Тамара Ляленкова: Сегодняшняя программа – из цикла "Уроки истории", и мы поговорим о начале Великой Отечественной войны – о секретных документах службы внешней разведки 39- 41 годов и о том, что знают о второй мировой войне российские школьники. Об этом расскажут заведующая сектором культурологии Московского Дворца детского творчества Елена Анисимова, учитель истории Андрей Пономарев и выпускники этого года Иван Павич, Дмитрий Когут, Олег Филиппов. Исследователь, генерал-майор в отставке Лев Соцков представит материалы, присланные советскими агентами из Англии, Германии, Франции, Италии, Чехии накануне войны.
На этой неделе в России отмечали день начала ВОВ, на эту же неделю приходятся школьные балы выпускников этого года. Оба эти события в 1941 году оказались связаны неразрывно, и для нескольких поколений переход во взрослую жизнь наполнялся трагическим смыслом.
Что знают о ВОВ современные школьники? На этот вопрос мы попробуем ответить в сегодняшней передаче и начнем с младших классов. Рассказывает заведующая сектором культурологии Московского Дворца детского творчества Елена Анисимова.
Елена Анисимова: Я задала вопрос детям 2-3 класса, что они знают о Великой Отечественной войне. Честно говоря, до сих пор не могу отойти от впечатления. Мы не знаем ни про бабушек, ни про дедушек. Кто-то что-то вдруг стал откуда-то выгребать, когда начался разговор с системой наводящих вопросов. В результате я открыла Интернет, набрала "Великая Отечественная война в картинках".
На основе плакатов, начиная с "Родина-мать зовет", я рассказала, что и как. Потом перешла к детям-героям, показала ужасы лагерей. Я показала картину Пластова "Фашист пролетел", то есть говорила о войне через систему детства и через молодых героев. А потом мы с ними посмотрели на фотографии "Мемориал". И дальше я дала задание. Вот мы с вами пойдем к Могиле неизвестного солдата, там хранятся капсулы с землей городов-героев. Смотрите, на фотографии есть не все. Додумались, что неизвестный солдат лежит в московской земле.
Детям можно все рассказывать, все говорить. Только нужно очень четко, скрупулезно отбирать факты. Изобразительный материал должен быть, с одной стороны, понятен, с другой – очень эмоционален. А как они у меня читали странички из дневника Тани Савичевой! Два раза повторила: "Осталась одна Таня"! Это тема блокады. Когда я им показала размер хлеба… Детям нужно еще прикоснуться к этой истории, понять. Потому что рассказывать о том, что такое план молниеносной войны в 1 классе, хотя тоже показала на основе изобразительного материала, и они вспомнили, что действительно слушали люди сводки "Совинформбюро". Показала им фотографию, где на Никольской улице стоят люди и слушают. Вспомнили при этом, что это Никольская башня Кремля. Мы привязались к определенному месту. Конкретная история! Я не буду им рассказывать 1-й, 2-й, 10-й этап, но то, что в Москве было тяжело, что такое фашизм на основе пластовской картины, где лежит убитый мимоходом, мимолетом маленький пастушок.
Не говорят дети, не знают они об этом. И задание я дала – поговорите с бабушками и дедушками, из тех, что еще живы.
Тамара Ляленкова: Итак, младшие школьники почти ничего не знают об одном из самых значимых событий отечественной истории. Как обстоят дела в средней и старшей школе, я попросила рассказать учителя истории Андрея Пономарева.
Андрей Пономарев: Выбора, как проходить историю ВОВ в школе, нет. Первый раз она проходится в 9-м классе, а потом уже на уровне такого повторения в 11-м классе.
Тамара Ляленкова: То есть Великая Отечественная война изучается в 9-м классе?
Андрей Пономарев: Раньше курс строился так, что в младшей школе проходили рассказы для чтения по истории СССР, потом России. Потом этот курс фактически убрали. И теперь у нас получается курс как бы циклический, то есть заканчивается в 9-м классе весь курс истории. А потом 10-11-й класс - повторение пройденного материала. Это было актуально, когда можно было выпускаться после 9 класса. А сейчас, несмотря на то, что обязательное фактически 11-летнее образование, его оставили таким же цикличным, не сделали линейным. Поэтому в 9 классе сложновато воспринимается материал, так как получается, что чем ближе к современности, чем больше мы знаем, тем больше мы пытаемся вместить на страницы учебников. Фактически и профильный уровень, и обычный общеобразовательный уровень одинаковы. К сожалению, большое количество цифр, большое количество имен, большое количество битв… Лирика, так сказать отсутствует. На запоминание даются основные факты. Может быть, это хорошо, может быть, это плохо. Вообще, история войн в изложении учебников, наверное, никогда не будет удачной.
Тамара Ляленкова: Это трудный момент. А в средней школе о Великой Отечественной войне когда идет речь?
Андрей Пономарев: Только на уроках литературы, потому что раньше был курс "Москвоведение", где тоже военные элементы были. Но поскольку курс "Москвоведение" благополучно изжили из практики школ, то теперь остается только литература, и то я не знаю, честно говоря, много ли там о войне произведений.
Дмитрий Когут: Только в 11 классе. В 11-м – «В окопах Сталинграда», все, что мы про войну читали. Там еще были диссидентские, Солженицын, но это не совсем то, хотя там и про войну было. О последствиях войны. А раньше не затрагивается.
Тамара Ляленкова: Ребята, может быть, вспомните, когда вы первый раз стали думать о том, что такое Великая Отечественная война? Потому что понятие "Великая Отечественная" включено в сознание людей моего поколения, это данность, с которой мы живем, вероятно, часть российской ментальности. С другой стороны, у мальчиков есть собственный интерес к войне.
- Ну, мы столкнулись с этим…
Тамара Ляленкова: Парад?
Иван Павич: Да, парад 9 Мая. Всегда просыпаешься пораньше, чтобы смотреть обязательно. А вот более-менее глубоко изучать ее мы с Татьяной Викторовной, нашим классным руководителем, стали, делали нечто вроде работы про свою семью. Оказалось, что почти у всех родственники – дедушки, бабушки – каким-то образом связаны с войной. Тогда уже более-менее глубоко углублялись.
Тамара Ляленкова: А как углубляетесь? Понятно, что можно поговорить с кем-то из членов семьи. С другой стороны, можно что-то почитать.
Дмитрий Когут: Почитать только в энциклопедиях или статьи в журнале. Да, тогда еще рано, наверное, было.
Олег Филиппов: Я узнал от прадеда, что он всю войну прошел. И когда я еще в школу не ходил, когда жил на даче, он мне рассказывал, когда мы с ним вместе ходили гулять или просто разговаривали.
Дмитрий Когут: Я узнал от отца. От прабабушки я не мог узнать, она не в том состоянии была, чтобы рассказывать. А отец много рассказывал про войну в детстве. Мы с ним посещали музей на Поклонной горе. Ему дед рассказывал, а он мне передавал то, что еще тогда дед успел ему рассказать. Рассказывал мне о всех событиях, как дед воевал, что там было. Он любит эту тему, с ним поговорить интересно. Он расскажет, доходчиво все объяснит. В основном я интересовался, как прадед служил на артиллерийской пушке, был ранен в ногу, в 1943 году. Его отправили на лечение. Он работал во Дворце пионеров. Я часто спрашивал, как все это получилось. Он говорил, что шла какая-то перестрелка, снаряд попал не прямо в пушку, а рядом, и осколочное ранение ноги. Рассказывал про танковое сражение. Мне было интересно. Еще я интересовался авиацией. И он рассказывал про самолеты, как все это было, как летали.
