"Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и должны поступать в отношении друг друга в духе братства". Статья 1 Всеобщей декларации прав человека.
В этом выпуске:
Столичные власти пытаются закрыть Московский детский центр "Остров надежды".
Из истории правозащитного движения. Александр Даниэль - об инициативной группе защиты прав человека в СССР.
Правозащитные новости.
Психиатрия и закон.
Западная печать - о правах человека и свободе слова.
Столичные власти пытаются закрыть детский центр "Остров надежды", единственный в Москве приют для бездомных девочек, куда их принимают, не спрашивая документов и не требуя московской прописки.
Репортаж Елены Фанайловой.
Девочка:
Мы жили на вокзале. Мы недели две жили на вокзале, потом мама заболела, и ей нужно было ложиться в больницу. А нас некуда было девать, и вот так вот маме кто-то подсказал, что есть такой приют. И вот нас сюда привели. Я здесь живу уже полтора года. Мне здесь нравится. И директор добрый, все добрые. Мне нравится.
Елена Фанайлова:
Это был голос маленькой беженки из Казахстана. Она - одна из двадцати беспризорных девочек, которых собрал под своей крышей Московский христианский девичий приют "Остров надежды". Он был открыт пять лет назад Христианским демократическим союзом России. Рассказывает директор приюта Александр Огородников.
Александр Огородников:
В Москве мы долго не могли открыть приют, и мы занимались им довольно долго, помогали детям на вокзалах. Одевали, кормили, пытались как-то решить их юридические проблемы. Тем более, что в течение семи лет по той же схеме, как закрывают сейчас наш приют... у нас было две благотворительных столовых, где мы за семь лет накормили миллион семьсот двадцать тысяч человек. Это были бездомные, в основном - беженцы, освободившиеся из заключения. Просто бедные москвичи. То есть, у нас был очень пестрый состав. Рядом с профессором из МГУ, который получал тогда нищенскую зарплату - ну, и сейчас он получает не больше, - можно было встретить какого-нибудь освободившегося зека, и так далее, и так далее. Там мы кормили детей. Работая с детьми, мы просто подошли к необходимости создания приюта, где мы могли бы, действительно, реально помочь им, вырвать из разлагающей циничной среды города - нелегальной проституции, рэкета, бандитских групп. И в 1994 году мы обратились к мэру Москвы Лужкову с просьбой передать нам еще один этаж этого здания, перепрофилировать это здание - не под офис ХДС России. То есть, мы отказались от офиса ХДС ради учреждения благотворительного общественного приюта, христианского девичьего приюта.
После долгих бюрократических проволочек состоялось решение правительства Москвы, но они опять сделали некоторую подмену. Они приняли решение не о передаче нам еще одного этажа (два этажа были у нас уже в долгосрочной аренде). И для реализации этого решения правительства Москвы от нас потребовали, чтобы мы расторгли старый договор для заключения нового договора.
Елена Фанайлова:
Повторный договор аренды так и не был заключен.
Александр Огородников:
Мы, не дожидаясь, когда будет заключен арендный договор, сделали ремонт в этом здании. У нас есть просто книга... Там не было ни воды, ни света, ни канализации, ничего. Мы все это сделали. Не было перекрытий. И мы начали работу. И первых девочек мы приняли здесь в апреле 1995 года.
С той поры приют начал развиваться, активно расти, тем более что таких приютов не было. И сейчас, собственно, ведь почему к нам обращаются? Вот, перед вашим приездом к нам обратилась милиция... Парадокс. Нас милиция будет закрывать - то есть, одна милиция закрывает, а другая милиция нас просит, принять очередного мальчика. Может быть, пока вы берете интервью, вы увидите, как милиция на милицейской машине привезет нам очередного беспризорного ребенка или подростка.
Елена Фанайлова:
А с 1998 года началась череда двусторонних судебных разбирательств между Христианским демократическим союзом и правительством Москвы. Были пройдены все инстанции арбитражного суда, а Верховный суд России определил дело на рассмотрение в Московский городской суд, очередное заседание которого состоится 26 мая.
Имеет ли право Христианский демократический союз России занимать здание под приют - это вопрос судебной компетенции, но за время почти двухгодичных юридических разбирательств власти несколько раз пытались под разными предлогами закрыть приют, а детей - выселить. Говорит Александр Огородников.
Александр Огородников:
Чиновники не могли, конечно, поверить, что мы действительно будем заниматься какой-то благотворительностью. Они были уверены, что под видом приюта здесь будет или притон, или что-то такое. Понимаете? Поэтому были неожиданные налеты ночью. Но мы терпели, понимая, что людям надо привыкнуть.
Мы не поднимали шум, если они просто проверяли, приходили и тихо уходили. Но когда они стали уже врываться, например, в спальни к девочкам, поднимать их с кровати... Понимаете?! А это уже девочки-подростки... Мы уже стали протестовать, мы стали писать заявления, письма.
Елена Фанайлова:
Последний визит представителей власти в приют случился на прошлой неделе.
Александр Огородников:
Во вторник, шестнадцатого, к нам явилась комиссия во главе с помощником прокурора Преображенской прокуратуры Мещеряковой и замглавы управы района Сокольники, которые написали акт о том, что у нас содержатся дети, не имеющие регистрации в Москве, естественно. Это же бездомные дети, многие не из Москвы, тем более, что нас отказываются регистрировать в этом здании; а кого-то я зарегистрировал у себя дома, кого мог, насколько мне позволяли метры.
Причем, они не вынесли никакого постановления, ничего. Они просто осмотрели, составили акт, что они увидели, что столько-то находится детей, что деятельность ведется под эгидой зарегистрированной организации. Официальное название - Автономная некоммерческая благотворительная организация Детский центр "Остров надежды". И после этого ушли. Но замглавы управы нечаянно оставил вот этот документ, понимаете? Мы сделали копию с него.
Елена Фанайлова:
Документ префектуры Восточного административного округа Москвы, о котором говорит Александр Огородников, предписывает прекратить эксплуатацию здания до 20 мая. А семнадцатого приют посетил начальник УВД Сокольники Сергей Зверев.
Александр Огородников:
Он пришел. Как он мне сказал: "У меня есть указание вас выгнать. Вас выселить. Вот сейчас, я из прокуратуры Преображенской..." Я ему говорю: "Ну, вы понимаете, что по закону нас можно выселить только по решению суда, вступившему в законную силу". Я говорю: "А мы - люди законопослушные. Если бы такое решение суда было, вступило в законную силу, мы бы не стали ждать. Если судебный пристав... мы бы сами ушли и сдали бы вам здание".
Я говорю: "Вот, вы понимаете, что вас вынуждают совершить беззаконие?" И он мне ответил: "Морально - мы, милиция, на вашей стороне. Мы все понимаем. Но, - говорит, - мы обязаны исполнить указание прокуратуры". Я говорю: "Но это же незаконное указание!". Я говорю: "Вы понимаете, что вы будете отвечать за это? Они спрячутся". Он пришел, как мы поняли, специально нас предупредить, что - "вот, завтра (то есть - сегодня) я должен доложить, видите, о результатах...". Потому что - "доложить до 20 мая".
Я так понял, что прокуратура может издать указание только в одном случае: если, например, здание... я не знаю - что-то с ним случилось, оно рушится. Действительно - рушится. Есть реальная опасность того, что оно обрушится и погребет тех, кто находится в нем. А в нашей стране - нормально.
Елена Фанайлова:
Рассказывал Александр Огородников, директор приюта "Христианское милосердие".
Ситуацию вокруг возможного закрытия приюта комментирует руководитель правозащитной программы "Право ребенка" Борис Альтшулер.
Борис Альтшулер:
Фактически, ситуация такая - детям деваться некуда. Власти это не обеспечивают. К нему милиционеры потихоньку привозят девочек с вокзала, говорят: "Возьмите, но только не говорите, что мы вам привезли. Нам запрещено". Если бы приют закрывали, но при этом власти знали, куда они денутся, эти...четыре женщины с грудными детьми, которые сейчас... с вокзала... они живут там. Куда они денут детей?
Коммунисты провели в Госдуме новый закон - летом 1999 года - о предотвращении правонарушений безнадзорности несовершеннолетних, так там прямо написано... 22 Статья - милиции запрещено брать с улицы детей, которые не совершили правонарушения. Варварство.
Теперь сотни детей остаются на улице. В этих условиях Комитет образования Москвы, власти Москвы - вместо того, чтобы (в течение многих лет это длится), действительно, помочь в оформлении необходимого лицензирования, помочь общественной инициативе, они вместо этого - топчут. Власти округа, где это находится, думают только об одном. Это вполне нормально для нашего времени. Им важно прибыльное здание. Все. О детях никто не думает.
Елена Фанайлова:
Говорил руководитель правозащитной программы "Право ребенка" Борис Альтшулер.
Об особенностях приюта "Христианское милосердие" рассказывает глава общественной организации помощи беженцам и вынужденным переселенцам "Гражданское содействие" Светлана Ганнушкина.
Светлана Ганнушкина:
Этот приют необходим в Москве, и другого аналогичного места Москва не имеет. Дело в том, что в Москве есть ночлежные дома, однако в эти ночлежные дома даже только на ночь принимаются люди, имеющие или совсем недавно имевшие московскую прописку.
