Фильтрационные лагеря в Чечне и судьба Андрея Бабицкого.
Программу ведет Петр Вайль. В ней участвуют Александр Евтушенко, корреспондент газеты "Комсомольская Правда" на Северном Кавказе, и побывавший там в ходе розысков Андрея Бабицкого корреспондент Радио Свобода Владимир Долин. Приводится письмо солдата, служащего в фильтрационном лагере в Чернокозово.
Петр Вайль:
Британская газета "Индепендент" и французская - "Монд" опубликовали статьи, основанные на письме российского военнослужащего, который служит в фильтрационном лагере Чернокозово - том самом, где содержался некоторое время корреспондент Радио Свобода Андрей Бабицкий. Мы получили оригинал письма.
Письмо военнослужащего из фильтрационного лагеря в Чернокозово: (орфография и пунктуация оригинала сохранены).
Я не знаю кому попадет это письмо но хотелось-бы, что-бы это как-то памогло этим людям, так называемым якобы "боевикам".
Сам я служу добиваю свои суточные и решил как-то осведомить так-как знать об этом и не предпринять какие-то действия или меры незнаю что, но это действительно преступления:
Тут этих людей мы я говорю мы потомучто я тоже в числе плача рядового и кроме этого, что написать не чем не могу им помочь хотя до приезда сюда мне внушили что все чеченцы враги и преступники они нормальные люди и попадают сюда
1. Неперерегистрирован паспорт
2. Нет паспорта а их им невыдовали с 1996 г. 17,18,19тилетние пацаны из-за отсутствия бланок
3. В одном ауле прописан, пошел в гости в соседний аул.
4. Вышел водвор покурить после шести часов прям из дома
5. Нашли дома плащь поладку или солдатский ремень итак далее откуда, что, когда их тут буквально убивают надо просто слышать эти крики здаровых ребят которым ломают что попадется некоторых "опускают" или заставляют это делать друг друга, если есть "ад" то это можно увидеть здесь, по-моему их вина что они не пошли воевать против нас. Ах да был тут этот журналист несколько дней Бабицкий, до опущения не дошло но отрывать путем отрывали аж очки летали "бедняга".
Партиями каждый день привозят их тут до 700 человек а по подозрении что боевик семь человек они сполу гнившие так им надо мне их не жалко, двоих шлепнули. Я немогу описывать эти экзотические приемы ломание человеческого духа превращение человека в животного. Я кончаю писанину но хочется если на этом свете есть какие-то силы помогите этим людям а в свое правительство я разочаровался обман хитрость двуличие. Ну ладно, я не такой уж грамотный если что.
Наур
Чернокозово
ИТК
По понятной причине себя не называю
В. 3.2. 2000 г.
Петр Вайль:
Письмо российского солдата передал в Московское Бюро Радио Свобода правозащитник Андрей Миронов. Он рассказывает, как письмо попало к нему.
Андрей Миронов: Это письмо я получил в Назрани 9 февраля от журналиста французской газеты "Монд" Софи Шихаб. Ей он было передано 7 февраля на чечено-ингушской границе, на блок-посту "Адлер 20". Письмо написано рядовым солдатом, охранником фильтрационного лагеря в чеченском селе Чернокозово. Он просит рассказать всем о том, что видит сам. Пишет он и об Андрее Бабицком.
Петр Вайль:
Корреспондент "Комсомольской Правды" Александр Евтушенко, работавший вместе с Андреем Бабицким еще во время первой чеченкой войны, занят поисками нашего коллеги.
Александр Евтушенко:
И в ту войну, и теперь мне рассказывали много ужасов о фильтрационных лагерях Чечни. В одном из них, в Чернокозово был и корреспондент Радио Свобода Андрей Бабицкий. Сейчас рядом со мной находится человек, чеченец, его зовут Султан, он был в этом лагере в качестве заключенного и вчера вышел на свободу. Первый вопрос об Андрее Бабицком: Султан, видели ли вы там Андрея, слышали ли вы что-либо о нем?
Султан:
Когда я был в Чернокозово, слышал, что Андрей там. И я слышал, как там говорили, что над ним издевались.
