"Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и должны поступать в отношении друг друга в духе братства". Статья 1 Всеобщей декларации прав человека.
В этом выпуске:
- Петрозаводск: ликвидация ликвидаторов.
- Уфа: мать в больницу - детей на улицу.
- Урюпинск: солдат-инвалид и отчимы-командиры.
- Иркутск: Татьяна Ларина - во глубине сибирского СИЗО.
- Калужское ФСБ продолжает дело Сутягина.
- Квартирный вопрос, или Благовещенские поджигатели.
- Кузбасские филателисты, марки и колпачки.
- Неугодная пресса в Серове.
- Курганские средства массовой информации на фоне выборов.
- Кто нарушает в Мордовии закон о СМИ.
Наш выпуск начнем с репортажа из Петрозаводска. Ликвидаторы Чернобыльской аварии возвращают государству свои ордена.
Рассказывает Сергей Коробов.
Сергей Коробов:
Почти забытые страной проблемы инвалидов - участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской атомной станции сегодня - предмет особого внимания в общественной жизни Карелии, где проживает 876 чернобыльцев. За четырнадцать лет после катастрофы, в результате заболеваний, полученных от воздействия радиации, в республике умерли 128 ликвидаторов, 26 покончили жизнь самоубийством, более ста человек стали инвалидами, и абсолютно все имеют серьезные проблемы со здоровьем.
Эта печальная статистика приведена в открытом письме Карельской региональной общественной организации инвалидов "Союз Чернобыля России" в адрес руководства края. Авторы обращения заявляют о нарушении государством прав, гарантированных им законом о социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС.
Дело в том, что ежемесячная выплата инвалидам возмещения вреда, причиненного здоровью, является для них зачастую единственным источником существования. Сумма эта небольшая, ее размер колеблется от одной до двух тысяч рублей, однако все последние годы деньги чернобыльцам выплачиваются с большими задержками, от двух до пяти месяцев. Полагающиеся за задержку пособия выплаты пени инвалидам вообще не осуществляется, даже тогда, когда к этому обязывает решение суда, а в Карелии, например, в прошлом году по этому поводу шестеро ликвидаторов выиграли процессы у государственных органов социальной защиты.
Обращают внимание карельские чернобыльцы в своем открытом письме к властям и на то, что, несмотря на повышение с 1 июля минимального размера оплаты труда до 132 рублей, выплата возмещения вреда им продолжает рассчитываться по старым. Вообще же существующий закон о защите их социальных прав они называют "сборником анекдотов", поскольку многие его пункты либо не исполняются, либо постепенно исчезают из текста, как это случилось с положением закона о предоставлении денежных ссуд.
Гарантированные права на бесплатное получение лекарств и медицинское обслуживание очень часто нарушаются. В очереди на жилье приходится стоять годами, хотя, по закону, квартира должна предоставляться чернобыльцам в течение трех месяцев после подачи заявления. Плюс к этому, в конце прошлого года "Росгосстрах" приостановил выплату инвалидам страховых сумм, опять же, гарантированную законом.
О происходящем говорит чернобылец, инвалид второй группы Анатолий Левкин.
Анатолий Левкин:
Все хуже, хуже и хуже с каждым годом, Вот уже на следующий год будет пятнадцать лет после аварии... прошло. На нас уже вообще - ноль внимания. Вот правительство на нас обращает ноль внимания. Если мы раньше считали себя ликвидаторами аварии, то теперь государство занимается ликвидацией ликвидаторов, издавая все вот эти законы, ущемляя все наши права, теперь они нас загоняют в тупик.
Стали меньше получать. Не успеют еще повысить, цены уже подскочили, а нам денег не платят. Месяцами задержки.
Сергей Коробов:
Еще одна проблема - работа. С нее чернобыльцев, в случае чего, увольняют первыми.
Слово Александру Костюкову, которому медкомиссия определила 20-процентную потерю трудоспособности.
Александр Костюков:
И вот с этими двадцатью процентами потери трудоспособности, справочка у меня лежала в кармане, я работал водителем троллейбуса, и я ее не показывал восемь месяцев никому. Я знал, что у меня есть справка, и не показывал. До первой медицинской комиссии. Когда сунулись в медицинскую... "Вот, у тебя потеря трудоспособности, сокращенный рабочий день. А если сокращенный рабочий день, ты у нас работать не можешь. Третью группу инвалидности - и до свидания". А за эти двадцать процентов трудоспособности мне надо платить средний заработок. Они бы нашли любой предлог, чтобы меня уволить. "Чернобылец? А мы вас туда посылали? Заработал - отдыхай".
Сергей Коробов:
В заключение остается добавить, что карельские инвалиды-чернобыльцы сейчас готовят обращение к президенту страны Владимиру Путину, в котором, в частности, намерены заявить о сдаче, в знак протеста, своих орденов и медалей, полученных за мужество и самоотверженность, проявленные при ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Девять таких сданных наград уже лежат в сейфе региональной организации.
Илья Дадашидзе:
"Если нельзя, но очень хочется, то - можно", - считают чиновники в Уфе и выбрасывают семью на улицу.
С подробностями - Артур Асафьев.
Артур Асафьев:
В один из сентябрьских дней в Октябрьском районе Уфы из квартиры выселили мать-одиночку Фелию Губайдуллину с двумя детьми.
Как рассказывали потом очевидцы, все делалось в страшной спешке и сопровождалось грубой бранью. Дети плакали и не хотели выходить на улицу. Их пришлось выводить силой. Сама Фелия Губайдуллина на какое-то время вынуждена была уйти, будучи не в силах смотреть на то, как ее семью лишают последней жилплощади.
В первый раз семья Губайдуллиных осталась без жилья еще в середине 1990-х годов. Дом в Ленинском районе Уфы, где они проживали, был предназначен для перестройки под гостиницу европейского класса. В результате хитрых махинаций Губайдуллины не получили ни равноценной квартиры, ни денежной компенсации. Судебные тяжбы, длившиеся более трех лет, ни к чему не привели, лишь до конца опустошили семейный бюджет. Пришлось Губайдуллиным перебраться в Октябрьский район Уфы на квартиру близкой родственницы.
Родственница вскоре умерла, но незадолго до своей смерти она попросила прописать Фелию Губайдуллину с детьми на своей жилплощади. В этом было отказано. Тем не менее, несколько лет Губайдуллины жили относительно спокойно и надеялись, что ввиду длительного проживания и наличия родственных отношений с бывшим квартиросъемщиком, им все-таки позволят прописаться.
Но районная администрация твердо решила Губайдуллиных выселить. Летом 1999 года Октябрьский районный суд по иску администрации вынес решение о выселении. Губайдуллина обжаловала это решение в конституционном порядке, и дальнейшее рассмотрение дела затянулось больше чем на год. В этом году Верховный суд Башкирии подтвердил решение райсуда. Это решение также было обжаловано, уже в надзорном порядке, и исполнение было вновь приостановлено.
Тут администрация, как признаются сами ее работники, окончательно потеряла терпение.
6 сентября к Губайдуллиным пришли судебные приставы в сопровождении работников милиции. Фелия Губайдуллина в это время лежала в больнице, и дома находились только дети. Несмотря на это, приставы начали выселение, описали и вынесли часть вещей. С двумя больными детьми, по свидетельству соседей, обращались грубо, угрожали отправить их в детскую колонию, а мать посадить в тюрьму.
Но в какой-то момент до приставов, наконец, дошло, что своими действиями они грубо нарушают положения Гражданского процессуального кодекса. Вещи в квартиру вернули, предварительно убедившись в том, что Губайдуллина действительно находится в больнице.
13 сентября Фелия Губайдуллина вышла из больницы и сразу же направилась к председателю Верховного суда Башкирии Марату Вакилову. Тот назначил разбирательство дела на 28 сентября и направил в службу судебных приставов Октябрьского района предписание о приостановлении исполнительного производства до указанной даты.
Однако уже 15 сентября администрация Октябрьского района выписывает ордер на квартиру новым жильцам и дает команду жилищным организациям провести выселение семьи Губайдуллиных в этот же день. Всей операцией руководит сотрудник юридического отдела Октябрьской администрации Залифа Бикташева.
Работники жилищно-эксплуатационного участка № 64 колеблются, ибо знают о предписании председателя Верховного суда. Еще больше их обескураживает ответ службы судебных приставов Октябрьского района, руководство которой заявляет, что никто, кроме них, не имеет право производить выселение, а сами они этим заниматься, естественно, не будут. Отказывается присутствовать даже участковый милиционер, заявляя о незаконности действий администрации.
Наконец приходит еще одна, окончательная команда от руководства администрации и райотдела внутренних дел - выселить, невзирая ни на что. Губайдуллиных выкидывают на улицу. Предписание председателя Верховного суда республики объявляется поддельным и полученным за взятку. Извещенный о беззаконии заместитель районного прокурора Игорь Мусатов ничего не предпринимает и проверку жалобы не производит. На личном приеме в Октябрьской районной прокуратуре Губайдуллиной заявляют: "Судитесь. А мы такие жалобы не принимаем".
Сейчас Фелия Губайдуллина со своими детьми временно живет у сестры, и что делать дальше - не знает. Дочь Айгуль недавно перенесла двустороннюю пневмонию. Сын Альберт болен хроническим гепатитом. Пособие на детей Губайдуллина не получает. В школе, которая находится по соседству, дети учатся "на птичьих правах", и каждый год мать упрашивает директора оставить их еще на один учебный год, надеясь, что за это время ей удастся решить жилищную проблему.
Вещи семьи Губайдуллиных сейчас находятся в одном из помещений ЖЭУ №64 за железной заваренной снаружи дверью. Уже наступили холода, и Фелия Губайдуллина неоднократно обращалась в ЖЭУ и службу судебных приставов с просьбой отдать хотя бы теплые вещи. Но ей говорят: "Или забирайте все сразу, или не заберете ничего". И мать, и дети ходят в чем попало - как правило, в том, что дали родственники.
"Ранее подобный произвол я и мои дети видели только в фильмах, где показывали зверства фашистов", говорит Фелия Губайдуллина.