Тамара Ляленкова: Скажем, из фильмов про войну, что вы смотрели, если что-то смотрели?
Иван Павич: Мне нравится фильм начала 2000-х, наверное, "В августе 44-го". Про разведчиков, которые пытались поймать немецких диверсантов. Из старых ничего так не смотрел.
Дмитрий Когут: Из современных, наверное, "Мы из будущего". Первая часть. Она хоть как-то еще показывает действие войны, как все было. Вторая часть – это уже совсем не то, просто продолжение. А в первой части есть отражение, хотя большие недочеты с техникой. Огромные недочеты: у них полностью перепутано и время, и техника. Но сам фильм, сюжет показывает военную жизнь перед нападением. Это из современных фильмов.
Олег Филиппов: Я в вооружении ничего не понимаю. Когда я смотрел фильм "Мы из будущего", как Дима, я этого не замечал. А из старых фильмов, мне стыдно признаться, я мало что смотрел. Когда я был помладше, я больше ходил гулять, много времени проводил с друзьями на улице.
Тамара Ляленкова: А, вообще, в войну много играли?
- Да, все пистолеты с пульками.
- Рябиной кидались.
- Рябиной.
Дмитрий Когут: Зимой было особенно весело, потому что можно прыгать в снег, чтобы было не очень больно. Насмотришься американских боевиков, постоянно кто-то прыгает, все взрывается, и ты подражаешь – прыгаешь, падаешь. Покупали специально красящиеся пульки, чтобы можно было понять – попал или нет.
Олег Филиппов: Я обычно на даче 3 месяца проводил. Первый месяц мы все искали территорию, где будем играть. Иногда даже окопы копали. У меня дача находится там, где остались окопы с войны. Мы там тоже прятались, травой закрывались. У нас некоторые игры продолжались по несколько дней. Телефонов не было. Мы прибегали к бабушкам, говорили – сходите к ним, скажите, что все, мы больше не играем, продолжим завтра. В такое-то время всем быть на своих местах.
Тамара Ляленкова: А как вы делились? В наши времена это были советские солдаты и фашисты. В кого вы играли?
- Одни против других.
- Да, и у нас так.
Тамара Ляленкова: Плохие и хорошие?
- Плохие и хорошие.
- Да, только так.
Тамара Ляленкова: То есть фашист проклятый и очередь от бедра – этого не было у вас?
- Нет. И "Гитлер капут" тоже не было.
Тамара Ляленкова: Андрей Юрьевич, и как вы начинаете, собственно говоря, рассказывать про Великую Отечественную? Вы опираетесь на какую-то базу, которая, вы, может быть, предполагаете, что у ребят уже есть? Или с чистого листа?
Андрей Пономарев: Да, с чистого листа. Потому что базы как таковой у них, конечно, нет. Один раз я не с этим классом, а с несколько более сильным, когда мы изучали Великую Отечественную, начал с разных точек зрения. Взяли, например, позицию Суворова, пытались ее разобрать. Учебники должны отражать разные точки зрения. И все разговоры о Великой Отечественной войне надо начинать задолго до ее начала, по сути как шаги, как подходы с начала Первой мировой войны, с пакта Молотова-Риббентропа, с не совсем понятной, скажем так, но двойственной политикой Советского Союза и с событиями 1940 года. Этот путь, как правило, пройти бывает достаточно сложно. Учебник в этом не помогает. Поэтому, как правило, проводишь лекционные занятия, где и пытаешься как раз объяснить спорные моменты.
Тамара Ляленкова: А сколько часов отпущено на этот период? Как это делится?
Андрей Пономарев: По новому учебному плану история в 10 классе - два часа, история в 11 классе – два часа, причем комплексы – "История России", "Всеобщая история", то есть один час в неделю, 36 часов за год, 72 часа за два года. Физкультура – 3 часа и в 10 и в 11 классе, то есть 6 часов в сумме.
Тамара Ляленкова: Учитывая, что физкультурой можно и факультативно позаниматься, кому в какой секции нравится.
Андрей Пономарев: Да. А самое интересное, скажем, статистика… Скажу по нашей школе, не знаю, как по России. Если смотреть статистику выборочных предметов на ЕГЭ, русский и математика – это понятно, дальше на первом месте - это обществознание, на втором месте был иностранный язык, а на третьем - история.
Тамара Ляленкова: Каким образом вы распределяете часы на Великую Отечественную войну?
Андрей Пономарев: На Великую Отечественную войну при таком раскладе максимум два часа, но это всего пять лет. А 11 класс, соответственно, начиная с 1896 года и заканчивая на данный момент – 2011. Естественно, можно потом вспомнить на обобщающем уроке, который и этот блок будет в себя включать. Но в принципе сам учебник рассчитывает, что примерно уроков шесть должно быть посвящено. В реальности у нас получается значительно меньше.
Дмитрий Когут: Еще хотят увеличить физкультуру, ОБЖ…
Андрей Пономарев: Но сборы-то и сейчас проходят. И тогда встает вопрос – зачем преподавать предмет, если дети на неделю уезжают заниматься только предметом ОБЖ?! Фактически они могут выработать большую часть своей программы всего учебного года. И все равно ОБЖ продолжает преподаваться в таком же объеме.
Дмитрий Когут: Логика властей вообще очень странная. Давайте будем продолжать копать, участвовать в раскопках. Может быть, с одной стороны, это и хорошо, но все равно: мы копаем, а ветераны умирают в нищете. При этом продолжать убирать уроки истории, оставляя времени на все эти темы все меньше и меньше… Что я помню из нашего курса Великой Отечественной войны? У нас сразу проскок шел на первом уроке с нападения в 1941 до битвы под Сталинградом. Коренной перелом мы за один урок перешли. И вторую часть рассматривали как заграничные походы – освобождение Европы и взятие Берлина.
Тамара Ляленкова: Ловко.
Андрей Пономарев: Ловко. Приходится быть ловким.
Дмитрий Когут: Причем, даже такие факты рассказать, например, что считается, Гитлер застрелился 30 апреля, про его бункер… Это не успеваем. Просто говорят – войска подошли к Берлину, обстреляли из пушек рейхстаг и канцелярию и ушли, захватив Берлин и подняв знамя.
Тамара Ляленкова: А что значит – на ОБЖ копаете?
Дмитрий Когут: Это по новой программе - то, что у нас хотят ввести, чтобы ученики старших классов на уроке ОБЖ ездили на места битв, которые случались во время Великой Отечественной войны, участвовали в раскопках останков погибших. Этим занимаются, конечно, определенные организации. И, на самом деле, с какой-либо стороны – это положительно, это поднимает патриотический дух, связывает память поколений. А с друной стороны: физическую форму что ли набираем, готовимся к армии? Как-то странно. Получается, что мы пытаемся восстановить то, что уже потеряно. Все эти люди погибли, а то, что сейчас нужно сохранять, то, что нужно чтить обычных ветеранов – этого нет.
