"Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и должны поступать в отношении друг друга в духе братства". Статья 1 Всеобщей декларации прав человека.
В этом выпуске:
- Случай Дмитрия Карабчиевского. Репортаж Владимира Долина.
- Из истории правозащитного движения. Александр Даниэль о "Группе-73".
- Правозащитники представляют себя. Елена Захарова о межрегиональном фонде "Созидание",
- Правозащитные новости.
- Новый административный кодекс и права человека.
- Западная печать о правах человека и свободе слова. Обзор Владимира Видражко.
Милицейский произвол - постоянная тема нашей передачи. Еще одним примером противоправных действий тех, кто должен защищать закон, стал случай с художником Дмитрием Карабчиевским, Рассказывает Владимир Долин.
Владимир Долин:
Собственный дом или квартира пока не является крепостью для гражданина. В этом смог убедиться на собственном опыте художник Дмитрий Карабчиевский.
10 мая Дмитрий Карабчиевский собирался мирно поужинать со своей подругой в своей же квартире. Идиллии не получилось. Рассказывает сам Карабчиевский.
Дмитрий Карабчиевский:
В квартиру ворвались двое в милицейской форме, и один из них стал кричать на меня и угрожать мне, что он положит меня в "Кащенко". Я удивился, естественно, и сказал ему, что вот - "вы можете более прилично со мной разговаривать". В ответ на что он выстрелил мне в глаза - либо это был пистолет, либо газовый баллончик.
Владимир Долин:
Позже врач определил у Коробчиевского химический ожог обоих глаз.
Гостья Коробчиевского Алла Мелан тоже не избежала унижений.
Алла Мелан:
Они как бы начали проверять мои документы, выяснять, что я здесь делаю, как я познакомилась с Димой - не в дурдоме ли, не лежала ли я там. Сказала, что если они меня еще здесь увидят, то разорвут мой паспорт, и я отправлюсь на тридцать суток в отделение. Оскорбляли всячески. Забрали мой паспорт себе и ушли. Мне сказали - через час зайти в этот опорный пункт, где они находились. Я туда через час пошла. Диму выставили за дверь, мне начали говорить, что как я могу с таким человеком общаться, он же больной, его надо лечить. Сказали, что "мы надеемся, что вы ночевать не будете".
Владимир Долин:
Дмитрий Карабчиевский, сын известного писателя Юрия Карабчиевского, в свои тридцать три года участвовал в десятках персональных и коллективных выставок в России и за рубежом, добился признания. Несколько лет жил в Соединенных Штатах. Но безбедному существованию в Америке Карабчиевский предпочел возвращение в Москву, где собирался осуществить ряд художественных и благотворительных проектов.
Родина встретила художника неласково.
Дмитрий Карабчиевский:
Как только я приехал, моя соседка со второго этажа (из-за того, что запах краски мешал ей - я художник) вызвала наряд милиции. Наряд милиции приехал, и втроем, вот, люди с автоматами, и так далее, стали обвинять меня в том, что, вот, я мешаю соседям, и, в конце концов, я вынужден был дать им сто рублей, и они ушли.
Второй раз уже они пришли, видимо, по собственной инициативе, и, честно говоря, я не помню точно, что они говорили - что, вроде, я не имею права расписывать стены, и в итоге то же самое мне пришлось сделать, дать им сто рублей. После этого где-то раз пять они приходили.
Один из них, каждый раз приходя... Он начинал рыться, обыскивать меня и рыться, вот, в шкафах, и так далее, говоря: "Ну-ка, быстро покажи, где у тебя наркотики!". Каждый раз мне приходилось давать им деньги, чтобы они ушли.
В последний раз они пришли где-то в три или четыре часа ночи, и этот же милиционер - "Где наркотики?" - сразу, и так далее, и так далее, и "Почему, там музыка?", - хотя было абсолютно все тихо, я лежал, спал. Тут я попробовал возмутиться и сказал, что - "Все тихо, и я сплю, и в чем проблема?". Он сказал: "Поехали в отделение". Я сказал: "В чем обвинение ко мне?" Он сказал: "Так, ну, если ты так не поедешь, мне придется надеть на тебя наручники".
Он вытащил наручники. Я настолько устал, что сказал: "О кей. Сколько вы хотите?". Он сказал: "Ну, хотя бы на пузырь, вот, дай нам". Пришлось дать сто - опять.
Владимир Долин:
Какой из милицейских служб принадлежат ночные визитеры, Карабчиевский не знает. Но, как мне кажется, установить личности милиционеров, регулярно являвшихся за данью к художнику, для милицейского начальства при желании не составило бы труда. Но, кажется, в отделе внутренних дел Зюзино больше озабочены защитой чести милицейского мундира, чем защитой прав гражданина Карабчиевского.
Начальнику милиции общественной безопасности капитану Андрею Будникову и заместителю начальника отдела по личному составу подполковнику Владимиру Шашкову о вторжении участкового в квартиру Карабчиевского и применении спецсредств (а к таковым относится слезоточивый газ) - стало известно через двадцать дней после событий. И не от участкового, обязанного представить рапорт о применении спецсредств, а от журналиста Радио Свобода.
Не знал о событиях 10 мая и старший участковый опорного пункта милиции Ахмедов, с которым я встретился в кабинете Андрея Будникова. Зато Ахмедов поведал мне, что в квартире у Карабчиевского собираются бомжи, а сам он - какой ужас! - залезает в свою квартиру через окно, и вообще - стены и потолки в своей квартире расписал.
В окно своей квартиры на первом этаже хрущевской пятиэтажки Дмитрий Карабчиевский, действительно, влезал, когда заклинило дверной замок. Но какой криминал в этом усмотрел старший участковый, я так и не понял. Все-таки Карабчиевский лез через окно в свою квартиру, а не в чужую. И стену он расписал не в опорном пункте милиции, а в собственной квартире.
Что касается других проявлений якобы антиобщественного поведения Коробчиевского, то документально они никак не отражены.
Восполнить недостаток протоколов и прочих официальных бумаг милицейское начальство решило сбором подписей жильцов дома под обращением в защиту участкового. Организовать эту акцию капитан Будников поручил старшему участковому Ахмедову.
Мне удалось побеседовать по телефону с участковым Владимиром Бутнером. О подробностях своего визита к Карабчиевскому он согласился говорить только через пресс-службу Управления внутренних дел. Но все же сообщил, что основанием для вторжения в частную квартиру стало обращение граждан.
С гражданами, в лице старшей по дому Марии Могилатовой, и группой поддержки из нескольких соседок я поговорил. Семидесятивосьмилетняя Мария Могилатова - женщина с большим жизненным опытом.
Мария Могилатова:
Сюда приехала я в 1967 году, квартира у меня однокомнатная. Меня поставили старшей по подъезду. А теперь меня поставили старшей по дому - уже, вот, год. Я слежу за порядком, я хочу, чтобы было все хорошо. Потому что я женщина хозяйственная. В войну я колхозом руководила, работала. Колхозники были мной довольны. Все было порядком, к порядку я приучена.
Дима, жилец, здесь очень ведет себя плохо. Ночами пьянка, песни поют, скандал. В окна лезут. Без него лезут, и при нем лезут. Квартира вся, вы видите, в каком состоянии: пух-прах все!
Владимир Долин:
Как и многие люди одного с ней поколения, Мария Могилатова рассматривает квартиру как награду, а не как собственность, неприкосновенность которой гарантируется Конституцией. И потому она считает себя вправе выносить вердикт о праве Карабчиевского на принадлежащую ему квартиру.
Мария Могилатова:
Он ведет себя плохо. Он недостоин этой квартиры.
Владимир Долин:
Непонятно только, почему мнение соседки, хотя и облеченной полномочиями старшей по дому, становится руководством к действию для милиции. Тем более, что буйное поведение Карабчиевского и его гостей не зафиксировано документально.
На прямой вопрос, чего же все-таки соседи хотят от Карабчиевского, одна из женщин-соседок ответила: "Пусть не водит гостей". Среди претензий, которые высказывали соседи художника, пожалуй, одна обоснованна, по крайней мере, по-человечески она понятна. После поломки злополучного замка Карабчиевский так и не удосужился отремонтировать дверь в квартиру, украсть у него все равно нечего. Так и жил, не запираясь. После терактов в Москве не удивительно, что его соседи боятся взрывов.
Сам Карабчиевский готов к диалогу, Так, когда выяснилось, что запахи, неизбежные при работе с масляными красками, мешают соседям, Карабчиевский перешел на работу с темперой, которая разводится водой, и никого беспокоить не может.
Возможно, участковому и стоило выступить в качестве посредника между Карабчиевским и его соседями - глядишь, и удалось бы добиться если не взаимопонимания, то хотя бы мирного сосуществования. Но даже если претензии соседей обоснованны, вряд ли милицейский налет, оскорбления, угрозы и, наконец, применение слезоточивого газа, является адекватным и законным средством установления порядка в одной отдельно взятой квартире.
Угроза поместить Карабчиевского в психиатрическую больницу в сочетании с уверенностью старшей по дому в том, что Карабчиевский своей квартиры не достоин, и вовсе наводит на мысль, что в основе действий милиции лежат мотивы, далекие от интересов порядка; а лиц, призванных его охранять, больше интересует сама квартира, не правопорядок на вверенной их заботам территории.