Таким образом, у молодых девушек, которых судьба занесла в Москву, нет другой дороги, кроме как - в криминал, или вот этот приют Огородникова. Наша организация, комитет "Гражданское содействие", занимающийся помощью беженцам, чрезвычайно заинтересован в том, чтобы такой приют существовал. Это нам чрезвычайно важно, и если приют Огородникова будет закрыт, мы не будем знать, куда нам людей направлять.
В приюте Огородникова живут сироты - люди, оказавшиеся в очень тяжелой ситуации. Наш Центр адаптации и обучения для детей беженцев помогает в обучении девочек, которых приютил Огородников. И об этом, мне хотелось бы, чтобы рассказал заведующий учебной частью нашего Центра Илья Колмановский.
Илья Колмановский:
Дети, которые приходят к нам от Огородникова, - это дети с особой судьбой. К сожалению, они выделяются даже на фоне нашего и так неблагополучного контингента. Мы помогаем детям беженцев. Подобно многим нашим подопечным, эти дети не имеют московской прописки и, следовательно, лишены своего конституционного права на образование.
Основная проблема - это длительный прецедент неуспеха, который имел место в их жизни. Мы пытаемся создать комфортную атмосферу, благоприятный режим, чтобы они могли пройти все этапы социальной и психологической реабилитации на почве учебы.
Девочки очень отзывчивы и очень хорошо идут на контакт с нашими преподавателями. Это, в основном, молодые студенты, аспиранты московских вузов.
К сожалению, за те два года, что к нам ходят эти дети, мы столкнулись с огромными трудностями, которые обусловлены той нервотрепкой, которая создается постоянным присутствием милиции "на горизонте". Дети страшно боятся приемника-распределителя. Каждый приход милиции - они энергичные, и приходят туда часто - для детей является огромным стрессом, и результатом оказывается то, что на много недель наша работа идет насмарку, и много недель надо ее восстанавливать снова... или даже месяцев. Дети постоянно невротизированы.
Елена Фанайлова:
Считает преподаватель Илья Колмановский.
Правомочность действий московских властей в отношении детского приюта "Христианское милосердие" оспаривает профессор Московской городской юридической академии, эксперт независимого экспертно-правового совета Владимир Миронов.
Владимир Миронов:
В данном случае идет спор между правительством Москвы и детским приютом по поводу того, имеет ли этот приют право занимать данное помещение. До настоящего времени этот спор судебными органами не разрешен. Причем, это именно спор, независимо от того, в каком процессуальном порядке он будет рассматриваться - либо это будет жалоба на действия правительства, которое издает постановление о том, что приют не имеет прав на это помещение, либо это будет спор о выселении этого приюта из данного здания. Но в любом случае - это будет спор. Это коллизия интересов, которая должна быть разрешена судебными органами.
На сегодняшний день она не разрешена, поэтому у нас действует Статья 25 Конституции, которая вообще запрещает кому-либо без судебного решения вторгаться в жилище. А ведь в данном случае, насколько я понимаю, опять-таки, арбитражный суд отказал в рассмотрении данного спора в связи с тем, что спор возник между частными лицами и, с другой стороны, юридическим лицом - правительством города Москвы.
Поэтому в это жилище частных лиц никто не имел права вообще входить и требовать от них, чтобы они выселились. Тем более... это вообще нарушение вопиющее, на мой взгляд, на сегодняшний день, вообще никого пускать не надо просто в это жилище, поскольку это является жилищем для данной категории детей, которые находятся в этом приюте. И никто их без судебного решения третировать не имеет права.
Так толкует эту ситуацию действующая Конституция. Ну, естественно, и жилищное законодательство. У нас даже граждан, которые самовольно занимают помещения, по действующему законодательству никто не может так вот просто прийти и выбросить из этого помещения. Должно состояться судебное решение.
Елена Фанайлова:
Говорил эксперт независимого экспертно-правового совета профессор Владимир Миронов.
Когда я разговаривала с воспитанниками приюта "Христианское милосердие", то спросила детей, что будет, если их все-таки лишат их единственного дома.
Мальчик:
Мы хотим быть вместе всегда, постоянно. Куда, вот, если будет... Куда, хотя бы, нас будут выгонять, мы все равно будем вместе держаться постоянно.
Елена Фанайлова:
Так ответил единственный десятилетний мужчина маленького сообщества, у которого дом пока есть.
Илья Дадашидзе:
Итак, судебное разбирательство назначено на 26 мая, однако сотрудники милиции, не дожидаясь решения суда, предпринимают попытки закрыть Центр и вывезти в детприемник воспитанниц "Острова надежды".
Репортаж Елены Фанайловой был уже подготовлен для эфира, когда в Центр с этой целью вновь пришли представители органов правопорядка и местных властей. Сами они заявляют, что подобная акция им совсем не по душе, но что они - подневольные люди и вынуждены выполнять постановление Преображенской межрайонной прокуратуры.
Точку зрения прокурора Преображенской межрайонной прокуратуры Виктора Иванова на все происходящее вокруг "Острова надежды", мы готовы представить в следующей нашей передаче.
Из истории правозащитного движения. Об инициативной группе защиты прав человека в СССР рассказывает член правления Всероссийского общества "Мемориал" Александр Даниэль.
Александр Даниэль:
Весна 1969 года была временем бурных споров среди московских диссидентов. Я имею в виду те десятки людей, которые показали себя способными резко и публично протестовать против преследований инакомыслящих.
Тремя-четырьмя годами раньше в Советском Союзе это было бы просто немыслимо. А к концу 1960-х протесты стали привычным и даже чуточку рутинным делом. Ну, хорошо, попротестовали, и что дальше? Вокруг этого и шли споры. Кто мы такие? - спрашивали себя активные "протестанты". Кто вы такие? - спрашивали их сочувствующие друзья.
В самом деле - кто они были такие, и что им надлежало делать, коль скоро они уже стали общественной реальностью?
Политическая оппозиция? Тогда, вроде бы, логично создавать политическую партию. Писать программы, уставы, собирать членские взносы. Именно этого ждала от них часть общества. И именно этого ждала от них власть, которая - что-что, а расправляться с политической оппозицией отлично умела.
Но диссиденты того времени не могли стать политической оппозицией, даже если бы очень захотели. Большинство из них, по правде сказать, питало стойкое и глубокое отвращение к любой политике и любой идеологии. Хотя бы поэтому ни о какой партии, ни о какой программе действий не могло быть и речи.
Оставаться просто гражданами, которые - каждый в отдельности - протестует против беззакония и произвола? Это тоже было бы лицемерием, во всяком случае - неполной правдой. Диссиденты в Москве уже представляли собой сообщество, спаянное единой судьбой.
Ощущение необходимости сделать следующий шаг висело в воздухе. И следующий шаг был сделан - но не тот, которого ожидала возбужденная либеральная общественность, и не тот, которого с нетерпением ждала госбезопасность. Просто в мае 1969 года под одним из писем протеста, адресованным в Комиссию по правам человека ООН, перед пятнадцатью подписями появилось шесть слов - "Инициативная группа защиты прав человека в СССР".
Поначалу было непонятно, что это за инициативная группа такая. То ли это временный авторский коллектив, то ли вообще - "изделие одноразового пользования". Я даже не убежден, что это было понятно каждому из пятнадцати, подписавших обращение. Но вскоре последовали другие письма в тот же адрес, и стало ясно: инициативная группа - это ни то и ни другое. И это не заявка на политическую оппозицию, а нечто гораздо большее.
Эти люди явочным порядком заявили о праве граждан объединяться в независимые гражданские ассоциации. Напомню: дело происходило в стране, в которой еще лет пятнадцать назад могли запросто посадить человека за участие в обществе эсперантистов, если власти покажется, что она недостаточно контролирует деятельность этой организации.
В Советском Союзе уже много десятилетий не существовало ни независимых общественных ассоциаций, ни независимых профсоюзов, ни свободной прессы, если не считать Самиздата. О местном самоуправлении и свободе религиозной жизни и говорить нечего. Поэтому инициативная группа была не только первой правозащитной организацией в стране и даже не только первым независимым общественным объединением. Она стала первой ячейкой гражданского общества. То есть - попыткой предложить подлинную, а не политическую альтернативу режиму.
Разумеется, власть сразу же интуитивно поняла опасность, исходившую от инициативной группы. Опасность куда более серьезную, чем если бы она была политическим объединением. Результат - понятен. Собственно, он был понятен и тогда, весной 1969 года, в том числе и самим членам инициативной группы. Я знал всех этих людей. Большинство из них вовсе не были героями, в любой момент готовыми к самосожжению. Просто они - скорее интуитивно, чем осознанно - почувствовали истинные потребности общества и сочли своим долгом откликнуться на эти потребности.
В судьбах почти каждого из них - лагеря, психушки, принудительная эмиграция, ссылки. Почти все они прошли свой путь достойно и до конца. Портреты этих пятнадцати человек, отцов-основателей гражданского общества в нашей стране, по идее, должны висеть в вестибюлях каждой ныне существующей отечественной общественной организации.
Илья Дадашидзе:
Вспомним их поименно:
- Инженер Генрих Алтунян;
- Рабочий Владимир Борисов;
- Математик Татьяна Великанова;
- Поэт Наталья Горбаневская;
- Рабочий Мустафа Джемилев;
- Биолог Сергей Ковалев;
- Экономист Виктор Красин;
- Математик Александр Лавут;
- Церковный писатель Анатолий Левитин;
- Литературовед Юрий Мальцев;
- Математик Леонид Плющ;
- Физик Григорий Подъяпольский;
- Лингвист Татьяна Ходорович;
- Историк Петр Якир;
- Литератор Анатолий Якобсон.
