Программу ведет Ефим Фиштейн. В ней участвуют: Айя Куге - корреспондент Радио Свобода в Белграде, Владо Вурушич - хорватский журналист из Загреба, и специалист по Балканам, обозреватель Радио Свобода Андрей Шарый.
Ефим Фиштейн:
В минувшие выходные в Боснии проходили выборы в местные органы власти - муниципалитет и городские советы. Их результаты ожидались с нетерпением, так как они должны были внести некоторую ясность в ситуацию, и дать хотя бы частичный ответ на вопрос: принесла ли ожидаемый эффект вся прошлая деятельность международного сообщества, ООН и сил СФОР по умиротворению враждующих этнических общин в Боснии. Кстати, и сами эти выборы проходили под эгидой ОБСЕ. Окончательных результатов пока еще нет. Предварительные налицо, и они дают возможность обсудить наметившуюся тенденцию. Напомню исходные данные: гражданская война в Боснии продолжалась с 1992-го года по 1995-й, и унесла около 200 тысяч жизней. Силы по поддержанию мира стоят в республике уже 5 лет. Смыслом международного вмешательства было создать в Боснии мультиэтническое общество, стереть линии национального разделения, сформировать партии и власти не по национальному, а по гражданскому признаку. Насколько, судя по первым результатам выборов, этот результат удается?
Андрей Шарый:
Я думаю, что эффективность миротворческой операции близка к КПД самого примитивного паровоза. Конечно, деньги, которые международное сообщество за годы, минувшие от подписания Дейтонских соглашений, вложило в экономику и развитие социальной структуры Боснии и Герцеговины, в то, чтобы поддержать хотя бы хрупкий мир, может быть, окажутся неадекватными достигнутым результатам. Это еще раз показали и итоги прошедших 8 апреля выборов. В целом победу на них одержали представители националистических партий, за тем исключением, что в больших городах с преимущественно мусульманским населением победу одержали представители до сей поры оппозиционных социал-демократов. Однако, если забыть этот бухгалтерский подход и говорить о том, что в этой стране после войны, в которой погибли около 200 тысяч человек, никто не стреляет, мирная жизнь как-то налаживается, тенденция отхода от радикально-националистических настроений есть - все это дает основания говорить о некотором успехе, который можно критиковать, но который выражает медленную тенденцию поступательного движения к гражданскому обществу, к тому, чтобы мусульмане, сербы и хорваты жили в мире, так, чтобы отношения были, по крайней мере, не братоубийственными. Это шаг вперед. очень небольшой, по очень долгому пути - очевидно, что международное присутствие в Боснии и Герцеговине будет длиться еще не один год, а может и не одно десятилетие.
Ефим Фиштейн:
Вся кровопролитная война в Боснии считалась чем-то вроде "спецпроекта" белградских властей. Поэтому естественен мой вопрос к Айе Куге: какой была реакция официального Белграда и оппозиции на результаты этих выборов в Боснии?
Айя Куге:
Любопытно, что в Сербии очень мало реагируют на результаты выборов в Боснии. Это понятно, потому что режим Слободана Милошевича был близок к Радикальной партии Республики Сербской, которой было запрещено участвовать в выборах в Боснии. Здесь это обычно все подается в пропагандистском плане, со словами, что идет оккупация Боснии, что результаты выборов - подделка, что международное сообщество не сделало ничего и делает все против интересов сербов в Боснии. Каких-то серьезных анализов все еще нет. А что касается оппозиция, то в последние дни какие-то заявления ее лидеров не были заметны, все занимаются внутрисербскими делами, кажется, что Босния уже для Сербии где-то далеко.
Ефим Фиштейн:
Посмотрим, какой была реакция в Хорватии. В сообщении агентства "Рейтер" я читаю: "Хорватский эффект пока не перекинулся", - заявил один из иностранных дипломатов в Сараево, намекая на поражение националистов в Загребе. Действительно, почему наголову проигравшая в Хорватии партия в хорватских районах Боснии, которые именуют себя "Республикой Герцег-Босна", удержала позиции?
Владо Вурушич:
Я тоже должен сказать, что официальная Хорватия довольно спокойно отнеслась к выборам в Боснии. Тем более, если посмотреть на то, как это было раньше. При власти президента Туджмана печать и телевидение создавали обстановку, как будто эти выборы происходят в самой Хорватии. Сейчас официальные лица ограничиваются заявлениями типа: "Мы приветствуем выборы в Боснии, как выбрал народ, так и будет"... Из правящей партии Хорватии, конечно, отправили поздравительную телеграмму своим коллегам социал-демократам в Сараево, но все говорят, что на парламентских выборах, которые будут осенью, можно ожидать большей победы, чем на этот раз. Что касается победы Хорватского демократического сообщества в районах, где проживают хорваты, то я должен сказать, что участие хорватов в выборах было слабым, не переходило даже 50 процентов.