Александр Евтушенко:
Султан, расскажите пожалуйста, как относились к вам, как вы туда попали, и как вы себя чувствовали?
Султан:
Я не могу назвать это отношением, потому что когда я там находился, у меня не было желания сказать, что меня называют человеком. Там были такие слова, что я там себя человеком не чувствовал.
Александр Евтушенко:
Били ли вас, издевались ли над вами? Как вас кормили, давали ли воду, оказывали ли медицинскую помощь?
Султан:
В совершенном холоде нас там было сорок человек в одной палатке. Четыре матраса на сорок человек и надо перебиваться как-то. Помимо того, на сорок человек выходила каждому в сутки где-то пробка с бутылки воды.
Александр Евтушенко:
Султан, много ли людей в Чернокозово, и привозят ли их туда до сих пор?
Султан:
Людей туда привозят до сих пор. Я помню один раз приезжал Аслаханов и с ним была женщина. Она кричала: "Что за обращение у вас такое", - мы слышали, а Аслаханов приезжал за сыном, и женщина кричала очень сильно.
Александр Евтушенко:
Султан, в этом лагере были только мужчины или и женщины, и дети?
Султан:
Детей там, конечно, не было, там были женщины, и одна там даже была беременная на восьмом месяце. Девочки были по пятнадцать, четырнадцать лет. Над ними издевались они.
Александр Евтушенко:
Султан, как вы чувствуете себя сейчас, после того, как вырвались из этого кошмара, ада, ведь вы пришли домой только вчера?
Султан:
Я еще не верю, не могу поверить, что я свободен. Если мне придется туда попасть обратно, то лучше смерть. Я не знаю других слов, посмотрите на меня - какое у меня состояние.
Александр Евтушенко:
Этот человек сейчас действительно находится в очень плохом, тяжелом состоянии - у него почти отказала нога, болят отбитые внутренности, но более того, он сильно подавлен морально, психологически. Ведь он рассказал сейчас не все, далеко не все из того, что рассказывал мне, потому что нельзя, нельзя чеченцу претерпеть такие муки, нельзя его унижать, (чуть было не сказал "опускать"), такого чеченцы пережить не могут. Поэтому он сейчас весьма подавлен и плохо себя чувствует.
Петр Вайль:
Когда мы узнали, что Андрей Бабицкий исчез в Чечне, на Северный Кавказ выехал наш корреспондент Владимир Долин. Ему удалось узнать, что Андрей находится в фильтрационном лагере в Чернокозово. Он приехал туда, встретиться с Бабицким ему не удалось, но местные власти согласились принять у него передачу. Сейчас Владимир Долин у нас в прямом эфире.
Владимир Долин:
Я, пожалуй, расскажу не то том, как у нас согласились принять передачу, а о том, что собой представляет этот фильтрапункт. До станции Чернокозово от границы со Ставропольем едва ли больше часа езды на машине. Печально известный фильтрапункт на территории бывшей колонии строгого режима - пожалуй, самая главная достопримечательность этого селения. За дощатым забором высотой метров в пять, по верху которого идет колючая проволока, можно разглядеть какие-то здания скорее производственного, чем жилого назначения. Видны и вышки для часовых. Сходство с "зоной" полное. У входа шумит небольшой базарчик. Здесь отовариваются местные жители и солдаты, в том числе и те, кто несет службу на фильтре. Именно на этом базарчике торговки и подтвердили нам, то что было известно всем жителям станицы Наурская и станции Чернокозово - Андрей Бабицкий действительно сидит на чернокозовском "фильтре". Кстати, как нам настойчиво объяснял следователь Юрий Чернявский, который вел дело Андрея Бабицкого, официально заведение, которое размещается на территории бывшей Наурской колонии строгого режима, именуется спецприемником-распределителем. В его задачи входит установление личности задержанных и их причастности к незаконным вооруженным формированиям или к другим преступлениям чисто уголовного характера. Если человек, попавший в руки дознавателей оказывается чист перед законом, ему выдают надлежащие документы и отпускают. То же самое, если за ним нет ничего, кроме участия в боевых действиях. После установления этого факта и признания подозреваемым вины он подлежит амнистии и освобождается от наказания. Виновные в иных преступлениях передаются органам следствия. Но это - в теории. На практике даже название и предназначение этого, находящегося в ведении Минюста, заведения не совсем ясны. Министр юстиции Юрий Чайка упорно именует Чернокозовский "фильтр" СИЗО, а функции и статус следственного изолятора и спецприемника все-таки существенно различаются. Еще более различается правовой статус людей, которые содержатся в них. Жители станицы Наурская и селения Чернокозово рассказывают страшные вещи об изощренных пытках и издевательствах, которым подвергаются заключенные на "фильтрах". Речь идет об избиениях и изнасилованиях. "Наших мужчин и парней насилуют", - сказала мне одна жительница Наурской. Косвенно эти слухи подтверждают и работники правоохранительных органов. Так, рассказывая о судьбе освобожденного заложника - врача, которому, кстати, 70 лет, один из сотрудников этих органов сказал мне, что старику порядком досталось прежде, чем было установлено, что он был заложником, а не пособником боевиков. Сегодня помощник и.о. президента Сергей Ястржембский пообещал организовать поездку аккредитованных в Моздоке журналистов в Чернокозово, но почему-то только через неделю.
