Сергей Юрьенен:
"Москва слезам не верит". "Мосфильм". Второе творческое объединение, год 1979.
Режиссер - Владимир Меньшов...
Владимир Меньшов:
Москва была каким-то волшебным городом. Когда я в первый раз приехал в Москву - это было потрясение, это был город-мечта, город недосягаемый, тогда я был готов опуститься на землю и целовать ее, хотя это была не земля, а перрон Павелецкого вокзала.
Сергей Юрьенен:
Автор сценария - Валентин Черных. Оператор - Игорь Слабневич. Музыка - Сергей Никитин. Песни на слова Дмитрия Сухарева, Юрия Визбора и Юрия Левитанского.
В главных ролях - Вера Алентова (Катерина)...
Вера Алентова:
Если говорить сейчас, вспоминать о том, что она мне принесла эта картина, то она перевернула мою жизнь...
Сергей Юрьенен:
... Алексей Баталов (Гоша)...
Алексей Баталов:
Не пустить режиссера и главных героинь на вручение Оскара - это надо очень, очень сильно обидеться. Это ведь факт.
Сергей Юрьенен:
... Ирина Муравьева (Людмила)...
Ирина Муравьева:
Даже анекдот был по этому поводу: дают Оскара и телеграмма, от Дома кино как бы телеграмма: "Москва в слезах. Не верит".
Сергей Юрьенен:
... и другие, включая Наталью Вавилову в роли дочери Катерины - Александры...
Первая серия.
Среди массовых картин советской эпохи "Москва слезам не верит" - одна из самых культовых. В списке чемпионов советского проката - второе место после "Пиратов двадцатого века". С завершением коммунизма и удовлетворением спроса на боевики группы "Б" к "Пиратам" интерес пропал. "Москва" же, этот "триумф советской пропаганды", как считает один из участников нашей передачи, удерживает "золотой билет" зрительской любви и в новой России. Опрос, проведенный в середине 90-х российским телеканалом, явил, что в пятерке любимых отечественных картин ХХ-го века "Москва слезам не верит" на третьем месте. Остается высоким ее зрительский балл и на Западе: согласно Интернету, сегодня это 8 целых и одна десятая из десяти.
(Сцена из фильма)
Олег Ковалов:
Невозможно было предположить, что такой успех у зрителя будет иметь скромный фильм о судьбе трех простых девушек из общежития. Успех был спонтанный, неорганизованный, успех, который ничто не предвещало и никто не предвещал. Но это нормально, по большому счету, потому что ни один из кассовых фильмов не замышлялся как кассовый. Когда Коппола снимал фильм "Крестный отец", это была рядовая гангстерская картина, никто не предвещал, что Америка будет ломать голову над разгадкой американского характера и над загадками американской истории: он попал в зону общественных ожиданий.
Почему фильм Меньшова имел такой огромный успех? Он был выпущен как обычная рядовая картина на экраны Москвы, и случился факт беспрецедентный в истории отечественного кино, ибо прокатчики стали подавать на верх сенсационные сведения о том, что вокруг кинотеатров спонтанно собираются очереди, что не хватает билетов, что зрители штурмуют зрительные залы. Почему? Поскольку в этом социальном киноромане главная героиня фильма Катерина проходила путь от простой девушки из общежития до директора фабрики, начальство сделало вывод о том, что фильм рассказывает о том, как простой советский человек, благодаря неустанной заботе партии и правительства, может пройти путь до самых высоких ступеней общественной лестницы. И фильм является неким продолжением такого фильма, как, скажем, "Член правительства". С точки зрения официозной критики, фильм автоматически стал одной из священных коров советского кинематографа, и его нельзя было ругать так же, как нельзя было ругать фильм Эйзенштейна "Броненосец "Потемкин". Подобное отношение к фильму не могло не вызвать глухого ропота среди кинематографической интеллигенции, раздавались голоса о том, что фильм Меньшова имеет успех благодаря невзыскательности советского зрителя. Тем не менее, вскоре раздался гром среди ясного неба: фильм получил Оскар - высшую премию американской Академии киноискусства, и более того, кинопрокатчики США и Канады дали фильму приз как лучшему иностранному фильму сезона в 81 году. Интеллигенция не могла рационально объяснить этот факт, и теперь уже понятно, почему.
(Сцена из фильма)
Сергей Юрьенен:
Интересно, что от сценария под названием "Москва слезам не верит" режиссер Меньшов поначалу отказался.
Владимир Меньшов:
Но вдруг как-то стал себя ловить на том, что я думаю об этой вещи. Что мною двигало? Прежде всего в истории этой нашлись какие-то аналогии с собственной судьбой: влюбленность в Москву, и вот это желание завоевать Москву, как у Растиньяка завоевать Париж, который перед ним расстилается, когда с Монмартра смотрит на него и говорит: "Этот город будет мой", - примерно такое желание я испытывал в течении очень длительного времени. Москва была каким-то волшебным городом. Это меня как-то подвигало, судьба этой героини и вот этих трех девушек, которые как бы вкореняются и входят в Москву, и завоевывают ее все-таки, главным образом, как это удается героине сделать.
(Сцена из фильма)
Ирина Муравьева:
Надо сказать, что я сценарий до сих пор с трудом читаю от начала до конца, мне трудно прочесть, представить, что это будет хорошо, плохо - практически невозможно для меня. Этот сценарий я прочла от начала до конца запоем, пришла к Меньшову (он меня вызвал) и откровенно ему сказала, что только я смогу сыграть вам эту роль, я только одна знаю, как надо играть.
(Сцена из фильма)
Сергей Юрьенен:
Первую серию картины Меньшов снял в стиле ретро, причем, иронического: на эпоху хрущевской оттепели подобный взгляд был брошен тогда впервые...
