Программу ведет Андрей Шароградский. Участвуют: беседовавший с заместителем директора Американского комитета защиты журналистов Джоэлом Саймоном корреспондент Радио Свобода в Нью-Йорке Юрий Жигалкин и директор Центра экстремальной журналистики Олег Панфилов - с ним беседовала Кристина Горелик.
Андрей Шароградский:
Американский комитет защиты журналистов обнародовал во вторник ежегодный доклад о положении прессы в мире. Описывая ситуацию в России, эксперты комитета прибегли к весьма жестким эпитетам. Слово - нашему нью-йоркскому корреспонденту Юрию Жигалкину.
Юрий Жигалкин:
2001-й год стал тяжелым годом для свободной прессы. 37 журналистов были убиты, 118 оказались за решеткой, правительства многих стран воспользовались глобальной антитеррористической кампанией для того, чтобы ужесточить контроль за средствами массовой информации. На этом фоне Россия, с ее президентом, занесенным в мае прошлого года в список десяти мировых злейших врагов свободной прессы, символизирует тенденции, свойственные не вполне демократичной части мирового сообщества. Вот как оценивает российскую ситуацию заместитель директора Американского комитета защиты журналистов Джоэл Саймон:
Джоэл Саймон:
Ситуация в России вызывает сильное беспокойство. Мы только что побывали там с миссией и попытались повидаться с Григорием Пасько, который содержится во владивостокской тюрьме, нам было отказано в свидании. Почему? И это лишь один из примеров тех проблем, с которыми сталкиваются российские журналисты, выполняя профессиональный долг. Россия - единственная из европейских стран - держит журналиста за решеткой в наказание за выполнение им его обязанностей репортера. Россия, правда, делит эту "честь" с Узбекистаном, где в тюрьме находится трое журналистов.
Юрий Жигалкин:
Что, по-вашему, является наиболее тревожным в ситуации, сложившейся в России?
Джоэл Саймон:
Огромную проблему представляет безнаказанность тех, кто преследует журналистов. За последние годы было убито около тридцати российских журналистов, подавляющее большинство этих преступлений остаются нераскрытыми. Это создает совершенно особую атмосферу риска в работе российских журналистов. К этому можно добавить открытые попытки правительства ограничить поток информации из Чечни, закрыть источники информации во властных структурах, создание самых разных препятствий в работе журналистов, угрозы в адрес несговорчивых и даже их преследование. В прошлом году Россия осталась без независимого от Кремля общегосударственного телевизионного канала. Очевидно, что администрация Путина сознательно самыми разными способами сокращает пространство функционирования свободной прессы, прибегая среди других и к экономическим способам давления, посредством непомерных налогов. Мы обсуждали все эти вопросы с представителями российских властей и надеемся на возможность достижения прогресса.
Юрий Жигалкин:
Как бы вы в общем оценили ситуацию в России?
Джоэл Саймон:
В России остается независимая пресса и множество журналистов, готовых выполнять свой долг, даже идя на конфликт с властью. Именно поэтому, ситуация столь напряженная. Им все еще удается предоставить россиянам доступ к различной информации, пресса все еще способна представлять различные точки зрения, но этой информации стало меньше и диапазон точек зрения сузился.
Юрий Жигалкин:
Джоэл Саймон считает, что у Владимира Путина большие шансы попасть в список злейших мировых врагов прессы и в этом году.
Андрей Шароградский:
Итак, Владимир Путин, со дня избрания которого президентом России прошло ровно два года, попал в список десяти главных врагов свободной прессы вместе с такими известными политическими деятелями, как глава Украины Леонид Кучма, председатель КНР Цзян Цзэминь, духовный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи. О том, как изменились отношения власти и прессы в России корреспондент Радио Свобода Кристина Горелик беседовала с главой Центра экстремальной журналистики Олегом Панфиловым.
Кристина Горелик:
Во вторник исполнилось два года со дня обнародования результатов президентских выборов России. Победу одержал Владимир Путин. Спустя два года международная организация Комитет защиты журналистов в числе десяти врагов свободы слова назвала, в том числе, и российского президента - ваше мнение по этому поводу?
Олег Панфилов:
Я бы сказал, что Владимир Путин заслуженно заслужил это звание, потому что отношение к прессе в России чудовищно изменилось с тех времен, когда он стал президентом, и довольно спокойных для российских журналистов годов правления Бориса Ельцина. Я уж, конечно, не буду говорить о тех временах разгула перестройки, когда Михаил Горбачев дал больше свободы журналистам, о которой они сейчас вынуждены забывать.
Кристина Горелик:
То есть, вы считаете, что есть непосредственная вина президента в том, что сейчас у нас существуют ограничения свободы средств массовой информации?
