Ведущий итогового информационного часа Петр Вайль:
Президент России Владимир Путин отозвал поправки к УПК, которые сам же внес в Думу 5 января. В случае их принятия были бы существенно урезаны полномочия силового блока - прокуратуры, МВД, ФСБ, Федеральной службы налоговой полиции. Поправки Путина предусматривали три главных тезиса: проведение обысков и других следственных действий должно осуществляться только с санкции суда; заключение людей под стражу - только по судебным решениям; возбуждение уголовного дела может быть обжаловано в суде. Все это могло бы стать предметом обсуждения в Думе, но не стало. Прокомментировать решение президента мой коллега Андрей Шарый попросил председателя Комитета по законодательству Государственной Думы России Павла Крашенинникова:
Павел Крашенинников:
У нас в комитете давно ведутся работы по подготовке нового УПК, он у нас принят в первом чтении, сейчас у нас идет огромная работа по поправкам, у нас больше 10 томов, даже, я бы сказал, больше 20. Идет жуткая работа, и в том числе она связана с распределением компетенции правоохранительных органов и в судопроизводстве, и вообще - в уголовном процессе. При этом мы только что закончили поправки, связанные с лишением свободы. Это было на прошлой неделе. Я считаю, что там были достаточно революционные поправки, но что касается этого проекта, то ,на мой взгляд, проект был абсолютно очевидный, и он касался приведения старого УПК 1960-го года в соответствие с Конституцией, во-первых, и во вторых - с некоторыми решениями Конституционного суда Российской Федерации.
Андрей Шарый:
Главная суть этих поправок в том, что органы Генпрокуратуры лишаются неких рестриктивных полномочий и именно в связи с этим поправки к кодексу рассматривались как движение к улучшению правозащитной ситуации в стране?
Павел Крашенинников:
Да, бесспорно. Я хочу сказать, что когда я сказал про Конституцию - у нас в 22-й статье Конституции как раз и говорится, что дача санкций на арест - прерогатива суда. А в старом УПК это у нас пока прерогатива прокуратуры.
Андрей Шарый:
Господин Крашенинников, по вашему мнению, тот факт, что эти поправки все-таки отозваны - может ли он свидетельствовать о том, что что-то изменилось там - вокруг - можно ли это рассматривать, скажем, как уступку более консервативной части окружения президента?
Павел Крашенинников:
Можно рассматривать это с разных позиций, но у нас еще текста отзыва нет. Я связывался с администрацией, и мне подтвердили, что такая бумага подписана, но к нам еще не поступил этот документ - видимо, как-то далеко от Кремля до Думы.
Андрей Шарый:
А причины вам как-то объясняли?
Павел Крашенинников:
Причины мне пока не разъяснили, но я думаю, что может быть несколько причин. Первая - то, что вы сказали - уступка, как вы сказали, вот этому крылу, а вторая может быть немножко попроще - организационно-финансовая, потому что, безусловно, численность судов общей юрисдикции должна в таком случае быть увеличена, потому что на них будет переложена гигантская работа. Может, это все, так сказать - одна причина заменялась другой, и так далее... Но я хочу сказать, что такие поправки все-таки неизбежны - пускай, даже не сегодня, но в новом проекте УПК все это слово в слово есть, и для меня, как для председателя комитета, который ведет эти вопросы, отрицательная сторона заключается в том, что это плохо для общества - это естественно; но еще и в том, что этот накал борьбы за эти статьи будет перемещен уже в русло кулуарное и русло борьбы за новый УПК. Если бы сейчас это было принято, то нам принимать новый УПК было бы гораздо легче, потому что этот демократический участок мы бы уже прошли. Пока, к сожалению, этот этап не пройден, и придется делать это в ближайшем будущем.
Андрей Шарый:
По вашим оценкам, когда может быть принят новый вариант УПК?
Павел Крашенинников:
Он принят в первом чтении, сейчас ведется работа над поправками, причем не над всем УПК, а над блоками. Вот на прошлой неделе у нас были слушания, у нас будут слушания в феврале, в марте, я думаю, надеюсь, что в этом году этот абсолютно необходимый документ мы все-таки примем.
