Ведет программу Андрей Шарый. Участвуют: корреспонденты Радио Свобода: в Санкт-Петербурге -Виктор Резунков, и в Бонне - Евгений Бовкун, а также руководитель пресс-службы губернатора Санкт-Петербурга Александр Афанасьев, политологи Даниил Коцубинский и Андрей Пионтковский.
Андрей Шарый:
Спикер Совета Федерации Сергей Миронов в четверг в Санкт-Петербурге объявил о том, что намерен лично представить в Государственную Думу законопроект о столичных функциях Санкт-Петербурга. Рассказывает корреспондент Радио Свобода в Санкт-Петербурге Виктор Резунков:
Виктор Резунков:
Как объявил спикер Совета Федерации Сергей Миронов, проект закона о Петербурге сейчас находится на рассмотрении в юридическом управлении Госдумы и в нижнюю палату поступит сразу после экспертного заключения. Пока, судя по всему, не определено даже юридическое название этого документа. Как будет называться этот закон не понятно - то ли "Закон о Санкт-Петербурге", то ли "Закон о придании Санкт-Петербургу столичного статуса", то ли "Закон о столичных функциях Санкт-Петербурга". А может быть, как-нибудь иначе. Дело не в названии, а в сути. Спикер Совета Федераций Сергей Миронов сразу оговорился - никакой политической подоплеки здесь видеть не стоит. И законопроект этот не предполагает предоставление Петербургу какого-либо особого статуса. А о переносе каких-либо столичных полномочий из Москвы в Петербург Сергей Миронов вообще не говорил ни слова. Даже более того, он, например, выступил, и достаточно жестко, против столь давно вынашиваемой Павлом Бородиным идеи строительства нового парламентского центра в Петербурге. Суть законопроекта, по словам спикера верхней палаты, состоит в том, чтобы компенсировать городу расходы на проведения мероприятий общегосударственного значения. Вообще, надо отметить, что этому законопроекту - не один день. Сергей Миронов его начал разрабатывать чуть ли не три года назад по поручению губернатора Петербурга Владимира Яковлева. Рассказать об этом законопроекте я попросил руководителя пресс-службы петербургского губернатора Александра Афанасьева:
Александр Афанасьев:
Речь не идет о том, чтобы направить сюда какие-то министерства, перевести или перенаправить часть столицы. Речь идет о том, что нужно документально закрепить за Петербургом фактически уже осуществляемые им столичные функции. Например, некоторое количество столичных функций Петербург уже осуществляет: в Петербурге находится главный геральдмейстер, находится межпарламентская ассамблея стран СНГ. Это, безусловно, исполнение столичных функций города, но материального подтверждения и поддержки осуществления этих функций у города нет. Ни для кого не секрет, что Москва такую поддержку получает, иначе невозможно исполнять эти функции, а вот Петербург - нет. Или посмотрим на другую функцию. Например, город постоянно становится местом проведения встреч на высшем уровне. Но ведь это не только почет и слава для города, это и некие обязательства, накладываемые на город, которые он исполняет, и исполняет, опять же, не имея никакой материальной поддержки. Выливается это в трудности, которые возникают перед городом, в том числе и перед горожанами, и они могут быть самыми разнообразными. Например, если во время визита горожане начинают роптать и говорить, что лучше бы этого визита не делали - опять по городу не проехать, это тоже вопрос. Значит, все это нуждается в поддержке. И, наконец, существуют еще и такие вещи, как, скажем федеральные объекты в городе. Федеральным объектом является, например, Эрмитаж. Но никто не задумался, что Эрмитаж - не просто федеральный объект, это и некий столичный объект. Никогда бы не было Эрмитажа в Петербурге, если бы последний не был когда-то столицей. Все это нуждается, опять же в документальном подтверждении и материальной поддержке выполнения городом всех этих столичных функций. Речь идет только лишь об этом.