Олег Ковалов:
Никто из критиков конца 70-х годов не писал о связи между фильмом Хуциева "Застава Ильича" и фильмом Меньшова "Москва слезам не верит" - тем не менее, связь эта совершенно очевидна, ибо время одно и то же, но как по-разному оно представлено на экране! Одна из центральных сцен фильма Хуциева - вечер поэтов, светлый зал, молодые прекрасные лица, восхищенные глаза, молодые поэты на эстраде: Вознесенский, Евтушенко, Рождественский, зал встает, когда Окуджава настраивает гитару - это было гениально. В фильме "Москва слезам не верит" мы видим того же Вознесенского, выступающего на площади Маяковского под памятником поэту, он читает свои стихи, и героини с недоумением слушают обрывки слов, пожимая плечами. Вознесенский в мире фильма Меньшова значит то же, что баночки с крабами в витринах магазинов на улице Горького - это знак времени, который вызывает не восхищение, а смех и ностальгическую иронию по чему-то давно ушедшему и отгремевшему. Время изменилось, и отношение к времени меняется радикально. Интеллигенция почувствовала, что в фильме совершается ревизия, ревизия прошлого, ревизия либеральной мысли. Именно подобного отношения к священным мифам интеллигенции, интеллигенция не могла простить никогда Меньшову.
(Сцена из фильма)
Сергей Юрьенен:
Для Веры Валентиновны Алентовой картина, по сути, стала дебютом...
Вера Алентова:
Режиссером картины был Владимир Меньшов, который одновременно в это же время был моим мужем, однако, это совершенно не освободило меня от участия в пробах, пробах довольно суровых. Меньшов, который знал меня, наверное, лучше других, полагал, что я могу сыграть это. Я не могу сказать, что я работала с ним по блату, напротив, мне доставалось, пожалуй, больше, чем всем остальным. Наверное, это естественно. Есть разный подход: можно считать, что твой близкий человек - все что он ни делает, все хорошо, потому что ты его очень любишь, и наоборот, от того, что ты его очень любишь, то все, что он делает, кажется недостаточно замечательным. Мне кажется, я попала во вторую категорию. Прошло много лет, прежде чем режиссер Меньшов сказал мне: "Ты знаешь, ты очень хорошо играешь в этой картине". Это был такой комплимент замечательный и мне было приятно его получить хотя бы через много лет.
Владимир Меньшов:
За первый год проката картина собрала 93 миллиона зрителей - такая цифра слабой не покажется ни Спилбергу, ни Лукасу. Параллельно шло страшнейшее, для меня урок на всю жизнь, и ожог на всю жизнь. Надо сказать, чем больше картины успех и признание было у зрителя, тем большим ничтожеством в глазах своих коллег я становился. Там была не только зависть, я врезался вот в эту, так сказать, в серьезную, принципиальную вещь, которая называется парадигмой, направлением, это то, что определяется, и я пошел против парадигмы, которая установилась тогда в кино. Одна из них касалась того, что кино должно быть социальным, и только социальное кино имеет право существовать, и должно оно быть оппозиционным, скрыто оппозиционным кинематографом. А вторая, как, может быть, производная от этого, это то, что, в принципе, кино для зрителя, кино, которое любит зритель, это кинематограф второго сорта. Хорошая картина - это когда двадцать человек друзей смотрит фильм, и жмут руку очень крепко после просмотра, глубоко заглядывая в глаза.
(Сцена из фильма)
Ирина Муравьева:
Все-таки у меня амплуа комедийной артистки. И тут надо было сыграть серьезную сцену, когда Катя лежит беременная и плачет, а я прихожу домой в общежитие и говорю, что вот я замуж выхожу, а ты вот бедная тут лежишь, ох, это я виновата... Я должна расплакаться и очень искренне сказать. И Меньшов говорит: "Ну что ж, давай, играй драматическую сцену, посмотрим какая ты артистка". И в общем, я не смогла сыграть. Заплакать мне всегда было жутко трудно, и практически я не умела плакать.
(Сцена из фильма)
Владимир Тольц:
Мир в 80 году - когда советская картина про рабочий класс получила высшую награду Американской академии киноискусств:
14 января Организация Объединенных Наций 104 голосами против 18 осуждает советское вторжение в Афганистан.
22 января в Москве власти дают Андрею Дмитриевичу Сахарову и Елене Боннэр два часа на сборы: академик и его жена высылаются в город Горький.
12-13 марта в Москве проходит Всесоюзное совещание работников кинематографии, тема: "Повышение роли кино в коммунистическом воспитании трудящихся".
К весне "ограниченный контингент" советских войск в Афганистане достигает 80 тысяч.
19 июля в Москве Брежнев открывает ХХ11 Олимпийские игры. Ряд стран, в том числе США, ФРГ и Япония бойкотируют Игры в знак протеста против войны в Афганистане.
Летом, после повышения цен на мясо, в Польской Народной Республике начинаются волнения и забастовки рабочих. В августе КГБ СССР дает свою оценку перспектив развития событий: согласно аналитикам Комитета, Польше не избежать кровавой резьбы.
22 сентября в Польше возникает независимый самоуправляющийся профсоюз "Солидарность" во главе с безработным электриком Лехом Валенцей.
4 ноября сороковым президентом Соединенных Штатов становится Рональд Рейган.
8 декабря в Нью-Йорке от руки поклонника-психопата гибнет Джон Леннон.
14 декабря страны НАТО предупреждают СССР: вмешательство во внутренние дела Польши окончательно разрушит детант между Востоком и Западом.
Среди самых популярных песен года - Джон Леннон "Начиная все заново". Среди Оскаров 80 года - лучший англоязычный фильм "Обыкновенные люди" - режиссерский дебют Роберта Редфорда. Лучшая мужская роль - Роберт Де Ниро в фильме "Бешеный бык". Лучший иностранный фильм - "Москва слезам не верит".
(Сцена из фильма)
Сергей Юрьенен:
"Москва слезам не верит" - Оскар за лучший иностранный фильм 80 года. Комментирует Алексей Владимирович Баталов, герой-любовник второй серии...