Петр Вайль:
А как это происходило, с кем именно вы общались в Чернокозове и каким образом передали Андрею передачу?
Владимир Долин:
В Чернокозово мы встретились с прокурором Наурского района, то есть не в Чернокозово, а в самой станице Наурская, но дело в том, что между Чернокозово и Наурской нет отчетливой границы. Также мы встретились и со следователем Юрием Чернявским, который в то время был следователем Наурской прокуратуры, а сейчас, по всей видимости, уже возглавляет прокуратуру Ножай-Юртовского района Чеченской республики. Я должен сказать, что нас встретили если не радушно, то нормально. Нам сообщили, что Андрей действительно находится в Чернокозово, в спецприемнике-распределителе - как говорил следователь - на "фильтре", как это место понимали местные жители и мы. Он сообщил, что обвинение не предъявлено, Андрей чувствует себя хорошо, и что если до истечения десятидневного срока заключения обвинение предъявлено не будет, Андрей будет отпущен на свободу. Мы спросили, можно ли передать передачу, можно ли увидеться, может ли приехать адвокат. Насчет передачи и адвоката ответ был положительный, а увидеться, как сказал следователь, нельзя - по закону не положено - мы не близкие родственники и не адвокаты. Передача была принята, а когда мы подготовили вторую передачу - прошло часа два, два с половиной, оказалось, что Андрей отпущен под подписку о невыезде, почему то из Москвы, а не из Наурска или другого пункта на чеченской территории. Как нам было сказано, Андрея увезли. Куда - долго не отвечали, а потом намекнули, что в Гудермес. Нам это показалось логичным, поскольку в то время в Гудермесе находился и.о. генпрокурора Владимир Устинов, и мы подумали, что коль есть подписка о невыезде из Москвы. то Андрей именно с Устиновым вернется в Москву, и для нас главной задачей стало добиться разрешения лететь вместе с Андреем. С чем мы и поехали к прокурору Чеченской республики, который находится в Моздоке, но по дороге услышали, что Андрея обменяли.
Петр Вайль:
Владимир, сегодня вы были на брифинге на пресс-конференции Сергея Ястржембского - помощника Владимира Путина по информационному обеспечению того, что происходит на Северном Кавказе и в Чечне. Он сказал невнятную фразу о том, что "существуют какие-то особые условия, которые не позволяют более внятно говорить о судьбе Андрея Бабицкого". Вы находились в этом зале. Были ли какие-либо хоть как-то проясняющие это подробности?
Владимир Долин:
Таких подробностей к сожалению не было. Надо сказать, что Сергей Ястржембский вообще пытался уйти от вопросов об Андрее Бабицком, более того, он пытался уйти и от вопросов, связанных лично с ним в связи с делом Бабицкого. Мне показалось, что даже если он что либо и знает - я не хотел бы обвинять лично его в том, что он скрывает какую-то информацию, но мне кажется, что либо он ее сознательно скрывает, покрывая тем самым преступления, либо этой информацией не владеет. Пока я не могу сделать вывод о том, что происходит на самом деле.