Конфликт Дмитрия Карабчиевского с милицией и соседями комментирует генеральный директор российского ПЕН-центра поэт Александр Ткаченко.
Александр Ткаченко:
Попытки посягнуть на людей культуры в последнее время почему-то стали учащаться. Наверное, потому что эти люди беззащитны, в принципе. Наверное, потому, что их поведение немножко не укладывается в восприятие жизни, ну, такого советского образца. Но если мы хотим, действительно, построить какое-то общество новое, демократическое, то, естественно, мы должны обращать внимание на то, чтобы не ущемлялась ни чья сторона - ни та сторона, которая претендует на то, чтобы быть властью, ни та сторона, которая попадает под пресс этой власти.
Надо призывать таких людей к толерантности и к пониманию. Каждый человек - это личность, и ущемление его прав и свобод есть нарушение, прежде всего, Конституции.
Поэтому для меня случай с Карабчиевским - чрезвычайный случай. Я считаю, что мы будем ставить вопрос перед органами МВД о том, чтобы они взяли на контроль этот случай.
Владимир Долин:
Член московской коллегии адвокатов Тамара Кучма рассматривает юридические аспекты этого дела.
Тамара Кучма:
В ситуации с правами гражданина России: неприкосновенность жилища, частной Карабчиевским сотрудники милиции нарушили конституционные права жизни, здоровья, собственности. Незаконно вторгшись в жилище, злоупотребляя и превышая служебные полномочия, представители власти, вопреки интересам службы, компрометируя правоохранительные органы, с применением насилия, использовали спецсредства - газовый баллончик. Работники милиции оскорбляли и унижали человеческое достоинство Карабчиевского.
Все это охватывается статьями Уголовного кодекса Российской Федерации: 285, 286 - "Злоупотребление и превышение власти", 130 - "Оскорбление", 128 - "Угроза незаконного помещения в психиатрическую больницу", статьей 213 - "Хулиганство".
Свои противоправные действия работники милиции заведомо направляли на невиновного человека. Дело на него не заведено, нет протоколов, постановлений. Если бы в действиях Карабчиевского и были какие-либо нарушения, его могли предупредить, затем применить меры административного воздействия.
Владимир Долин:
Пока же Карабчиевский в своей квартире не живет - боится новых милицейских налетов.
Илья Дадашидзе:
О случае с Дмитрием Карабчиевским, ставшим жертвой милицейского произвола, рассказал Владимир Долин.
Из истории правозащитного движения. О "Группе-73" рассказывает член правления всероссийского общества "Мемориал" Александр Даниэль.
Александр Даниэль:
В России, еще в девятнадцатом веке, возникла традиция - помогать жертвам правительственных преследований. Эта традиция не исчезла и при советской власти.
Не все знают, что известная организация "Комитет помощи политзаключенным", основанная сразу после революции общественной деятельницей Екатериной Павловной Пешковой, официально просуществовала аж до 1938 года. Но и после того, как Пешкову заставили закрыть свой комитет, находились люди, которые не боялись посылать в лагеря посылки, поддерживать с осужденными "врагами народа" переписку, помогать их семьям.
После смерти Сталина и двадцатого съезда тема политлагерей и политзаключенных ушла куда-то на периферию общественного сознания. Большинство людей даже не знало, что и после разоблачения культа личности в стране существуют специальные лагеря, в которых содержатся тысячи так называемых "особо опасных государственных преступников", то есть людей, которых советская власть решила считать своими личными врагами.
Осознание этого факта пришло во второй половине шестидесятых. После суда над писателями Синявским и Даниэлем, и особенно после появления в Самиздате мемуарной книги Анатолия Марченко "Мои показания". Вот тогда-то вновь в лагеря пошли письма, бандероли, продуктовые посылки, а к семьям политзаключенных стали приходить совершенно незнакомые им люди, чтобы поддержать членов семей узников совести морально и материально.
В те годы во многих московских НИИ часто можно было наблюдать такую картину: какая-нибудь сотрудница обходит отдел за отделом с открытым кошельком, куда коллеги суют деньги, кто сколько может - трешку, пятерку, десятку. Вопросы не задавались: всем было известно, на что будут потрачены эти деньги.
Другие устраивали домашние концерты с участием известных бардов, где также собирались деньги для преследуемых - не только заключенных, но и для тех, кто был за политическую неблагонадежность выгнан с работы.
Третьи переписывались с десятками совершенно незнакомых им людей, отбывавших срок по политическим мотивам. А, например, Владимир Альбрехт каждый год собирал деньги специально для того, чтобы устроить новогодний праздник детям заключенных, за что и был прозван Дедом Морозом.
И было в Москве несколько самоотверженных женщин - Нина Лисовская, Людмила Алексеева, Флора Ясеновская, Арина Жалковская-Гинзбург, - пусть меня простят, если я забыл кого-то упомянуть, этих людей было, конечно, гораздо больше. Так вот, этим людям передавались собранные деньги, а они уже распределяли их по текущим нуждам: поездки на свидание, передачи, посылки, помощь семьям.
В начале семидесятых возникли первые попытки ввести помощь политическим заключенным и их семьям в какое-то организационное русло. Летом 1973 года несколько человек объединились в группу, которая так себя и назвала - "Группа-73". Они заявили, что намерены изучать возможности организации политическим заключенным систематической помощи.
Но эти намерения носили, по-видимому, несколько теоретический и правозащитный характер. Поэтому "Группа-73" не стала предшественником какой-либо благотворительной ассоциации, организующей помощь политзекам. Зато она положила начало другой диссидентской организации - правозащитной, а не благотворительной - советской секции "Международной амнистии".
Тем не менее, Русскому общественному фонду помощи политзаключенным и их семьям, созданному Александром Солженицыным зимой 1973-74 года, предшествовала устойчивая и сильная общественная традиция.
Илья Дадашидзе:
О "Группе-73" рассказывал Александр Даниэль.
Правозащитники представляют себя. О межрегиональном фонде "Созидание" говорит его директор Елена Захарова.
Елена Захарова:
Межрегиональный фонд "Созидание", который я представляю, начал работать с июня 1999 года, в феврале 2000 года был официально зарегистрирован. Соучредителями фонда являются Ассоциация юных лидеров, фонды "Социальное партнерство" и "Новые перспективы", которые объединены одной целью - привлечь молодежь к социально значимой деятельности.
На данный момент, фонд проводит и поддерживает проекты, направленные на развитие общественно значимых работ молодежи, а также молодежных добровольческих инициатив и вопросов альтернативной гражданской службы.
29 мая 2000 года мы провели пресс-конференцию "Молодежь на службе обществу - в Национальном институте прессы. В конференции принимали участие депутаты Государственной Думы, а также представители общественных правозащитных организаций более чем из тридцати регионов России.
Участниками стали молодые люди из пяти городов России, которые официально заявили о своем праве на альтернативную гражданскую службу. Более того, они согласились участвовать в эксперименте по отработке модели прохождения альтернативной гражданской службы в гражданской сфере. Молодые люди работают в больницах, детских домах, хосписах, центрах социальной защиты. А когда приходит время объяснять свои убеждения в судах, то эта добровольная работа является одним из подтверждений того, что ребята, действительно, хотят проходить гражданскую службу, а не - как принято у нас говорить - "косят от армии".
Представители правозащитных организаций защищают права участников эксперимента в судах, и, как правило, молодые люди их выигрывают. Так, например, в Перми за два месяца уже семь человек получили право на альтернативную гражданскую службу через суд, а в Москве Василию Баженову удалось избежать уголовного наказания.
Одно из летних мероприятий нашего фонда - это добровольческий трудовой лагерь с участием сознательных "отказников" из Перми, Архангельска, Владимира, Москвы, Тулы. Лагерь будет проходить на Соловецких островах Архангельской области. Ребята помогут нуждающимся соловчанам в заготовке дров, починят детский сад, прочистят питьевой ручей острова.
В своих программах наш фонд сотрудничает с обществом "Мемориал", Движением против насилия, Пермским правозащитным центром, Нижегородской миротворческой группой, Институтом религии и права, Астраханским комитетом солдатских матерей, правозащитными организациями Новосибирска, Карелии.
С 1998 года издается информационный бюллетень "Армия добра", а в мае 2000 года вышла книга "Альтернативная гражданская служба. Прошлое, настоящее, будущее".
Вы можете обращаться в фонд по телефону или по факсу 937-46-30, 229-31-25, или можете прислать нам письмо почтовым адресом: 103918, Москва, Газетный переулок, дом 5.
Илья Дадашидзе:
Это была Елена Захарова, директор межрегионального фонда "Созидание".
Правозащитные новости недели подготовила и читает Анна Данковцева.
Анна Данковцева:
Президент Соединенных Штатов Америки Билл Клинтон 4 июня в своем выступлении в Государственной Думе России заявил о своем несогласии с методами борьбы с терроризмом в Чечне, которые привели к массовым жертвам среди мирного населения. Президент США также обратил внимание на необходимость жесткой борьбы с коррупцией в России и призвал к расширению двусторонних контактов. Выступая в прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы", американский президент ответил на вопрос о своем отношении к "неудобным" публикациям. По убеждению Била Клинтона, стабильность в обществе напрямую зависит от того, имеется ли свобода прессы. При наличии свободной прессы общество как таковое становится более мощным, - подчеркнул американский президент.