Алексей Баталов:
Работа, она похожа в кино, во всем мире похожа, но вот то, что потом происходило, это действительно редко бывает, потому что не пустить режиссера и главных героинь на вручение Оскара - это надо очень, очень сильно обидеться. Это ведь факт. И это грандиозное было зрелище. Никогда советский фильм, собственно советский, из советской жизни, не получал. Другое дело "Война и мир", я не знаю, что-то такое солидное, но чтобы про рабочих каких-то или про современных - этого никогда не было. Поэтому было ясно, что это провокация и происки наших врагов. Там не было их. Когда объявили, на сцену вышел представитель, совсем не участвовавший в создании фильма.
(Сцена из фильма)
Владимир Меньшов:
Ехать меня туда не отпустили по первой и главной причине - что я был невыездной, как я узнал. Закончив фильм "Москва слезам не верит", я узнал, что, оказывается, я невыездной, на меня лежат там какие-то доносы, и я с фильмом не ездил никуда, хотя кругом были коммерческие премьеры по всему миру. Я так имел возможность тогда объездить весь мир, но был лишен этого. А по второй причине, что действительно, имея таких номинантов, что на меня там тратить деньги на дорогу? И я слушал это по радио, пытался узнать, кто же получит все-таки Оскара, понимая, что не я, но все-таки, кто же? По той же Радио Свобода глушили, понять было трудно. В Москве было 1 апреля - когда меня поздравили с Оскаром, я розыгрыш оценил. Надо сказать, что и все, кто звонили, были уверены, что это какой-то розыгрыш, а уже это объявили по программе "Время", стало понятно, что так далеко розыгрыши не заходят, и, таким образом, я стал обладателем Оскара, и думаю, что Американская Киноакадемия очень помогла советскому кинематографу присуждением этого приза. Этим самым было как-то легитимировано вот это направление зрительского кинематографа, который уже совсем был затоптан. И с картины было проклятие кинематографическое снято.
(Сцена из фильма)
Сергей Юрьенен:
Слово американскому первозрителю: профессор Ратгерс Юниверсити, историк и кинокритик Джейн Франклин.
Джейн Франклин:
Этот фильм, получивший здесь Оскара, я, естественно, посмотрела сразу, как только он появился в Америке. Помню, это было начало 81 года, зима была снежная и хотя от нашего дома до Нью-Йорка два часа езды на машине, мы с мужем все же поехали. В то время русские фильмы шли в Америке редко, и я просто не могла пропустить такой возможности. К чести американских зрителей, о которых в мире сложилось мнение, что они ничего, кроме боевиков и триллеров, не смотрят, могу сказать, что они оказались на высоте: "Москва слезам не верит" шел почти при полном зале. Хоть это был явно некоммерческий фильм, публика так живо реагировала на все, что происходило на экране - смеялась, плакала, что можно смело говорить об успехе. Американцам этот фильм понравился. Мне тоже понравился - интересная история, которая хорошо смотрится с экрана.
(Сцена из фильма)
Алексей Баталов:
С самого начала было оговорено, что он не тот рабочий- прекрасный-человек, которого полагалось играть многие-многие годы. И вот эти отклонения нездоровые, которые были написаны уже в роли, они давали возможность ну хоть немножечко сыграть живого человека. Я понимал прекрасно, что роль нужна для того, чтобы как-то сложился хороший конец, хэппи энд, говоря американским языком, это все было понятно. Но что-то внутри нее вот такое было. Знаете, они давно существовали эти люди, но они не появлялись на экране, потому что, во-первых, он выпивает, во-вторых, он бросил жену, в-третьих, он нагло говорит, что плевать какая женщина, главное я сам, потом какие-то книжки читает пополам с выпиванием, знаком с академиком... А главное, они давно были эти люди, но они были нетипичны с точки зрения шкалы полагающихся стандартов.
(Сцена из фильма)
Сергей Юрьенен:
"Москва слезам не верит". Об американском успехе фильма Джейн Франклин.
Джейн Франклин:
Я думаю, он пришелся по душе американцам по причине, имеющей мало отношения к его художественным достоинствам. Фильм "Москва слезам не верит" появился у нас в тот период, когда Рональд Рейган только стал президентом, а Рейган, как известно, был ярым антикоммунистом, тогда выражение "советская пропаганда" каждый день появлялось в прессе. Многие американцы в то время были убеждены, что Советский Союз населяют одни коммунисты, этакие роботы, лишенные человеческих чувств, которые даже влюбляются и женятся с разрешения партии. И вдруг появляется этот трогательный фильм о судьбе трех подруг, изображающий невиданную дотоле Россию и невиданных дотоле русских. Оказывается, они такие же обычные люди, как американцы, у них те же проблемы, они так же влюбляются, ссорятся, мирятся, радуются, негодуют: нет хороших и плохих героев, а есть полнота жизни во всем ее многообразии. Изображение Москвы конца 50-х, с которого начинается фильм, действует успокаивающе, а герои настолько поглощены своими делами, заботами, своим бытом, что невольно начинаешь сомневаться - да впрямь ли для этих людей самое главное победа коммунизма во всем мире? Мне кажется, Меньшову удалось этим фильмом без особых усилий и эффективно добиться очищения коллективного бессознательного американских зрителей от фобии касательно "красной угрозы" и атомной войны. Жизнь простых советских людей, детально изображенная на экране, их мысли и чувства в тот конкретный период, когда нас больше всего ими пугали - вот, что так понравилось американцам.
(Сцена из фильма)
Сергей Юрьенен:
Критическое западное меньшинство представляет у нас автор переведенного на многие языки "Лексикона русской литературы ХХ-го века" и множества других книг профессор Вольфганг Казак. По телефону из Кельна.
Вольфганг Казак:
Когда какой-то фильм получает Международную премию, особенно Оскар, конечно, это влияет уже на критиков. В немецкой печати находим почти только положительное. Типично для положительной оценки: там столик, самовар, который поколениями является драгоценным предметом в семье, дежурная в общежитии, она и вахтер, и человек, пикник под березами под звуки гитар. Значит, западнонемецкая газета добавляет: "Это настоящий фильм для широкой публики. Он полон юмора и обогащен критическими намеками на ложные мечты 50-х годов, которые и в Москве были годами честолюбивого подъема". Однако о настоящих проблемах первого времени после Сталина этот фильм ничего не показывает. Это было время "оттепели", время, как его назвали "поисков и надежд", это было время возвращения оставшихся в живых зэков из ГУЛАГа, Москва для таких людей была запретной зоной. В то время Юрий Нагибин закончил свою повесть "Встань и иди" о судьбе своего отца, который с 28 года пребывал или в лагере, или в ссылке, который именно не имел право жить в Москве. Ни один критик не пишет об этом. Восхваление западной печатью этого фильма - это торжество советской пропаганды. Зрителям в Советском Союзе все было известно, но зрители на Западе, они видели, по крайней мере, большинство из них, подавляющее большинство, в этом фильме зеркало действительности.
