзную борьбу с организованной преступностью. Были арестованы десятки людей, занимающиеся торговлей женщинами. Снесли даже одну частную гостиницу под названием "Светой Николай", на самом деле - публичный дом, где хозяйн держал в рабстве девушек из Украины, Молдавии, Румынии. В апреле в Сербии был принят специальный закон, позволяющий строго наказывать за торговлю людьми.
Какова ситуация сейчас? Я спросила координатора национального комитета по борьбе с торговлей людьми Душана Злакуса:
Душан Злакус: С февраля мы нашли и поместили в приют 94 человека. Это женщины, которые были жертвами рабской торговли. По отношению к ним приняты меры реабилитации, социальной и медицинской - физической и психологической - помощи. В этом году мы выявили и несколько сотен потенциальных жертв. Но в их случае мы пока не можем установить, являются ли они действительно жертвами рабства. В данном случае речь идёт о так называемой "работе высокого риска" - это официантки, стриптизерши, танцовщицы, проститутки. Всего 423 таких неясных случая. Среди них больше всего гражданок Румынии, потом Молдавии и Украины. Девять из России, три из Белорусси.
Айя Куге: Активнее всего помощью жертвам торговли женщинами в Сербии занимаются неправительственные женские организации. Я разговаривала с Весной Станоевич, возглавляющей приют для таких жертв в Белграде. Откуда ваши подзащитные и как они сюда попали?
Весна Станоевич: Главным образом, они бегут от бедности, из стран бывшего Восточного блока. Но, убежав от той бедности, они сталкиваются здесь с проблемами страшнее тех, которые были у них дома. Обычно им обещают приличную работу и приличный заработок, а они попадают в сеть организованной преступности. Одна из форм организованной преступности, в которой, наряду с торговлей наркотиками и оружием, самая большая прибыль - это торговля женщинами. На одной девушке можно много раз умножить вложенные деньги.
Айя Куге: Как их завербовали?
Весна Станоевич: Тридцать процентов попали сюда через обьявления, а семьдесять процентов - через друзей и знакомых. У нас в приюте была одна девушка, румынка, которую, верите или нет, продала её мать. Значит: зять, приятель, друг, сосед - всё это те каналы, через которые девушка может быть завербованна. Но очень часто посредниками бывают именно женщины. Подруга подруги, или родственница рассказывает, что где-то за границей предлагают работу официантки, няньки, домработницы, сиделки к старикам, - при зарплате не меньше чем 200-300 евро в месяц. Конечно, якобы обеспечено питание, квартира, расходы на дорогу оплачены. Так они отправляются, чтобы заработать, чтобы послать деньги домой, родителям или, очень часто, своим детям. Огромное большинство этих женщин имеют детей, которые остались с бабушкой или с родственниками.
В тот момент, когда они попадают в нашу страну, их перепродают. То есть, если это молдаванки, их перепродают еще в Румынии. Потом их нелегально перевозят через границу в Сербию. Обычно они остаются определённое время в Белграде - как бы в начальном, накопительном пункте, в какой-то квартире. Их держат взаперти до двадцати дней, в группе по пятнадцать-двадцать человек. Их оставляют ждать, а документы забирают. Потом в эту квартиру начинают приходить торговцы, хозяева ночных баров, кафе, подпольных публичных домов. Девушкам становится ясно, что происходит и что их ожидает. Начинаются изнасилования, избиения, запугивания. Потом - установление рабовладельческих отношений : "я за тебя заплатил 500 евро, ты должна это отработать". Это "отрабатывание" начинается с клиентов. Девушка обязана иметь определённое число клиентов за ночь. Потом к долгу добавляется якобы стоимость одежды, белья, косметики, которые хозяйн ей покупает. Долг увеличивается, и оплатить его практически невозможно. Они не получают никакого заработка, им угрожают, их избивают, с ними обходятся не как с людьми, а как с вещами или рабынями.
Айя Куге: Говорят, что в Белграде и в Сербии, в целом, после введения чрезвычайного положения почти искоренена проституция под принуждением.
Весна Станоевич: Сейчас в Белграде, похоже, эти формы проституции практикуются в элитных районах города. В домах и квартирах под строгой охраной, с современными системами наружного наблюдения, чтобы не раскрыть хозяев современных рабынь. Формы изменились, но девушек не стало меньше. Ими по-прежнему торгуют - и иностранками, и сербками. А для этих девушек, главным образом, из Молдавии, Украины, России, Сербия редко была целью, пунктом конечного назначения. Они видели здесь транзит, но остались в Сербии.
