Редактор и ведущий: Анатолий Стреляный
Анатолий Стреляный: Западные и российские историки обсудят четыре вопроса. Первый: почему Февральская революция оказалась полной неожиданностью для находившегося в эмиграции Владимира Ульянова-Ленина - вождя одной из не самых заметных социалистических партий? Ей еще только предстояло стать важной, а потом и важнейшей силой. Почему он сразу выдвинул лозунг: "Никакой поддержки Временному правительству", - это второй вопрос. Сколько там было расчета, и сколько чувства? Известно ведь, что мало кто в истории так ненавидел своих политических противников, как Ленин. Ленин и немецкие деньги - третий вопрос; и связанный с этим четвертый: о роли агитации и пропаганды в российской жизни при Временном правительстве и, особенно, о роли большевистской агитации и пропаганды, того водопада листовок, газет, брошюр, который был обрушен на Россию не стесненными в средствах марксистами-ленинцами. Первый вопрос для сегодняшнего обсуждения: почему Февральская революция в России оказалась полной неожиданностью для Ленина? В то время он проживал эмигрантом в Швейцарии, где был готов окончить свои дни революционером-неудачником. Говорит Юрген Зарусский, немецкий историк, сотрудник Института современной истории при Университете Мюнхена.
Юрген Зарусский: Февральская революция была для Ленина, как и для многих функционеров в рабочем движении, полной неожиданностью. Ленин был в это время в Цюрихе, в Швейцарии, и там, выступая в январе 1917-го перед социалистической молодежью, сказал, что мол, мы, старшее поколение, вероятно, не доживем до решающей битвы будущей революции. То есть, он абсолютно не рассчитывал на революцию в ближайшее время. Кстати, о волнениях в Петрограде он вообще узнал лишь неделю спустя после событий из одной швейцарской газеты. Ленин и сам нередко жаловался на то, что Россию знает плохо. Неудивительно - он же в России не был давно, с 1900 года. До 1914 года он был в Кракове, потом в Швейцарии, в Цюрихе. Если не считать краткий период с 1905 до 1907 года, он в России практически не бывал.
Ричард Пайпс: В то время царское правительство выглядело достаточно сильным. Казалось, что оно контролирует происходящее в стране. В распоряжении этого правительства была многочисленная армия, жандармерия, полицейские силы, и господствовало мнение, что это правительство широко поддерживается населением. Но в документах полицейского управления, с которыми мне удалось познакомиться (датируются эти документы октябрем 1916 года), обращается внимание на возможность революционного взрыва. А то, что для Ленина Февральская революция оказалась неожиданной, так это можно объяснить тем, что тогда он жил в Швейцарии и не видел собственными глазами, что происходит в стране - я имею в виду нехватки продовольствия и топлива, особенно в Петрограде; недовольство солдат, находившихся на службе длительное время. Другими словами, с одной стороны - правительство, которое выглядело довольно сильным, а с другой стороны - Ленин, не имеющий четкого представления о российской действительности. Ленин полагал, что революция совершится гораздо позже, и в своем выступлении, которое очень часто цитируется историками (если я не ошибаюсь, речь идет о январе 1917 года), Ленин говорил, что он и его соратники вряд ли доживут до революции. А тогда ему было 46-47 лет. Так что в обозримом будущем Ленин революции не ждал.
Анатолий Стреляный: Английский историк Стив Смит, профессор Эссекского университета, автор широко известной книги "Красный Петроград".
Стив Смит: Ленин не обладал всей полнотой информации о событиях, происходящих в России. Он и не уделял особого внимания развитию событий в России во время войны. Во время войны Ленин мыслил глобальными категориями. Для него война была войной "империалистической", признаком окончательного краха всей капиталистической системы. И Россия была всего лишь незначительным элементом этой обширной схемы.