Тамара Ляленкова: Для этого надо иметь еще какую-то внутреннюю готовность. Потому что, мне кажется, обычному ученику выкапывать останки из земли все-таки трудно.
Андрей Пономарев: Мы-то работали как археологи, но, конечно, требуется определенная подготовка. Потому что можно в результате сделать так, чтобы вместо того, чтобы что-то откопать, ты лопатой все разрушишь. Достаточно слегка копнуть разрушенный медальон, и тогда не узнаешь вообще ничего.
Тамара Ляленкова: Психологически тоже, наверное, сложно - все-таки это останки.
Дмитрий Когут: Само собой, шок возможен, когда находишь что-нибудь такое. Раз, раз, раз – и вот перед тобой скелет лежит в форме. Конечно, шок будет.
Андрей Пономарев: Идея, наверное – создать своеобразную альтернативу "черным копателям". Но дело в том еще, что на школу возлагают целый ряд абсолютно не характерных для нее функций, начиная от того же Единого госэкзамена, где отвечает в основном за все происходящее школа, и заканчивая тем, что школа обеспечивает сопровождение на сборы по ОБЖ. Если раньше мы в большей мере как раз занимались учебным процессом, то сейчас приходится заниматься большим количеством вещей, которые параллельно с этим идут.
Тамара Ляленкова: Андрей Пономарев прав: российское общество стремится исправить собственные недостатки с помощью школы, переложив весь груз ответственности на плечи учителей. Проникнуться ли ребята духом патриотизма, откапывая останки неизвестного солдата, если о самих военных событиях они не знают почти ничего, предугадать не трудно.
Напомню, Радио Свобода, Принстонский университет и Общественный центр имени Андрея Сахарова предлагают принять участие в документальном проекте "История в письмах". Письма, присланные с войн, ХХ века будут опубликованы на сайте радио "Свобода" и изданы отдельным сборником, а письма, написанные жертвами сталинских репрессий из тюрем и советских лагерей, кроме того, станут частью экспозиции Музея имени А.Сахарова.
Мы продолжаем урок истории, и свою точку зрения на события, предшествующие нападению гитлеровской Германии на Советский Союз представит автор книги "Агрессия. Рассекреченные документы службы внешней разведки РФ 1939- 1941" Лев Соцков.
Лев Соцков: Что война будет, знали все – от рядового до маршала, как говорится. Всем было ясно, что война будет. Сценарий для нашего политического руководства был очевидным. Потому что после секретного совещания, я имею в виду содержание переговоров между премьер-министром Великобритании Чемберленом и премьер-министром Франции Деладье, которая состоялась в Лондоне, телеграмма о содержании этого документа через неделю-две была у Сталина на столе. Все остальное, что разворачивалось потом, это были детали. А сценарий был ясен.
Сценарий заключался в том, чтобы в этой гонке выиграть, чтобы гитлеровская Германия двинулась сначала на Восток.
Что докладывала разведка накануне войны политическому руководству страны? Огромный поток информации шел по нарастающей – от политического решения германского руководства – начать войну с Советским Союзом - до времени нападения. 17 июня начальник внешней разведки, будучи на приеме у руководителя Сталина, докладывает ему информацию надежного источника внешней разведки в Берлине, офицера Главного штаба ВВС, что все приготовления вермахта закончены, и он находится в режиме ожидания приказа о вторжении.
И, тем не менее, в этой телеграмме есть еще одна вещь, которая, на мой взгляд, очень существенна уже со ссылкой на другого источника из аппарат Геринга. Произведено назначение начальников военно-хозяйственных управлений будущих округов оккупированной территории СССР. А именно - для Кавказа - Омон, один из руководящих работников Национал-социалистической партии в Дюссельдорфе, для Киева - Бурант, бывший сотрудник Министерства хозяйства и для Москвы – Бургер, руководитель хозяйственной палаты в Штутграте. Кроме того, назначен и координатор всей этой работы Шлепперер, начальник иностранного отдела Министерства хозяйства. И он уже провел инструктивное совещание для того, чтобы все действовали в одном ключе. Обратите внимание, что это не те комендатуры, которые должны были возникнуть на оккупированной территории, которые олицетворяют военные власти, а это люди, которые должны были заняться ограблением страны уже на оккупированной территории.
За пять дней была доложена информация о том, что, как говорится «завтра война». За три дня до начала войны пришла другая телеграмма. Она пришла из Рима. Резидентом она подписана 19 июня 1941 года, расшифрована в Москве ночью 20 числа. На явке 19 июня агент передал сведения, полученные им от высокопоставленного чиновника МИД Италии: "Вчера в МИД Италии пришла шифртелеграмма итальянского посла в Берлине, в которой он сообщает, что высшее военное немецкое командование его информировало о начале военных действий Германии против СССР между 20 и 25 июня сего года. В ближайшие дни состоится встреча Гитлера с Антонеску, руководителем Румынии, для определения дальнейших действий Румынии после начала германо-советской войны". Так что, информация в высшей степени серьезная. Реакция Сталина была специфическая – перепроверьте. Это дело перепроверялось за все предвоенные месяцы. Я насчитал, по крайней мере, 30 сообщений, которые так или иначе сигнализировали о начале войны.
В душу Сталину не влезешь, потому что мемуаров он не писал, застольных бесед, зафиксированных с ним, тоже никаких не было. Остаются только версии. Но очевидно одно, из сопоставлений всего того, что известно, я имею в виду его разговоры с нашими военными, были разговоры на эту тему с Черчиллем, который написал об этом в своих воспоминаниях, а он у нас был дважды – в 1942 и в 1944 годах. Складывается ощущение, что Сталин больше всего боялся, что в начале войны будет обвинен Советский Союз. Тогда исключалось создание антигитлеровской коалиции. Скорее всего, возникала перспектива войны на два фронта, я имею в виду с Германией и с Японией. А если уж смотреть дальше, то война могла быть даже и на три фронта. Потому что летом, уже после нападения гитлеровской Германии на Советский Союз, иранское руководство, шах собирал высший военный совет (24 человека), которые простым голосованием решали – присоединяться к войне против СССР или нет. Из 24-х 16 были против – сказали: давайте подождем. Это в том случае, если бы мы были обвинены в том, что мы спровоцировали или начали войну.
Есть информация о совещании у министра пропаганды Третьего рейха Геббельса в достаточно узком кругу единомышленников, который сформулировал задачи внешней военной политики Германии. Выглядит это так. Наш традиционный враг – Франция, наш экономический враг – Англия, наш злейший враг – Советский Союз. Приоритеты какие?! Вот за приоритеты и шло соревнование.
Ведь вы понимаете, с 1935 года, когда Гитлер внутренние разборки закончил и приступил к реализации национальных целей Германии, родилось понятие, усиливавшееся по мере приближения к 1938-1939 годам, - страны-агрессоры. Кого под этим понимали, под странами-агрессорами? Понимали Германию и присоединившуюся к ней Италию, потом Японию. Ни у кого никаких сомнений не было. Все договоры, которые заключали англо-французские, англо-польские, франко-чехословацкие, заключались для противодействия германской агрессии. Когда в 1939 году – за две недели до начала Второй мировой войны! – проходили англо-франко-советские переговоры о возможности заключения военного соглашения, фактически речь шла о воссоздании Антанты для того, чтобы зажать Германию. Англичане и французы не пошли на это дело, расчет был на то, что Гитлер двинется на Восток. Конечно, рисковать возможностью создания антигитлеровской коалиции было бы очень тяжело. Я льщу себя надеждой, что Сталин понимал, что оказаться в одиночку – это смерти подобно.