Айя Куге: Ваша женская организация проводит инструктаж полицейских, чтобы они умели опознавать жертв рабской торговли.
Весна Станоевич: Полиция с нами сотрудничает. Когда находят девушку, приводят прямо к нам. Больше не отводят в тюремный изолятор. Раньше этих девушек, у которых обычно нет ни паспортов, ни каких-то других документов, которые находятся в стране нелегально, вели в тюрьму. Но теперь все мы знаем, что они жертвы, что им надо помочь.
Айя Куге: Какая для вас лично, Весна, самая большая проблема в работе?
Весна Станоевич: Самая большая проблема для меня та, что эта наша работа всё ещё не до конца осмыслена. По-моему, нам необходима обратная информация: что с этими девушками происходит, когда они возвращаются домой. Их нельзя оставлять на произвол судьбы, надо заботиться о том, чтобы для них на родине - в Украине, Румынии, Молдавии, - были обеспечены лучше условия, работа, программы интеграции в общество. Важно, чтобы её друзья, коллеги, семья не знали о том, что она была жертвой торговли. Ведь ясно, что мы еще не доросли до того уровня, чтобы воспринимать этот факт объективно. Мы рассуждаем по логике женской вины. Вот из-за того, что нет этой обратной информации, у меня ощущение, что мы работаем, а не хватает важного звена.
Айя Куге: Недавно в приют в Белграде попала двадцатилетняя девушка из маленького рабочего городка в Украине, Марина. Она вначале сентября приехала в Сербию работать. Но потом её увезли в Косово. Эта история окончилась относительно счастливо - вскоре её из сети торговли женщинами спас хороший человек. Журналистов и посторонних в приют не пускают. Центр под охраной, да и девушек оберегают от лишних психологических травм. Марина согласилась поговорить со мной по телефону.
Марина: Я поехала работать в Сербию, заработать деньги. Обещали, будешь работать в баре официанткой. У моей приятельницы был друг из Сербии. Вот он предложил ей, а она предложила мне. Поехала с той подружкой и с этим сербом. Не знаю, в какую она попала ситуацию. Нас разделили на машины. Я не знаю вообще, где она, может быть, она передавала таким образом девчонок. Как теперь ясно, я прошла все границы нелегально. Вообще нигде не показывала свой паспорт, и ничего у меня в него не ставили. Я ещё в Румынии была 10-15 дней. Мы сидели в одной комнате там, в квартире одной. Вообще не могу понять, в Румынию как мы попали, через какие места. Из Румынии в Сербию мы пошли по полю.
Сначала я была в Сербии. И когда я приехала в тот бар, я вообще думала: нормально, я где-то в Сербии, кто знает где, а потом узнала, что это Косово.
Просто познакомилась с одним человеком. Он вообще-то, так уже поняли, албанец, потому что язык не поняла вообще его. Не знаю, что он разговарывал с этим хозяйном. Сама этого хозяйна хорошо не знала. Они мне ничего не делали, потому что со мной не могли вообще найти никакой связи. Говорить я не хотела. Всё время плакала. Кому нужна такая, которая будет работать, а она плачет. Тот человек взял меня к себе домой, чтобы я сидела и играла с его ребёнком. У него там жена. Была там 15 дней. Потом он купил мне карту (билет), отвёз на автобусную остановку и сказал: амбасада (посольство) в Сербии. Так я попала в Сербию. Взяла такси и меня привезли в Украинскую амбасаду, а оттуда я попала в этот дом. Как я уже слышала здесь, такие истории, которые с девчонками были. И вообще, что они по 3-4 года могут не вернуться домой. В Косово я встретилась девчёнками - они были три румынки и одна болгарка. Не хотела я идти в полицию потому, что не знаешь кому поверить.
Я закончила средняю школу и закончила телефонист-телеграфист оператор ЭВМ. Нет, работы не было. Если и найдёшь работу, тебе не платят. Купили на такое, как всегда купят нас - на дорогие-то деньги, что за месец можно заработать. Я поверила людям, но...