Виктор Резунков:
Несмотря на то, что спикер Совета Федераций Сергей Миронов призывает не видеть политическую подоплеку в реанимируемом законопроекте, подоплеку эту не увидеть очень трудно. Еще несколько дней назад, незадолго до Нового года, Владимир Путин во время беседы с россиянами через Интернет не исключил возможности того, что некоторые столичные полномочия могут быть переданы Петербургу. Если учесть множество других фактов, выделение, например, огромных средств на трехсотлетие Петербурга, строительство представительских резиденций на Крестовском острове, реставрации Стрельницкого дворца - морской резиденции президента, и множества других, то волей-неволей сложится впечатление, что Петербург постепенно, но неотвратимо превращается в новую столицу. Тот же Сергей Миронов, кстати, сегодня не исключил, что в Петербурге будет размещен парламент Союзного государства России и Белоруссии. Вот так, потихоньку помаленьку, без лишнего шума, глядишь, Москву будут называть "южной столицей России". В самом Петербурге очередной демарш властей относительно нового статуса города воспринимают уже, как минимум, к легким скепсисом. Нелегко представить себе столицу, в которой каждый день происходит аварии на тепломагистралях и отключается электричество в домах. А с политической точки зрения действия властей, наоборот, выглядят слишком неуверенными. Вот мнение петербургского политолога Даниила Коцубинского:
Даниил Коцубинский:
На мой взгляд, здесь особо рассуждать не о чем. То, что городу хотят дать какое-то количество денег на проведение официальных мероприятий, наверное, это хорошо, потому что, чем больше денег у города, тем лучше - здесь, наверное, разных мнений у петербуржцев быть не может. В то же время, я бы хотел обратить внимание на то обстоятельство, что в течение 2001-го года из петербургского бюджета в пользу федерального было изъято, по разным оценкам, от трех до восьми миллиардов рублей, благодаря тому, что именно правительством, назначенным президентом Путиным, экс-петербуржцем, была принята такая налоговая реформа, по которой у регионов- "доноров" отобрали значительную часть их собственных сборов. Поэтому говорить о том, что в итоге эта капля перетечет обратно в Петербург, и раздувать из этого какого-то официозного слона мне представляется нецелесообразным. Гораздо лучше было бы, если бы и Петербургу, и другим российским регионам предоставили гораздо большую возможность развиваться экономически, больше возможностей предоставили для формирования собственной устойчивой модели регионального развития, а для этого нужна свобода налогового, таможенного законодательства, в том числе и на региональном уровне, то, чего нет, и, насколько я понимаю логику развития государственности при нынешнем президенте, не предвидится в ближайшем будущем.
Андрей Шарый:
На линии прямого эфира московский политолог и постоянный политический эксперт Радио Свобода Андрей Пионтковский. Господин Пионтковский, как вы относитесь в принципе к идее передачи Санкт-Петербургу части столичных полномочий?
Андрей Пионтковский:
Как нам сейчас объяснил один из чиновников петербургской мэрии, столичными полномочиями Петербург уже обладает. И сейчас речь идет только о признании этого де-юре и выбивания под это соответствующих средств из федерального бюджета. Хотя, конечно, аргументация в пользу этого тезиса была путанной и смехотворной. Он перечислял столичные функции Петербурга - наличие там геральдмейстера и время от времени происходящие там встречи на высшем уровне. Давайте тогда техасское ранчо, на котором встречались Буш и Путин, объявим одной из столиц Соединенных Штатов. Или, постфактум, все те города, через которые проезжал любимый руководитель, товарищ Ким Ир Сен с чудовищными мучениями для их граждан, тоже можно для аргументации объявить в какой-то степени столичными городами и требовать соответствующего возмещения из бюджета. По-моему, идет какая-то удивительная смесь местечкового патриотизма, петербургской бюрократии и желания "хапануть" что-то из бюджета.