Ирина Муравьева:
Вся неправда заключалась в том, что в первой серии засыпает эта бедная несчастная Катерина в общежитии, с пеленками на веревке, вся несчастная, какая-то бедная, нищая, и просыпается через 20 лет - у нее машина, у нее квартира трехкомнатная, у нее такой диван, еще и телевизор. Сейчас это смотрится вполне нормально, сейчас это доступно. Тогда - действительно, это было недоступно для многих: как это может быть, откуда она это достала? И такие туфли на ней, такой костюм на ней... Как бы она не сделала, не создала свою карьеру, она не могла купить это, потому что нигде это не продается, и никто не дает сразу трехкомнатные квартиры. Вот в чем была обманка как бы.
Сергей Юрьенен:
Теперь о правдах картины "Москва слезам не верит"...
Олег Ковалов:
Я уже говорил, что никто из критиков не вспомнил о фильме Хуциева, с которым невольно полемизирует фильм Меньшова, но никто из них не вспомнил о другой замечательной картине, которая возникла синхронно с фильмом "Москва слезам не верит" - это фильм Райнера Вернера Фассбиндера "Замужество Марии Браун". Сходство этих лент по методу исследования действительности разительное: в фильме Фассбиндера Ханна Шигула играет не частную судьбу женщины, а играет словно бы саму Германию, играет индивидуализированное воплощение самой Германии, которая сначала заключила брак с нацизмом - идет эпизод свадьбы с нацистским офицером, потом она (Германия) заигрывает с американской демократией - и Ханна Шигула любит афроамериканца, который гибнет от руки возвратившегося нацизма, потом идет период экономического чуда, и у нее уже новый возлюбленный - фабрикант, и так далее. Частная судьба, но она идеально совпадает с вехами пути послевоенной Германии, оставаясь при этом частной, не поднимаясь до внятного символа, но тем не менее символ вырастает в конце фильма. И таким же образом героиня Веры Алентовой, она, с точки зрения народа, она, конечно же, воплощает путь советского общества, которое поигралось в либеральные реформы немножко, но успокоилось, все вошло в свою колею, перетерпела все, что можно было перетерпеть и тихо ждет лучшего будущего для себя.
Сергей Юрьенен:
Не по хорошу мил, а по милу хорош - говоря о феномене зрительской любви, вспомним любимую поговорку Льва Николаевича Толстого, который понимал, что, правда правдой, а если нет игры, то ничего не будет. Наш корреспондент в Нью-Йорке Рая Вайль задала вопрос профессору
Джейн Франклин:
кто из актеров картины, не во всем правдивой, понравился ей больше всего?
Джейн Франклин:
Я не могу сказать, что мне кто-то из них понравился больше, я все-таки понимала, что это стереотипы. Очень реалистично выражен в фильме один герой-алкоголик, чувствуется, что это не выдуманный образ, таких сколько угодно и у нас в Америке. Правда, в кино обычно здесь герои-алкоголики выглядят несколько пародийно, а этот смеха не вызывал, только сочувствие. Вообще все актеры играют очень хорошо, включая девочку - дочь главной героини Кати. Баталов - потрясающий актер, с тонким чувством юмора, интеллигентный, чем-то он мне напоминает Пола Ньюмана, это звезды одного калибра. В целом, фильм "Москва слезам не верит" представил весьма реалистичную картину Москвы того периода.
(Сцена из фильма)
Алексей Баталов:
Очень смешная и симпатичная была сцена, где пьяный приходит уговаривать его вернуться в дом героини...
(Сцена из фильма) Там было много очень смешного по-настоящему, но в очередной раз был борьба с пьянством и повырезали очень много и очень хороших смешных реплик, положений, не говоря о том, что сейчас в век свободы слова и свободы показа, когда практически голое тело это гораздо чаще, чем одетый человек, это смешно говорить, но тем не менее я с голым задом - первый в советском кино золотого периода советского появился именно там, когда убирали диван, и голый я в этом выпивании, сверху в плаще. Когда бы его не резали, то я там и дефилировал по комнате несколько раз, очень рискованно и смешно для зрителя. Все это ушло.
(Сцена из фильма) Вера Алентова - лучшая актриса 80 года, согласно опросу журнала "Советский экран".
Вера Алентова:
Мы получали много очень писем, и почти все говорили, что эта история про меня. "История про меня" оказалась и в Канаде, и в Париже, и в Анголе, и в Гвинее. Это было так удивительно, потому что мне казалось, что для европейской женщины (в Бельгии, в Брюсселе я получила приз за лучшее исполнение женской роли), что для европейской женщины это понятно, что это все проблемы какие-то общие, но они оказались общими гораздо шире. Я думаю, что такое же завоевание проходит любая девушка, попадая в столицу, в абсолютно любой точке земного шара.
(Сцена из фильма)
Олег Ковалов:
Думается все же, что у народа хороший вкус: им ближе оказалась судьба страдающей героини Алентовой, которая вещает о нормальном женском идеале. Это человеческая мера, которую принял народ и которая всегда останется с ним. В фильме "Москва слезам не верит", несмотря на все издержки официозной идеологии, торжествовали начала здорового консерватизма, того самого консерватизма, на котором, по сути дела, и стоит вся жизнь, ибо жизнь двигается не революциями, а эволюционным путем. Пусть в беллетризированной форме, пусть в форме этакого народного романа, но об этом в фильме было сказано достаточно внятно, и именно поэтому фильм полюбили зрители.
