Ведущая Марина Катыс
Марина Катыс:
Говорит Радио Свобода.
В эфире экологическая программа "Запретная зона".
У микрофона - автор и ведущая программы Марина Катыс.
По данным экспертов, браконьерский промысел нерпы на Байкале приблизительно в пять раз превышает разрешенный и составляет около 15 000 детенышей в год. Поэтому сотрудники "Гринпис" требуют полного запрета промышленного лова нерпы. Право на добычу небольшого количества байкальского тюленя должно быть сохранено в рамках традиционного природопользования только для нужд местных жителей.
С 10 по 24 апреля этого года экспедиция "Гринпис" России прошла по льду Байкала более четырех тысяч километров. В экспедиции также участвовали эксперты "Байкалрыбвода", казаки Иркутского казачьего войска и так называемый воздушный патруль - экипаж мото-дельтаплана.
Одно только присутствие участников экспедиции "Гринпис" помогло сохранить жизни сотням детенышей нерпы в южной и средней котловине озера. Было изъято около четырех километров браконьерских сетей, составлено более пятидесяти протоколов, заведено два уголовных дела.
Говорит координатор байкальской кампании "Гринпис" России Роман Пукалов.
Роман Пукалов:
Цели и задачи, которые мы ставили в этом году, они сильно отличались от прошлого года. Если в прошлом году мы выступали как ученые, нам нужно было получить базовую информацию о том, сколько нерпы живет в Байкале, как она себя чувствует, то в этом году мы уже определили одну из главных проблем ее существования, то есть это перепромысел, это активная охота, это активных браконьерский промысел. И наш следующий шаг был -организация антибраконьерского рейда на Байкале.
Марина Катыс:
Вас сопровождали казаки, насколько я знаю?
Роман Пукалов:
Да, это была моя мечта. Она остается моей мечтой. Я очень хочу, в конце концов, дойти до Управления президента по делам казачества. Но первый опыт, который у нас был, это участие казаков Иркутского казачьего войска в охране природы озера Байкал. То есть, мы пришли на круг к казакам, спросили: "Мужики, необходимо ваше участие в охране озера Байкал". Те сказали: "Любо", - выделили своих представителей.
Марина Катыс:
Также был повторен учет поголовья нерпы. По сравнению с прошлым годом, численность уникального байкальского тюленя снизилась и в настоящее время не превышает 65 000 особей.
Продолжает Роман Пукалов.
Роман Пукалов:
По результатам учетов нерпы можем сказать, что ситуация просто критичная. Численность нерпы, если в прошлом году мы регистрировали снижение ее численности примерно на тридцать процентов по сравнению с 1994 годом - в 1994 году 104 000 было зарегистрировано, в прошлом году 67 000, - в этом году мы скажем, что это будет порядка 60-65 тысяч. То есть, поголовье нерпы продолжает снижаться на Байкале. Очень печальный результат, и такая скорость снижения численности - это просто критическая скорость. То есть, в ближайшее время можно уже просто бить тревогу и полностью запрещать охоту на нерпу.
Марина Катыс:
По заключению экспертов, одним из главных факторов, влияющих на численность нерпы, является охота, как лицензионная, так и браконьерская. Причем, браконьерский промысел нерпы с каждым годом увеличивается. Причин тому несколько. Но главная - рост цен на шкурки байкальской нерпы на рынках Китая и Италии.
Роман Пукалов:
Это цены на пушной мех, мясо практически не пользуется спросом, то есть, добытое мясо нерп скармливают собакам. А вот мех - неожиданно закупочная цена на шкурку, по сравнению с прошлогодней ценой 200 рублей, в этом году возросла до 2 000 рублей, то есть, практически в десять раз. Удивительный скачок, он абсолютно нереальный в рыночной экономике, но это просто было вызвано резким повышением спроса на мех нерпы в Китае и в Италии, как ни странно. То есть, шкура нерпы идет на производство шапок, меховых отделок одежды, голенищ сапог, и тому подобного, модных каких-то атрибутов одежды.
Плюс к тому же благодаря нашей прошлогодней экспедиции число официально выдаваемых лицензий было снижено с 6 тысяч до 3,5 тысячи голов, и в результате те, кто хотел добыть нерпу, они в этом году не получили официального разрешения на ее добычу, и уровень браконьерского промысла резко возрос. Помимо того, что вот промысловики-охотники, хотевшие добыть нерпу, не получили на то разрешения - и вышли без разрешения на лед для добычи, туда же на лед пошли многочисленные непрофессионалы - пацаны, бабушки с ружьями, уж что самое удивительное. Мы наблюдали такую картину, когда вот семидесятилетняя бабушка с ружьем пыталась добыть нерпу на льду Байкала. Глупая ситуация, но людям как-то нужно кормиться.