А что касается работников администрации, ЖЭУ и службы судебных приставов, то они и не отрицают того, что закон в отношении Губайдуллиной был нарушен. Более того, они это прямо признают и говорят, что вынуждены были пойти на это. По их мнению, Фелия Губайдуллина - это всего лишь злостный самовольщик, которого давно пора посадить в тюрьму за незаконное занятие квартиры. Они рады, что наконец-то с этой проблемой покончено, пусть даже таким незаконным способом.
Илья Дадашидзе:
Российская армия отказывается от солдата-инвалида.
Репортаж Ольги Шушлебиной из Урюпинска.
Ольга Шушлебина:
Четыре года урюпинец Николай Владимирович Гурин добивается документов об истинных обстоятельствах получения травмы своим сыном, бывшим военнослужащим срочной службы Николаем Гуриным.
За годы хождения по инстанциям, бесполезной переписки с военными чиновниками у отца не раз опускались руки, и все же он уверен в своей правоте и оттого вновь и вновь стучится в начальственные кабинеты.
А началось все в 1995 году, когда Николая Гурина-младшего призвали служить в город Кропоткин Северо-Кавказского военного округа. Официально ремонтная часть, где служил Николай, в боевых действиях не участвовала. Тем не менее, со слов сына и из его солдатских писем отец знает, что его подразделению не раз доводилось по приказу переводить горючее из Ростова и Владикавказа в Чечню.
По словам Николая Владимировича, в июне 1996 года колонна из двенадцати бензовозов и трех машин техобслуживания направлялась без прикрытия в район боевых действий в Чечню. Под селением Первомайское машина, управляемая Николаем Гориным, подорвалась на мине. От удара он потерял сознание. Контуженного, его доставили вместе с другими в полевой госпиталь, за несколько дней подлечили и, уверяя, что ничего страшного нет, разрешили вернуться в строй. Правда, почему-то потребовали расписку - мол, по собственному желанию попросился солдат в часть, так как жалоб на здоровье не имеет. А буквально через несколько дней был подписан приказ об отпуске Гурина.
Дома Николай признался, что левый глаз стал плохо видеть. Мать - в слезы, и скорее с ним - в местный госпиталь. Там без направления из части не принимали. Поехали в областную больницу - тоже отказ. "Для военнослужащих имеется госпиталь". А пока суть да дело, наступала слепота травмированного глаза вследствие атрофии зрительного нерва.
Уже после отпуска Николай пролежал в краснодарском госпитале 40 дней, и в истории болезни появилась дата последнего обращения к врачу. "Бытовая травма глаза", ее младший сержант Гурин "получил, пребывая в отпуске".
Его комиссовали, но выходило, что Гурин в армию вернулся из дома инвалидом, а не наоборот - родители получили сына-инвалида, возмещать здоровье которому армия не собирается.
С этим отец солдата никак не может согласиться, но доказать истину не в состоянии. Во-первых, сын вследствие контузии имеет провалы в памяти, и ему все труднее восстановить картину случившегося. Во-вторых, по незнанию, в свое время Гурины не собрали всех необходимых документов. А в-третьих, как утверждает Николай Владимирович Гурин, из-за правового беспредела. Многочисленные обращения в 21-ю военно-врачебную комиссию, в Центральную ВВК, затем - в прокуратуру Северо-Кавказского военного округа к главному военному прокурору, Генпрокурору, председателю правительства - все они заканчивались тем, что жалобы спускались вниз, в прокуратуру Армавирского гарнизона и воинскую часть № 20650. Их заключения основывались не на детальной проверке жалоб, а на объяснениях командира части, который отрицал факт участия части в боевых действиях и говорил, то Гурин в командировках не участвовал. Именно этот порядок расследования травм военнослужащих определен действующей на сегодняшний день инструкцией.
У Николая Владимировича на руках сейчас есть единственное доказательство - история болезни, выданная сыну в местной больнице, где гражданский врач сделал запись "Николай контужен во время прохождения службы в армии". А еще имеется справка местного ГАИ и больницы, отрицающая факт ДТП с участием Николая Гурина. Именно на это ДТП и ссылаются военные начальники, говоря о том, что Николай получил травму дома.
Сейчас вновь написано обращение. На этот раз - депутату Госдумы Алевтине Опариной. По ее заявлению дело рассматривает прокуратура Северо-Кавказского военного округа. Сбор в части документов поручено проводить Урюпинской военной прокуратуре. И, по мнению ее следователя Валерия Антоника, действительно есть серьезные основания сомневаться в правильности действий военного начальства Николая Гурина.
А у Николая растет ребенок. Если удастся доказать связь травмы с армией, этот ребенок может рассчитывать на пенсию, потому что самому Николаю Гурину рассчитывать уже не на что. Контузия серьезно повлияла на его психическое состояние, и, по горьким словам отца, для них сын уже фактически потерян.
Илья Дадашидзе:
Без вины виноватые, или Татьяна Ларина - во глубине сибирского СИЗО.
Слово Виталию Камышеву.
Виталий Камышев:
В Прибайкалье попасть в тюрьму очень легко. Недавно в этом убедились Татьяна Ларина и Андрей Ходотович, переехавшие в 1996 году из Латвии на постоянное место жительство в город Шелехов Иркутской области.
Татьяна по профессии врач-стоматолог, ее муж - предприниматель. Устроиться на работу по специальности на новом месте Лариной не удалось. У переселенцев в подобных случаях выбор не велик - или обивать пороги отделов социальной защиты, или попробовать свои силы в бизнесе. А бизнес - занятие рисковое.
Татьяна и Андрей становятся торговыми агентами фирмы "Юминал". Однажды они познакомились с человеком, который представился им Владимиром Кондраковым, директором частного предприятия "Планида", и предложил деловое сотрудничество. У "директора" был паспорт, регистрационные документы, бланки, печать... Все было в порядке.
От имени этой самой "Планиды" Ларина и Ходотович заключили договоры на реализацию продукции с той же фирмой "Юминал" на 146 с лишним миллионов рублей, с "Иркутскпищепромом" на 34 миллиона, с акционерным обществом "Макаронная фабрика" на 70 218 тысяч.
Дальше происходит самое интересное. Продукция получена, реализуется, и через некоторое время Кондраков вместе с деньгами исчезает. Ну, а милиция, естественно, задерживает тех, кто рядом. Татьяну и Андрея арестовывают и помещают в СИЗО № 1 города Иркутска, хотя женщина страдает хроническим пиелонефритом и хроническим лимфолейкозом, а ранее перенесла менингит и менингоэнцефалит.
А тем временем человека по фамилии Кондраков нашли, но он оказался не тем, кто выдавал себя за директора "Планиды". Настоящий Кондраков заявил следствию, что все документы у него были похищены, а в милицию об этом факте он не заявлял, так как был в запое. И вообще, он хронический алкоголик, и за свои действия не отвечает.
Составили фоторобот уже "директора", выделили дело по его розыску в отдельное производство и спокойно забыли о нем. Благо - двое подозреваемых уже есть.
Через полгода супругам было предъявлено обвинение, в котором много странного, например, там есть следующий пункт (цитирую): "Обвиняемыми в ходе ознакомления с материалами данного уголовного дела была заявлена просьба о ксерокопировании текста, что свидетельствует об умысле обвиняемых на приведение в единообразие своих показаний и введение в заблуждение следствия и суда".
Кажется, суд и должен расставить все точки над i. Татьяна Ларина и Андрей Ходотович после года пребывания в СИЗО выходят на свободу. Уже Андрей вынужден подолгу находиться в стационаре, - в тюрьме он заболел тяжелой формой туберкулеза. Судебное же заседание все переносят и переносят. Все знают, как у нас работает почта. Очередные повестки до обвиняемых не доходят. Судья Свердловского районного суда Иркутска Федоров направляет предписание начальнику Свердловского райотдела милиции о принудительном приводе в суд.
В деле появляется справка, подписанная исполняющим обязанности начальника районного отделения уголовного розыска Савиным, в которой говорится: "По данным областного адресного бюро, Татьяна Ларина и ее муж не значатся. В ходе розыска установить местонахождение указанных обвиняемых не представляется возможным".
Получив эту бумагу, судья выносит новое постановление - о розыске и изменении меры пресечения, после чего Татьяна Ларина снова арестовывается и помещается в СИЗО. Однако позже выясняется, что эта справка оказалась прямым подлогом. Недавно это признал начальник УВД Иркутской области Александр Россов своем официальном ответе на жалобу Лариной.
Цитирую: "Проведена служебная проверка. В результате установлено, что находящаяся в уголовном деле справка за подписью Савина О.В. о проверке вас по месту жительства составлена не им".
Тем временем прокуратура и суд продолжают отфутболивать это дело друг другу. 30 декабря прошлого года дело из суда было возвращено в прокуратуру в связи, как сказано в формулировке, "с существенными нарушениями Уголовно-процессуального закона". Но прокуратура не сдается и опротестовывает постановление суда о направлении дела на дополнительное расследование.
В сентябре секретарь Свердловского суда сообщает Лариной, что злосчастное дело № 84887 опять объявилось, и скоро по нему будет проведено судебное заседание. Это подтвердил и судья Федоров, однако, когда у него в кабинете появились журналисты, он вдруг заявил, что дело в суд еще не поступало.
Когда, наконец, наступит ясность в этой истории, никто пока ответить не может.
Илья Дадашидзе:
Игорю Сутягину предъявлено обвинение.
С подробностями из Обнинска - Алексей Собачкин.
Алексей Собачкин:
Уже одиннадцатый месяц содержится в калужском следственном изоляторе сотрудник военно-политического отдела Института истории США и Канады, житель Обнинска Игорь Сутягин. Он подозревается в государственной измене в форме шпионажа, хотя ученый никогда не имел доступа ни к секретным документам, ни к другим носителям государственной тайны.
Под наблюдение ФСБ Игорь Сутягин попал еще в 1998 году, когда стал оказывать информационные услуги различным зарубежным фирмам. Эти услуги заключались в анализе военно-политической ситуации в России. Работа выполнялась по открытым источникам - газетам, журналам и книгам. За нее Сутягин, разумеется, получал деньги.