Олег Панфилов:
Президент Владимир Путин довольно часто говорит о том, что он ответственен за все, что происходит в России и, соответственно, он ответственен за то, что происходит с российской прессой. Ведь я не могу сказать, что кто-то без разрешения Владимира Путина подсунул ему 460-страничный труд под названием "Доктрина информационной безопасности". И не думаю, что полномочные представители президента в федеральных округах без его согласия сейчас проводят это доктрину в жизнь, открывая новые государственные средства массовой информации: газеты, телекомпании; и возбуждая уголовные дела против журналистов. Ведь за последние два года количество уголовных дел, возбужденных против журналистов, выросло в несколько раз, если сравнивать это с периодом Бориса Ельцина.
Кристина Горелик:
В обнародованном сегодня отчете Комитета защиты журналистов говорится, что в прошлом году погибли 37 журналистов, 8 из них - в Афганистане. Общее число журналистов, убитых при исполнении служебных обязанностей, опять-таки по данным комитета, возросло на треть по сравнению с предыдущими годами. Как складывается ситуация в России?
Олег Панфилов:
В России ситуация с погибшими журналистами, извините за нестройную фразу, довольно спокойная. Конечно, количество убитых журналистов во время чеченских кампаний вырастало, и я должен напомнить, что за две войны погибло 26 журналистов. Но сейчас количество журналистов, убитых при исполнении профессиональных обязанностей или в связи с исполнением профессиональных обязанностей, уменьшилось, и в прошлом году, действительно, так же, как и по нашим данным, в России был убит только один журналист. Это Эдуард Маркевич, главный редактор небольшой газеты "Новый Ревт", выходящей до сих пор, кстати, в городе Асбест Свердловской области.
Кристина Горелик:
То есть, ваши данные и данные международной организации совпадают?
Олег Панфилов:
Они совпадают по принципу расследования убийств. Ведь на самом деле погибших журналистов в России много - убито около 20 журналистов в прошлом 2001-м году. Но расследования показали, что убит в связи с исполнением профессиональных обязанностей только один. Все остальные убийства связаны с бытовыми преступлениями и, к сожалению, очень часто - в состоянии алкогольного опьянения.
Кристина Горелик:
Как вы думаете, воспользуются ли российские власти кампанией по борьбе с международным терроризмом для наступления на свободу прессы?
Олег Панфилов:
В России пока еще нет, но в странах Центральной Азии - да. В России есть только попытки привязать проблему терроризма к прессе. Пока еще серьезных причин беспокоиться нет, но такая возможность существует, как существует возможность и другая - уменьшения рынка независимой прессы и увеличения государственной.
Андрей Шароградский:
Американский комитет защиты журналистов обнародовал во вторник ежегодный доклад о положении прессы в мире. Описывая ситуацию в России, эксперты комитета прибегли к весьма жестким эпитетам. Слово - нашему нью-йоркскому корреспонденту Юрию Жигалкину.
Юрий Жигалкин:
2001-й год стал тяжелым годом для свободной прессы. 37 журналистов были убиты, 118 оказались за решеткой, правительства многих стран воспользовались глобальной антитеррористической кампанией для того, чтобы ужесточить контроль за средствами массовой информации. На этом фоне Россия, с ее президентом, занесенным в мае прошлого года в список десяти мировых злейших врагов свободной прессы, символизирует тенденции, свойственные не вполне демократичной части мирового сообщества. Вот как оценивает российскую ситуацию заместитель директора Американского комитета защиты журналистов Джоэл Саймон:
Джоэл Саймон:
Ситуация в России вызывает сильное беспокойство. Мы только что побывали там с миссией и попытались повидаться с Григорием Пасько, который содержится во владивостокской тюрьме, нам было отказано в свидании. Почему? И это лишь один из примеров тех проблем, с которыми сталкиваются российские журналисты, выполняя профессиональный долг. Россия - единственная из европейских стран - держит журналиста за решеткой в наказание за выполнение им его обязанностей репортера. Россия, правда, делит эту "честь" с Узбекистаном, где в тюрьме находится трое журналистов.
Юрий Жигалкин:
Что, по-вашему, является наиболее тревожным в ситуации, сложившейся в России?
Джоэл Саймон:
Огромную проблему представляет безнаказанность тех, кто преследует журналистов. За последние годы было убито около тридцати российских журналистов, подавляющее большинство этих преступлений остаются нераскрытыми. Это создает совершенно особую атмосферу риска в работе российских журналистов. К этому можно добавить открытые попытки правительства ограничить поток информации из Чечни, закрыть источники информации во властных структурах, создание самых разных препятствий в работе журналистов, угрозы в адрес несговорчивых и даже их преследование. В прошлом году Россия осталась без независимого от Кремля общегосударственного телевизионного канала. Очевидно, что администрация Путина сознательно самыми разными способами сокращает пространство функционирования свободной прессы, прибегая среди других и к экономическим способам давления, посредством непомерных налогов. Мы обсуждали все эти вопросы с представителями российских властей и надеемся на возможность достижения прогресса.