Айя Куге: Черногорию вот уже год трясёт крупный скандал на сексуальной почве. И завершение этой истории пока не видно. Подозрения в торговле женщинами и в сексуальному злоупотреблении ими пали на людей из верхушки черногорского руководства. История началась с того, что с помощью полицейского, прошедшего обучение в неправительственной организации по борьбе против насилия над женщинами, из сексуального рабства удалось бежать гражданке Молдавии С.Ч. В течение четырех лет её десятки раз перепродавали разным хозяевам в Сербии, Боснии, Черногории. Она была так измучена, что не могла ни сидеть, ни лежать. После рабства ее вывезли в третью страну на инвалидной коляске.
Двадцатипятилетняя женщина приехала в Сербию, где ей обещали работу официантки. Потом последовали коллективные изнасилования, тяжёлые избиения, принуждение к наркотикам. Как она утверждает, над её телом издевались правящие политики Черногории на вечеринках и даже на "гуляниях" по поводу победы на выборах. Один её постоянный клиент, прокурор по имени Зоран, требовал, чтобы она называла его "мой Бог". Последней хозяйкой молдаванки была Сладжана, черногорка в возрасте тридцати семи - тридцати восьми лет, с татуированной змеёй на левой руке.
Недавно сербские и черногорские газеты опубликовали свидетельства С.Ч. Черногорская газета "Дан". Выпуск от 15 сентября 2003 года. Фрагмент свидетельства С.Ч. перед судебным следователем. Июль-август 2002 года. Столица Черногории Подгорица.
" Перед зданием парламента в Подгорице стоял именно ... (человек N). Он сел в "Ауди". Ещё одна машина была впереди, а другая сзади, я была в машине со Сладжаной, в её спортивном "Ауди". Про Него мне Сладжана сказала, что он её лучший друг, но это не совсем точно. Я знаю, что она его любовница.
Сзади нашей машины в джипе был Зоран - "мой бог", Бобан и ещё один человек.
Приехали в Будву, затем проехали через мостик, там вокруг море, это какой-то остров. Прошли через какие-то круглые ворота. Вокруг всё каменное, всё из камня, красиво сделано. Дверь низкая, слегка закругленная наверху. Поднялись по лестнице на второй этаж. Там была квартира. Три большие комнаты и одно большое центральное помещение. Все мы были в том помещении, там был ... (человек N), и один его приятель, не знаю, как его зовут. Были там Сашко и Бака. Пили "Чивас". Бака вытащил из кармана какой-то порошок, завернутый в бумажку. Взял купюру немецкой марки, завернул и начал нюхать, потом следом за ним все это делали. Мне предлагали, я не хотела. Когда я отказалась, Бака и Сладжана увели меня в другую комнату и укололи в вену правой руки. В шприце было что-то жёлтое".
Айя Куге: Не будем читать продолжение рассказа жертвы, не будем раскрывать, через что той ночью в квартире на элитном острове Светой Стефан прошла С.Ч. По её словам, рядом с человеком, вместо имени которого в опубликованной стенограмме стоят три точки (а мы называем его человеком N), тогда было ещё семь мужчин.
Неоднократно к черногорской общественности и политикам обращалась профессор философии, писательница и активистка женского движения Надежда Радович. Она требовала представить дело гражданки Молдавии на рассмотрение суда. Она же предложила газетам, незаконно и аморально опубликовавших фрагменты свидетельства С.Ч., в которых много интимных, физиологических деталей о страданиях жертвы, отказаться от использования трёх точек и опубликовать вместо них имя премьер-министра Черногории Мило Джукановича.
В сентябре Джуканович сообщил, что подает в суд на Надежду Радович.
Надежда, как вы относитесь к возможности, что Мило Джуканович начнет против вас судебный процесс?
Надежда Радович: Этот иск до сих пор не поступил в суд, и я не верю, что когда-либо поступит. Угрозы в мой адресс, которые он высказал публично, на самом деле направлены на то, чтобы заставить сомневаться черногорскую общественность. Угрожая судом, он хочет выглядеть чистым и невиновным. Если бы Джуканович хотел судебного разбирательства, он бы позволил вынести на рассмотрение суда дело о сексуальном надругательстве над С.Ч. Аргументы против Мило Джукановича, которые у меня есть, похоронены именно в этом деле. Потому я совершенно уверенна, что он и не думает подавать на меня в суд. Но тот факт,что он грозился это сделать, в мою пользу. Ведь теперь Джуканович не сможет применить другие методы, не сможет меня физически ликвидировать - всё стало достоянием общественности. Но там, где и полиция и премьер участвуют в таких делах, не может быть и речи о правде.