Родители Игоря, обнинские ученые Вячеслав и Светлана Сутягины, считают, что произошло, мягко говоря, недоразумение, так как анализ открытых источников и публикаций не может нанести ущерба обороноспособности России. Однако, у Калужского Управления ФСБ другое мнение.
Игорь находится под следствием. Два его компьютера изъяты, другое имущество описано. Видимо, ему грозит срок с конфискацией имущества.
Директор Института США и Канады Сергей Рогов был удивлен арестом своего сотрудника, сказав, что это было большой неожиданностью, так как специалисты Института в своей работе не пользуются секретными документами.
В конце сентября Игорю Сутягину наконец-то было предъявлено обвинение на одиннадцати листах. Он сделал на нем 65 замечаний и возражений, тем самым, разрушив его. Адвокат Владимир Васильцов воздержался от комментария, так как он не имеет права нарушать тайну следствия, но отметил, что, если будет действовать закон, то Сутягина должны оправдать за отсутствием состава преступления.
Подследственный за время заключения дважды обращался в суд с требованием изменить ему меру пресечения и отпустить под подписку о невыезде, но оба раза - в июле и в сентябре - ему было в этом отказано. Неделю назад его жене Ирине вернули одиннадцать ящиков бумаг, изъятых при аресте, с пометкой "Государственной тайны не содержит". Да и какая государственная тайна может содержаться в газетах и журналах?
26 сентября следствие по делу Игоря Сутягина было опять продлено. Десяти месяцев не хватило для того, чтобы аргументированно доказать вину Сутягина. В телефонном разговоре следователь Калашников намекнул на то, что Сутягин сам затягивает следствие, что представляется невероятным - какому же человеку захочется лишнее время проводить в тюрьме?
Условия содержания Сутягина в калужской тюрьме можно назвать элитными. Он находится в пятиместной камере, в которой кроме него сидят еще два человека.
Дело Сутягина является достаточно громким. О нем пишут не только российские, но и европейские газеты. Вызывает большое недоумение попытка обвинить ученого, работавшего только с открытыми публикациями, в государственной измене.
Илья Дадашидзе:
Прежде чем выселить, надо поджечь, как это делается на "далеком береге Амура".
Из Благовещенска - Антон Лузгин.
Антон Лузгин:
В прошлом году акционерное общество "Завод железобетонных изделий № 12" развернуло в Благовещенске крупномасштабное строительство гаражей и панельных жилых домов.
Участки для этих работ были выделены городской администрацией. Ветхие деревянные дома, находящиеся на территории стройки, должны были пойти под снос, а их жильцы, согласно закону, получить благоустроенные квартиры. Однако руководство завода и мэрия Благовещенска увидели по-своему решение этой проблемы. Людей просто решили выселить на улицу.
Дело в том, что жильцы трехквартирного дома, построенного еще в начале века, не были там прописаны. В домоуправлении им объяснили, что прописка в доме, который находится в аварийном состоянии, невозможна, но новоселы после скитания по чужим квартирам были рады и такому жилью. Своими силами привели развалины в божеский вид и прожили там без серьезных проблем девять лет.
Проблемы начались, когда представители завода, который ведет строительство, без разрешения суда и санкции прокуратуры пришли их выселять. Для того, чтобы доказать законность своего проживания, жильцы обратились в прокуратуру города Благовещенска, а затем в суд, который только через девять месяцев подтвердил право на занимаемое помещение.
Но все это время завод строил гаражи вокруг дома и пытался выселить людей на улицу. Когда у семидесятилетней женщины сожгли сарай, руководство завода ЖБИ заявило, что так будет со всеми остальными, если они не уберутся из дома. Когда угрозы не возымели действия, дом попросту подожгли, и только умелые действия пожарных позволили избежать серьезных разрушений.
Вскоре после этого инцидента погорельцы получили долгожданную прописку, но поджигатели не успокоились и через двенадцать дней вновь подожгли дом. На этот раз жильцы вовремя заметили поджог, потому что дежурили по ночам. Обращение в прокуратуру и милицию ничего не дало. Приняли заявление, оформили должным порядком, а затем с резолюцией "Поручить разобраться" выслали на дом весь пакет документов.
Обращение в мэрию Благовещенска с просьбой навести элементарный порядок было безрезультатным.
Говорит один из жильцов злополучного дома Дмитрий Кикоть.
Дмитрий Кикоть:
Я сейчас планирую обратиться в суд на администрацию города Благовещенска, которая по уставу города... как мэр по своему собственному положению должен заниматься простыми гражданами. Я не прошу мэрию заставить завод ЖБИ № 12 меня расселить. Я прошу мэрию навести порядок со строительством. Если они нарушают... это строительство, надо его просто остановить.
И восстановить все, что мне полагается. То есть, сарай для топлива, туалет и подход к дому.
Я от мэрии не прошу невозможного. Просто чтобы мне мэрия помогла навести порядок вокруг моего дома. Но мэрия стала на сторону завода, и отказывается что-либо делать.
Антон Лузгин:
Руководство Амурского областного радио категорически отказалось пустить этот материал в эфир. Объяснили просто - "у нас с мэрией Благовещенска существует договор на информационное обслуживание, и портить репутацию градоначальника Александра Колядина накануне выборов мы не имеем права".
Илья Дадашидзе:
Как заработать на марках и колпачках.
Рассказывает Ирина Сербина, Кемерово.
Ирина Сербина:
25 сентября дело об отмене "кузбасской марки качества" перекочевало из Кемеровского областного суда в Верховный суд. Именно там теперь будет решаться судьба термоусадочных колпачков и штрих-кодовых марок, которые по закону, принятому областным советом народных депутатов в январе 2000 года, должны были гарантировать качество минеральной, питьевой воды и лимонада, продаваемых в Кемеровской области.
Этот закон вызвал множество протестов среди предпринимателей и потребителей безалкогольных напитков, потому что для мелких производителей введение этого закона стало причиной разорения, а для потребителей - привело к удорожанию минеральной воды на 14-16 процентов.
Председатель общественной организации "Общество защиты прав налогоплательщиков" города Кемерово Геннадий Шебалин считает:
Геннадий Шебалин:
Речи ни о каком качестве здесь не идет. Никто не гарантирует качество. Это просто задача каких-то людей, заинтересованных в том, чтобы продать как можно больше марок и колпачков и тем самым лишние деньги из карманов кузбассовцев вытащить добровольно-принудительно и положить в какой-то конкретный карман.
Я полагаю, в принципе, должна каждая фирма обладать качеством. Другое дело, люди, наделенные властью, избранные нами на государственную службу, должны определить, исходя из наших требований, какими параметрами должна обладать безалкогольная продукция.
Ирина Сербина:
На деле этот закон приводит, скорее, к легализации фальсифицированной продукции, чем к пресечению ее оборота. В подтверждение тому в эфире телекомпании "НТСИ" в Кемерово прошел сюжет по материалам налоговой полиции, где говорилось об изъятии большой партии фальшивой водки, на которой по всем правилам были установлены и колпачки, и марки.
Наклеивание же на бутылки с минеральной водой термоусадочных колпачков серьезно ограничило конкуренцию среди предпринимателей. Дело в том, что кузбасским производителям необходимо было установить на бутылки колпачки по цене 30 и 45 копеек за штуку, а для ввозимой из других регионов продукции предлагалось наклеивать на бутылки идентификационные марки по цене от 85 копеек до 3 рублей.
Таким образом, закон Кемеровской области фактически устанавливал ввозную пошлину на продукцию не кузбасских изготовителей. В нарушение своего собственного закона областные власти подписали соглашение с компанией "Coca-Cola" на предоставление ей права клеить марку не на каждую бутылку, а приобретать ее на целую партию товара.
Введение регионального маркирования, по сути, оказалось скрытым, нигде не учтенным налогом. Доход же от продажи этих марок и колпачков поступал в государственное унитарное предприятие "Кузбассконтроль", которое являлось организацией-оператором системы маркирования алкогольных напитков.
Таким образом, доходы, связанные с реализацией этих марок и колпачков, оказались единственным реальным результатом введения системы регионального маркирования. Под давлением общественности прокуратура Кемеровской области провела проверку деятельности организации "Кузбассконтроль", и в Арбитражный суд был предъявлен иск о ликвидации "Кузбассконтроля". Предприятие было ликвидировано.
27 октября областной суд Кемеровской области будет рассматривать вопрос о признании недействительным и распоряжение губернатора Кузбасса Амана Тулеева о введении на территории области системы идентификации качества безалкогольных напитков, подписанного еще 1 сентября 1999 года. С момента выхода этого распоряжения в Кузбассе было реализовано около девятнадцати миллионов термоусадочных колпачков на общую сумму около восьми миллионов рублей.
В связи с этим нельзя не сказать, что Верховный суд Российской Федерации уже признал несоответствующей федеральному законодательству Статью 16 закона Алтайского края о качестве и безопасности продовольственного сырья и пищевой продукции, которая вводила обязательную идентификацию и маркировку безалкогольных напитков, минеральной и питьевой воды в Алтайском крае.
Председатель государственного правового комитета администрации Алтайского края Елена Зенкова затруднилась ответить на вопрос о механизмах возврата предприятиям и организациям средств, затраченных на приобретение марок. Кто будет возвращать предпринимателям Кузбасса деньги за купленные ими термоусадочные колпачки, пока тоже неизвестно.
Илья Дадашидзе:
Закон о СМИ серовским директорам - не указ. Репортаж из Екатеринбурга Сергея Кузнецова.
Сергей Кузнецов:
Скандал с прекращением деятельности алапаевской телекомпании, вещающей на частотах Свердловского областного телевидения, начался 18 сентября, когда сотрудники налоговой полиции провели в помещении редакции обыск.
Дмитрий Немытов:
18 сентября налоговая полиция вошла в наше здание, в здание алапаевской телекомпании и начала конфискацию видеокассет. И также в бухгалтерии стали производить выемку материалов.