Программу ведет Петр Вайль. В ней участвуют Александр Евтушенко, корреспондент газеты "Комсомольская Правда" на Северном Кавказе, и побывавший там в ходе розысков Андрея Бабицкого корреспондент Радио Свобода Владимир Долин. Приводится письмо солдата, служащего в фильтрационном лагере в Чернокозово.
Петр Вайль:
Британская газета "Индепендент" и французская - "Монд" опубликовали статьи, основанные на письме российского военнослужащего, который служит в фильтрационном лагере Чернокозово - том самом, где содержался некоторое время корреспондент Радио Свобода Андрей Бабицкий. Мы получили оригинал письма.
Письмо военнослужащего из фильтрационного лагеря в Чернокозово: (орфография и пунктуация оригинала сохранены).
Я не знаю кому попадет это письмо но хотелось-бы, что-бы это как-то памогло этим людям, так называемым якобы "боевикам".
Сам я служу добиваю свои суточные и решил как-то осведомить так-как знать об этом и не предпринять какие-то действия или меры незнаю что, но это действительно преступления:
Тут этих людей мы я говорю мы потомучто я тоже в числе плача рядового и кроме этого, что написать не чем не могу им помочь хотя до приезда сюда мне внушили что все чеченцы враги и преступники они нормальные люди и попадают сюда
1. Неперерегистрирован паспорт
2. Нет паспорта а их им невыдовали с 1996 г. 17,18,19тилетние пацаны из-за отсутствия бланок
3. В одном ауле прописан, пошел в гости в соседний аул.
4. Вышел водвор покурить после шести часов прям из дома
5. Нашли дома плащь поладку или солдатский ремень итак далее откуда, что, когда их тут буквально убивают надо просто слышать эти крики здаровых ребят которым ломают что попадется некоторых "опускают" или заставляют это делать друг друга, если есть "ад" то это можно увидеть здесь, по-моему их вина что они не пошли воевать против нас. Ах да был тут этот журналист несколько дней Бабицкий, до опущения не дошло но отрывать путем отрывали аж очки летали "бедняга".
Партиями каждый день привозят их тут до 700 человек а по подозрении что боевик семь человек они сполу гнившие так им надо мне их не жалко, двоих шлепнули. Я немогу описывать эти экзотические приемы ломание человеческого духа превращение человека в животного. Я кончаю писанину но хочется если на этом свете есть какие-то силы помогите этим людям а в свое правительство я разочаровался обман хитрость двуличие. Ну ладно, я не такой уж грамотный если что.
Наур
Чернокозово
ИТК
По понятной причине себя не называю
В. 3.2. 2000 г.
Петр Вайль:
Письмо российского солдата передал в Московское Бюро Радио Свобода правозащитник Андрей Миронов. Он рассказывает, как письмо попало к нему.
Андрей Миронов: Это письмо я получил в Назрани 9 февраля от журналиста французской газеты "Монд" Софи Шихаб. Ей он было передано 7 февраля на чечено-ингушской границе, на блок-посту "Адлер 20". Письмо написано рядовым солдатом, охранником фильтрационного лагеря в чеченском селе Чернокозово. Он просит рассказать всем о том, что видит сам. Пишет он и об Андрее Бабицком.
Петр Вайль:
Корреспондент "Комсомольской Правды" Александр Евтушенко, работавший вместе с Андреем Бабицким еще во время первой чеченкой войны, занят поисками нашего коллеги.
Александр Евтушенко:
И в ту войну, и теперь мне рассказывали много ужасов о фильтрационных лагерях Чечни. В одном из них, в Чернокозово был и корреспондент Радио Свобода Андрей Бабицкий. Сейчас рядом со мной находится человек, чеченец, его зовут Султан, он был в этом лагере в качестве заключенного и вчера вышел на свободу. Первый вопрос об Андрее Бабицком: Султан, видели ли вы там Андрея, слышали ли вы что-либо о нем?
Султан:
Когда я был в Чернокозово, слышал, что Андрей там. И я слышал, как там говорили, что над ним издевались.
Александр Евтушенко:
Султан, расскажите пожалуйста, как относились к вам, как вы туда попали, и как вы себя чувствовали?
