Передача четвертая >>>
"Джованни Паизиелло и "Севильский цирюльник"
Севильский цирюльник был написан в Петербурге и для петербургской публики. Правда, не ...цирюльник Россини, а его прообраз, сочиненный капельмейстером ее императорского величества Екатерины II Джованни Паизиелло. Опера Паизиелло была самой популярной оперой того времени, и когда Россини решил написать своего ...цирюльника, то болельщики Паизиелло набросились на него со всевозможными упреками и, когда состоялась премьера оперы Россини, даже устроили настоящую демонстрацию. Я говорю болельщики вполне сознательно, ибо меломаны того времени вели себя как ведут себя настоящие футбольные болельщики в наше время.
[Paisiello, дуэт из Севильского цирюльника: встреча Графа Альмавивы и махинатора Фигаро - Non dubitar o Figaro. Тенор Денеш Гуляшь и баритон Иштван Гати. Национальный филармонический оркестр Венгрии, дирижер - Адам Фишер.]
Есть мнение, что Свадьба Фигаро Моцарта была написана на волне успеха ...цирюльника Паизиелло.
Джованни Паизиелло родился в бедной семье в городе Таранто, одном из самых южных городов Италии, и был человеком, если судить по его письмам, не очень грамотным. Музыкальное образование он получил в неаполитанской консерватории Сант-Онофрио а Капуана. Как и Томмазо Траэтта, Паизиелло учился у Франческо Дуранте. А теперь слово Владимиру Герасимову:
Герасмиов
Вот, передо мной лежит тоненькая книжица, которой всего 55 страниц. Издана она в Москве в 1818 году. Напечатана она на двух языках - на итальянском и на русском. Называется книжка так - Жизнь кавалера Дон Жуана Паизиелло, знаменитого сочинителя музыки, посвященная ее имераторскому величеству, государыне императрице Марии Федоровне профессором музыки неаполитанской королевской консерватории, находящемся при императорском Московском университете Иваном Де Доминичис. Вот это первая биография Паизиелло, напечатанная на русском языке. Да, кстати, не только первая, но и одна из очень очень немногих подробных его биографий. И вот, это самый Иван - ну, конечно, он не Иван, он все-таки Джованни, по-видимому - Иван Де Доминичис пишет:
Ее величество удостоила его призыва в столицу свою. Он приехал в Санкт-Петербург в 1776 года и благосклонно принят государыней, умевшей ценить великие таланты. И во время пребывания в столице сей, он сочинил оперы Жители луны, Ахиллес на острове Схироc, Ниттетта, Китайский идол, Мнимые философы, Севильский цирюльник и Служанка-госпожа. Вскоре за сим, сочинил он ораторию на Страсти господни, которая играна была в Санкт-Петербургской католической церкви. Сие творение, как тему, взятую им для сего из прелестной поэзии Метастазио, так равно точным соблюдениями правил и гармонии музыки, приобрело всю славу, которую имел он в столице сей и по выезде своем оттуда.
Corti
Тут я позволю себе небольшой комментарий. Не все то, что пишет Джованни Де Доминичис в своем - я даю название по-итальянски - Saggio su la vita del cavalier Don Giovanni Paisiello, вполне точно. Например, Китайского идола Паизиелло написал в 1767 году, то есть за 10 лет до появления его в Санкт-Петербурге. Возможно, он переработал эту оперу для петербургской публики. И еще одна связь с Санкт-Петербургом: если бы я не оказался в Неаполе в январе 1993 года и не присутствовал бы на постановке Китайского идола, то возможно эта передача не состоялась бы никогда. О том как возникла идея этого цикла, я уже рассказывал в первой части нашей серии.
[Paisiello, отрывок из терцета второго действия Севильского цирюльника в исполнении сопрано Krisztina Laki, тенора Denes Gulyas и басса Jozsef Gregor.]
Об этом терцете современный венгерский музыковед Юдит Петери пишет, что
Мелодика и декламация вокальных частей и быстрые связующие переходы скрипок придают ему поразительный моцартовский дух, будто мы слышим архетип ансамбля из Фигаро... или Дон Жуана.
Послушаем дальше:
[Paisiello, отрывок из терцета второго действия Севильского цирюльника в исполнении сопрано Krisztina Laki, тенора Denes Gulyas и басса Jozsef Gregor.]