Марина Катыс:
В результате, что произошло с бабушкой и с нерпой? Она добыла свою нерпу?
Роман Пукалов:
Бабушку с нерпой мы отпустили, честно признаемся. Мы, может быть, немножко поступились принципами охраны природы, но у нас рука не поднимается. Тот процент добычи, который приходится на местных людей, на местных охотников, то есть, это тот вид природопользования, который исторически сложился здесь он для местных эвенков, бурятов, без него они не выживут, мы ничего не имеем против него. Он всего лишь составляет пять процентов от общего числа добычи нерпы на Байкале.
Марина Катыс:
Озеро Байкал является самым глубоким и самым древним на планете пресноводным озером, его глубина достигает 1 637 метров, а возраст превышает 25 миллионов лет. В Байкале содержится пятая часть всех запасов пресной воды. Кроме того, в Байкале обитает более 2,5 тысячи живых организмов, их которых около 2 тысяч нигде более не встречаются. Поэтому озеро Байкал и его водосборный бассейн включены в список всемирного наследия ЮНЕСКО.
Нерпа является единственным представителем млекопитающих на Байкале. По классификации байкальская нерпа относится к семейству настоящих тюленей. Предполагают, что в ледниковый период нерпа проникла в Байкал из Ледовитого океана по Енисею и Ангаре, когда реки были подпружены льдами, надвигающимися с севера. Другие ученые не исключают возможности ее проникновения по Лене, в которой, как предполагают, был сток из Байкала.
Сегодня на Байкале созданы все условия для практически бесконтрольного уничтожения нерпы. Так, к примеру, в северной котловине (угодья колхоза "Победа"), судя по научным данным, должно обитать около 5 000 нерп. Но участники экспедиции не смогли обнаружить ни одного жилого логова.
Говорит координатор байкальской кампании "Гринпис" России Роман Пукалов.
Роман Пукалов:
95 процентов добычи это промышленный, индустриальный лов и отстрел нерпы, причем крупными артелями, колхозами, коррумпированными бригадами. Действительно, уровень коррупции на Байкале настолько сейчас высок, что я считаю, что необходимо федеральным органам, Госкомитету по рыболовству, которым руководит всем известный Наздратенко, вмешаться в ситуацию, которая сложилась на Байкале.
Марина Катыс:
Вы говорите о коррупции. Что это, связано с тем, что, допустим, инспектора, которые должны были бы охранять, в частности нерпу, покрывают браконьерский промысел?
Роман Пукалов:
Более того, в то время, когда они должны заниматься охраной нерпы, они, получив, огромный пакет лицензий на добычу ее, занимаются охотой на нерпу. То есть, пакеты от 30 до 500 особей нерпы выдаются непосредственно рыбинспекторам.
Мы столкнулись с абсолютно комичным случаем, когда наша экспедиция конфисковала одно из браконьерских ружей. Два дня местная рыбинспекция, Иркутская районная, колесила по озеру Байкал, разыскивая нашу оперативную группу с единственной целью - показать нам документ о том, что конфискованное нами ружье это не браконьерское ружье, а принадлежит конкретному человеку, отдать его хозяину (хозяин стоял, кивал головой, что - "Да, извините, простите, можно я заберу свое ружье?") чтобы дальше добывать нерпу.
Марина Катыс:
А почему инспектора получают квоты на отстрел нерпы? Это что, такая форма материальной помощи со стороны ведомства Наздратенко?
Роман Пукалов:
Да думаю, нет. "Байкалрыбвод" просто выдает лицензии тем людям, которые заведомо интересны "Байкалрыбводу". Подтвердить коррупцию очень тяжело, но то, что из 3 500 тысяч лицензий 3 000 было распределено между своими людьми - это, вот, просто вот голый факт, который виден.
Марина Катыс:
А в результате общий объем добычи нерпы в этом году?
Роман Пукалов:
15 000 нерпы в этом году тоже было добыто на Байкале. Это не голословные выводы. Мы, когда пришли в северную котловину Байкала, неожиданно столкнулись с тем, что в этой котловине должно обитать порядка 5-6 тысяч нерпы. Ну, то есть, вот, по многолетним данным, полученным профессором Пастуховым, полученным нашей прошлогодней экспедицией, здесь должно быть 5-6 тысяч нерпы. То есть - логова, детеныши, взрослые особи.
