С находящимся в Сыктывкаре на встрече с избирателями лидером партии "Яблоко" Григорием Явлинским беседовал по телефону Петр Вайль.
Петр Вайль:
Господин Явлинский, когда мы с вами беседовали накануне Гражданского форума, вы обозначили три главных аспекта - два субъективных и один объективный. Первый - это попытка диалога гражданских организаций с властью, их желание. Второе - со стороны власти, создание некоего образа демократического президента. И, наконец - третий, объективный, насколько это гражданское общество управляемо. Вот, прямо по пунктам, если это возможно, что получилось в первом, втором и третьем случае. Первое - удалась ли попытка диалога гражданских организаций с властью?
Григорий Явлинский:
Мне показалось за последние дни, что подтвердились наши предположения относительно того, что диалог этот может состояться только в форме доступа гражданских организаций к средствам массовой информации и прямой речи гражданских организаций, которая будет услышана властями и всей страной - это единственная реальная форма такого диалога. Что же касается вот этих встреч с представителями правительства, то те, на которых были люди мне известные - по их мнению, этот диалог не состоялся, потому что он был неподготовлен, не имел соответствующего содержания и, как говорится, он и не мог быть эффективным в таком формате.
Петр Вайль:
Удалось ли им, окружению президента, Глебу Павловскому и другим создать образ такого общедоступного демократического президента?
Григорий Явлинский:
Настолько, насколько я понимаю, это вообще ситуация в итоге сложилась иначе. Это было крупное мероприятие действительно такого пиар-имиджевого плана, но это было мероприятие не для президента даже. Как оказалось, президент был частью этого всего мероприятия, во имя речи, скажем, Глеба Олеговича на этом мероприятии и его роли на этом мероприятии, то есть, это оказался пиар другого совсем человека в итоге и вовсе даже не президента. Вот то, что мы увидели с вами, что увидела страна - это оказалось больше похоже на то, что это оказался пиар чей-то чужой, совсем другой. Был использован Кремлевский дворец, люди, съехавшиеся со всей страны, участие самого президента в этом для пиара чего-то совсем другого. Но смысла и дальнейшей судьбы у этого пиара нет и, собственно говоря, и быть не может. Что касается президента Владимира Путина, то он на этом форуме в своей речи посвятил главную мысль тому, что он не собирается насиловать или строить, или что-то делать с гражданским обществом. Ну а собственно, тогда для чего об этом сообщать людям, собравшимся в зале? Зачем ставить президента в положение, когда он должен им это объяснять и специально для этого выступать с речью?
Петр Вайль:
Какое-то нарушение презумпции невиновности, да?
Григорий Явлинский:
Да, президента поставили в положение, когда он должен был увидеть людей, которые там находятся, объяснять им в течение всей своей речи, что он не собирается с ними ничего плохого делать - ни с гражданским обществом, ни с ними. И в этом смысле, с моей точки зрения, президента поставили в ложное положение. А Павловский... - да, они получили трибуну, получили аудиторию, там все это высказались, там можно обсуждать, было о чем, что они сказали или это вообще было ни о чем, но это немножко другая тема. Непонятно только, потом куда это будет развиваться. Хочу привести лишь один конкретный пример: вот в части экологии. Никто от граждан министров не пришел, никто от правительства не пришел, никакого диалога не состоялось и никакой вопрос так выяснить и не смогли. По вопросу, скажем, о доступе к информации - почему-то пришел министр печати и зам генерального прокурора. Что можно обсуждать о доступе к информации - власти поняли так, что доступ к информации - это вопрос о том, кто ходит на ОРТ и кто не ходит, а вовсе не о том, что людей интересует, там, сколько болеет СПИДом, сколько сидит в тюрьме, сколько людей болеет от радиации, например - вот такие вот вопросы. То есть, было очень много недоразумений, неясностей, бессмысленностей, и все это произошло потому, что люди ставили совсем другие задачи, которые те, кто их ставил - они их реализовали, только пользы от них для общества для страны никакой нет. Вот вы со мной сейчас разговариваете - я сейчас нахожусь в городе Сыктывкаре в Республике Коми. Я только что закончил выступать перед гражданами, перед избирателями, в зале, в котором я выступал минус три градуса. Зал не отапливается. Люди сидят в шубах, в шапках, одетые, я выступал около двух часов. Мне задали, наверное, 80 или 90 вопросов примерно, на которые я отвечал. Там не было ни одного вопроса, никаким образом касающегося этого форума. Ни один человек ни одного соображения по этому поводу не высказал. Это значит, что все это прошло мимо, не имеет никакого отношения к жизни вот тех людей, которые пришли на встречу. А со мной на встречи приходят, как правило, люди, которых такого рода темы интересуют, если они представляют хоть какое-либо содержание, хоть какую-либо содержательную сторону дела.
Петр Вайль:
Спасибо большое. Действительно, тогда нет смысла говорить про нашу третью тему, уже все сказано, поскольку это не было встречей гражданского общества с властью, а просто очередным каким-то кремлевским официозом.