Анатолий Стреляный: Наши эксперты и историки отвечали на вопрос: почему Февральская революция оказалась полной неожиданностью для Ленина? Если бы речь шла не о нем, то можно было бы, видимо, просто сказать, что Февральская революция оказалась неожиданностью даже для ее главных действующих лиц, а Ленина среди них не было. Никто не мог предвидеть, что большие февральские снегопады на несколько дней почти прервут подвоз продовольствия в Петроград и вызовут маленькую, совсем маленькую паузу в снабжении хлебом; что запасные полки в петербургских казармах окажутся до такой степени разложенными; что петроградская полиция проявит такую нерасторопность, а царь - такую слабость. Но в случае с Лениным мы должны иметь в виду, что в то время он еще очень скрупулезно сверял свои ожидания с учением Маркса. А это учение гласило, что для всякой революции нужны: во-первых, революционная ситуация; во-вторых, революционная партия; и очень желателен внешний толчок (вроде военного поражения страны). Ни одного из этих условий в России в начале 1917 года не было. 1916 год выдался на редкость урожайным. Хватало хлеба, хватало рабочих в селе и в городе. Был отмечен, несмотря на войну, прирост населения. Враждебные царизму партии вели себя вяло, причем не только в России. Ленин с тоской и гневом писал о мертвенной политической тишине, сковавшей воюющую Европу. Наконец, ничто не предвещало военного поражения России. На фронте прекратилось отступление, был совершен Брусиловский прорыв и другие, не такие значительные, но прорывы. Наладилось производство боеприпасов. Второй вопрос для сегодняшнего обсуждения: почему Ленин, как только узнал, что в России свергнут царь, и образовано Временное правительство, написал своим людям в Петербург (тогда Петроград): "Никакой поддержки Временному правительству"?
Владимир Булдаков: Ленин считал виновниками войны не только европейских монархов, но и европейские демократии. И, что касается социалистов, которые вопреки решениям Базельского и Штуттгардтского военных конгрессов II Интернационала голосовали в своих парламентах за военные кредиты и за защиту своих буржуазных отечеств, то, конечно, они в глазах Ленина были никем иным, как "социал-предателями". После получения известия о революции в России, Ленин стал рваться на родину. Ну, к слову сказать, здесь существовала масса проектов о том, как это осуществить, вплоть до того, что воспользоваться услугами контрабандистов, и так далее, и тому подобное. То есть, вариант с вагоном появился далеко не сразу. Ленин, разумеется, сразу после Февраля понял, что российская буржуазия в лице партии кадетов постарается быть даже более патриотичной, чем прежнее царское правительство. В так называемых "Письмах издалека" (это первые письма, которые были посвящены как раз февральским событиям), говоря о том, что не может быть "никакой поддержки Временному правительству", Ленин опасался, что социалисты типа Керенского могут сыграть решающую роль в продолжении этой самой империалистической войны. Кстати сказать, Керенский вступил во Временное правительство в порядке своей личной инициативы. В то время среди всех российских социалистов преобладало представление, что с буржуазией на правительственном уровне никакого сотрудничества быть не может. Но, надо сказать, что этот личный шаг Керенского сразу был одобрен и руководством Петроградского Совета и Советом в целом. Он занял пост министра юстиции, и подразумевалось, что он, прежде всего, займется освобождением политзаключенных. Ну, а это и сыграло решающую роль в поддержке Керенского и, кстати сказать, это создало ему соответствующий имидж. Но что касается Ленина, он фактически встал (или сблизился) с Троцким и с известной идеей "перманентной революции", то есть идеей поэтапного развертывания мировой социалистической революции. Главным препятствием на пути этой перманентной революции, конечно, стояло Временное правительство, и здесь для Ленина никаких колебаний быть не могло.
Стив Смит: Когда Сталин и Каменев вернулись из ссылки, они стремились сотрудничать с Временным правительством, хотя они и осознавали, что буржуазная революция открывает для России путь к демократии, а не к социализму. И возродившаяся в начале марта газета "Правда" взяла курс на условную поддержку Временного правительства. И эта ее позиция совпала с позицией исполкома Петроградского Совета. Ленин был в бешенстве, наблюдая это развитие событий. Он видел во всем этом капитуляцию перед всем, что он именовал "мелкобуржуазным социализмом". Он пересмотрел старую традиционную двухэтапную модель революции и сдвинулся в сторону позиции Троцкого, который всегда утверждал, что революцию следует доводить до того предела, до которого она может развиваться, и что в нынешней международной ситуации, когда возникла реальная возможность для социалистической революции, Россия может преподать в этом отношении пример другим странам. И ко времени, когда в начале апреля 1917 года Ленин вернулся в Петроград, он уже склонился к убеждению, что буржуазную революцию следует как можно скорее превратить в революцию социалистическую.