Президент России Владимир Путин отозвал поправки к УПК, которые сам же внес в Думу 5 января. В случае их принятия были бы существенно урезаны полномочия силового блока - прокуратуры, МВД, ФСБ, Федеральной службы налоговой полиции. Поправки Путина предусматривали три главных тезиса: проведение обысков и других следственных действий должно осуществляться только с санкции суда; заключение людей под стражу - только по судебным решениям; возбуждение уголовного дела может быть обжаловано в суде. Все это могло бы стать предметом обсуждения в Думе, но не стало. Прокомментировать решение президента мой коллега Андрей Шарый попросил председателя Комитета по законодательству Государственной Думы России Павла Крашенинникова:
Павел Крашенинников:
У нас в комитете давно ведутся работы по подготовке нового УПК, он у нас принят в первом чтении, сейчас у нас идет огромная работа по поправкам, у нас больше 10 томов, даже, я бы сказал, больше 20. Идет жуткая работа, и в том числе она связана с распределением компетенции правоохранительных органов и в судопроизводстве, и вообще - в уголовном процессе. При этом мы только что закончили поправки, связанные с лишением свободы. Это было на прошлой неделе. Я считаю, что там были достаточно революционные поправки, но что касается этого проекта, то ,на мой взгляд, проект был абсолютно очевидный, и он касался приведения старого УПК 1960-го года в соответствие с Конституцией, во-первых, и во вторых - с некоторыми решениями Конституционного суда Российской Федерации.
Андрей Шарый:
Главная суть этих поправок в том, что органы Генпрокуратуры лишаются неких рестриктивных полномочий и именно в связи с этим поправки к кодексу рассматривались как движение к улучшению правозащитной ситуации в стране?
Павел Крашенинников:
Да, бесспорно. Я хочу сказать, что когда я сказал про Конституцию - у нас в 22-й статье Конституции как раз и говорится, что дача санкций на арест - прерогатива суда. А в старом УПК это у нас пока прерогатива прокуратуры.
Андрей Шарый:
Господин Крашенинников, по вашему мнению, тот факт, что эти поправки все-таки отозваны - может ли он свидетельствовать о том, что что-то изменилось там - вокруг - можно ли это рассматривать, скажем, как уступку более консервативной части окружения президента?
Павел Крашенинников:
Можно рассматривать это с разных позиций, но у нас еще текста отзыва нет. Я связывался с администрацией, и мне подтвердили, что такая бумага подписана, но к нам еще не поступил этот документ - видимо, как-то далеко от Кремля до Думы.
Андрей Шарый:
А причины вам как-то объясняли?
Павел Крашенинников:
Причины мне пока не разъяснили, но я думаю, что может быть несколько причин. Первая - то, что вы сказали - уступка, как вы сказали, вот этому крылу, а вторая может быть немножко попроще - организационно-финансовая, потому что, безусловно, численность судов общей юрисдикции должна в таком случае быть увеличена, потому что на них будет переложена гигантская работа. Может, это все, так сказать - одна причина заменялась другой, и так далее... Но я хочу сказать, что такие поправки все-таки неизбежны - пускай, даже не сегодня, но в новом проекте УПК все это слово в слово есть, и для меня, как для председателя комитета, который ведет эти вопросы, отрицательная сторона заключается в том, что это плохо для общества - это естественно; но еще и в том, что этот накал борьбы за эти статьи будет перемещен уже в русло кулуарное и русло борьбы за новый УПК. Если бы сейчас это было принято, то нам принимать новый УПК было бы гораздо легче, потому что этот демократический участок мы бы уже прошли. Пока, к сожалению, этот этап не пройден, и придется делать это в ближайшем будущем.
Андрей Шарый:
По вашим оценкам, когда может быть принят новый вариант УПК?
Павел Крашенинников:
Он принят в первом чтении, сейчас ведется работа над поправками, причем не над всем УПК, а над блоками. Вот на прошлой неделе у нас были слушания, у нас будут слушания в феврале, в марте, я думаю, надеюсь, что в этом году этот абсолютно необходимый документ мы все-таки примем.