Сергей Кузнецов:
Сообщил по телефону из Алапаевска корреспондент телекомпании Дмитрий Немытов. Сотрудники редакции напрямую связывают эти действия налоговиков с компанией по выборам алапаевского мэра, в ходе которых один из высокопоставленных кандидатов обратился в правоохранительные органы с жалобой на то, что некоторые программы этой телекомпании слишком уж пачкают его светлый предвыборный образ. То, что преследование телекомпании имеет явную политическую подоплеку, подтверждают в разговорах с журналистами и сами налоговые полицейские. Однако формальным поводом для обыска и изъятия документов и материалов стало письмо ведущего специалиста Артемовского межрайонного отделения Федеральной службы налоговой полиции подполковника Валерия Шестакова, в котором он, ссылаясь на пункт 17 федерального закона о лицензировании, извещает главного редактора телекомпании Евгения Калугина, что против последнего возбуждено уголовное дело за № 41270 о незаконной предпринимательской деятельности. Между тем, по мнению начальника Уральского территориального управления Министерства России по делам печати, телерадиовещания и средств массовой коммуникации Александра Пермякова, в данной ситуации налоговая полиция явно превысила свои полномочия.
Александр Пермяков:
Телевизионная компания данная действует на базе свидетельства о регистрации средства массовой информации. Согласно 8 Статье закона о СМИ, этого документа достаточно. Больше никакого другого не надо для того, чтобы производить и выпускать свою продукцию.
А дальше уже эти записи распространяются в рамках программы областного телевидения на 6-м телевизионном канале в городе Алапаевске. То есть, вещателем выступает областное телевидение, имеющее лицензию на круглосуточное вещание на этом канале, а вовсе не алапаевская компания.
Сергей Кузнецов:
Не случайно поэтому подполковник Колпаков подписал не предусмотренный законом юридический документ (предписание, предостережение или постановление), а некое, никого ни к чему не обязывающее, а потому юридически несостоятельное письмо, возложив тем самым ответственность за проведенный обыск и изъятие нескольких десятков видеокассет на простых исполнителей - сотрудников районной налоговой полиции.
Александр Пермяков:
Если мы проанализируем действия налоговых полицейских с точки зрения Уголовного кодекса, то здесь, на мой взгляд, без всяких сомнений мы усматриваем признаки деяний, предусмотренных Статьей 144 Уголовного кодекса Российской Федерации, а именно - воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов путем принуждения их к отказу от распространения информации.
Сергей Кузнецов:
По мнению Александра Пермякова, это, по-видимому, первый в России случай, когда имеется достаточное основание для возбуждения уголовного дела по этой статье, ранее практически не применявшейся в юридической практике.
Александр Пермяков:
Ее очень трудно бывает, зачастую, применить. Ну, в частности, ее нельзя применить тогда, когда журналисту не дают возможность собрать необходимую информацию. Тем самым, его, конечно же, принуждают к тому, чтобы он не распространил эту информацию. Но это происходит косвенно.
А здесь мы имеем дело уже с готовым материалом, кассеты с которым были изъяты у телекомпании. Это 14 Статья в чистом виде.
Сергей Кузнецов:
Считает начальник Уральского территориального управления Министерства России по делам печати, телерадиовещания и средств массовой коммуникации Александр Пермяков.
Илья Дадашидзе:
Накануне выборов губернатора Курганской области претенденты на власть делят прессу.
С подробностями - Роман Кичанов.
Роман Кичанов:
Курганские средства массовой информации всегда отличались традиционной лояльностью к местным властям. Может быть, потому - что жизнь в провинции отличается простой обывательской психологией, когда Москва далеко, а свой барин - вот он, под боком.
Как бы то ни было, но даже государственная телерадиокомпания, которая, кстати, финансируется из федерального бюджета, никогда не выбивалась из общего строя, а шла в ногу со всеми.
Кардинальные события на нашем информационном рынке произошли недавно, когда, накануне местных выборов, которые состоятся 26 ноября, курганским властям оказалось мало простой лояльности. Им понадобилась не только любовь журналистов, но и более жесткий контроль над средствами массовой информации.
Еще летом в период подготовки к предстоящей избирательной кампании при активном содействии нынешнего губернатора Олега Богомолова сменились главный редактор ведущей общественно-политической газеты "Новый мир" и председатель местной ГТРК. Курганские журналисты тяжело вздохнули, но принялись за работу. Теперь им нужно было четко угадывать, кому предназначено эфирное время и газетная площадь, а чьи имена абсолютно не подходят для публикации.
По этим причинам фортуна отвернулась от законодательной ветви власти Курганской области. Дело в том, что председатель думы Лев Ефремов недавно выдвинут кандидатом на губернаторский пост и, при определенных условиях, имеет довольно серьезные шансы на успех.
Ответный удар на это выдвижение не заставил себя ждать. С курганского эфира была снята думская программа "Резонанс", хотя, ради справедливости, нужно отметить, что руководство КГТРК предложило парламентариям продолжить сотрудничество, но уже на платной основе. Взамен "Резонанса" в телевизионном эфире неожиданно появилась новая программа, названная "Итоги недели с губернатором". Кроме того, ежедневно 80 процентов сюжетов, представленных в местной информационной программе "ТВ-обзор", посвящены победам исполнительной власти на экономическом и других фронтах.
Но и этого оказалось мало. В Курганской области появились новые средства массовой информации. Среди них явно выделяется своей прогубернаторской позицией газета "Курганский наблюдатель" и выходящая в дециметровом диапазоне программа "От фонаря".
Из оппозиционных изданий в области осталась лишь независимая (по крайней мере, от действующих властей) газета "Абзац". Кстати, именно эта газета опубликовала открытое письмо курганской общественности, адресованное жителям области, и также полномочному представителю президента в Уральском федеральном округе Петру Латышеву, Министру по делам печати Михаилу Лесину, лидерам основным партий и руководителям их фракций в Государственной Думе.
В письме, в частности, говорится (цитирую): "Выборы пройдут в совершенно неравных условиях под жесточайшим прессингом действующей власти, в режиме полной информационной блокады. Цензура, негласно установленная в области, достигла степени полного абсурда. Даже журналисты, работающие в редакциях газет, радио и телевидения, вынуждены в тайне от своих редакторов знакомиться с местными политическими новостями в паре независимых изданий, выходящих в соседнем регионе". Конец цитаты.
Авторы письма обращаются к властным и политическим институтам страны с просьбой обеспечить соблюдение законности на предстоящих выборах в Курганской области, в том числе в части равного доступа всех кандидатов к средствам массовой информации.
Илья Дадашидзе:
Власти Мордовии вынесли предупреждение газете "Ирзянь мастер".
Слово Игорю Телину.
Игорь Телин:
Вновь сгущаются тучи над издаваемой Общественным фондом спасения ирзянского языка газетой "Ирзянь мастер". Мордовское республиканское представительство Приволжского федерального управления Министерства печати Российской Федерации направило предупреждение редактору этой газеты.
Григорий Мусалев:
Обвинили общими фразами... национализм нам приписывают. А конкретно не указали.
Игорь Телин:
По словам заместителя редактора газеты Григория Мусалева, такова редакция чиновников от печати на одну из последних публикаций, в которой журналисты описывают усердие, проявленное республиканскими властями, по приему в Саранске Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II. Бывшие партийные функционеры-атеисты, возглавив Мордовию, стали истово верующими, своей активностью, как считает Григорий Мусалев, нарушая конституцию России.
Григорий Мусалев:
Мы в последнее время критикнули главу республики в нарушении конституции России, где сказано, что религия отделена от государства, и все религии равны. Но мы замечаем, что религии у нас в России и, в частности, в Мордовии, не равны.
Игорь Телин:
По мнению Григория Мусалева, это проявляется в прямом участии государственных структур в финансировании Православной церкви, в то время как традиционным верованиям мордвы не уделяется абсолютно никакого внимания. Более того, культура мордовского народа и образование влачат без государственного финансирования жалкое существование.
Григорий Мусалев:
Сотни церквей за последние годы открыли в Мордовии. На учебники и на культуру ирзян и мокшан нет денег. В частности, третий год не издается ирзянско-мокшанская литература. Ни одной книжки в прошлом году и до сих пор пока в этом году тоже не издали. То есть, денег нет.
Игорь Телин:
По мнению чиновников, газета "Ирзянь мастер" публикует на своих страницах материалы, способные нарушить стабильность межнациональных отношений в Мордовии.
Однако, по мнению политолога Родиона Муртазина, суть конфликта лежит в иной области.
Родин Муртазин:
Власти республики всегда очень болезненно оценивают упоминание их в негативном контексте. Это явление стоит рассматривать в пространстве не политическом. Это связано с тем, что газета, в общем-то, не обладает большим влиянием ни на население республики... В ирзянской ее, конечно же, части. А больше служит раздражителем для властей.
Игорь Телин:
Именно этот фактор и привлекает в газете внимание читателей. "Ирзянь мастер", по их мнению, на сегодняшний день является единственным в Мордовии печатным изданием, находящимся вне идеологического диктата республиканских властей.
Читатель:
Читаю эту газету всегда с удовольствием. Материалы очень интересные. И жалко, если ее не будет.
Читатель:
Да, хорошая газета, оригинальная в своем исполнении. Главное, она не боится поругать кого-либо вполне объективно, не взирая совершенно на лица. Это... для республики это достаточно оригинально...
Читатель:
Они пишут о том, о чем люди говорят между собой. О чем другие республиканские газеты не пишут.
Игорь Телин:
Свое мнение, свой взгляд на события и служат причиной того, что в последнее время коллектив газеты подвергается беспрецедентному прессингу со стороны официальных властей Мордовии.
Рассказывает Григорий Мусалев.
Григорий Мусалев:
Закрыть только стараются, и всего лишь. Нас вызвали в правительство... по радио передавали, по телевидению, что как будто мы можем нарушить стабильность в республике.
В чем - нам конкретно до сих пор не говорят. Стабильность... Семь комиссий нас проверяли, неделями сидят тут и проверяют. Без конца предупреждения. Ходит, время отнимаем... Налоговая проверяли, КРУ, прокуратура раза три. Ну, конечно, ФСБовские... комиссия, налоговая... Пенсионный фонд и так далее.
Игорь Телин:
Корреспондентам официально зарегистрированного издания отказывают в аккредитации во властных структурах Мордовии. Чиновники, которые боятся гнева вышестоящего начальства, избегают давать газете интервью. И, как считают журналисты, республиканские власти, обвиняя "Ирзянь мастер" в нарушении статей закона о средствах массовой информации, сами же этот закон и нарушают.
