На минувших выходных в российской блогосфере обсуждали гей-парад, в очередной раз подвергшийся нападениям со стороны воинственно настроенных гомофобов и в итоге разогнанный сотрудниками милиции. Пишет очевидец событий фотограф Митя Алешковский:
Я считаю, что наличие всех этих борцов с содомом позор для нашей страны и для всех нас вообще. Сегодня я видел своими глазами, как две молодые девочки бесстрашно выталкивали двух мужиков из толпы, скандировавших "Убей пидора". И никто им не помогал. Остановитесь, переведите дух, и подумайте. В центре столицы непонятно кто в толпе призывает УБИВАТЬ людей за то, что они хотят заниматься сексом не так, как призывающие к убийству считают нормальным. Причем призывают убивать ОТКРЫТО, перед направленными на них видео- и фото-камерами. В окружении полицейских, сотрудников ОМОНА. Это нормально? Это не нарушает законы? Я подошел к подполковнику полиции и попросил его заняться "наконец" делом, и что же он мне ответил? "Не мешайте мне работать". Обеих этих девочек через несколько минут забрали. Причем каждую забирало четыре сотрудника. ЧЕТЫРЕ на ОДНУ ДЕВОЧКУ. А тех, кто призывал убивать, никто не трогал.
Большой резонанс в блогосфере вызвал манифест журналистки Елена Костюченко, объясняющий, за что борются российские геи и лесбиянки:
Мы хотим, чтобы государство признало нас родственниками. Не просто родственниками – супругами, со всеми вытекающими. Мы хотим иметь возможность брать семейную ипотеку. Оформить семейную медстраховку и просто - страховку. Я хочу, чтобы моя женщина чувствовала себя защищенной в имущественном споре, который может начаться после моей смерти. Чтобы она имела возможность не свидетельствовать против меня в суде. И если однажды я окажусь в реанимации (а с моим здоровьем это более чем вероятно, к сожалению), я бы хотела, чтобы решения принимала она.
У нас будут дети. И мы заранее их любим и очень ждем. И да – мы хотим, чтобы в свидетельстве о рождении наших детей были записаны мы обе. Мы хотим – обе! – представлять интересы наших детей в школе, в поликлинике и (не дай бог!) в больнице и суде. И еще мы очень хотим… Хотим – слишком слабое слово тут. МЫ ТРЕБУЕМ ГАРАНТИЙ, что в случае смерти биологической мамы наши дети не отправятся в детдом, пока вторая мама будет пытаться доказать российским органам опеки, что эти дети ей не чужие. Некоторые мои вполне себе друзья говорят: "ты права, но в этой стране…" И дальше идет длинный месседж про национальную культуру, религию, общественную мораль и прочее, с намеком про эмиграцию в конце. И я не напоминаю, что в традиции "этой страны" еще недавно были рабство и массовые расстрелы, и национальная культура и религия, а также общественная мораль с этим вполне себе уживались. Я не напоминаю, потому что верю, что наша страна достойна лучшего. Россия изменится. Она уже меняется.
И это случится, даже если вы, ублюдки, сегодня проломите мне голову бейсбольной битой. Потому что любовь и здравый смысл хоть и не сразу, но всегда побеждают ненависть. Так устроен этот мир, и геи тут не при чем.
Во время парада автор этого поста была избита и попала в больницу.
***
В американских интеллектуальных блогах любят рассказывать слегка сентиментальные истории о причудливых воплощениях, которые находила в Америке XIX века европейская философская мысль. В отсутствие развитой системы университетов, научных обществ и общества в смысле "света" одержимые одиночки вынуждены были создавать собственные обещественно-научные связи. Об одном из таких одиночек, прусском иммигранте Брокмейере, рассказывает в блогах The Daily Керри Хаули:
В 1856 году он ушел в леса Миссури с ружьем, собакой и гегелевской "Наукой логики". Два года, проведенные наедине с гегелевской мыслью, убедили Брокмейера, что глубокомысленные писания немецкого философа способны избавить Америку от противоречий, ведущих к гражданской войне. Из этого, конечно, ничего не вышло, но спустя 10 лет Брокмейеру удалось убедить влиятельных граждан Сент-Луиса, что гегелевская философия поможет городу и его жителям оправиться от последствий войны. Гегельянству в брокмейеровской интерпретации было приятно верить. История имеет направление, - утверждал он. Она движется на запад, в сторону всемирно-исторического города, развивающего свою свободу в условиях рационального государства: венцом истории является Сент-Луис, крупнейший американский город к западу от Миссисипи. Специально для жителей Сент-Луиса Брокмейер составил предельно практичный список тезисов и антитезисов, отражавший важнейшие аспекты американской жизни: религия и наука, аболиционизм и рабство, Сент-Луис и Чикаго. Когда в 1871 году большая часть Чикаго погибла в Великом пожаре, Брокмейер не скрывал злорадства: "Чикаго был абсолютно негативным городом, - заявил он, - и теперь принцип отрицания раскрыл себя в полной мере, произведя всеобщее следствие. Чикаго кончил полным отрицанием самого себя".