Государственный секретарь США Мадлен Олбрайт, находившаяся в Москве в составе делегации США на российско-американской встрече на высшем уровне, посетила 4 июня московское бюро Радио Свобода и провела неформальную встречу с сотрудниками. Среди обсуждавшихся тем: свобода прессы и свобода слова в России, экологические проблемы, реформа российской федеральной власти, демократия в российских регионах, война в Чечне, права человека и развитие гражданского общества, а также российско-американские отношения.
Международная правозащитная организация "Human Rights Watch", обнародовала доклад, содержащий новые подробности массовых убийств мирных жителей российскими войсками в Чечне. В докладе приводятся показания свидетелей убийства российскими военнослужащими в феврале этого года, по меньшей мере, шестидесяти жителей поселка Алды под Грозным. По словам сотрудника "Human Rights Watch" Малколма Хокса, российские власти отвергли обвинения в зверствах, несмотря на убедительность данных, представленных правозащитниками. "Human Rights Watch" также собрала информацию о двух других массовых убийствах - в селении Алхан-Юрт и в Старопромысловском районе Грозного.
По мнению депутата Государственной Думы правозащитника Сергея Ковалева, единственный способ урегулирования конфликта в Чечне - полное прекращение военных действий. Ковалев считает, что ситуация в Чечне зашла в тупик "из-за нежелания Москвы вступать в переговоры с Асланом Масхадовым".
Уполномоченный по правам человека в России Олег Миронов назвал "ошибочными и нецивилизованными" действия российских таможенников, конфисковавших сто экземпляров доклада о ситуации в Чечне, подготовленного правозащитной организацией "Международная амнистия". Миронов считает, что такие действия таможни подрывают международный авторитет России, особо отметив, что "доклад был изъят у сотрудницы "Международной амнистии", которая направлялась на международный семинар, организованный Советом Европы совместно с Министерством иностранных дел России".
Пресненский суд Москвы признал незаконными обыски, проведенные 11 мая этого года в помещениях компаний, входящих в группу "Мост". Суд обязал Генеральную прокуратуру и ФСБ России возвратить владельцам изъятые документы и вещи. Генпрокуратура опротестовала это решение в вышестоящей инстанции.
Илья Дадашидзе:
Правозащитные новости подготовила и прочитала Анна Данковцева.
В ближайшее время Государственная Дума намерена рассмотреть Административный Кодекс Российской Федерации, который, учитывая его карательную направленность, коснется жизни каждого россиянина. Рассказывает Марина Катыс.
Марина Катыс:
В отличие от Уголовного кодекса, с которым большинство россиян вряд ли когда-либо столкнется, кодекс об административных нарушениях касается вопросов повседневной жизни. Штрафы, грозящие гражданам и должностным лицам за нарушение нового кодекса, редко ограничиваются размером нескольких минимальных размеров оплаты труда. В среднем, штраф, предусмотренный проектом нового кодекса, для физического лица в восемь раз больше, чем в действующем.
По мнению ответственного секретаря палаты по правам человека Льва Левинсона, проект нового кодекса об административных нарушениях носит ярко выраженный карательный характер.
Лев Левинсон:
Тот проект кодекса, который мы можем получить уже к концу этого года в виде действующего документа, затрагивающего практически все сферы жизнедеятельности, безусловно, в худшую сторону отличается от действующего.
На протяжении последних лет руководители Думы и другие высокие лица постоянно заявляют о том, что нам нужен новый Административный кодекс, с упором на слово "новый". При этом, получается на практике, что "новый" - это как бы только название, а содержание - если не остается старым, становится еще хуже старого.
Марина Катыс:
Если нынешний кодекс предусматривает двести сорок пять основных составов административных правонарушений, то новый расширяет их число почти до пятисот. При этом почти сто статей проекта Административного кодекса касаются нарушений правил, известных лишь весьма узким специалистам.
В настоящее время, проект нового кодекса находится на рассмотрении в Государственной Думе. Говорит Лев Левинсон.
Лев Левинсон:
Сейчас идет рассмотрение поглавно, ставится на голосование одна из наших поправок - убрать положение, которое обязывает любого гражданина проверять документы у иностранных граждан, потому что ответственность устанавливается за предоставление иностранному гражданину любых услуг - жилищных, транспортных, любых, - если этот гражданин находится на территории России с нарушением правил визового режима. То есть, на частное лицо возлагаются функции контроля, что вообще ему не свойственно. Совершенно абсурдная норма - она содержится и в действующем кодексе. То есть, нет никакой логики сохранения этой нормы. Понятно, что она не правовая. Так что же тогда нового?
Марина Катыс:
Похоже, что новым является возросшее количество санкций, применяемых государственными органами в отношении правонарушителей. Вот что говорит по этому поводу председатель комитета "За гражданские права" Андрей Бабушкин.
Андрей Бабушкин:
Количество санкций увеличивается практически в полтора раза. Под запретом оказываются многие действия. Увеличивается размер административного ареста за нарушения правил чрезвычайных ситуаций до тридцати суток.
Статья 3.10 предусматривает выдворение иностранного гражданина или лица без гражданства в случае совершения административного правонарушения при въезде на территорию Российской Федерации. Что это значит? Человек бежит, скажем, там, из Афганистана или из Северной Кореи, где ему угрожает смерть. Он перешел границу. Вне всякого сомнения, это является и уголовным, ну, и в некоторых ситуациях - административным правонарушением. Это значит, этого человека, без всякого разбирательства, можно взять и вышвырнуть в ту самую страну, где ему грозит смерть. Никаких оговорок в данной статье не существует.
Марина Катыс:
Если в действующем кодексе правом налагать административные взыскания обладают тридцать шесть инстанций, то в проекте нового - таких карающих инстанций уже восемьдесят шесть. Причем, если говорить о соотношении смягчающих и отягчающих вину обстоятельств, то, по мнению Андрея Бабушкина, в новом кодексе акцент смещен именно в сторону отягчающих.
Андрей Бабушкин:
Причем, отягчающих вину обстоятельств шесть, смягчающих вину обстоятельств всего лишь четыре. Вот такие, например, смягчающие вину обстоятельства, как стечение личных неблагоприятных обстоятельств, или, например, совершение административного правонарушения впервые, или совершение правонарушения инвалидом или лицом, страдающим тяжким заболеванием - не являются основанием для применения к гражданину более мягкого наказания.
Ну, представим себе, инвалид получает свою крошечную пенсию, в Москве, вы знаете, ему бесплатно отпускаются всего лишь двести пятьдесят лекарств, а ему нужно другое лекарство, не входящее в этот перечень. Что он делает? Он взял свою пенсию, купил на эти деньги сигареты и стал около метро торговать. Его задерживает милиция за незаконную торговлю. Ему судья назначает максимальный размер наказания, не принимая во внимание его исключительно неблагоприятную личную ситуацию, потому что закон не требует этого от судьи.
Понятие наказания ниже низшего предела не существует. Даже если судье вас очень жалко.
Марина Катыс:
Мы попросили Андрея Бабушкина более подробно проанализировать некоторые статьи проекта нового кодекса. Начнем со статьи 7.21.
Андрей Бабушкин:
Самовольное переоборудование жилого помещения также является административно наказуемым деянием. Предусматривается, по этой статье, от десяти до пятнадцати минимальных размеров оплаты труда. Что такое самовольное переоборудование жилого помещения? У вас был дома встроенный шкаф, вы его разобрали. У вас не застекленный балкон, а вы его застеклили. А если вы сами, без проекта, вместо деревянной двери установили металлическую - это тоже является самовольным переоборудованием.
Марина Катыс:
Или же статья 8.5, "Ответственность должностного лица за сокрытие экологической информации".
Андрей Бабушкин:
Что такое "сокрытие экологически важной информации"? Люди, которые в свое время скрывали Чернобыль... Вот если у нас, не дай Бог, случится аналогичная катастрофа, они будут отвечать - в размере двадцати минимальных размеров оплат труда. Действия, которые на самом деле могут повлечь опасность и вред для людей, и действия, которые совершенно никакого вреда для людей не несут, - они одинаково уравнены.
Вот особенно хорошо это проявляется в статье 8.18 и, по-моему, 8.19. Что такое статья 8.18? Это - "самовольное изменение программы морских исследований". А что такое 8.19? Это - "сброс вредных веществ в море". И за то, и за другое виновное юридическое лицо ждет штраф от двух до трех тысяч минимальных размеров оплаты труда, с конфискацией оборудования, которое было использовано для административного правонарушения.
То есть, у законодателя либо в голове существует каша, и законодатель с трудом представляет себе, что же опаснее - предотвращать катастрофу или устраивать катастрофу; или же здесь существует мощное лобби, мощный заказ.
Марина Катыс:
Статья 5.25 предусматривает ответственность работодателя за задержку зарплаты или пенсии сроком более чем на один месяц. Ответственность предполагается в виде штрафа.