Ведь вы посмотрите, что получилось? Чехословакию в 1938 году сдали без боя - 45 дивизий с прекрасными бронетанковыми силами, с хорошей авиацией! Польская армия – еще 45 дивизий не стало! Французская армия в 1940 году капитулировала – 110 дивизий! Почему? Есть белые пятна. Когда шла французская кампания, французская армия была прижата к Ла-Маншу, и не только французская, там было еще 10 английский дивизий и 12 бельгийских дивизий. 300 тыс. человек – это группировка, сопоставимая с той, что была 6-я окруженная немцами под Сталинградом. И огромная махина во главе с фельдмаршалом Рундштедтом и двумя танковыми армиями Готта и Листа вдруг останавливается перед Дюнкерком и не сбрасывает всю эту махину в море. Возникает вопрос – почему? И в это же время Гесс оказывается в Англии. А зачем прилетел Гесс? Тоже есть эти документы – договариваться с англичанами о совместной войне против Советского Союза. Информация такая в Кремле тоже была. И вот эту махину остановили, и англичане всю эту 300-тысячную группировку эвакуировали.
Так что, не простая была ситуация. Можно очень много гадать по поводу того, чем руководствовался Сталин, но мне кажется, он хотел в максимально благоприятных условиях остаться в той жуткой ситуации, в которой оказывалась страна.
Возникает вопрос, который интересует многих, - откуда же тогда возник термин о внезапном нападении гитлеровской Германии? А он, как известно, прозвучал в выступлениях руководителей нашего государства: 22 числа – в выступлении Вячеслава Михайловича Молотова, а 3 июля – в выступлении Сталина. У меня есть только одно объяснение, что надо было как-то оправдать катастрофические для нас неудачи на фронтах в первый период войны.
Тамара Ляленкова: Это был генерал-майор в отставке, автор книги "Агрессия. Рассекреченные документы службы внешней разведки РФ 1939- 1941" Лев Соцков.
А я продолжаю свое исследование: что российские школьники знают про Вторую мировую войну.
- Что-то вы про международное положение слышали, знали про отношения Сталина и Гитлера? Знал ли Сталин о том, что будет война?
Дмитрий Когут: Конечно, знал. Это было понятно. Немецкая машина, которая была запущена, явно не обошла бы стороной и Советский Союз – самая большая страна в мире, и такой кусок оставить… Даже если бы у них другие планы и получились, удалось бы их осуществить, невозможно было бы оставить отдельный кусок. По любому, были бы попытки захватить его. Иосиф Сталин подразумевал, что скорее всего будет нападение. Поэтому были стянуты войска к границе, чтобы защитить. Просто удар оказался неожиданным.
Иван Павич: Единственное, что я слышал, почему такое большое количество войск было на границе, что Сталин хотел напасть сам на Германию. Но на уроке Андрей Юрьевич не одобрил эту теорию.
Андрей Пономарев: Не я ее не одобрил, я сказал, что если упомянешь при сдаче ЕГЭ эту теорию, то тогда, как минимум, баллы тебе за это не засчитают. Диме попался на предварительном ЕГЭ как раз вопрос по началу войны.
Дмитрий Когут: Причины, почему войска были стянуты. Там нужно было указать три аспекта. А само ЕГЭ по истории заключается не в том, что ты знаешь и можешь указать, а в том, что дано в ключах. Если в ключах этого нет, а у тебя написано, а на самом деле это событие было, то все равно ответ засчитывается неправильный. Конкретизация должна быть сильная, потому что в том же самом предварительном ЕГЭ по истории у меня был вопрос о призвании королевича Владислава на российский престол во время Смуты. Какие последствия? Я назвал окончание польской интервенции и восстание Минина и Пожарского. Но ответ не был засчитан, потому что правильный ответ оказался – не восстание Минина и Пожарского, а освобождение Москвы, то есть им еще и конкретизация нужна. Тут странные моменты. Я указал в связи в связи с подготовкой к нападению – усиление войск на границах. В самом ЕГЭ по истории, когда я писал, Великая Отечественная не попадалась. Попалась только Гражданская война и надо было сравнить общественно-политическую жизнь 1953-1964 и 1964-1985 годов.
Тамара Ляленкова: Так получилось, что начало войны всегда связывалось, возможно, это заслуга советского кино, со школой, с выпускным. Может быть, это еще потому, что ребята шли в армию практически сразу. Для вас начало войны, что это за день? Начало войны, как вы себе его представляете – вероломно напала?
Иван Павич: Да. Германия разорвала союз с Советским Союзом, напала на СССР. Другого представления нет.
Дмитрий Когут: У меня начало войны больше ассоциируется со сталинским обращением, когда он обратился к народу. Зная советскую пропаганду, он, наоборот, обратился к народу – братья и сестры. Во время войны появилось желание возобновить церковь, чтобы люди верили не только в Сталина как лидера СССР, но также в Бога, и понимали, что нужно приложить все усилия и надеяться в данном случае не только на себя. Около 4 млн. человек тогда было стянуто на границы СССР, где и было совершено германское нападение. Ассоциируется, что СССР все-таки готовился к вторжению – техника, 11 тысяч танков и самолетов примерно столько же.
Олег Филиппов: С чем у меня ассоциируется начало войны? Как бы это банально не прозвучало, у меня это ассоциируется уже с потерями. До этого все было мирно, спокойно, люди жили, работали, воспитывали детей. И в один момент все прервалось. Грубо говоря, оборвалась та самая жизнь, которая выстраивалась, которая была привычна людям. Все началось абсолютно в другом русле.
Тамара Ляленкова: Андрей Юрьевич, а есть в учебниках количество людей, которые погибли в первые дни или попавших в плен, какие-то цифры, связанные с потерями, которые Советский Союз понес буквально в первый период? И есть ли какое-то объяснение этому? Даете ли его вы и считаете ли нужным давать?
Андрей Пономарев: В учебнике статистических промежуточных данных нет. Даются только итоговые цифры. А по сути своей о потерях как таковых в учебнике не пишется, в лучшем случае, «большое количество потерь». Объяснения, которые на этот счет можно дать, опять-таки, не совсем понятно, как велся учет потерь. Потому что одно дело военные потери, другое дело потери среди гражданского населения. Поэтому приходится объяснять, приходится разделять эти потери. В принципе, ни для кого не секрет, что Жуков начинал военную операцию, рассчитывая на одного немецкого солдата четырех советских. Поэтому очень часто в первый год мы брали, скорее, не умением, а числом, как это не прискорбно. Наша большая армия была в состоянии преодолеть нашу определенную на тот момент техническую отсталость, несмотря на индустриализацию, несмотря на то, что мы достигли определенного развития к 1940 году, но техники у нас все-таки еще не хватало.
