Эссе
>>>
Места, где побывал, остаются не только в зрительной памяти. Есть ещё звуковые образы, звуковые воспоминания. Албания навсегда останется для меня страной гортанного русского клёкота. По-русски говорил со мной депутат парламента, в середине 90-х министр культуры. По-русски рассказывал о годах учёбы в Московской консерватории композитор, руководитель Ансамбля народной песни. На воспалённом русском читал Пушкина выпускник факультета журналистики МГУ, отсидевший на родине 26 лет:
Пока свободою горим...
На идейно-выдержанном русском - "происки империализма", "титовский гегемонизм" - говорила бывшая член Политбюро, прожившая тридцать лет в ссылке. Живой классик албанской литературы, когда-то студент Литинститута имени Горького, Исмаил Кадаре на слегка заржавевшем русском сказал: "Архипелаг ГУЛАГ - это монумент русской боли". Десятилетиями русский язык был для них тайной любовью. В судебных приговорах эта любовь называлась "шпионаж в пользу Советского Союза". "Шпионы", встречаясь на улицах Тираны, шёпотом говорили друг другу: "Привет". Такой был у "шпионов" пароль. Но со мной они уже говорили в полный голос. Я сохраню в моём радиоархиве их гортанный русский клёкот.
Эссе >>>
Русский Клекот
Места, где побывал, остаются не только в зрительной памяти. Есть ещё звуковые образы, звуковые воспоминания. Албания навсегда останется для меня страной гортанного русского клёкота. По-русски говорил со мной депутат парламента, в середине 90-х министр культуры. По-русски рассказывал о годах учёбы в Московской консерватории композитор, руководитель Ансамбля народной песни. На воспалённом русском читал Пушкина выпускник факультета журналистики МГУ, отсидевший на родине 26 лет:
Пока свободою горим...
На идейно-выдержанном русском - "происки империализма", "титовский гегемонизм" - говорила бывшая член Политбюро, прожившая тридцать лет в ссылке. Живой классик албанской литературы, когда-то студент Литинститута имени Горького, Исмаил Кадаре на слегка заржавевшем русском сказал: "Архипелаг ГУЛАГ - это монумент русской боли". Десятилетиями русский язык был для них тайной любовью. В судебных приговорах эта любовь называлась "шпионаж в пользу Советского Союза". "Шпионы", встречаясь на улицах Тираны, шёпотом говорили друг другу: "Привет". Такой был у "шпионов" пароль. Но со мной они уже говорили в полный голос. Я сохраню в моём радиоархиве их гортанный русский клёкот.
Эссе >>>