Программу ведет Ефим Фиштейн. В ней участвуют комментаторы Радио Свобода Лев Ройтман и Андрей Шарый, и израильский журналист Александр Гольд.
Ефим Фиштейн:
1 мая Госдепартамент США - его отдел, занимающийся анализом международного терроризма, издал очередной годовой доклад о положении дел в этой области в истекшем 1999-м году. Для обсуждения проблем, которые поднимает доклад Госдепартамента, я пригласил в студию своих коллег - комментаторов Льва Ройтмана и Андрея Шарого, и связался по телефону с израильским журналистом Александром Гольдом. Мой первый вопрос ко Льву Ройтману по сюжету самого доклада: как он структурирован, есть ли в нем новые мотивы по сравнению с предыдущими обзорами международного терроризма?
Лев Ройтман:
Я, пожалуй, начну ответ с конца. Да, в нем есть новое, поскольку в нем отмечается, что на сегодняшний день база и основной источник международного терроризма перемещается в так называемую Южную Азию, в первую очередь, в Пакистан и Афганистан, перемещается с Ближнего Востока. Во-вторых, отмечается, что хотя число жертв международного терроризма в 1999-м году понизилось, число террористических вылазок возросло. Однако, 1999-й год не знал массовых жертв террористических акций. Это - позитивная сторона этого отчета. В чем нет сдвигов - с 1993-го года отчет перечисляет государства, которые являются спонсорами, "покровителями" международного терроризма. То есть это государства, которые оказывают террористам поддержку финансовую, поддержку разведданными, поддержку дипломатическую, и укрывают террористов от возмездия. С 1993-го года эти 7 стран все те же, однако, в нынешнем году к числу стран, которые упоминаются как "безопасная пристань", "безопасная гавань" для международного терроризма прибавляются как раз две страны Южной Азии - это Пакистан и Афганистан, хотя они, по ряду причин, которые имеют и юридическое, и политическое обоснование не включаются в состав государств, покровительствующих терроризму.
Ефим Фиштейн:
Новости дня - сообщения о взятии заложников и террористических нападениях в Юго-Восточной Азии, которые, естественно, не могли быть отмечены в докладе за 1999-й год - эти новости как бы иллюстрируют, доказывают, что в принципе тенденция доклада верна, и центры международного терроризма смешаются в Азию. И все же, в списке 7 государств - спонсоров глобального терроризма, по-прежнему большинство - ближневосточные и североафриканские, в том числе и соседи Израиля - Сирия... Александр Гольд, как сочетается эта картина с усилиями Израиля по достижению мира с той же Сирией?
Александр Гольд:
Если ответить одним словом, то - трудно, трудно сочетается, очень тяжело. Дело в том, что Сирия использует террор в качестве некоего рычага давления на Израиль. В частности, здесь можно упомянуть о взаимоотношениях между Сирией и действующей в Ливане террористической шиитской организацией "Хезболла". Здесь следует упомянуть еще и об Иране, который ее непосредственно финансирует. Но деньги, оружие и боеприпасы идут ей из Ирана через Сирию, через дамасский аэропорт. Сирия как бы сидит на некоей заслонке: хочет - она ее приоткроет, хочет - закроет ее плотнее, и таким образом Сирия при любых перипетиях переговоров использует "Хезболла" в качестве рычага давления на Израиль. Это самый характерный пример использования Сирией антиизраильского террора в таких целях.
Конечно, в таких условиях вести переговоры чрезвычайно трудно. Кроме того, в Дамаске нашли свое пристанище штаб-квартиры нескольких палестинских террористических организаций, всякого рода "фронтов": "Демократический фронт освобождения Палестины", "Народный фронт освобождения Палестины", "Общее командование"... Я не помню всех этих названий. Когда начались в начале этого года израильско-сирийские переговоры, когда казалось, что вот-вот на этих переговорах будет достигнуто то, что называется "прорывом", "броском вперед", так, по-моему, сын президента Сирии Башар Ассад, его будущий наследник, встретился с руководителями этих палестинских организаций и открытым текстом попросил их приостановить террористическую деятельность. Сейчас, когда стало ясно, что в ближайшее время переговоры результатов не дадут, он опять встретился с руководителями палестинских организаций и дал зеленый свет: "Пожалуйста, можете продолжать террористическую деятельность". Конечно, в таких условиях продолжать переговоры чрезвычайно трудно, и их шансы на успех достаточно сомнительны.