Правозащитные новости второй половины мая подготовила и читает Анна Данковцева.
Анна Данковцева:
Председатель Парламентской ассамблеи Совета Европы лорд Рассел-Джонстон назвал нонсенсом утверждения российских властей о сговоре ПАСЕ с чеченским руководством. По словам Рассела-Джонстона, он неоднократно информировал Москву о своих контактах с президентом Чечни Асланом Масхадовым. Тем не менее, помощник президента России Сергей Ястржембский обвинил ПАСЕ в "тайных переговорах за спиной России", - основываясь на данных радиоперехвата. Лорд Рассел-Джонстон заявил, что цель его контактов с руководством Чечни - освобождение находящихся в республике заложников и российских военнопленных.
67-й конгресс международного ПЕН-клуба, открывшийся 23 мая в Москве, начал свою работу с принятия резолюции, осуждающей войну в Чечне. Нобелевский лауреат Гюнтер Грасс призвал участников конгресса потребовать положить конец боевым действиям в Чечне, добиться проведения расследования всех военных преступлений, совершенных воюющими сторонами.
Представители Международного Комитета Красного Креста продолжат посещение мест содержания задержанных в ходе контр-террористической операции в Чечне. Как сообщили в пресс-службе Комитета, делегаты от организации побывают в Чечне, других регионах Северного Кавказа, а также, в случае необходимости, в местах содержания задержанных на остальной территории России.
Комиссар Совета Европы по правам человека Альваро Хиль-Роблес прибудет во Владикавказ для участия в региональном семинаре "Демократия, верховенство закона и права человека", который состоится 30-31 мая. В семинаре примут участие российские политики, общественные деятели северокавказских республик, представители международных организаций.
Митинг в поддержку свободы слова и средств массовой информации прошел 17 мая на Пушкинской площади в Москве. Он был организован Союзом журналистов России в связи с последними событиями вокруг холдинга "Медиа-мост". В числе выступавших на митинге - глава Фонда защиты гласности Алексей Симонов, председатель Союза журналистов Москвы, главный редактор газеты "Московский комсомолец" Павел Гусев, один из руководителей НТВ Евгений Киселев, главный редактор "Общей газеты" Егор Яковлев, а также лидер движения "Яблоко" Григорий Явлинский и представители Союза правых сил Борис Немцов и Ирина Хакамада.
По мнению руководства Главного управления исполнения наказаний Министерства юстиции России, объявление амнистии, проект которой был принят Думой в первом чтении, позволит "несколько разгрузить" переполненные российские тюрьмы и следственные изоляторы. По словам заместителя начальника Управления Александра Зубкова, "перенаселенность" следственных изоляторов составляет сегодня более 100 000 человек.
Депутаты Эдуард Воробьев, Виктор Похмелкин, Сергей Степашин, Сергей Юшенков внесли в Государственную Думу проект федерального конституционного закона о чрезвычайном положении, который, по мнению его авторов, сохраняет основные принципы прежнего закона, принятого Верховным Советом Российской Федерации в 1991 году и утратившего свой юридический статус. Согласно проекту закона, органы исполнительной власти территории, на которой введено чрезвычайное положение, могут быть поставлены в прямое подчинение президенту либо назначаемому им представителю или органу. В исключительных случаях при введении чрезвычайного положения президент может принимать решение по привлечению Вооруженных Сил.
Илья Дадашидзе:
Правозащитные новости подготовила и прочитала Анна Данковцева.
Психиатрия и закон. Тема, к которой постоянно обращается программа "Человек имеет право". Сегодня тему злоупотреблений в области психиатрии продолжает наш петербургский корреспондент Виктор Резунков.
Виктор Резунков:
Петербуржское отделение Гражданской комиссии по правам человека - правозащитной организации, занимающейся расследованием фактов нарушения психиатрией прав граждан, - в Санкт-Петербурге существует уже два года. За это время в комиссию обратилось за помощью около 200 человек. Официально было зарегистрировано более 80 случаев злоупотреблений в области психиатрии.
Как сказано в докладе петербуржского отделения Гражданской комиссии по правам человека, в основном, речь идет либо о недобровольной госпитализации в психиатрические больницы заведомо психически здоровых людей, либо о нанесении тяжкого ущерба здоровью из-за перегрузки организма нейролептиками, либо о летальных исходах в результате преступно халатного и жестокого обращения медперсонала к пациентам психиатрических учреждений.
Если в советские времена чаще всего причина принудительного помещения в психиатрические больницы имела политическую подоплеку, то в настоящее время ситуация изменилась. На первое место вышли имущественные отношения. В основном - и все чаще - причиной помещения в больницы становятся претензии на недвижимую собственность.
Рассказывает председатель петербуржского отделения Гражданской комиссии по правам человека Роман Черный.
Роман Черный:
Если в советское время политических каких-то противников сажали в психиатрические больницы, то теперь это больше перешло в бытовую область, когда людей госпитализируют в психбольницы - с тем, чтобы завладеть, в первую очередь, их недвижимостью.
Конечно, в первую очередь, люди обращаются с жалобами на неправомерную госпитализацию, необоснованную - из-за того, что родители, или родственники этих людей, или врачи-психиатры, или еще кто-то, или какие-то мафиозные структуры - заинтересованы в том, чтобы завладеть жильем какого-то конкретного человека.
Хотя есть, конечно, немногочисленные, но очень серьезные обращения, когда людей госпитализируют из-за их, скажем так, религиозных взглядов и за их правозащитную деятельность.
Виктор Резунков:
Вы можете привести какие-нибудь примеры?
Роман Черный:
Безусловно. Конечно, я могу привести примеры. Это - случай, произошедший осенью 1999 года с Владимиром Вербицким, правозащитником из Тосно, который занимался защитой прав инвалидов, пенсионеров, и когда те организации в суде, против которых он защищал права людей... Они обратились с письмом к прокурору, а прокурор, соответственно, с иском обратился в суд о том, чтобы лишить этого человека дееспособности. То есть, не просто объявить его психически больным, а лишить дееспособности. И суд, в отсутствие этого человека, действительно принял решение о том, что Вербицкий должен быть направлен на судебно-психиатрическую экспертизу.
Виктор Резунков:
Чем закончилось эта экспертиза?
Роман Черный:
К счастью, она закончилась тем, что прокурор отозвал этот иск после того, как наша и другие правозащитные организации к этому подключились.
Виктор Резунков:
Роман Черный приводит в качестве примера историю с членами петербуржского религиозного общества "Сентуар".
Роман Черный:
Наиболее яркий факт - это случай с духовно-просветительским обществом "Сентуар", шестеро членов которого в июле-августе 1999 года были госпитализированы в различные психиатрические больницы на судебно-психиатрическую экспертизу. Это было осуществлено не по суду, а по решению прокурора. К сожалению, это... ну, скажем так - спорно... законность этого... Но, тем не менее, возможно, это - законно. Хотя сам закон, вероятно, нарушает конституционные права людей в данном случае.
Они были госпитализированы, и, возможно, благодаря именно нашему вмешательству и тому шуму, если так можно сказать, в средствах массовой информации и, вообще, обращениям нашим, - удалось сделать так, что, действительно, было компетентное обследование этих людей, и даже главный психиатр участвовал в их комиссионном осмотре. Все шестеро были признаны психически здоровыми.
Вот это было сделано, по всей видимости, для того, что якобы вот эта религиозная организация создана... ну, она причиняет вред душевному здоровью людей.
Виктор Резунков:
По мнению председателя петербуржского отделения Гражданской комиссии по правам человека Романа Черного, такие злоупотребления возможны из-за несовершенства действующего с 1993 года в России закона о психиатрической помощи и гарантиях прав граждан по ее оказанию.
Роман Черный:
Речь идет о том, что закон о психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании Российской Федерации... в нем есть Статья 29, в частности, пункт "в", которая позволяет недобровольно госпитализировать в психиатрические больницы практически любого здорового человека. И, как сказал мне один психиатр, вы никогда не докажете, что он был госпитализирован неправильно. Эта статья коренным образом отличается от резолюции Организации Объединенных Наций 1992 года, принципа 16 о принудительной госпитализации - 1, пункт "б".
То есть, здесь - гораздо более жесткие критерии, которые описывают, когда можно госпитализировать человека в психиатрические больницы. И, конечно, это несовершенство российского законодательства позволяет госпитализировать людей именно в психиатрические больницы.
Несколько слов скажу о случае с "Сентуаром". 79 Статья Уголовно-процессуального кодекса позволяет госпитализировать на экспертизу судебно-психиатрическую без согласия свидетелей (я подчеркиваю - не обвиняемых, а свидетелей). А этот Уголовно-процессуальный кодекс, который нам достался с советских времен, как я считаю, существенно нарушает и конституционные права, и права, гарантированные Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод, и международным пактом о гражданских и политических правах.
Мы готовим сейчас запрос в Конституционный суд Российской Федерации об отмене этой статьи.
Виктор Резунков:
С этим мнением категорически не согласна главный психиатр Санкт-Петербурга Людмила Рубина. По ее убеждению, закон четко регламентирует процедуру оказания гражданам психиатрической помощи - вопрос о принудительном помещении в больницу решается судом.