Ни одного жилого логова мы там не нашли.
Закладывались учетные площадки. Эта учетная площадка размером полтора на полтора километра детально объезжалась мотоциклом. Ни одного жилого логова там не было.
Я не берусь утверждать, что все 5-6 тысяч были добыты. 4 - 4,5 тысячи точно были добыты. Это означает, что уровень браконьерства превышает разрешенный на северную котловину официальный уровень (а это 1 000 особей) примерно в 3-5 раз. Это вот как минимум.
Отсюда мы делаем вывод, что из 3 500 разрешенных для Байкала добычи нерпы 15 было добыто всего за эту весну на Байкале.
Марина Катыс:
Держателями основной части из 3 500 выданных лицензий оказались Северобайкальская и Чивыркуйская рыбные инспекции (470 и 300 голов соответственно). И наука, в лице "Востсибрыбцентра" и специалиста по нерпе господина Петрова, которым было предоставлено право на отстрел 500 нерп. Хотя научная обоснованность отстрела полутысячи полуторамесячных детенышей нерпы представляется крайне сомнительной. В научных целях достаточно добывать в год не более 50 животных.
На долю мелких промысловиков, добывающих менее 30 тюленей, в этом году пришлось только 500 из 3 500 выданных лицензий. В то же время колхоз "Победа", контролирующий северную котловину Байкала и не пускающий туда чужаков, получил в этом году 1 000 лицензий.
Но вернемся к нашей беседе с Романом Пукаловым.
Но если ежегодно популяция, имеющая общую численность, там, около 65 000 особей, будет терять по 15 000 особей, то к чему это приведет через пять лет?
Роман Пукалов:
Было бы не так страшно, если бы речь шла о разновозрастном звере. Страшно то, что из этих 15 практически все 15 добываются детенышей, которые только-только родились. И то, что эта ситуация повторяется последние 6-7 лет, это означает, что число животных, способных производить потомство каждый год все меньше и меньше, меньше и меньше. И вот буквально мы стоим на пороге кризиса, когда байкальскую нерпу мы будем обязаны занести в "Красную книгу", когда ее численность резко снизится. 65, там, 70 тысяч мы уже никогда не найдем на Байкале.
Марина Катыс:
Что же касается контроля над добычей нерпы со стороны органов рыбнадзора, то этой весной на льду Байкала в период активной добычи нерпы одновременно находились не более 8 инспекторов. То есть на каждого из них приходилось около 1 000 квадратных километров. Территория, равная по площади всей территории Москвы.
Таким образом, считает Роман Пукалов, ситуация с сохранением уникального животного - байкальского тюленя, с каждым годом ухудшается. Результаты двухгодичного наблюдения уже не оставляют сомнений в том, что через 5-6 лет следует ожидать катастрофического снижения численности нерпы.
Роман Пукалов:
Нерпа будет в Байкале, но она уже не будет тем естественным природным звеном в этой системе Байкала, которое будет способно регулировать ее естественные природные циклы, связанные с рыбой, с функционированием микроорганизмов и тому подобное. Это будет уже не Байкал.
В Америке есть замечательные Великие озера. Если сравнить сегодняшнюю ихтиофауну и вообще экосистему Великих озер, которая сейчас там существует, и то, что было 30 лет - 35 лет назад, это - небо и земля. 35 лет назад это были озера с жизнью, со своей, вот, уникальной экосистемой, с эндемичными видами, которые, может быть, когда-то пригодятся человеку. Сейчас в Великих озерах этих видов, которые, может быть, когда-то пригодились бы человеку, уже не найти.
В Байкале ситуация на порядок более острая, потому что Байкал, он сам по себе, ну, вот, это сотни Великих озер, вместе взятых. И можем ждать разрушения этой экосистемы под воздействием человека, под воздействием охоты, браконьерства, химического загрязнения, там, вырубки лесов вокруг Байкала. Такого, что мы точно так же через 5 сейчас лет получим грязную лужу, в которой будет совершенно другая экосистема, подобная Великим озерам. Это уже будет не Байкал, это будут Великие озера № 2.
Марина Катыс:
В этом году впервые в охране байкальской нерпы приняли участие казаки.
Я беседую с атаманом Иркутского казачьего войска Николаем Мериновым.
Почему вы приняли приглашение "Гринпис" участвовать в экспедиции на Байкале по спасению нерпы?
Николай Меринов:
Во-первых, это соответствует нашим устремлениям, как казаков, сохранения богатства природы нашей Родины, особенно Сибири, Байкала. Мы все знаем, что Байкал это уникальная жемчужина, достояние, не только наше, а мировое. И спасение нерпы - это полностью соответствует, если угодно, нашим чаяниям, казаков.