У Паизиелло есть восемь концертов для фортепиано и оркестра. Первый свой концерт он сочинил для некой графини Синявиной. Он также написал для великой княгини Марии Федоровны, будущей императрице, Regole per bene accompagnare il partimento: o sia il basso fondamentale sopra il cembalo, то есть Правила хорошего аккомпанемента на клавесине, которые были изданы по-итальянски в Петербурге. Великая княгиня брала у него уроки, и для нее он сочинил свой второй концерт для фортепиано и оркестра.
[Paisiello, отрывок из третьего движения allegro в исполнении Mariaclara Monetti и камерного оркестра Англии.]
Композиторы восемнадцатого века любили сочиниять действа, изображающие комические ситуации, которые возникают во время уроков музыки. В Будапеште была найдена такая комическая кантата за подписью Паизиелло. Текст, найденнный в национальной библиотеке Венгрии, написан на венском диалекте XVIII столетия, но в нем содержится множество латинских и итальянских слов и выражений. Никто не знает, когда это написано, но вполне могло быть исполнено по-русски и, возможно, оно было исполнено в Санкт-Петербурге. Я вам предлагаю два отрывка. В первом отрывке, учитель пения показывает, что он умеет. Тут есть такая, несколько кощунственная, игра слов. Слова Kyrie eleison - Господи помилуй - дают учителю возможность петушиться перед ученицами - ки-ки-ки-ки-ки - по-русски ку-ка-ре-ку. В ответ хор учениц поет дифирамбы в адрес маэстро: "Браво, браво, вот настоящий мужчина".
[Paisiello, Cantata comica. Исполнители - Венгерский национальный оркестр под управлением Ferenc Szekeres, будапешстский мадригальнгый хор, баритон Jozsef Dene, сопрано Margit Laszlo, контральто Zsuzsa Barlay.]
В другом отрывке, маэстро, вместе с учениками и ученицами, хором репетирует музыкальное упражнение.
[Paisiello, Cantata comica. Исполнители - Венгерский национальный оркестр под управлением Ferenc Szekeres, будапешстский мадригальнгый хор, баритон Jozsef Dene, сопрано Margit Laszlo, контральто Zsuzsa Barlay.]
В прошлый раз мы говорили о том, что, по традиции, увертюры неаполитанских опер представляли собой чередование трех разделов - быстрого, медленного, и снова быстрого. Джованни Паизиелло был первый неаполитанский композитор, который отказался от этого канона. Увертюра Севильского цирюльника состоит из одного движения.
[Paisiello, увертюра Севильского цирюльника в исполнении Национального филармонического окрестра Венгрии.]
Владимир Герасимов.
Герасимов
Вот уже известный нам князь Белосельский - повторяю, я ссылаюсь на его мнение, потому что он-то того же Паизиелло мог послушать всего от начала до конца, не пропуская ни одну из его многочисленных опер, а нам это сегодня сделать гораздо труднее, по понятным причинам. Так вот, о Паизиелло князь Белосельский пишет:
Нетерпеливый от гения, который его терзает, он иногда делает эскизы, в то время, когда надо рисовать. Он не всегда имеет время для усовершенствования, он неровен. Его стиль одновременно живой и нежный, оборот мысли и фраз всегда непредвиденный, заставляет рассматривать его, как одного из самых возвышенных оригиналов. Он сочинил несколько трагедий, но преобладает и первенствует, главным образом, в комическом жанре. Трудно было бы объединить больше контрапункта с большим количеством пения, больше свободы, тонкости, нежности с большей энергией, теплом и радостью. Я бы хотел назвать его сыном грации, к которой приближался сатир.
[Paisiello, Севильский цирюльник, каватина Saper bramate, исполняют тенор Денеш Гуляшь. Национальный филармонический оркестр Венгрии, дирижер - Адам Фишер.]
Corti
Петербургский музыковед Любовь Михайловна Золотницкая рассказывает о влиянии Паизиелло и, в частности, Севильского цирюльника на творчество Моцарта и Россини.
Золотницка
Конечно, Моцарт ощущал на себя влияние итальянских композиторов. И это не принижает, а, наоборот, возвеличивает Моцарта. Потому что только гений может суммировать и даже, точнее говоря, сублимировать в своем творчестве все, что витало в воздухе. Из итальянцев нужно назвать Паизиелло. Его творчество тоже во многом определило творчество Моцарта. Это и экзотика - Паизиелло очень любил какие-нибудь заковыристые, неожиданные сюжеты типа Китайского идола, и отсюда Похищение из сералья Моцарта, это и буффонность, буффонная скороговорка, которая у Моцарта тоже будет иметь место. А Аберт, кстати, даже находит очень конкретные связи Паизиелло и Моцарта. К примеру, он говорит о том, то ритм арии шампаньского из Дон Жуана это ритм, который был найден Паизиелло.