Иван Павич: Единственное, что я знал, что мы потеряли большой процент военной техники в первые же дни войны, а потом уже наверстывали упущение. А вот про автоматы, оружие я всегда думал, что их хватало. Я уже потом узнал, что был огромный недостаток, что чуть ли не голыми руками, штыками… У нас был углубленный курс истории, мы читали учебник академика Сахарова. В нем более глубоко рассматривалась история, в том числе и Великой Отечественной. Но вроде он как не включен в новый список…
Андрей Пономарев: Сахарова уволили или собираются уволить. Поэтому, соответственно, его учебник больше не будет востребован. Хотя, по-хорошему это академический учебник, переживший, наверное, изданий 25. Идеологию оттуда убрали и учебник, действительно, стал неплохим.
Иван Павич: Там более глубокая информация, более интересная. Лучше изложена, а не сухая.
Андрей Пономарев: С иллюстративным материалом в современных учебниках вообще беда. Потому что хорошие фотографии это дорого, а те, которые печатают, плохо рассматриваются. Поэтому сейчас ради экономии фотографии у нас совсем маленькие.
Тамара Ляленкова: Вот этот ужас, связанный с лагерями, что о нем рассказывают на уроках? Потому что, на самом деле, это очень большая проблема, это вопрос, который весь мир до сих пор для себя решает. Как это подается в учебнике?
Андрей Пономарев: В учебнике это подается достаточно небольшим материалом. Туда же, где и тыл во время войны, и концентрационные лагеря, то есть все то, что не касается рассказа о боевых действиях. Было немножко сложнее в этом году, потому что стало сложнее с часами. А на практике прошлого выпуска: мы смотрели "Обыкновенный фашизм", который, наверное, сразу все вопросы снимает. Впрочем, при пытливом желании можно найти достаточное количество информации.
Тамара Ляленкова: Да, но это если человек интересуется.
Андрей Пономарев: Да, если человек интересуется. А для человека, которому это не интересно, наверное, это единственная возможность как-то его зацепить. Хотя не всегда эта зацепка приведет к каким-либо результатам. Тогда бы у нас, наверное, сейчас не возрождались некоторые идеологические течения, которые вполне перекликаются с тем, что было.
Тамара Ляленкова: Вы как-то объясняете для себя живучесть фашизма?
Дмитрий Когут: Я в Интернете однажды читал, шло сравнение с движениями фашизма того времени и нынешними. Очень большие различия. Если сравнить, было что-то похожее на наших пионеров, на американских скаутов, не то, что из себя сейчас начинают строить. Сейчас уже совсем другое. Не знаю, из-за чего это могло быть. Скорее всего, тоже из-за смены государственного строя, из-за смены идеологии стали по-другому осмысливать это. В первую очередь это осмысление идет людьми, не сильно разбирающимися в этой сфере. Это те же самые ребята, закончившие 9 классов школы с не самыми положительными оценками, они, где-то про это услышав, посчитали, что это – о, да! это классно! это круто! пожалуй, я тоже запишусь в эти ряды.
Иван Павич: Я в Советском Союзе не жил, естественно, но как мне кажется, все-таки, когда было единство народов и такого просто не могло произойти. Потому что тогда все были одинаковыми, можно сказать. А сейчас это разные страны. Получается, иностранцы приезжают и все такое, хотя в принципе это один народ, который был буквально 20 лет назад.
Тамара Ляленкова: То есть вы считаете, что корни современного фашизма в национализме?
Иван Павич: Ну, да.
Тамара Ляленкова: Андрей Юрьевич, а вы как считаете?
Андрей Пономарев: Муссолини как автор идеи фашизма все-таки был далек от Гитлера и был противником Гитлера. Если бы в западной демократии не допустили того же самого аншлюза Австрии и присоединения Судетской области, может быть, пути Муссолини и Гитлера разошлись бы. И тогда был бы другой взгляд на историю, но он был бы.
На самом деле, тут еще такой вопрос, что, конечно, идеология рухнула – пионерия рухнула, комсомолия рухнула. А на смену пришло не совсем понятное движение "Наши", "Россия молодая", которые пытаются вобрать в себя молодежь. Но сейчас молодежь вбирается в эти ряды уже сложнее. Поэтому место этой лакуны, естественно, должно быть занято. По-моему, Черчилль сказал: "Кто не был безумцем в молодости, тот дурак, так же тот дурак, кто не был спокойным в старости". Проходит время, и какая-то, наверное, идеология должна существовать. Вопрос только в том – какая?!
Тамара Ляленкова: Есть такой миф героя-освободителя – предмет гордости на протяжении длительного времени. Есть и образ, который укладывается в этот миф, но он создавался именно советскими фильмами, советской литературой в советский период. А кто это сейчас для вас? Это какие-то конкретные люди? Или собирательный образ?
Дмитрий Когут: Скорее всего, это собирательный образ из всех солдат, из всех людей, принимавших участие в войне. Собирательный образ складывается именно из этого – это и женщины, и дети, и взрослые, и старики, это все вместе, все в одном.
Тамара Ляленкова: Есть память, и есть история. Память – это то, что к нам приходит через личные ощущения и впечатления, то, что мы сами приобретаем, а история – это то, во что мы должны верить, наверное, что мы можем принять или не принять.
Олег Филиппов: Не знаю. Когда вы сказали, как вы себе представляете, я представил своего прадеда, который закрывает собой жену и свою дочь и готов пожертвовать собой. Человек, который умеет жертвовать для будущего.
Тамара Ляленкова: Вернуться к мнению экспертов "Классного часа" можно на нашем сайте в разделе радиопрограмм или на моей авторской странице. Участники проекта "История в письмах" могут писать по электронному адресу "agata02@yandex.ru".
Новости образования
Региональные:
В Краснодаре состоялся Губернаторский бал выпускников. Право принять участие в торжественном мероприятии получили около 2000 юношей и девушек со всего края. Приглашения на бал получили лучшие из лучших – стобалльники по ЕГЭ, золотые медалисты, победители различных олимпиад и спартакиад.
Правительство Татарстана отчиталось о реализации республиканской программы "Ноутбук учителю", в рамках которой каждый из 40-тыс. педагогов получил личный ноутбук. По поручению президента республики Рустама Миниханова учительские портативные компьютеры будут обновляться каждые 5 лет.
В Дальневосточном федеральном университете появятся "места для поцелуев". Ландшафтные дизайнеры, проектирующие территорию вуза, создали уголки для влюбленных. Строящийся на острове Русский во Владивостоке комплекс зданий Дальневосточного федерального университета станет осенью 2012 года местом проведения саммита АТЭС. После саммита полноправными хозяевами комплекса станут студенты.
Ассоциация старейших и престижнейших вузов Европы приняла в свои ряды первый российских вуз – Санкт-Петербургский государственный университет.
Coimbra Group – это активная и влиятельная ассоциация старинных европейских мультидисциплинарных университетов с высокими стандартами образования.
Только 10% студентов однозначно одобряют введение двухуровневой системы высшего образования. Более 51% учащихся высказались против изменения традиционной системы образования, 33% респондентов признались, что не понимают сути нововведений. Таковы данные опроса, проведенного среди студентов Российского нового университета.
