Ведущая Марина Катыс
Ольга Яковлева:
Вот - что эти киты? Как в известном стихотворении - "Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать". И зачем они нам нужны?
Но они нужны, потому что они - такая же часть жизни, как и мы.
Марина Катыс:
19 февраля отмечается Всемирный день защиты морских млекопитающих.
Рассказывает наш корреспондент в Южно-Сахалинске Наталья Сердюк.
Наталья Сердюк:
Останутся ли серые киты у берегов Сахалина или исчезнут вовсе? Сегодня этот вопрос задают многие жители Сахалина и Курил. Известно, что уникальные животные - серые киты - занесены в "Красную книгу". Они нещадно истреблялись, начиная с 16 века, сначала японскими, а потом европейскими, американскими и корейскими китобойными судами. В конце 19 века, по мнению ученых, их число до начала промысла не превышало 2 000. И хотя в 1946 году Международная китобойная комиссия взяла серого кита под свою защиту и запретила его промысел, многие закон игнорировали. К концу 1960-х годов популяция серых китов считалась практически исчезнувшей, однако - морские гиганты сумели выжить. В 1980-х годах их обнаружили на шельфе Сахалина.
Марина Катыс:
Краснопресненский суд города Москвы принял к производству дело о запрещении любой хозяйственной деятельности в местах нагула сахалинских серых китов у побережья лагуны Пильтун на северо-востоке Сахалина. Истцами по делу выступают 14 российских общественных природоохранных организаций и более 70 граждан. Ответчиками являются Правительство РФ и Министерство природных ресурсов РФ, в качестве третьих лиц к суду привлечены нефтяные компании "Трест Дальморнефтегеофизика", "Эксон Нефтегаз Лтд." (Багамские острова), "Сахалин Энерджи Инвестмент Компани Лтд." (Бермудские острова).
Ольга Яковлева, руководитель правового центра "Родник" Института "Эко-юрис", защищает в этом деле интересы серых китов.
Ольга Яковлева:
Наверное, наступил тот момент, когда и адвокаты, и юристы, и простые люди должны понять, что если сегодня мы не скажем "Нет" убийству, которое происходит ежедневно на наших глазах... Уничтожается лес, уничтожаются моря, уничтожаются животные, рыбы, и все это - ради какой-то экономической выгоды. А выгода уже всегда требует к себе второго слова. Выгодно - кому?
Серые киты внесены в "Красную книгу" Российской Федерации и в "Международную красную книгу". Эти киты - это часть жизни. Как можно лишиться всего этого для того, чтобы в этом богатейшем море какое-то количество лет добывалась нефть? Потом нефть закончится, останется одна грязь, и море будет мертвым.
И люди на Сахалине станут заложниками этого острова. Они станут заложниками того, что им привезут - просто для обычной жизни, чем они будут питаться - с материка.
Марина Катыс:
Серые киты, редкие и очень красивые животные, могут исчезнуть. Они обитают в Охотском море на северо-востоке Сахалина. Уникальность данной популяции серых китов в том, что их численность не превышает 90 особей, и других летних пастбищ для них не существует.
Говорит руководитель нефтяного проекта "Гринпис России" Оганес Таргулян.
Наталья Сердюк:
Киты питаются в узкой прибрежной полосе, ограниченной глубиной 20 метров. Глубже им просто неудобно нырять за пищей, а питаются они донными организмами, которые называются "бентос".
В связи с началом разработок нефти на шельфе Сахалина, они сместились к северу от этой нефтедобывающей платформы. Этому есть несколько объяснений.
Во-первых - мало пищи. Второе - это сброс буровых растворов, которые тоже негативно влияют на качество морской среды. Затем - это увеличившийся трафик, то есть морские перевозки, всякие танкеры, вертолетные полеты. Затем - это утечки нефти и химикатов, которые частенько случаются с этой платформы. И - звуковое давление. Это - бурение (с этой платформы постоянно бурятся новые скважины). У китов слух - это основной источник получения информации. И эти низкочастотные колебания на них достаточно плохо влияют.
Марина Катыс:
В 1999 году было обнаружено 10 истощенных китов, в 2000 - уже 27. В 2001 году в акватории, прилегающей к лагуне Пильтун, зафиксировано 68 серых китов, их них - 12 истощенных.
По мнению ученых, киты хронически недоедают. Это связано с тем, что в местах обитания серых китов обнаружены запасы нефти, в настоящее время в Охотском море проводятся работы по геологическому изучению недр по запасам нефти и газа методом сейсморазведки. Кроме того, началась реализация проектов нефтедобычи "Сахалин-1" и Сахалин-2.
Продолжает Оганес Таргулян.
