Обзор аналитических телепрограмм.
Анна Качкаева, Москва:
В кадре белый президиум, белая трибуна, белые стулья с обивкой в голубую полоску, немногочисленные члены президиума в темно-синих костюмах. За их спинами вместо статуи вождя бредущий куда-то медведь. На трибуне партийный лидер монотонно читает доклад по бумажке. В переполненном зале делегаты съезда главной партии страны. Происходящее выглядит наваждением. Кремлевский дворец вновь превращается в дворец съездов правящей партии. Сотни серьезных мужчин среднего возраста при галстуках, немногочисленные партийные дамы с озабоченными лицами, бурные продолжительные аплодисменты восемь раз прерывают пятнадцатиминутную речь президента Путина... Корреспондент ОРТ спрашивает спортсмена Карелина: в чем же заключается идеология новой партии? "В поддержке инициатив", - отвечает один из основателей "Единства". Сергей Доренко, еще полгода назад вдохновенно воспевавший новую "партию власти" и двух настоящих мужчин - Карелина и Шойгу, в очередной раз изменил и партии и кумирам. "Партия не пылесос, партия - не парад павлинов", - констатировал Доренко, упрекнув "Единство" в худшем, по его мнению, из грехов- "лужковщине".
В "Итогах" у Евгения Киселева тема партстроительства лишь оттеняла главу. Тему выпуска - вся власть президенту. Правда тема эта было исполнена на удивление вяло, без присущей НТВ образности и метафоричности. Зато Николай Сванидзе в "Зеркале" говорил с чувством. "Стремительный натиск Путина застал врасплох региональных баронов, - чеканил Сванидзе. - Но при виде железной поступи офицерских рот, выправки и отмашки руки, которая не удерживает саблю, у какого-то братишки не выдерживают нервы, он рвет на себе тельняшку и с криком "полундра"! - обращается в бегство", - это цитата. Видимо, Николаю Сванидзе все-таки не дает покоя слава литератора. Иначе зачем произносить такие монологи в политической программе. Правда, возможно и другое объяснение - Сванидзе так переполнен страстным желанием поддерживать молодого российского президента, так старается уберечь его от настойчивых и тайных происков присмиревших губернаторов, что ему начинает изменять чувство меры и вкуса.
Приторность Сванидзе ничуть не лучше, чем откровенная грубость Доренко. Вообще, субботняя программа Доренко оставила странное впечатление. Налицо вполне критический подход к событиям минувшей недели, но все время остается ощущение, что дозированную критику в адрес властей санкционировали. Доренко язвил о партстроительстве "Единства", произносил презрительную тираду по поводу заявления о бомбометании по Афганистану, осудил представителя президента в Думе Александра Котенкова, проговорившегося о желании посадить некоторых губернаторов сразу же после того, как они лишатся депутатской неприкосновенности. Но все это очень походило на иллюзию критики. С одной стороны, явное неодобрение публичной политики государственных деятелей, с другой - почтительное желание отделить президента Путина от всех благоглупостей, которые творят его подчиненные.
Правда, в программе Доренко был еще разговор с Эллой Памфиловой, который никак не укладывался в русло патриотических разговоров о чеченской войне. Памфилова говорила о том, как страдают чеченские женщины и дети, как разворовывают гуманитарную помощь, и как мародерствуют контрактники, как недоедают солдаты, как кончают с жизнью самоубийством те, кто возвращается с чеченской войны. Обо всем этом член общественной комиссии по Чечне Элла Памфилова разговаривала и с президентом Путиным. В воскресенье в эфире "Зеркала" появился председатель этой комиссии Павел Крашенинников и рассказал о той же самой встрече с президентом, после чего и стало ясно - повод для разговора на болезненные темы вокруг Чечни - не поворот в их освещении, а лишь констатация того, что проблемы мирного населения, беженцев и психологическое состояние армии обсуждались с президентом России.
О Чечне и об отношении к ней мирового писательского ПЕН-клуба рассуждал в эфире воскресных телепрограмм и Василий Аксенов. Аксенов за час перекочевал из студии НТВ в студию Российского телевидения. И у Киселева, и у Сванидзе Аксенов пытался объяснить, почему западное общественное мнение так негативно реагирует на войну в Чечне. Сам Аксенов резолюцию ПЕН-клуба, осуждающую войну, не подписал, поскольку убежден, что в Чечне "русская армия борется за западные демократические принципы", а Запад этого не понимает и пребывает в состоянии "агитпроповского единомыслия", идя на поводу у мелкобуржуазной среды, которая не желает понять суть происходящего. Безусловно, точка зрения талантливого писателя заслуживает внимания, но тогда зритель вправе знать, почему другой талантливый писатель - лауреат Нобелевской премии Гюнтер Грасс, думает иначе. Слова "политизация" и "вульгаризация", которым Аксенов характеризует позицию Грасса, ничего в общем не объясняют, и от них тоже веет привычным "Агитпропом".