Ирина Пушкарева: Фраза "Никакой поддержки Временному правительству" написана Лениным сразу после получения известия о Февральской революции в России. Был ли Ленин в известной степени провидцем дальнейшего развития событий в России? Все это гораздо проще. Во Временном правительстве оказались политические противники Ленина, о чем уже писал Ленин неоднократно до того в своих работах. Когда они вошли в состав этого Временного правительства, то каково же могло быть отношение Ленина к Временному правительству? Конечно, он употребил такую фразу, что "никакого доверия Временному правительству". Но далее шла другая фраза: "а Керенского особенно подозреваем". Дело в том, что Ленин осудил эсера-трудовика Керенского за то, что он вошел во Временное правительство именно потому, что считал, что своим вхождением в это правительство он поднимает его престиж в глазах народа и, тем самым, так сказать, мешает разглядеть в этом правительстве классовых врагов.
Ричард Пайпс: Ленин был заинтересован в том, чтобы большевистская партия действовала сама по себе. Узнав о Февральской революции, он сделал все, чтобы большевики с ней не были связаны. Он знал, что Временное правительство, которое состояло из либеральных политиков и политиков социалистического толка, таких, например, как меньшевики и эсеры, пойдет на ряд компромиссов. Ленин же считал, что такая политическая линия провалится, поэтому он старался удержать большевиков в стороне с тем, чтобы его партия не становилась соучастником этого краха, а могла придти к власти после провала Временного правительства. Ленин стремился к тому, чтобы большевистская партия не была связана ни с либералами, ни с социалистами. Он решил тогда, что большевики будут стоять в стороне и критиковать Временное правительство, а затем заменят его.
Альберт Ненароков: Отношение Ленина к Временному правительству определялось двумя обстоятельствами. С одной стороны, достаточно традиционным для социал-демократии, причем всей европейской социал-демократии, было отрицание права социалистов входить в буржуазное правительство. И они все порицали французского социалиста Мильерана за вхождение в состав буржуазного правительства. Это было, так сказать, всеми признано, всеми принято - это одна сторона, которая Ленина подвигла на это. А вторая - это его оценка места и роли Советов, которые он, пожалуй, со стороны увидел в первые же дни, с первого же шага на российской земле более четко, чем те, которые принимали участие непосредственно в работе самих Советов. Дело в том, что почти все демократические преобразования, предпринятые в первые дни, были инициированы Советами. Таким образом, сила реальная была в руках у Советов. Недаром представители (мы долгое время их называли буржуазией, они сами говорили о себе, как о цензовых кругах, цензовых элементах, то есть имеющих право выбора, это были зажиточные, образованные люди), они тоже констатировали, что сила находится в руках Советов. То есть, сила без власти, говорили они, и власть без силы, имея ввиду то правительство, которое формируется. Потому, что вторым источником формирования этого правительства (кроме Советов) был Временный Комитет Государственной Думы, реально не обладавший до этого никакой властью и никакой популярностью в массах. Поэтому для Ленина (который вообще видел особую роль рабочих в буржуазной революции), естественно, выпрямлением процесса и ускорением социальных преобразований был призыв к передаче власти в руки Советов. Поэтому в апрельских тезисах это уживалось рядом. С одной стороны, он призывал не поддерживать Временное правительство, а с другой - передать власть в руки Советов, к тому времени еще многопартийных, где большевики далеко не имели того веса, который был бы для них важен.
Юрген Зарусский: Ответ на этот вопрос следует искать в более ранние времена, в годы начала первой мировой войны, или даже до этого. Тогда Ленин преследовал четкую цель - война из империалистической должна была, во что бы то ни стало, перерасти в гражданскую. Даже на самом левом крыле интернационального социализма Ленин с этой его радикальной позицией был в меньшинстве. Он был уверен в том, что революцию следует использовать для установления диктатуры пролетариата. Он намеревался компенсировать экономическую отсталость России ее руководящей ролью в свершении мировой революции и создании единого содружества социалистических стран, среди которых, естественно, должна была быть и Германия. Эти новые богатые, экономически развитые союзники и должны были создать экономическую базу для победы социализма. Эти два пункта отношения Ленина к войне и взаимоотношения с буржуазией были диаметрально противоположными позиции Временного правительства. Тут не могло быть компромисса. Ленин, в отличие от своих тактических способностей, в своих стратегических целях был крайне консервативным. Более того, он был доктринер.