Оганес Тургулян:
Платформа "Моликпак", которая уже существует и чье влияние сказывается на китах, принадлежит голландско-английской компании "Шелл". Это - проект "Сахалин-2".
Существует проект "Сахалин-1", который только недавно начал разрабатываться. И в его рамках прошлым летом проводилась сейсморазведка. "Гринпис" и другие экологические организации выступили категорически против этой сейсморазведки, потому что она действительно очень плохо влияет на китов, и это доказано. Киты просто в ужасе убегают от этих сейсморазведочных судов, потому что это - небольшие акустические взрывы. И многие организации писали письма протеста.
И компания "Экссон", начав эту сейсморазведку 1 августа 2001 года, выступила против решения Международной Китобойной комиссии, которая призвала все компании не проводить сейсморазведку в местах сезонного обитания охотско-корейской популяции серых китов. Это решение Китобойной комиссии было озвучено в конце июля 2001 года, и буквально через неделю "Экссон" начала сейсморазведку. Но благодаря усилиям природоохранных организаций и ученых 9 сентября - после выдачи предписания Министерством природных ресурсов - она была вынуждена эту сейсморазедку прекратить.
Но у "Экссон" есть далеко идущие планы. Они собираются строить причал в тех местах, где плавают киты, строить подводные трубопроводы. Кроме того, в рамках других проектов предполагается строительство платформы, и, конечно, эту активность очень хотелось бы как-то ограничить в тех местах, где питаются киты. Потому что это очень редкие и очень красивые животные.
Три экологические организации - "Гринпис", "АйФО" и WWF организовали коалицию в защиту серых китов, и мы сейчас добиваемся создания сезонного заказника для серых китов с тем, чтобы киты там были защищены от человека.
Это, конечно, компромиссное решение. Оптимально было бы - просто перестать там добывать нефть. Но, к сожалению, Россия, не может выйти из этих проектов ("Сахалин-1", "Сахалин-2"), подписанных в рамках Соглашения о разделе продукции. Хотя, с нашей точки зрения (и по отчету Счетной палаты) эти проекты приносят очень мало денег России. Так уж они были составлены. Но если их разорвать, Россия будет вынуждена выплачивать бешеную компенсацию в размере недополученной прибыли. Хорошо, в начале 90-х годов чиновники подписывали соглашения - наверное, сейчас им очень хорошо живется за счет этого.
Марина Катыс:
Российские и международные общественные организации обратились в суд с требованием прекратить экологически опасную деятельность в районе обитания и кормления серых китов.
Российские судьи не так уж часто сталкиваются с подобными делами, но, по словам руководителя правового центра "Родник" Института "Эко-Юрис" Ольги Яковлевой, это не должно создать особых сложностей.
Ольга Яковлева:
Тут не нужно образование. Образования у них достаточно. Тут нужна совесть, нужен судейский профессионализм, основанный на духовных началах.
Потому что можно знать наизусть Лесной кодекс или закон "Об охране окружающей среды", знать все статьи, но не ощущать, не чувствовать его. И не понимать смысл того, что заложено в этот закон.
А мы построили свой иск на положениях законодательства и на положениях Конституции, которые, действительно, гарантируют право граждан на благоприятную окружающую среду. А состояние морской среды в районе Сахалинского шельфа касается каждого гражданина России.
Я считаю, что это дело не бесперспективное. И есть примеры выигранных дел, когда ответчиком выступало правительство. Вы, наверное, знаете - по лесам первой группы, по сбросу буровых растворов непосредственно в морскую среду при нефтеразведке. И тогда Верховный Суд, рассматривая эти дела, поддержал позицию граждан, и Генеральная прокуратура сочла требования граждан по тем жалобам вполне правомерными и законными. И жалобы были удовлетворены.
Поэтому я - не пессимист. Я не считаю, что суды настолько зависимы от органов власти, и даже тот факт, что это дело было все-таки принято к производству.... Оно, правда, долго находилось в подвешенном состоянии: месяц понадобился суду, чтобы принять его к производству. Тем не менее, нам не было отказано в приеме искового заявления и дело было принято к производству.
Конечно, суду потребуется обязательно мнение экспертов и специалистов. Они будут безусловно привлечены судом к участию в деле. У нас уже есть ряд заключений, которые мы приобщили к делу. И вот с учетом этих научных данных суд и будет выносить решение.
Почему мы ставим вопрос о запрете строительства там пирса, о запрете трубопроводов? Потому что время пребывания там китов как раз совпадает и со временем, когда может вестись нефтедобыча. Ведь Охотское море замерзает. И там из-за льда существует большая опасность аварий. А наиболее безопасное с технологической точки зрения время для нефтедобычи, для транспортировки нефти это летний период. И в это же время там - киты, понимаете?