Мы несколько настороженно, казачество, относимся к движениям с иностранными названиями. Положим, "Гринпис". Но, когда цели и задачи с кем-либо из любой организации у нас сходятся, мы готовы сотрудничать с любой организацией.
Марина Катыс:
Но вот вы приняли приглашение "Гринпис" и провели практически две недели на льдах Байкала, Что вы увидели? Какое впечатление на вас произвели те способы, которыми добывается нерпа?
Николай Меринов:
Нерпа испокон веков служила здесь местным жителям предметом охоты и добычи. Когда это добывалось в меру и на определенном уровне, этого всегда хватало. Как только начался промышленный забой нерпы, цена шкурки нерпы повысилась, следовательно, начался хищнический отлов нерпы.
Я считаю, что наибольший вред популяции нерпы приносит Байкальский целлюлозный комбинат, благодаря которому выбрасываются вредные отходы в Байкал, и, вот, нарушается биологическое равновесие, уровень. И гибнут нерпы.
Акция, которая была организована нынче с привлечением различных структур, в то числе и казачества, получила широчайший резонанс и отклик населения. И люди действительно задумались, что такое нерпа. Они ее воочию увидели. Воочию увидели, какими орудиями хищническими отлавливают.
Я вот уроженец села Большое Голоусное. Я не скрою, я интересовался, каково впечатление. Знаете, у нас часто бывает, наездами, вот, положим, рыбнадзоры, охотоведы и так далее. Да они приносят сами больший ущерб. Хищнически отлавливают, сами отстреливают, берут взятки и так далее.
А это была такая экспедиция, очень гибкая и пластичная.
Дальше говоря, взаимоотношения с местным населением и охотниками... и, во всяком случае, вот, мы не слышали негативных отзывов даже со стороны, положим, браконьеров. Никто не может обвинить, что, допустим, члены экспедиции отлавливали нерп, сдирали шкурки и продавали...
Марина Катыс:
Но в дальнейшем казаки продолжат охрану нерпы?
Николай Меринов:
Да, удовольствием. То есть это был, ну, пробный камень, и он был удачный. И мы с удовольствием будем сотрудничать.
Марина Катыс:
Сотрудники "Гринпис" и казаки Иркутского казачьего войска убеждены, что, в первую очередь, необходимо навести порядок в системе Государственного комитета Российской Федерации по рыболовству. В частности, разобраться с механизмом выдачи лицензий и так называемым "научным ловом". И организовать эффективную охрану нерпы. Кроме того, необходимо создать на озере оперативные отряды по борьбе с браконьерством.
К сожалению, несмотря на все мои усилия, мне так и не удалось выяснить позицию по этому вопросу специалистов Государственного комитета Российской Федерации по рыболовству. В Комитете идет большая реорганизация. Поэтому представители "Гринпис" вынуждены апеллировать напрямую к высшей власти.
Говорит Роман Пукалов.
Роман Пукалов:
Немедленно, просто немедленно остановить охоту на нерпу. Это не рекомендация, это требование. Мы будем напрямую обращаться и к Наздратенко. Если господин председатель Госкомрыболовства не воспримет наши требования, мы будем напрямую обращаться в правительство России и к президенту России.
Просто ситуация уже критическая сложилась с популяцией нерпы а Байкале.
Путин сам обещал год назад, практически год прошел с его обещания разобраться с перепрофилированием Байкальского целлюлозно-бумажного комбината. Это проблема № 2 на Байкале, и, как ни странно, она имеет прямое отношение к популяции нерпы. Потому что нерпа болеет и умирает от болезней только потому, что ее иммунитет, иммунитет популяции подорван химическим загрязнением. А единственное химическое предприятие, стоящее на берегу, это Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат.
Марина Катыс:
Вы думаете, что президент России как-то среагирует на ваши обращения?
Роман Пукалов:
Он уже пытался это сделать. Он посылал своего представителя в Сибирском округе в Байкальск, господина Драчевского, который летал в Байкальск и смотрел комбинат, туристический комплекс вокруг него, оценивал проект перепрофилирования этого предприятия... Выводы Драчевского были отрицательными - "Данный проект неприемлем для дальнейшей реализации".
Люди должны дышать чистым воздухом. Они должны пить чистую воду, они должны есть чистые продукты. В данном случае, вот, с Байкалом, будет полной глупостью и недальновидностью, если наше федеральное правительство не обратит внимания на проблему озера Байкал.