(Сцена из фильма)
"Москва слезам не верит". "Мосфильм". Второе творческое объединение, год 1979.
Режиссер - Владимир Меньшов...
Владимир Меньшов:
Москва была каким-то волшебным городом. Когда я в первый раз приехал в Москву - это было потрясение, это был город-мечта, город недосягаемый, тогда я был готов опуститься на землю и целовать ее, хотя это была не земля, а перрон Павелецкого вокзала.
Сергей Юрьенен:
Автор сценария - Валентин Черных. Оператор - Игорь Слабневич. Музыка - Сергей Никитин. Песни на слова Дмитрия Сухарева, Юрия Визбора и Юрия Левитанского.
В главных ролях - Вера Алентова (Катерина)...
Вера Алентова:
Если говорить сейчас, вспоминать о том, что она мне принесла эта картина, то она перевернула мою жизнь...
Сергей Юрьенен:
... Алексей Баталов (Гоша)...
Алексей Баталов:
Не пустить режиссера и главных героинь на вручение Оскара - это надо очень, очень сильно обидеться. Это ведь факт.
Сергей Юрьенен:
... Ирина Муравьева (Людмила)...
Ирина Муравьева:
Даже анекдот был по этому поводу: дают Оскара и телеграмма, от Дома кино как бы телеграмма: "Москва в слезах. Не верит".
Сергей Юрьенен:
... и другие, включая Наталью Вавилову в роли дочери Катерины - Александры...
Первая серия.
Среди массовых картин советской эпохи "Москва слезам не верит" - одна из самых культовых. В списке чемпионов советского проката - второе место после "Пиратов двадцатого века". С завершением коммунизма и удовлетворением спроса на боевики группы "Б" к "Пиратам" интерес пропал. "Москва" же, этот "триумф советской пропаганды", как считает один из участников нашей передачи, удерживает "золотой билет" зрительской любви и в новой России. Опрос, проведенный в середине 90-х российским телеканалом, явил, что в пятерке любимых отечественных картин ХХ-го века "Москва слезам не верит" на третьем месте. Остается высоким ее зрительский балл и на Западе: согласно Интернету, сегодня это 8 целых и одна десятая из десяти.
(Сцена из фильма)
Олег Ковалов:
Невозможно было предположить, что такой успех у зрителя будет иметь скромный фильм о судьбе трех простых девушек из общежития. Успех был спонтанный, неорганизованный, успех, который ничто не предвещало и никто не предвещал. Но это нормально, по большому счету, потому что ни один из кассовых фильмов не замышлялся как кассовый. Когда Коппола снимал фильм "Крестный отец", это была рядовая гангстерская картина, никто не предвещал, что Америка будет ломать голову над разгадкой американского характера и над загадками американской истории: он попал в зону общественных ожиданий.
Почему фильм Меньшова имел такой огромный успех? Он был выпущен как обычная рядовая картина на экраны Москвы, и случился факт беспрецедентный в истории отечественного кино, ибо прокатчики стали подавать на верх сенсационные сведения о том, что вокруг кинотеатров спонтанно собираются очереди, что не хватает билетов, что зрители штурмуют зрительные залы. Почему? Поскольку в этом социальном киноромане главная героиня фильма Катерина проходила путь от простой девушки из общежития до директора фабрики, начальство сделало вывод о том, что фильм рассказывает о том, как простой советский человек, благодаря неустанной заботе партии и правительства, может пройти путь до самых высоких ступеней общественной лестницы. И фильм является неким продолжением такого фильма, как, скажем, "Член правительства". С точки зрения официозной критики, фильм автоматически стал одной из священных коров советского кинематографа, и его нельзя было ругать так же, как нельзя было ругать фильм Эйзенштейна "Броненосец "Потемкин". Подобное отношение к фильму не могло не вызвать глухого ропота среди кинематографической интеллигенции, раздавались голоса о том, что фильм Меньшова имеет успех благодаря невзыскательности советского зрителя. Тем не менее, вскоре раздался гром среди ясного неба: фильм получил Оскар - высшую премию американской Академии киноискусства, и более того, кинопрокатчики США и Канады дали фильму приз как лучшему иностранному фильму сезона в 81 году. Интеллигенция не могла рационально объяснить этот факт, и теперь уже понятно, почему.
(Сцена из фильма)
Сергей Юрьенен:
Интересно, что от сценария под названием "Москва слезам не верит" режиссер Меньшов поначалу отказался.
Владимир Меньшов:
Но вдруг как-то стал себя ловить на том, что я думаю об этой вещи. Что мною двигало? Прежде всего в истории этой нашлись какие-то аналогии с собственной судьбой: влюбленность в Москву, и вот это желание завоевать Москву, как у Растиньяка завоевать Париж, который перед ним расстилается, когда с Монмартра смотрит на него и говорит: "Этот город будет мой", - примерно такое желание я испытывал в течении очень длительного времени. Москва была каким-то волшебным городом. Это меня как-то подвигало, судьба этой героини и вот этих трех девушек, которые как бы вкореняются и входят в Москву, и завоевывают ее все-таки, главным образом, как это удается героине сделать.
(Сцена из фильма)
Ирина Муравьева:
Надо сказать, что я сценарий до сих пор с трудом читаю от начала до конца, мне трудно прочесть, представить, что это будет хорошо, плохо - практически невозможно для меня. Этот сценарий я прочла от начала до конца запоем, пришла к Меньшову (он меня вызвал) и откровенно ему сказала, что только я смогу сыграть вам эту роль, я только одна знаю, как надо играть.
(Сцена из фильма)
Сергей Юрьенен:
Первую серию картины Меньшов снял в стиле ретро, причем, иронического: на эпоху хрущевской оттепели подобный взгляд был брошен тогда впервые...