Ефим Фиштейн:
К парадоксам доклада, который мы обсуждаем, а может, к парадоксам американской внешней политики как таковой, относится тот факт, что ни Югославия, ни Сербия, и Косово в частности, в нем не фигурируют. Фигурирует соседняя Албания одним коротким абзацем, где упоминаются некоторые контакты этой страны или отдельных ее структур с Осамой Бин-Ладеном. Означает ли это, Андрей Шарый, что ни Косово, ни Сербия к терроризму отношения не имеют, или, может быть, мы являемся свидетелями того случая, когда организации, ранее считавшиеся террористическими, каким-то образом переведены в русло демократической политики?
Андрей Шарый:
Что касается Сербии, то она имеет отношение скорее, как режим Милошевича, к государственному терроризму, и это другой разговор, не имеющий отношения к докладу Госдепартамента. Что же касается Косово, а точнее КОА, которая еще год назад представляла собой главную вооруженную партизанскую силу, с помощью которой косовские албанцы вели борьбу против режима Слободана Милошевича, то одно время действительно были серьезные опасения относительно того, что это - террористическая организация. Белград давно называл ее террористической. Госдепартамент поначалу занимала двойственную позицию - в выступлениях некоторых его чиновников члены КОА назывались террористами, впрочем, нет сомнений, что как бы мы не называли КОА - террористами, партизанами-освободителями, как угодно, тем не менее, они использовали террористические методы ведения борьбы и могли быть отнесены к террористам.
Так вот, лидеры Госдепартамента называли эту организацию террористической, но после встреч представителей американской дипломатии с ее лидерами, после военной операции НАТО в Югославии, после того, как мировое сообщество вложило большие деньги и усилия в то, чтобы поставить под гражданский контроль вооруженные структуры косовских албанцев, такая опасность превращения КОА в террористическую организацию ушла в прошлое. Сейчас можно говорить о том, что процесс идет сложно, есть много проблем и не удается решить всех задач, которые поставила администрация ООН в Косово. Тем не менее, сейчас КОА как таковой не существует. Существует Косовский корпус защиты мира, куда влились эти структуры. Продолжаются, к сожалению, террористические акции в Косово, но речь, скорее всего, идет о людях, которые не желают встать под контроль создающихся сейчас межэтнических структур и не вызывает никакого сомнения, что этот процесс очень долгий и трудный. В течение еще нескольких лет можно будет говорить о потенциальной опасности терроризма в Косово и на Балканах в целом.
Вы упомянули об Албании и Осаме Бин-Ладене. Несколько дней назад белградская газета "Политика" заявила, что он находится в Косово и организует там лагеря террористов. Вероятнее всего, это - "утка" потому что газета "Политика" тесно связана с режимом Милошевича, в общем, это -официальный орган власти. Однако, есть другие доказательства того, что есть некая связь между деятельностью террористических группировок в азиатских странах, кризисными очагами на Балканах, и между, например, войной в Чечне. Известно, скажем, что в Боснии есть лагеря, где тренируются чеченские добровольцы. Это доказано, там были журналисты. Я недавно беседовал в Хорватии с одним из коллег, побывавшем в этом лагере. Пока эти лагеря не удаться локализовать. Это - тяжелое наследство, оставленное боснийской войной, хотя, с другой стороны, есть очень много вопросов к международным организациям, которые, как будто, наблюдают за ситуацией там...