Севильский цирюльник Паизиелло это опера, которую очень было бы интересно сравнить с оперой Россини. К примеру, Россини, конечно, это автор великолепный. Опера буффа Севильский цирюльник Россини это вершина в развитии буффа. Именно Россини, ведь, а не Моцарт, дал эту вершину. У Моцарта буффа не в чистом виде, как известно. Но в Севильском цирюльнике Паизиелло, к примеру, есть дуэт чихающего и кашляющего слуг. Великолепный дуэт, который Россини, почему-то обошел стороной и в либретто не стал вводить.
Опера Паизиелло Севильский цирюльник значительно мягче, сентиментальнее, и ее герои интересны для сопоставления с героями Россини. Мы можем говорить о том, что, как-бы есть три самостоятельных произведения: это литературный первоисточник, Паизиелло и Россиниевский.
[Paisiello, дуэт, а скорее терцет чихающего и кашляющего слуг с их хозяином Доном Бартоло.]
Corti
Пора прекратить буффонады и перейти к более серьезной музыке. Джованни Де Доминичис пишет об оратории Страсти Иисуса Христа, которая была как раз сочинена и поставлена в Санкт-Петербурге. Она написана на либретто знакоиого нам Метастазио. Очень интересен текст Метастазио. В отличие от классических образцов респонсорного типа, например Страсти Шюца, Орландо ди Лассо или Баха, это не прямой евангельский рассказ о страданиях Иисуса, не чистая хроника событий. Это, скорее, история предательства апостола Петра, рассказ о стыде его перед собственным малодушием. Петр расспрашивает очевидцев распятия Марию Магдалину, апостола Иоанна и Иосифа Аримафейского. По мере того, как рассказ очевидцев развивается, Петр постепенно осознает всю серьезность своего поступка, всю глубину собственной трусости и предательства.
[Paisiello, из оратории Страсти Иисуса Христа, ария Магдалины Vorrei dirti il mio dolore в исполнении Галины Горзинской.]
В следующей передаче прозвучит еще музыка Паизиелло, а также других итальянских композиторов, которые были капельмейстерами в Санкт-Петербурге.
"Джованни Паизиелло и "Севильский цирюльник"
Севильский цирюльник был написан в Петербурге и для петербургской публики. Правда, не ...цирюльник Россини, а его прообраз, сочиненный капельмейстером ее императорского величества Екатерины II Джованни Паизиелло. Опера Паизиелло была самой популярной оперой того времени, и когда Россини решил написать своего ...цирюльника, то болельщики Паизиелло набросились на него со всевозможными упреками и, когда состоялась премьера оперы Россини, даже устроили настоящую демонстрацию. Я говорю болельщики вполне сознательно, ибо меломаны того времени вели себя как ведут себя настоящие футбольные болельщики в наше время.
[Paisiello, дуэт из Севильского цирюльника: встреча Графа Альмавивы и махинатора Фигаро - Non dubitar o Figaro. Тенор Денеш Гуляшь и баритон Иштван Гати. Национальный филармонический оркестр Венгрии, дирижер - Адам Фишер.]
Есть мнение, что Свадьба Фигаро Моцарта была написана на волне успеха ...цирюльника Паизиелло.
Джованни Паизиелло родился в бедной семье в городе Таранто, одном из самых южных городов Италии, и был человеком, если судить по его письмам, не очень грамотным. Музыкальное образование он получил в неаполитанской консерватории Сант-Онофрио а Капуана. Как и Томмазо Траэтта, Паизиелло учился у Франческо Дуранте. А теперь слово Владимиру Герасимову:
Герасмиов
Вот, передо мной лежит тоненькая книжица, которой всего 55 страниц. Издана она в Москве в 1818 году. Напечатана она на двух языках - на итальянском и на русском. Называется книжка так - Жизнь кавалера Дон Жуана Паизиелло, знаменитого сочинителя музыки, посвященная ее имераторскому величеству, государыне императрице Марии Федоровне профессором музыки неаполитанской королевской консерватории, находящемся при императорском Московском университете Иваном Де Доминичис. Вот это первая биография Паизиелло, напечатанная на русском языке. Да, кстати, не только первая, но и одна из очень очень немногих подробных его биографий. И вот, это самый Иван - ну, конечно, он не Иван, он все-таки Джованни, по-видимому - Иван Де Доминичис пишет:
Ее величество удостоила его призыва в столицу свою. Он приехал в Санкт-Петербург в 1776 года и благосклонно принят государыней, умевшей ценить великие таланты. И во время пребывания в столице сей, он сочинил оперы Жители луны, Ахиллес на острове Схироc, Ниттетта, Китайский идол, Мнимые философы, Севильский цирюльник и Служанка-госпожа. Вскоре за сим, сочинил он ораторию на Страсти господни, которая играна была в Санкт-Петербургской католической церкви. Сие творение, как тему, взятую им для сего из прелестной поэзии Метастазио, так равно точным соблюдениями правил и гармонии музыки, приобрело всю славу, которую имел он в столице сей и по выезде своем оттуда.