Анна Качкаева, Москва:
В кадре белый президиум, белая трибуна, белые стулья с обивкой в голубую полоску, немногочисленные члены президиума в темно-синих костюмах. За их спинами вместо статуи вождя бредущий куда-то медведь. На трибуне партийный лидер монотонно читает доклад по бумажке. В переполненном зале делегаты съезда главной партии страны. Происходящее выглядит наваждением. Кремлевский дворец вновь превращается в дворец съездов правящей партии. Сотни серьезных мужчин среднего возраста при галстуках, немногочисленные партийные дамы с озабоченными лицами, бурные продолжительные аплодисменты восемь раз прерывают пятнадцатиминутную речь президента Путина... Корреспондент ОРТ спрашивает спортсмена Карелина: в чем же заключается идеология новой партии? "В поддержке инициатив", - отвечает один из основателей "Единства". Сергей Доренко, еще полгода назад вдохновенно воспевавший новую "партию власти" и двух настоящих мужчин - Карелина и Шойгу, в очередной раз изменил и партии и кумирам. "Партия не пылесос, партия - не парад павлинов", - констатировал Доренко, упрекнув "Единство" в худшем, по его мнению, из грехов- "лужковщине".
В "Итогах" у Евгения Киселева тема партстроительства лишь оттеняла главу. Тему выпуска - вся власть президенту. Правда тема эта было исполнена на удивление вяло, без присущей НТВ образности и метафоричности. Зато Николай Сванидзе в "Зеркале" говорил с чувством. "Стремительный натиск Путина застал врасплох региональных баронов, - чеканил Сванидзе. - Но при виде железной поступи офицерских рот, выправки и отмашки руки, которая не удерживает саблю, у какого-то братишки не выдерживают нервы, он рвет на себе тельняшку и с криком "полундра"! - обращается в бегство", - это цитата. Видимо, Николаю Сванидзе все-таки не дает покоя слава литератора. Иначе зачем произносить такие монологи в политической программе. Правда, возможно и другое объяснение - Сванидзе так переполнен страстным желанием поддерживать молодого российского президента, так старается уберечь его от настойчивых и тайных происков присмиревших губернаторов, что ему начинает изменять чувство меры и вкуса.
Приторность Сванидзе ничуть не лучше, чем откровенная грубость Доренко. Вообще, субботняя программа Доренко оставила странное впечатление. Налицо вполне критический подход к событиям минувшей недели, но все время остается ощущение, что дозированную критику в адрес властей санкционировали. Доренко язвил о партстроительстве "Единства", произносил презрительную тираду по поводу заявления о бомбометании по Афганистану, осудил представителя президента в Думе Александра Котенкова, проговорившегося о желании посадить некоторых губернаторов сразу же после того, как они лишатся депутатской неприкосновенности. Но все это очень походило на иллюзию критики. С одной стороны, явное неодобрение публичной политики государственных деятелей, с другой - почтительное желание отделить президента Путина от всех благоглупостей, которые творят его подчиненные.
Правда, в программе Доренко был еще разговор с Эллой Памфиловой, который никак не укладывался в русло патриотических разговоров о чеченской войне. Памфилова говорила о том, как страдают чеченские женщины и дети, как разворовывают гуманитарную помощь, и как мародерствуют контрактники, как недоедают солдаты, как кончают с жизнью самоубийством те, кто возвращается с чеченской войны. Обо всем этом член общественной комиссии по Чечне Элла Памфилова разговаривала и с президентом Путиным. В воскресенье в эфире "Зеркала" появился председатель этой комиссии Павел Крашенинников и рассказал о той же самой встрече с президентом, после чего и стало ясно - повод для разговора на болезненные темы вокруг Чечни - не поворот в их освещении, а лишь констатация того, что проблемы мирного населения, беженцев и психологическое состояние армии обсуждались с президентом России.
О Чечне и об отношении к ней мирового писательского ПЕН-клуба рассуждал в эфире воскресных телепрограмм и Василий Аксенов. Аксенов за час перекочевал из студии НТВ в студию Российского телевидения. И у Киселева, и у Сванидзе Аксенов пытался объяснить, почему западное общественное мнение так негативно реагирует на войну в Чечне. Сам Аксенов резолюцию ПЕН-клуба, осуждающую войну, не подписал, поскольку убежден, что в Чечне "русская армия борется за западные демократические принципы", а Запад этого не понимает и пребывает в состоянии "агитпроповского единомыслия", идя на поводу у мелкобуржуазной среды, которая не желает понять суть происходящего. Безусловно, точка зрения талантливого писателя заслуживает внимания, но тогда зритель вправе знать, почему другой талантливый писатель - лауреат Нобелевской премии Гюнтер Грасс, думает иначе. Слова "политизация" и "вульгаризация", которым Аксенов характеризует позицию Грасса, ничего в общем не объясняют, и от них тоже веет привычным "Агитпропом".