Год назад, когда я был в бывшей Югославии, когда шел конфликт, военные говорили, что Хаттаб, якобы, находится в Косово и участвует в боевых действиях на стороне албанцев. Эти сведения тоже не подтверждались, и все это активно раздувалось сербской пропагандой, однако, во-первых существуют потенциальная опасность, которая не устранена, и безусловная связь между несколькими кризисными очагами и лидерами международного терроризма.
Ефим Фиштейн:
Лев Ройтман, как вы уже сказали, наиболее существенным сдвигом является выделение в 1999-м году двух азиатских стран - Пакистана и Афганистана, как пособников террористов. Афганистана - за укрывательство Бин-Ладена, который, как бы не обстояло дело с его возможным присутствием на территории Боснии и Косово, все же, вероятнее всего, по-прежнему находится на территории Афганистана , а Пакистан "отмечен" за операцию в Кардильских горах и вообще, за свое отношение к проблеме Кашмира. Лев Ройтман, вы не понаслышке знаете об этом регионе, вы там бывали, чем объяснить то, что он становится базой терроризма и становится ли?
Лев Ройтман:
Это, естественно, зависит от определения терроризма. Следует отметить, что в отчете Госдепартамента используется внутриамериканское определение терроризма и международного определения вообще нет. Естественно, можно и нужно говорить о том, что Пакистан поддерживает "Талибан", который контролирует около 90 процентов территории Афганистана и дипломатически, следует это подчеркнуть, признан только тремя государствами, одно из них - Пакистан. С другой стороны, следует принять всерьез голоса, которые на официальном уровне раздаются из Карачи - они раздавались и при прежнем премьер-министре Шарифе, и при нынешнем генерале, который отправил Шарифа, так сказать, "в кутузку" о том, что "Пакистан страдает от последствий афганской войны, которую, как мы все знаем, вел СССР". В тот период "муджахеддины" оказались борцами за свободу Афганистана. Другое дело что этот выпущенный из бутылки джинн более туда загнать никто не мог, и этот джинн приобрел исламский идеологический отлив, и под этой вывеской "Талибан" контролирует 90 процентов Афганистана и не является признанным международным сообществом.
"Талибан" не признается ООН, не признается США, и в этом, кстати, одно из объяснений того, почему афганское правительство не фигурирует в числе правительств, поддерживающих терроризм - это правительство никто не признает. Что касается Пакистана, то, помимо всего прочего, помимо той военизированной инфраструктуры, которая сохранилась со времен афганской войны, Афганистан и Пакистан связаны тропами. Эти тропы, границы, настолько непроницаемы, непроходимы для чужака и прозрачны друг для друга, что взаимное проникновение, особенно в районе так называемых "племенных территорий" в регионе Хиберского перевала, продолжалось всегда. Его не могли прекратить в тот период даже советские войска. Его, естественно, даже если бы захотело не может прекратить пакистанское правительство. Афганское правительство, какое бы оно ни было (оно называет себя Исламским Эмиратом Афганистан) тоже не в состоянии что либо поделать, и Афганистан остается в какой-то мере заложником этой "полутеррористической" или, в зависимости от подхода, террористической деятельности этих сил.
Кстати, что касается того же Афганистана: Косово упоминается в отчете Госдепартамента, как и Чечня, именно в контексте деятельности Талибана и Осамы Бин-Ладена - ведущего идеолога международного исламского терроризма - на базах в Афганистане проходят подготовку чеченцы - "муджахеды" исламского толка, и косовские албанцы - тоже как религиозные воители.
Ефим Фиштейн:
В докладе, о котором мы говорим, отмечается перемена в характере "общего врага", каковым международный терроризм для всех является. Это - сдвиг, отход, если хотите, уход от отлично организованного, на государственном уровне поддерживающегося терроризма, и замена его каким-то аморфными вольными структурами, связанными весьма неопределенной идеологией, без ярко выраженных политических целей. Израиль имеет многолетнюю историю борьбы с террором. Александр Гольд, как он собирается ответить на новую ситуацию?
