(Включено в протокол слушаний, состоявшихся 23 мая 2000 г. в Национальном
Конгрессе США в рамках заседания Комиссии по безопасности и сотрудничеству
в Европе.)
Действия федеральной группировки в Чечне с самого начала, с сентября 1999-го года имели логику преступления, когда для решения локальных задач, требовавших, на мой взгляд, использования сил специального назначения, было решено использовать колоссальную воинскую группировку, численностью в 90 тысяч человек. Фактически к этому времени в результате массированной информационной кампании в обществе утвердилось мнение о том, что подавляющее большинство чеченцев враждебно относится к России. Фактически весь чеченский народ был объявлен отвественным за преступные действия, совершавшиеся бандформированиями на территории Чечни и приграничных территориях в довоенный период. Это и определило в значительной степени неизбирательное применение военной силы на первом этапе военных действий, когда федеральные подразделения брали под контроль территорию республики. В этот период совершено множество преступлений против гражданского населения. Наибольшие разрушения и жертвы стали следствием массированных авиационных, ракетных и артиллерийских обстрелов населенных пунктов Чечни. В октябре 99-го года я стал свидетелем ракетного удара по центральному рынку города Грозного. В 9-й городской больнице я видел десятки убитых и искалеченных людей. В результате подобных обстрелов, которым была подвергнута значительная часть республики, погибли тысячи людей, точное число погибших сегодня достоверно установить невозможно. Фактически каждый случай массовой гибели населения фиксировался журналистами и правозащитниками, но ни разу военные и политические власти России не пожелали провести гласное расследование и найти виновных. Город Грозный, разрушенный почти до основания, подвергался в течение нескольких месяцев ежедневным обстрелам в то время как в нем вынуждены были искать укрытие многие тысячи мирных жителей, по разным данным от 15-ти до 30-ти тысяч. Властями же город был объявлен пустым, как утверждали официальные лица, мирное население покинуло Грозный по так называемым "гуманитарным коридорам". Эта схему можно назвать принципиальной, она использовалась и в других случаях. Одна из причин, по которой люди продолжали оставаться в обстреливаемом городе - страх перед военнослужащими федеральной группировки, которые регулярно без видимых оснований расстреливали автомашины с беженцами прямо на блок-постах. Два эпизода, о которых мне известно со слов очевидцев - это неспровоцированный обстрел колонны беженцев из селения Гойты в конце сентября. На блок посту военнослужащие в масках открыли огонь по колонне из пяти машин. Погибло блолее сорока человек. В живых осталось семеро, выбравшихся в Ингушетию на одной машине. С раненой женщиной я общался буквально через несколько часов после случившегося в больнице города Слепцовска. Другой случай произошел 2-го февраля возле селения Ачхой-Мартан. Три машины попытались въехать в село, однако по ним был открыт огонь с блок-поста военнослужащими-контрактниками. Женщин, находившихся в машине, солдаты отпустили, однако двух задержанных молодых людей из Сомашек, раненных во время обстрела, обвязали колючей проволокой, облили бензином и сожгли. Один из молодых чеченцев, уже объятый пламенем, крикнул женщинам, чтобы они сообщили его родственникам в Сомашках о его гибели. Таких эпизодов множество, о них собрано огромное количество свидетельств как журналистами, так и правозащитниками. Однако власти не предприняли никаких действий, чтобы остановить эти очень распространенные преступления в зоне боевых действий. Уголовной отвественности за подобные действия военнослужащие федеральной группировки не несут.
По сегодняшний день на территории Чечни продолжают пропадать люди, о которых с момента их исчезновения ничего не известно. Списки пропавших неоднократно передавались представителями чеченской общественности командованию федеральной группировки, а также направлялись в Москву, однако пока ситуация остается неизменной. Схемы, по которым пропадают люди, стандартны. В основном это мужчины, которых задерживают военнослужащие федеральной группировки или сотрудники МВД во время проверок на блок-постах или в населенных пунктах.