Андрей Шарый:
Но, тем не менее, политическое содержание во всех этих разговорах есть. И если Государственная Дума примет некий документ, наверняка, ваши коллеги будут вести разговор о том, что речь идет о неком политическом шаге, прежде всего вызванном тем, что Владимир Путин - выходец из Санкт-Петербурга. Так вот, политическое содержание этого процесса - оно вам кажется содержательным, или это такой незначительный шум на фоне того, что происходит в стране?
Андрей Пионтковский:
На мой взгляд, самое печальное во всей этой суете, что, как раз, нет политического содержания, в том числе то, где родился человек, исполняющий сейчас обязанности президента Российской Федерации, никакого отношения к геополитике не имеет. Ведь выбор столицы - это важнейший этап в судьбе страны. Вспомним тот же Петербург. Что означал перенос столицы в Петербург - окно в Европу, европейский выбор Петра, необходимость закрепить положение России на ее западных границах. Сейчас же никто не ставит под вопрос присутствие России в Европе. Открыто не только окно, а дверь. С точки зрения геополитической, как раз важнейшей проблемой в России является в XXI веке сохранение позиций на Дальнем Востоке, в Сибири. И не потому, что там нам кто-то угрожает в военном отношении, хотя и такой сценарий не исключен, а просто мы теряем эти территории экономически и демографически. Если думать о какой-то серьезной геополитике, то уже думать о политическом продвижении, векторе, направленном на восток. Ведь, почему Казахстан сделал своей столицей Астану? Укрепить политическое присутствие казахской государственности на севере, подобные же задачи решались переносом столичной функции в Бразилии или в Пакистане. А так, это просто какая-то лакейская суета с целью угодить первому лицу в государстве.
Андрей Шарый:
То есть вы считаете, что речь идет просто о чиновниках, которые, может быть, выбивают себе какие-то новые льготы или хотят быть замеченными, чтобы совершить обратное путешествие, не с юга на север, а с севера на юг. Ведь известно, что команда Владимира Путина укрепляется кадрами из Санкт-Петербурга. Вот этот процесс вам кажется политически значимым, или нет?
Андрей Пионтковский:
Мелкотравчато политическим по сравнению с глобальными, серьезными геополитическими проблемами, с которыми сталкивается сейчас Россия. А что касается продвижения чиновников, может быть, действительно, оно уже приняло такие катастрофические масштабы, это движение с севера на юг, что единственный способ ввести его в какие-то рамки - это перенести туда столицу.
Андрей Шарый:
В продолжение темы еще один репортаж нашего корреспондента. Некоторым странам известна практика перемещения столиц из одного города в другой или передачи части столичных функций из одного города в другой. Андрей Пионтковский привел такие примеры, но в Европе, пожалуй, самый яркий пример - Германия. Из Бонна сообщает наш корреспондент Евгений Бовкун:
Евгений Бовкун:
ФРГ всегда гордилась своим федерализмом. После второй мировой войны образовалась модель, стоявшая на двух опорах: "живом федерализме" и субсидиарности. "Живой федерализм" предполагает, что интересы земель должны быть выше партийных. Субсидиарность означает, что государство берет на себя только те задачи, выполнение которых регионам не под силу. При такой децентрализации политической власти не было необходимости, чтобы все федеральные учреждения непременно находились в Бонне, в тогдашней столице. Конституционный суд сразу разместился, например, в Карлсруэ, центральный банк во Франкфурте-на-Майне.
Земли получили максимально широкие полномочия в области внутренней безопасности и народного хозяйства. Однако, "слабые" земли не могли в одиночку справиться со своими проблемами, поэтому в фундамент нового федерализма положен был принцип справедливого перераспределения налоговых поступлений: богатые должны делиться благополучием с бедными. Чтобы избежать уравниловки и не погубить инициативу среднего класса, ввели вертикальное и горизонтальное выравнивание. Помощь сверху - это государственные дотации, например, в нерентабельную угольную промышленность. В Руре в течение многих лет на каждую добытую тонну угля доплачивалось 280 марок, поэтому шахтеры в Германии никогда не бастовали. Каждый год земли и общины получают от государства миллиардные субсидии.