Олег Ковалов:
Никто из критиков конца 70-х годов не писал о связи между фильмом Хуциева "Застава Ильича" и фильмом Меньшова "Москва слезам не верит" - тем не менее, связь эта совершенно очевидна, ибо время одно и то же, но как по-разному оно представлено на экране! Одна из центральных сцен фильма Хуциева - вечер поэтов, светлый зал, молодые прекрасные лица, восхищенные глаза, молодые поэты на эстраде: Вознесенский, Евтушенко, Рождественский, зал встает, когда Окуджава настраивает гитару - это было гениально. В фильме "Москва слезам не верит" мы видим того же Вознесенского, выступающего на площади Маяковского под памятником поэту, он читает свои стихи, и героини с недоумением слушают обрывки слов, пожимая плечами. Вознесенский в мире фильма Меньшова значит то же, что баночки с крабами в витринах магазинов на улице Горького - это знак времени, который вызывает не восхищение, а смех и ностальгическую иронию по чему-то давно ушедшему и отгремевшему. Время изменилось, и отношение к времени меняется радикально. Интеллигенция почувствовала, что в фильме совершается ревизия, ревизия прошлого, ревизия либеральной мысли. Именно подобного отношения к священным мифам интеллигенции, интеллигенция не могла простить никогда Меньшову.
(Сцена из фильма)
Сергей Юрьенен:
Для Веры Валентиновны Алентовой картина, по сути, стала дебютом...
Вера Алентова:
Режиссером картины был Владимир Меньшов, который одновременно в это же время был моим мужем, однако, это совершенно не освободило меня от участия в пробах, пробах довольно суровых. Меньшов, который знал меня, наверное, лучше других, полагал, что я могу сыграть это. Я не могу сказать, что я работала с ним по блату, напротив, мне доставалось, пожалуй, больше, чем всем остальным. Наверное, это естественно. Есть разный подход: можно считать, что твой близкий человек - все что он ни делает, все хорошо, потому что ты его очень любишь, и наоборот, от того, что ты его очень любишь, то все, что он делает, кажется недостаточно замечательным. Мне кажется, я попала во вторую категорию. Прошло много лет, прежде чем режиссер Меньшов сказал мне: "Ты знаешь, ты очень хорошо играешь в этой картине". Это был такой комплимент замечательный и мне было приятно его получить хотя бы через много лет.
Владимир Меньшов:
За первый год проката картина собрала 93 миллиона зрителей - такая цифра слабой не покажется ни Спилбергу, ни Лукасу. Параллельно шло страшнейшее, для меня урок на всю жизнь, и ожог на всю жизнь. Надо сказать, чем больше картины успех и признание было у зрителя, тем большим ничтожеством в глазах своих коллег я становился. Там была не только зависть, я врезался вот в эту, так сказать, в серьезную, принципиальную вещь, которая называется парадигмой, направлением, это то, что определяется, и я пошел против парадигмы, которая установилась тогда в кино. Одна из них касалась того, что кино должно быть социальным, и только социальное кино имеет право существовать, и должно оно быть оппозиционным, скрыто оппозиционным кинематографом. А вторая, как, может быть, производная от этого, это то, что, в принципе, кино для зрителя, кино, которое любит зритель, это кинематограф второго сорта. Хорошая картина - это когда двадцать человек друзей смотрит фильм, и жмут руку очень крепко после просмотра, глубоко заглядывая в глаза.
(Сцена из фильма)
Ирина Муравьева:
Все-таки у меня амплуа комедийной артистки. И тут надо было сыграть серьезную сцену, когда Катя лежит беременная и плачет, а я прихожу домой в общежитие и говорю, что вот я замуж выхожу, а ты вот бедная тут лежишь, ох, это я виновата... Я должна расплакаться и очень искренне сказать. И Меньшов говорит: "Ну что ж, давай, играй драматическую сцену, посмотрим какая ты артистка". И в общем, я не смогла сыграть. Заплакать мне всегда было жутко трудно, и практически я не умела плакать.
(Сцена из фильма)
Владимир Тольц:
Мир в 80 году - когда советская картина про рабочий класс получила высшую награду Американской академии киноискусств:
14 января Организация Объединенных Наций 104 голосами против 18 осуждает советское вторжение в Афганистан.
22 января в Москве власти дают Андрею Дмитриевичу Сахарову и Елене Боннэр два часа на сборы: академик и его жена высылаются в город Горький.
12-13 марта в Москве проходит Всесоюзное совещание работников кинематографии, тема: "Повышение роли кино в коммунистическом воспитании трудящихся".
К весне "ограниченный контингент" советских войск в Афганистане достигает 80 тысяч.
19 июля в Москве Брежнев открывает ХХ11 Олимпийские игры. Ряд стран, в том числе США, ФРГ и Япония бойкотируют Игры в знак протеста против войны в Афганистане.
Летом, после повышения цен на мясо, в Польской Народной Республике начинаются волнения и забастовки рабочих. В августе КГБ СССР дает свою оценку перспектив развития событий: согласно аналитикам Комитета, Польше не избежать кровавой резьбы.
22 сентября в Польше возникает независимый самоуправляющийся профсоюз "Солидарность" во главе с безработным электриком Лехом Валенцей.
4 ноября сороковым президентом Соединенных Штатов становится Рональд Рейган.
8 декабря в Нью-Йорке от руки поклонника-психопата гибнет Джон Леннон.
14 декабря страны НАТО предупреждают СССР: вмешательство во внутренние дела Польши окончательно разрушит детант между Востоком и Западом.
Среди самых популярных песен года - Джон Леннон "Начиная все заново". Среди Оскаров 80 года - лучший англоязычный фильм "Обыкновенные люди" - режиссерский дебют Роберта Редфорда. Лучшая мужская роль - Роберт Де Ниро в фильме "Бешеный бык". Лучший иностранный фильм - "Москва слезам не верит".
(Сцена из фильма)
Сергей Юрьенен:
"Москва слезам не верит" - Оскар за лучший иностранный фильм 80 года. Комментирует Алексей Владимирович Баталов, герой-любовник второй серии...