Анатолий Стреляный: На волнах Радио Свобода в передаче к 80-летию Октябрьской революции российские и западные историки отвечали на вопрос: почему Ленин с самого начала отказал в поддержке Временному правительству? Правда, как раз в самом начале этот вопрос не имел особого значения. В России тогда мало кто заметил ленинский ответ. Может быть, в какой-то мере именно поэтому ответ и был таким резким. Чем меньше политик или тот, кто метит в политики, влияет на ход событий, тем смелее он в своих речах. Это и сейчас так. В феврале 1917 года Ленин мог провозгласить что угодно, это еще никак не могло сказаться на российских делах. Но к выступлению, между тем, готовились немецкие деньги. Это третий вопрос для наших экспертов: Ленин и немецкие деньги.
Владимир Булдаков: Ну, мне думается, что вопрос о немецких деньгах большевиков никогда не утратит своей остроты. Подозревают, что он никогда не сможет быть решен до конца. Точных, в юридическом смысле слова свидетельств о том, что большевики, Ленин брали деньги, не найдется. Не пойман - не вор. Между тем, вопрос (если и решается), то в совсем иной плоскости. Во-первых, Ленин, конечно, никогда не мог стать заурядным шпионом; во-вторых, надо отметить, что деньги были не только немецкие, но и австро-венгерские, конечно. Были, точно так же, как и в 1905 году были японские деньги, которыми решили воспользоваться эсеры в видах борьбы с самодержавием. Но думать о том, что в годы первой мировой войны деньги адресовались именно и единственно Ленину и большевикам - это, безусловно, ошибка. Деньги давались не без определенных колебаний в германских кругах на революцию в России. То есть предназначались они всем, кто мог бы ослабить страну, дестабилизировать внутриполитическую обстановку, подтолкнуть власть к сепаратному миру. Точно известно, что Австро-Венгрия и Германия финансировали Украинский заграничный союз вызволения России. Те выпускали газеты, вели соответствующую антирусскую пропаганду среди военнопленных украинцев. В третьих, полагать, что Ленин даст своим противникам какие то аргументы для обвинения в предательстве, было бы, конечно, наивностью. Поэтому верить, что он ходил с саквояжем в германское посольство в Швейцарии, было бы, конечно, нелепостью. Как и был бы такой же нелепостью поиск различного рода расписок. В последних расписках не были заинтересованы и соответствующие германские и австро-венгерские спецслужбы. Можно говорить о неразборчивости в средствах, но это обычная вещь для революционеров, особенно ослепленных "сверхценностным" идеалом. И вообще, в принципе, конечно, к деятелям уровня Ленина нельзя подходить с такими мерками: либо "великий человек", либо "заурядный шпион". Все гораздо сложнее. И вешать всех собак на того же Ленина, на мой взгляд, не следует. Ну, к примеру, к слову, в последнее время дошли до того, что Ленина обвиняют в гомосексуальной связи с Зиновьевым. На мой взгляд, это очередная какая-то нелепость.
Стив Смит: Большевики всегда отрицали, что получали деньги от немцев, хотя всем было ясно, что они их получали. Однако, трудно утверждать, что они брали деньги после июля 1917 года, когда Временное правительство вызвало грандиозный скандал, опубликовав документы, из которых явствовало, что большевики получали немецкие субсидии. И хотя масштаб и продолжительность этих субсидий до сих пор не ясны, сам факт получения большевиками немецких денег не подлежит сомнению. Думается, нам следует задаться здесь вопросом: какое значение следует этому придавать? Относительно недавно существовало мнение, что факт получения большевиками немецких денег делал их германскими агентами. С этим я не согласен. Ленин был пораженцем и интернационалистом. Его цель была необычайно радикальна: превратить империалистическую войну в войну гражданскую. И в этом смысле для него долг каждого революционера был в свержении своего собственного национального правительства. Думаю, что немецкие деньги помогли большевикам совершить то, что они бы, возможно, не смогли бы совершить без этих денег. Но, с другой стороны, они оставались самими собой.