Горизонтальное выравнивание, в свою очередь, позволяет оказывать помощь слабо развитым регионам путем перераспределения доходов, которые федерация и земли получают совместно, в частности, от корпорационного и подоходного налогов. Такая модель получила в Германии название "кооперативного федерализма". Она с самого начала была прочно привязана к социальной рыночной экономике. Истинный отец послевоенного экономического чуда, консультант канцлера Эрхарда, профессор Мюллер-Армак предложил объединить возможности свободного рынка с необходимостью социальной сбалансированности и нравственной ответственности каждого за общее дело.
Однако, в последние годы, особенно после объединения Германии, "кооперативный федерализм" начал давать сбои. Прежде всего, была сделана большая политическая уступка централизму. Во время дебатов о переезде из Бонна в Берлин большинство депутатов Бундестага высказались за то, чтобы парламент, правительство и президент непременно находились в новой столице. В порядке компенсации Бонн провозгласили федеральным городом, переведя в него некоторые общефедеральные учреждения. Однако непомерные затраты на переезд все же не окупились. Огромные финансовые издержки до сих пор дают себя знать дырами в бюджете.
Другое существенное последствие объединения непосредственно коснулось судьбы "кооперативного федерализма". Бедные земли стали требовать более значительных перераспределений в свою пользу. Богатым надоело проявлять солидарность в рамках горизонтального выравнивания доходов. Одновременно, как бедные, так и богатые земли, добровольно сдали многие полномочия центру и стали чаще использовать Бундесрат для утверждения "диктата регионов". Стало ясно, что сложившаяся система федерализма нуждается в реформе. Актуальные события мировой политики на время отодвинули эту проблему на второй план. Но потребность в реформах нарастает. Реформаторы предлагают заново определить налоговые полномочия, задачи и компетенцию общин, земель и федерации и упростить налоговую систему. Они требуют уменьшить благотворительную роль государства, существенно сократив горизонтальное выравнивание, а вертикальное выравнивание ограничив особыми случаями. Германии необходим конкурентоспособный федерализм, при котором рост зарплаты граждан не отставал бы от роста производительности труда.
Андрей Шарый:
Спикер Совета Федерации Сергей Миронов в четверг в Санкт-Петербурге объявил о том, что намерен лично представить в Государственную Думу законопроект о столичных функциях Санкт-Петербурга. Рассказывает корреспондент Радио Свобода в Санкт-Петербурге Виктор Резунков:
Виктор Резунков:
Как объявил спикер Совета Федерации Сергей Миронов, проект закона о Петербурге сейчас находится на рассмотрении в юридическом управлении Госдумы и в нижнюю палату поступит сразу после экспертного заключения. Пока, судя по всему, не определено даже юридическое название этого документа. Как будет называться этот закон не понятно - то ли "Закон о Санкт-Петербурге", то ли "Закон о придании Санкт-Петербургу столичного статуса", то ли "Закон о столичных функциях Санкт-Петербурга". А может быть, как-нибудь иначе. Дело не в названии, а в сути. Спикер Совета Федераций Сергей Миронов сразу оговорился - никакой политической подоплеки здесь видеть не стоит. И законопроект этот не предполагает предоставление Петербургу какого-либо особого статуса. А о переносе каких-либо столичных полномочий из Москвы в Петербург Сергей Миронов вообще не говорил ни слова. Даже более того, он, например, выступил, и достаточно жестко, против столь давно вынашиваемой Павлом Бородиным идеи строительства нового парламентского центра в Петербурге. Суть законопроекта, по словам спикера верхней палаты, состоит в том, чтобы компенсировать городу расходы на проведения мероприятий общегосударственного значения. Вообще, надо отметить, что этому законопроекту - не один день. Сергей Миронов его начал разрабатывать чуть ли не три года назад по поручению губернатора Петербурга Владимира Яковлева. Рассказать об этом законопроекте я попросил руководителя пресс-службы петербургского губернатора Александра Афанасьева:
Александр Афанасьев:
Речь не идет о том, чтобы направить сюда какие-то министерства, перевести или перенаправить часть столицы. Речь идет о том, что нужно документально закрепить за Петербургом фактически уже осуществляемые им столичные функции. Например, некоторое количество столичных функций Петербург уже осуществляет: в Петербурге находится главный геральдмейстер, находится межпарламентская ассамблея стран СНГ. Это, безусловно, исполнение столичных функций города, но материального подтверждения и поддержки осуществления этих функций у города нет. Ни для кого не секрет, что Москва такую поддержку получает, иначе невозможно исполнять эти функции, а вот Петербург - нет. Или посмотрим на другую функцию. Например, город постоянно становится местом проведения встреч на высшем уровне. Но ведь это не только почет и слава для города, это и некие обязательства, накладываемые на город, которые он исполняет, и исполняет, опять же, не имея никакой материальной поддержки. Выливается это в трудности, которые возникают перед городом, в том числе и перед горожанами, и они могут быть самыми разнообразными. Например, если во время визита горожане начинают роптать и говорить, что лучше бы этого визита не делали - опять по городу не проехать, это тоже вопрос. Значит, все это нуждается в поддержке. И, наконец, существуют еще и такие вещи, как, скажем федеральные объекты в городе. Федеральным объектом является, например, Эрмитаж. Но никто не задумался, что Эрмитаж - не просто федеральный объект, это и некий столичный объект. Никогда бы не было Эрмитажа в Петербурге, если бы последний не был когда-то столицей. Все это нуждается, опять же в документальном подтверждении и материальной поддержке выполнения городом всех этих столичных функций. Речь идет только лишь об этом.
Виктор Резунков:
Несмотря на то, что спикер Совета Федераций Сергей Миронов призывает не видеть политическую подоплеку в реанимируемом законопроекте, подоплеку эту не увидеть очень трудно. Еще несколько дней назад, незадолго до Нового года, Владимир Путин во время беседы с россиянами через Интернет не исключил возможности того, что некоторые столичные полномочия могут быть переданы Петербургу. Если учесть множество других фактов, выделение, например, огромных средств на трехсотлетие Петербурга, строительство представительских резиденций на Крестовском острове, реставрации Стрельницкого дворца - морской резиденции президента, и множества других, то волей-неволей сложится впечатление, что Петербург постепенно, но неотвратимо превращается в новую столицу. Тот же Сергей Миронов, кстати, сегодня не исключил, что в Петербурге будет размещен парламент Союзного государства России и Белоруссии. Вот так, потихоньку помаленьку, без лишнего шума, глядишь, Москву будут называть "южной столицей России". В самом Петербурге очередной демарш властей относительно нового статуса города воспринимают уже, как минимум, к легким скепсисом. Нелегко представить себе столицу, в которой каждый день происходит аварии на тепломагистралях и отключается электричество в домах. А с политической точки зрения действия властей, наоборот, выглядят слишком неуверенными. Вот мнение петербургского политолога Даниила Коцубинского:
Даниил Коцубинский:
На мой взгляд, здесь особо рассуждать не о чем. То, что городу хотят дать какое-то количество денег на проведение официальных мероприятий, наверное, это хорошо, потому что, чем больше денег у города, тем лучше - здесь, наверное, разных мнений у петербуржцев быть не может. В то же время, я бы хотел обратить внимание на то обстоятельство, что в течение 2001-го года из петербургского бюджета в пользу федерального было изъято, по разным оценкам, от трех до восьми миллиардов рублей, благодаря тому, что именно правительством, назначенным президентом Путиным, экс-петербуржцем, была принята такая налоговая реформа, по которой у регионов- "доноров" отобрали значительную часть их собственных сборов. Поэтому говорить о том, что в итоге эта капля перетечет обратно в Петербург, и раздувать из этого какого-то официозного слона мне представляется нецелесообразным. Гораздо лучше было бы, если бы и Петербургу, и другим российским регионам предоставили гораздо большую возможность развиваться экономически, больше возможностей предоставили для формирования собственной устойчивой модели регионального развития, а для этого нужна свобода налогового, таможенного законодательства, в том числе и на региональном уровне, то, чего нет, и, насколько я понимаю логику развития государственности при нынешнем президенте, не предвидится в ближайшем будущем.