Corti
Тут я позволю себе небольшой комментарий. Не все то, что пишет Джованни Де Доминичис в своем - я даю название по-итальянски - Saggio su la vita del cavalier Don Giovanni Paisiello, вполне точно. Например, Китайского идола Паизиелло написал в 1767 году, то есть за 10 лет до появления его в Санкт-Петербурге. Возможно, он переработал эту оперу для петербургской публики. И еще одна связь с Санкт-Петербургом: если бы я не оказался в Неаполе в январе 1993 года и не присутствовал бы на постановке Китайского идола, то возможно эта передача не состоялась бы никогда. О том как возникла идея этого цикла, я уже рассказывал в первой части нашей серии.
[Paisiello, отрывок из терцета второго действия Севильского цирюльника в исполнении сопрано Krisztina Laki, тенора Denes Gulyas и басса Jozsef Gregor.]
Об этом терцете современный венгерский музыковед Юдит Петери пишет, что
Мелодика и декламация вокальных частей и быстрые связующие переходы скрипок придают ему поразительный моцартовский дух, будто мы слышим архетип ансамбля из Фигаро... или Дон Жуана.
Послушаем дальше:
[Paisiello, отрывок из терцета второго действия Севильского цирюльника в исполнении сопрано Krisztina Laki, тенора Denes Gulyas и басса Jozsef Gregor.]
У Паизиелло есть восемь концертов для фортепиано и оркестра. Первый свой концерт он сочинил для некой графини Синявиной. Он также написал для великой княгини Марии Федоровны, будущей императрице, Regole per bene accompagnare il partimento: o sia il basso fondamentale sopra il cembalo, то есть Правила хорошего аккомпанемента на клавесине, которые были изданы по-итальянски в Петербурге. Великая княгиня брала у него уроки, и для нее он сочинил свой второй концерт для фортепиано и оркестра.
[Paisiello, отрывок из третьего движения allegro в исполнении Mariaclara Monetti и камерного оркестра Англии.]
Композиторы восемнадцатого века любили сочиниять действа, изображающие комические ситуации, которые возникают во время уроков музыки. В Будапеште была найдена такая комическая кантата за подписью Паизиелло. Текст, найденнный в национальной библиотеке Венгрии, написан на венском диалекте XVIII столетия, но в нем содержится множество латинских и итальянских слов и выражений. Никто не знает, когда это написано, но вполне могло быть исполнено по-русски и, возможно, оно было исполнено в Санкт-Петербурге. Я вам предлагаю два отрывка. В первом отрывке, учитель пения показывает, что он умеет. Тут есть такая, несколько кощунственная, игра слов. Слова Kyrie eleison - Господи помилуй - дают учителю возможность петушиться перед ученицами - ки-ки-ки-ки-ки - по-русски ку-ка-ре-ку. В ответ хор учениц поет дифирамбы в адрес маэстро: "Браво, браво, вот настоящий мужчина".
[Paisiello, Cantata comica. Исполнители - Венгерский национальный оркестр под управлением Ferenc Szekeres, будапешстский мадригальнгый хор, баритон Jozsef Dene, сопрано Margit Laszlo, контральто Zsuzsa Barlay.]
В другом отрывке, маэстро, вместе с учениками и ученицами, хором репетирует музыкальное упражнение.
[Paisiello, Cantata comica. Исполнители - Венгерский национальный оркестр под управлением Ferenc Szekeres, будапешстский мадригальнгый хор, баритон Jozsef Dene, сопрано Margit Laszlo, контральто Zsuzsa Barlay.]
В прошлый раз мы говорили о том, что, по традиции, увертюры неаполитанских опер представляли собой чередование трех разделов - быстрого, медленного, и снова быстрого. Джованни Паизиелло был первый неаполитанский композитор, который отказался от этого канона. Увертюра Севильского цирюльника состоит из одного движения.
