Ведущий программы "Темы дня" Петр Вайль:
Во время визита в Иран глава переходного правительства Афганистана Хамид Карзай обратился к Вашингтону и Тегерану с призывом внести свой вклад в строительство нового Афганистана, он с демонстративной теплотой отозвался об ирано-афганских отношениях. Что может стоять за этими заявлениями? Наш нью-йоркский корреспондент Юрий Жигалкин беседует с американским политологом сотрудником фонда "Heritage" Джеймсом Филипсом.
Юрий Жигалкин:
Прежде всего, какую цель преследует Хамид Карзай выбрав Иран для одного из своих первых визитов в качестве главы переходного правительства Афганистана?
Джеймс Филипс:
Хамид Карзай хочет предотвратить потенциальную конфронтацию с исламским Ираном, отношения с которым всегда были проблематичными для Афганистана. Достаточно вспомнить, что три года назад между Ираном и Талибаном едва не начался вооруженный конфликт после того, как в Мазари-Шарифе были убиты одиннадцать иранских официальных лиц. Сейчас Тегеран поддерживает главу местной администрации в Герате Исмаил Хана, а его мало что связывает с центральным правительством, кроме заявлений о поддержке этого правительства. Карзаю необходима в такой ситуации помощь Тегерана для того, чтобы убедить Исмаил Хана в необходимости сотрудничать с центральным правительством. Но перед Карзаем стоит сложнейшая задача, требующая исключительно тонких дипломатических шагов, поскольку в самом Иране нет, судя по всему, единодушия относительно афганской стратегии. С одной стороны, президент Хаттами заявляет о необходимости строительства стабильного Афганистана и о готовности сотрудничать с Соединенными Штатами в борьбе с терроризмом. С другой стороны, Вашингтон подозревает, что иранская революционная гвардия и разведывательное агенство укрывают перешедших границу талибов и членов "Аль-Каиды", рассчитывая их в будущем использовать для дестабилизации проамерикански настроенного афганского правительства. Помимо этого, исламские радикалы в Иране не выносят самой идеи возвращения в Афганистан свергнутого короля Захир Шаха, сторонником которого является Карзай.
Юрий Жигалкин:
Как может отразиться афганский фактор на американо-иранских отношениях, учитывая то, что Карзай призвал Вашингтон и Тегеран к сотрудничеству в восстановлении Афганистана?
Джеймс Филипс:
Соединенные Штаты всегда готовы к разговору с Тегераном относительно и Афганистана, и других проблем. К сожалению, Иран, все еще доминируемый радикальными исламскими идеологами, не может принять даже саму идею сотрудничества с США. Нам до сих пор, к примеру, приходится общаться через посредников, и единственный пример кооперации заключался в том, что Иран позволил доставку американских гуманитарных грузов в Афганистан через свою территорию. Единственная надежда остается на то, что в иранском истеблишменте верх возьмет здоровый расчет, и Тегеран осознает, что в его собственных интересах появление на границе стабильного нейтрального Афганистана, который не будет использоваться в качестве базы для подрывной деятельности.
Во время визита в Иран глава переходного правительства Афганистана Хамид Карзай обратился к Вашингтону и Тегерану с призывом внести свой вклад в строительство нового Афганистана, он с демонстративной теплотой отозвался об ирано-афганских отношениях. Что может стоять за этими заявлениями? Наш нью-йоркский корреспондент Юрий Жигалкин беседует с американским политологом сотрудником фонда "Heritage" Джеймсом Филипсом.
Юрий Жигалкин:
Прежде всего, какую цель преследует Хамид Карзай выбрав Иран для одного из своих первых визитов в качестве главы переходного правительства Афганистана?
Джеймс Филипс:
Хамид Карзай хочет предотвратить потенциальную конфронтацию с исламским Ираном, отношения с которым всегда были проблематичными для Афганистана. Достаточно вспомнить, что три года назад между Ираном и Талибаном едва не начался вооруженный конфликт после того, как в Мазари-Шарифе были убиты одиннадцать иранских официальных лиц. Сейчас Тегеран поддерживает главу местной администрации в Герате Исмаил Хана, а его мало что связывает с центральным правительством, кроме заявлений о поддержке этого правительства. Карзаю необходима в такой ситуации помощь Тегерана для того, чтобы убедить Исмаил Хана в необходимости сотрудничать с центральным правительством. Но перед Карзаем стоит сложнейшая задача, требующая исключительно тонких дипломатических шагов, поскольку в самом Иране нет, судя по всему, единодушия относительно афганской стратегии. С одной стороны, президент Хаттами заявляет о необходимости строительства стабильного Афганистана и о готовности сотрудничать с Соединенными Штатами в борьбе с терроризмом. С другой стороны, Вашингтон подозревает, что иранская революционная гвардия и разведывательное агенство укрывают перешедших границу талибов и членов "Аль-Каиды", рассчитывая их в будущем использовать для дестабилизации проамерикански настроенного афганского правительства. Помимо этого, исламские радикалы в Иране не выносят самой идеи возвращения в Афганистан свергнутого короля Захир Шаха, сторонником которого является Карзай.
Юрий Жигалкин:
Как может отразиться афганский фактор на американо-иранских отношениях, учитывая то, что Карзай призвал Вашингтон и Тегеран к сотрудничеству в восстановлении Афганистана?
Джеймс Филипс:
Соединенные Штаты всегда готовы к разговору с Тегераном относительно и Афганистана, и других проблем. К сожалению, Иран, все еще доминируемый радикальными исламскими идеологами, не может принять даже саму идею сотрудничества с США. Нам до сих пор, к примеру, приходится общаться через посредников, и единственный пример кооперации заключался в том, что Иран позволил доставку американских гуманитарных грузов в Афганистан через свою территорию. Единственная надежда остается на то, что в иранском истеблишменте верх возьмет здоровый расчет, и Тегеран осознает, что в его собственных интересах появление на границе стабильного нейтрального Афганистана, который не будет использоваться в качестве базы для подрывной деятельности.