Александр Гольд:
Вообще-то, это интереснейшее явление - вытеснение политических мотивов террора мотивами идеологическими или, если еще точнее, религиозными. И у нас просто под носом конкретный пример подобного заявления, вывод отчета Госдепартамента совершенно справедлив и мы это видим на собственном опыте. Речь идет скажем об организации "Фатах", которой руководил Ясир Арафат, и которая всегда считалась террористической организацией. За контакты с ее представителями в Израиле сажали в тюрьму. Но с началом мирного процесса на Ближнем Востоке эта организация однозначно и навсегда прекратила террористическую деятельность. Тем не менее, остаются на арене террора другие организации религиозного характера - мусульманские фанатики из организации "Хамас", "Исламский Джихад" и прочие подобные им. То есть, закончился политический террор - организация "Фатах" - светская организация с идеологией национально-освободительного толка, и произошел сдвиг к религиозному террору.
Вообще, в Израиле говорят, что когда успешно идут израильско-палестинские переговоры и вдруг происходят теракт - говорят, что "эти теракты - дело рук противников мирного процесса". Если переговоры не идут или неуспешны, в тупике, и совершается теракт - тогда те же эксперты говорят, что "теракты - продукт разочарования палестинцев тем, что переговоры не идут". Тут уж надо выбрать одно из двух, или признать, что мусульманские фанатики хотят убивать евреев вне зависимости от хода переговоров, потому что Израиль виноват "априори", уже самим своим существованием: "Ты виноват уже тем, что хочется мне кушать".
Что касается борьбы с террором, то она ведется и достаточно успешно, и на сегодня в этой борьбе с мусульманским экстремизмом и террором участвуют и представители отошедшей от политического террора организации "Фатах", которые достаточно успешно сотрудничают с израильскими спецслужбами. С другой стороны, есть и некоторые эксперты которые проповедуют в Израиле достаточно циничный подход: "Бороться с террором, конечно, нужно, но нужно и как-то научиться жить с ним. Все равно от террористических акций погибает раз в 10 меньше людей, чем в автокатастрофах..."
Ефим Фиштейн:
1 мая Госдепартамент США - его отдел, занимающийся анализом международного терроризма, издал очередной годовой доклад о положении дел в этой области в истекшем 1999-м году. Для обсуждения проблем, которые поднимает доклад Госдепартамента, я пригласил в студию своих коллег - комментаторов Льва Ройтмана и Андрея Шарого, и связался по телефону с израильским журналистом Александром Гольдом. Мой первый вопрос ко Льву Ройтману по сюжету самого доклада: как он структурирован, есть ли в нем новые мотивы по сравнению с предыдущими обзорами международного терроризма?
Лев Ройтман:
Я, пожалуй, начну ответ с конца. Да, в нем есть новое, поскольку в нем отмечается, что на сегодняшний день база и основной источник международного терроризма перемещается в так называемую Южную Азию, в первую очередь, в Пакистан и Афганистан, перемещается с Ближнего Востока. Во-вторых, отмечается, что хотя число жертв международного терроризма в 1999-м году понизилось, число террористических вылазок возросло. Однако, 1999-й год не знал массовых жертв террористических акций. Это - позитивная сторона этого отчета. В чем нет сдвигов - с 1993-го года отчет перечисляет государства, которые являются спонсорами, "покровителями" международного терроризма. То есть это государства, которые оказывают террористам поддержку финансовую, поддержку разведданными, поддержку дипломатическую, и укрывают террористов от возмездия. С 1993-го года эти 7 стран все те же, однако, в нынешнем году к числу стран, которые упоминаются как "безопасная пристань", "безопасная гавань" для международного терроризма прибавляются как раз две страны Южной Азии - это Пакистан и Афганистан, хотя они, по ряду причин, которые имеют и юридическое, и политическое обоснование не включаются в состав государств, покровительствующих терроризму.