В этом выпуске:
- Петрозаводск: ликвидация ликвидаторов.
- Уфа: мать в больницу - детей на улицу.
- Урюпинск: солдат-инвалид и отчимы-командиры.
- Иркутск: Татьяна Ларина - во глубине сибирского СИЗО.
- Калужское ФСБ продолжает дело Сутягина.
- Квартирный вопрос, или Благовещенские поджигатели.
- Кузбасские филателисты, марки и колпачки.
- Неугодная пресса в Серове.
- Курганские средства массовой информации на фоне выборов.
- Кто нарушает в Мордовии закон о СМИ.
Наш выпуск начнем с репортажа из Петрозаводска. Ликвидаторы Чернобыльской аварии возвращают государству свои ордена.
Рассказывает Сергей Коробов.
Сергей Коробов:
Почти забытые страной проблемы инвалидов - участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской атомной станции сегодня - предмет особого внимания в общественной жизни Карелии, где проживает 876 чернобыльцев. За четырнадцать лет после катастрофы, в результате заболеваний, полученных от воздействия радиации, в республике умерли 128 ликвидаторов, 26 покончили жизнь самоубийством, более ста человек стали инвалидами, и абсолютно все имеют серьезные проблемы со здоровьем.
Эта печальная статистика приведена в открытом письме Карельской региональной общественной организации инвалидов "Союз Чернобыля России" в адрес руководства края. Авторы обращения заявляют о нарушении государством прав, гарантированных им законом о социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС.
Дело в том, что ежемесячная выплата инвалидам возмещения вреда, причиненного здоровью, является для них зачастую единственным источником существования. Сумма эта небольшая, ее размер колеблется от одной до двух тысяч рублей, однако все последние годы деньги чернобыльцам выплачиваются с большими задержками, от двух до пяти месяцев. Полагающиеся за задержку пособия выплаты пени инвалидам вообще не осуществляется, даже тогда, когда к этому обязывает решение суда, а в Карелии, например, в прошлом году по этому поводу шестеро ликвидаторов выиграли процессы у государственных органов социальной защиты.
Обращают внимание карельские чернобыльцы в своем открытом письме к властям и на то, что, несмотря на повышение с 1 июля минимального размера оплаты труда до 132 рублей, выплата возмещения вреда им продолжает рассчитываться по старым. Вообще же существующий закон о защите их социальных прав они называют "сборником анекдотов", поскольку многие его пункты либо не исполняются, либо постепенно исчезают из текста, как это случилось с положением закона о предоставлении денежных ссуд.
Гарантированные права на бесплатное получение лекарств и медицинское обслуживание очень часто нарушаются. В очереди на жилье приходится стоять годами, хотя, по закону, квартира должна предоставляться чернобыльцам в течение трех месяцев после подачи заявления. Плюс к этому, в конце прошлого года "Росгосстрах" приостановил выплату инвалидам страховых сумм, опять же, гарантированную законом.
О происходящем говорит чернобылец, инвалид второй группы Анатолий Левкин.
Анатолий Левкин:
Все хуже, хуже и хуже с каждым годом, Вот уже на следующий год будет пятнадцать лет после аварии... прошло. На нас уже вообще - ноль внимания. Вот правительство на нас обращает ноль внимания. Если мы раньше считали себя ликвидаторами аварии, то теперь государство занимается ликвидацией ликвидаторов, издавая все вот эти законы, ущемляя все наши права, теперь они нас загоняют в тупик.
Стали меньше получать. Не успеют еще повысить, цены уже подскочили, а нам денег не платят. Месяцами задержки.
Сергей Коробов:
Еще одна проблема - работа. С нее чернобыльцев, в случае чего, увольняют первыми.
Слово Александру Костюкову, которому медкомиссия определила 20-процентную потерю трудоспособности.
Александр Костюков:
И вот с этими двадцатью процентами потери трудоспособности, справочка у меня лежала в кармане, я работал водителем троллейбуса, и я ее не показывал восемь месяцев никому. Я знал, что у меня есть справка, и не показывал. До первой медицинской комиссии. Когда сунулись в медицинскую... "Вот, у тебя потеря трудоспособности, сокращенный рабочий день. А если сокращенный рабочий день, ты у нас работать не можешь. Третью группу инвалидности - и до свидания". А за эти двадцать процентов трудоспособности мне надо платить средний заработок. Они бы нашли любой предлог, чтобы меня уволить. "Чернобылец? А мы вас туда посылали? Заработал - отдыхай".
Сергей Коробов:
В заключение остается добавить, что карельские инвалиды-чернобыльцы сейчас готовят обращение к президенту страны Владимиру Путину, в котором, в частности, намерены заявить о сдаче, в знак протеста, своих орденов и медалей, полученных за мужество и самоотверженность, проявленные при ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Девять таких сданных наград уже лежат в сейфе региональной организации.
Илья Дадашидзе:
"Если нельзя, но очень хочется, то - можно", - считают чиновники в Уфе и выбрасывают семью на улицу.
С подробностями - Артур Асафьев.
Артур Асафьев:
В один из сентябрьских дней в Октябрьском районе Уфы из квартиры выселили мать-одиночку Фелию Губайдуллину с двумя детьми.
Как рассказывали потом очевидцы, все делалось в страшной спешке и сопровождалось грубой бранью. Дети плакали и не хотели выходить на улицу. Их пришлось выводить силой. Сама Фелия Губайдуллина на какое-то время вынуждена была уйти, будучи не в силах смотреть на то, как ее семью лишают последней жилплощади.
В первый раз семья Губайдуллиных осталась без жилья еще в середине 1990-х годов. Дом в Ленинском районе Уфы, где они проживали, был предназначен для перестройки под гостиницу европейского класса. В результате хитрых махинаций Губайдуллины не получили ни равноценной квартиры, ни денежной компенсации. Судебные тяжбы, длившиеся более трех лет, ни к чему не привели, лишь до конца опустошили семейный бюджет. Пришлось Губайдуллиным перебраться в Октябрьский район Уфы на квартиру близкой родственницы.
Родственница вскоре умерла, но незадолго до своей смерти она попросила прописать Фелию Губайдуллину с детьми на своей жилплощади. В этом было отказано. Тем не менее, несколько лет Губайдуллины жили относительно спокойно и надеялись, что ввиду длительного проживания и наличия родственных отношений с бывшим квартиросъемщиком, им все-таки позволят прописаться.
Но районная администрация твердо решила Губайдуллиных выселить. Летом 1999 года Октябрьский районный суд по иску администрации вынес решение о выселении. Губайдуллина обжаловала это решение в конституционном порядке, и дальнейшее рассмотрение дела затянулось больше чем на год. В этом году Верховный суд Башкирии подтвердил решение райсуда. Это решение также было обжаловано, уже в надзорном порядке, и исполнение было вновь приостановлено.
Тут администрация, как признаются сами ее работники, окончательно потеряла терпение.
6 сентября к Губайдуллиным пришли судебные приставы в сопровождении работников милиции. Фелия Губайдуллина в это время лежала в больнице, и дома находились только дети. Несмотря на это, приставы начали выселение, описали и вынесли часть вещей. С двумя больными детьми, по свидетельству соседей, обращались грубо, угрожали отправить их в детскую колонию, а мать посадить в тюрьму.
Но в какой-то момент до приставов, наконец, дошло, что своими действиями они грубо нарушают положения Гражданского процессуального кодекса. Вещи в квартиру вернули, предварительно убедившись в том, что Губайдуллина действительно находится в больнице.
13 сентября Фелия Губайдуллина вышла из больницы и сразу же направилась к председателю Верховного суда Башкирии Марату Вакилову. Тот назначил разбирательство дела на 28 сентября и направил в службу судебных приставов Октябрьского района предписание о приостановлении исполнительного производства до указанной даты.
Однако уже 15 сентября администрация Октябрьского района выписывает ордер на квартиру новым жильцам и дает команду жилищным организациям провести выселение семьи Губайдуллиных в этот же день. Всей операцией руководит сотрудник юридического отдела Октябрьской администрации Залифа Бикташева.
Работники жилищно-эксплуатационного участка № 64 колеблются, ибо знают о предписании председателя Верховного суда. Еще больше их обескураживает ответ службы судебных приставов Октябрьского района, руководство которой заявляет, что никто, кроме них, не имеет право производить выселение, а сами они этим заниматься, естественно, не будут. Отказывается присутствовать даже участковый милиционер, заявляя о незаконности действий администрации.
Наконец приходит еще одна, окончательная команда от руководства администрации и райотдела внутренних дел - выселить, невзирая ни на что. Губайдуллиных выкидывают на улицу. Предписание председателя Верховного суда республики объявляется поддельным и полученным за взятку. Извещенный о беззаконии заместитель районного прокурора Игорь Мусатов ничего не предпринимает и проверку жалобы не производит. На личном приеме в Октябрьской районной прокуратуре Губайдуллиной заявляют: "Судитесь. А мы такие жалобы не принимаем".
Сейчас Фелия Губайдуллина со своими детьми временно живет у сестры, и что делать дальше - не знает. Дочь Айгуль недавно перенесла двустороннюю пневмонию. Сын Альберт болен хроническим гепатитом. Пособие на детей Губайдуллина не получает. В школе, которая находится по соседству, дети учатся "на птичьих правах", и каждый год мать упрашивает директора оставить их еще на один учебный год, надеясь, что за это время ей удастся решить жилищную проблему.
Вещи семьи Губайдуллиных сейчас находятся в одном из помещений ЖЭУ №64 за железной заваренной снаружи дверью. Уже наступили холода, и Фелия Губайдуллина неоднократно обращалась в ЖЭУ и службу судебных приставов с просьбой отдать хотя бы теплые вещи. Но ей говорят: "Или забирайте все сразу, или не заберете ничего". И мать, и дети ходят в чем попало - как правило, в том, что дали родственники.
"Ранее подобный произвол я и мои дети видели только в фильмах, где показывали зверства фашистов", говорит Фелия Губайдуллина.