Марина Катыс:
Говорит Радио Свобода.
В эфире экологическая программа "Запретная зона".
У микрофона - автор и ведущая программы Марина Катыс.
По данным экспертов, браконьерский промысел нерпы на Байкале приблизительно в пять раз превышает разрешенный и составляет около 15 000 детенышей в год. Поэтому сотрудники "Гринпис" требуют полного запрета промышленного лова нерпы. Право на добычу небольшого количества байкальского тюленя должно быть сохранено в рамках традиционного природопользования только для нужд местных жителей.
С 10 по 24 апреля этого года экспедиция "Гринпис" России прошла по льду Байкала более четырех тысяч километров. В экспедиции также участвовали эксперты "Байкалрыбвода", казаки Иркутского казачьего войска и так называемый воздушный патруль - экипаж мото-дельтаплана.
Одно только присутствие участников экспедиции "Гринпис" помогло сохранить жизни сотням детенышей нерпы в южной и средней котловине озера. Было изъято около четырех километров браконьерских сетей, составлено более пятидесяти протоколов, заведено два уголовных дела.
Говорит координатор байкальской кампании "Гринпис" России Роман Пукалов.
Роман Пукалов:
Цели и задачи, которые мы ставили в этом году, они сильно отличались от прошлого года. Если в прошлом году мы выступали как ученые, нам нужно было получить базовую информацию о том, сколько нерпы живет в Байкале, как она себя чувствует, то в этом году мы уже определили одну из главных проблем ее существования, то есть это перепромысел, это активная охота, это активных браконьерский промысел. И наш следующий шаг был -организация антибраконьерского рейда на Байкале.
Марина Катыс:
Вас сопровождали казаки, насколько я знаю?
Роман Пукалов:
Да, это была моя мечта. Она остается моей мечтой. Я очень хочу, в конце концов, дойти до Управления президента по делам казачества. Но первый опыт, который у нас был, это участие казаков Иркутского казачьего войска в охране природы озера Байкал. То есть, мы пришли на круг к казакам, спросили: "Мужики, необходимо ваше участие в охране озера Байкал". Те сказали: "Любо", - выделили своих представителей.
Марина Катыс:
Также был повторен учет поголовья нерпы. По сравнению с прошлым годом, численность уникального байкальского тюленя снизилась и в настоящее время не превышает 65 000 особей.
Продолжает Роман Пукалов.
Роман Пукалов:
По результатам учетов нерпы можем сказать, что ситуация просто критичная. Численность нерпы, если в прошлом году мы регистрировали снижение ее численности примерно на тридцать процентов по сравнению с 1994 годом - в 1994 году 104 000 было зарегистрировано, в прошлом году 67 000, - в этом году мы скажем, что это будет порядка 60-65 тысяч. То есть, поголовье нерпы продолжает снижаться на Байкале. Очень печальный результат, и такая скорость снижения численности - это просто критическая скорость. То есть, в ближайшее время можно уже просто бить тревогу и полностью запрещать охоту на нерпу.
Марина Катыс:
По заключению экспертов, одним из главных факторов, влияющих на численность нерпы, является охота, как лицензионная, так и браконьерская. Причем, браконьерский промысел нерпы с каждым годом увеличивается. Причин тому несколько. Но главная - рост цен на шкурки байкальской нерпы на рынках Китая и Италии.
Роман Пукалов:
Это цены на пушной мех, мясо практически не пользуется спросом, то есть, добытое мясо нерп скармливают собакам. А вот мех - неожиданно закупочная цена на шкурку, по сравнению с прошлогодней ценой 200 рублей, в этом году возросла до 2 000 рублей, то есть, практически в десять раз. Удивительный скачок, он абсолютно нереальный в рыночной экономике, но это просто было вызвано резким повышением спроса на мех нерпы в Китае и в Италии, как ни странно. То есть, шкура нерпы идет на производство шапок, меховых отделок одежды, голенищ сапог, и тому подобного, модных каких-то атрибутов одежды.
Плюс к тому же благодаря нашей прошлогодней экспедиции число официально выдаваемых лицензий было снижено с 6 тысяч до 3,5 тысячи голов, и в результате те, кто хотел добыть нерпу, они в этом году не получили официального разрешения на ее добычу, и уровень браконьерского промысла резко возрос. Помимо того, что вот промысловики-охотники, хотевшие добыть нерпу, не получили на то разрешения - и вышли без разрешения на лед для добычи, туда же на лед пошли многочисленные непрофессионалы - пацаны, бабушки с ружьями, уж что самое удивительное. Мы наблюдали такую картину, когда вот семидесятилетняя бабушка с ружьем пыталась добыть нерпу на льду Байкала. Глупая ситуация, но людям как-то нужно кормиться.