Андрей Бабушкин:
Разумное положение. Но это не касается государственных органов. Это не касается, например, органов социальной защиты населения. Восемьдесят процентов пенсий все-таки выплачивается органами социальной защиты.
Статья 5.37. "Ответственность должностного лица за отказ предоставления гражданину информации". Если мы с вами внимательно почитаем Уголовный кодекс, увидим, что такая же ответственность - один к одному! - предусмотрена статьей 140 Уголовного кодекса. Что получается? Право гражданина на получение информации становится менее защищенным, из разряда уголовно наказуемых деяний оно переходит в разряд деяний административно наказуемых.
Марина Катыс:
По мнению Андрея Бабушкниа, проект нового Административного кодекса предусматривает одинаковый размер штрафа как для крупных корпораций, так и для общественных организаций.
Андрей Бабушкин:
На одну планку ставятся сверхмонополии, суперкорпорации и общественные организации или малые предприятия; для них установлены одинаковые размеры штрафов. Для какой-нибудь крупной, огромной корпорации уплатить двести минимальных размеров оплаты труда - совершенно незаметно для их бюджета, тогда как для какой-нибудь маленькой организации инвалидов или для какого-нибудь малого предприятия, где работают три человека (а у них одинаковые будут размеры штрафов), это означает прекратить всякую деятельность, отдать последние деньги, да еще остаться в долгах.
Марина Катыс:
Что касается административной ответственности граждан за нарушение общественного порядка, то проект нового Административного кодекса предусматривает серьезные ужесточения в этой области.
Андрей Бабушкин:
Если ты первый раз в жизни напился, ты уже можешь получить эти пятнадцать суток. И если гражданин заявляет, что "извините меня, я напился потому что, вы знаете, у меня умерла мать, я сам очень тяжело больной человек, простите меня", - то, что он совершил административное правонарушение впервые, то, что административному правонарушению предшествовали тяжелые личные обстоятельства, не является аргументом, в данной ситуации, для суда, чтобы каким-то образом смягчить вину этого человека.
Каждый гражданин рассматривается как потенциальный правонарушитель, и авторы проекта абсолютно правы, потому что при этом кодексе ни один из вас, дорогие мои, ни один из ваших родственников не сможет прожить хотя бы полугода, чтобы не нарушить данное административное законодательство. Если сегодня для гражданина совершить административное правонарушение является - ну до определенной степени, наверное, - неким позором, то при новом административном кодексе не совершить административное правонарушение является подвигом.
Я с трудом представляю себе молодого человека, который, прочтя этот административный кодекс, захочет разводить племенные стада, заниматься мелиорацией или торговлей. Я думаю, что любой из этих ребят, воспитанных на идеях авторов этого кодекса, захочет наблюдать, контролировать, выявлять, уличать. И, конечно же, я думаю, что на втором-третьем году уличения и на машину, и на дачу и на пятикомнатную квартиру - деньги у него уже появятся. Потому что такой кодекс без злоупотребления существовать не может.
Марина Катыс:
Возьмем, например, статью, касающуюся практически каждого сельского жителя Российской Федерации.
Андрей Бабушкин:
Ваша коза пошла в лес пощипать лесную травку. Но если у вас нет лесного билета, это является административным правонарушением. Вас ждет штраф в размере до пяти минимальных размеров оплаты труда.
Пошли вы в поход и решили разбить палатку. Вы видите, валяются хвойные иголки с прошлого года. Ну, что вы сделали? Взяли эту хвою, собрали, около костра посушили и положили под вашу палатку. Извините меня, господа, вы совершили административное правонарушение, вы совершили сбор лесной подстилки. Готовьте пять минимальных размеров оплаты труда.
Взяли вы ведро и решили пойти на карьер, чтобы набрать песка, или на болото, чтобы набрать торфа, или на речку, чтобы набрать глины для ваших домашних хозяйственных нужд. Вы совершили незаконную добычу песка, глины или торфа. Понятие, что такое добыча, - что вы должны, вагонами вывозить, самосвалами, или ведром, - тоже добыча, тоже, в общем-то, взяли без разрешения. Вас в этом случае ждет до десяти минимальных размеров оплаты труда.
Марина Катыс:
Особенно серьезные последствия, с точки зрения Льва Левинсона, будет иметь внесенная в новый кодекс ответственность за употребление наркотиков.
Лев Левинсон:
Здесь появляется не только ответственность в виде штрафа, но и ответственность в виде пятнадцати суток административного ареста. Если у нас Минздрав официально заявляет о трех миллионах потребителей наркотиков - значит, эти миллионы потенциально становятся арестантами и возникает необходимость строительства арестных городов, наверное, где-то под Москвой, для того, чтобы их там перманентно по пятнадцать суток содержать.
Штраф предусмотрен очень большой - до десяти минимальных размеров; плюс еще арест. И при этом милиционер будет, естественно, ставить вопрос очень просто: "Или, так сказать, пойдешь на пятнадцать суток, или давай, там, мне пятьсот рублей, на худой конец".
Марина Катыс:
По мнению ответственного секретаря палаты по правам человека Льва Левинсона, проект нового кодекса не выдерживает никакой критики.
Лев Левинсон:
Очень небольшое количество плюсов тонет в массе минусов. Правительство, естественно, поддерживает этот кодекс, а Гуров заявил в начале обсуждения несогласие с правительственной позицией и сказал, что кодекс - репрессивный, грубо нарушает права граждан, и что такой кодекс принимать нельзя. И именно позиция такого вот крупного авторитета, как Гуров, против кодекса "сыграло" на то, что обсуждение решили вести поэтапно.
Марина Катыс:
По мнению правозащитников, новый Административный кодекс - уникальный правовой акт, снимающий с государства всякую ответственность перед гражданином, который будет просто вынужден - по крайней мере, раз в неделю - нарушать закон.
Илья Дадашидзе:
О новом Административном кодексе Российской Федерации и правах человека рассказывала Марина Катыс.
Западная печать о защите прав человека и свободе слова. Обзор Владимира Видражко, Прага.
Владимир Видражко:
Британский журнал "Экономист" рассматривает положение российских правозащитников, борющихся за сохранение окружающей среды как главного условия человеческой жизни. В статье говорится: "Даже в период наиболее оптимистичных демократических ожиданий Россия оставалась не самым уютным местом для защитников окружающей среды.
Недавно президент Путин упразднил главное природоохранное ведомство, передав его заботы в руки крупного бюрократического оппонента "зеленых" - Министерства природных ресурсов".
Журнал обращает внимание на то обстоятельство, что в прошлом году, когда Владимир Путин еще возглавлял российские спецслужбы, он обвинял экологические и правозащитные организации в том, что их деятельность служит прикрытием для иностранных шпионов.
Наиболее актуальные из своих проблем российские "зеленые" обсудят на чрезвычайном конгрессе, который откроется 13 июня, - информирует британский журнал "Экономист".
Выходящая в Париже газета "Русская мысль" публикует большой материал под заголовком "Есть ли у инвесторов права в России". Существует три основных права, которыми обладают инвесторы, купившие акции предприятия: право на участие в управлении предприятием, право на получение доли прибыли через дивиденды и право на часть имущества при ликвидации предприятия. Права инвесторов на участие в управлении предприятием подвергаются наиболее скандальным из всех нарушений.
Один из последних примеров - события на кемеровском предприятии "Кузнецкие ферросплавы", где довольно крупный пакет акций принадлежит югославским предпринимателям. Югославам не дали возможности ввести своего представителя в совет директоров, по причине отсутствия в документах отчества претендентов, - замечает газета "Русская мысль".
Другой громкий случай, о котором пишет эта же газета - события вокруг Качканарского горно-обогатительного комбината, где отряды милиции не позволили группе акционеров провести заседания совета директоров этого предприятия.
Американская газета "USA Today" отмечает в одной из публикаций одиннадцатую годовщину подавления народной демонстрации на площади Тяньаньмэнь в Пекине. Наибольший отклик эта годовщина вызвала в Гонконге, где, по данным газеты, на демонстрацию с зажженными свечами собралось несколько десятков тысяч человек. "USA Today" сообщает, что до сих пор китайское правительство не предает огласке данные о точном количестве убитых летом 1989 года. Ясно только, что счет шел на многие сотни, - пишет "USA Today".
Нью-йоркское "Книжное обозрение" представляет читателям книгу под редакцией Роя Гутмана и Береби Рифа "Военные преступления. О чем должна знать общественность". Книга объемом 399 страниц вышла в американской издательстве "Нортон" и представляет собой подробный отчет о военных преступлениях в горячих точках планеты, среди которых - Руанда, Босния, Чечня. Этот уникальный, если так можно выразиться, путеводитель по военным преступлениям, составлен из репортажей журналистов, телерепортеров, фотографов, которые, в сочетании с крупными экспертами в области гуманитарного права, выявляют самые ужасные военные преступления нашего времени.
Илья Дадашидзе:
Обзор "Западная печать о защите прав человека и свободе слова" вел Владимир Видражко.
Завершая на этом нашу программу, напоминаем слушателям наш адрес: 103006, Москва, Старопименовский переулок, д. 13, к. 1, московская редакция Радио Свобода. Пишите нам.