Чаще всего такие истории сопровождаются восклицаниями "были времена!" (когда мыслящие люди работали над интерпретацией происходившего непосредственно на их глазах). Теперь мы следим за бессмысленной чередой политических новостей в надежде, что когда-нибудь в будущем сможем понять их скрытый смысл. Кристофер Калдуэлл в блоге bookforum убеждает, что некоторые философы по-прежнему понимают происходящее и даже собственноручно творят историю:
Инициатором войны НАТО против Ливии был французский философ Бернар Анри-Леви. Еще в конце февраля он взял самолет, полетел на ливийско-египетскую границу и познакомился там с группой повстанцев, которые называли себя Национальным переходным советом. Анри-Леви увлекся. Тогда казалось, что повстанцы быстро сместят Муамара Каддафи, хотя диктатор начал уже против них военную операцию. Леви позвонил своему давнему другу Николя Саркози и убедил его, что повстанцам необходима поддержка с воздуха. 10 марта Леви устроил повстанцам встречу с президентом Франции, а через несколько дней лидер Совета, Махмуд Джибриль, встретился в Париже с Хиллари Клинтон. Потом об авиаударах заговорил и британский премьер Дэвид Кэмерон. 17 марта Совет Безопасности ООН принял резолюцию 1973, и французская авиация начала операцию, которая остановили силы Каддафи на подступах к Бенгази.
Я считаю, что наличие всех этих борцов с содомом позор для нашей страны и для всех нас вообще. Сегодня я видел своими глазами, как две молодые девочки бесстрашно выталкивали двух мужиков из толпы, скандировавших "Убей пидора". И никто им не помогал. Остановитесь, переведите дух, и подумайте. В центре столицы непонятно кто в толпе призывает УБИВАТЬ людей за то, что они хотят заниматься сексом не так, как призывающие к убийству считают нормальным. Причем призывают убивать ОТКРЫТО, перед направленными на них видео- и фото-камерами. В окружении полицейских, сотрудников ОМОНА. Это нормально? Это не нарушает законы? Я подошел к подполковнику полиции и попросил его заняться "наконец" делом, и что же он мне ответил? "Не мешайте мне работать". Обеих этих девочек через несколько минут забрали. Причем каждую забирало четыре сотрудника. ЧЕТЫРЕ на ОДНУ ДЕВОЧКУ. А тех, кто призывал убивать, никто не трогал.
Большой резонанс в блогосфере вызвал манифест журналистки Елена Костюченко, объясняющий, за что борются российские геи и лесбиянки:
Мы хотим, чтобы государство признало нас родственниками. Не просто родственниками – супругами, со всеми вытекающими. Мы хотим иметь возможность брать семейную ипотеку. Оформить семейную медстраховку и просто - страховку. Я хочу, чтобы моя женщина чувствовала себя защищенной в имущественном споре, который может начаться после моей смерти. Чтобы она имела возможность не свидетельствовать против меня в суде. И если однажды я окажусь в реанимации (а с моим здоровьем это более чем вероятно, к сожалению), я бы хотела, чтобы решения принимала она.