Алексей Баталов:
Работа, она похожа в кино, во всем мире похожа, но вот то, что потом происходило, это действительно редко бывает, потому что не пустить режиссера и главных героинь на вручение Оскара - это надо очень, очень сильно обидеться. Это ведь факт. И это грандиозное было зрелище. Никогда советский фильм, собственно советский, из советской жизни, не получал. Другое дело "Война и мир", я не знаю, что-то такое солидное, но чтобы про рабочих каких-то или про современных - этого никогда не было. Поэтому было ясно, что это провокация и происки наших врагов. Там не было их. Когда объявили, на сцену вышел представитель, совсем не участвовавший в создании фильма.
(Сцена из фильма)
Владимир Меньшов:
Ехать меня туда не отпустили по первой и главной причине - что я был невыездной, как я узнал. Закончив фильм "Москва слезам не верит", я узнал, что, оказывается, я невыездной, на меня лежат там какие-то доносы, и я с фильмом не ездил никуда, хотя кругом были коммерческие премьеры по всему миру. Я так имел возможность тогда объездить весь мир, но был лишен этого. А по второй причине, что действительно, имея таких номинантов, что на меня там тратить деньги на дорогу? И я слушал это по радио, пытался узнать, кто же получит все-таки Оскара, понимая, что не я, но все-таки, кто же? По той же Радио Свобода глушили, понять было трудно. В Москве было 1 апреля - когда меня поздравили с Оскаром, я розыгрыш оценил. Надо сказать, что и все, кто звонили, были уверены, что это какой-то розыгрыш, а уже это объявили по программе "Время", стало понятно, что так далеко розыгрыши не заходят, и, таким образом, я стал обладателем Оскара, и думаю, что Американская Киноакадемия очень помогла советскому кинематографу присуждением этого приза. Этим самым было как-то легитимировано вот это направление зрительского кинематографа, который уже совсем был затоптан. И с картины было проклятие кинематографическое снято.
(Сцена из фильма)
Сергей Юрьенен:
Слово американскому первозрителю: профессор Ратгерс Юниверсити, историк и кинокритик Джейн Франклин.
Джейн Франклин:
Этот фильм, получивший здесь Оскара, я, естественно, посмотрела сразу, как только он появился в Америке. Помню, это было начало 81 года, зима была снежная и хотя от нашего дома до Нью-Йорка два часа езды на машине, мы с мужем все же поехали. В то время русские фильмы шли в Америке редко, и я просто не могла пропустить такой возможности. К чести американских зрителей, о которых в мире сложилось мнение, что они ничего, кроме боевиков и триллеров, не смотрят, могу сказать, что они оказались на высоте: "Москва слезам не верит" шел почти при полном зале. Хоть это был явно некоммерческий фильм, публика так живо реагировала на все, что происходило на экране - смеялась, плакала, что можно смело говорить об успехе. Американцам этот фильм понравился. Мне тоже понравился - интересная история, которая хорошо смотрится с экрана.
(Сцена из фильма)
Алексей Баталов:
С самого начала было оговорено, что он не тот рабочий- прекрасный-человек, которого полагалось играть многие-многие годы. И вот эти отклонения нездоровые, которые были написаны уже в роли, они давали возможность ну хоть немножечко сыграть живого человека. Я понимал прекрасно, что роль нужна для того, чтобы как-то сложился хороший конец, хэппи энд, говоря американским языком, это все было понятно. Но что-то внутри нее вот такое было. Знаете, они давно существовали эти люди, но они не появлялись на экране, потому что, во-первых, он выпивает, во-вторых, он бросил жену, в-третьих, он нагло говорит, что плевать какая женщина, главное я сам, потом какие-то книжки читает пополам с выпиванием, знаком с академиком... А главное, они давно были эти люди, но они были нетипичны с точки зрения шкалы полагающихся стандартов.
(Сцена из фильма)
Сергей Юрьенен:
"Москва слезам не верит". Об американском успехе фильма Джейн Франклин.
Джейн Франклин:
Я думаю, он пришелся по душе американцам по причине, имеющей мало отношения к его художественным достоинствам. Фильм "Москва слезам не верит" появился у нас в тот период, когда Рональд Рейган только стал президентом, а Рейган, как известно, был ярым антикоммунистом, тогда выражение "советская пропаганда" каждый день появлялось в прессе. Многие американцы в то время были убеждены, что Советский Союз населяют одни коммунисты, этакие роботы, лишенные человеческих чувств, которые даже влюбляются и женятся с разрешения партии. И вдруг появляется этот трогательный фильм о судьбе трех подруг, изображающий невиданную дотоле Россию и невиданных дотоле русских. Оказывается, они такие же обычные люди, как американцы, у них те же проблемы, они так же влюбляются, ссорятся, мирятся, радуются, негодуют: нет хороших и плохих героев, а есть полнота жизни во всем ее многообразии. Изображение Москвы конца 50-х, с которого начинается фильм, действует успокаивающе, а герои настолько поглощены своими делами, заботами, своим бытом, что невольно начинаешь сомневаться - да впрямь ли для этих людей самое главное победа коммунизма во всем мире? Мне кажется, Меньшову удалось этим фильмом без особых усилий и эффективно добиться очищения коллективного бессознательного американских зрителей от фобии касательно "красной угрозы" и атомной войны. Жизнь простых советских людей, детально изображенная на экране, их мысли и чувства в тот конкретный период, когда нас больше всего ими пугали - вот, что так понравилось американцам.
(Сцена из фильма)
Сергей Юрьенен:
Критическое западное меньшинство представляет у нас автор переведенного на многие языки "Лексикона русской литературы ХХ-го века" и множества других книг профессор Вольфганг Казак. По телефону из Кельна.
Вольфганг Казак:
Когда какой-то фильм получает Международную премию, особенно Оскар, конечно, это влияет уже на критиков. В немецкой печати находим почти только положительное. Типично для положительной оценки: там столик, самовар, который поколениями является драгоценным предметом в семье, дежурная в общежитии, она и вахтер, и человек, пикник под березами под звуки гитар. Значит, западнонемецкая газета добавляет: "Это настоящий фильм для широкой публики. Он полон юмора и обогащен критическими намеками на ложные мечты 50-х годов, которые и в Москве были годами честолюбивого подъема". Однако о настоящих проблемах первого времени после Сталина этот фильм ничего не показывает. Это было время "оттепели", время, как его назвали "поисков и надежд", это было время возвращения оставшихся в живых зэков из ГУЛАГа, Москва для таких людей была запретной зоной. В то время Юрий Нагибин закончил свою повесть "Встань и иди" о судьбе своего отца, который с 28 года пребывал или в лагере, или в ссылке, который именно не имел право жить в Москве. Ни один критик не пишет об этом. Восхваление западной печатью этого фильма - это торжество советской пропаганды. Зрителям в Советском Союзе все было известно, но зрители на Западе, они видели, по крайней мере, большинство из них, подавляющее большинство, в этом фильме зеркало действительности.