Федеральные:
Министр образования и науки Андрей Фурсенко заявил, что у него нет морального права уйти в отставку, так как он не может бросить на середине начатые реформы. Критику в свой адрес министр объяснил не своими недоработками, а нелюбовью российского общества к переменам и преобразованиям.
Министерство внутренних дел предложило свой вариант борьбы со злоупотреблениями во время ЕГЭ. Начальник отдела по борьбе с организованной преступностью экономической направленности МВД Александр Бланков советует отчислять за низкую успеваемость студентов, поступивших с высоким баллом ЕГЭ. Однако, как сравнивать школьную и институтскую программу, представитель МВД не уточнил. По данным Бланкова, число нарушений во время проведения ЕГЭ по сравнению с прошлым годом значительно возросло.
Исследовательский центр портала SuperJob.ru опросил родителей 11-класников, чтобы выяснить в какую сумму обходится праздник прощания со школой. 34% опрошенных признались, что на школьный выпускной потратили от 5 до 10 тыс. 23% родителей уложились в сумму до 5 тыс.рублей. От 11 до 15 тыс. рублей потратили 16% респондентов. В указанную сумму не были включены расходы на покупку платья или костюма, которые зачастую равнялись расходам на сам выпускной бал.
Студенты, сдававшие ЕГЭ вместо московских школьников, должны быть отчислены из вузов, заявил Министр образования. Впрочем, на следующий год они могут восстановиться, считает Андрей Фурсенко. Любой нарушитель закона должен понести наказание, заявил чиновник. Однако в Московском физико-техническом университете пока еще не решили, что делать со студентами, ставшими участниками громкого скандала.
Рособрнадзор в досудебном порядке урегулировал конфликт с Российским студенческим союзом. В ведомстве заявили, что высказывания пресс-секретаря в адрес союза являются его личной точкой зрения и не имеют ничего общего с Рособрнадзором. Напомним, Сергей Шатунов назвал организацию "шайкой", которая несет "ахинею".
Зарубежные:
Христианский демократический союз Германии предложил упростить систему среднего образования, мотивируя это тем, что слишком большой выбор приводит в замешательство и детей и родителей. После 4-го класса немецкие школьники могут продолжить обучение в гимназии, реальной, основной или объединенной школе. Выбор зависит от способностей ребенка, а так же желания поступить в университет. Представители христианского демократического союза предлагают оставить только два варианта среднего образования. Защитники традиционной системы утверждают, что нововведения плохо отразятся на качестве образовательных услуг
Во Франции разгорелся скандал из-за публикации в Интернете заданий национального теста на степень бакалавра по математике. Всего в экзамене принимали участие более 654 тыс. школьников, из них около 165 тыс. человек сдавали непосредственно тот вариант, результаты которого были размещены в сети. Напомним, экзамен на степень бакалавра во Франции сдают все выпускники лицеев для получения свидетельства о среднем образовании. Результаты теста необходимы для поступления в университет.
Парламент Киргизии одобрил постановление об увековечивании памяти Чингиза Айтматова. Его имя будет присвоено Кыргызскому аграрному университету. В планах правительства также разработка программы по популяризации произведений писателя, родившегося в Киргизии. В начале литературной карьеры Чингиз Айтматов публиковал прозу на киргизском языке, позднее он стал писать и по-русски.
На этой неделе в России отмечали день начала ВОВ, на эту же неделю приходятся школьные балы выпускников этого года. Оба эти события в 1941 году оказались связаны неразрывно, и для нескольких поколений переход во взрослую жизнь наполнялся трагическим смыслом.
Что знают о ВОВ современные школьники? На этот вопрос мы попробуем ответить в сегодняшней передаче и начнем с младших классов. Рассказывает заведующая сектором культурологии Московского Дворца детского творчества Елена Анисимова.
Елена Анисимова: Я задала вопрос детям 2-3 класса, что они знают о Великой Отечественной войне. Честно говоря, до сих пор не могу отойти от впечатления. Мы не знаем ни про бабушек, ни про дедушек. Кто-то что-то вдруг стал откуда-то выгребать, когда начался разговор с системой наводящих вопросов. В результате я открыла Интернет, набрала "Великая Отечественная война в картинках".
На основе плакатов, начиная с "Родина-мать зовет", я рассказала, что и как. Потом перешла к детям-героям, показала ужасы лагерей. Я показала картину Пластова "Фашист пролетел", то есть говорила о войне через систему детства и через молодых героев. А потом мы с ними посмотрели на фотографии "Мемориал". И дальше я дала задание. Вот мы с вами пойдем к Могиле неизвестного солдата, там хранятся капсулы с землей городов-героев. Смотрите, на фотографии есть не все. Додумались, что неизвестный солдат лежит в московской земле.
Детям можно все рассказывать, все говорить. Только нужно очень четко, скрупулезно отбирать факты. Изобразительный материал должен быть, с одной стороны, понятен, с другой – очень эмоционален. А как они у меня читали странички из дневника Тани Савичевой! Два раза повторила: "Осталась одна Таня"! Это тема блокады. Когда я им показала размер хлеба… Детям нужно еще прикоснуться к этой истории, понять. Потому что рассказывать о том, что такое план молниеносной войны в 1 классе, хотя тоже показала на основе изобразительного материала, и они вспомнили, что действительно слушали люди сводки "Совинформбюро". Показала им фотографию, где на Никольской улице стоят люди и слушают. Вспомнили при этом, что это Никольская башня Кремля. Мы привязались к определенному месту. Конкретная история! Я не буду им рассказывать 1-й, 2-й, 10-й этап, но то, что в Москве было тяжело, что такое фашизм на основе пластовской картины, где лежит убитый мимоходом, мимолетом маленький пастушок.
Не говорят дети, не знают они об этом. И задание я дала – поговорите с бабушками и дедушками, из тех, что еще живы.
Тамара Ляленкова: Итак, младшие школьники почти ничего не знают об одном из самых значимых событий отечественной истории. Как обстоят дела в средней и старшей школе, я попросила рассказать учителя истории Андрея Пономарева.
Андрей Пономарев: Выбора, как проходить историю ВОВ в школе, нет. Первый раз она проходится в 9-м классе, а потом уже на уровне такого повторения в 11-м классе.
Тамара Ляленкова: То есть Великая Отечественная война изучается в 9-м классе?
Андрей Пономарев: Раньше курс строился так, что в младшей школе проходили рассказы для чтения по истории СССР, потом России. Потом этот курс фактически убрали. И теперь у нас получается курс как бы циклический, то есть заканчивается в 9-м классе весь курс истории. А потом 10-11-й класс - повторение пройденного материала. Это было актуально, когда можно было выпускаться после 9 класса. А сейчас, несмотря на то, что обязательное фактически 11-летнее образование, его оставили таким же цикличным, не сделали линейным. Поэтому в 9 классе сложновато воспринимается материал, так как получается, что чем ближе к современности, чем больше мы знаем, тем больше мы пытаемся вместить на страницы учебников. Фактически и профильный уровень, и обычный общеобразовательный уровень одинаковы. К сожалению, большое количество цифр, большое количество имен, большое количество битв… Лирика, так сказать отсутствует. На запоминание даются основные факты. Может быть, это хорошо, может быть, это плохо. Вообще, история войн в изложении учебников, наверное, никогда не будет удачной.