А зимой - и нефть добывать нельзя, и китов там нет.
Марина Катыс:
Человечество многим обязано китам, считает координатор морской программы Всемирного фонда дикой природы Василий Спиридонов.
Василий Спиридонов:
Собственно говоря, уже была принята резолюция Международной Китобойной комиссии, которая рекомендует всем странам ареала (там, где серые киты либо зимуют, либо кормятся), принять все необходимые меры для сохранения этой популяции. Потому что, действительно, популяция уникальна. Она пострадала от человека.
Человеческая цивилизация обязана китам очень многим. Мы узнали мир благодаря развитию китобойного промысла. Поэтому мне кажется, что это, в общем, долг мировой цивилизации, долг отдельных стран, которые были вовлечены в китобойный промысел, сейчас сделать что-то для сохранения китов. В частности, тех популяций, которые действительно малочисленны, которые действительно могут исчезнуть.
Марина Катыс:
С другой стороны, оппоненты вам могут сказать: "Ну, подумаешь, 100 китов. Что, их мало, там, в морях плавает? Ну, будет на 100 китов меньше, ну и Бог с ними".
Василий Спиридонов:
Дело в том, что это не просто 100 китов. Эти 100 китов принадлежат популяции, которая единственная в своем роде. Нефть, которая добывается в этом районе, просто не стоит того, что из-за нефтедобычи исчезнет сообщество таких высокоорганизованных животных. Тем более что наша страна от этой нефти, в общем, ничего не получает. Это еще один серьезный аргумент. Соглашение о разделе продукции было организовано таким образом, что этого раздела продукции никогда не наступит.
Марина Катыс:
Ольга Яковлева - руководитель правового центра "Родник" Института "Эко-юрис" - считает, что юридический выход из положения все же существует.
Ольга Яковлева:
Наступает момент, когда нужно сопоставить ценности. И я, как юрист, считаю, что есть правовые механизмы. Если даже по соглашению о разделе продукции предусмотрена какая-то деятельность, но она идет вразрез с действующим российским законодательством, то граждане-то нашли способ поставить вопрос в судебном порядке о запрещении этой деятельности. И пусть суд решает. Жить или нет серым китам - это решит суд.
Это отдельная тема - правовая оценка этих соглашений. Я знаю, что ими занималась Счетная палата Государственной Думы, и совершенно очевидны выводы, что все эти соглашения невыгодны Российской Федерации. Так стоит ли нам дальше идти по этому пути?
Марина Катыс:
Такой же точки зрения придерживаются и экологи.
Говорит координатор морской программы Всемирного фонда дикой природы Василий Спиридонов.
Василий Спиридонов:
Это очень сложный бизнес, в который вовлечены большие деньги. Во всяком случае, тот результат, который мы хотели бы видеть - это что компании изменят свое отношение. На самом деле существуют альтернативные варианты развития, которые не наносят такого ущерба. То есть должны быть изменены их подходы к этому.
Вообще говоря, процесс диалога с нефтяниками - не то, чтобы уж совсем нереальная вещь.
Совершенно необязательно "Экссону" строить этот самый пирс в районе Пильтуна. Они просто не хотят серьезно рассматривать другие варианты. По-видимому, по предварительным оценкам, они кажутся им более дорогими. Например - проведение трубопровода по Пильтунской косе, не затрагивая моря вообще, в обход этого района.
Тем более, что для Сахалина это, наверное, было бы гораздо лучше, потому что это некое развитие инфраструктуры.
А так - пирс они построят, китов распугают, потом его разберут, и - все.
Марина Катыс:
Есть и альтернативные варианты нефтедобычи.
Рассказывает руководитель нефтяного проекта "Гринпис России" Оганес Таргулян.
Наталья Сердюк:
Нефтяники должны пообещать не сбрасывать буровые растворы, так называемый "нулевой сброс". То, что делают российские компании на Каспии или, по крайней мере, декларируют, что они делают. Так же должно делаться и на шельфе Сахалина. Это удорожает все работы, и, кроме того, это является прецедентом. То есть, начав это делать в одном месте, нефтяники будут вынуждены делать это и в других местах. То есть они этого очень не хотят, но при достаточном давлении со стороны России это можно заставить делать, потому что российские законы требуют нулевого сброса.
К сожалению, пока что это не получается.
Вообще, в этой узкой полосе (это полоса примерно 10 миль на 100 миль) можно было бы просто декларировать, что там не будет нефтедобычи. В конце концов, существует масса методов бурения наклонных скважин. Технически это все сделать можно. Это просто будет дороже, и, конечно, нефтяникам эти 100 китов - как кость в горле.