Ирина Пушкарева: В последние годы вопрос о немецких деньгах в партийной кассе большевиков возникает с завидной какой-то периодичностью. Как историк-профессионал я не могу доверять материалам, появившимся в печати. Мне нужно обязательно увидеть подлинник и иметь возможность анализа содержания такого рода исторического источника. Этим историки отличаются от журналистов. Буржуазные газеты летом 1917 года, желая дискредитировать Ленина и большевиков, опубликовали статьи о продажности большевиков во главе с Лениным германской разведке. В то время это покоробило даже главу Временного правительства Львова, который вечером 6 июня 1917 года обратился во все газеты с просьбой снять, по его мнению, сфабрикованные материалы в адрес Ленина о шпионаже в пользу Германии. Шпионажа, конечно, не было. Трудно представить, чтобы Ленин или кто-нибудь из большевиков ставил вопрос так: вы нам деньги - мы вам план русского наступления или генерального штаба. Но от немецких денег, переданных немецкими социал-демократами, которыми можно было воспользоваться, они, конечно, не отказывались. Откуда брались эти деньги немецкими социал-демократами - ни большевики, ни Ленин вопрос себе могли вообще и не задавать. А если бы и знали? Ленин был таким же прожженным политиком, как и другие, не только в прошлом, но и в настоящем, поставившим себе цель придти к власти. И здесь для политика были все средства хороши. Деньги, как известно, не пахнут. Немецкими деньгами большевики могли воспользоваться без всяких обязательств.
Ричард Пайпс: Это вовсе не слухи. Известно, что Ленин получил от Германии значительную сумму, но до Февральской революции этой поддержки со стороны Германии не было. Германское правительство стало давать Ленину деньги лишь после его возвращения из эмиграции в Россию в апреле 1917 года. Германская помощь продолжалась, таким образом, с апреля 1917 года до июля. Немцы дали Ленину деньги на издание газет и организационную структуру. Не исключено, что после июля, когда правительство обнародовало данные о связи Ленина с немцами, и когда казалось, что большевики никакой силы собой не представляют, Германия приостановила свою помощь. Но позднее, после прихода большевиков к власти, возобновила ее. Известно, что Германия выплатила большевикам значительную сумму в 1918 году, причем германское посольство заплатило и некоторым готовым к дезертирству полкам российской армии за то, что они останутся на стороне большевиков. В только что вышедшей книге "Неизвестный Ленин" я привожу документы от августа 1918 года, и среди них - требования Ленина к Германии предоставить дополнительные суммы на пропаганду за границей. В телеграмме или письме к Березину (своему представителю в Берне) он пишет о необходимости распространения пропаганды на Западе, а затем идут слова: "Берлин даст вам деньги, а если не даст, сообщите мне". Это значит, что Ленин имел возможность оказать влияние на Германию.
Альберт Ненароков: Если речь идет о немецких деньгах, которые были переданы партии, или которые через Парвуса шли на финансирование партийной работы - тут много документов и новых и старых, которые говорят о том, что деньги были. Ленин никогда не скрывал, на что он эти деньги собирается употребить. Немцев это удовлетворяло. Ну и, естественно, деньги шли на развитие революционного процесса в России. Другое дело, что это было крайне экстремистское, крайне левое крыло социал-демократии, оно так их и употребляло. Я думаю, что источник финансирования Ленина мало волновал. Доказательств того, что мало интересовал, можно привести много, начиная с 1905 года. Откуда были деньги? Каким образом? Он готов был женить своих сотрудников для того, чтобы получить наследство. Это для него было абсолютно неважно. Вообще, если человек занимается политикой, то он уже сам себя в какой-то степени ставит и в такие ситуации. Это хорошо было быть Рузвельтом. Но Рузвельт - вообще исключение, потому что Рузвельт был политиком, который пробовал искать язык с народом, а не вести народ куда-то там; направление разное было. В 1933 году он был единственным лидером, который нашел нормальные слова, обратившись к народу во время Великой Депрессии. Он сказал: "Самое главное - это побороть страх, и сделать мы можем это вместе". У нас такого политика никогда не находилось, и до сих пор не нашлось.