Андрей Шарый:
На линии прямого эфира московский политолог и постоянный политический эксперт Радио Свобода Андрей Пионтковский. Господин Пионтковский, как вы относитесь в принципе к идее передачи Санкт-Петербургу части столичных полномочий?
Андрей Пионтковский:
Как нам сейчас объяснил один из чиновников петербургской мэрии, столичными полномочиями Петербург уже обладает. И сейчас речь идет только о признании этого де-юре и выбивания под это соответствующих средств из федерального бюджета. Хотя, конечно, аргументация в пользу этого тезиса была путанной и смехотворной. Он перечислял столичные функции Петербурга - наличие там геральдмейстера и время от времени происходящие там встречи на высшем уровне. Давайте тогда техасское ранчо, на котором встречались Буш и Путин, объявим одной из столиц Соединенных Штатов. Или, постфактум, все те города, через которые проезжал любимый руководитель, товарищ Ким Ир Сен с чудовищными мучениями для их граждан, тоже можно для аргументации объявить в какой-то степени столичными городами и требовать соответствующего возмещения из бюджета. По-моему, идет какая-то удивительная смесь местечкового патриотизма, петербургской бюрократии и желания "хапануть" что-то из бюджета.
Андрей Шарый:
Но, тем не менее, политическое содержание во всех этих разговорах есть. И если Государственная Дума примет некий документ, наверняка, ваши коллеги будут вести разговор о том, что речь идет о неком политическом шаге, прежде всего вызванном тем, что Владимир Путин - выходец из Санкт-Петербурга. Так вот, политическое содержание этого процесса - оно вам кажется содержательным, или это такой незначительный шум на фоне того, что происходит в стране?
Андрей Пионтковский:
На мой взгляд, самое печальное во всей этой суете, что, как раз, нет политического содержания, в том числе то, где родился человек, исполняющий сейчас обязанности президента Российской Федерации, никакого отношения к геополитике не имеет. Ведь выбор столицы - это важнейший этап в судьбе страны. Вспомним тот же Петербург. Что означал перенос столицы в Петербург - окно в Европу, европейский выбор Петра, необходимость закрепить положение России на ее западных границах. Сейчас же никто не ставит под вопрос присутствие России в Европе. Открыто не только окно, а дверь. С точки зрения геополитической, как раз важнейшей проблемой в России является в XXI веке сохранение позиций на Дальнем Востоке, в Сибири. И не потому, что там нам кто-то угрожает в военном отношении, хотя и такой сценарий не исключен, а просто мы теряем эти территории экономически и демографически. Если думать о какой-то серьезной геополитике, то уже думать о политическом продвижении, векторе, направленном на восток. Ведь, почему Казахстан сделал своей столицей Астану? Укрепить политическое присутствие казахской государственности на севере, подобные же задачи решались переносом столичной функции в Бразилии или в Пакистане. А так, это просто какая-то лакейская суета с целью угодить первому лицу в государстве.
Андрей Шарый:
То есть вы считаете, что речь идет просто о чиновниках, которые, может быть, выбивают себе какие-то новые льготы или хотят быть замеченными, чтобы совершить обратное путешествие, не с юга на север, а с севера на юг. Ведь известно, что команда Владимира Путина укрепляется кадрами из Санкт-Петербурга. Вот этот процесс вам кажется политически значимым, или нет?
Андрей Пионтковский:
Мелкотравчато политическим по сравнению с глобальными, серьезными геополитическими проблемами, с которыми сталкивается сейчас Россия. А что касается продвижения чиновников, может быть, действительно, оно уже приняло такие катастрофические масштабы, это движение с севера на юг, что единственный способ ввести его в какие-то рамки - это перенести туда столицу.