Айя Куге: На основе случая молдаванки С.Ч. Надежда Радович написала книгу. Книга называется "Алисия". В книжных магазинах Черногории эту книгу купить нельзя. Алисия, как и С.Ч., вдова. Оставив дома двоих маленьких детей, она отправилась работать за границу, чтобы послать матери деньги за корову, взятую в долг. Алисия, как и С.Ч., попала в сеть торговли женщинами и выбралась лишь через четыре года, с тяжёлыми физическими и психическими травмами.
Надежда Радович с С.Ч. познакомилась в приюте для женщин жертв насилия в Подгорице, где она провела больше двух месяцев.
Надежда Радович: Речь идёт об очень интеллигентной женщине. О женщине, у которой сохранилось личное достоинство, несмотря на крайне разрушенное здоровье. О женщине, которая решила всё это оставить в прошлом. Она сама до конца не верила, что ей удасться выбраться из Черногории. Просто потому, что она хорошо знала механизм, как функционирует цепь торговли сексуальными услугами, знала, кто из черногорского эстеблишмента был включён в ту цепь, кто были её владельцы, а кто - потребители этих услуг. До тех пор, пока не выбралась из Черногории в третью страну, она боялась, что ей не позволят уехать, что её убют. Однако неправительственная организация "Надёжный женский дом" из Подгорицы с самого начала поступила правильно: её случай сделали публичным. Общественность была на стороне молдаванки С.Ч. и этот факт её спас.
В Черногории она прошла через ад: коллективные изнасилования, рабство. Она полностью утратила доверие к людям. Многие женщины из этого состояния не выбираются. То есть выбираются мёрвыми, или их продают там, откуда больше нет выхода. Для их конца есть страшный сценарий.
Айя Куге: Когда прошлой зимой в Сербии и Черногории стал известен случай С.Ч., черногорское руководство утверждало, что по политическим причинам с помощью одной проститутки делается попытка шантажировать премьера и его окружение.
Надежда Радович: Она рассказала очень много. Она должна была повторить свой рассказ перед видео камерой два раза, чтобы можно было сравнить показания. Она точно, до мельчайших деталей, описала места, в которых бывала. Нет сомнений, что всё верно. Например, я не знаю, как выглядят те дома изнутри, как расположены комнаты, какая мебель, какие замки на дверях - она это детально рассказала полицейскому следствию, а потом и судебному следователю. Её показания длились в общей сложности сто часов. Существует видео записи, есть стенограммы.
Айя Куге: В Черногории было арестованно четыре человека, подозреваемых в торговле гражданкой Молдавии с целью сексуальной эксплуатации. Среди них был и заместитель государственного прокурора Черногории Зоран Пиперович. Спустя два месеца они были освобождены, а позже было принято решение никакие обвинения в суд не передавать. Сочли, что доказательства противоречивые. Как на Черногорию повлияли свидетельства жертвы из Молдавии?
Надежда Радович: Этот мужественный поступок молдаванки С.Ч., то, что она решилась раскрыть свою историю, очень важен для процесса демократизации в Черногории. Он показал, что "сильные" больше не могут делать, что хотят. Они вели себя, как будто в собственном феодальном княжестве. Как будто женщины рабы. Но оказалось, что в Черногории существует общественность, и что эта общественность может поднять все общество, задать неприятные вопросы, поставить международное сообщество в известность, в какой ситуации находятся граждане и гражданки в Черногории.
Айя Куге: Молдаванка С.Ч. с Белградского аэропорта, в коляске для инвалидов, отправилась вместе с детьми в третью страну, где ей предоставленно убежище. Что будет дальше с её жизнью?
Надежда Радович: Это самая трагическая часть рассказа. С.Ч. очень мужественная женщина. Может быть, ей удастся, при соответсвующей терапии, сначала физически, а потом и психически выздороветь, и что-то вылепить из своей жизни. Она ещё молодая. Но каждый год в мире в её положении оказываются от 700 000 и 4 миллионов женщин. А зачастую те женщины не обладают ни её физической выносливостью, ни её психической силой, ни поддержкой, которая есть у нее. И их жизнь заканчивается в грязи или в доме для умалишенных. С.Ч. как-то освободилась из этого Ада. Но она никогда больше не будет той, какой была, когда попала во всё это.