Дина Каминская:
Поправки к законам о судебной системе, а также новый Уголовно-процессуальный кодекс (УПК), которые Государственная Дума приняла в двадцатых числах ноября, - события огромного значения, знаменующие новый, по существу, завершающий этап российской судебной системы. Обратиться к этому событию мы и решили сегодня.
Константин Симис:
Ведь, приняв новый УПК и поправки к законам, регулирующим деятельность судебной системы, Государственная дума, по существу, вплотную подошла к завершению формирования третьей ветви власти - власти судебной. Ветви, на которую возложена важнейшая миссия - вершить правосудие.
Дина Каминская:
На судебную власть возложена и другая, отнюдь не менее важная функция - защита законных прав и интересов граждан. Так что в сфере деятельности суда может оказаться любой, даже самый законопослушный гражданин, тот, чьи имущественные, авторские или, скажем, личные права оказались нарушенными. И уже одно это предопределяет ту огромную роль, которую призвана играть судебная власть в жизни не только всего общества, но и каждого отдельного человека.
Константин Симис:
Но ведь кроме защиты личных и имущественных прав на суд возложена также и защита гражданских прав и политических свобод. И от того, существует ли независимый суд, во многом зависит и реальность декларированных в Конституции и законах прав, а значит, и реальность демократического строя Российского государства.
Дина Каминская:
Надо сказать, что решение о насущной, более того, безотлагательной необходимости реформировать судебную систему было принято еще 10 лет назад, когда Верховный Совет РСФСР по представлению президента Ельцина принял Концепцию судебной реформы. Ее авторы, Борис Золотухин и Сергей Пашин, разработали подробный, прекрасно аргументированный план тех изменений, которые должны претерпеть не только российская судебная система, но и система правоохранительных органов и прокуратура.
Константин Симис:
Концепция эта осталась ориентиром и для нынешних реформаторов. Ведь она предусматривала реформу всего процесса правосудия на всех его стадиях и во всех его звеньях, начиная от дознания и заканчивая обжалованием уже вынесенного приговора.
Дина Каминская:
В основу своей концепции авторы положили демократический принцип современного цивилизованного правосудия: судебный контроль над деятельностью следственно-прокурорских органов, независимость судей и введение суда присяжных.
Константин Симис:
Однако реформа российской судебной системы, как мы уже говорили, все еще не завершена. Причем не завершена в значительной мере из-за упорного и не ослабевающего с годами сопротивления со стороны руководства прокуратуры и правоохранительных органов.
Дина Каминская:
Несомненно, но нельзя не признать, что сопротивление это оказалось успешным только потому, что оно было поддержано Государственной Думой, как первого, так и второго созыва. Ведь именно депутаты Государственной Думы отказывались принять ряд важных законов, в том числе и, прежде всего - новый Уголовно-процессуальный кодекс, первый проект которого, напомню, был представлен Думе еще в 1995 году.
Константин Симис:
Но и исполнительная власть, несмотря на то, что Концепция судебной реформы была поддержана самим президентом Ельциным, тоже не предпринимала необходимых усилий для реализации положений концепции и даже для реализации тех законов, которые, преодолев сопротивление коммунистической фракции, все же были приняты Государственной Думой. Так что даже уже принятые законы не реализовывались в полном объеме из-за отсутствия финансового и организационного обеспечения.
Дина Каминская:
Ныне ситуация изменилась. Изменился, прежде всего, состав Государственной Думы, где левая оппозиция утратила доминирующее положение. Именно благодаря этому и были приняты имеющие принципиальное значение поправки к законам о судебной системе, о Конституционном Суде, о статусе судей. Именно благодаря этому и был принят, наконец, Уголовно-процессуальный кодекс. Причем принят таким большинством (289 голосов "за" и только 93 голосов "против"), что если даже Совет Федерации и откажется утвердить решение Государственной Думы, что, впрочем, весьма маловероятно, то все равно Государственная Дума сумеет преодолеть это вето.
Константин Симис:
Добавлю: это полностью относится и к остальным принятым Государственной Думой поправкам к законам. Более того, есть основание считать, что правовая реформа, реформа судебной системы будут постепенно реализованы. Об этом свидетельствует постановление правительства от 20 ноября "О федеральной целевой программе развития судебной системы в России на 2002-2006 годы".