У нас будут дети. И мы заранее их любим и очень ждем. И да – мы хотим, чтобы в свидетельстве о рождении наших детей были записаны мы обе. Мы хотим – обе! – представлять интересы наших детей в школе, в поликлинике и (не дай бог!) в больнице и суде. И еще мы очень хотим… Хотим – слишком слабое слово тут. МЫ ТРЕБУЕМ ГАРАНТИЙ, что в случае смерти биологической мамы наши дети не отправятся в детдом, пока вторая мама будет пытаться доказать российским органам опеки, что эти дети ей не чужие. Некоторые мои вполне себе друзья говорят: "ты права, но в этой стране…" И дальше идет длинный месседж про национальную культуру, религию, общественную мораль и прочее, с намеком про эмиграцию в конце. И я не напоминаю, что в традиции "этой страны" еще недавно были рабство и массовые расстрелы, и национальная культура и религия, а также общественная мораль с этим вполне себе уживались. Я не напоминаю, потому что верю, что наша страна достойна лучшего. Россия изменится. Она уже меняется.
И это случится, даже если вы, ублюдки, сегодня проломите мне голову бейсбольной битой. Потому что любовь и здравый смысл хоть и не сразу, но всегда побеждают ненависть. Так устроен этот мир, и геи тут не при чем.
Во время парада автор этого поста была избита и попала в больницу.
***
В американских интеллектуальных блогах любят рассказывать слегка сентиментальные истории о причудливых воплощениях, которые находила в Америке XIX века европейская философская мысль. В отсутствие развитой системы университетов, научных обществ и общества в смысле "света" одержимые одиночки вынуждены были создавать собственные обещественно-научные связи. Об одном из таких одиночек, прусском иммигранте Брокмейере, рассказывает в блогах The Daily Керри Хаули:
В 1856 году он ушел в леса Миссури с ружьем, собакой и гегелевской "Наукой логики". Два года, проведенные наедине с гегелевской мыслью, убедили Брокмейера, что глубокомысленные писания немецкого философа способны избавить Америку от противоречий, ведущих к гражданской войне. Из этого, конечно, ничего не вышло, но спустя 10 лет Брокмейеру удалось убедить влиятельных граждан Сент-Луиса, что гегелевская философия поможет городу и его жителям оправиться от последствий войны. Гегельянству в брокмейеровской интерпретации было приятно верить. История имеет направление, - утверждал он. Она движется на запад, в сторону всемирно-исторического города, развивающего свою свободу в условиях рационального государства: венцом истории является Сент-Луис, крупнейший американский город к западу от Миссисипи. Специально для жителей Сент-Луиса Брокмейер составил предельно практичный список тезисов и антитезисов, отражавший важнейшие аспекты американской жизни: религия и наука, аболиционизм и рабство, Сент-Луис и Чикаго. Когда в 1871 году большая часть Чикаго погибла в Великом пожаре, Брокмейер не скрывал злорадства: "Чикаго был абсолютно негативным городом, - заявил он, - и теперь принцип отрицания раскрыл себя в полной мере, произведя всеобщее следствие. Чикаго кончил полным отрицанием самого себя".
Чаще всего такие истории сопровождаются восклицаниями "были времена!" (когда мыслящие люди работали над интерпретацией происходившего непосредственно на их глазах). Теперь мы следим за бессмысленной чередой политических новостей в надежде, что когда-нибудь в будущем сможем понять их скрытый смысл. Кристофер Калдуэлл в блоге bookforum убеждает, что некоторые философы по-прежнему понимают происходящее и даже собственноручно творят историю:
Инициатором войны НАТО против Ливии был французский философ Бернар Анри-Леви. Еще в конце февраля он взял самолет, полетел на ливийско-египетскую границу и познакомился там с группой повстанцев, которые называли себя Национальным переходным советом. Анри-Леви увлекся. Тогда казалось, что повстанцы быстро сместят Муамара Каддафи, хотя диктатор начал уже против них военную операцию. Леви позвонил своему давнему другу Николя Саркози и убедил его, что повстанцам необходима поддержка с воздуха. 10 марта Леви устроил повстанцам встречу с президентом Франции, а через несколько дней лидер Совета, Махмуд Джибриль, встретился в Париже с Хиллари Клинтон. Потом об авиаударах заговорил и британский премьер Дэвид Кэмерон. 17 марта Совет Безопасности ООН принял резолюцию 1973, и французская авиация начала операцию, которая остановили силы Каддафи на подступах к Бенгази.