Я предполагаю, что многих из пропавших уже нет в живых. 16-го и 17-го января после выхода из Грозного я находился в расположении воинского подразделения федеральной группировки на Ханкале. Меня, как и других задержанных, содержали в кузове грузового автомобиля, предназначенного для перевозки заключенных. Потолок и стены узкой секции, в которой я находился, были покрыты слоем льда. В соседней секции содержались, трое чеченцев, подвергавшихся постоянным избиениям. У одного из них, Асланбека Шаипова из Котыр-Юрта была разбита голова, выбиты зубы, по его словам, во время избиений ему в основном наносились удары ногами в область поясницы. Ночью охранник несколько раз обращался к задержанным чеченцам с вопросом: "Все ли живы?"
Впоследствии в следственном изоляторе "Чернокозово" я был свидетелем постоянных, не прекращавшихся круглые сутки избиений задержанных. Со мной в камере находились 13 молодых чеченцев из селения Бердыкел, которых задержали в родном селе без всяких оснований. Они все, в том числе и я прошли через стандартную процедуру побоев при проведении допроса. Некоторые по нескольку раз.
Я привел лишь несколько эпизодов, характеризующих систему военно-полицейского произвола, сложившуюся на сегодняшний день в Чечне. Можно говорит о самых разных апектах чеченской ситуации. Мирное население страдает от грабежей, которые совершают военнослужащие с самого начала боевых дейчствий. Упомяну о проблеме беженцев, которые сегодня нашли приют на территории соседней Ингушетии. Власти не уделяют им должного внимания и в лагерях очень часто отсуствует самое необходимое.
Кратко подводя итоги, могу сказать, что на мой взгляд нынешняя власть сделала ставку исключительно на силовой метод разрешения ситуации на Северном Кавказе, исключив возможность политических решений. Мне кажется, что такой подход бесперепективен, если реальная цель - остановить военные действия и наладить мирную жизнь в Чеченской республике. Война ежедневно воспроизводит сама себя, поскольку многие чеченцы в условиях тотального произвола не видят для себя иного выхода, кроме как взять в руки оружие.
Органы власти в Чечне формируются на основе принципов внешнего силового администрирования. Фактически ключевую роль в этом процессе играют военные комендатуры. Фактически население Чечни сегодня отстранено от участия в управлении.
И последнее: на всей территории России чеченцы сегодня фактически поражены в гражданских правах по признаку своей этнической принадлежности. Серьезных позитивных сдвигов в этой ситуации не предвидится до тех пор, пока власть и общественное мнение воспринимают чеченский этнос как угрозу существованию России.
Действия федеральной группировки в Чечне с самого начала, с сентября 1999-го года имели логику преступления, когда для решения локальных задач, требовавших, на мой взгляд, использования сил специального назначения, было решено использовать колоссальную воинскую группировку, численностью в 90 тысяч человек. Фактически к этому времени в результате массированной информационной кампании в обществе утвердилось мнение о том, что подавляющее большинство чеченцев враждебно относится к России. Фактически весь чеченский народ был объявлен отвественным за преступные действия, совершавшиеся бандформированиями на территории Чечни и приграничных территориях в довоенный период. Это и определило в значительной степени неизбирательное применение военной силы на первом этапе военных действий, когда федеральные подразделения брали под контроль территорию республики. В этот период совершено множество преступлений против гражданского населения. Наибольшие разрушения и жертвы стали следствием массированных авиационных, ракетных и артиллерийских обстрелов населенных пунктов Чечни. В октябре 99-го года я стал свидетелем ракетного удара по центральному рынку города Грозного. В 9-й городской больнице я видел десятки убитых и искалеченных людей. В результате подобных обстрелов, которым была подвергнута значительная часть республики, погибли тысячи людей, точное число погибших сегодня достоверно установить невозможно. Фактически каждый случай массовой гибели населения фиксировался журналистами и правозащитниками, но ни разу военные и политические власти России не пожелали провести гласное расследование и найти виновных. Город Грозный, разрушенный почти до основания, подвергался в течение нескольких месяцев ежедневным обстрелам в то время как в нем вынуждены были искать укрытие многие тысячи мирных жителей, по разным данным от 15-ти до 30-ти тысяч. Властями же город был объявлен пустым, как утверждали официальные лица, мирное население покинуло Грозный по так называемым "гуманитарным коридорам". Эта схему можно назвать принципиальной, она использовалась и в других случаях. Одна из причин, по которой люди продолжали оставаться в обстреливаемом городе - страх перед военнослужащими федеральной группировки, которые регулярно без видимых оснований расстреливали автомашины с беженцами прямо на блок-постах. Два эпизода, о которых мне известно со слов очевидцев - это неспровоцированный обстрел колонны беженцев из селения Гойты в конце сентября. На блок посту военнослужащие в масках открыли огонь по колонне из пяти машин. Погибло блолее сорока человек. В живых осталось семеро, выбравшихся в Ингушетию на одной машине. С раненой женщиной я общался буквально через несколько часов после случившегося в больнице города Слепцовска. Другой случай произошел 2-го февраля возле селения Ачхой-Мартан. Три машины попытались въехать в село, однако по ним был открыт огонь с блок-поста военнослужащими-контрактниками. Женщин, находившихся в машине, солдаты отпустили, однако двух задержанных молодых людей из Сомашек, раненных во время обстрела, обвязали колючей проволокой, облили бензином и сожгли. Один из молодых чеченцев, уже объятый пламенем, крикнул женщинам, чтобы они сообщили его родственникам в Сомашках о его гибели. Таких эпизодов множество, о них собрано огромное количество свидетельств как журналистами, так и правозащитниками. Однако власти не предприняли никаких действий, чтобы остановить эти очень распространенные преступления в зоне боевых действий. Уголовной отвественности за подобные действия военнослужащие федеральной группировки не несут.