Султан:
Я не могу назвать это отношением, потому что когда я там находился, у меня не было желания сказать, что меня называют человеком. Там были такие слова, что я там себя человеком не чувствовал.
Александр Евтушенко:
Били ли вас, издевались ли над вами? Как вас кормили, давали ли воду, оказывали ли медицинскую помощь?
Султан:
В совершенном холоде нас там было сорок человек в одной палатке. Четыре матраса на сорок человек и надо перебиваться как-то. Помимо того, на сорок человек выходила каждому в сутки где-то пробка с бутылки воды.
Александр Евтушенко:
Султан, много ли людей в Чернокозово, и привозят ли их туда до сих пор?
Султан:
Людей туда привозят до сих пор. Я помню один раз приезжал Аслаханов и с ним была женщина. Она кричала: "Что за обращение у вас такое", - мы слышали, а Аслаханов приезжал за сыном, и женщина кричала очень сильно.
Александр Евтушенко:
Султан, в этом лагере были только мужчины или и женщины, и дети?
Султан:
Детей там, конечно, не было, там были женщины, и одна там даже была беременная на восьмом месяце. Девочки были по пятнадцать, четырнадцать лет. Над ними издевались они.
Александр Евтушенко:
Султан, как вы чувствуете себя сейчас, после того, как вырвались из этого кошмара, ада, ведь вы пришли домой только вчера?
Султан:
Я еще не верю, не могу поверить, что я свободен. Если мне придется туда попасть обратно, то лучше смерть. Я не знаю других слов, посмотрите на меня - какое у меня состояние.
Александр Евтушенко:
Этот человек сейчас действительно находится в очень плохом, тяжелом состоянии - у него почти отказала нога, болят отбитые внутренности, но более того, он сильно подавлен морально, психологически. Ведь он рассказал сейчас не все, далеко не все из того, что рассказывал мне, потому что нельзя, нельзя чеченцу претерпеть такие муки, нельзя его унижать, (чуть было не сказал "опускать"), такого чеченцы пережить не могут. Поэтому он сейчас весьма подавлен и плохо себя чувствует.
Петр Вайль:
Когда мы узнали, что Андрей Бабицкий исчез в Чечне, на Северный Кавказ выехал наш корреспондент Владимир Долин. Ему удалось узнать, что Андрей находится в фильтрационном лагере в Чернокозово. Он приехал туда, встретиться с Бабицким ему не удалось, но местные власти согласились принять у него передачу. Сейчас Владимир Долин у нас в прямом эфире.
Владимир Долин:
Я, пожалуй, расскажу не то том, как у нас согласились принять передачу, а о том, что собой представляет этот фильтрапункт. До станции Чернокозово от границы со Ставропольем едва ли больше часа езды на машине. Печально известный фильтрапункт на территории бывшей колонии строгого режима - пожалуй, самая главная достопримечательность этого селения. За дощатым забором высотой метров в пять, по верху которого идет колючая проволока, можно разглядеть какие-то здания скорее производственного, чем жилого назначения. Видны и вышки для часовых. Сходство с "зоной" полное. У входа шумит небольшой базарчик. Здесь отовариваются местные жители и солдаты, в том числе и те, кто несет службу на фильтре. Именно на этом базарчике торговки и подтвердили нам, то что было известно всем жителям станицы Наурская и станции Чернокозово - Андрей Бабицкий действительно сидит на чернокозовском "фильтре". Кстати, как нам настойчиво объяснял следователь Юрий Чернявский, который вел дело Андрея Бабицкого, официально заведение, которое размещается на территории бывшей Наурской колонии строгого режима, именуется спецприемником-распределителем. В его задачи входит установление личности задержанных и их причастности к незаконным вооруженным формированиям или к другим преступлениям чисто уголовного характера. Если человек, попавший в руки дознавателей оказывается чист перед законом, ему выдают надлежащие документы и отпускают. То же самое, если за ним нет ничего, кроме участия в боевых действиях. После установления этого факта и признания подозреваемым вины он подлежит амнистии и освобождается от наказания. Виновные в иных преступлениях передаются органам следствия. Но это - в теории. На практике даже название и предназначение этого, находящегося в ведении Минюста, заведения не совсем ясны. Министр юстиции Юрий Чайка упорно именует Чернокозовский "фильтр" СИЗО, а функции и статус следственного изолятора и спецприемника все-таки существенно различаются. Еще более различается правовой статус людей, которые содержатся в них. Жители станицы Наурская и селения Чернокозово рассказывают страшные вещи об изощренных пытках и издевательствах, которым подвергаются заключенные на "фильтрах". Речь идет об избиениях и изнасилованиях. "Наших мужчин и парней насилуют", - сказала мне одна жительница Наурской. Косвенно эти слухи подтверждают и работники правоохранительных органов. Так, рассказывая о судьбе освобожденного заложника - врача, которому, кстати, 70 лет, один из сотрудников этих органов сказал мне, что старику порядком досталось прежде, чем было установлено, что он был заложником, а не пособником боевиков. Сегодня помощник и.о. президента Сергей Ястржембский пообещал организовать поездку аккредитованных в Моздоке журналистов в Чернокозово, но почему-то только через неделю.