Юрген Зарусский: Ленин незадолго до войны (или сразу после ее начала) связался с так называемым Союзом освобождения Украины, который был, собственно, учрежден австрийским министерством иностранных дел и деньги получал из Вены и Берлина. Нет сомнения, что интерес Ленина заключался не в освобождении Украины, он просто хотел воспользоваться этими деньгами для своей работы. Уже во время войны большевики окольными путями получали деньги от эстонского националиста и бывшего коммуниста Александра Кескюла. Ленин, как известно, в Россию тоже прибыл с немецкой помощью. Иначе это даже чисто физически было бы невозможным. Немцы его привезли в этом легендарном запломбированном вагоне из Швейцарии в Швецию. У немцев был в этом свой интерес. Когда стало ясным, что Февральская революция победила, одновременно выяснилось, что надежды, которые возлагало немецкое правительство на то, что Россия в результате этой революции выйдет из войны - эти надежды не оправдались. В этой ситуации в верхах германского министерства иностранных дел пришли к выводу, что необходимо срочно что-то предпринять, дабы вновь разжечь и поддержать в России недовольство, беспорядки и хаос. Тут-то и произошло полное совпадение интересов Германии с интересами многих находившихся за пределами России социалистических деятелей и, прежде всего, жившего тогда в Швейцарии Ленина. А потому Ленин весной 1917 года в предоставленном немцами поезде добирается до Швеции, а оттуда в Петроград. Единственное обещание, которое он дал при этом - помочь освободить немецких пленных. Никаких политических обещаний он не давал. Я думаю, что это следует особо подчеркивать, когда речь заходит об альянсе "немецкие деньги - Ленин". Ленин не был ни в коем случае немецким агентом, в чем его нередко подозревали. Каждая из сторон преследовала свои цели. Ленин - свои; немцы, поддерживая материальные политические силы в России - свои цели. Немцы прекрасно понимали, что Ленин никак не был представителем дома Гогенцоллернов, а Ленин, в свою очередь, не хуже понимал, что империалистическая Германия не намерена финансировать мировую социалистическую революцию. Но, в конечном счете, большую выгоду из этой сделки извлек все-таки Ленин.
Анатолий Стреляный: Российские и западные историки обсуждали одну из самых темных (если не самую темную страницу) в истории большевизма и в ленинской биографии: немецкие деньги. По-моему, крупнейшее поражение большевиков в том, что за 70 лет они не сумели воспитать советский народ так, чтобы ему можно было открыто сказать: "да, мы победили во многом благодаря немецким деньгам". И народ не только не возмутился бы, а поблагодарил бы их за это. Так воспитать народ большевикам не удалось. Пропаганда может все, кроме того, чего она не может. Последний на сегодня вопрос: о роли агитации и пропаганды в российских делах при Временном правительстве, особенно большевистской агитации и пропаганды.
Владимир Булдаков: Если говорить о пропаганде, агитации 1917 года, надо учитывать, что Временное правительство не только критиковали, но и высмеивали, причем различные, самые различные политические силы от правых до левых. Те же самые социалисты, которые официально стояли за коалицию, за соглашение с буржуазией, в своих изданиях вели откровенную "антибуржуйскую" пропаганду. Что касается бульварной прессы, многочисленных сатирических изданий, то они, фактически, только и делали, что осмеивали и оплевывали лидеров Временного правительства. В 1917 году громадную, можно сказать, решающую роль играли вовсе не средства массовой информации, а всевозможные слухи и домыслы. Те, кто призывал к разрушению во имя светлого будущего, изначально имели определенный перевес в тогдашней демагогии, особенно перед толпой. Что хочет услышать толпа, чего она ожидает, то им тут же и предлагалось. И здесь, надо сказать, преуспели именно большевики. Милюков, а первое время и он пытался выступать перед широкой аудиторией, вел себя как профессор перед этой самой толпой и пытался что-то говорить в соответствующем духе. Конечно, этих слов не воспринимали, да и сам облик Милюкова, в общем-то, солдат и рабочих явно отталкивал. Ну, не приходится говорить уже, скажем, о Набокове. Тому достаточно было появиться на трибуне, как начинался свист. Он имел барский вид. Если, скажем, взять Троцкого, то это был оратор "от бога". Как он рассказывал в воспоминаниях, он выбирал в толпе самое тупое, как ему казалось, лицо, и, в общем-то, продолжал в различных вариациях повторять одну и ту же мысль до тех пор, пока это самое тупое лицо, наконец, не светлело. Что касается Ленина как оратора, надо сказать, что он оратор был плохой, это видно из текста стенограмм или записей его речей. Возникало еще одно препятствие - его картавость, но здесь играла решающую роль, конечно, не форма. Я думаю, что решающую роль здесь играл тот пафос, с которым выступал Ленин. В деле подчинения толпы именно эта убежденность, непререкаемость играет решающую роль.