К сожалению, все затраты на экологические мероприятия вычитаются из прибыли, которую получает российская сторона, или, по крайней мере, эта прибыль будет дольше не выплачиваться. И, таким образом, российские чиновники заинтересованы в том, чтобы сделать эти проекты дешевле, чтобы проекты быстрее достигли определенной степени окупаемости, тогда Россия начнет получать те самые миллиарды, которые нам обещают президент и все остальные.
Марина Катыс:
По словам Василия Спиридонова, общий вывод, к которому пришли экологи и ученые, заключается в следующем:
Василий Спиридонов:
Эти два проекта, безусловно, выбраны не случайно, потому что запасы по ним наиболее хорошо изучены.
Безусловно, уже сейчас видны некоторые просчеты в оценках. Например, когда начинался проект "Сахалин-2", сначала ставка делалась на нефть. Потом оказалось, что нефти не так много, а больше газа. С рынком газа компания-оператор сейчас имеет серьезные проблемы. В общем - не все так совершенно, как нам пытаются показать.
Что касается "Сахалина-1", то эти месторождения, которые находятся на балансе у "Экссона", действительно - самые богатые и способны обеспечивать добычу в течение нескольких десятков лет. Но вопрос в том, наступит ли когда-нибудь этот вожделенный момент раздела продукции?
Сахалин имеет какие-то доходы в виде платежей за недра. Есть еще ряд доходов, которые, в принципе, остаются на острове. Они не очень большие. От местных налогов, по решению областной думы, нефтяники освобождены.
Мы проводили социологическое исследование. Интересны результаты этого социологического опроса: большинство людей на вопрос, - верят ли они, что развитие морской нефтегазодобычи на Сахалине принесет какие-то выгоды острову, отвечают "да". А когда их спрашивают, верят ли они в то, что это отразится на их собственной судьбе, они отвечают "нет".
Марина Катыс:
И снова я обращаюсь с вопросом к руководителю нефтяного проекта "Гринпис России" Оганесу Таргуляну.
Администрация Сахалина большие надежды возлагает на проекты "Сахалин" по нефтедобыче и газодобыче, и вообще полагает, что эти проекты являются панацеей для Сахалинской области, для решения энергетических вопросов.
Вы думаете, что губернатор области пойдет на сокращение этих программ только для того, чтобы сохранить популяцию серых китов?
Наталья Сердюк:
Я думаю, что губернатору Сахалинской области глубоко наплевать на серых китов.
В результате строительства трубопровода вдоль Сахалина большая часть нерестовых речек утратят свое промысловое значение. Лососевых там будет ловиться гораздо меньше. Большая часть населения Сахалина сейчас выживает за счет легальной или нелегальной охоты на лосося. Это уйдет в никуда. Проекты, которые дадут тепло и свет в дома, не принесут реальных денег сахалинцам. У них будет тепло, но где они будут работать?
Ситуация достаточно странная. При газификации Сахалина все будет хорошо, но - газ обещают продавать по мировым ценам. Это же западные компании участвуют в консорциуме. Им выгодно давать все по мировым ценам. Таким образом, что получат сахалинцы - мы не знаем. Возможно, они лишатся рыбы, получат бензин по западным расценкам, газ - по западным расценкам, и будут продолжать топить свои печи дровами.
Марина Катыс:
Итак, судьба серых китов будет решаться в суде, где их интересы будут защищать юристы и экологи, ученые и просто российские граждане.
Говорит адвокат Ольга Яковлева.
Ольга Яковлева:
Это дело не касается только серых китов. Это сейчас вопрос уже мировоззрения, мироощущения. Кем мы чувствуем себя на этой земле? Этот выбор должно делать общество, а не только власти. Но общество должно активно выбрать какую-то позицию.
Когда выживает человек? Если у него обгорит 70 процентов кожи, он умирает. А если 30 процентов - он может выжить.
Мне кажется, если мы тронем сейчас эти дальневосточные моря - это уже какие-то остатки, проценты той нетронутой кожи планеты, залога жизни людей на Земле. Если сейчас отдать их под нефтедобычу (а практически под нефтедобычу запланированы все моря до Северного полюса), то там столько жизни погибнет....
Ведь мы все связаны - и люди, и рыбы, и птицы. Если мы так безжалостно будем убивать жизнь, то, наверное, могут найтись какие-то силы, которые смогут убить и самого человека. Если он перестанет быть человеком, осознающим себя частью этой природы.
Наталья Сердюк:
Действительно, это же последние 100 китов данной популяции. Представляете, осталось бы 100 человек, и кто-то пытался бы нас защитить...