Юрий Жигалкин:
Как бы вы в общем оценили ситуацию в России?
Джоэл Саймон:
В России остается независимая пресса и множество журналистов, готовых выполнять свой долг, даже идя на конфликт с властью. Именно поэтому, ситуация столь напряженная. Им все еще удается предоставить россиянам доступ к различной информации, пресса все еще способна представлять различные точки зрения, но этой информации стало меньше и диапазон точек зрения сузился.
Юрий Жигалкин:
Джоэл Саймон считает, что у Владимира Путина большие шансы попасть в список злейших мировых врагов прессы и в этом году.
Андрей Шароградский:
Итак, Владимир Путин, со дня избрания которого президентом России прошло ровно два года, попал в список десяти главных врагов свободной прессы вместе с такими известными политическими деятелями, как глава Украины Леонид Кучма, председатель КНР Цзян Цзэминь, духовный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи. О том, как изменились отношения власти и прессы в России корреспондент Радио Свобода Кристина Горелик беседовала с главой Центра экстремальной журналистики Олегом Панфиловым.
Кристина Горелик:
Во вторник исполнилось два года со дня обнародования результатов президентских выборов России. Победу одержал Владимир Путин. Спустя два года международная организация Комитет защиты журналистов в числе десяти врагов свободы слова назвала, в том числе, и российского президента - ваше мнение по этому поводу?
Олег Панфилов:
Я бы сказал, что Владимир Путин заслуженно заслужил это звание, потому что отношение к прессе в России чудовищно изменилось с тех времен, когда он стал президентом, и довольно спокойных для российских журналистов годов правления Бориса Ельцина. Я уж, конечно, не буду говорить о тех временах разгула перестройки, когда Михаил Горбачев дал больше свободы журналистам, о которой они сейчас вынуждены забывать.
Кристина Горелик:
То есть, вы считаете, что есть непосредственная вина президента в том, что сейчас у нас существуют ограничения свободы средств массовой информации?
Олег Панфилов:
Президент Владимир Путин довольно часто говорит о том, что он ответственен за все, что происходит в России и, соответственно, он ответственен за то, что происходит с российской прессой. Ведь я не могу сказать, что кто-то без разрешения Владимира Путина подсунул ему 460-страничный труд под названием "Доктрина информационной безопасности". И не думаю, что полномочные представители президента в федеральных округах без его согласия сейчас проводят это доктрину в жизнь, открывая новые государственные средства массовой информации: газеты, телекомпании; и возбуждая уголовные дела против журналистов. Ведь за последние два года количество уголовных дел, возбужденных против журналистов, выросло в несколько раз, если сравнивать это с периодом Бориса Ельцина.
Кристина Горелик:
В обнародованном сегодня отчете Комитета защиты журналистов говорится, что в прошлом году погибли 37 журналистов, 8 из них - в Афганистане. Общее число журналистов, убитых при исполнении служебных обязанностей, опять-таки по данным комитета, возросло на треть по сравнению с предыдущими годами. Как складывается ситуация в России?
Олег Панфилов:
В России ситуация с погибшими журналистами, извините за нестройную фразу, довольно спокойная. Конечно, количество убитых журналистов во время чеченских кампаний вырастало, и я должен напомнить, что за две войны погибло 26 журналистов. Но сейчас количество журналистов, убитых при исполнении профессиональных обязанностей или в связи с исполнением профессиональных обязанностей, уменьшилось, и в прошлом году, действительно, так же, как и по нашим данным, в России был убит только один журналист. Это Эдуард Маркевич, главный редактор небольшой газеты "Новый Ревт", выходящей до сих пор, кстати, в городе Асбест Свердловской области.
Кристина Горелик:
То есть, ваши данные и данные международной организации совпадают?
Олег Панфилов:
Они совпадают по принципу расследования убийств. Ведь на самом деле погибших журналистов в России много - убито около 20 журналистов в прошлом 2001-м году. Но расследования показали, что убит в связи с исполнением профессиональных обязанностей только один. Все остальные убийства связаны с бытовыми преступлениями и, к сожалению, очень часто - в состоянии алкогольного опьянения.
Кристина Горелик:
Как вы думаете, воспользуются ли российские власти кампанией по борьбе с международным терроризмом для наступления на свободу прессы?
Олег Панфилов:
В России пока еще нет, но в странах Центральной Азии - да. В России есть только попытки привязать проблему терроризма к прессе. Пока еще серьезных причин беспокоиться нет, но такая возможность существует, как существует возможность и другая - уменьшения рынка независимой прессы и увеличения государственной.