Петр Вайль:
А как это происходило, с кем именно вы общались в Чернокозове и каким образом передали Андрею передачу?
Владимир Долин:
В Чернокозово мы встретились с прокурором Наурского района, то есть не в Чернокозово, а в самой станице Наурская, но дело в том, что между Чернокозово и Наурской нет отчетливой границы. Также мы встретились и со следователем Юрием Чернявским, который в то время был следователем Наурской прокуратуры, а сейчас, по всей видимости, уже возглавляет прокуратуру Ножай-Юртовского района Чеченской республики. Я должен сказать, что нас встретили если не радушно, то нормально. Нам сообщили, что Андрей действительно находится в Чернокозово, в спецприемнике-распределителе - как говорил следователь - на "фильтре", как это место понимали местные жители и мы. Он сообщил, что обвинение не предъявлено, Андрей чувствует себя хорошо, и что если до истечения десятидневного срока заключения обвинение предъявлено не будет, Андрей будет отпущен на свободу. Мы спросили, можно ли передать передачу, можно ли увидеться, может ли приехать адвокат. Насчет передачи и адвоката ответ был положительный, а увидеться, как сказал следователь, нельзя - по закону не положено - мы не близкие родственники и не адвокаты. Передача была принята, а когда мы подготовили вторую передачу - прошло часа два, два с половиной, оказалось, что Андрей отпущен под подписку о невыезде, почему то из Москвы, а не из Наурска или другого пункта на чеченской территории. Как нам было сказано, Андрея увезли. Куда - долго не отвечали, а потом намекнули, что в Гудермес. Нам это показалось логичным, поскольку в то время в Гудермесе находился и.о. генпрокурора Владимир Устинов, и мы подумали, что коль есть подписка о невыезде из Москвы. то Андрей именно с Устиновым вернется в Москву, и для нас главной задачей стало добиться разрешения лететь вместе с Андреем. С чем мы и поехали к прокурору Чеченской республики, который находится в Моздоке, но по дороге услышали, что Андрея обменяли.
Петр Вайль:
Владимир, сегодня вы были на брифинге на пресс-конференции Сергея Ястржембского - помощника Владимира Путина по информационному обеспечению того, что происходит на Северном Кавказе и в Чечне. Он сказал невнятную фразу о том, что "существуют какие-то особые условия, которые не позволяют более внятно говорить о судьбе Андрея Бабицкого". Вы находились в этом зале. Были ли какие-либо хоть как-то проясняющие это подробности?
Владимир Долин:
Таких подробностей к сожалению не было. Надо сказать, что Сергей Ястржембский вообще пытался уйти от вопросов об Андрее Бабицком, более того, он пытался уйти и от вопросов, связанных лично с ним в связи с делом Бабицкого. Мне показалось, что даже если он что либо и знает - я не хотел бы обвинять лично его в том, что он скрывает какую-то информацию, но мне кажется, что либо он ее сознательно скрывает, покрывая тем самым преступления, либо этой информацией не владеет. Пока я не могу сделать вывод о том, что происходит на самом деле.