Ольга Яковлева:
Вот - что эти киты? Как в известном стихотворении - "Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать". И зачем они нам нужны?
Но они нужны, потому что они - такая же часть жизни, как и мы.
Марина Катыс:
19 февраля отмечается Всемирный день защиты морских млекопитающих.
Рассказывает наш корреспондент в Южно-Сахалинске Наталья Сердюк.
Наталья Сердюк:
Останутся ли серые киты у берегов Сахалина или исчезнут вовсе? Сегодня этот вопрос задают многие жители Сахалина и Курил. Известно, что уникальные животные - серые киты - занесены в "Красную книгу". Они нещадно истреблялись, начиная с 16 века, сначала японскими, а потом европейскими, американскими и корейскими китобойными судами. В конце 19 века, по мнению ученых, их число до начала промысла не превышало 2 000. И хотя в 1946 году Международная китобойная комиссия взяла серого кита под свою защиту и запретила его промысел, многие закон игнорировали. К концу 1960-х годов популяция серых китов считалась практически исчезнувшей, однако - морские гиганты сумели выжить. В 1980-х годах их обнаружили на шельфе Сахалина.
Марина Катыс:
Краснопресненский суд города Москвы принял к производству дело о запрещении любой хозяйственной деятельности в местах нагула сахалинских серых китов у побережья лагуны Пильтун на северо-востоке Сахалина. Истцами по делу выступают 14 российских общественных природоохранных организаций и более 70 граждан. Ответчиками являются Правительство РФ и Министерство природных ресурсов РФ, в качестве третьих лиц к суду привлечены нефтяные компании "Трест Дальморнефтегеофизика", "Эксон Нефтегаз Лтд." (Багамские острова), "Сахалин Энерджи Инвестмент Компани Лтд." (Бермудские острова).
Ольга Яковлева, руководитель правового центра "Родник" Института "Эко-юрис", защищает в этом деле интересы серых китов.
Ольга Яковлева:
Наверное, наступил тот момент, когда и адвокаты, и юристы, и простые люди должны понять, что если сегодня мы не скажем "Нет" убийству, которое происходит ежедневно на наших глазах... Уничтожается лес, уничтожаются моря, уничтожаются животные, рыбы, и все это - ради какой-то экономической выгоды. А выгода уже всегда требует к себе второго слова. Выгодно - кому?
Серые киты внесены в "Красную книгу" Российской Федерации и в "Международную красную книгу". Эти киты - это часть жизни. Как можно лишиться всего этого для того, чтобы в этом богатейшем море какое-то количество лет добывалась нефть? Потом нефть закончится, останется одна грязь, и море будет мертвым.
И люди на Сахалине станут заложниками этого острова. Они станут заложниками того, что им привезут - просто для обычной жизни, чем они будут питаться - с материка.
Марина Катыс:
Серые киты, редкие и очень красивые животные, могут исчезнуть. Они обитают в Охотском море на северо-востоке Сахалина. Уникальность данной популяции серых китов в том, что их численность не превышает 90 особей, и других летних пастбищ для них не существует.
Говорит руководитель нефтяного проекта "Гринпис России" Оганес Таргулян.
Наталья Сердюк:
Киты питаются в узкой прибрежной полосе, ограниченной глубиной 20 метров. Глубже им просто неудобно нырять за пищей, а питаются они донными организмами, которые называются "бентос".
В связи с началом разработок нефти на шельфе Сахалина, они сместились к северу от этой нефтедобывающей платформы. Этому есть несколько объяснений.
Во-первых - мало пищи. Второе - это сброс буровых растворов, которые тоже негативно влияют на качество морской среды. Затем - это увеличившийся трафик, то есть морские перевозки, всякие танкеры, вертолетные полеты. Затем - это утечки нефти и химикатов, которые частенько случаются с этой платформы. И - звуковое давление. Это - бурение (с этой платформы постоянно бурятся новые скважины). У китов слух - это основной источник получения информации. И эти низкочастотные колебания на них достаточно плохо влияют.
Марина Катыс:
В 1999 году было обнаружено 10 истощенных китов, в 2000 - уже 27. В 2001 году в акватории, прилегающей к лагуне Пильтун, зафиксировано 68 серых китов, их них - 12 истощенных.
По мнению ученых, киты хронически недоедают. Это связано с тем, что в местах обитания серых китов обнаружены запасы нефти, в настоящее время в Охотском море проводятся работы по геологическому изучению недр по запасам нефти и газа методом сейсморазведки. Кроме того, началась реализация проектов нефтедобычи "Сахалин-1" и Сахалин-2.
Продолжает Оганес Таргулян.