Людмила Рубина:
Этот закон, прежде всего, подразумевает добровольность: если больной способен оценить свое состояние, сам запросить помощи, либо прийти к нам, либо обратиться через поликлинику, либо в амбулаторное учреждение, либо в стационарное. Во всех случаях, если он обращается впервые к нам, он должен дать согласие. Диспансер ли это, больница ли это...
Если мы считаем, что этого согласия он не дает, но он и не нуждается в каком-то насильственном удержании, то и дорога ему открыта туда, откуда он пришел. А вот если он нуждается в лечении (даже без госпитализации), мы ему объясняем, что он должен лечиться у нас. И тогда мы должны обратиться обязательно в суд, и суду доказать - либо он должен лечиться амбулаторно, либо он должен лечиться стационарно. Один из двух вариантов.
Попадая в стационар, больные обязательно... это уже не добровольная госпитализация, как вы знаете, и мы обязаны известить суд. Больного мы обязаны комиссионно осмотреть в течение 48 часов и дальше, в течение следующих 24 часов, наше заключение должно уйти в суд. И мы должны получить на это наше извещение разрешение суда о нахождении больного в больнице до комиссионного осмотра судом очного, в присутствии адвоката, законного представителя и комиссии врачей, и всего состава суда с прокурором.
Виктор Резунков:
В десятилетней практике Людмилы Рубиной был лишь один случай, когда суд отказал в принудительном помещении гражданина в психиатрическую больницу.
Людмила Рубина:
Я десять лет главный психиатр. У нас была только одна отмена. Это потому, что, когда суд приехал, больной вышел из острого алкогольного психоза. И мы его перевели в наркологию. Во всех остальных случаях суд утвердил наше комиссионное решение о том, что больной должен находиться в больнице.
Для того, чтобы мы обратились в суд, нам нужно иметь такие сведения, которые бы подтверждали опасность, прежде всего - это самое первое - больного для себя и для окружающих. Неоказание помощи может привести к ухудшению состояния, потому что вы понимаете, состояние разное... Одно дело, человек возбудится, а второе, если неоказание ему помощи может привести к каким-то суицидальным действиям, и он может погибнуть.
Виктор Резунков:
Заявила главный психиатр Санкт-Петербурга Людмила Рубина.
Правозащитники из Гражданской комиссии по правам человека серьезно обеспокоены закрытостью психиатрических учреждений в России. По мнению Романа Черного, это позволяет психиатрам осуществлять противозаконные эксперименты над людьми.
Например, недавно в петербуржском Институте мозга для борьбы с наркоманией стали делать операцию на головном мозге, в результате которой осуществлялась локализация участка, ответственного за память об удовольствии, полученном при приеме наркотиков. Такие эксперименты Роман Черный называет "сомнительными", однако работа Гражданской комиссии по правам человека в самих психиатрических учреждениях практически не ведется. Правозащитников туда просто не пускают. Роман Черный.
Роман Черный:
Это больное место. Потому что практически во всех западных странах наша комиссия проводит такую работу. Мы пытаемся проводить ее. Именно - пытаемся. В Питере. К сожалению, это не очень удается потому, что наша психиатрическая система очень закрыта, скажем так. Не будем сравнивать с Западом. Она очень-очень закрытая - ну, масса барьеров. То есть, чтобы посещать психиатрические больницы, попасть на отделение, не дается разрешение главврачами психиатрических больниц.
Конечно, есть много чего, что вызывает нашу обеспокоенность. В первую очередь - это использование также некоторых методов, мягко говоря - неопробованных. Это такие, например, как психохирургия, то есть - использование хирургических операций на мозге для лечения психиатрических заболеваний. То есть - то, что осуждается в мире, и это, например, используется у нас в Институте мозга человека.
Я имею в виду операции на мозге для лечения наркомании. У нас большие сомнения вызывает то, насколько научно обоснована эта методика, но, тем не менее, она применяется, активно рекламируется. Сама операция стоит более 2 000 долларов, а результаты ее - простите - сомнительны. У нас есть основания думать, что были и смертельные случаи - как осложнения от этой операции.
Виктор Резунков:
Заявил Роман Черный.
Главный психиатр Санкт-Петербурга Людмила Рубина к операции, проводящейся в Институте мозга для избавления наркоманов от их пагубной привычки, тоже относится негативно.
Людмила Рубина:
Я к стереотаксису, особенно глубокому, относилась плохо всегда. Это еще было до моих оппонентов лет за двадцать, когда я была в комиссии... определенной... и сказала, что этот метод не должен считаться признанным, внедренным в широкую практику. Что у нас и было всегда.
Единственное, где нам показали очень убедительные результаты - это при лечении мозжечковых нарушений. Но это поверхностное введение, практически - нити золотой, которая, так сказать, разрушает этот очаг. А вот что касается электродов вживления в глубокие слои мозга - я к этому отношусь отрицательно.
Виктор Резунков:
Заявила главный психиатр Санкт-Петербурга Людмила Рубина.
Разногласия между правозащитниками и психиатрами остаются. России еще предстоит пройти нелегкий путь их преодоления.
Илья Дадашидзе:
О злоупотреблении в области психиатрии рассказывал Виктор Резунков.
Западная печать - о защите прав человека и свободе слова. Обзор Владимира Видражко, Прага.
Владимир Видражко:
Американский журнал "World Press Review" посвящает свою статью проблемам международных организаций, выступающих в защиту прав женщин. В публикации говорится: "Мировое сообщество достигло согласия по вопросу об универсальности прав человека, и очевидна справедливость утверждения, что права женщин - это права человека. Ограничение роли женщин в политической и общественной жизни стоит в одном ряду с другими уродливыми формами дискриминации", - отмечает журнал.
Далее в статье говорится: "Существует немало примеров, когда женщины на протяжении многих лет активно действуют на местном уровне и успешно участвуют в местном самоуправлении. Такая практика постепенно приводит к расширению международных контактов между женскими организациями. Недавно под эгидой Фонда Стэнли прошла конференция, собравшая представителей неправительственных организаций из Африки, Азии, Восточной Европы, Латинской Америки, России, США и других регионов. Она еще раз показала, что женщины всерьез намерены участвовать не только в развитии демократических институтов в своих странах, но и в решении экономических проблем", - говорится в статье, опубликованной в американской журнале "World Press Review".
Британская газета "Guardian" обращается к проблемам освещения прав человека в британской прессе. Особое внимание уделяет газета положению цыган. "Guardian" пишет: "Ннаселение Великобритании - в частности, прибывшие из стран Восточной Европы эмигранты, неизменно предстают в описаниях британских журналистов, как люди не совсем полноценные. Такой подход является одной из форм преследования по этническому признаку. Но среди фундаментальных прав человека одним из главных было и остается - именно право на свободу от притеснений и преследований", - отмечает в своей статье британская газета "Guardian".
О защите права на охрану здоровья пишет издающееся в Брюсселе европейское издание газеты "Wall Street Journal". Она публикует сведения о количестве зарегистрированных в 1999 году носителей ВИЧ-инфекции - как взрослых, так и детей. Африканский континент является самым неблагополучным. Здесь более 23 000 000 носителей вируса иммунодефицита человека. В Юго-Восточной Азии, по данным газеты, таких людей насчитывается 6 000 000. Статистика утверждает, что в Западной Европе инфицировано 520 000 человек; в то время как в Восточной Европе - 360 000. Статья в газете "Wall Street Journal" отмечает, что возможность сохранить здоровье или продлить жизнь для многих миллионов людей тесно связана с уровнем их экономического и социального благополучия.
Поиску возможностей для более эффективного перехода к демократическому гражданскому обществу посвящает ряд материалов издающийся в Чехии на английском языке журнал "The New Presence". Он публикует, в частности, материалы о взаимосвязи между уровнем образования и социальным неравенством; об опасностях, которые таятся в современной ультраправой и коммунистической пропаганде в европейских странах, другие материалы. В одной из статей рассматривается взаимосвязь между правами человека и ответственностью каждого человека за свои поступки. "Если вы намерены осуществить свои права, - говорится в статье, - то необходимо с самого начала осознать и готовность отвечать за свои действия. Обязанность уважать закон и права других людей - это оборотная сторона прав человека".
Тот же журнал посвящает одну из статей анализу ситуации в России. Цитирую. "Запад желает видеть в России нормальную экономику и нормальное государственное управление в сочетании с соблюдением прав человека. Чрезмерная критика в адрес России вряд ли поможет делу, - говорится в публикации журнала. - Вместе с тем, надо понимать, что демократические идеалы неделимы. Конечно, не все демократические государства идентичны, но основные принципы повсюду остаются одними и теми же".
"Конструктивная критика в адрес России, - продолжает журнал, - должна помочь ей осознать, что войти в клуб демократических государств - это не означает только сделать свой взнос. Это означает еще и получить существенную пользу для себя самой", говорится в статье, опубликованной в журнале "The New Presence".
В американском издательстве "Narcissus Publication" вышел сборник очерков Сэма Вокнина о Македонии, России, Египте и Чехии. Книга объемом 288 страниц называется "После дождя" и содержит наблюдения и анализ социальных и экономических перемен в названных странах. Проблемы прав человека в этом контексте получают дополнительное освещение.
Илья Дадашидзе:
Обзор "Западная печать о защите прав человека и свободы слова" вел Владимир Видражко.
Завершая на этом нашу программу, напоминаем слушателям наш адрес: 103006, Москва, Старопименовский переулок, д. 13, к. 1, московская редакция Радио Свобода.