Тамара Ляленкова: Это трудный момент. А в средней школе о Великой Отечественной войне когда идет речь?
Андрей Пономарев: Только на уроках литературы, потому что раньше был курс "Москвоведение", где тоже военные элементы были. Но поскольку курс "Москвоведение" благополучно изжили из практики школ, то теперь остается только литература, и то я не знаю, честно говоря, много ли там о войне произведений.
Дмитрий Когут: Только в 11 классе. В 11-м – «В окопах Сталинграда», все, что мы про войну читали. Там еще были диссидентские, Солженицын, но это не совсем то, хотя там и про войну было. О последствиях войны. А раньше не затрагивается.
Тамара Ляленкова: Ребята, может быть, вспомните, когда вы первый раз стали думать о том, что такое Великая Отечественная война? Потому что понятие "Великая Отечественная" включено в сознание людей моего поколения, это данность, с которой мы живем, вероятно, часть российской ментальности. С другой стороны, у мальчиков есть собственный интерес к войне.
- Ну, мы столкнулись с этим…
Тамара Ляленкова: Парад?
Иван Павич: Да, парад 9 Мая. Всегда просыпаешься пораньше, чтобы смотреть обязательно. А вот более-менее глубоко изучать ее мы с Татьяной Викторовной, нашим классным руководителем, стали, делали нечто вроде работы про свою семью. Оказалось, что почти у всех родственники – дедушки, бабушки – каким-то образом связаны с войной. Тогда уже более-менее глубоко углублялись.
Тамара Ляленкова: А как углубляетесь? Понятно, что можно поговорить с кем-то из членов семьи. С другой стороны, можно что-то почитать.
Дмитрий Когут: Почитать только в энциклопедиях или статьи в журнале. Да, тогда еще рано, наверное, было.
Олег Филиппов: Я узнал от прадеда, что он всю войну прошел. И когда я еще в школу не ходил, когда жил на даче, он мне рассказывал, когда мы с ним вместе ходили гулять или просто разговаривали.
Дмитрий Когут: Я узнал от отца. От прабабушки я не мог узнать, она не в том состоянии была, чтобы рассказывать. А отец много рассказывал про войну в детстве. Мы с ним посещали музей на Поклонной горе. Ему дед рассказывал, а он мне передавал то, что еще тогда дед успел ему рассказать. Рассказывал мне о всех событиях, как дед воевал, что там было. Он любит эту тему, с ним поговорить интересно. Он расскажет, доходчиво все объяснит. В основном я интересовался, как прадед служил на артиллерийской пушке, был ранен в ногу, в 1943 году. Его отправили на лечение. Он работал во Дворце пионеров. Я часто спрашивал, как все это получилось. Он говорил, что шла какая-то перестрелка, снаряд попал не прямо в пушку, а рядом, и осколочное ранение ноги. Рассказывал про танковое сражение. Мне было интересно. Еще я интересовался авиацией. И он рассказывал про самолеты, как все это было, как летали.
Тамара Ляленкова: Скажем, из фильмов про войну, что вы смотрели, если что-то смотрели?
Иван Павич: Мне нравится фильм начала 2000-х, наверное, "В августе 44-го". Про разведчиков, которые пытались поймать немецких диверсантов. Из старых ничего так не смотрел.
Дмитрий Когут: Из современных, наверное, "Мы из будущего". Первая часть. Она хоть как-то еще показывает действие войны, как все было. Вторая часть – это уже совсем не то, просто продолжение. А в первой части есть отражение, хотя большие недочеты с техникой. Огромные недочеты: у них полностью перепутано и время, и техника. Но сам фильм, сюжет показывает военную жизнь перед нападением. Это из современных фильмов.
Олег Филиппов: Я в вооружении ничего не понимаю. Когда я смотрел фильм "Мы из будущего", как Дима, я этого не замечал. А из старых фильмов, мне стыдно признаться, я мало что смотрел. Когда я был помладше, я больше ходил гулять, много времени проводил с друзьями на улице.
Тамара Ляленкова: А, вообще, в войну много играли?
- Да, все пистолеты с пульками.
- Рябиной кидались.
- Рябиной.
Дмитрий Когут: Зимой было особенно весело, потому что можно прыгать в снег, чтобы было не очень больно. Насмотришься американских боевиков, постоянно кто-то прыгает, все взрывается, и ты подражаешь – прыгаешь, падаешь. Покупали специально красящиеся пульки, чтобы можно было понять – попал или нет.
Олег Филиппов: Я обычно на даче 3 месяца проводил. Первый месяц мы все искали территорию, где будем играть. Иногда даже окопы копали. У меня дача находится там, где остались окопы с войны. Мы там тоже прятались, травой закрывались. У нас некоторые игры продолжались по несколько дней. Телефонов не было. Мы прибегали к бабушкам, говорили – сходите к ним, скажите, что все, мы больше не играем, продолжим завтра. В такое-то время всем быть на своих местах.
Тамара Ляленкова: А как вы делились? В наши времена это были советские солдаты и фашисты. В кого вы играли?
- Одни против других.
- Да, и у нас так.
Тамара Ляленкова: Плохие и хорошие?
- Плохие и хорошие.
- Да, только так.
Тамара Ляленкова: То есть фашист проклятый и очередь от бедра – этого не было у вас?
- Нет. И "Гитлер капут" тоже не было.
Тамара Ляленкова: Андрей Юрьевич, и как вы начинаете, собственно говоря, рассказывать про Великую Отечественную? Вы опираетесь на какую-то базу, которая, вы, может быть, предполагаете, что у ребят уже есть? Или с чистого листа?
Андрей Пономарев: Да, с чистого листа. Потому что базы как таковой у них, конечно, нет. Один раз я не с этим классом, а с несколько более сильным, когда мы изучали Великую Отечественную, начал с разных точек зрения. Взяли, например, позицию Суворова, пытались ее разобрать. Учебники должны отражать разные точки зрения. И все разговоры о Великой Отечественной войне надо начинать задолго до ее начала, по сути как шаги, как подходы с начала Первой мировой войны, с пакта Молотова-Риббентропа, с не совсем понятной, скажем так, но двойственной политикой Советского Союза и с событиями 1940 года. Этот путь, как правило, пройти бывает достаточно сложно. Учебник в этом не помогает. Поэтому, как правило, проводишь лекционные занятия, где и пытаешься как раз объяснить спорные моменты.
Тамара Ляленкова: А сколько часов отпущено на этот период? Как это делится?
Андрей Пономарев: По новому учебному плану история в 10 классе - два часа, история в 11 классе – два часа, причем комплексы – "История России", "Всеобщая история", то есть один час в неделю, 36 часов за год, 72 часа за два года. Физкультура – 3 часа и в 10 и в 11 классе, то есть 6 часов в сумме.
Тамара Ляленкова: Учитывая, что физкультурой можно и факультативно позаниматься, кому в какой секции нравится.
Андрей Пономарев: Да. А самое интересное, скажем, статистика… Скажу по нашей школе, не знаю, как по России. Если смотреть статистику выборочных предметов на ЕГЭ, русский и математика – это понятно, дальше на первом месте - это обществознание, на втором месте был иностранный язык, а на третьем - история.
Тамара Ляленкова: Каким образом вы распределяете часы на Великую Отечественную войну?