Марина Катыс:
В результате, что произошло с бабушкой и с нерпой? Она добыла свою нерпу?
Роман Пукалов:
Бабушку с нерпой мы отпустили, честно признаемся. Мы, может быть, немножко поступились принципами охраны природы, но у нас рука не поднимается. Тот процент добычи, который приходится на местных людей, на местных охотников, то есть, это тот вид природопользования, который исторически сложился здесь он для местных эвенков, бурятов, без него они не выживут, мы ничего не имеем против него. Он всего лишь составляет пять процентов от общего числа добычи нерпы на Байкале.
Марина Катыс:
Озеро Байкал является самым глубоким и самым древним на планете пресноводным озером, его глубина достигает 1 637 метров, а возраст превышает 25 миллионов лет. В Байкале содержится пятая часть всех запасов пресной воды. Кроме того, в Байкале обитает более 2,5 тысячи живых организмов, их которых около 2 тысяч нигде более не встречаются. Поэтому озеро Байкал и его водосборный бассейн включены в список всемирного наследия ЮНЕСКО.
Нерпа является единственным представителем млекопитающих на Байкале. По классификации байкальская нерпа относится к семейству настоящих тюленей. Предполагают, что в ледниковый период нерпа проникла в Байкал из Ледовитого океана по Енисею и Ангаре, когда реки были подпружены льдами, надвигающимися с севера. Другие ученые не исключают возможности ее проникновения по Лене, в которой, как предполагают, был сток из Байкала.
Сегодня на Байкале созданы все условия для практически бесконтрольного уничтожения нерпы. Так, к примеру, в северной котловине (угодья колхоза "Победа"), судя по научным данным, должно обитать около 5 000 нерп. Но участники экспедиции не смогли обнаружить ни одного жилого логова.
Говорит координатор байкальской кампании "Гринпис" России Роман Пукалов.
Роман Пукалов:
95 процентов добычи это промышленный, индустриальный лов и отстрел нерпы, причем крупными артелями, колхозами, коррумпированными бригадами. Действительно, уровень коррупции на Байкале настолько сейчас высок, что я считаю, что необходимо федеральным органам, Госкомитету по рыболовству, которым руководит всем известный Наздратенко, вмешаться в ситуацию, которая сложилась на Байкале.
Марина Катыс:
Вы говорите о коррупции. Что это, связано с тем, что, допустим, инспектора, которые должны были бы охранять, в частности нерпу, покрывают браконьерский промысел?
Роман Пукалов:
Более того, в то время, когда они должны заниматься охраной нерпы, они, получив, огромный пакет лицензий на добычу ее, занимаются охотой на нерпу. То есть, пакеты от 30 до 500 особей нерпы выдаются непосредственно рыбинспекторам.
Мы столкнулись с абсолютно комичным случаем, когда наша экспедиция конфисковала одно из браконьерских ружей. Два дня местная рыбинспекция, Иркутская районная, колесила по озеру Байкал, разыскивая нашу оперативную группу с единственной целью - показать нам документ о том, что конфискованное нами ружье это не браконьерское ружье, а принадлежит конкретному человеку, отдать его хозяину (хозяин стоял, кивал головой, что - "Да, извините, простите, можно я заберу свое ружье?") чтобы дальше добывать нерпу.
Марина Катыс:
А почему инспектора получают квоты на отстрел нерпы? Это что, такая форма материальной помощи со стороны ведомства Наздратенко?
Роман Пукалов:
Да думаю, нет. "Байкалрыбвод" просто выдает лицензии тем людям, которые заведомо интересны "Байкалрыбводу". Подтвердить коррупцию очень тяжело, но то, что из 3 500 тысяч лицензий 3 000 было распределено между своими людьми - это, вот, просто вот голый факт, который виден.
Марина Катыс:
А в результате общий объем добычи нерпы в этом году?
Роман Пукалов:
15 000 нерпы в этом году тоже было добыто на Байкале. Это не голословные выводы. Мы, когда пришли в северную котловину Байкала, неожиданно столкнулись с тем, что в этой котловине должно обитать порядка 5-6 тысяч нерпы. Ну, то есть, вот, по многолетним данным, полученным профессором Пастуховым, полученным нашей прошлогодней экспедицией, здесь должно быть 5-6 тысяч нерпы. То есть - логова, детеныши, взрослые особи.