А что касается работников администрации, ЖЭУ и службы судебных приставов, то они и не отрицают того, что закон в отношении Губайдуллиной был нарушен. Более того, они это прямо признают и говорят, что вынуждены были пойти на это. По их мнению, Фелия Губайдуллина - это всего лишь злостный самовольщик, которого давно пора посадить в тюрьму за незаконное занятие квартиры. Они рады, что наконец-то с этой проблемой покончено, пусть даже таким незаконным способом.
Илья Дадашидзе:
Российская армия отказывается от солдата-инвалида.
Репортаж Ольги Шушлебиной из Урюпинска.
Ольга Шушлебина:
Четыре года урюпинец Николай Владимирович Гурин добивается документов об истинных обстоятельствах получения травмы своим сыном, бывшим военнослужащим срочной службы Николаем Гуриным.
За годы хождения по инстанциям, бесполезной переписки с военными чиновниками у отца не раз опускались руки, и все же он уверен в своей правоте и оттого вновь и вновь стучится в начальственные кабинеты.
А началось все в 1995 году, когда Николая Гурина-младшего призвали служить в город Кропоткин Северо-Кавказского военного округа. Официально ремонтная часть, где служил Николай, в боевых действиях не участвовала. Тем не менее, со слов сына и из его солдатских писем отец знает, что его подразделению не раз доводилось по приказу переводить горючее из Ростова и Владикавказа в Чечню.
По словам Николая Владимировича, в июне 1996 года колонна из двенадцати бензовозов и трех машин техобслуживания направлялась без прикрытия в район боевых действий в Чечню. Под селением Первомайское машина, управляемая Николаем Гориным, подорвалась на мине. От удара он потерял сознание. Контуженного, его доставили вместе с другими в полевой госпиталь, за несколько дней подлечили и, уверяя, что ничего страшного нет, разрешили вернуться в строй. Правда, почему-то потребовали расписку - мол, по собственному желанию попросился солдат в часть, так как жалоб на здоровье не имеет. А буквально через несколько дней был подписан приказ об отпуске Гурина.
Дома Николай признался, что левый глаз стал плохо видеть. Мать - в слезы, и скорее с ним - в местный госпиталь. Там без направления из части не принимали. Поехали в областную больницу - тоже отказ. "Для военнослужащих имеется госпиталь". А пока суть да дело, наступала слепота травмированного глаза вследствие атрофии зрительного нерва.
Уже после отпуска Николай пролежал в краснодарском госпитале 40 дней, и в истории болезни появилась дата последнего обращения к врачу. "Бытовая травма глаза", ее младший сержант Гурин "получил, пребывая в отпуске".
Его комиссовали, но выходило, что Гурин в армию вернулся из дома инвалидом, а не наоборот - родители получили сына-инвалида, возмещать здоровье которому армия не собирается.
С этим отец солдата никак не может согласиться, но доказать истину не в состоянии. Во-первых, сын вследствие контузии имеет провалы в памяти, и ему все труднее восстановить картину случившегося. Во-вторых, по незнанию, в свое время Гурины не собрали всех необходимых документов. А в-третьих, как утверждает Николай Владимирович Гурин, из-за правового беспредела. Многочисленные обращения в 21-ю военно-врачебную комиссию, в Центральную ВВК, затем - в прокуратуру Северо-Кавказского военного округа к главному военному прокурору, Генпрокурору, председателю правительства - все они заканчивались тем, что жалобы спускались вниз, в прокуратуру Армавирского гарнизона и воинскую часть № 20650. Их заключения основывались не на детальной проверке жалоб, а на объяснениях командира части, который отрицал факт участия части в боевых действиях и говорил, то Гурин в командировках не участвовал. Именно этот порядок расследования травм военнослужащих определен действующей на сегодняшний день инструкцией.
У Николая Владимировича на руках сейчас есть единственное доказательство - история болезни, выданная сыну в местной больнице, где гражданский врач сделал запись "Николай контужен во время прохождения службы в армии". А еще имеется справка местного ГАИ и больницы, отрицающая факт ДТП с участием Николая Гурина. Именно на это ДТП и ссылаются военные начальники, говоря о том, что Николай получил травму дома.
Сейчас вновь написано обращение. На этот раз - депутату Госдумы Алевтине Опариной. По ее заявлению дело рассматривает прокуратура Северо-Кавказского военного округа. Сбор в части документов поручено проводить Урюпинской военной прокуратуре. И, по мнению ее следователя Валерия Антоника, действительно есть серьезные основания сомневаться в правильности действий военного начальства Николая Гурина.
А у Николая растет ребенок. Если удастся доказать связь травмы с армией, этот ребенок может рассчитывать на пенсию, потому что самому Николаю Гурину рассчитывать уже не на что. Контузия серьезно повлияла на его психическое состояние, и, по горьким словам отца, для них сын уже фактически потерян.
Илья Дадашидзе:
Без вины виноватые, или Татьяна Ларина - во глубине сибирского СИЗО.
Слово Виталию Камышеву.
Виталий Камышев:
В Прибайкалье попасть в тюрьму очень легко. Недавно в этом убедились Татьяна Ларина и Андрей Ходотович, переехавшие в 1996 году из Латвии на постоянное место жительство в город Шелехов Иркутской области.
Татьяна по профессии врач-стоматолог, ее муж - предприниматель. Устроиться на работу по специальности на новом месте Лариной не удалось. У переселенцев в подобных случаях выбор не велик - или обивать пороги отделов социальной защиты, или попробовать свои силы в бизнесе. А бизнес - занятие рисковое.
Татьяна и Андрей становятся торговыми агентами фирмы "Юминал". Однажды они познакомились с человеком, который представился им Владимиром Кондраковым, директором частного предприятия "Планида", и предложил деловое сотрудничество. У "директора" был паспорт, регистрационные документы, бланки, печать... Все было в порядке.
От имени этой самой "Планиды" Ларина и Ходотович заключили договоры на реализацию продукции с той же фирмой "Юминал" на 146 с лишним миллионов рублей, с "Иркутскпищепромом" на 34 миллиона, с акционерным обществом "Макаронная фабрика" на 70 218 тысяч.
Дальше происходит самое интересное. Продукция получена, реализуется, и через некоторое время Кондраков вместе с деньгами исчезает. Ну, а милиция, естественно, задерживает тех, кто рядом. Татьяну и Андрея арестовывают и помещают в СИЗО № 1 города Иркутска, хотя женщина страдает хроническим пиелонефритом и хроническим лимфолейкозом, а ранее перенесла менингит и менингоэнцефалит.
А тем временем человека по фамилии Кондраков нашли, но он оказался не тем, кто выдавал себя за директора "Планиды". Настоящий Кондраков заявил следствию, что все документы у него были похищены, а в милицию об этом факте он не заявлял, так как был в запое. И вообще, он хронический алкоголик, и за свои действия не отвечает.
Составили фоторобот уже "директора", выделили дело по его розыску в отдельное производство и спокойно забыли о нем. Благо - двое подозреваемых уже есть.
Через полгода супругам было предъявлено обвинение, в котором много странного, например, там есть следующий пункт (цитирую): "Обвиняемыми в ходе ознакомления с материалами данного уголовного дела была заявлена просьба о ксерокопировании текста, что свидетельствует об умысле обвиняемых на приведение в единообразие своих показаний и введение в заблуждение следствия и суда".
Кажется, суд и должен расставить все точки над i. Татьяна Ларина и Андрей Ходотович после года пребывания в СИЗО выходят на свободу. Уже Андрей вынужден подолгу находиться в стационаре, - в тюрьме он заболел тяжелой формой туберкулеза. Судебное же заседание все переносят и переносят. Все знают, как у нас работает почта. Очередные повестки до обвиняемых не доходят. Судья Свердловского районного суда Иркутска Федоров направляет предписание начальнику Свердловского райотдела милиции о принудительном приводе в суд.
В деле появляется справка, подписанная исполняющим обязанности начальника районного отделения уголовного розыска Савиным, в которой говорится: "По данным областного адресного бюро, Татьяна Ларина и ее муж не значатся. В ходе розыска установить местонахождение указанных обвиняемых не представляется возможным".
Получив эту бумагу, судья выносит новое постановление - о розыске и изменении меры пресечения, после чего Татьяна Ларина снова арестовывается и помещается в СИЗО. Однако позже выясняется, что эта справка оказалась прямым подлогом. Недавно это признал начальник УВД Иркутской области Александр Россов своем официальном ответе на жалобу Лариной.
Цитирую: "Проведена служебная проверка. В результате установлено, что находящаяся в уголовном деле справка за подписью Савина О.В. о проверке вас по месту жительства составлена не им".
Тем временем прокуратура и суд продолжают отфутболивать это дело друг другу. 30 декабря прошлого года дело из суда было возвращено в прокуратуру в связи, как сказано в формулировке, "с существенными нарушениями Уголовно-процессуального закона". Но прокуратура не сдается и опротестовывает постановление суда о направлении дела на дополнительное расследование.
В сентябре секретарь Свердловского суда сообщает Лариной, что злосчастное дело № 84887 опять объявилось, и скоро по нему будет проведено судебное заседание. Это подтвердил и судья Федоров, однако, когда у него в кабинете появились журналисты, он вдруг заявил, что дело в суд еще не поступало.
Когда, наконец, наступит ясность в этой истории, никто пока ответить не может.
Илья Дадашидзе:
Игорю Сутягину предъявлено обвинение.
С подробностями из Обнинска - Алексей Собачкин.
Алексей Собачкин:
Уже одиннадцатый месяц содержится в калужском следственном изоляторе сотрудник военно-политического отдела Института истории США и Канады, житель Обнинска Игорь Сутягин. Он подозревается в государственной измене в форме шпионажа, хотя ученый никогда не имел доступа ни к секретным документам, ни к другим носителям государственной тайны.
Под наблюдение ФСБ Игорь Сутягин попал еще в 1998 году, когда стал оказывать информационные услуги различным зарубежным фирмам. Эти услуги заключались в анализе военно-политической ситуации в России. Работа выполнялась по открытым источникам - газетам, журналам и книгам. За нее Сутягин, разумеется, получал деньги.
Родители Игоря, обнинские ученые Вячеслав и Светлана Сутягины, считают, что произошло, мягко говоря, недоразумение, так как анализ открытых источников и публикаций не может нанести ущерба обороноспособности России. Однако, у Калужского Управления ФСБ другое мнение.