Ефим Фиштейн:
Новости дня - сообщения о взятии заложников и террористических нападениях в Юго-Восточной Азии, которые, естественно, не могли быть отмечены в докладе за 1999-й год - эти новости как бы иллюстрируют, доказывают, что в принципе тенденция доклада верна, и центры международного терроризма смешаются в Азию. И все же, в списке 7 государств - спонсоров глобального терроризма, по-прежнему большинство - ближневосточные и североафриканские, в том числе и соседи Израиля - Сирия... Александр Гольд, как сочетается эта картина с усилиями Израиля по достижению мира с той же Сирией?
Александр Гольд:
Если ответить одним словом, то - трудно, трудно сочетается, очень тяжело. Дело в том, что Сирия использует террор в качестве некоего рычага давления на Израиль. В частности, здесь можно упомянуть о взаимоотношениях между Сирией и действующей в Ливане террористической шиитской организацией "Хезболла". Здесь следует упомянуть еще и об Иране, который ее непосредственно финансирует. Но деньги, оружие и боеприпасы идут ей из Ирана через Сирию, через дамасский аэропорт. Сирия как бы сидит на некоей заслонке: хочет - она ее приоткроет, хочет - закроет ее плотнее, и таким образом Сирия при любых перипетиях переговоров использует "Хезболла" в качестве рычага давления на Израиль. Это самый характерный пример использования Сирией антиизраильского террора в таких целях.
Конечно, в таких условиях вести переговоры чрезвычайно трудно. Кроме того, в Дамаске нашли свое пристанище штаб-квартиры нескольких палестинских террористических организаций, всякого рода "фронтов": "Демократический фронт освобождения Палестины", "Народный фронт освобождения Палестины", "Общее командование"... Я не помню всех этих названий. Когда начались в начале этого года израильско-сирийские переговоры, когда казалось, что вот-вот на этих переговорах будет достигнуто то, что называется "прорывом", "броском вперед", так, по-моему, сын президента Сирии Башар Ассад, его будущий наследник, встретился с руководителями этих палестинских организаций и открытым текстом попросил их приостановить террористическую деятельность. Сейчас, когда стало ясно, что в ближайшее время переговоры результатов не дадут, он опять встретился с руководителями палестинских организаций и дал зеленый свет: "Пожалуйста, можете продолжать террористическую деятельность". Конечно, в таких условиях продолжать переговоры чрезвычайно трудно, и их шансы на успех достаточно сомнительны.
Ефим Фиштейн:
К парадоксам доклада, который мы обсуждаем, а может, к парадоксам американской внешней политики как таковой, относится тот факт, что ни Югославия, ни Сербия, и Косово в частности, в нем не фигурируют. Фигурирует соседняя Албания одним коротким абзацем, где упоминаются некоторые контакты этой страны или отдельных ее структур с Осамой Бин-Ладеном. Означает ли это, Андрей Шарый, что ни Косово, ни Сербия к терроризму отношения не имеют, или, может быть, мы являемся свидетелями того случая, когда организации, ранее считавшиеся террористическими, каким-то образом переведены в русло демократической политики?
Андрей Шарый:
Что касается Сербии, то она имеет отношение скорее, как режим Милошевича, к государственному терроризму, и это другой разговор, не имеющий отношения к докладу Госдепартамента. Что же касается Косово, а точнее КОА, которая еще год назад представляла собой главную вооруженную партизанскую силу, с помощью которой косовские албанцы вели борьбу против режима Слободана Милошевича, то одно время действительно были серьезные опасения относительно того, что это - террористическая организация. Белград давно называл ее террористической. Госдепартамент поначалу занимала двойственную позицию - в выступлениях некоторых его чиновников члены КОА назывались террористами, впрочем, нет сомнений, что как бы мы не называли КОА - террористами, партизанами-освободителями, как угодно, тем не менее, они использовали террористические методы ведения борьбы и могли быть отнесены к террористам.