По мнению аналитиков, это значит, что не выходя на выборы хорваты как бы сказали вое мнение о ХДС. То есть от него с одной стороны отворачиваются, но с другой стороны среди хорватов не нашлась какая-то другая партия, альтернатива. В городе Мостар. где проживает больше всего хорватов, он считается самым большим хорватским городом в Боснии, вышло на выборы чуть более 50 процентов, что является большим сюрпризом. Во-вторых, даже в некоторых городах с хорватским большинством, где проживает 90 процентов хорватов, по 10-15 процентов получили социал-демократы. Это значит, что все-таки что-то меняется. Интересно, за какую партию проголосует на парламентских выборах тот электорат, который на этот раз не вышел на выборы. Кажется, что они все-таки думают, и на них сказалось то, что происходит в Хорватии.
На то, что Хорватия отнеслась довольно спокойно, можно посмотреть и по другому. Она именно этим примером как бы хочет показать, что Босния - другое государство, и Хорватия не хочет влиять на происходящее там. Другое - в самой Хорватии несколько крупных скандалов и недоразумений в правительстве, довольно напряженные отношения между президентом и премьер-министром в связи с их полномочиями, большие перемены на телевидении и так далее. Но в Хорватии довольно своих проблем, и по отношению к Боснии все происходит спокойно и официально.
Ефим Фиштейн:
У меня возник попутный вопрос. У хорватского правительства немало рычагов влияния, как политических, так и экономических. Насколько я знаю, в хорватских районах имеет хождение хорватская куна наряду с немецкой маркой, но из вашего рассказа я понял, что Загреб не способен или не намерен использовать свое влияние для приближения перемен в Боснии?
Владо Вурушич:
Раньше бывшее правительство довольно много финансировало хорватскую администрацию в Боснии, части армии, практически платили многие пенсии, пенсионный фонд хорватов в Боснии держался на помощи из Хорватии. Сейчас все это прекращается и уменьшается. И дело в том, что сейчас слишком большие проблемы у власти, которая сейчас правит Хорватией так что, я думаю, что они не будут по отношении к Боснии иметь такого влияния через хорватов. Например, партия Зубака, которая больше всего добивалась поддержки в Хорватии - его принимали и президент, и премьер-министр, и другие лидеры - она практически проиграл, даже там, где раньше он получал лучшие результаты. Эта партия называется "Новая хорватская инициатива". Она должна быть как бы "партией альтернативы". Но кажется, все-таки, пока среди хорватов не удалось найти партию, которая бы заменила ХДС.
Ефим Фиштейн:
Андрей Шарый, как вы уже сказали, в больших городах Боснии - Сараево, Горажде, Тузле, многонациональная партия социал-демократов потеснила, хотя и не вытеснила традиционную национальную партию -мусульманскую "Партию демократического действия" Алии Изетбеговича. Чем объяснить этот феномен, что именно у мусульман удалось то, чего пока не удается добиться в сербских и хорватских районах Боснии?
Андрей Шарый:
Чтобы ответить на ваш вопрос, сначала необходимо сделать несколько коротких пояснений. Во-первых, Социал-демократическая партия Боснии - это, нельзя сказать, что это совсем не национальная партия- она преимущественно мусульманская, но они не выдвигают национальной платформы. Их идеология не основана на национализме - вот в чем отличие от многих партий, которые участвовали в выборах, которые до сих пор имеют власть в Боснии. Второй момент вот какой: позиции социал-демократической партии всегда были сильны в Тузле. Даже во время войны там была социал-демократическая местная власть, во многом, благодаря влиянию местного лидера Селимы Беслагича - был такой мэр города Тузла. В Тузле почти не стреляли и не воевали, не прогоняли сербов - там было смешанное сербско-мусульманское население. Я помню сразу после войны, году в 1996-м, я был в Тузле и видел там большой и совершенно не тронутый православный сербский храм, в котором шли богослужения. он работал все время войны. В результате, после окончания войны экономика Тузланского региона, где расположены горные и соляные шахты, текстильные предприятия, все это стало развиваться значительно более быстрыми темпами, люди получили работу, и Тузла стала таким "локомотивом" всей мусульманской Боснии, примером, которому могли бы, если бы хотели, подражать другие города.