Стив Смит: Существуют люди, усматривающие в большевистской агитации главную причину падения Временного правительства. Думаю, что это не очень убедительная причина его падения. Две вещи имеют здесь очень большое значение: во-первых, проблема войны и мира. Намерено ли было Временное правительство покончить с войной? И, во-вторых, вопрос о земле, который очень волновал крестьян. В отношении обеих этих проблем объективные наблюдатели того времени отмечают медлительность Временного правительства и его неспособность их решить. Оно было не готово вывести Россию из войны, а его земельная программа требовала компенсации для землевладельцев. Факт, что Временное правительство ничего не сделало в этом отношении, вызвал массовое разочарование в нем к середине лета 1917 года. И в этих условиях роль агитации и пропаганды необычайно возросла. Не то, чтобы большевистская пропаганда вызвала это разочарование во Временном правительстве, думаю, что разочарование возникло чисто спонтанно в результате медлительности и пассивности Временного правительства. Но чего очень эффективно добилась большевистская агитация, так это перевода этого разочарования в определенные политические термины. Так, любого рода акции Временного правительства большевики определяли как действия "империалистического правительства", объясняя их лишь защитой интересов помещиков и капиталистов и предательством интересов пролетариата и крестьян. И здесь сама по себе агитация стала очень существенным фактором для уничтожения демократических перспектив в России. Эта агитация оставляла для России лишь два выхода: или военная контрреволюция, или советская власть (причем, советская власть без какой-либо связи с буржуазией). Агитация в тот период была очень важна, но не она была причиной слабости Временного правительства.
Ирина Пушкарева: Не только большевики, но и другие партии тоже старались перетащить армию на свою сторону. Но дело в том, что лозунги большевиков были более определенными, более, можно сказать, "кондовыми", которые были понятны народу. Ну, "землю - крестьянам", "мир" и так далее, и так далее. Лозунги большевиков в большинстве случаев были абсолютно демагогическими. Никто в партии большевиков не просчитывал то, что произойдет, когда крестьянам будет отдана земля. Был издан соответствующий декрет сразу после Октябрьской революции. Начали разрушаться помещичьи имения. Разрушались, по сути дела, очаги культуры. Причем, эти очаги культуры были очень важным элементом в развитии российского общества. Не только вывозились огромные ценности, потом разбазаривались, и только часть, очень незначительная часть - где-то сохранилась в музеях. Разрушалась еще и культура ведения экономики, культура ведения самого хозяйства, потому что многие помещичьи хозяйства были образцом для ведения сельского хозяйства. Никто не просчитывал, что будет, если будет передана земля крестьянам, если будет передана промышленность людям, которые не разбирались в промышленном производстве. Между тем, этим людям была предоставлена полная власть. Но тогда, когда эти лозунги создавались, когда этими лозунгами заканчивались все листовки, все обращения, ставилась только одна задача: перетянуть широкие народные массы города и деревни на свою сторону. И эта цель, в конечном итоге, была достигнута. Партии, связанные, допустим, с Временным правительством, так или иначе не могли предложить землю крестьянам, скажем. Они не могли предложить и мир потому, что это было бы неверно. Они вели политику на победу России. Вообще в 1917 году все партии, которые были связаны с Временным правительством, считали, что до тех пор, пока не будет созвано учредительное собрание, никакие принципиальные вопросы в стране не могут быть решены. Кроме большевиков, и допустим, эсеров, агитацию вели и черносотенные организации, причем иногда количество литературы, которая выпускалась черносотенными партиями, было больше гораздо, чем количество литературы, выпущенной революционными партиями. Просто у нас этот вопрос совершенно не изучен.