Дина Каминская:
Постановление предусматривает конкретные меры, призванные обеспечить претворение в жизнь принятых законов, в том числе и претворение в жизнь нового УПК. Как сказано в постановлении, главная цель намеченных мероприятий - "развитие и укрепление судебной системы, как самостоятельной ветви государственной власти, создание условий для осуществления ее независимой и эффективной деятельности по обеспечению защиты прав и свобод, закрепленных в конституции Российской Федерации и вытекающих из международных договоров".
Константин Симис:
Так, например, для того, чтобы можно было реализовать положения нового УПК, в соответствии с которыми право давать санкцию на арест и содержание под стражей отнесено к исключительной компетенции суда, постановление предусматривает увеличение численности судей, работников аппарата и обслуживающего персонала судов.
Дина Каминская:
А для реализации перехода от суда народных заседателей к суду присяжных, который должен действовать на всей территории России, предусмотрена и такая мера, как существенное улучшение и реконструкция зданий федеральных судов. Ведь понятно, что введение суда присяжных предопределяет необходимость в специальных помещениях, где присяжные могут совещаться при вынесении вердикта, да и специальное место в судебном зале, где смогут разместиться 12 присяжных.
Константин Симис:
Поскольку, как сказано в самом постановлении, его цель - обеспечить эффективную деятельность судов во всех звеньях судебной системы, программа, принятая российским правительством, признает необходимость увеличить финансирование федеральных судов, дабы полностью изжить постоянную нехватку самого необходимого. Планируется и оснастить суды современной информационной техникой, что, несомненно, будет способствовать повышению эффективности деятельности судов и в не меньшей мере постоянному повышению квалификации самих судей. Ведь судьи получат оперативный доступ к данным по законодательству и судебной практике.
Дина Каминская:
Само содержание постановления правительства, то, что оно не ограничивается декларацией о намерениях, а устанавливает конкретные меры, которые должны быть предприняты, а также сроки их выполнения, свидетельствует, что на этот раз правительство и президент действительно полны решимости добиться реализации тех преобразований, которые предусмотрены новыми, уже принятыми Государственной Думой законами и новым УПК.
Константин Симис:
А теперь пора хотя бы коротко сказать о самих законах. Мы не ставим перед собой задачи сегодня подробно анализировать каждый из этих нормативных актов. Собственно, эта задача сегодня даже невыполнима. Ведь ни один из принятых Государственной Думой в ноябре законов, регулирующих деятельность судебной системы, еще не опубликован. Так что сегодня придется ограничиться лишь общей характеристикой каждого из них, а также проследить ту общую тенденцию, которая объединяет все эти нововведения.
Дина Каминская:
Те новые институты, те правила, которые ныне введены в законодательство, регулирующее деятельность судебной системы, действительно, являются если не эпохальными, то, во всяком случае, будут радикально способствовать становлению демократического правосудия. Хотя, несомненно, время выявит в этих законах отдельные недостатки, отдельные проблемы. Впрочем, такова судьба любого закона.
Константин Симис:
Так что давайте начнем с нововведения, которое по значимости, на наш взгляд, следует поставить на одно из первых мест. Ныне, а точнее - с 2004 года, прокуратура перестает быть единоличным вершителем судеб тех, кто в силу каких-то обстоятельств (иногда обоснованно, а нередко и необоснованно) попал в сферу деятельности правоохранительных органов. Уже не прокурор, а суд будет решать, имеются ли в распоряжении правоохранительных органов достаточные основания для ареста и содержания под стражей подозреваемого или обвиняемого. В соответствии с новым УПК, это право переходит к суду.
Дина Каминская:
Для того чтобы правильно оценить значимость этого нововведения, необходимо учитывать, что по действующему УПК, по действующему закону о прокуратуре к ее компетенции отнесены одновременно и расследование уголовных дел, и контроль за законностью и обоснованностью тех действий, которые проводят следователи и дознаватели, расследуя уголовные дела. Все, как видим, замкнуто в рамках одного ведомства, то есть в рамках прокуратуры, которая, таким образом, сама себя контролирует. Обеспечить объективность этих решений в таких условиях просто невозможно. Этому мешают и ведомственные амбиции, и, что никак нельзя сбрасывать со счетов, тот психологический стереотип, тот обвинительный уклон, который формирует сама профессия государственного обвинителя. Ведь прокуратура ведомственно и профессионально заинтересована в том, чтобы дело, возбужденное с ее санкции, закончилось передачей его в суд и обвинительным приговором.