В этом выпуске:
- Случай Дмитрия Карабчиевского. Репортаж Владимира Долина.
- Из истории правозащитного движения. Александр Даниэль о "Группе-73".
- Правозащитники представляют себя. Елена Захарова о межрегиональном фонде "Созидание",
- Правозащитные новости.
- Новый административный кодекс и права человека.
- Западная печать о правах человека и свободе слова. Обзор Владимира Видражко.
Милицейский произвол - постоянная тема нашей передачи. Еще одним примером противоправных действий тех, кто должен защищать закон, стал случай с художником Дмитрием Карабчиевским, Рассказывает Владимир Долин.
Владимир Долин:
Собственный дом или квартира пока не является крепостью для гражданина. В этом смог убедиться на собственном опыте художник Дмитрий Карабчиевский.
10 мая Дмитрий Карабчиевский собирался мирно поужинать со своей подругой в своей же квартире. Идиллии не получилось. Рассказывает сам Карабчиевский.
Дмитрий Карабчиевский:
В квартиру ворвались двое в милицейской форме, и один из них стал кричать на меня и угрожать мне, что он положит меня в "Кащенко". Я удивился, естественно, и сказал ему, что вот - "вы можете более прилично со мной разговаривать". В ответ на что он выстрелил мне в глаза - либо это был пистолет, либо газовый баллончик.
Владимир Долин:
Позже врач определил у Коробчиевского химический ожог обоих глаз.
Гостья Коробчиевского Алла Мелан тоже не избежала унижений.
Алла Мелан:
Они как бы начали проверять мои документы, выяснять, что я здесь делаю, как я познакомилась с Димой - не в дурдоме ли, не лежала ли я там. Сказала, что если они меня еще здесь увидят, то разорвут мой паспорт, и я отправлюсь на тридцать суток в отделение. Оскорбляли всячески. Забрали мой паспорт себе и ушли. Мне сказали - через час зайти в этот опорный пункт, где они находились. Я туда через час пошла. Диму выставили за дверь, мне начали говорить, что как я могу с таким человеком общаться, он же больной, его надо лечить. Сказали, что "мы надеемся, что вы ночевать не будете".
Владимир Долин:
Дмитрий Карабчиевский, сын известного писателя Юрия Карабчиевского, в свои тридцать три года участвовал в десятках персональных и коллективных выставок в России и за рубежом, добился признания. Несколько лет жил в Соединенных Штатах. Но безбедному существованию в Америке Карабчиевский предпочел возвращение в Москву, где собирался осуществить ряд художественных и благотворительных проектов.
Родина встретила художника неласково.
Дмитрий Карабчиевский:
Как только я приехал, моя соседка со второго этажа (из-за того, что запах краски мешал ей - я художник) вызвала наряд милиции. Наряд милиции приехал, и втроем, вот, люди с автоматами, и так далее, стали обвинять меня в том, что, вот, я мешаю соседям, и, в конце концов, я вынужден был дать им сто рублей, и они ушли.
Второй раз уже они пришли, видимо, по собственной инициативе, и, честно говоря, я не помню точно, что они говорили - что, вроде, я не имею права расписывать стены, и в итоге то же самое мне пришлось сделать, дать им сто рублей. После этого где-то раз пять они приходили.
Один из них, каждый раз приходя... Он начинал рыться, обыскивать меня и рыться, вот, в шкафах, и так далее, говоря: "Ну-ка, быстро покажи, где у тебя наркотики!". Каждый раз мне приходилось давать им деньги, чтобы они ушли.
В последний раз они пришли где-то в три или четыре часа ночи, и этот же милиционер - "Где наркотики?" - сразу, и так далее, и так далее, и "Почему, там музыка?", - хотя было абсолютно все тихо, я лежал, спал. Тут я попробовал возмутиться и сказал, что - "Все тихо, и я сплю, и в чем проблема?". Он сказал: "Поехали в отделение". Я сказал: "В чем обвинение ко мне?" Он сказал: "Так, ну, если ты так не поедешь, мне придется надеть на тебя наручники".
Он вытащил наручники. Я настолько устал, что сказал: "О кей. Сколько вы хотите?". Он сказал: "Ну, хотя бы на пузырь, вот, дай нам". Пришлось дать сто - опять.
Владимир Долин:
Какой из милицейских служб принадлежат ночные визитеры, Карабчиевский не знает. Но, как мне кажется, установить личности милиционеров, регулярно являвшихся за данью к художнику, для милицейского начальства при желании не составило бы труда. Но, кажется, в отделе внутренних дел Зюзино больше озабочены защитой чести милицейского мундира, чем защитой прав гражданина Карабчиевского.
Начальнику милиции общественной безопасности капитану Андрею Будникову и заместителю начальника отдела по личному составу подполковнику Владимиру Шашкову о вторжении участкового в квартиру Карабчиевского и применении спецсредств (а к таковым относится слезоточивый газ) - стало известно через двадцать дней после событий. И не от участкового, обязанного представить рапорт о применении спецсредств, а от журналиста Радио Свобода.
Не знал о событиях 10 мая и старший участковый опорного пункта милиции Ахмедов, с которым я встретился в кабинете Андрея Будникова. Зато Ахмедов поведал мне, что в квартире у Карабчиевского собираются бомжи, а сам он - какой ужас! - залезает в свою квартиру через окно, и вообще - стены и потолки в своей квартире расписал.
В окно своей квартиры на первом этаже хрущевской пятиэтажки Дмитрий Карабчиевский, действительно, влезал, когда заклинило дверной замок. Но какой криминал в этом усмотрел старший участковый, я так и не понял. Все-таки Карабчиевский лез через окно в свою квартиру, а не в чужую. И стену он расписал не в опорном пункте милиции, а в собственной квартире.
Что касается других проявлений якобы антиобщественного поведения Коробчиевского, то документально они никак не отражены.
Восполнить недостаток протоколов и прочих официальных бумаг милицейское начальство решило сбором подписей жильцов дома под обращением в защиту участкового. Организовать эту акцию капитан Будников поручил старшему участковому Ахмедову.
Мне удалось побеседовать по телефону с участковым Владимиром Бутнером. О подробностях своего визита к Карабчиевскому он согласился говорить только через пресс-службу Управления внутренних дел. Но все же сообщил, что основанием для вторжения в частную квартиру стало обращение граждан.
С гражданами, в лице старшей по дому Марии Могилатовой, и группой поддержки из нескольких соседок я поговорил. Семидесятивосьмилетняя Мария Могилатова - женщина с большим жизненным опытом.
Мария Могилатова:
Сюда приехала я в 1967 году, квартира у меня однокомнатная. Меня поставили старшей по подъезду. А теперь меня поставили старшей по дому - уже, вот, год. Я слежу за порядком, я хочу, чтобы было все хорошо. Потому что я женщина хозяйственная. В войну я колхозом руководила, работала. Колхозники были мной довольны. Все было порядком, к порядку я приучена.
Дима, жилец, здесь очень ведет себя плохо. Ночами пьянка, песни поют, скандал. В окна лезут. Без него лезут, и при нем лезут. Квартира вся, вы видите, в каком состоянии: пух-прах все!
Владимир Долин:
Как и многие люди одного с ней поколения, Мария Могилатова рассматривает квартиру как награду, а не как собственность, неприкосновенность которой гарантируется Конституцией. И потому она считает себя вправе выносить вердикт о праве Карабчиевского на принадлежащую ему квартиру.
Мария Могилатова:
Он ведет себя плохо. Он недостоин этой квартиры.
Владимир Долин:
Непонятно только, почему мнение соседки, хотя и облеченной полномочиями старшей по дому, становится руководством к действию для милиции. Тем более, что буйное поведение Карабчиевского и его гостей не зафиксировано документально.
На прямой вопрос, чего же все-таки соседи хотят от Карабчиевского, одна из женщин-соседок ответила: "Пусть не водит гостей". Среди претензий, которые высказывали соседи художника, пожалуй, одна обоснованна, по крайней мере, по-человечески она понятна. После поломки злополучного замка Карабчиевский так и не удосужился отремонтировать дверь в квартиру, украсть у него все равно нечего. Так и жил, не запираясь. После терактов в Москве не удивительно, что его соседи боятся взрывов.
Сам Карабчиевский готов к диалогу, Так, когда выяснилось, что запахи, неизбежные при работе с масляными красками, мешают соседям, Карабчиевский перешел на работу с темперой, которая разводится водой, и никого беспокоить не может.
Возможно, участковому и стоило выступить в качестве посредника между Карабчиевским и его соседями - глядишь, и удалось бы добиться если не взаимопонимания, то хотя бы мирного сосуществования. Но даже если претензии соседей обоснованны, вряд ли милицейский налет, оскорбления, угрозы и, наконец, применение слезоточивого газа, является адекватным и законным средством установления порядка в одной отдельно взятой квартире.
Угроза поместить Карабчиевского в психиатрическую больницу в сочетании с уверенностью старшей по дому в том, что Карабчиевский своей квартиры не достоин, и вовсе наводит на мысль, что в основе действий милиции лежат мотивы, далекие от интересов порядка; а лиц, призванных его охранять, больше интересует сама квартира, не правопорядок на вверенной их заботам территории.