Оганес Тургулян:
Платформа "Моликпак", которая уже существует и чье влияние сказывается на китах, принадлежит голландско-английской компании "Шелл". Это - проект "Сахалин-2".
Существует проект "Сахалин-1", который только недавно начал разрабатываться. И в его рамках прошлым летом проводилась сейсморазведка. "Гринпис" и другие экологические организации выступили категорически против этой сейсморазведки, потому что она действительно очень плохо влияет на китов, и это доказано. Киты просто в ужасе убегают от этих сейсморазведочных судов, потому что это - небольшие акустические взрывы. И многие организации писали письма протеста.
И компания "Экссон", начав эту сейсморазведку 1 августа 2001 года, выступила против решения Международной Китобойной комиссии, которая призвала все компании не проводить сейсморазведку в местах сезонного обитания охотско-корейской популяции серых китов. Это решение Китобойной комиссии было озвучено в конце июля 2001 года, и буквально через неделю "Экссон" начала сейсморазведку. Но благодаря усилиям природоохранных организаций и ученых 9 сентября - после выдачи предписания Министерством природных ресурсов - она была вынуждена эту сейсморазедку прекратить.
Но у "Экссон" есть далеко идущие планы. Они собираются строить причал в тех местах, где плавают киты, строить подводные трубопроводы. Кроме того, в рамках других проектов предполагается строительство платформы, и, конечно, эту активность очень хотелось бы как-то ограничить в тех местах, где питаются киты. Потому что это очень редкие и очень красивые животные.
Три экологические организации - "Гринпис", "АйФО" и WWF организовали коалицию в защиту серых китов, и мы сейчас добиваемся создания сезонного заказника для серых китов с тем, чтобы киты там были защищены от человека.
Это, конечно, компромиссное решение. Оптимально было бы - просто перестать там добывать нефть. Но, к сожалению, Россия, не может выйти из этих проектов ("Сахалин-1", "Сахалин-2"), подписанных в рамках Соглашения о разделе продукции. Хотя, с нашей точки зрения (и по отчету Счетной палаты) эти проекты приносят очень мало денег России. Так уж они были составлены. Но если их разорвать, Россия будет вынуждена выплачивать бешеную компенсацию в размере недополученной прибыли. Хорошо, в начале 90-х годов чиновники подписывали соглашения - наверное, сейчас им очень хорошо живется за счет этого.
Марина Катыс:
Российские и международные общественные организации обратились в суд с требованием прекратить экологически опасную деятельность в районе обитания и кормления серых китов.
Российские судьи не так уж часто сталкиваются с подобными делами, но, по словам руководителя правового центра "Родник" Института "Эко-Юрис" Ольги Яковлевой, это не должно создать особых сложностей.
Ольга Яковлева:
Тут не нужно образование. Образования у них достаточно. Тут нужна совесть, нужен судейский профессионализм, основанный на духовных началах.
Потому что можно знать наизусть Лесной кодекс или закон "Об охране окружающей среды", знать все статьи, но не ощущать, не чувствовать его. И не понимать смысл того, что заложено в этот закон.
А мы построили свой иск на положениях законодательства и на положениях Конституции, которые, действительно, гарантируют право граждан на благоприятную окружающую среду. А состояние морской среды в районе Сахалинского шельфа касается каждого гражданина России.
Я считаю, что это дело не бесперспективное. И есть примеры выигранных дел, когда ответчиком выступало правительство. Вы, наверное, знаете - по лесам первой группы, по сбросу буровых растворов непосредственно в морскую среду при нефтеразведке. И тогда Верховный Суд, рассматривая эти дела, поддержал позицию граждан, и Генеральная прокуратура сочла требования граждан по тем жалобам вполне правомерными и законными. И жалобы были удовлетворены.
Поэтому я - не пессимист. Я не считаю, что суды настолько зависимы от органов власти, и даже тот факт, что это дело было все-таки принято к производству.... Оно, правда, долго находилось в подвешенном состоянии: месяц понадобился суду, чтобы принять его к производству. Тем не менее, нам не было отказано в приеме искового заявления и дело было принято к производству.
Конечно, суду потребуется обязательно мнение экспертов и специалистов. Они будут безусловно привлечены судом к участию в деле. У нас уже есть ряд заключений, которые мы приобщили к делу. И вот с учетом этих научных данных суд и будет выносить решение.
Почему мы ставим вопрос о запрете строительства там пирса, о запрете трубопроводов? Потому что время пребывания там китов как раз совпадает и со временем, когда может вестись нефтедобыча. Ведь Охотское море замерзает. И там из-за льда существует большая опасность аварий. А наиболее безопасное с технологической точки зрения время для нефтедобычи, для транспортировки нефти это летний период. И в это же время там - киты, понимаете?