Константин Симис:
Ну а суд? Ведь теперь, по новому УПК, от него зависит, останется ли человек в период расследования на свободе или будет содержаться под стражей. Чем власть суда над судьбой человека предпочтительнее власти прокуратуры? Да, прежде всего тем, что судья никак не связан с обвинением, с теми следственными действиями, которые направлены на раскрытие преступления. Судья отделен от них не только функционально, не только юридически, но и в силу самой сути своей деятельности.
Дина Каминская:
Судья в демократическом процессе является арбитром в споре между обвинением и защитой. Именно это создает необходимые условия для его объективности. Судья независим. Он не зависит от исполнительной власти, он не зависит и от обвинительной власти, то есть от прокуратуры. Он должен быть независим и от власти общественного мнения, которое, как известно, далеко не всегда способно диктовать правильные и объективные решения. Вот почему власть суда не только предпочтительнее власти прокуратуры. Она необходима. Необходима для того, чтобы оградить граждан от произвола.
Константин Симис:
Изменится с введением в действие нового законодательства и форма судопроизводства. За судейским столом уже не будет двоих, как правило, молчащих, народных заседателей.
Дина Каминская:
Их пассивность, более того, неспособность повлиять на ход судебного следствия, а тем более - на исход дела, была предопределена самими действующими законами. Ведь именно закон возлагал на народных заседателей обязанность отвечать не только на вопрос: доказано или не доказано обвинение, но и на вопрос о юридической квалификации тех действий, которые они признают доказанными. Вот заседателям и оставалось полагаться на авторитет и знания судьи - профессионального юриста. Так что фактически судья, как правило, единолично принимал решения по делу.
Константин Симис:
А теперь широкий круг уголовных дел будет рассматриваться профессиональными судьями без участия представителей народа. Так что с введением нового законодательства прежняя, по сути своей фиктивная и лицемерная форма судопроизводства - суд народных заседателей - упраздняется. Дела о наиболее тяжких преступления, как это предусмотрено новым УПК, будут на всей территории Российской Федерации рассматриваться с участием присяжных.
Дина Каминская:
Я бы хотела сказать так: все-таки хочется надеяться, что со временем круг дел, которые подлежат рассмотрению в суде присяжных, будет расширен и именно эта форма судопроизводства станет доминирующей. Ведь суд присяжных обеспечивает наилучшие условия для вынесения судом справедливых и обоснованных приговоров.
Константин Симис:
До сих пор мы говорили о тех положительных изменениях, которые новое законодательство выносит в деятельность российской судебной системы. А теперь - о нововведении, с которым мы согласиться не можем. Я имею в виду институт "сделки о признании". Отныне, если обвиняемый или подозреваемый соглашается признать себя виновным, он в присутствии адвоката подписывает соглашение о признании вины. В этом случае предварительное расследование прекращается, и дело передается в суд, и судья сразу назначает ему наказание. Причем срок наказания должен быть меньше (но не более чем на одну треть) того максимального срока, который, по закону, предусмотрен за данное преступление.
Дина Каминская:
Надо сказать, что институт такой сделки существует и в других странах. Особенно широко применяется он в Соединенных Штатах, где подавляющее число дел заканчивается сделкой о признании. Это, конечно, значительно облегчает деятельность судов, освобождает их от обязанности проводить длительные и сложные процессы по огромному количеству уголовных дел.
Константин Симис:
Но сделка о признании опасна, ведь из-за страха быть осужденным за более тяжкое преступление или на более длительный срок, чем тот, который ему гарантирован в случае заключения сделки, человек способен пойти на ложный оговор - на самооговор.