Ни одного жилого логова мы там не нашли.
Закладывались учетные площадки. Эта учетная площадка размером полтора на полтора километра детально объезжалась мотоциклом. Ни одного жилого логова там не было.
Я не берусь утверждать, что все 5-6 тысяч были добыты. 4 - 4,5 тысячи точно были добыты. Это означает, что уровень браконьерства превышает разрешенный на северную котловину официальный уровень (а это 1 000 особей) примерно в 3-5 раз. Это вот как минимум.
Отсюда мы делаем вывод, что из 3 500 разрешенных для Байкала добычи нерпы 15 было добыто всего за эту весну на Байкале.
Марина Катыс:
Держателями основной части из 3 500 выданных лицензий оказались Северобайкальская и Чивыркуйская рыбные инспекции (470 и 300 голов соответственно). И наука, в лице "Востсибрыбцентра" и специалиста по нерпе господина Петрова, которым было предоставлено право на отстрел 500 нерп. Хотя научная обоснованность отстрела полутысячи полуторамесячных детенышей нерпы представляется крайне сомнительной. В научных целях достаточно добывать в год не более 50 животных.
На долю мелких промысловиков, добывающих менее 30 тюленей, в этом году пришлось только 500 из 3 500 выданных лицензий. В то же время колхоз "Победа", контролирующий северную котловину Байкала и не пускающий туда чужаков, получил в этом году 1 000 лицензий.
Но вернемся к нашей беседе с Романом Пукаловым.
Но если ежегодно популяция, имеющая общую численность, там, около 65 000 особей, будет терять по 15 000 особей, то к чему это приведет через пять лет?
Роман Пукалов:
Было бы не так страшно, если бы речь шла о разновозрастном звере. Страшно то, что из этих 15 практически все 15 добываются детенышей, которые только-только родились. И то, что эта ситуация повторяется последние 6-7 лет, это означает, что число животных, способных производить потомство каждый год все меньше и меньше, меньше и меньше. И вот буквально мы стоим на пороге кризиса, когда байкальскую нерпу мы будем обязаны занести в "Красную книгу", когда ее численность резко снизится. 65, там, 70 тысяч мы уже никогда не найдем на Байкале.
Марина Катыс:
Что же касается контроля над добычей нерпы со стороны органов рыбнадзора, то этой весной на льду Байкала в период активной добычи нерпы одновременно находились не более 8 инспекторов. То есть на каждого из них приходилось около 1 000 квадратных километров. Территория, равная по площади всей территории Москвы.
Таким образом, считает Роман Пукалов, ситуация с сохранением уникального животного - байкальского тюленя, с каждым годом ухудшается. Результаты двухгодичного наблюдения уже не оставляют сомнений в том, что через 5-6 лет следует ожидать катастрофического снижения численности нерпы.
Роман Пукалов:
Нерпа будет в Байкале, но она уже не будет тем естественным природным звеном в этой системе Байкала, которое будет способно регулировать ее естественные природные циклы, связанные с рыбой, с функционированием микроорганизмов и тому подобное. Это будет уже не Байкал.
В Америке есть замечательные Великие озера. Если сравнить сегодняшнюю ихтиофауну и вообще экосистему Великих озер, которая сейчас там существует, и то, что было 30 лет - 35 лет назад, это - небо и земля. 35 лет назад это были озера с жизнью, со своей, вот, уникальной экосистемой, с эндемичными видами, которые, может быть, когда-то пригодятся человеку. Сейчас в Великих озерах этих видов, которые, может быть, когда-то пригодились бы человеку, уже не найти.
В Байкале ситуация на порядок более острая, потому что Байкал, он сам по себе, ну, вот, это сотни Великих озер, вместе взятых. И можем ждать разрушения этой экосистемы под воздействием человека, под воздействием охоты, браконьерства, химического загрязнения, там, вырубки лесов вокруг Байкала. Такого, что мы точно так же через 5 сейчас лет получим грязную лужу, в которой будет совершенно другая экосистема, подобная Великим озерам. Это уже будет не Байкал, это будут Великие озера № 2.
Марина Катыс:
В этом году впервые в охране байкальской нерпы приняли участие казаки.
Я беседую с атаманом Иркутского казачьего войска Николаем Мериновым.
Почему вы приняли приглашение "Гринпис" участвовать в экспедиции на Байкале по спасению нерпы?
Николай Меринов:
Во-первых, это соответствует нашим устремлениям, как казаков, сохранения богатства природы нашей Родины, особенно Сибири, Байкала. Мы все знаем, что Байкал это уникальная жемчужина, достояние, не только наше, а мировое. И спасение нерпы - это полностью соответствует, если угодно, нашим чаяниям, казаков.