А зимой - и нефть добывать нельзя, и китов там нет.
Марина Катыс:
Человечество многим обязано китам, считает координатор морской программы Всемирного фонда дикой природы Василий Спиридонов.
Василий Спиридонов:
Собственно говоря, уже была принята резолюция Международной Китобойной комиссии, которая рекомендует всем странам ареала (там, где серые киты либо зимуют, либо кормятся), принять все необходимые меры для сохранения этой популяции. Потому что, действительно, популяция уникальна. Она пострадала от человека.
Человеческая цивилизация обязана китам очень многим. Мы узнали мир благодаря развитию китобойного промысла. Поэтому мне кажется, что это, в общем, долг мировой цивилизации, долг отдельных стран, которые были вовлечены в китобойный промысел, сейчас сделать что-то для сохранения китов. В частности, тех популяций, которые действительно малочисленны, которые действительно могут исчезнуть.
Марина Катыс:
С другой стороны, оппоненты вам могут сказать: "Ну, подумаешь, 100 китов. Что, их мало, там, в морях плавает? Ну, будет на 100 китов меньше, ну и Бог с ними".
Василий Спиридонов:
Дело в том, что это не просто 100 китов. Эти 100 китов принадлежат популяции, которая единственная в своем роде. Нефть, которая добывается в этом районе, просто не стоит того, что из-за нефтедобычи исчезнет сообщество таких высокоорганизованных животных. Тем более что наша страна от этой нефти, в общем, ничего не получает. Это еще один серьезный аргумент. Соглашение о разделе продукции было организовано таким образом, что этого раздела продукции никогда не наступит.
Марина Катыс:
Ольга Яковлева - руководитель правового центра "Родник" Института "Эко-юрис" - считает, что юридический выход из положения все же существует.
Ольга Яковлева:
Наступает момент, когда нужно сопоставить ценности. И я, как юрист, считаю, что есть правовые механизмы. Если даже по соглашению о разделе продукции предусмотрена какая-то деятельность, но она идет вразрез с действующим российским законодательством, то граждане-то нашли способ поставить вопрос в судебном порядке о запрещении этой деятельности. И пусть суд решает. Жить или нет серым китам - это решит суд.
Это отдельная тема - правовая оценка этих соглашений. Я знаю, что ими занималась Счетная палата Государственной Думы, и совершенно очевидны выводы, что все эти соглашения невыгодны Российской Федерации. Так стоит ли нам дальше идти по этому пути?
Марина Катыс:
Такой же точки зрения придерживаются и экологи.
Говорит координатор морской программы Всемирного фонда дикой природы Василий Спиридонов.
Василий Спиридонов:
Это очень сложный бизнес, в который вовлечены большие деньги. Во всяком случае, тот результат, который мы хотели бы видеть - это что компании изменят свое отношение. На самом деле существуют альтернативные варианты развития, которые не наносят такого ущерба. То есть должны быть изменены их подходы к этому.
Вообще говоря, процесс диалога с нефтяниками - не то, чтобы уж совсем нереальная вещь.
Совершенно необязательно "Экссону" строить этот самый пирс в районе Пильтуна. Они просто не хотят серьезно рассматривать другие варианты. По-видимому, по предварительным оценкам, они кажутся им более дорогими. Например - проведение трубопровода по Пильтунской косе, не затрагивая моря вообще, в обход этого района.
Тем более, что для Сахалина это, наверное, было бы гораздо лучше, потому что это некое развитие инфраструктуры.
А так - пирс они построят, китов распугают, потом его разберут, и - все.
Марина Катыс:
Есть и альтернативные варианты нефтедобычи.
Рассказывает руководитель нефтяного проекта "Гринпис России" Оганес Таргулян.
Наталья Сердюк:
Нефтяники должны пообещать не сбрасывать буровые растворы, так называемый "нулевой сброс". То, что делают российские компании на Каспии или, по крайней мере, декларируют, что они делают. Так же должно делаться и на шельфе Сахалина. Это удорожает все работы, и, кроме того, это является прецедентом. То есть, начав это делать в одном месте, нефтяники будут вынуждены делать это и в других местах. То есть они этого очень не хотят, но при достаточном давлении со стороны России это можно заставить делать, потому что российские законы требуют нулевого сброса.
К сожалению, пока что это не получается.
Вообще, в этой узкой полосе (это полоса примерно 10 миль на 100 миль) можно было бы просто декларировать, что там не будет нефтедобычи. В конце концов, существует масса методов бурения наклонных скважин. Технически это все сделать можно. Это просто будет дороже, и, конечно, нефтяникам эти 100 китов - как кость в горле.