Дина Каминская:
Но не менее важно - институт сделки о признании вины воскрешает порочный институт инквизиционного процесса, который практически был воспринят советским правосудием, когда признание вины считалось царицей доказательств. Это - существенный шаг назад от того демократического правосудия, на утверждение которого направлена правовая реформа судебной системы в России.
Константин Симис:
Ведь, приняв новый УПК и поправки к законам, регулирующим деятельность судебной системы, Государственная дума, по существу, вплотную подошла к завершению формирования третьей ветви власти - власти судебной. Ветви, на которую возложена важнейшая миссия - вершить правосудие.
Дина Каминская:
На судебную власть возложена и другая, отнюдь не менее важная функция - защита законных прав и интересов граждан. Так что в сфере деятельности суда может оказаться любой, даже самый законопослушный гражданин, тот, чьи имущественные, авторские или, скажем, личные права оказались нарушенными. И уже одно это предопределяет ту огромную роль, которую призвана играть судебная власть в жизни не только всего общества, но и каждого отдельного человека.
Константин Симис:
Но ведь кроме защиты личных и имущественных прав на суд возложена также и защита гражданских прав и политических свобод. И от того, существует ли независимый суд, во многом зависит и реальность декларированных в Конституции и законах прав, а значит, и реальность демократического строя Российского государства.
Дина Каминская:
Надо сказать, что решение о насущной, более того, безотлагательной необходимости реформировать судебную систему было принято еще 10 лет назад, когда Верховный Совет РСФСР по представлению президента Ельцина принял Концепцию судебной реформы. Ее авторы, Борис Золотухин и Сергей Пашин, разработали подробный, прекрасно аргументированный план тех изменений, которые должны претерпеть не только российская судебная система, но и система правоохранительных органов и прокуратура.
Константин Симис:
Концепция эта осталась ориентиром и для нынешних реформаторов. Ведь она предусматривала реформу всего процесса правосудия на всех его стадиях и во всех его звеньях, начиная от дознания и заканчивая обжалованием уже вынесенного приговора.
Дина Каминская:
В основу своей концепции авторы положили демократический принцип современного цивилизованного правосудия: судебный контроль над деятельностью следственно-прокурорских органов, независимость судей и введение суда присяжных.
Константин Симис:
Однако реформа российской судебной системы, как мы уже говорили, все еще не завершена. Причем не завершена в значительной мере из-за упорного и не ослабевающего с годами сопротивления со стороны руководства прокуратуры и правоохранительных органов.
Дина Каминская:
Несомненно, но нельзя не признать, что сопротивление это оказалось успешным только потому, что оно было поддержано Государственной Думой, как первого, так и второго созыва. Ведь именно депутаты Государственной Думы отказывались принять ряд важных законов, в том числе и, прежде всего - новый Уголовно-процессуальный кодекс, первый проект которого, напомню, был представлен Думе еще в 1995 году.
Константин Симис:
Но и исполнительная власть, несмотря на то, что Концепция судебной реформы была поддержана самим президентом Ельциным, тоже не предпринимала необходимых усилий для реализации положений концепции и даже для реализации тех законов, которые, преодолев сопротивление коммунистической фракции, все же были приняты Государственной Думой. Так что даже уже принятые законы не реализовывались в полном объеме из-за отсутствия финансового и организационного обеспечения.
Дина Каминская:
Ныне ситуация изменилась. Изменился, прежде всего, состав Государственной Думы, где левая оппозиция утратила доминирующее положение. Именно благодаря этому и были приняты имеющие принципиальное значение поправки к законам о судебной системе, о Конституционном Суде, о статусе судей. Именно благодаря этому и был принят, наконец, Уголовно-процессуальный кодекс. Причем принят таким большинством (289 голосов "за" и только 93 голосов "против"), что если даже Совет Федерации и откажется утвердить решение Государственной Думы, что, впрочем, весьма маловероятно, то все равно Государственная Дума сумеет преодолеть это вето.
Константин Симис:
Добавлю: это полностью относится и к остальным принятым Государственной Думой поправкам к законам. Более того, есть основание считать, что правовая реформа, реформа судебной системы будут постепенно реализованы. Об этом свидетельствует постановление правительства от 20 ноября "О федеральной целевой программе развития судебной системы в России на 2002-2006 годы".