Конфликт Дмитрия Карабчиевского с милицией и соседями комментирует генеральный директор российского ПЕН-центра поэт Александр Ткаченко.
Александр Ткаченко:
Попытки посягнуть на людей культуры в последнее время почему-то стали учащаться. Наверное, потому что эти люди беззащитны, в принципе. Наверное, потому, что их поведение немножко не укладывается в восприятие жизни, ну, такого советского образца. Но если мы хотим, действительно, построить какое-то общество новое, демократическое, то, естественно, мы должны обращать внимание на то, чтобы не ущемлялась ни чья сторона - ни та сторона, которая претендует на то, чтобы быть властью, ни та сторона, которая попадает под пресс этой власти.
Надо призывать таких людей к толерантности и к пониманию. Каждый человек - это личность, и ущемление его прав и свобод есть нарушение, прежде всего, Конституции.
Поэтому для меня случай с Карабчиевским - чрезвычайный случай. Я считаю, что мы будем ставить вопрос перед органами МВД о том, чтобы они взяли на контроль этот случай.
Владимир Долин:
Член московской коллегии адвокатов Тамара Кучма рассматривает юридические аспекты этого дела.
Тамара Кучма:
В ситуации с правами гражданина России: неприкосновенность жилища, частной Карабчиевским сотрудники милиции нарушили конституционные права жизни, здоровья, собственности. Незаконно вторгшись в жилище, злоупотребляя и превышая служебные полномочия, представители власти, вопреки интересам службы, компрометируя правоохранительные органы, с применением насилия, использовали спецсредства - газовый баллончик. Работники милиции оскорбляли и унижали человеческое достоинство Карабчиевского.
Все это охватывается статьями Уголовного кодекса Российской Федерации: 285, 286 - "Злоупотребление и превышение власти", 130 - "Оскорбление", 128 - "Угроза незаконного помещения в психиатрическую больницу", статьей 213 - "Хулиганство".
Свои противоправные действия работники милиции заведомо направляли на невиновного человека. Дело на него не заведено, нет протоколов, постановлений. Если бы в действиях Карабчиевского и были какие-либо нарушения, его могли предупредить, затем применить меры административного воздействия.
Владимир Долин:
Пока же Карабчиевский в своей квартире не живет - боится новых милицейских налетов.
Илья Дадашидзе:
О случае с Дмитрием Карабчиевским, ставшим жертвой милицейского произвола, рассказал Владимир Долин.
Из истории правозащитного движения. О "Группе-73" рассказывает член правления всероссийского общества "Мемориал" Александр Даниэль.
Александр Даниэль:
В России, еще в девятнадцатом веке, возникла традиция - помогать жертвам правительственных преследований. Эта традиция не исчезла и при советской власти.
Не все знают, что известная организация "Комитет помощи политзаключенным", основанная сразу после революции общественной деятельницей Екатериной Павловной Пешковой, официально просуществовала аж до 1938 года. Но и после того, как Пешкову заставили закрыть свой комитет, находились люди, которые не боялись посылать в лагеря посылки, поддерживать с осужденными "врагами народа" переписку, помогать их семьям.
После смерти Сталина и двадцатого съезда тема политлагерей и политзаключенных ушла куда-то на периферию общественного сознания. Большинство людей даже не знало, что и после разоблачения культа личности в стране существуют специальные лагеря, в которых содержатся тысячи так называемых "особо опасных государственных преступников", то есть людей, которых советская власть решила считать своими личными врагами.
Осознание этого факта пришло во второй половине шестидесятых. После суда над писателями Синявским и Даниэлем, и особенно после появления в Самиздате мемуарной книги Анатолия Марченко "Мои показания". Вот тогда-то вновь в лагеря пошли письма, бандероли, продуктовые посылки, а к семьям политзаключенных стали приходить совершенно незнакомые им люди, чтобы поддержать членов семей узников совести морально и материально.
В те годы во многих московских НИИ часто можно было наблюдать такую картину: какая-нибудь сотрудница обходит отдел за отделом с открытым кошельком, куда коллеги суют деньги, кто сколько может - трешку, пятерку, десятку. Вопросы не задавались: всем было известно, на что будут потрачены эти деньги.
Другие устраивали домашние концерты с участием известных бардов, где также собирались деньги для преследуемых - не только заключенных, но и для тех, кто был за политическую неблагонадежность выгнан с работы.
Третьи переписывались с десятками совершенно незнакомых им людей, отбывавших срок по политическим мотивам. А, например, Владимир Альбрехт каждый год собирал деньги специально для того, чтобы устроить новогодний праздник детям заключенных, за что и был прозван Дедом Морозом.
И было в Москве несколько самоотверженных женщин - Нина Лисовская, Людмила Алексеева, Флора Ясеновская, Арина Жалковская-Гинзбург, - пусть меня простят, если я забыл кого-то упомянуть, этих людей было, конечно, гораздо больше. Так вот, этим людям передавались собранные деньги, а они уже распределяли их по текущим нуждам: поездки на свидание, передачи, посылки, помощь семьям.
В начале семидесятых возникли первые попытки ввести помощь политическим заключенным и их семьям в какое-то организационное русло. Летом 1973 года несколько человек объединились в группу, которая так себя и назвала - "Группа-73". Они заявили, что намерены изучать возможности организации политическим заключенным систематической помощи.
Но эти намерения носили, по-видимому, несколько теоретический и правозащитный характер. Поэтому "Группа-73" не стала предшественником какой-либо благотворительной ассоциации, организующей помощь политзекам. Зато она положила начало другой диссидентской организации - правозащитной, а не благотворительной - советской секции "Международной амнистии".
Тем не менее, Русскому общественному фонду помощи политзаключенным и их семьям, созданному Александром Солженицыным зимой 1973-74 года, предшествовала устойчивая и сильная общественная традиция.
Илья Дадашидзе:
О "Группе-73" рассказывал Александр Даниэль.
Правозащитники представляют себя. О межрегиональном фонде "Созидание" говорит его директор Елена Захарова.
Елена Захарова:
Межрегиональный фонд "Созидание", который я представляю, начал работать с июня 1999 года, в феврале 2000 года был официально зарегистрирован. Соучредителями фонда являются Ассоциация юных лидеров, фонды "Социальное партнерство" и "Новые перспективы", которые объединены одной целью - привлечь молодежь к социально значимой деятельности.
На данный момент, фонд проводит и поддерживает проекты, направленные на развитие общественно значимых работ молодежи, а также молодежных добровольческих инициатив и вопросов альтернативной гражданской службы.
29 мая 2000 года мы провели пресс-конференцию "Молодежь на службе обществу - в Национальном институте прессы. В конференции принимали участие депутаты Государственной Думы, а также представители общественных правозащитных организаций более чем из тридцати регионов России.
Участниками стали молодые люди из пяти городов России, которые официально заявили о своем праве на альтернативную гражданскую службу. Более того, они согласились участвовать в эксперименте по отработке модели прохождения альтернативной гражданской службы в гражданской сфере. Молодые люди работают в больницах, детских домах, хосписах, центрах социальной защиты. А когда приходит время объяснять свои убеждения в судах, то эта добровольная работа является одним из подтверждений того, что ребята, действительно, хотят проходить гражданскую службу, а не - как принято у нас говорить - "косят от армии".
Представители правозащитных организаций защищают права участников эксперимента в судах, и, как правило, молодые люди их выигрывают. Так, например, в Перми за два месяца уже семь человек получили право на альтернативную гражданскую службу через суд, а в Москве Василию Баженову удалось избежать уголовного наказания.
Одно из летних мероприятий нашего фонда - это добровольческий трудовой лагерь с участием сознательных "отказников" из Перми, Архангельска, Владимира, Москвы, Тулы. Лагерь будет проходить на Соловецких островах Архангельской области. Ребята помогут нуждающимся соловчанам в заготовке дров, починят детский сад, прочистят питьевой ручей острова.
В своих программах наш фонд сотрудничает с обществом "Мемориал", Движением против насилия, Пермским правозащитным центром, Нижегородской миротворческой группой, Институтом религии и права, Астраханским комитетом солдатских матерей, правозащитными организациями Новосибирска, Карелии.
С 1998 года издается информационный бюллетень "Армия добра", а в мае 2000 года вышла книга "Альтернативная гражданская служба. Прошлое, настоящее, будущее".
Вы можете обращаться в фонд по телефону или по факсу 937-46-30, 229-31-25, или можете прислать нам письмо почтовым адресом: 103918, Москва, Газетный переулок, дом 5.
Илья Дадашидзе:
Это была Елена Захарова, директор межрегионального фонда "Созидание".
Правозащитные новости недели подготовила и читает Анна Данковцева.
Анна Данковцева:
Президент Соединенных Штатов Америки Билл Клинтон 4 июня в своем выступлении в Государственной Думе России заявил о своем несогласии с методами борьбы с терроризмом в Чечне, которые привели к массовым жертвам среди мирного населения. Президент США также обратил внимание на необходимость жесткой борьбы с коррупцией в России и призвал к расширению двусторонних контактов. Выступая в прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы", американский президент ответил на вопрос о своем отношении к "неудобным" публикациям. По убеждению Била Клинтона, стабильность в обществе напрямую зависит от того, имеется ли свобода прессы. При наличии свободной прессы общество как таковое становится более мощным, - подчеркнул американский президент.