[Paisiello, увертюра Севильского цирюльника в исполнении Национального филармонического окрестра Венгрии.]
Владимир Герасимов.
Герасимов
Вот уже известный нам князь Белосельский - повторяю, я ссылаюсь на его мнение, потому что он-то того же Паизиелло мог послушать всего от начала до конца, не пропуская ни одну из его многочисленных опер, а нам это сегодня сделать гораздо труднее, по понятным причинам. Так вот, о Паизиелло князь Белосельский пишет:
Нетерпеливый от гения, который его терзает, он иногда делает эскизы, в то время, когда надо рисовать. Он не всегда имеет время для усовершенствования, он неровен. Его стиль одновременно живой и нежный, оборот мысли и фраз всегда непредвиденный, заставляет рассматривать его, как одного из самых возвышенных оригиналов. Он сочинил несколько трагедий, но преобладает и первенствует, главным образом, в комическом жанре. Трудно было бы объединить больше контрапункта с большим количеством пения, больше свободы, тонкости, нежности с большей энергией, теплом и радостью. Я бы хотел назвать его сыном грации, к которой приближался сатир.
[Paisiello, Севильский цирюльник, каватина Saper bramate, исполняют тенор Денеш Гуляшь. Национальный филармонический оркестр Венгрии, дирижер - Адам Фишер.]
Corti
Петербургский музыковед Любовь Михайловна Золотницкая рассказывает о влиянии Паизиелло и, в частности, Севильского цирюльника на творчество Моцарта и Россини.
Золотницка
Конечно, Моцарт ощущал на себя влияние итальянских композиторов. И это не принижает, а, наоборот, возвеличивает Моцарта. Потому что только гений может суммировать и даже, точнее говоря, сублимировать в своем творчестве все, что витало в воздухе. Из итальянцев нужно назвать Паизиелло. Его творчество тоже во многом определило творчество Моцарта. Это и экзотика - Паизиелло очень любил какие-нибудь заковыристые, неожиданные сюжеты типа Китайского идола, и отсюда Похищение из сералья Моцарта, это и буффонность, буффонная скороговорка, которая у Моцарта тоже будет иметь место. А Аберт, кстати, даже находит очень конкретные связи Паизиелло и Моцарта. К примеру, он говорит о том, то ритм арии шампаньского из Дон Жуана это ритм, который был найден Паизиелло.
Севильский цирюльник Паизиелло это опера, которую очень было бы интересно сравнить с оперой Россини. К примеру, Россини, конечно, это автор великолепный. Опера буффа Севильский цирюльник Россини это вершина в развитии буффа. Именно Россини, ведь, а не Моцарт, дал эту вершину. У Моцарта буффа не в чистом виде, как известно. Но в Севильском цирюльнике Паизиелло, к примеру, есть дуэт чихающего и кашляющего слуг. Великолепный дуэт, который Россини, почему-то обошел стороной и в либретто не стал вводить.
Опера Паизиелло Севильский цирюльник значительно мягче, сентиментальнее, и ее герои интересны для сопоставления с героями Россини. Мы можем говорить о том, что, как-бы есть три самостоятельных произведения: это литературный первоисточник, Паизиелло и Россиниевский.
[Paisiello, дуэт, а скорее терцет чихающего и кашляющего слуг с их хозяином Доном Бартоло.]
Corti
Пора прекратить буффонады и перейти к более серьезной музыке. Джованни Де Доминичис пишет об оратории Страсти Иисуса Христа, которая была как раз сочинена и поставлена в Санкт-Петербурге. Она написана на либретто знакоиого нам Метастазио. Очень интересен текст Метастазио. В отличие от классических образцов респонсорного типа, например Страсти Шюца, Орландо ди Лассо или Баха, это не прямой евангельский рассказ о страданиях Иисуса, не чистая хроника событий. Это, скорее, история предательства апостола Петра, рассказ о стыде его перед собственным малодушием. Петр расспрашивает очевидцев распятия Марию Магдалину, апостола Иоанна и Иосифа Аримафейского. По мере того, как рассказ очевидцев развивается, Петр постепенно осознает всю серьезность своего поступка, всю глубину собственной трусости и предательства.
[Paisiello, из оратории Страсти Иисуса Христа, ария Магдалины Vorrei dirti il mio dolore в исполнении Галины Горзинской.]
В следующей передаче прозвучит еще музыка Паизиелло, а также других итальянских композиторов, которые были капельмейстерами в Санкт-Петербурге.