Так вот, лидеры Госдепартамента называли эту организацию террористической, но после встреч представителей американской дипломатии с ее лидерами, после военной операции НАТО в Югославии, после того, как мировое сообщество вложило большие деньги и усилия в то, чтобы поставить под гражданский контроль вооруженные структуры косовских албанцев, такая опасность превращения КОА в террористическую организацию ушла в прошлое. Сейчас можно говорить о том, что процесс идет сложно, есть много проблем и не удается решить всех задач, которые поставила администрация ООН в Косово. Тем не менее, сейчас КОА как таковой не существует. Существует Косовский корпус защиты мира, куда влились эти структуры. Продолжаются, к сожалению, террористические акции в Косово, но речь, скорее всего, идет о людях, которые не желают встать под контроль создающихся сейчас межэтнических структур и не вызывает никакого сомнения, что этот процесс очень долгий и трудный. В течение еще нескольких лет можно будет говорить о потенциальной опасности терроризма в Косово и на Балканах в целом.
Вы упомянули об Албании и Осаме Бин-Ладене. Несколько дней назад белградская газета "Политика" заявила, что он находится в Косово и организует там лагеря террористов. Вероятнее всего, это - "утка" потому что газета "Политика" тесно связана с режимом Милошевича, в общем, это -официальный орган власти. Однако, есть другие доказательства того, что есть некая связь между деятельностью террористических группировок в азиатских странах, кризисными очагами на Балканах, и между, например, войной в Чечне. Известно, скажем, что в Боснии есть лагеря, где тренируются чеченские добровольцы. Это доказано, там были журналисты. Я недавно беседовал в Хорватии с одним из коллег, побывавшем в этом лагере. Пока эти лагеря не удаться локализовать. Это - тяжелое наследство, оставленное боснийской войной, хотя, с другой стороны, есть очень много вопросов к международным организациям, которые, как будто, наблюдают за ситуацией там...
Год назад, когда я был в бывшей Югославии, когда шел конфликт, военные говорили, что Хаттаб, якобы, находится в Косово и участвует в боевых действиях на стороне албанцев. Эти сведения тоже не подтверждались, и все это активно раздувалось сербской пропагандой, однако, во-первых существуют потенциальная опасность, которая не устранена, и безусловная связь между несколькими кризисными очагами и лидерами международного терроризма.
Ефим Фиштейн:
Лев Ройтман, как вы уже сказали, наиболее существенным сдвигом является выделение в 1999-м году двух азиатских стран - Пакистана и Афганистана, как пособников террористов. Афганистана - за укрывательство Бин-Ладена, который, как бы не обстояло дело с его возможным присутствием на территории Боснии и Косово, все же, вероятнее всего, по-прежнему находится на территории Афганистана , а Пакистан "отмечен" за операцию в Кардильских горах и вообще, за свое отношение к проблеме Кашмира. Лев Ройтман, вы не понаслышке знаете об этом регионе, вы там бывали, чем объяснить то, что он становится базой терроризма и становится ли?
Лев Ройтман:
Это, естественно, зависит от определения терроризма. Следует отметить, что в отчете Госдепартамента используется внутриамериканское определение терроризма и международного определения вообще нет. Естественно, можно и нужно говорить о том, что Пакистан поддерживает "Талибан", который контролирует около 90 процентов территории Афганистана и дипломатически, следует это подчеркнуть, признан только тремя государствами, одно из них - Пакистан. С другой стороны, следует принять всерьез голоса, которые на официальном уровне раздаются из Карачи - они раздавались и при прежнем премьер-министре Шарифе, и при нынешнем генерале, который отправил Шарифа, так сказать, "в кутузку" о том, что "Пакистан страдает от последствий афганской войны, которую, как мы все знаем, вел СССР". В тот период "муджахеддины" оказались борцами за свободу Афганистана. Другое дело что этот выпущенный из бутылки джинн более туда загнать никто не мог, и этот джинн приобрел исламский идеологический отлив, и под этой вывеской "Талибан" контролирует 90 процентов Афганистана и не является признанным международным сообществом.