Ричард Пайпс: Пропаганда сыграла большую роль. Население считало Временное правительство недостаточно эффективным. А это правительство говорило людям: "подождите, мы созовем Учредительное Собрание, мы создадим новое правительство, и оно решит все проблемы". Такие обещания нельзя назвать обнадеживающими. Ведь решение проблем постоянно откладывалось. Так вот, большевики критиковали действия Временного правительства, но, в то же время, учитывали общественное мнение и потому не призывали к выходу России из войны. Они действовали очень осторожно, но на деле извлекали пользу из любого проявления слабости со стороны Временного правительства. И это, конечно, проложило дорогу к Октябрьскому перевороту. Ведь лозунгом ленинцев было не "Вся власть большевикам!", а "Вся власть Советам!". Тем самым они создавали впечатление, что действуют от имени советов, а Временное правительство уже всем надоело. Многие тогда считали, что Советы будут более эффективным органом власти. Ну, а потом большевики вышли из Советов и установили свою власть в стране.
Альберт Ненароков: Пресса играла огромную роль, конечно, потому, что к этому моменту это был один из показателей развития России в направлении демократического общества. Традиции были очень большие и достаточно давние, и такие прекрасные публицисты и социал-демократы, как, например, Потресов вел свою газету просто блестяще со всех точек зрения - как коммерсант, как журналист, организатор и редактор. Поэтому источники были очень разные (в том числе, и немецкие деньги у большевиков). Другие партии получали поддержку от тех или иных социальных кругов, которым была близка позиция, положим, меньшевиков, или эсеров по ряду вопросов. Готовились к выборам они прекрасно. Материалы по Учредительному собранию, избирательные платформы до сих пор мало изучены, т.к. один раз всего издавались, а избирательная платформа меньшевиков, например, была опубликована в Рабочей газете 25 октября, и поэтому, естественно, не имела никакого хорошего распространения. Но брошюры и статьи, которые распространялись через бюро печати, доходили до места, и они достаточно хорошо прослеживаются, и в местных архивах иногда находятся. Деньги, я повторяю, они тратили, в основном, на печатную продукцию и на лекции. Лекции в крупных городах иногда были платные, то есть они тем самым тоже получали возможность зарабатывать деньги на проведение пропагандистских кампаний. Деревня, конечно, оставалась вне массированной атаки прессы и пропагандистского материала, но там работали агитаторы от местных организаций. Мы забываем, что была достаточно четкая партийная структура, которая определяла, кто куда едет, какое количество лекций, и где они будут прочитаны. А публицисты и лекторы были почти все прекрасно подготовлены, меньшевики даже больше, чем большевики, в этом смысле, были готовы; у них была практика работы в крупных промышленных центрах. В деревне они имели меньше влияния, там работали, в основном, эсеры.
Юрген Зарусский: Самым успешным пропагандистом был Керенский. Он был прекрасным оратором, которому еще летом 1917-го удалось мотивировать войска на фронте. Но эти его способности не выдерживали испытаний реальностью. Самый блестящий оратор не мог в такой ситуации изменить что-либо в сознании масс, уставших от войны. А большевистская пропаганда сумела этим воспользоваться, и более того, сумела нажить на этом капитал. Конечно, большевики обманули массы обещанием закончить войну так же, как обманули и пропагандистским лозунгом "Вся власть - Советам". С его помощью можно было легче отстранить Временное правительство, передать большевикам власть в Советах, в которые входили и оппозиционные социалистические партии, а затем их и вовсе распустить. Таким же маневром был и девиз большевистской пропаганды о разделе земли. Вдруг и земельные наделы стали темой для социалистических революционеров, хотя ранее российские марксисты считали разделение земли шагом назад.
Анатолий Стреляный: Западные и российские историки обсуждали роль пропаганды и агитации в российской жизни в 1917 году. Ни тогда, ни теперь эти инструменты, конечно, не представляли и не представляют собой абсолютного оружия, иначе на земле уже не осталось бы стран, не входящих в Советский Союз. Однако ясно, что не покажи большевики в 1917-ом, да и в последующие годы, на какие чудеса способно брошенное в массы слово, в западной науке не появился бы такой предмет, как "теория пропаганды". В следующей передаче мы обсудим важнейшие действия Временного правительства и Петроградского совета - демократизация армии, Приказ № 1, предоставление независимости Польше (а Финляндию продолжали удерживать) и вопрос о хозяйственной разрухе. Почему ее не остановило Временное правительство?