В городах традиционно сконцентрировано более высокообразованное население, более склонное к переменам, и они приходят туда раньше, чем в сельские районы. Поэтому совершенно не случайно, что Социал-демократическая партия улучшила свои показатели во всех крупных городах, за исключением города Зеница, где, согласно предварительным итогам, 50 на 50. И может быть, это не сколько удача социал-демократов, сколько поражение "Партии демократического действия" Алии Изетбеговича. За 10 лет пребывания у власти в мусульманских районах Боснии во многих себя скомпрометировала совершенно тривиальным и банальным образом - это какая-то коррупция, разбазаривание международных средств... Семья Изетбеговича ввязана в не очень понятные дела. О сыне его Бакире Изетбеговиче, который одно время курировал пенсионный фонд, говорили, что он нагрел руки на международной помощи. Ничего серьезного не доказано, но престиж партии падает, и, скорее, это поражение на выборах Изетбеговича, чем стремительный успех социал-демократов, но, конечно возможностей у них сейчас будет большей. У них сейчас появился или сам себя создал неплохой лидер - это Златко Лугумбжа, это имя видимо теперь чаще будет упоминаться с заголовках новостей. Это - 44-летний инженер-компьютерщик из Сараева, наполовину хорват, наполовину мусульманин, и он представляет собой качественно новое лицо в Боснии после войны. Он был три года в Сараево во время блокады. Был тяжело ранен. Работал на каких-то почетных должностях, а сейчас стал лидером такой достаточно, с точки зрения западных представлений, приличной партии. Поэтому международное сообщество опору сейчас будет делать именно на этих людей, которые представляют собой новую, не националистическую, концепцию Боснии. Такие люди в принципе есть во всех ее регионах, если мы говорим о Сербской республике, то это партия Милорада Додика, нынешнего премьер-министра, если говорить о хорватских районах, то это - партия "Новая хорватская инициатива". Эти партии очень слабы, но тенденции показали, что их позиции, в особенности, в большинстве мусульманской, но все-таки мультиэтничеcкой, Социал-демократической партии позволяют с большим оптимизмом смотреть на ситуацию в стране.
Ефим Фиштейн:
Вот что любопытно: Югославия ведь рукой Милошевича подписала Дэйтонские соглашения, которые сейчас худо-бедно реализуются в Боснии. Не завидует ли сейчас Сербия немного Боснии. которая вот уже пять лет несмотря на все "тузланское чудо" живет, в первую очередь, не собственной экономикой, а иностранной помощью, которой Сербия лишена?
Айя Куге:
Это именно так. Очень любопытно то, что в последнее время молодежь и специалисты очень часто уезжают из Сербии в Республику Сербскую в Боснии, где находят работу, получают нормальные зарплаты, скажем, в 10 раз больше, чем в Сербии. Очень сейчас много врачей в Республике Сербской, уехавших, например, из Белграда туда. Это действительно странно, но из Сербии на Боснию многие люди смотрят как на почти демократическую страну, откуда ты можешь ездить, где можно жить, и если здесь ситуация ухудшается, то там она улучшается.
Ефим Фиштейн:
Андрей, как вы думаете, дают ли эти результаты повод международному сообществу менять политику, уточнять ее, и каков урок, который можно извлечь из ситуации в Боснии для всего региона?
Андрей Шарый:
Я думаю, что нынешние выборы в Боснии дают международному сообществу основания продолжать свою политику, конечно, корректируя ее. Мы сегодня ведь в нашей беседе говорили о трех частях одной и той же страны. Но страна то, формально, должна быть единая. Пять лет после войны прошло, тем не менее, мы говорим о "сербской Боснии", "хорватской Боснии", "мусульманской Боснии" - то есть эти швы, раны войны заживают очень долго, остается только надеяться, что они заживут вообще.
Оптимизм, который после Дэйтонского соглашения владел всем западным миром, оказался чрезмерным. Потребуются огромные средства, чтобы восстановить то, что было раньше. А уроки как мне кажется, очень простые. Войну легче начать чем закончить, и тем более, чем залечить ее раны. Босния - 200 тысяч погибших, почти 2 миллиона беженцев, до сих пор изуродована психология государственности в этой стране, и ее существование возможно только под сильной "анестезией" мирового сообщества. А закончу я очень коротко одним поэтическим образом: есть неплохой боснийский писатель Миша Селимович, он один раз образно назвал Боснию "стоящим на коленях гигантом", когда мы говорили о том, что происходит в Боснии после выборов, мне показалось, что этот гигант понемногу начинает подниматься.