В этом выпуске:
Столичные власти пытаются закрыть Московский детский центр "Остров надежды".
Из истории правозащитного движения. Александр Даниэль - об инициативной группе защиты прав человека в СССР.
Правозащитные новости.
Психиатрия и закон.
Западная печать - о правах человека и свободе слова.
Столичные власти пытаются закрыть детский центр "Остров надежды", единственный в Москве приют для бездомных девочек, куда их принимают, не спрашивая документов и не требуя московской прописки.
Репортаж Елены Фанайловой.
Девочка:
Мы жили на вокзале. Мы недели две жили на вокзале, потом мама заболела, и ей нужно было ложиться в больницу. А нас некуда было девать, и вот так вот маме кто-то подсказал, что есть такой приют. И вот нас сюда привели. Я здесь живу уже полтора года. Мне здесь нравится. И директор добрый, все добрые. Мне нравится.
Елена Фанайлова:
Это был голос маленькой беженки из Казахстана. Она - одна из двадцати беспризорных девочек, которых собрал под своей крышей Московский христианский девичий приют "Остров надежды". Он был открыт пять лет назад Христианским демократическим союзом России. Рассказывает директор приюта Александр Огородников.
Александр Огородников:
В Москве мы долго не могли открыть приют, и мы занимались им довольно долго, помогали детям на вокзалах. Одевали, кормили, пытались как-то решить их юридические проблемы. Тем более, что в течение семи лет по той же схеме, как закрывают сейчас наш приют... у нас было две благотворительных столовых, где мы за семь лет накормили миллион семьсот двадцать тысяч человек. Это были бездомные, в основном - беженцы, освободившиеся из заключения. Просто бедные москвичи. То есть, у нас был очень пестрый состав. Рядом с профессором из МГУ, который получал тогда нищенскую зарплату - ну, и сейчас он получает не больше, - можно было встретить какого-нибудь освободившегося зека, и так далее, и так далее. Там мы кормили детей. Работая с детьми, мы просто подошли к необходимости создания приюта, где мы могли бы, действительно, реально помочь им, вырвать из разлагающей циничной среды города - нелегальной проституции, рэкета, бандитских групп. И в 1994 году мы обратились к мэру Москвы Лужкову с просьбой передать нам еще один этаж этого здания, перепрофилировать это здание - не под офис ХДС России. То есть, мы отказались от офиса ХДС ради учреждения благотворительного общественного приюта, христианского девичьего приюта.
После долгих бюрократических проволочек состоялось решение правительства Москвы, но они опять сделали некоторую подмену. Они приняли решение не о передаче нам еще одного этажа (два этажа были у нас уже в долгосрочной аренде). И для реализации этого решения правительства Москвы от нас потребовали, чтобы мы расторгли старый договор для заключения нового договора.
Елена Фанайлова:
Повторный договор аренды так и не был заключен.
Александр Огородников:
Мы, не дожидаясь, когда будет заключен арендный договор, сделали ремонт в этом здании. У нас есть просто книга... Там не было ни воды, ни света, ни канализации, ничего. Мы все это сделали. Не было перекрытий. И мы начали работу. И первых девочек мы приняли здесь в апреле 1995 года.
С той поры приют начал развиваться, активно расти, тем более что таких приютов не было. И сейчас, собственно, ведь почему к нам обращаются? Вот, перед вашим приездом к нам обратилась милиция... Парадокс. Нас милиция будет закрывать - то есть, одна милиция закрывает, а другая милиция нас просит, принять очередного мальчика. Может быть, пока вы берете интервью, вы увидите, как милиция на милицейской машине привезет нам очередного беспризорного ребенка или подростка.
Елена Фанайлова:
А с 1998 года началась череда двусторонних судебных разбирательств между Христианским демократическим союзом и правительством Москвы. Были пройдены все инстанции арбитражного суда, а Верховный суд России определил дело на рассмотрение в Московский городской суд, очередное заседание которого состоится 26 мая.
Имеет ли право Христианский демократический союз России занимать здание под приют - это вопрос судебной компетенции, но за время почти двухгодичных юридических разбирательств власти несколько раз пытались под разными предлогами закрыть приют, а детей - выселить. Говорит Александр Огородников.
Александр Огородников:
Чиновники не могли, конечно, поверить, что мы действительно будем заниматься какой-то благотворительностью. Они были уверены, что под видом приюта здесь будет или притон, или что-то такое. Понимаете? Поэтому были неожиданные налеты ночью. Но мы терпели, понимая, что людям надо привыкнуть.
Мы не поднимали шум, если они просто проверяли, приходили и тихо уходили. Но когда они стали уже врываться, например, в спальни к девочкам, поднимать их с кровати... Понимаете?! А это уже девочки-подростки... Мы уже стали протестовать, мы стали писать заявления, письма.
Елена Фанайлова:
Последний визит представителей власти в приют случился на прошлой неделе.
Александр Огородников:
Во вторник, шестнадцатого, к нам явилась комиссия во главе с помощником прокурора Преображенской прокуратуры Мещеряковой и замглавы управы района Сокольники, которые написали акт о том, что у нас содержатся дети, не имеющие регистрации в Москве, естественно. Это же бездомные дети, многие не из Москвы, тем более, что нас отказываются регистрировать в этом здании; а кого-то я зарегистрировал у себя дома, кого мог, насколько мне позволяли метры.
Причем, они не вынесли никакого постановления, ничего. Они просто осмотрели, составили акт, что они увидели, что столько-то находится детей, что деятельность ведется под эгидой зарегистрированной организации. Официальное название - Автономная некоммерческая благотворительная организация Детский центр "Остров надежды". И после этого ушли. Но замглавы управы нечаянно оставил вот этот документ, понимаете? Мы сделали копию с него.
Елена Фанайлова:
Документ префектуры Восточного административного округа Москвы, о котором говорит Александр Огородников, предписывает прекратить эксплуатацию здания до 20 мая. А семнадцатого приют посетил начальник УВД Сокольники Сергей Зверев.
Александр Огородников:
Он пришел. Как он мне сказал: "У меня есть указание вас выгнать. Вас выселить. Вот сейчас, я из прокуратуры Преображенской..." Я ему говорю: "Ну, вы понимаете, что по закону нас можно выселить только по решению суда, вступившему в законную силу". Я говорю: "А мы - люди законопослушные. Если бы такое решение суда было, вступило в законную силу, мы бы не стали ждать. Если судебный пристав... мы бы сами ушли и сдали бы вам здание".
Я говорю: "Вот, вы понимаете, что вас вынуждают совершить беззаконие?" И он мне ответил: "Морально - мы, милиция, на вашей стороне. Мы все понимаем. Но, - говорит, - мы обязаны исполнить указание прокуратуры". Я говорю: "Но это же незаконное указание!". Я говорю: "Вы понимаете, что вы будете отвечать за это? Они спрячутся". Он пришел, как мы поняли, специально нас предупредить, что - "вот, завтра (то есть - сегодня) я должен доложить, видите, о результатах...". Потому что - "доложить до 20 мая".
Я так понял, что прокуратура может издать указание только в одном случае: если, например, здание... я не знаю - что-то с ним случилось, оно рушится. Действительно - рушится. Есть реальная опасность того, что оно обрушится и погребет тех, кто находится в нем. А в нашей стране - нормально.
Елена Фанайлова:
Рассказывал Александр Огородников, директор приюта "Христианское милосердие".
Ситуацию вокруг возможного закрытия приюта комментирует руководитель правозащитной программы "Право ребенка" Борис Альтшулер.
Борис Альтшулер:
Фактически, ситуация такая - детям деваться некуда. Власти это не обеспечивают. К нему милиционеры потихоньку привозят девочек с вокзала, говорят: "Возьмите, но только не говорите, что мы вам привезли. Нам запрещено". Если бы приют закрывали, но при этом власти знали, куда они денутся, эти...четыре женщины с грудными детьми, которые сейчас... с вокзала... они живут там. Куда они денут детей?
Коммунисты провели в Госдуме новый закон - летом 1999 года - о предотвращении правонарушений безнадзорности несовершеннолетних, так там прямо написано... 22 Статья - милиции запрещено брать с улицы детей, которые не совершили правонарушения. Варварство.
Теперь сотни детей остаются на улице. В этих условиях Комитет образования Москвы, власти Москвы - вместо того, чтобы (в течение многих лет это длится), действительно, помочь в оформлении необходимого лицензирования, помочь общественной инициативе, они вместо этого - топчут. Власти округа, где это находится, думают только об одном. Это вполне нормально для нашего времени. Им важно прибыльное здание. Все. О детях никто не думает.
Елена Фанайлова:
Говорил руководитель правозащитной программы "Право ребенка" Борис Альтшулер.
Об особенностях приюта "Христианское милосердие" рассказывает глава общественной организации помощи беженцам и вынужденным переселенцам "Гражданское содействие" Светлана Ганнушкина.
Светлана Ганнушкина:
Этот приют необходим в Москве, и другого аналогичного места Москва не имеет. Дело в том, что в Москве есть ночлежные дома, однако в эти ночлежные дома даже только на ночь принимаются люди, имеющие или совсем недавно имевшие московскую прописку.