Дина Каминская:
Постановление предусматривает конкретные меры, призванные обеспечить претворение в жизнь принятых законов, в том числе и претворение в жизнь нового УПК. Как сказано в постановлении, главная цель намеченных мероприятий - "развитие и укрепление судебной системы, как самостоятельной ветви государственной власти, создание условий для осуществления ее независимой и эффективной деятельности по обеспечению защиты прав и свобод, закрепленных в конституции Российской Федерации и вытекающих из международных договоров".
Константин Симис:
Так, например, для того, чтобы можно было реализовать положения нового УПК, в соответствии с которыми право давать санкцию на арест и содержание под стражей отнесено к исключительной компетенции суда, постановление предусматривает увеличение численности судей, работников аппарата и обслуживающего персонала судов.
Дина Каминская:
А для реализации перехода от суда народных заседателей к суду присяжных, который должен действовать на всей территории России, предусмотрена и такая мера, как существенное улучшение и реконструкция зданий федеральных судов. Ведь понятно, что введение суда присяжных предопределяет необходимость в специальных помещениях, где присяжные могут совещаться при вынесении вердикта, да и специальное место в судебном зале, где смогут разместиться 12 присяжных.
Константин Симис:
Поскольку, как сказано в самом постановлении, его цель - обеспечить эффективную деятельность судов во всех звеньях судебной системы, программа, принятая российским правительством, признает необходимость увеличить финансирование федеральных судов, дабы полностью изжить постоянную нехватку самого необходимого. Планируется и оснастить суды современной информационной техникой, что, несомненно, будет способствовать повышению эффективности деятельности судов и в не меньшей мере постоянному повышению квалификации самих судей. Ведь судьи получат оперативный доступ к данным по законодательству и судебной практике.
Дина Каминская:
Само содержание постановления правительства, то, что оно не ограничивается декларацией о намерениях, а устанавливает конкретные меры, которые должны быть предприняты, а также сроки их выполнения, свидетельствует, что на этот раз правительство и президент действительно полны решимости добиться реализации тех преобразований, которые предусмотрены новыми, уже принятыми Государственной Думой законами и новым УПК.
Константин Симис:
А теперь пора хотя бы коротко сказать о самих законах. Мы не ставим перед собой задачи сегодня подробно анализировать каждый из этих нормативных актов. Собственно, эта задача сегодня даже невыполнима. Ведь ни один из принятых Государственной Думой в ноябре законов, регулирующих деятельность судебной системы, еще не опубликован. Так что сегодня придется ограничиться лишь общей характеристикой каждого из них, а также проследить ту общую тенденцию, которая объединяет все эти нововведения.
Дина Каминская:
Те новые институты, те правила, которые ныне введены в законодательство, регулирующее деятельность судебной системы, действительно, являются если не эпохальными, то, во всяком случае, будут радикально способствовать становлению демократического правосудия. Хотя, несомненно, время выявит в этих законах отдельные недостатки, отдельные проблемы. Впрочем, такова судьба любого закона.
Константин Симис:
Так что давайте начнем с нововведения, которое по значимости, на наш взгляд, следует поставить на одно из первых мест. Ныне, а точнее - с 2004 года, прокуратура перестает быть единоличным вершителем судеб тех, кто в силу каких-то обстоятельств (иногда обоснованно, а нередко и необоснованно) попал в сферу деятельности правоохранительных органов. Уже не прокурор, а суд будет решать, имеются ли в распоряжении правоохранительных органов достаточные основания для ареста и содержания под стражей подозреваемого или обвиняемого. В соответствии с новым УПК, это право переходит к суду.
Дина Каминская:
Для того чтобы правильно оценить значимость этого нововведения, необходимо учитывать, что по действующему УПК, по действующему закону о прокуратуре к ее компетенции отнесены одновременно и расследование уголовных дел, и контроль за законностью и обоснованностью тех действий, которые проводят следователи и дознаватели, расследуя уголовные дела. Все, как видим, замкнуто в рамках одного ведомства, то есть в рамках прокуратуры, которая, таким образом, сама себя контролирует. Обеспечить объективность этих решений в таких условиях просто невозможно. Этому мешают и ведомственные амбиции, и, что никак нельзя сбрасывать со счетов, тот психологический стереотип, тот обвинительный уклон, который формирует сама профессия государственного обвинителя. Ведь прокуратура ведомственно и профессионально заинтересована в том, чтобы дело, возбужденное с ее санкции, закончилось передачей его в суд и обвинительным приговором.