Ефим Фиштейн:
В минувшие выходные в Боснии проходили выборы в местные органы власти - муниципалитет и городские советы. Их результаты ожидались с нетерпением, так как они должны были внести некоторую ясность в ситуацию, и дать хотя бы частичный ответ на вопрос: принесла ли ожидаемый эффект вся прошлая деятельность международного сообщества, ООН и сил СФОР по умиротворению враждующих этнических общин в Боснии. Кстати, и сами эти выборы проходили под эгидой ОБСЕ. Окончательных результатов пока еще нет. Предварительные налицо, и они дают возможность обсудить наметившуюся тенденцию. Напомню исходные данные: гражданская война в Боснии продолжалась с 1992-го года по 1995-й, и унесла около 200 тысяч жизней. Силы по поддержанию мира стоят в республике уже 5 лет. Смыслом международного вмешательства было создать в Боснии мультиэтническое общество, стереть линии национального разделения, сформировать партии и власти не по национальному, а по гражданскому признаку. Насколько, судя по первым результатам выборов, этот результат удается?
Андрей Шарый:
Я думаю, что эффективность миротворческой операции близка к КПД самого примитивного паровоза. Конечно, деньги, которые международное сообщество за годы, минувшие от подписания Дейтонских соглашений, вложило в экономику и развитие социальной структуры Боснии и Герцеговины, в то, чтобы поддержать хотя бы хрупкий мир, может быть, окажутся неадекватными достигнутым результатам. Это еще раз показали и итоги прошедших 8 апреля выборов. В целом победу на них одержали представители националистических партий, за тем исключением, что в больших городах с преимущественно мусульманским населением победу одержали представители до сей поры оппозиционных социал-демократов. Однако, если забыть этот бухгалтерский подход и говорить о том, что в этой стране после войны, в которой погибли около 200 тысяч человек, никто не стреляет, мирная жизнь как-то налаживается, тенденция отхода от радикально-националистических настроений есть - все это дает основания говорить о некотором успехе, который можно критиковать, но который выражает медленную тенденцию поступательного движения к гражданскому обществу, к тому, чтобы мусульмане, сербы и хорваты жили в мире, так, чтобы отношения были, по крайней мере, не братоубийственными. Это шаг вперед. очень небольшой, по очень долгому пути - очевидно, что международное присутствие в Боснии и Герцеговине будет длиться еще не один год, а может и не одно десятилетие.
Ефим Фиштейн:
Вся кровопролитная война в Боснии считалась чем-то вроде "спецпроекта" белградских властей. Поэтому естественен мой вопрос к Айе Куге: какой была реакция официального Белграда и оппозиции на результаты этих выборов в Боснии?
Айя Куге:
Любопытно, что в Сербии очень мало реагируют на результаты выборов в Боснии. Это понятно, потому что режим Слободана Милошевича был близок к Радикальной партии Республики Сербской, которой было запрещено участвовать в выборах в Боснии. Здесь это обычно все подается в пропагандистском плане, со словами, что идет оккупация Боснии, что результаты выборов - подделка, что международное сообщество не сделало ничего и делает все против интересов сербов в Боснии. Каких-то серьезных анализов все еще нет. А что касается оппозиция, то в последние дни какие-то заявления ее лидеров не были заметны, все занимаются внутрисербскими делами, кажется, что Босния уже для Сербии где-то далеко.
Ефим Фиштейн:
Посмотрим, какой была реакция в Хорватии. В сообщении агентства "Рейтер" я читаю: "Хорватский эффект пока не перекинулся", - заявил один из иностранных дипломатов в Сараево, намекая на поражение националистов в Загребе. Действительно, почему наголову проигравшая в Хорватии партия в хорватских районах Боснии, которые именуют себя "Республикой Герцег-Босна", удержала позиции?
Владо Вурушич:
Я тоже должен сказать, что официальная Хорватия довольно спокойно отнеслась к выборам в Боснии. Тем более, если посмотреть на то, как это было раньше. При власти президента Туджмана печать и телевидение создавали обстановку, как будто эти выборы происходят в самой Хорватии. Сейчас официальные лица ограничиваются заявлениями типа: "Мы приветствуем выборы в Боснии, как выбрал народ, так и будет"... Из правящей партии Хорватии, конечно, отправили поздравительную телеграмму своим коллегам социал-демократам в Сараево, но все говорят, что на парламентских выборах, которые будут осенью, можно ожидать большей победы, чем на этот раз. Что касается победы Хорватского демократического сообщества в районах, где проживают хорваты, то я должен сказать, что участие хорватов в выборах было слабым, не переходило даже 50 процентов.