К сожалению, все затраты на экологические мероприятия вычитаются из прибыли, которую получает российская сторона, или, по крайней мере, эта прибыль будет дольше не выплачиваться. И, таким образом, российские чиновники заинтересованы в том, чтобы сделать эти проекты дешевле, чтобы проекты быстрее достигли определенной степени окупаемости, тогда Россия начнет получать те самые миллиарды, которые нам обещают президент и все остальные.
Марина Катыс:
По словам Василия Спиридонова, общий вывод, к которому пришли экологи и ученые, заключается в следующем:
Василий Спиридонов:
Эти два проекта, безусловно, выбраны не случайно, потому что запасы по ним наиболее хорошо изучены.
Безусловно, уже сейчас видны некоторые просчеты в оценках. Например, когда начинался проект "Сахалин-2", сначала ставка делалась на нефть. Потом оказалось, что нефти не так много, а больше газа. С рынком газа компания-оператор сейчас имеет серьезные проблемы. В общем - не все так совершенно, как нам пытаются показать.
Что касается "Сахалина-1", то эти месторождения, которые находятся на балансе у "Экссона", действительно - самые богатые и способны обеспечивать добычу в течение нескольких десятков лет. Но вопрос в том, наступит ли когда-нибудь этот вожделенный момент раздела продукции?
Сахалин имеет какие-то доходы в виде платежей за недра. Есть еще ряд доходов, которые, в принципе, остаются на острове. Они не очень большие. От местных налогов, по решению областной думы, нефтяники освобождены.
Мы проводили социологическое исследование. Интересны результаты этого социологического опроса: большинство людей на вопрос, - верят ли они, что развитие морской нефтегазодобычи на Сахалине принесет какие-то выгоды острову, отвечают "да". А когда их спрашивают, верят ли они в то, что это отразится на их собственной судьбе, они отвечают "нет".
Марина Катыс:
И снова я обращаюсь с вопросом к руководителю нефтяного проекта "Гринпис России" Оганесу Таргуляну.
Администрация Сахалина большие надежды возлагает на проекты "Сахалин" по нефтедобыче и газодобыче, и вообще полагает, что эти проекты являются панацеей для Сахалинской области, для решения энергетических вопросов.
Вы думаете, что губернатор области пойдет на сокращение этих программ только для того, чтобы сохранить популяцию серых китов?
Наталья Сердюк:
Я думаю, что губернатору Сахалинской области глубоко наплевать на серых китов.
В результате строительства трубопровода вдоль Сахалина большая часть нерестовых речек утратят свое промысловое значение. Лососевых там будет ловиться гораздо меньше. Большая часть населения Сахалина сейчас выживает за счет легальной или нелегальной охоты на лосося. Это уйдет в никуда. Проекты, которые дадут тепло и свет в дома, не принесут реальных денег сахалинцам. У них будет тепло, но где они будут работать?
Ситуация достаточно странная. При газификации Сахалина все будет хорошо, но - газ обещают продавать по мировым ценам. Это же западные компании участвуют в консорциуме. Им выгодно давать все по мировым ценам. Таким образом, что получат сахалинцы - мы не знаем. Возможно, они лишатся рыбы, получат бензин по западным расценкам, газ - по западным расценкам, и будут продолжать топить свои печи дровами.
Марина Катыс:
Итак, судьба серых китов будет решаться в суде, где их интересы будут защищать юристы и экологи, ученые и просто российские граждане.
Говорит адвокат Ольга Яковлева.
Ольга Яковлева:
Это дело не касается только серых китов. Это сейчас вопрос уже мировоззрения, мироощущения. Кем мы чувствуем себя на этой земле? Этот выбор должно делать общество, а не только власти. Но общество должно активно выбрать какую-то позицию.
Когда выживает человек? Если у него обгорит 70 процентов кожи, он умирает. А если 30 процентов - он может выжить.
Мне кажется, если мы тронем сейчас эти дальневосточные моря - это уже какие-то остатки, проценты той нетронутой кожи планеты, залога жизни людей на Земле. Если сейчас отдать их под нефтедобычу (а практически под нефтедобычу запланированы все моря до Северного полюса), то там столько жизни погибнет....
Ведь мы все связаны - и люди, и рыбы, и птицы. Если мы так безжалостно будем убивать жизнь, то, наверное, могут найтись какие-то силы, которые смогут убить и самого человека. Если он перестанет быть человеком, осознающим себя частью этой природы.
Наталья Сердюк:
Действительно, это же последние 100 китов данной популяции. Представляете, осталось бы 100 человек, и кто-то пытался бы нас защитить...