Таким образом, у молодых девушек, которых судьба занесла в Москву, нет другой дороги, кроме как - в криминал, или вот этот приют Огородникова. Наша организация, комитет "Гражданское содействие", занимающийся помощью беженцам, чрезвычайно заинтересован в том, чтобы такой приют существовал. Это нам чрезвычайно важно, и если приют Огородникова будет закрыт, мы не будем знать, куда нам людей направлять.
В приюте Огородникова живут сироты - люди, оказавшиеся в очень тяжелой ситуации. Наш Центр адаптации и обучения для детей беженцев помогает в обучении девочек, которых приютил Огородников. И об этом, мне хотелось бы, чтобы рассказал заведующий учебной частью нашего Центра Илья Колмановский.
Илья Колмановский:
Дети, которые приходят к нам от Огородникова, - это дети с особой судьбой. К сожалению, они выделяются даже на фоне нашего и так неблагополучного контингента. Мы помогаем детям беженцев. Подобно многим нашим подопечным, эти дети не имеют московской прописки и, следовательно, лишены своего конституционного права на образование.
Основная проблема - это длительный прецедент неуспеха, который имел место в их жизни. Мы пытаемся создать комфортную атмосферу, благоприятный режим, чтобы они могли пройти все этапы социальной и психологической реабилитации на почве учебы.
Девочки очень отзывчивы и очень хорошо идут на контакт с нашими преподавателями. Это, в основном, молодые студенты, аспиранты московских вузов.
К сожалению, за те два года, что к нам ходят эти дети, мы столкнулись с огромными трудностями, которые обусловлены той нервотрепкой, которая создается постоянным присутствием милиции "на горизонте". Дети страшно боятся приемника-распределителя. Каждый приход милиции - они энергичные, и приходят туда часто - для детей является огромным стрессом, и результатом оказывается то, что на много недель наша работа идет насмарку, и много недель надо ее восстанавливать снова... или даже месяцев. Дети постоянно невротизированы.
Елена Фанайлова:
Считает преподаватель Илья Колмановский.
Правомочность действий московских властей в отношении детского приюта "Христианское милосердие" оспаривает профессор Московской городской юридической академии, эксперт независимого экспертно-правового совета Владимир Миронов.
Владимир Миронов:
В данном случае идет спор между правительством Москвы и детским приютом по поводу того, имеет ли этот приют право занимать данное помещение. До настоящего времени этот спор судебными органами не разрешен. Причем, это именно спор, независимо от того, в каком процессуальном порядке он будет рассматриваться - либо это будет жалоба на действия правительства, которое издает постановление о том, что приют не имеет прав на это помещение, либо это будет спор о выселении этого приюта из данного здания. Но в любом случае - это будет спор. Это коллизия интересов, которая должна быть разрешена судебными органами.
На сегодняшний день она не разрешена, поэтому у нас действует Статья 25 Конституции, которая вообще запрещает кому-либо без судебного решения вторгаться в жилище. А ведь в данном случае, насколько я понимаю, опять-таки, арбитражный суд отказал в рассмотрении данного спора в связи с тем, что спор возник между частными лицами и, с другой стороны, юридическим лицом - правительством города Москвы.
Поэтому в это жилище частных лиц никто не имел права вообще входить и требовать от них, чтобы они выселились. Тем более... это вообще нарушение вопиющее, на мой взгляд, на сегодняшний день, вообще никого пускать не надо просто в это жилище, поскольку это является жилищем для данной категории детей, которые находятся в этом приюте. И никто их без судебного решения третировать не имеет права.
Так толкует эту ситуацию действующая Конституция. Ну, естественно, и жилищное законодательство. У нас даже граждан, которые самовольно занимают помещения, по действующему законодательству никто не может так вот просто прийти и выбросить из этого помещения. Должно состояться судебное решение.
Елена Фанайлова:
Говорил эксперт независимого экспертно-правового совета профессор Владимир Миронов.
Когда я разговаривала с воспитанниками приюта "Христианское милосердие", то спросила детей, что будет, если их все-таки лишат их единственного дома.
Мальчик:
Мы хотим быть вместе всегда, постоянно. Куда, вот, если будет... Куда, хотя бы, нас будут выгонять, мы все равно будем вместе держаться постоянно.
Елена Фанайлова:
Так ответил единственный десятилетний мужчина маленького сообщества, у которого дом пока есть.
Илья Дадашидзе:
Итак, судебное разбирательство назначено на 26 мая, однако сотрудники милиции, не дожидаясь решения суда, предпринимают попытки закрыть Центр и вывезти в детприемник воспитанниц "Острова надежды".
Репортаж Елены Фанайловой был уже подготовлен для эфира, когда в Центр с этой целью вновь пришли представители органов правопорядка и местных властей. Сами они заявляют, что подобная акция им совсем не по душе, но что они - подневольные люди и вынуждены выполнять постановление Преображенской межрайонной прокуратуры.
Точку зрения прокурора Преображенской межрайонной прокуратуры Виктора Иванова на все происходящее вокруг "Острова надежды", мы готовы представить в следующей нашей передаче.
Из истории правозащитного движения. Об инициативной группе защиты прав человека в СССР рассказывает член правления Всероссийского общества "Мемориал" Александр Даниэль.
Александр Даниэль:
Весна 1969 года была временем бурных споров среди московских диссидентов. Я имею в виду те десятки людей, которые показали себя способными резко и публично протестовать против преследований инакомыслящих.
Тремя-четырьмя годами раньше в Советском Союзе это было бы просто немыслимо. А к концу 1960-х протесты стали привычным и даже чуточку рутинным делом. Ну, хорошо, попротестовали, и что дальше? Вокруг этого и шли споры. Кто мы такие? - спрашивали себя активные "протестанты". Кто вы такие? - спрашивали их сочувствующие друзья.
В самом деле - кто они были такие, и что им надлежало делать, коль скоро они уже стали общественной реальностью?
Политическая оппозиция? Тогда, вроде бы, логично создавать политическую партию. Писать программы, уставы, собирать членские взносы. Именно этого ждала от них часть общества. И именно этого ждала от них власть, которая - что-что, а расправляться с политической оппозицией отлично умела.
Но диссиденты того времени не могли стать политической оппозицией, даже если бы очень захотели. Большинство из них, по правде сказать, питало стойкое и глубокое отвращение к любой политике и любой идеологии. Хотя бы поэтому ни о какой партии, ни о какой программе действий не могло быть и речи.
Оставаться просто гражданами, которые - каждый в отдельности - протестует против беззакония и произвола? Это тоже было бы лицемерием, во всяком случае - неполной правдой. Диссиденты в Москве уже представляли собой сообщество, спаянное единой судьбой.
Ощущение необходимости сделать следующий шаг висело в воздухе. И следующий шаг был сделан - но не тот, которого ожидала возбужденная либеральная общественность, и не тот, которого с нетерпением ждала госбезопасность. Просто в мае 1969 года под одним из писем протеста, адресованным в Комиссию по правам человека ООН, перед пятнадцатью подписями появилось шесть слов - "Инициативная группа защиты прав человека в СССР".
Поначалу было непонятно, что это за инициативная группа такая. То ли это временный авторский коллектив, то ли вообще - "изделие одноразового пользования". Я даже не убежден, что это было понятно каждому из пятнадцати, подписавших обращение. Но вскоре последовали другие письма в тот же адрес, и стало ясно: инициативная группа - это ни то и ни другое. И это не заявка на политическую оппозицию, а нечто гораздо большее.
Эти люди явочным порядком заявили о праве граждан объединяться в независимые гражданские ассоциации. Напомню: дело происходило в стране, в которой еще лет пятнадцать назад могли запросто посадить человека за участие в обществе эсперантистов, если власти покажется, что она недостаточно контролирует деятельность этой организации.
В Советском Союзе уже много десятилетий не существовало ни независимых общественных ассоциаций, ни независимых профсоюзов, ни свободной прессы, если не считать Самиздата. О местном самоуправлении и свободе религиозной жизни и говорить нечего. Поэтому инициативная группа была не только первой правозащитной организацией в стране и даже не только первым независимым общественным объединением. Она стала первой ячейкой гражданского общества. То есть - попыткой предложить подлинную, а не политическую альтернативу режиму.
Разумеется, власть сразу же интуитивно поняла опасность, исходившую от инициативной группы. Опасность куда более серьезную, чем если бы она была политическим объединением. Результат - понятен. Собственно, он был понятен и тогда, весной 1969 года, в том числе и самим членам инициативной группы. Я знал всех этих людей. Большинство из них вовсе не были героями, в любой момент готовыми к самосожжению. Просто они - скорее интуитивно, чем осознанно - почувствовали истинные потребности общества и сочли своим долгом откликнуться на эти потребности.
В судьбах почти каждого из них - лагеря, психушки, принудительная эмиграция, ссылки. Почти все они прошли свой путь достойно и до конца. Портреты этих пятнадцати человек, отцов-основателей гражданского общества в нашей стране, по идее, должны висеть в вестибюлях каждой ныне существующей отечественной общественной организации.
Илья Дадашидзе:
Вспомним их поименно:
- Инженер Генрих Алтунян;
- Рабочий Владимир Борисов;
- Математик Татьяна Великанова;
- Поэт Наталья Горбаневская;
- Рабочий Мустафа Джемилев;
- Биолог Сергей Ковалев;
- Экономист Виктор Красин;
- Математик Александр Лавут;
- Церковный писатель Анатолий Левитин;
- Литературовед Юрий Мальцев;
- Математик Леонид Плющ;
- Физик Григорий Подъяпольский;
- Лингвист Татьяна Ходорович;
- Историк Петр Якир;
- Литератор Анатолий Якобсон.