По мнению аналитиков, это значит, что не выходя на выборы хорваты как бы сказали вое мнение о ХДС. То есть от него с одной стороны отворачиваются, но с другой стороны среди хорватов не нашлась какая-то другая партия, альтернатива. В городе Мостар. где проживает больше всего хорватов, он считается самым большим хорватским городом в Боснии, вышло на выборы чуть более 50 процентов, что является большим сюрпризом. Во-вторых, даже в некоторых городах с хорватским большинством, где проживает 90 процентов хорватов, по 10-15 процентов получили социал-демократы. Это значит, что все-таки что-то меняется. Интересно, за какую партию проголосует на парламентских выборах тот электорат, который на этот раз не вышел на выборы. Кажется, что они все-таки думают, и на них сказалось то, что происходит в Хорватии.
На то, что Хорватия отнеслась довольно спокойно, можно посмотреть и по другому. Она именно этим примером как бы хочет показать, что Босния - другое государство, и Хорватия не хочет влиять на происходящее там. Другое - в самой Хорватии несколько крупных скандалов и недоразумений в правительстве, довольно напряженные отношения между президентом и премьер-министром в связи с их полномочиями, большие перемены на телевидении и так далее. Но в Хорватии довольно своих проблем, и по отношению к Боснии все происходит спокойно и официально.
Ефим Фиштейн:
У меня возник попутный вопрос. У хорватского правительства немало рычагов влияния, как политических, так и экономических. Насколько я знаю, в хорватских районах имеет хождение хорватская куна наряду с немецкой маркой, но из вашего рассказа я понял, что Загреб не способен или не намерен использовать свое влияние для приближения перемен в Боснии?
Владо Вурушич:
Раньше бывшее правительство довольно много финансировало хорватскую администрацию в Боснии, части армии, практически платили многие пенсии, пенсионный фонд хорватов в Боснии держался на помощи из Хорватии. Сейчас все это прекращается и уменьшается. И дело в том, что сейчас слишком большие проблемы у власти, которая сейчас правит Хорватией так что, я думаю, что они не будут по отношении к Боснии иметь такого влияния через хорватов. Например, партия Зубака, которая больше всего добивалась поддержки в Хорватии - его принимали и президент, и премьер-министр, и другие лидеры - она практически проиграл, даже там, где раньше он получал лучшие результаты. Эта партия называется "Новая хорватская инициатива". Она должна быть как бы "партией альтернативы". Но кажется, все-таки, пока среди хорватов не удалось найти партию, которая бы заменила ХДС.
Ефим Фиштейн:
Андрей Шарый, как вы уже сказали, в больших городах Боснии - Сараево, Горажде, Тузле, многонациональная партия социал-демократов потеснила, хотя и не вытеснила традиционную национальную партию -мусульманскую "Партию демократического действия" Алии Изетбеговича. Чем объяснить этот феномен, что именно у мусульман удалось то, чего пока не удается добиться в сербских и хорватских районах Боснии?
Андрей Шарый:
Чтобы ответить на ваш вопрос, сначала необходимо сделать несколько коротких пояснений. Во-первых, Социал-демократическая партия Боснии - это, нельзя сказать, что это совсем не национальная партия- она преимущественно мусульманская, но они не выдвигают национальной платформы. Их идеология не основана на национализме - вот в чем отличие от многих партий, которые участвовали в выборах, которые до сих пор имеют власть в Боснии. Второй момент вот какой: позиции социал-демократической партии всегда были сильны в Тузле. Даже во время войны там была социал-демократическая местная власть, во многом, благодаря влиянию местного лидера Селимы Беслагича - был такой мэр города Тузла. В Тузле почти не стреляли и не воевали, не прогоняли сербов - там было смешанное сербско-мусульманское население. Я помню сразу после войны, году в 1996-м, я был в Тузле и видел там большой и совершенно не тронутый православный сербский храм, в котором шли богослужения. он работал все время войны. В результате, после окончания войны экономика Тузланского региона, где расположены горные и соляные шахты, текстильные предприятия, все это стало развиваться значительно более быстрыми темпами, люди получили работу, и Тузла стала таким "локомотивом" всей мусульманской Боснии, примером, которому могли бы, если бы хотели, подражать другие города.