Государственный секретарь США Мадлен Олбрайт, находившаяся в Москве в составе делегации США на российско-американской встрече на высшем уровне, посетила 4 июня московское бюро Радио Свобода и провела неформальную встречу с сотрудниками. Среди обсуждавшихся тем: свобода прессы и свобода слова в России, экологические проблемы, реформа российской федеральной власти, демократия в российских регионах, война в Чечне, права человека и развитие гражданского общества, а также российско-американские отношения.
Международная правозащитная организация "Human Rights Watch", обнародовала доклад, содержащий новые подробности массовых убийств мирных жителей российскими войсками в Чечне. В докладе приводятся показания свидетелей убийства российскими военнослужащими в феврале этого года, по меньшей мере, шестидесяти жителей поселка Алды под Грозным. По словам сотрудника "Human Rights Watch" Малколма Хокса, российские власти отвергли обвинения в зверствах, несмотря на убедительность данных, представленных правозащитниками. "Human Rights Watch" также собрала информацию о двух других массовых убийствах - в селении Алхан-Юрт и в Старопромысловском районе Грозного.
По мнению депутата Государственной Думы правозащитника Сергея Ковалева, единственный способ урегулирования конфликта в Чечне - полное прекращение военных действий. Ковалев считает, что ситуация в Чечне зашла в тупик "из-за нежелания Москвы вступать в переговоры с Асланом Масхадовым".
Уполномоченный по правам человека в России Олег Миронов назвал "ошибочными и нецивилизованными" действия российских таможенников, конфисковавших сто экземпляров доклада о ситуации в Чечне, подготовленного правозащитной организацией "Международная амнистия". Миронов считает, что такие действия таможни подрывают международный авторитет России, особо отметив, что "доклад был изъят у сотрудницы "Международной амнистии", которая направлялась на международный семинар, организованный Советом Европы совместно с Министерством иностранных дел России".
Пресненский суд Москвы признал незаконными обыски, проведенные 11 мая этого года в помещениях компаний, входящих в группу "Мост". Суд обязал Генеральную прокуратуру и ФСБ России возвратить владельцам изъятые документы и вещи. Генпрокуратура опротестовала это решение в вышестоящей инстанции.
Илья Дадашидзе:
Правозащитные новости подготовила и прочитала Анна Данковцева.
В ближайшее время Государственная Дума намерена рассмотреть Административный Кодекс Российской Федерации, который, учитывая его карательную направленность, коснется жизни каждого россиянина. Рассказывает Марина Катыс.
Марина Катыс:
В отличие от Уголовного кодекса, с которым большинство россиян вряд ли когда-либо столкнется, кодекс об административных нарушениях касается вопросов повседневной жизни. Штрафы, грозящие гражданам и должностным лицам за нарушение нового кодекса, редко ограничиваются размером нескольких минимальных размеров оплаты труда. В среднем, штраф, предусмотренный проектом нового кодекса, для физического лица в восемь раз больше, чем в действующем.
По мнению ответственного секретаря палаты по правам человека Льва Левинсона, проект нового кодекса об административных нарушениях носит ярко выраженный карательный характер.
Лев Левинсон:
Тот проект кодекса, который мы можем получить уже к концу этого года в виде действующего документа, затрагивающего практически все сферы жизнедеятельности, безусловно, в худшую сторону отличается от действующего.
На протяжении последних лет руководители Думы и другие высокие лица постоянно заявляют о том, что нам нужен новый Административный кодекс, с упором на слово "новый". При этом, получается на практике, что "новый" - это как бы только название, а содержание - если не остается старым, становится еще хуже старого.
Марина Катыс:
Если нынешний кодекс предусматривает двести сорок пять основных составов административных правонарушений, то новый расширяет их число почти до пятисот. При этом почти сто статей проекта Административного кодекса касаются нарушений правил, известных лишь весьма узким специалистам.
В настоящее время, проект нового кодекса находится на рассмотрении в Государственной Думе. Говорит Лев Левинсон.
Лев Левинсон:
Сейчас идет рассмотрение поглавно, ставится на голосование одна из наших поправок - убрать положение, которое обязывает любого гражданина проверять документы у иностранных граждан, потому что ответственность устанавливается за предоставление иностранному гражданину любых услуг - жилищных, транспортных, любых, - если этот гражданин находится на территории России с нарушением правил визового режима. То есть, на частное лицо возлагаются функции контроля, что вообще ему не свойственно. Совершенно абсурдная норма - она содержится и в действующем кодексе. То есть, нет никакой логики сохранения этой нормы. Понятно, что она не правовая. Так что же тогда нового?
Марина Катыс:
Похоже, что новым является возросшее количество санкций, применяемых государственными органами в отношении правонарушителей. Вот что говорит по этому поводу председатель комитета "За гражданские права" Андрей Бабушкин.
Андрей Бабушкин:
Количество санкций увеличивается практически в полтора раза. Под запретом оказываются многие действия. Увеличивается размер административного ареста за нарушения правил чрезвычайных ситуаций до тридцати суток.
Статья 3.10 предусматривает выдворение иностранного гражданина или лица без гражданства в случае совершения административного правонарушения при въезде на территорию Российской Федерации. Что это значит? Человек бежит, скажем, там, из Афганистана или из Северной Кореи, где ему угрожает смерть. Он перешел границу. Вне всякого сомнения, это является и уголовным, ну, и в некоторых ситуациях - административным правонарушением. Это значит, этого человека, без всякого разбирательства, можно взять и вышвырнуть в ту самую страну, где ему грозит смерть. Никаких оговорок в данной статье не существует.
Марина Катыс:
Если в действующем кодексе правом налагать административные взыскания обладают тридцать шесть инстанций, то в проекте нового - таких карающих инстанций уже восемьдесят шесть. Причем, если говорить о соотношении смягчающих и отягчающих вину обстоятельств, то, по мнению Андрея Бабушкина, в новом кодексе акцент смещен именно в сторону отягчающих.
Андрей Бабушкин:
Причем, отягчающих вину обстоятельств шесть, смягчающих вину обстоятельств всего лишь четыре. Вот такие, например, смягчающие вину обстоятельства, как стечение личных неблагоприятных обстоятельств, или, например, совершение административного правонарушения впервые, или совершение правонарушения инвалидом или лицом, страдающим тяжким заболеванием - не являются основанием для применения к гражданину более мягкого наказания.
Ну, представим себе, инвалид получает свою крошечную пенсию, в Москве, вы знаете, ему бесплатно отпускаются всего лишь двести пятьдесят лекарств, а ему нужно другое лекарство, не входящее в этот перечень. Что он делает? Он взял свою пенсию, купил на эти деньги сигареты и стал около метро торговать. Его задерживает милиция за незаконную торговлю. Ему судья назначает максимальный размер наказания, не принимая во внимание его исключительно неблагоприятную личную ситуацию, потому что закон не требует этого от судьи.
Понятие наказания ниже низшего предела не существует. Даже если судье вас очень жалко.
Марина Катыс:
Мы попросили Андрея Бабушкина более подробно проанализировать некоторые статьи проекта нового кодекса. Начнем со статьи 7.21.
Андрей Бабушкин:
Самовольное переоборудование жилого помещения также является административно наказуемым деянием. Предусматривается, по этой статье, от десяти до пятнадцати минимальных размеров оплаты труда. Что такое самовольное переоборудование жилого помещения? У вас был дома встроенный шкаф, вы его разобрали. У вас не застекленный балкон, а вы его застеклили. А если вы сами, без проекта, вместо деревянной двери установили металлическую - это тоже является самовольным переоборудованием.
Марина Катыс:
Или же статья 8.5, "Ответственность должностного лица за сокрытие экологической информации".
Андрей Бабушкин:
Что такое "сокрытие экологически важной информации"? Люди, которые в свое время скрывали Чернобыль... Вот если у нас, не дай Бог, случится аналогичная катастрофа, они будут отвечать - в размере двадцати минимальных размеров оплат труда. Действия, которые на самом деле могут повлечь опасность и вред для людей, и действия, которые совершенно никакого вреда для людей не несут, - они одинаково уравнены.
Вот особенно хорошо это проявляется в статье 8.18 и, по-моему, 8.19. Что такое статья 8.18? Это - "самовольное изменение программы морских исследований". А что такое 8.19? Это - "сброс вредных веществ в море". И за то, и за другое виновное юридическое лицо ждет штраф от двух до трех тысяч минимальных размеров оплаты труда, с конфискацией оборудования, которое было использовано для административного правонарушения.
То есть, у законодателя либо в голове существует каша, и законодатель с трудом представляет себе, что же опаснее - предотвращать катастрофу или устраивать катастрофу; или же здесь существует мощное лобби, мощный заказ.
Марина Катыс:
Статья 5.25 предусматривает ответственность работодателя за задержку зарплаты или пенсии сроком более чем на один месяц. Ответственность предполагается в виде штрафа.