Правозащитные новости второй половины мая подготовила и читает Анна Данковцева.
Анна Данковцева:
Председатель Парламентской ассамблеи Совета Европы лорд Рассел-Джонстон назвал нонсенсом утверждения российских властей о сговоре ПАСЕ с чеченским руководством. По словам Рассела-Джонстона, он неоднократно информировал Москву о своих контактах с президентом Чечни Асланом Масхадовым. Тем не менее, помощник президента России Сергей Ястржембский обвинил ПАСЕ в "тайных переговорах за спиной России", - основываясь на данных радиоперехвата. Лорд Рассел-Джонстон заявил, что цель его контактов с руководством Чечни - освобождение находящихся в республике заложников и российских военнопленных.
67-й конгресс международного ПЕН-клуба, открывшийся 23 мая в Москве, начал свою работу с принятия резолюции, осуждающей войну в Чечне. Нобелевский лауреат Гюнтер Грасс призвал участников конгресса потребовать положить конец боевым действиям в Чечне, добиться проведения расследования всех военных преступлений, совершенных воюющими сторонами.
Представители Международного Комитета Красного Креста продолжат посещение мест содержания задержанных в ходе контр-террористической операции в Чечне. Как сообщили в пресс-службе Комитета, делегаты от организации побывают в Чечне, других регионах Северного Кавказа, а также, в случае необходимости, в местах содержания задержанных на остальной территории России.
Комиссар Совета Европы по правам человека Альваро Хиль-Роблес прибудет во Владикавказ для участия в региональном семинаре "Демократия, верховенство закона и права человека", который состоится 30-31 мая. В семинаре примут участие российские политики, общественные деятели северокавказских республик, представители международных организаций.
Митинг в поддержку свободы слова и средств массовой информации прошел 17 мая на Пушкинской площади в Москве. Он был организован Союзом журналистов России в связи с последними событиями вокруг холдинга "Медиа-мост". В числе выступавших на митинге - глава Фонда защиты гласности Алексей Симонов, председатель Союза журналистов Москвы, главный редактор газеты "Московский комсомолец" Павел Гусев, один из руководителей НТВ Евгений Киселев, главный редактор "Общей газеты" Егор Яковлев, а также лидер движения "Яблоко" Григорий Явлинский и представители Союза правых сил Борис Немцов и Ирина Хакамада.
По мнению руководства Главного управления исполнения наказаний Министерства юстиции России, объявление амнистии, проект которой был принят Думой в первом чтении, позволит "несколько разгрузить" переполненные российские тюрьмы и следственные изоляторы. По словам заместителя начальника Управления Александра Зубкова, "перенаселенность" следственных изоляторов составляет сегодня более 100 000 человек.
Депутаты Эдуард Воробьев, Виктор Похмелкин, Сергей Степашин, Сергей Юшенков внесли в Государственную Думу проект федерального конституционного закона о чрезвычайном положении, который, по мнению его авторов, сохраняет основные принципы прежнего закона, принятого Верховным Советом Российской Федерации в 1991 году и утратившего свой юридический статус. Согласно проекту закона, органы исполнительной власти территории, на которой введено чрезвычайное положение, могут быть поставлены в прямое подчинение президенту либо назначаемому им представителю или органу. В исключительных случаях при введении чрезвычайного положения президент может принимать решение по привлечению Вооруженных Сил.
Илья Дадашидзе:
Правозащитные новости подготовила и прочитала Анна Данковцева.
Психиатрия и закон. Тема, к которой постоянно обращается программа "Человек имеет право". Сегодня тему злоупотреблений в области психиатрии продолжает наш петербургский корреспондент Виктор Резунков.
Виктор Резунков:
Петербуржское отделение Гражданской комиссии по правам человека - правозащитной организации, занимающейся расследованием фактов нарушения психиатрией прав граждан, - в Санкт-Петербурге существует уже два года. За это время в комиссию обратилось за помощью около 200 человек. Официально было зарегистрировано более 80 случаев злоупотреблений в области психиатрии.
Как сказано в докладе петербуржского отделения Гражданской комиссии по правам человека, в основном, речь идет либо о недобровольной госпитализации в психиатрические больницы заведомо психически здоровых людей, либо о нанесении тяжкого ущерба здоровью из-за перегрузки организма нейролептиками, либо о летальных исходах в результате преступно халатного и жестокого обращения медперсонала к пациентам психиатрических учреждений.
Если в советские времена чаще всего причина принудительного помещения в психиатрические больницы имела политическую подоплеку, то в настоящее время ситуация изменилась. На первое место вышли имущественные отношения. В основном - и все чаще - причиной помещения в больницы становятся претензии на недвижимую собственность.
Рассказывает председатель петербуржского отделения Гражданской комиссии по правам человека Роман Черный.
Роман Черный:
Если в советское время политических каких-то противников сажали в психиатрические больницы, то теперь это больше перешло в бытовую область, когда людей госпитализируют в психбольницы - с тем, чтобы завладеть, в первую очередь, их недвижимостью.
Конечно, в первую очередь, люди обращаются с жалобами на неправомерную госпитализацию, необоснованную - из-за того, что родители, или родственники этих людей, или врачи-психиатры, или еще кто-то, или какие-то мафиозные структуры - заинтересованы в том, чтобы завладеть жильем какого-то конкретного человека.
Хотя есть, конечно, немногочисленные, но очень серьезные обращения, когда людей госпитализируют из-за их, скажем так, религиозных взглядов и за их правозащитную деятельность.
Виктор Резунков:
Вы можете привести какие-нибудь примеры?
Роман Черный:
Безусловно. Конечно, я могу привести примеры. Это - случай, произошедший осенью 1999 года с Владимиром Вербицким, правозащитником из Тосно, который занимался защитой прав инвалидов, пенсионеров, и когда те организации в суде, против которых он защищал права людей... Они обратились с письмом к прокурору, а прокурор, соответственно, с иском обратился в суд о том, чтобы лишить этого человека дееспособности. То есть, не просто объявить его психически больным, а лишить дееспособности. И суд, в отсутствие этого человека, действительно принял решение о том, что Вербицкий должен быть направлен на судебно-психиатрическую экспертизу.
Виктор Резунков:
Чем закончилось эта экспертиза?
Роман Черный:
К счастью, она закончилась тем, что прокурор отозвал этот иск после того, как наша и другие правозащитные организации к этому подключились.
Виктор Резунков:
Роман Черный приводит в качестве примера историю с членами петербуржского религиозного общества "Сентуар".
Роман Черный:
Наиболее яркий факт - это случай с духовно-просветительским обществом "Сентуар", шестеро членов которого в июле-августе 1999 года были госпитализированы в различные психиатрические больницы на судебно-психиатрическую экспертизу. Это было осуществлено не по суду, а по решению прокурора. К сожалению, это... ну, скажем так - спорно... законность этого... Но, тем не менее, возможно, это - законно. Хотя сам закон, вероятно, нарушает конституционные права людей в данном случае.
Они были госпитализированы, и, возможно, благодаря именно нашему вмешательству и тому шуму, если так можно сказать, в средствах массовой информации и, вообще, обращениям нашим, - удалось сделать так, что, действительно, было компетентное обследование этих людей, и даже главный психиатр участвовал в их комиссионном осмотре. Все шестеро были признаны психически здоровыми.
Вот это было сделано, по всей видимости, для того, что якобы вот эта религиозная организация создана... ну, она причиняет вред душевному здоровью людей.
Виктор Резунков:
По мнению председателя петербуржского отделения Гражданской комиссии по правам человека Романа Черного, такие злоупотребления возможны из-за несовершенства действующего с 1993 года в России закона о психиатрической помощи и гарантиях прав граждан по ее оказанию.
Роман Черный:
Речь идет о том, что закон о психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании Российской Федерации... в нем есть Статья 29, в частности, пункт "в", которая позволяет недобровольно госпитализировать в психиатрические больницы практически любого здорового человека. И, как сказал мне один психиатр, вы никогда не докажете, что он был госпитализирован неправильно. Эта статья коренным образом отличается от резолюции Организации Объединенных Наций 1992 года, принципа 16 о принудительной госпитализации - 1, пункт "б".
То есть, здесь - гораздо более жесткие критерии, которые описывают, когда можно госпитализировать человека в психиатрические больницы. И, конечно, это несовершенство российского законодательства позволяет госпитализировать людей именно в психиатрические больницы.
Несколько слов скажу о случае с "Сентуаром". 79 Статья Уголовно-процессуального кодекса позволяет госпитализировать на экспертизу судебно-психиатрическую без согласия свидетелей (я подчеркиваю - не обвиняемых, а свидетелей). А этот Уголовно-процессуальный кодекс, который нам достался с советских времен, как я считаю, существенно нарушает и конституционные права, и права, гарантированные Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод, и международным пактом о гражданских и политических правах.
Мы готовим сейчас запрос в Конституционный суд Российской Федерации об отмене этой статьи.
Виктор Резунков:
С этим мнением категорически не согласна главный психиатр Санкт-Петербурга Людмила Рубина. По ее убеждению, закон четко регламентирует процедуру оказания гражданам психиатрической помощи - вопрос о принудительном помещении в больницу решается судом.