В городах традиционно сконцентрировано более высокообразованное население, более склонное к переменам, и они приходят туда раньше, чем в сельские районы. Поэтому совершенно не случайно, что Социал-демократическая партия улучшила свои показатели во всех крупных городах, за исключением города Зеница, где, согласно предварительным итогам, 50 на 50. И может быть, это не сколько удача социал-демократов, сколько поражение "Партии демократического действия" Алии Изетбеговича. За 10 лет пребывания у власти в мусульманских районах Боснии во многих себя скомпрометировала совершенно тривиальным и банальным образом - это какая-то коррупция, разбазаривание международных средств... Семья Изетбеговича ввязана в не очень понятные дела. О сыне его Бакире Изетбеговиче, который одно время курировал пенсионный фонд, говорили, что он нагрел руки на международной помощи. Ничего серьезного не доказано, но престиж партии падает, и, скорее, это поражение на выборах Изетбеговича, чем стремительный успех социал-демократов, но, конечно возможностей у них сейчас будет большей. У них сейчас появился или сам себя создал неплохой лидер - это Златко Лугумбжа, это имя видимо теперь чаще будет упоминаться с заголовках новостей. Это - 44-летний инженер-компьютерщик из Сараева, наполовину хорват, наполовину мусульманин, и он представляет собой качественно новое лицо в Боснии после войны. Он был три года в Сараево во время блокады. Был тяжело ранен. Работал на каких-то почетных должностях, а сейчас стал лидером такой достаточно, с точки зрения западных представлений, приличной партии. Поэтому международное сообщество опору сейчас будет делать именно на этих людей, которые представляют собой новую, не националистическую, концепцию Боснии. Такие люди в принципе есть во всех ее регионах, если мы говорим о Сербской республике, то это партия Милорада Додика, нынешнего премьер-министра, если говорить о хорватских районах, то это - партия "Новая хорватская инициатива". Эти партии очень слабы, но тенденции показали, что их позиции, в особенности, в большинстве мусульманской, но все-таки мультиэтничеcкой, Социал-демократической партии позволяют с большим оптимизмом смотреть на ситуацию в стране.
Ефим Фиштейн:
Вот что любопытно: Югославия ведь рукой Милошевича подписала Дэйтонские соглашения, которые сейчас худо-бедно реализуются в Боснии. Не завидует ли сейчас Сербия немного Боснии. которая вот уже пять лет несмотря на все "тузланское чудо" живет, в первую очередь, не собственной экономикой, а иностранной помощью, которой Сербия лишена?
Айя Куге:
Это именно так. Очень любопытно то, что в последнее время молодежь и специалисты очень часто уезжают из Сербии в Республику Сербскую в Боснии, где находят работу, получают нормальные зарплаты, скажем, в 10 раз больше, чем в Сербии. Очень сейчас много врачей в Республике Сербской, уехавших, например, из Белграда туда. Это действительно странно, но из Сербии на Боснию многие люди смотрят как на почти демократическую страну, откуда ты можешь ездить, где можно жить, и если здесь ситуация ухудшается, то там она улучшается.
Ефим Фиштейн:
Андрей, как вы думаете, дают ли эти результаты повод международному сообществу менять политику, уточнять ее, и каков урок, который можно извлечь из ситуации в Боснии для всего региона?
Андрей Шарый:
Я думаю, что нынешние выборы в Боснии дают международному сообществу основания продолжать свою политику, конечно, корректируя ее. Мы сегодня ведь в нашей беседе говорили о трех частях одной и той же страны. Но страна то, формально, должна быть единая. Пять лет после войны прошло, тем не менее, мы говорим о "сербской Боснии", "хорватской Боснии", "мусульманской Боснии" - то есть эти швы, раны войны заживают очень долго, остается только надеяться, что они заживут вообще.
Оптимизм, который после Дэйтонского соглашения владел всем западным миром, оказался чрезмерным. Потребуются огромные средства, чтобы восстановить то, что было раньше. А уроки как мне кажется, очень простые. Войну легче начать чем закончить, и тем более, чем залечить ее раны. Босния - 200 тысяч погибших, почти 2 миллиона беженцев, до сих пор изуродована психология государственности в этой стране, и ее существование возможно только под сильной "анестезией" мирового сообщества. А закончу я очень коротко одним поэтическим образом: есть неплохой боснийский писатель Миша Селимович, он один раз образно назвал Боснию "стоящим на коленях гигантом", когда мы говорили о том, что происходит в Боснии после выборов, мне показалось, что этот гигант понемногу начинает подниматься.