Андрей Бабушкин:
Разумное положение. Но это не касается государственных органов. Это не касается, например, органов социальной защиты населения. Восемьдесят процентов пенсий все-таки выплачивается органами социальной защиты.
Статья 5.37. "Ответственность должностного лица за отказ предоставления гражданину информации". Если мы с вами внимательно почитаем Уголовный кодекс, увидим, что такая же ответственность - один к одному! - предусмотрена статьей 140 Уголовного кодекса. Что получается? Право гражданина на получение информации становится менее защищенным, из разряда уголовно наказуемых деяний оно переходит в разряд деяний административно наказуемых.
Марина Катыс:
По мнению Андрея Бабушкниа, проект нового Административного кодекса предусматривает одинаковый размер штрафа как для крупных корпораций, так и для общественных организаций.
Андрей Бабушкин:
На одну планку ставятся сверхмонополии, суперкорпорации и общественные организации или малые предприятия; для них установлены одинаковые размеры штрафов. Для какой-нибудь крупной, огромной корпорации уплатить двести минимальных размеров оплаты труда - совершенно незаметно для их бюджета, тогда как для какой-нибудь маленькой организации инвалидов или для какого-нибудь малого предприятия, где работают три человека (а у них одинаковые будут размеры штрафов), это означает прекратить всякую деятельность, отдать последние деньги, да еще остаться в долгах.
Марина Катыс:
Что касается административной ответственности граждан за нарушение общественного порядка, то проект нового Административного кодекса предусматривает серьезные ужесточения в этой области.
Андрей Бабушкин:
Если ты первый раз в жизни напился, ты уже можешь получить эти пятнадцать суток. И если гражданин заявляет, что "извините меня, я напился потому что, вы знаете, у меня умерла мать, я сам очень тяжело больной человек, простите меня", - то, что он совершил административное правонарушение впервые, то, что административному правонарушению предшествовали тяжелые личные обстоятельства, не является аргументом, в данной ситуации, для суда, чтобы каким-то образом смягчить вину этого человека.
Каждый гражданин рассматривается как потенциальный правонарушитель, и авторы проекта абсолютно правы, потому что при этом кодексе ни один из вас, дорогие мои, ни один из ваших родственников не сможет прожить хотя бы полугода, чтобы не нарушить данное административное законодательство. Если сегодня для гражданина совершить административное правонарушение является - ну до определенной степени, наверное, - неким позором, то при новом административном кодексе не совершить административное правонарушение является подвигом.
Я с трудом представляю себе молодого человека, который, прочтя этот административный кодекс, захочет разводить племенные стада, заниматься мелиорацией или торговлей. Я думаю, что любой из этих ребят, воспитанных на идеях авторов этого кодекса, захочет наблюдать, контролировать, выявлять, уличать. И, конечно же, я думаю, что на втором-третьем году уличения и на машину, и на дачу и на пятикомнатную квартиру - деньги у него уже появятся. Потому что такой кодекс без злоупотребления существовать не может.
Марина Катыс:
Возьмем, например, статью, касающуюся практически каждого сельского жителя Российской Федерации.
Андрей Бабушкин:
Ваша коза пошла в лес пощипать лесную травку. Но если у вас нет лесного билета, это является административным правонарушением. Вас ждет штраф в размере до пяти минимальных размеров оплаты труда.
Пошли вы в поход и решили разбить палатку. Вы видите, валяются хвойные иголки с прошлого года. Ну, что вы сделали? Взяли эту хвою, собрали, около костра посушили и положили под вашу палатку. Извините меня, господа, вы совершили административное правонарушение, вы совершили сбор лесной подстилки. Готовьте пять минимальных размеров оплаты труда.
Взяли вы ведро и решили пойти на карьер, чтобы набрать песка, или на болото, чтобы набрать торфа, или на речку, чтобы набрать глины для ваших домашних хозяйственных нужд. Вы совершили незаконную добычу песка, глины или торфа. Понятие, что такое добыча, - что вы должны, вагонами вывозить, самосвалами, или ведром, - тоже добыча, тоже, в общем-то, взяли без разрешения. Вас в этом случае ждет до десяти минимальных размеров оплаты труда.
Марина Катыс:
Особенно серьезные последствия, с точки зрения Льва Левинсона, будет иметь внесенная в новый кодекс ответственность за употребление наркотиков.
Лев Левинсон:
Здесь появляется не только ответственность в виде штрафа, но и ответственность в виде пятнадцати суток административного ареста. Если у нас Минздрав официально заявляет о трех миллионах потребителей наркотиков - значит, эти миллионы потенциально становятся арестантами и возникает необходимость строительства арестных городов, наверное, где-то под Москвой, для того, чтобы их там перманентно по пятнадцать суток содержать.
Штраф предусмотрен очень большой - до десяти минимальных размеров; плюс еще арест. И при этом милиционер будет, естественно, ставить вопрос очень просто: "Или, так сказать, пойдешь на пятнадцать суток, или давай, там, мне пятьсот рублей, на худой конец".
Марина Катыс:
По мнению ответственного секретаря палаты по правам человека Льва Левинсона, проект нового кодекса не выдерживает никакой критики.
Лев Левинсон:
Очень небольшое количество плюсов тонет в массе минусов. Правительство, естественно, поддерживает этот кодекс, а Гуров заявил в начале обсуждения несогласие с правительственной позицией и сказал, что кодекс - репрессивный, грубо нарушает права граждан, и что такой кодекс принимать нельзя. И именно позиция такого вот крупного авторитета, как Гуров, против кодекса "сыграло" на то, что обсуждение решили вести поэтапно.
Марина Катыс:
По мнению правозащитников, новый Административный кодекс - уникальный правовой акт, снимающий с государства всякую ответственность перед гражданином, который будет просто вынужден - по крайней мере, раз в неделю - нарушать закон.
Илья Дадашидзе:
О новом Административном кодексе Российской Федерации и правах человека рассказывала Марина Катыс.
Западная печать о защите прав человека и свободе слова. Обзор Владимира Видражко, Прага.
Владимир Видражко:
Британский журнал "Экономист" рассматривает положение российских правозащитников, борющихся за сохранение окружающей среды как главного условия человеческой жизни. В статье говорится: "Даже в период наиболее оптимистичных демократических ожиданий Россия оставалась не самым уютным местом для защитников окружающей среды.
Недавно президент Путин упразднил главное природоохранное ведомство, передав его заботы в руки крупного бюрократического оппонента "зеленых" - Министерства природных ресурсов".
Журнал обращает внимание на то обстоятельство, что в прошлом году, когда Владимир Путин еще возглавлял российские спецслужбы, он обвинял экологические и правозащитные организации в том, что их деятельность служит прикрытием для иностранных шпионов.
Наиболее актуальные из своих проблем российские "зеленые" обсудят на чрезвычайном конгрессе, который откроется 13 июня, - информирует британский журнал "Экономист".
Выходящая в Париже газета "Русская мысль" публикует большой материал под заголовком "Есть ли у инвесторов права в России". Существует три основных права, которыми обладают инвесторы, купившие акции предприятия: право на участие в управлении предприятием, право на получение доли прибыли через дивиденды и право на часть имущества при ликвидации предприятия. Права инвесторов на участие в управлении предприятием подвергаются наиболее скандальным из всех нарушений.
Один из последних примеров - события на кемеровском предприятии "Кузнецкие ферросплавы", где довольно крупный пакет акций принадлежит югославским предпринимателям. Югославам не дали возможности ввести своего представителя в совет директоров, по причине отсутствия в документах отчества претендентов, - замечает газета "Русская мысль".
Другой громкий случай, о котором пишет эта же газета - события вокруг Качканарского горно-обогатительного комбината, где отряды милиции не позволили группе акционеров провести заседания совета директоров этого предприятия.
Американская газета "USA Today" отмечает в одной из публикаций одиннадцатую годовщину подавления народной демонстрации на площади Тяньаньмэнь в Пекине. Наибольший отклик эта годовщина вызвала в Гонконге, где, по данным газеты, на демонстрацию с зажженными свечами собралось несколько десятков тысяч человек. "USA Today" сообщает, что до сих пор китайское правительство не предает огласке данные о точном количестве убитых летом 1989 года. Ясно только, что счет шел на многие сотни, - пишет "USA Today".
Нью-йоркское "Книжное обозрение" представляет читателям книгу под редакцией Роя Гутмана и Береби Рифа "Военные преступления. О чем должна знать общественность". Книга объемом 399 страниц вышла в американской издательстве "Нортон" и представляет собой подробный отчет о военных преступлениях в горячих точках планеты, среди которых - Руанда, Босния, Чечня. Этот уникальный, если так можно выразиться, путеводитель по военным преступлениям, составлен из репортажей журналистов, телерепортеров, фотографов, которые, в сочетании с крупными экспертами в области гуманитарного права, выявляют самые ужасные военные преступления нашего времени.
Илья Дадашидзе:
Обзор "Западная печать о защите прав человека и свободе слова" вел Владимир Видражко.
Завершая на этом нашу программу, напоминаем слушателям наш адрес: 103006, Москва, Старопименовский переулок, д. 13, к. 1, московская редакция Радио Свобода. Пишите нам.