Людмила Рубина:
Этот закон, прежде всего, подразумевает добровольность: если больной способен оценить свое состояние, сам запросить помощи, либо прийти к нам, либо обратиться через поликлинику, либо в амбулаторное учреждение, либо в стационарное. Во всех случаях, если он обращается впервые к нам, он должен дать согласие. Диспансер ли это, больница ли это...
Если мы считаем, что этого согласия он не дает, но он и не нуждается в каком-то насильственном удержании, то и дорога ему открыта туда, откуда он пришел. А вот если он нуждается в лечении (даже без госпитализации), мы ему объясняем, что он должен лечиться у нас. И тогда мы должны обратиться обязательно в суд, и суду доказать - либо он должен лечиться амбулаторно, либо он должен лечиться стационарно. Один из двух вариантов.
Попадая в стационар, больные обязательно... это уже не добровольная госпитализация, как вы знаете, и мы обязаны известить суд. Больного мы обязаны комиссионно осмотреть в течение 48 часов и дальше, в течение следующих 24 часов, наше заключение должно уйти в суд. И мы должны получить на это наше извещение разрешение суда о нахождении больного в больнице до комиссионного осмотра судом очного, в присутствии адвоката, законного представителя и комиссии врачей, и всего состава суда с прокурором.
Виктор Резунков:
В десятилетней практике Людмилы Рубиной был лишь один случай, когда суд отказал в принудительном помещении гражданина в психиатрическую больницу.
Людмила Рубина:
Я десять лет главный психиатр. У нас была только одна отмена. Это потому, что, когда суд приехал, больной вышел из острого алкогольного психоза. И мы его перевели в наркологию. Во всех остальных случаях суд утвердил наше комиссионное решение о том, что больной должен находиться в больнице.
Для того, чтобы мы обратились в суд, нам нужно иметь такие сведения, которые бы подтверждали опасность, прежде всего - это самое первое - больного для себя и для окружающих. Неоказание помощи может привести к ухудшению состояния, потому что вы понимаете, состояние разное... Одно дело, человек возбудится, а второе, если неоказание ему помощи может привести к каким-то суицидальным действиям, и он может погибнуть.
Виктор Резунков:
Заявила главный психиатр Санкт-Петербурга Людмила Рубина.
Правозащитники из Гражданской комиссии по правам человека серьезно обеспокоены закрытостью психиатрических учреждений в России. По мнению Романа Черного, это позволяет психиатрам осуществлять противозаконные эксперименты над людьми.
Например, недавно в петербуржском Институте мозга для борьбы с наркоманией стали делать операцию на головном мозге, в результате которой осуществлялась локализация участка, ответственного за память об удовольствии, полученном при приеме наркотиков. Такие эксперименты Роман Черный называет "сомнительными", однако работа Гражданской комиссии по правам человека в самих психиатрических учреждениях практически не ведется. Правозащитников туда просто не пускают. Роман Черный.
Роман Черный:
Это больное место. Потому что практически во всех западных странах наша комиссия проводит такую работу. Мы пытаемся проводить ее. Именно - пытаемся. В Питере. К сожалению, это не очень удается потому, что наша психиатрическая система очень закрыта, скажем так. Не будем сравнивать с Западом. Она очень-очень закрытая - ну, масса барьеров. То есть, чтобы посещать психиатрические больницы, попасть на отделение, не дается разрешение главврачами психиатрических больниц.
Конечно, есть много чего, что вызывает нашу обеспокоенность. В первую очередь - это использование также некоторых методов, мягко говоря - неопробованных. Это такие, например, как психохирургия, то есть - использование хирургических операций на мозге для лечения психиатрических заболеваний. То есть - то, что осуждается в мире, и это, например, используется у нас в Институте мозга человека.
Я имею в виду операции на мозге для лечения наркомании. У нас большие сомнения вызывает то, насколько научно обоснована эта методика, но, тем не менее, она применяется, активно рекламируется. Сама операция стоит более 2 000 долларов, а результаты ее - простите - сомнительны. У нас есть основания думать, что были и смертельные случаи - как осложнения от этой операции.
Виктор Резунков:
Заявил Роман Черный.
Главный психиатр Санкт-Петербурга Людмила Рубина к операции, проводящейся в Институте мозга для избавления наркоманов от их пагубной привычки, тоже относится негативно.
Людмила Рубина:
Я к стереотаксису, особенно глубокому, относилась плохо всегда. Это еще было до моих оппонентов лет за двадцать, когда я была в комиссии... определенной... и сказала, что этот метод не должен считаться признанным, внедренным в широкую практику. Что у нас и было всегда.
Единственное, где нам показали очень убедительные результаты - это при лечении мозжечковых нарушений. Но это поверхностное введение, практически - нити золотой, которая, так сказать, разрушает этот очаг. А вот что касается электродов вживления в глубокие слои мозга - я к этому отношусь отрицательно.
Виктор Резунков:
Заявила главный психиатр Санкт-Петербурга Людмила Рубина.
Разногласия между правозащитниками и психиатрами остаются. России еще предстоит пройти нелегкий путь их преодоления.
Илья Дадашидзе:
О злоупотреблении в области психиатрии рассказывал Виктор Резунков.
Западная печать - о защите прав человека и свободе слова. Обзор Владимира Видражко, Прага.
Владимир Видражко:
Американский журнал "World Press Review" посвящает свою статью проблемам международных организаций, выступающих в защиту прав женщин. В публикации говорится: "Мировое сообщество достигло согласия по вопросу об универсальности прав человека, и очевидна справедливость утверждения, что права женщин - это права человека. Ограничение роли женщин в политической и общественной жизни стоит в одном ряду с другими уродливыми формами дискриминации", - отмечает журнал.
Далее в статье говорится: "Существует немало примеров, когда женщины на протяжении многих лет активно действуют на местном уровне и успешно участвуют в местном самоуправлении. Такая практика постепенно приводит к расширению международных контактов между женскими организациями. Недавно под эгидой Фонда Стэнли прошла конференция, собравшая представителей неправительственных организаций из Африки, Азии, Восточной Европы, Латинской Америки, России, США и других регионов. Она еще раз показала, что женщины всерьез намерены участвовать не только в развитии демократических институтов в своих странах, но и в решении экономических проблем", - говорится в статье, опубликованной в американской журнале "World Press Review".
Британская газета "Guardian" обращается к проблемам освещения прав человека в британской прессе. Особое внимание уделяет газета положению цыган. "Guardian" пишет: "Ннаселение Великобритании - в частности, прибывшие из стран Восточной Европы эмигранты, неизменно предстают в описаниях британских журналистов, как люди не совсем полноценные. Такой подход является одной из форм преследования по этническому признаку. Но среди фундаментальных прав человека одним из главных было и остается - именно право на свободу от притеснений и преследований", - отмечает в своей статье британская газета "Guardian".
О защите права на охрану здоровья пишет издающееся в Брюсселе европейское издание газеты "Wall Street Journal". Она публикует сведения о количестве зарегистрированных в 1999 году носителей ВИЧ-инфекции - как взрослых, так и детей. Африканский континент является самым неблагополучным. Здесь более 23 000 000 носителей вируса иммунодефицита человека. В Юго-Восточной Азии, по данным газеты, таких людей насчитывается 6 000 000. Статистика утверждает, что в Западной Европе инфицировано 520 000 человек; в то время как в Восточной Европе - 360 000. Статья в газете "Wall Street Journal" отмечает, что возможность сохранить здоровье или продлить жизнь для многих миллионов людей тесно связана с уровнем их экономического и социального благополучия.
Поиску возможностей для более эффективного перехода к демократическому гражданскому обществу посвящает ряд материалов издающийся в Чехии на английском языке журнал "The New Presence". Он публикует, в частности, материалы о взаимосвязи между уровнем образования и социальным неравенством; об опасностях, которые таятся в современной ультраправой и коммунистической пропаганде в европейских странах, другие материалы. В одной из статей рассматривается взаимосвязь между правами человека и ответственностью каждого человека за свои поступки. "Если вы намерены осуществить свои права, - говорится в статье, - то необходимо с самого начала осознать и готовность отвечать за свои действия. Обязанность уважать закон и права других людей - это оборотная сторона прав человека".
Тот же журнал посвящает одну из статей анализу ситуации в России. Цитирую. "Запад желает видеть в России нормальную экономику и нормальное государственное управление в сочетании с соблюдением прав человека. Чрезмерная критика в адрес России вряд ли поможет делу, - говорится в публикации журнала. - Вместе с тем, надо понимать, что демократические идеалы неделимы. Конечно, не все демократические государства идентичны, но основные принципы повсюду остаются одними и теми же".
"Конструктивная критика в адрес России, - продолжает журнал, - должна помочь ей осознать, что войти в клуб демократических государств - это не означает только сделать свой взнос. Это означает еще и получить существенную пользу для себя самой", говорится в статье, опубликованной в журнале "The New Presence".
В американском издательстве "Narcissus Publication" вышел сборник очерков Сэма Вокнина о Македонии, России, Египте и Чехии. Книга объемом 288 страниц называется "После дождя" и содержит наблюдения и анализ социальных и экономических перемен в названных странах. Проблемы прав человека в этом контексте получают дополнительное освещение.
Илья Дадашидзе:
Обзор "Западная печать о защите прав человека и свободы слова" вел Владимир Видражко.
Завершая на этом нашу программу, напоминаем слушателям наш адрес: 103006, Москва, Старопименовский переулок, д. 13, к. 1, московская редакция Радио Свобода.