По сегодняшний день на территории Чечни продолжают пропадать люди, о которых с момента их исчезновения ничего не известно. Списки пропавших неоднократно передавались представителями чеченской общественности командованию федеральной группировки, а также направлялись в Москву, однако пока ситуация остается неизменной. Схемы, по которым пропадают люди, стандартны. В основном это мужчины, которых задерживают военнослужащие федеральной группировки или сотрудники МВД во время проверок на блок-постах или в населенных пунктах.
Я предполагаю, что многих из пропавших уже нет в живых. 16-го и 17-го января после выхода из Грозного я находился в расположении воинского подразделения федеральной группировки на Ханкале. Меня, как и других задержанных, содержали в кузове грузового автомобиля, предназначенного для перевозки заключенных. Потолок и стены узкой секции, в которой я находился, были покрыты слоем льда. В соседней секции содержались, трое чеченцев, подвергавшихся постоянным избиениям. У одного из них, Асланбека Шаипова из Котыр-Юрта была разбита голова, выбиты зубы, по его словам, во время избиений ему в основном наносились удары ногами в область поясницы. Ночью охранник несколько раз обращался к задержанным чеченцам с вопросом: "Все ли живы?"
Впоследствии в следственном изоляторе "Чернокозово" я был свидетелем постоянных, не прекращавшихся круглые сутки избиений задержанных. Со мной в камере находились 13 молодых чеченцев из селения Бердыкел, которых задержали в родном селе без всяких оснований. Они все, в том числе и я прошли через стандартную процедуру побоев при проведении допроса. Некоторые по нескольку раз.
Я привел лишь несколько эпизодов, характеризующих систему военно-полицейского произвола, сложившуюся на сегодняшний день в Чечне. Можно говорит о самых разных апектах чеченской ситуации. Мирное население страдает от грабежей, которые совершают военнослужащие с самого начала боевых дейчствий. Упомяну о проблеме беженцев, которые сегодня нашли приют на территории соседней Ингушетии. Власти не уделяют им должного внимания и в лагерях очень часто отсуствует самое необходимое.
Кратко подводя итоги, могу сказать, что на мой взгляд нынешняя власть сделала ставку исключительно на силовой метод разрешения ситуации на Северном Кавказе, исключив возможность политических решений. Мне кажется, что такой подход бесперепективен, если реальная цель - остановить военные действия и наладить мирную жизнь в Чеченской республике. Война ежедневно воспроизводит сама себя, поскольку многие чеченцы в условиях тотального произвола не видят для себя иного выхода, кроме как взять в руки оружие.
Органы власти в Чечне формируются на основе принципов внешнего силового администрирования. Фактически ключевую роль в этом процессе играют военные комендатуры. Фактически население Чечни сегодня отстранено от участия в управлении.
И последнее: на всей территории России чеченцы сегодня фактически поражены в гражданских правах по признаку своей этнической принадлежности. Серьезных позитивных сдвигов в этой ситуации не предвидится до тех пор, пока власть и общественное мнение воспринимают чеченский этнос как угрозу существованию России.