Петр Вайль, Прага:
Стихотворение Иосифа Бродского "Пятая годовщина", написанное в 1977-м году, начинается так: "Падучая звезда, тем паче - астероид на резкость без труда твой праздный взгляд настроит". В стихах, завершающих последний, посмертный, сборник, есть строчки: "Но скоро, как говорят, я сниму погоны и стану просто одной звездой".
Сейчас, в пятую годовщину смерти Бродского эта звезда настраивает взгляд и на ту "Пятую годовщину", стихотворение к пятилетию своего отъезда из России. В большой поэзии не бывает случайного, а пророческого оказывается больше, чем представлялось. В новейшей российской истории было время, когда показалось, что стихотворение 1977-го года принадлежит уже уходящей, ушедшей эпохе. Но подлинный поэт видит резче и дальше. При этом божественный глагол тем и отличается от обычного, что захватывает и горние выси, и земные низины, допускает и выдерживает любое прочтение. Так что попробуем взглянем на "Пятую годовщину" как на актуальный репортаж.
"Там лужа во дворе, как площадь двух Америк. Там одиночка-мать вывозит дочку в скверик. Неугомонный Терек там ищет третий берег", - звучит, как пересказ выпуска новостей - именно сегодняшних, поскольку в 1977-м Терек ничего не искал.
"Там при словах "я за" течет со щек известка", - кажется, речь о тех, что именуется творческой интеллигенцией.
"Там тот, кто впереди, похож на тех, кто сзади", - похоже на предсказание о первом лице государства.
"И карта мира там замещена пеструхой, мычащей на бугре", -с этим согласится парламентское большинство.
"Там вдалеке завод дымит, гремит железом, ненужным никому: ни пьяным, ни тверезым", - официально это именуется "задолженность по заработной плате".
"Там украшают флаг, обнявшись, серп и молот", - уточнение: не флаг, а гимн.
"Но в стенку гвоздь не вбит и огород не полот", - будто цитата из министерского отчета.
"Там в моде серый цвет - цвет времени и бревен", - кто это сказал: серые начинают и выигрывают?
Разумеется, стихотворение Бродского "Пятая годовщина", как водится в большой поэзии - не об этом. То есть, об этом тоже, но главное - о поэте, о языке, о судьбе. "Мне нечего сказать ни греку, ни варягу. Заранее не знаю я, в какую землю лягу. Скрипи, скрипи, перо! Переводи бумагу". Смирение и гордость, одиночество и свобода, надежда и тревога. В нынешнюю пятую годовщину, настроив взгляд по звезде Иосифа Бродского, прочтем, что он сказал нам, грекам, варягам и прочим.
"Там говорят "свои" в дверях с усмешкой скверной", - к счастью, пока еще не говорят. С надеждой и тревогой дождемся встречи в дверях в следующую годовщину.
Стихотворение Иосифа Бродского "Пятая годовщина", написанное в 1977-м году, начинается так: "Падучая звезда, тем паче - астероид на резкость без труда твой праздный взгляд настроит". В стихах, завершающих последний, посмертный, сборник, есть строчки: "Но скоро, как говорят, я сниму погоны и стану просто одной звездой".
Сейчас, в пятую годовщину смерти Бродского эта звезда настраивает взгляд и на ту "Пятую годовщину", стихотворение к пятилетию своего отъезда из России. В большой поэзии не бывает случайного, а пророческого оказывается больше, чем представлялось. В новейшей российской истории было время, когда показалось, что стихотворение 1977-го года принадлежит уже уходящей, ушедшей эпохе. Но подлинный поэт видит резче и дальше. При этом божественный глагол тем и отличается от обычного, что захватывает и горние выси, и земные низины, допускает и выдерживает любое прочтение. Так что попробуем взглянем на "Пятую годовщину" как на актуальный репортаж.
"Там лужа во дворе, как площадь двух Америк. Там одиночка-мать вывозит дочку в скверик. Неугомонный Терек там ищет третий берег", - звучит, как пересказ выпуска новостей - именно сегодняшних, поскольку в 1977-м Терек ничего не искал.
"Там при словах "я за" течет со щек известка", - кажется, речь о тех, что именуется творческой интеллигенцией.
"Там тот, кто впереди, похож на тех, кто сзади", - похоже на предсказание о первом лице государства.
"И карта мира там замещена пеструхой, мычащей на бугре", -с этим согласится парламентское большинство.
"Там вдалеке завод дымит, гремит железом, ненужным никому: ни пьяным, ни тверезым", - официально это именуется "задолженность по заработной плате".
"Там украшают флаг, обнявшись, серп и молот", - уточнение: не флаг, а гимн.
"Но в стенку гвоздь не вбит и огород не полот", - будто цитата из министерского отчета.
"Там в моде серый цвет - цвет времени и бревен", - кто это сказал: серые начинают и выигрывают?
Разумеется, стихотворение Бродского "Пятая годовщина", как водится в большой поэзии - не об этом. То есть, об этом тоже, но главное - о поэте, о языке, о судьбе. "Мне нечего сказать ни греку, ни варягу. Заранее не знаю я, в какую землю лягу. Скрипи, скрипи, перо! Переводи бумагу". Смирение и гордость, одиночество и свобода, надежда и тревога. В нынешнюю пятую годовщину, настроив взгляд по звезде Иосифа Бродского, прочтем, что он сказал нам, грекам, варягам и прочим.
"Там говорят "свои" в дверях с усмешкой скверной", - к счастью, пока еще не говорят. С надеждой и тревогой дождемся встречи в дверях в следующую годовщину.