Петр Вайль:
Господин Явлинский, когда мы с вами беседовали накануне Гражданского форума, вы обозначили три главных аспекта - два субъективных и один объективный. Первый - это попытка диалога гражданских организаций с властью, их желание. Второе - со стороны власти, создание некоего образа демократического президента. И, наконец - третий, объективный, насколько это гражданское общество управляемо. Вот, прямо по пунктам, если это возможно, что получилось в первом, втором и третьем случае. Первое - удалась ли попытка диалога гражданских организаций с властью?
Григорий Явлинский:
Мне показалось за последние дни, что подтвердились наши предположения относительно того, что диалог этот может состояться только в форме доступа гражданских организаций к средствам массовой информации и прямой речи гражданских организаций, которая будет услышана властями и всей страной - это единственная реальная форма такого диалога. Что же касается вот этих встреч с представителями правительства, то те, на которых были люди мне известные - по их мнению, этот диалог не состоялся, потому что он был неподготовлен, не имел соответствующего содержания и, как говорится, он и не мог быть эффективным в таком формате.
Петр Вайль:
Удалось ли им, окружению президента, Глебу Павловскому и другим создать образ такого общедоступного демократического президента?
Григорий Явлинский:
Настолько, насколько я понимаю, это вообще ситуация в итоге сложилась иначе. Это было крупное мероприятие действительно такого пиар-имиджевого плана, но это было мероприятие не для президента даже. Как оказалось, президент был частью этого всего мероприятия, во имя речи, скажем, Глеба Олеговича на этом мероприятии и его роли на этом мероприятии, то есть, это оказался пиар другого совсем человека в итоге и вовсе даже не президента. Вот то, что мы увидели с вами, что увидела страна - это оказалось больше похоже на то, что это оказался пиар чей-то чужой, совсем другой. Был использован Кремлевский дворец, люди, съехавшиеся со всей страны, участие самого президента в этом для пиара чего-то совсем другого. Но смысла и дальнейшей судьбы у этого пиара нет и, собственно говоря, и быть не может. Что касается президента Владимира Путина, то он на этом форуме в своей речи посвятил главную мысль тому, что он не собирается насиловать или строить, или что-то делать с гражданским обществом. Ну а собственно, тогда для чего об этом сообщать людям, собравшимся в зале? Зачем ставить президента в положение, когда он должен им это объяснять и специально для этого выступать с речью?
Петр Вайль:
Какое-то нарушение презумпции невиновности, да?
Григорий Явлинский:
Да, президента поставили в положение, когда он должен был увидеть людей, которые там находятся, объяснять им в течение всей своей речи, что он не собирается с ними ничего плохого делать - ни с гражданским обществом, ни с ними. И в этом смысле, с моей точки зрения, президента поставили в ложное положение. А Павловский... - да, они получили трибуну, получили аудиторию, там все это высказались, там можно обсуждать, было о чем, что они сказали или это вообще было ни о чем, но это немножко другая тема. Непонятно только, потом куда это будет развиваться. Хочу привести лишь один конкретный пример: вот в части экологии. Никто от граждан министров не пришел, никто от правительства не пришел, никакого диалога не состоялось и никакой вопрос так выяснить и не смогли. По вопросу, скажем, о доступе к информации - почему-то пришел министр печати и зам генерального прокурора. Что можно обсуждать о доступе к информации - власти поняли так, что доступ к информации - это вопрос о том, кто ходит на ОРТ и кто не ходит, а вовсе не о том, что людей интересует, там, сколько болеет СПИДом, сколько сидит в тюрьме, сколько людей болеет от радиации, например - вот такие вот вопросы. То есть, было очень много недоразумений, неясностей, бессмысленностей, и все это произошло потому, что люди ставили совсем другие задачи, которые те, кто их ставил - они их реализовали, только пользы от них для общества для страны никакой нет. Вот вы со мной сейчас разговариваете - я сейчас нахожусь в городе Сыктывкаре в Республике Коми. Я только что закончил выступать перед гражданами, перед избирателями, в зале, в котором я выступал минус три градуса. Зал не отапливается. Люди сидят в шубах, в шапках, одетые, я выступал около двух часов. Мне задали, наверное, 80 или 90 вопросов примерно, на которые я отвечал. Там не было ни одного вопроса, никаким образом касающегося этого форума. Ни один человек ни одного соображения по этому поводу не высказал. Это значит, что все это прошло мимо, не имеет никакого отношения к жизни вот тех людей, которые пришли на встречу. А со мной на встречи приходят, как правило, люди, которых такого рода темы интересуют, если они представляют хоть какое-либо содержание, хоть какую-либо содержательную сторону дела.
Петр Вайль:
Спасибо большое. Действительно, тогда нет смысла говорить про нашу третью тему, уже все сказано, поскольку это не было встречей гражданского общества с властью, а просто очередным каким-то кремлевским официозом.