"Талибан" не признается ООН, не признается США, и в этом, кстати, одно из объяснений того, почему афганское правительство не фигурирует в числе правительств, поддерживающих терроризм - это правительство никто не признает. Что касается Пакистана, то, помимо всего прочего, помимо той военизированной инфраструктуры, которая сохранилась со времен афганской войны, Афганистан и Пакистан связаны тропами. Эти тропы, границы, настолько непроницаемы, непроходимы для чужака и прозрачны друг для друга, что взаимное проникновение, особенно в районе так называемых "племенных территорий" в регионе Хиберского перевала, продолжалось всегда. Его не могли прекратить в тот период даже советские войска. Его, естественно, даже если бы захотело не может прекратить пакистанское правительство. Афганское правительство, какое бы оно ни было (оно называет себя Исламским Эмиратом Афганистан) тоже не в состоянии что либо поделать, и Афганистан остается в какой-то мере заложником этой "полутеррористической" или, в зависимости от подхода, террористической деятельности этих сил.
Кстати, что касается того же Афганистана: Косово упоминается в отчете Госдепартамента, как и Чечня, именно в контексте деятельности Талибана и Осамы Бин-Ладена - ведущего идеолога международного исламского терроризма - на базах в Афганистане проходят подготовку чеченцы - "муджахеды" исламского толка, и косовские албанцы - тоже как религиозные воители.
Ефим Фиштейн:
В докладе, о котором мы говорим, отмечается перемена в характере "общего врага", каковым международный терроризм для всех является. Это - сдвиг, отход, если хотите, уход от отлично организованного, на государственном уровне поддерживающегося терроризма, и замена его каким-то аморфными вольными структурами, связанными весьма неопределенной идеологией, без ярко выраженных политических целей. Израиль имеет многолетнюю историю борьбы с террором. Александр Гольд, как он собирается ответить на новую ситуацию?
Александр Гольд:
Вообще-то, это интереснейшее явление - вытеснение политических мотивов террора мотивами идеологическими или, если еще точнее, религиозными. И у нас просто под носом конкретный пример подобного заявления, вывод отчета Госдепартамента совершенно справедлив и мы это видим на собственном опыте. Речь идет скажем об организации "Фатах", которой руководил Ясир Арафат, и которая всегда считалась террористической организацией. За контакты с ее представителями в Израиле сажали в тюрьму. Но с началом мирного процесса на Ближнем Востоке эта организация однозначно и навсегда прекратила террористическую деятельность. Тем не менее, остаются на арене террора другие организации религиозного характера - мусульманские фанатики из организации "Хамас", "Исламский Джихад" и прочие подобные им. То есть, закончился политический террор - организация "Фатах" - светская организация с идеологией национально-освободительного толка, и произошел сдвиг к религиозному террору.
Вообще, в Израиле говорят, что когда успешно идут израильско-палестинские переговоры и вдруг происходят теракт - говорят, что "эти теракты - дело рук противников мирного процесса". Если переговоры не идут или неуспешны, в тупике, и совершается теракт - тогда те же эксперты говорят, что "теракты - продукт разочарования палестинцев тем, что переговоры не идут". Тут уж надо выбрать одно из двух, или признать, что мусульманские фанатики хотят убивать евреев вне зависимости от хода переговоров, потому что Израиль виноват "априори", уже самим своим существованием: "Ты виноват уже тем, что хочется мне кушать".
Что касается борьбы с террором, то она ведется и достаточно успешно, и на сегодня в этой борьбе с мусульманским экстремизмом и террором участвуют и представители отошедшей от политического террора организации "Фатах", которые достаточно успешно сотрудничают с израильскими спецслужбами. С другой стороны, есть и некоторые эксперты которые проповедуют в Израиле достаточно циничный подход: "Бороться с террором, конечно, нужно, но нужно и как-то научиться жить с ним. Все равно от террористических акций погибает раз в 10 меньше людей, чем в автокатастрофах..."