Андрей Шарый:
В продолжение темы еще один репортаж нашего корреспондента. Некоторым странам известна практика перемещения столиц из одного города в другой или передачи части столичных функций из одного города в другой. Андрей Пионтковский привел такие примеры, но в Европе, пожалуй, самый яркий пример - Германия. Из Бонна сообщает наш корреспондент Евгений Бовкун:
Евгений Бовкун:
ФРГ всегда гордилась своим федерализмом. После второй мировой войны образовалась модель, стоявшая на двух опорах: "живом федерализме" и субсидиарности. "Живой федерализм" предполагает, что интересы земель должны быть выше партийных. Субсидиарность означает, что государство берет на себя только те задачи, выполнение которых регионам не под силу. При такой децентрализации политической власти не было необходимости, чтобы все федеральные учреждения непременно находились в Бонне, в тогдашней столице. Конституционный суд сразу разместился, например, в Карлсруэ, центральный банк во Франкфурте-на-Майне.
Земли получили максимально широкие полномочия в области внутренней безопасности и народного хозяйства. Однако, "слабые" земли не могли в одиночку справиться со своими проблемами, поэтому в фундамент нового федерализма положен был принцип справедливого перераспределения налоговых поступлений: богатые должны делиться благополучием с бедными. Чтобы избежать уравниловки и не погубить инициативу среднего класса, ввели вертикальное и горизонтальное выравнивание. Помощь сверху - это государственные дотации, например, в нерентабельную угольную промышленность. В Руре в течение многих лет на каждую добытую тонну угля доплачивалось 280 марок, поэтому шахтеры в Германии никогда не бастовали. Каждый год земли и общины получают от государства миллиардные субсидии.
Горизонтальное выравнивание, в свою очередь, позволяет оказывать помощь слабо развитым регионам путем перераспределения доходов, которые федерация и земли получают совместно, в частности, от корпорационного и подоходного налогов. Такая модель получила в Германии название "кооперативного федерализма". Она с самого начала была прочно привязана к социальной рыночной экономике. Истинный отец послевоенного экономического чуда, консультант канцлера Эрхарда, профессор Мюллер-Армак предложил объединить возможности свободного рынка с необходимостью социальной сбалансированности и нравственной ответственности каждого за общее дело.
Однако, в последние годы, особенно после объединения Германии, "кооперативный федерализм" начал давать сбои. Прежде всего, была сделана большая политическая уступка централизму. Во время дебатов о переезде из Бонна в Берлин большинство депутатов Бундестага высказались за то, чтобы парламент, правительство и президент непременно находились в новой столице. В порядке компенсации Бонн провозгласили федеральным городом, переведя в него некоторые общефедеральные учреждения. Однако непомерные затраты на переезд все же не окупились. Огромные финансовые издержки до сих пор дают себя знать дырами в бюджете.
Другое существенное последствие объединения непосредственно коснулось судьбы "кооперативного федерализма". Бедные земли стали требовать более значительных перераспределений в свою пользу. Богатым надоело проявлять солидарность в рамках горизонтального выравнивания доходов. Одновременно, как бедные, так и богатые земли, добровольно сдали многие полномочия центру и стали чаще использовать Бундесрат для утверждения "диктата регионов". Стало ясно, что сложившаяся система федерализма нуждается в реформе. Актуальные события мировой политики на время отодвинули эту проблему на второй план. Но потребность в реформах нарастает. Реформаторы предлагают заново определить налоговые полномочия, задачи и компетенцию общин, земель и федерации и упростить налоговую систему. Они требуют уменьшить благотворительную роль государства, существенно сократив горизонтальное выравнивание, а вертикальное выравнивание ограничив особыми случаями. Германии необходим конкурентоспособный федерализм, при котором рост зарплаты граждан не отставал бы от роста производительности труда.