Юрий Багров, Ингушетия:
Случаи насилия над чеченскими женщинами со стороны российских военных нельзя назвать единичными. Многие из женщин, подвергшихся надругательствам, вынуждены молчать, так как на Кавказе изнасилованная женщина до конца своих дней считается опозоренной. Этим и объясняется то, что факт изнасилования и убийства чеченской девушки Хеды из селения Танги-Чу считается единичным. Вот что мне рассказала выехавшая из Грозного беженка Зара:
Зара:
В городе Грозном на нашей улице осталась три дома - все остальное разбомбили. У нас соседи жили рядом - Астамировы, двое детей и муж с женой. 1 апреля приехали российские солдаты на БТР-е - 8 человек. Я подошла к забору и стала смотреть и слушать. Они вывели 18-ти летнюю девочку - Аза ее звали, и изнасиловали эту девочку прямо перед отцом и братом, в извращенной форме, одним словом. Потом расстреляли всю семью, забрали все, что смогли, из этого дома, вплоть до утюга, и уехали.
Юрий Багров:
Чеченские женщины, подвергшиеся надругательствам со стороны военных, считают, что война не может быть закончена, пока насильники не будут наказаны.
Случаи насилия над чеченскими женщинами со стороны российских военных нельзя назвать единичными. Многие из женщин, подвергшихся надругательствам, вынуждены молчать, так как на Кавказе изнасилованная женщина до конца своих дней считается опозоренной. Этим и объясняется то, что факт изнасилования и убийства чеченской девушки Хеды из селения Танги-Чу считается единичным. Вот что мне рассказала выехавшая из Грозного беженка Зара:
Зара:
В городе Грозном на нашей улице осталась три дома - все остальное разбомбили. У нас соседи жили рядом - Астамировы, двое детей и муж с женой. 1 апреля приехали российские солдаты на БТР-е - 8 человек. Я подошла к забору и стала смотреть и слушать. Они вывели 18-ти летнюю девочку - Аза ее звали, и изнасиловали эту девочку прямо перед отцом и братом, в извращенной форме, одним словом. Потом расстреляли всю семью, забрали все, что смогли, из этого дома, вплоть до утюга, и уехали.
Юрий Багров:
Чеченские женщины, подвергшиеся надругательствам со стороны военных, считают, что война не может быть закончена, пока насильники не будут наказаны.