Ирина Муравьева:
Вся неправда заключалась в том, что в первой серии засыпает эта бедная несчастная Катерина в общежитии, с пеленками на веревке, вся несчастная, какая-то бедная, нищая, и просыпается через 20 лет - у нее машина, у нее квартира трехкомнатная, у нее такой диван, еще и телевизор. Сейчас это смотрится вполне нормально, сейчас это доступно. Тогда - действительно, это было недоступно для многих: как это может быть, откуда она это достала? И такие туфли на ней, такой костюм на ней... Как бы она не сделала, не создала свою карьеру, она не могла купить это, потому что нигде это не продается, и никто не дает сразу трехкомнатные квартиры. Вот в чем была обманка как бы.
Сергей Юрьенен:
Теперь о правдах картины "Москва слезам не верит"...
Олег Ковалов:
Я уже говорил, что никто из критиков не вспомнил о фильме Хуциева, с которым невольно полемизирует фильм Меньшова, но никто из них не вспомнил о другой замечательной картине, которая возникла синхронно с фильмом "Москва слезам не верит" - это фильм Райнера Вернера Фассбиндера "Замужество Марии Браун". Сходство этих лент по методу исследования действительности разительное: в фильме Фассбиндера Ханна Шигула играет не частную судьбу женщины, а играет словно бы саму Германию, играет индивидуализированное воплощение самой Германии, которая сначала заключила брак с нацизмом - идет эпизод свадьбы с нацистским офицером, потом она (Германия) заигрывает с американской демократией - и Ханна Шигула любит афроамериканца, который гибнет от руки возвратившегося нацизма, потом идет период экономического чуда, и у нее уже новый возлюбленный - фабрикант, и так далее. Частная судьба, но она идеально совпадает с вехами пути послевоенной Германии, оставаясь при этом частной, не поднимаясь до внятного символа, но тем не менее символ вырастает в конце фильма. И таким же образом героиня Веры Алентовой, она, с точки зрения народа, она, конечно же, воплощает путь советского общества, которое поигралось в либеральные реформы немножко, но успокоилось, все вошло в свою колею, перетерпела все, что можно было перетерпеть и тихо ждет лучшего будущего для себя.
Сергей Юрьенен:
Не по хорошу мил, а по милу хорош - говоря о феномене зрительской любви, вспомним любимую поговорку Льва Николаевича Толстого, который понимал, что, правда правдой, а если нет игры, то ничего не будет. Наш корреспондент в Нью-Йорке Рая Вайль задала вопрос профессору
Джейн Франклин:
кто из актеров картины, не во всем правдивой, понравился ей больше всего?
Джейн Франклин:
Я не могу сказать, что мне кто-то из них понравился больше, я все-таки понимала, что это стереотипы. Очень реалистично выражен в фильме один герой-алкоголик, чувствуется, что это не выдуманный образ, таких сколько угодно и у нас в Америке. Правда, в кино обычно здесь герои-алкоголики выглядят несколько пародийно, а этот смеха не вызывал, только сочувствие. Вообще все актеры играют очень хорошо, включая девочку - дочь главной героини Кати. Баталов - потрясающий актер, с тонким чувством юмора, интеллигентный, чем-то он мне напоминает Пола Ньюмана, это звезды одного калибра. В целом, фильм "Москва слезам не верит" представил весьма реалистичную картину Москвы того периода.
(Сцена из фильма)
Алексей Баталов:
Очень смешная и симпатичная была сцена, где пьяный приходит уговаривать его вернуться в дом героини...
(Сцена из фильма) Там было много очень смешного по-настоящему, но в очередной раз был борьба с пьянством и повырезали очень много и очень хороших смешных реплик, положений, не говоря о том, что сейчас в век свободы слова и свободы показа, когда практически голое тело это гораздо чаще, чем одетый человек, это смешно говорить, но тем не менее я с голым задом - первый в советском кино золотого периода советского появился именно там, когда убирали диван, и голый я в этом выпивании, сверху в плаще. Когда бы его не резали, то я там и дефилировал по комнате несколько раз, очень рискованно и смешно для зрителя. Все это ушло.
(Сцена из фильма) Вера Алентова - лучшая актриса 80 года, согласно опросу журнала "Советский экран".
Вера Алентова:
Мы получали много очень писем, и почти все говорили, что эта история про меня. "История про меня" оказалась и в Канаде, и в Париже, и в Анголе, и в Гвинее. Это было так удивительно, потому что мне казалось, что для европейской женщины (в Бельгии, в Брюсселе я получила приз за лучшее исполнение женской роли), что для европейской женщины это понятно, что это все проблемы какие-то общие, но они оказались общими гораздо шире. Я думаю, что такое же завоевание проходит любая девушка, попадая в столицу, в абсолютно любой точке земного шара.
(Сцена из фильма)
Олег Ковалов:
Думается все же, что у народа хороший вкус: им ближе оказалась судьба страдающей героини Алентовой, которая вещает о нормальном женском идеале. Это человеческая мера, которую принял народ и которая всегда останется с ним. В фильме "Москва слезам не верит", несмотря на все издержки официозной идеологии, торжествовали начала здорового консерватизма, того самого консерватизма, на котором, по сути дела, и стоит вся жизнь, ибо жизнь двигается не революциями, а эволюционным путем. Пусть в беллетризированной форме, пусть в форме этакого народного романа, но об этом в фильме было сказано достаточно внятно, и именно поэтому фильм полюбили зрители.
(Сцена из фильма)