Мы несколько настороженно, казачество, относимся к движениям с иностранными названиями. Положим, "Гринпис". Но, когда цели и задачи с кем-либо из любой организации у нас сходятся, мы готовы сотрудничать с любой организацией.
Марина Катыс:
Но вот вы приняли приглашение "Гринпис" и провели практически две недели на льдах Байкала, Что вы увидели? Какое впечатление на вас произвели те способы, которыми добывается нерпа?
Николай Меринов:
Нерпа испокон веков служила здесь местным жителям предметом охоты и добычи. Когда это добывалось в меру и на определенном уровне, этого всегда хватало. Как только начался промышленный забой нерпы, цена шкурки нерпы повысилась, следовательно, начался хищнический отлов нерпы.
Я считаю, что наибольший вред популяции нерпы приносит Байкальский целлюлозный комбинат, благодаря которому выбрасываются вредные отходы в Байкал, и, вот, нарушается биологическое равновесие, уровень. И гибнут нерпы.
Акция, которая была организована нынче с привлечением различных структур, в то числе и казачества, получила широчайший резонанс и отклик населения. И люди действительно задумались, что такое нерпа. Они ее воочию увидели. Воочию увидели, какими орудиями хищническими отлавливают.
Я вот уроженец села Большое Голоусное. Я не скрою, я интересовался, каково впечатление. Знаете, у нас часто бывает, наездами, вот, положим, рыбнадзоры, охотоведы и так далее. Да они приносят сами больший ущерб. Хищнически отлавливают, сами отстреливают, берут взятки и так далее.
А это была такая экспедиция, очень гибкая и пластичная.
Дальше говоря, взаимоотношения с местным населением и охотниками... и, во всяком случае, вот, мы не слышали негативных отзывов даже со стороны, положим, браконьеров. Никто не может обвинить, что, допустим, члены экспедиции отлавливали нерп, сдирали шкурки и продавали...
Марина Катыс:
Но в дальнейшем казаки продолжат охрану нерпы?
Николай Меринов:
Да, удовольствием. То есть это был, ну, пробный камень, и он был удачный. И мы с удовольствием будем сотрудничать.
Марина Катыс:
Сотрудники "Гринпис" и казаки Иркутского казачьего войска убеждены, что, в первую очередь, необходимо навести порядок в системе Государственного комитета Российской Федерации по рыболовству. В частности, разобраться с механизмом выдачи лицензий и так называемым "научным ловом". И организовать эффективную охрану нерпы. Кроме того, необходимо создать на озере оперативные отряды по борьбе с браконьерством.
К сожалению, несмотря на все мои усилия, мне так и не удалось выяснить позицию по этому вопросу специалистов Государственного комитета Российской Федерации по рыболовству. В Комитете идет большая реорганизация. Поэтому представители "Гринпис" вынуждены апеллировать напрямую к высшей власти.
Говорит Роман Пукалов.
Роман Пукалов:
Немедленно, просто немедленно остановить охоту на нерпу. Это не рекомендация, это требование. Мы будем напрямую обращаться и к Наздратенко. Если господин председатель Госкомрыболовства не воспримет наши требования, мы будем напрямую обращаться в правительство России и к президенту России.
Просто ситуация уже критическая сложилась с популяцией нерпы а Байкале.
Путин сам обещал год назад, практически год прошел с его обещания разобраться с перепрофилированием Байкальского целлюлозно-бумажного комбината. Это проблема № 2 на Байкале, и, как ни странно, она имеет прямое отношение к популяции нерпы. Потому что нерпа болеет и умирает от болезней только потому, что ее иммунитет, иммунитет популяции подорван химическим загрязнением. А единственное химическое предприятие, стоящее на берегу, это Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат.
Марина Катыс:
Вы думаете, что президент России как-то среагирует на ваши обращения?
Роман Пукалов:
Он уже пытался это сделать. Он посылал своего представителя в Сибирском округе в Байкальск, господина Драчевского, который летал в Байкальск и смотрел комбинат, туристический комплекс вокруг него, оценивал проект перепрофилирования этого предприятия... Выводы Драчевского были отрицательными - "Данный проект неприемлем для дальнейшей реализации".
Люди должны дышать чистым воздухом. Они должны пить чистую воду, они должны есть чистые продукты. В данном случае, вот, с Байкалом, будет полной глупостью и недальновидностью, если наше федеральное правительство не обратит внимания на проблему озера Байкал.