Игорь находится под следствием. Два его компьютера изъяты, другое имущество описано. Видимо, ему грозит срок с конфискацией имущества.
Директор Института США и Канады Сергей Рогов был удивлен арестом своего сотрудника, сказав, что это было большой неожиданностью, так как специалисты Института в своей работе не пользуются секретными документами.
В конце сентября Игорю Сутягину наконец-то было предъявлено обвинение на одиннадцати листах. Он сделал на нем 65 замечаний и возражений, тем самым, разрушив его. Адвокат Владимир Васильцов воздержался от комментария, так как он не имеет права нарушать тайну следствия, но отметил, что, если будет действовать закон, то Сутягина должны оправдать за отсутствием состава преступления.
Подследственный за время заключения дважды обращался в суд с требованием изменить ему меру пресечения и отпустить под подписку о невыезде, но оба раза - в июле и в сентябре - ему было в этом отказано. Неделю назад его жене Ирине вернули одиннадцать ящиков бумаг, изъятых при аресте, с пометкой "Государственной тайны не содержит". Да и какая государственная тайна может содержаться в газетах и журналах?
26 сентября следствие по делу Игоря Сутягина было опять продлено. Десяти месяцев не хватило для того, чтобы аргументированно доказать вину Сутягина. В телефонном разговоре следователь Калашников намекнул на то, что Сутягин сам затягивает следствие, что представляется невероятным - какому же человеку захочется лишнее время проводить в тюрьме?
Условия содержания Сутягина в калужской тюрьме можно назвать элитными. Он находится в пятиместной камере, в которой кроме него сидят еще два человека.
Дело Сутягина является достаточно громким. О нем пишут не только российские, но и европейские газеты. Вызывает большое недоумение попытка обвинить ученого, работавшего только с открытыми публикациями, в государственной измене.
Илья Дадашидзе:
Прежде чем выселить, надо поджечь, как это делается на "далеком береге Амура".
Из Благовещенска - Антон Лузгин.
Антон Лузгин:
В прошлом году акционерное общество "Завод железобетонных изделий № 12" развернуло в Благовещенске крупномасштабное строительство гаражей и панельных жилых домов.
Участки для этих работ были выделены городской администрацией. Ветхие деревянные дома, находящиеся на территории стройки, должны были пойти под снос, а их жильцы, согласно закону, получить благоустроенные квартиры. Однако руководство завода и мэрия Благовещенска увидели по-своему решение этой проблемы. Людей просто решили выселить на улицу.
Дело в том, что жильцы трехквартирного дома, построенного еще в начале века, не были там прописаны. В домоуправлении им объяснили, что прописка в доме, который находится в аварийном состоянии, невозможна, но новоселы после скитания по чужим квартирам были рады и такому жилью. Своими силами привели развалины в божеский вид и прожили там без серьезных проблем девять лет.
Проблемы начались, когда представители завода, который ведет строительство, без разрешения суда и санкции прокуратуры пришли их выселять. Для того, чтобы доказать законность своего проживания, жильцы обратились в прокуратуру города Благовещенска, а затем в суд, который только через девять месяцев подтвердил право на занимаемое помещение.
Но все это время завод строил гаражи вокруг дома и пытался выселить людей на улицу. Когда у семидесятилетней женщины сожгли сарай, руководство завода ЖБИ заявило, что так будет со всеми остальными, если они не уберутся из дома. Когда угрозы не возымели действия, дом попросту подожгли, и только умелые действия пожарных позволили избежать серьезных разрушений.
Вскоре после этого инцидента погорельцы получили долгожданную прописку, но поджигатели не успокоились и через двенадцать дней вновь подожгли дом. На этот раз жильцы вовремя заметили поджог, потому что дежурили по ночам. Обращение в прокуратуру и милицию ничего не дало. Приняли заявление, оформили должным порядком, а затем с резолюцией "Поручить разобраться" выслали на дом весь пакет документов.
Обращение в мэрию Благовещенска с просьбой навести элементарный порядок было безрезультатным.
Говорит один из жильцов злополучного дома Дмитрий Кикоть.
Дмитрий Кикоть:
Я сейчас планирую обратиться в суд на администрацию города Благовещенска, которая по уставу города... как мэр по своему собственному положению должен заниматься простыми гражданами. Я не прошу мэрию заставить завод ЖБИ № 12 меня расселить. Я прошу мэрию навести порядок со строительством. Если они нарушают... это строительство, надо его просто остановить.
И восстановить все, что мне полагается. То есть, сарай для топлива, туалет и подход к дому.
Я от мэрии не прошу невозможного. Просто чтобы мне мэрия помогла навести порядок вокруг моего дома. Но мэрия стала на сторону завода, и отказывается что-либо делать.
Антон Лузгин:
Руководство Амурского областного радио категорически отказалось пустить этот материал в эфир. Объяснили просто - "у нас с мэрией Благовещенска существует договор на информационное обслуживание, и портить репутацию градоначальника Александра Колядина накануне выборов мы не имеем права".
Илья Дадашидзе:
Как заработать на марках и колпачках.
Рассказывает Ирина Сербина, Кемерово.
Ирина Сербина:
25 сентября дело об отмене "кузбасской марки качества" перекочевало из Кемеровского областного суда в Верховный суд. Именно там теперь будет решаться судьба термоусадочных колпачков и штрих-кодовых марок, которые по закону, принятому областным советом народных депутатов в январе 2000 года, должны были гарантировать качество минеральной, питьевой воды и лимонада, продаваемых в Кемеровской области.
Этот закон вызвал множество протестов среди предпринимателей и потребителей безалкогольных напитков, потому что для мелких производителей введение этого закона стало причиной разорения, а для потребителей - привело к удорожанию минеральной воды на 14-16 процентов.
Председатель общественной организации "Общество защиты прав налогоплательщиков" города Кемерово Геннадий Шебалин считает:
Геннадий Шебалин:
Речи ни о каком качестве здесь не идет. Никто не гарантирует качество. Это просто задача каких-то людей, заинтересованных в том, чтобы продать как можно больше марок и колпачков и тем самым лишние деньги из карманов кузбассовцев вытащить добровольно-принудительно и положить в какой-то конкретный карман.
Я полагаю, в принципе, должна каждая фирма обладать качеством. Другое дело, люди, наделенные властью, избранные нами на государственную службу, должны определить, исходя из наших требований, какими параметрами должна обладать безалкогольная продукция.
Ирина Сербина:
На деле этот закон приводит, скорее, к легализации фальсифицированной продукции, чем к пресечению ее оборота. В подтверждение тому в эфире телекомпании "НТСИ" в Кемерово прошел сюжет по материалам налоговой полиции, где говорилось об изъятии большой партии фальшивой водки, на которой по всем правилам были установлены и колпачки, и марки.
Наклеивание же на бутылки с минеральной водой термоусадочных колпачков серьезно ограничило конкуренцию среди предпринимателей. Дело в том, что кузбасским производителям необходимо было установить на бутылки колпачки по цене 30 и 45 копеек за штуку, а для ввозимой из других регионов продукции предлагалось наклеивать на бутылки идентификационные марки по цене от 85 копеек до 3 рублей.
Таким образом, закон Кемеровской области фактически устанавливал ввозную пошлину на продукцию не кузбасских изготовителей. В нарушение своего собственного закона областные власти подписали соглашение с компанией "Coca-Cola" на предоставление ей права клеить марку не на каждую бутылку, а приобретать ее на целую партию товара.
Введение регионального маркирования, по сути, оказалось скрытым, нигде не учтенным налогом. Доход же от продажи этих марок и колпачков поступал в государственное унитарное предприятие "Кузбассконтроль", которое являлось организацией-оператором системы маркирования алкогольных напитков.
Таким образом, доходы, связанные с реализацией этих марок и колпачков, оказались единственным реальным результатом введения системы регионального маркирования. Под давлением общественности прокуратура Кемеровской области провела проверку деятельности организации "Кузбассконтроль", и в Арбитражный суд был предъявлен иск о ликвидации "Кузбассконтроля". Предприятие было ликвидировано.
27 октября областной суд Кемеровской области будет рассматривать вопрос о признании недействительным и распоряжение губернатора Кузбасса Амана Тулеева о введении на территории области системы идентификации качества безалкогольных напитков, подписанного еще 1 сентября 1999 года. С момента выхода этого распоряжения в Кузбассе было реализовано около девятнадцати миллионов термоусадочных колпачков на общую сумму около восьми миллионов рублей.
В связи с этим нельзя не сказать, что Верховный суд Российской Федерации уже признал несоответствующей федеральному законодательству Статью 16 закона Алтайского края о качестве и безопасности продовольственного сырья и пищевой продукции, которая вводила обязательную идентификацию и маркировку безалкогольных напитков, минеральной и питьевой воды в Алтайском крае.
Председатель государственного правового комитета администрации Алтайского края Елена Зенкова затруднилась ответить на вопрос о механизмах возврата предприятиям и организациям средств, затраченных на приобретение марок. Кто будет возвращать предпринимателям Кузбасса деньги за купленные ими термоусадочные колпачки, пока тоже неизвестно.
Илья Дадашидзе:
Закон о СМИ серовским директорам - не указ. Репортаж из Екатеринбурга Сергея Кузнецова.
Сергей Кузнецов:
Скандал с прекращением деятельности алапаевской телекомпании, вещающей на частотах Свердловского областного телевидения, начался 18 сентября, когда сотрудники налоговой полиции провели в помещении редакции обыск.
Дмитрий Немытов:
18 сентября налоговая полиция вошла в наше здание, в здание алапаевской телекомпании и начала конфискацию видеокассет. И также в бухгалтерии стали производить выемку материалов.