Константин Симис:
Ну а суд? Ведь теперь, по новому УПК, от него зависит, останется ли человек в период расследования на свободе или будет содержаться под стражей. Чем власть суда над судьбой человека предпочтительнее власти прокуратуры? Да, прежде всего тем, что судья никак не связан с обвинением, с теми следственными действиями, которые направлены на раскрытие преступления. Судья отделен от них не только функционально, не только юридически, но и в силу самой сути своей деятельности.
Дина Каминская:
Судья в демократическом процессе является арбитром в споре между обвинением и защитой. Именно это создает необходимые условия для его объективности. Судья независим. Он не зависит от исполнительной власти, он не зависит и от обвинительной власти, то есть от прокуратуры. Он должен быть независим и от власти общественного мнения, которое, как известно, далеко не всегда способно диктовать правильные и объективные решения. Вот почему власть суда не только предпочтительнее власти прокуратуры. Она необходима. Необходима для того, чтобы оградить граждан от произвола.
Константин Симис:
Изменится с введением в действие нового законодательства и форма судопроизводства. За судейским столом уже не будет двоих, как правило, молчащих, народных заседателей.
Дина Каминская:
Их пассивность, более того, неспособность повлиять на ход судебного следствия, а тем более - на исход дела, была предопределена самими действующими законами. Ведь именно закон возлагал на народных заседателей обязанность отвечать не только на вопрос: доказано или не доказано обвинение, но и на вопрос о юридической квалификации тех действий, которые они признают доказанными. Вот заседателям и оставалось полагаться на авторитет и знания судьи - профессионального юриста. Так что фактически судья, как правило, единолично принимал решения по делу.
Константин Симис:
А теперь широкий круг уголовных дел будет рассматриваться профессиональными судьями без участия представителей народа. Так что с введением нового законодательства прежняя, по сути своей фиктивная и лицемерная форма судопроизводства - суд народных заседателей - упраздняется. Дела о наиболее тяжких преступления, как это предусмотрено новым УПК, будут на всей территории Российской Федерации рассматриваться с участием присяжных.
Дина Каминская:
Я бы хотела сказать так: все-таки хочется надеяться, что со временем круг дел, которые подлежат рассмотрению в суде присяжных, будет расширен и именно эта форма судопроизводства станет доминирующей. Ведь суд присяжных обеспечивает наилучшие условия для вынесения судом справедливых и обоснованных приговоров.
Константин Симис:
До сих пор мы говорили о тех положительных изменениях, которые новое законодательство выносит в деятельность российской судебной системы. А теперь - о нововведении, с которым мы согласиться не можем. Я имею в виду институт "сделки о признании". Отныне, если обвиняемый или подозреваемый соглашается признать себя виновным, он в присутствии адвоката подписывает соглашение о признании вины. В этом случае предварительное расследование прекращается, и дело передается в суд, и судья сразу назначает ему наказание. Причем срок наказания должен быть меньше (но не более чем на одну треть) того максимального срока, который, по закону, предусмотрен за данное преступление.
Дина Каминская:
Надо сказать, что институт такой сделки существует и в других странах. Особенно широко применяется он в Соединенных Штатах, где подавляющее число дел заканчивается сделкой о признании. Это, конечно, значительно облегчает деятельность судов, освобождает их от обязанности проводить длительные и сложные процессы по огромному количеству уголовных дел.
Константин Симис:
Но сделка о признании опасна, ведь из-за страха быть осужденным за более тяжкое преступление или на более длительный срок, чем тот, который ему гарантирован в случае заключения сделки, человек способен пойти на ложный оговор - на самооговор.
Дина Каминская:
Но не менее важно - институт сделки о признании вины воскрешает порочный институт инквизиционного процесса, который практически был воспринят советским правосудием, когда признание вины считалось царицей доказательств. Это - существенный шаг назад от того демократического правосудия, на утверждение которого направлена правовая реформа судебной системы в России.