Юбилей японского кинорежиссера Акира Куросавы - исполнилось 90 лет со дня его рождения - отмечен во всем мире. В России тоже, но здесь наследие великого мастера по-особому накладывается на современную политическую ситуацию. Так считает Петр Вайль.
Петр Вайль:
Самый знаменитый фильм Куросавы - "Расемон", и быть может, никакой другой шедевр кинематографа не стал таким важным в становлении не только кино, но и сознания современного человека. Наверное, не зря "Расемон" появился ровно посредине ХХ века - в 50-м. Незатейливое на словах открытие Куросавы состояло в том, что мир многомерен, многоцветен, многозначен. И у каждого измерения, цвета, значения - не только одновременное существование, но и равные права. Мы знаем, что Куросава был точен. На наших глазах с грохотом рухнули все идеологии и мировоззрения, претендующие на единственность правды.
"Расемон", дошедший с естественным в ту пору опозданием до России, оказался откровением для советского человека. Простую как кубик новеллу Акутагавы Акира Куросава превратил в пронзительную притчу, ничего в общем-то не усложняя. Просто он показал, что на кубик можно взглянуть с шести сторон - сама фигура от этого не изменится, но переменится окружающий ее мир и, главное, мы вместе с ним. Мы вряд ли станем умнее и лучше, но наверняка - свободнее и сложнее.
Россия с тех пор прошла головокружительный и трагический путь к сложности и свободе. И вот ровно через полвека после куросавского шедевра она стоит перед перспективой отхода к новой простоте и однозначности. И может быть, из всех достижений японского кино самым актуальным станет не "Расемон", а "Гений дзюдо".
Петр Вайль:
Самый знаменитый фильм Куросавы - "Расемон", и быть может, никакой другой шедевр кинематографа не стал таким важным в становлении не только кино, но и сознания современного человека. Наверное, не зря "Расемон" появился ровно посредине ХХ века - в 50-м. Незатейливое на словах открытие Куросавы состояло в том, что мир многомерен, многоцветен, многозначен. И у каждого измерения, цвета, значения - не только одновременное существование, но и равные права. Мы знаем, что Куросава был точен. На наших глазах с грохотом рухнули все идеологии и мировоззрения, претендующие на единственность правды.
"Расемон", дошедший с естественным в ту пору опозданием до России, оказался откровением для советского человека. Простую как кубик новеллу Акутагавы Акира Куросава превратил в пронзительную притчу, ничего в общем-то не усложняя. Просто он показал, что на кубик можно взглянуть с шести сторон - сама фигура от этого не изменится, но переменится окружающий ее мир и, главное, мы вместе с ним. Мы вряд ли станем умнее и лучше, но наверняка - свободнее и сложнее.
Россия с тех пор прошла головокружительный и трагический путь к сложности и свободе. И вот ровно через полвека после куросавского шедевра она стоит перед перспективой отхода к новой простоте и однозначности. И может быть, из всех достижений японского кино самым актуальным станет не "Расемон", а "Гений дзюдо".