Сергей Кузнецов:
Сообщил по телефону из Алапаевска корреспондент телекомпании Дмитрий Немытов. Сотрудники редакции напрямую связывают эти действия налоговиков с компанией по выборам алапаевского мэра, в ходе которых один из высокопоставленных кандидатов обратился в правоохранительные органы с жалобой на то, что некоторые программы этой телекомпании слишком уж пачкают его светлый предвыборный образ. То, что преследование телекомпании имеет явную политическую подоплеку, подтверждают в разговорах с журналистами и сами налоговые полицейские. Однако формальным поводом для обыска и изъятия документов и материалов стало письмо ведущего специалиста Артемовского межрайонного отделения Федеральной службы налоговой полиции подполковника Валерия Шестакова, в котором он, ссылаясь на пункт 17 федерального закона о лицензировании, извещает главного редактора телекомпании Евгения Калугина, что против последнего возбуждено уголовное дело за № 41270 о незаконной предпринимательской деятельности. Между тем, по мнению начальника Уральского территориального управления Министерства России по делам печати, телерадиовещания и средств массовой коммуникации Александра Пермякова, в данной ситуации налоговая полиция явно превысила свои полномочия.
Александр Пермяков:
Телевизионная компания данная действует на базе свидетельства о регистрации средства массовой информации. Согласно 8 Статье закона о СМИ, этого документа достаточно. Больше никакого другого не надо для того, чтобы производить и выпускать свою продукцию.
А дальше уже эти записи распространяются в рамках программы областного телевидения на 6-м телевизионном канале в городе Алапаевске. То есть, вещателем выступает областное телевидение, имеющее лицензию на круглосуточное вещание на этом канале, а вовсе не алапаевская компания.
Сергей Кузнецов:
Не случайно поэтому подполковник Колпаков подписал не предусмотренный законом юридический документ (предписание, предостережение или постановление), а некое, никого ни к чему не обязывающее, а потому юридически несостоятельное письмо, возложив тем самым ответственность за проведенный обыск и изъятие нескольких десятков видеокассет на простых исполнителей - сотрудников районной налоговой полиции.
Александр Пермяков:
Если мы проанализируем действия налоговых полицейских с точки зрения Уголовного кодекса, то здесь, на мой взгляд, без всяких сомнений мы усматриваем признаки деяний, предусмотренных Статьей 144 Уголовного кодекса Российской Федерации, а именно - воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов путем принуждения их к отказу от распространения информации.
Сергей Кузнецов:
По мнению Александра Пермякова, это, по-видимому, первый в России случай, когда имеется достаточное основание для возбуждения уголовного дела по этой статье, ранее практически не применявшейся в юридической практике.
Александр Пермяков:
Ее очень трудно бывает, зачастую, применить. Ну, в частности, ее нельзя применить тогда, когда журналисту не дают возможность собрать необходимую информацию. Тем самым, его, конечно же, принуждают к тому, чтобы он не распространил эту информацию. Но это происходит косвенно.
А здесь мы имеем дело уже с готовым материалом, кассеты с которым были изъяты у телекомпании. Это 14 Статья в чистом виде.
Сергей Кузнецов:
Считает начальник Уральского территориального управления Министерства России по делам печати, телерадиовещания и средств массовой коммуникации Александр Пермяков.
Илья Дадашидзе:
Накануне выборов губернатора Курганской области претенденты на власть делят прессу.
С подробностями - Роман Кичанов.
Роман Кичанов:
Курганские средства массовой информации всегда отличались традиционной лояльностью к местным властям. Может быть, потому - что жизнь в провинции отличается простой обывательской психологией, когда Москва далеко, а свой барин - вот он, под боком.
Как бы то ни было, но даже государственная телерадиокомпания, которая, кстати, финансируется из федерального бюджета, никогда не выбивалась из общего строя, а шла в ногу со всеми.
Кардинальные события на нашем информационном рынке произошли недавно, когда, накануне местных выборов, которые состоятся 26 ноября, курганским властям оказалось мало простой лояльности. Им понадобилась не только любовь журналистов, но и более жесткий контроль над средствами массовой информации.
Еще летом в период подготовки к предстоящей избирательной кампании при активном содействии нынешнего губернатора Олега Богомолова сменились главный редактор ведущей общественно-политической газеты "Новый мир" и председатель местной ГТРК. Курганские журналисты тяжело вздохнули, но принялись за работу. Теперь им нужно было четко угадывать, кому предназначено эфирное время и газетная площадь, а чьи имена абсолютно не подходят для публикации.
По этим причинам фортуна отвернулась от законодательной ветви власти Курганской области. Дело в том, что председатель думы Лев Ефремов недавно выдвинут кандидатом на губернаторский пост и, при определенных условиях, имеет довольно серьезные шансы на успех.
Ответный удар на это выдвижение не заставил себя ждать. С курганского эфира была снята думская программа "Резонанс", хотя, ради справедливости, нужно отметить, что руководство КГТРК предложило парламентариям продолжить сотрудничество, но уже на платной основе. Взамен "Резонанса" в телевизионном эфире неожиданно появилась новая программа, названная "Итоги недели с губернатором". Кроме того, ежедневно 80 процентов сюжетов, представленных в местной информационной программе "ТВ-обзор", посвящены победам исполнительной власти на экономическом и других фронтах.
Но и этого оказалось мало. В Курганской области появились новые средства массовой информации. Среди них явно выделяется своей прогубернаторской позицией газета "Курганский наблюдатель" и выходящая в дециметровом диапазоне программа "От фонаря".
Из оппозиционных изданий в области осталась лишь независимая (по крайней мере, от действующих властей) газета "Абзац". Кстати, именно эта газета опубликовала открытое письмо курганской общественности, адресованное жителям области, и также полномочному представителю президента в Уральском федеральном округе Петру Латышеву, Министру по делам печати Михаилу Лесину, лидерам основным партий и руководителям их фракций в Государственной Думе.
В письме, в частности, говорится (цитирую): "Выборы пройдут в совершенно неравных условиях под жесточайшим прессингом действующей власти, в режиме полной информационной блокады. Цензура, негласно установленная в области, достигла степени полного абсурда. Даже журналисты, работающие в редакциях газет, радио и телевидения, вынуждены в тайне от своих редакторов знакомиться с местными политическими новостями в паре независимых изданий, выходящих в соседнем регионе". Конец цитаты.
Авторы письма обращаются к властным и политическим институтам страны с просьбой обеспечить соблюдение законности на предстоящих выборах в Курганской области, в том числе в части равного доступа всех кандидатов к средствам массовой информации.
Илья Дадашидзе:
Власти Мордовии вынесли предупреждение газете "Ирзянь мастер".
Слово Игорю Телину.
Игорь Телин:
Вновь сгущаются тучи над издаваемой Общественным фондом спасения ирзянского языка газетой "Ирзянь мастер". Мордовское республиканское представительство Приволжского федерального управления Министерства печати Российской Федерации направило предупреждение редактору этой газеты.
Григорий Мусалев:
Обвинили общими фразами... национализм нам приписывают. А конкретно не указали.
Игорь Телин:
По словам заместителя редактора газеты Григория Мусалева, такова редакция чиновников от печати на одну из последних публикаций, в которой журналисты описывают усердие, проявленное республиканскими властями, по приему в Саранске Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II. Бывшие партийные функционеры-атеисты, возглавив Мордовию, стали истово верующими, своей активностью, как считает Григорий Мусалев, нарушая конституцию России.
Григорий Мусалев:
Мы в последнее время критикнули главу республики в нарушении конституции России, где сказано, что религия отделена от государства, и все религии равны. Но мы замечаем, что религии у нас в России и, в частности, в Мордовии, не равны.
Игорь Телин:
По мнению Григория Мусалева, это проявляется в прямом участии государственных структур в финансировании Православной церкви, в то время как традиционным верованиям мордвы не уделяется абсолютно никакого внимания. Более того, культура мордовского народа и образование влачат без государственного финансирования жалкое существование.
Григорий Мусалев:
Сотни церквей за последние годы открыли в Мордовии. На учебники и на культуру ирзян и мокшан нет денег. В частности, третий год не издается ирзянско-мокшанская литература. Ни одной книжки в прошлом году и до сих пор пока в этом году тоже не издали. То есть, денег нет.
Игорь Телин:
По мнению чиновников, газета "Ирзянь мастер" публикует на своих страницах материалы, способные нарушить стабильность межнациональных отношений в Мордовии.
Однако, по мнению политолога Родиона Муртазина, суть конфликта лежит в иной области.
Родин Муртазин:
Власти республики всегда очень болезненно оценивают упоминание их в негативном контексте. Это явление стоит рассматривать в пространстве не политическом. Это связано с тем, что газета, в общем-то, не обладает большим влиянием ни на население республики... В ирзянской ее, конечно же, части. А больше служит раздражителем для властей.
Игорь Телин:
Именно этот фактор и привлекает в газете внимание читателей. "Ирзянь мастер", по их мнению, на сегодняшний день является единственным в Мордовии печатным изданием, находящимся вне идеологического диктата республиканских властей.
Читатель:
Читаю эту газету всегда с удовольствием. Материалы очень интересные. И жалко, если ее не будет.
Читатель:
Да, хорошая газета, оригинальная в своем исполнении. Главное, она не боится поругать кого-либо вполне объективно, не взирая совершенно на лица. Это... для республики это достаточно оригинально...
Читатель:
Они пишут о том, о чем люди говорят между собой. О чем другие республиканские газеты не пишут.
Игорь Телин:
Свое мнение, свой взгляд на события и служат причиной того, что в последнее время коллектив газеты подвергается беспрецедентному прессингу со стороны официальных властей Мордовии.
Рассказывает Григорий Мусалев.
Григорий Мусалев:
Закрыть только стараются, и всего лишь. Нас вызвали в правительство... по радио передавали, по телевидению, что как будто мы можем нарушить стабильность в республике.
В чем - нам конкретно до сих пор не говорят. Стабильность... Семь комиссий нас проверяли, неделями сидят тут и проверяют. Без конца предупреждения. Ходит, время отнимаем... Налоговая проверяли, КРУ, прокуратура раза три. Ну, конечно, ФСБовские... комиссия, налоговая... Пенсионный фонд и так далее.
Игорь Телин:
Корреспондентам официально зарегистрированного издания отказывают в аккредитации во властных структурах Мордовии. Чиновники, которые боятся гнева вышестоящего начальства, избегают давать газете интервью. И, как считают журналисты, республиканские власти, обвиняя "Ирзянь мастер" в нарушении статей закона о средствах массовой информации, сами же этот закон и нарушают.