Андрей Пономарев: На Великую Отечественную войну при таком раскладе максимум два часа, но это всего пять лет. А 11 класс, соответственно, начиная с 1896 года и заканчивая на данный момент – 2011. Естественно, можно потом вспомнить на обобщающем уроке, который и этот блок будет в себя включать. Но в принципе сам учебник рассчитывает, что примерно уроков шесть должно быть посвящено. В реальности у нас получается значительно меньше.
Дмитрий Когут: Еще хотят увеличить физкультуру, ОБЖ…
Андрей Пономарев: Но сборы-то и сейчас проходят. И тогда встает вопрос – зачем преподавать предмет, если дети на неделю уезжают заниматься только предметом ОБЖ?! Фактически они могут выработать большую часть своей программы всего учебного года. И все равно ОБЖ продолжает преподаваться в таком же объеме.
Дмитрий Когут: Логика властей вообще очень странная. Давайте будем продолжать копать, участвовать в раскопках. Может быть, с одной стороны, это и хорошо, но все равно: мы копаем, а ветераны умирают в нищете. При этом продолжать убирать уроки истории, оставляя времени на все эти темы все меньше и меньше… Что я помню из нашего курса Великой Отечественной войны? У нас сразу проскок шел на первом уроке с нападения в 1941 до битвы под Сталинградом. Коренной перелом мы за один урок перешли. И вторую часть рассматривали как заграничные походы – освобождение Европы и взятие Берлина.
Тамара Ляленкова: Ловко.
Андрей Пономарев: Ловко. Приходится быть ловким.
Дмитрий Когут: Причем, даже такие факты рассказать, например, что считается, Гитлер застрелился 30 апреля, про его бункер… Это не успеваем. Просто говорят – войска подошли к Берлину, обстреляли из пушек рейхстаг и канцелярию и ушли, захватив Берлин и подняв знамя.
Тамара Ляленкова: А что значит – на ОБЖ копаете?
Дмитрий Когут: Это по новой программе - то, что у нас хотят ввести, чтобы ученики старших классов на уроке ОБЖ ездили на места битв, которые случались во время Великой Отечественной войны, участвовали в раскопках останков погибших. Этим занимаются, конечно, определенные организации. И, на самом деле, с какой-либо стороны – это положительно, это поднимает патриотический дух, связывает память поколений. А с друной стороны: физическую форму что ли набираем, готовимся к армии? Как-то странно. Получается, что мы пытаемся восстановить то, что уже потеряно. Все эти люди погибли, а то, что сейчас нужно сохранять, то, что нужно чтить обычных ветеранов – этого нет.
Тамара Ляленкова: Для этого надо иметь еще какую-то внутреннюю готовность. Потому что, мне кажется, обычному ученику выкапывать останки из земли все-таки трудно.
Андрей Пономарев: Мы-то работали как археологи, но, конечно, требуется определенная подготовка. Потому что можно в результате сделать так, чтобы вместо того, чтобы что-то откопать, ты лопатой все разрушишь. Достаточно слегка копнуть разрушенный медальон, и тогда не узнаешь вообще ничего.
Тамара Ляленкова: Психологически тоже, наверное, сложно - все-таки это останки.
Дмитрий Когут: Само собой, шок возможен, когда находишь что-нибудь такое. Раз, раз, раз – и вот перед тобой скелет лежит в форме. Конечно, шок будет.
Андрей Пономарев: Идея, наверное – создать своеобразную альтернативу "черным копателям". Но дело в том еще, что на школу возлагают целый ряд абсолютно не характерных для нее функций, начиная от того же Единого госэкзамена, где отвечает в основном за все происходящее школа, и заканчивая тем, что школа обеспечивает сопровождение на сборы по ОБЖ. Если раньше мы в большей мере как раз занимались учебным процессом, то сейчас приходится заниматься большим количеством вещей, которые параллельно с этим идут.
Тамара Ляленкова: Андрей Пономарев прав: российское общество стремится исправить собственные недостатки с помощью школы, переложив весь груз ответственности на плечи учителей. Проникнуться ли ребята духом патриотизма, откапывая останки неизвестного солдата, если о самих военных событиях они не знают почти ничего, предугадать не трудно.
Напомню, Радио Свобода, Принстонский университет и Общественный центр имени Андрея Сахарова предлагают принять участие в документальном проекте "История в письмах". Письма, присланные с войн, ХХ века будут опубликованы на сайте радио "Свобода" и изданы отдельным сборником, а письма, написанные жертвами сталинских репрессий из тюрем и советских лагерей, кроме того, станут частью экспозиции Музея имени А.Сахарова.
Мы продолжаем урок истории, и свою точку зрения на события, предшествующие нападению гитлеровской Германии на Советский Союз представит автор книги "Агрессия. Рассекреченные документы службы внешней разведки РФ 1939- 1941" Лев Соцков.
Лев Соцков: Что война будет, знали все – от рядового до маршала, как говорится. Всем было ясно, что война будет. Сценарий для нашего политического руководства был очевидным. Потому что после секретного совещания, я имею в виду содержание переговоров между премьер-министром Великобритании Чемберленом и премьер-министром Франции Деладье, которая состоялась в Лондоне, телеграмма о содержании этого документа через неделю-две была у Сталина на столе. Все остальное, что разворачивалось потом, это были детали. А сценарий был ясен.
Сценарий заключался в том, чтобы в этой гонке выиграть, чтобы гитлеровская Германия двинулась сначала на Восток.
Что докладывала разведка накануне войны политическому руководству страны? Огромный поток информации шел по нарастающей – от политического решения германского руководства – начать войну с Советским Союзом - до времени нападения. 17 июня начальник внешней разведки, будучи на приеме у руководителя Сталина, докладывает ему информацию надежного источника внешней разведки в Берлине, офицера Главного штаба ВВС, что все приготовления вермахта закончены, и он находится в режиме ожидания приказа о вторжении.
И, тем не менее, в этой телеграмме есть еще одна вещь, которая, на мой взгляд, очень существенна уже со ссылкой на другого источника из аппарат Геринга. Произведено назначение начальников военно-хозяйственных управлений будущих округов оккупированной территории СССР. А именно - для Кавказа - Омон, один из руководящих работников Национал-социалистической партии в Дюссельдорфе, для Киева - Бурант, бывший сотрудник Министерства хозяйства и для Москвы – Бургер, руководитель хозяйственной палаты в Штутграте. Кроме того, назначен и координатор всей этой работы Шлепперер, начальник иностранного отдела Министерства хозяйства. И он уже провел инструктивное совещание для того, чтобы все действовали в одном ключе. Обратите внимание, что это не те комендатуры, которые должны были возникнуть на оккупированной территории, которые олицетворяют военные власти, а это люди, которые должны были заняться ограблением страны уже на оккупированной территории.
За пять дней была доложена информация о том, что, как говорится «завтра война». За три дня до начала войны пришла другая телеграмма. Она пришла из Рима. Резидентом она подписана 19 июня 1941 года, расшифрована в Москве ночью 20 числа. На явке 19 июня агент передал сведения, полученные им от высокопоставленного чиновника МИД Италии: "Вчера в МИД Италии пришла шифртелеграмма итальянского посла в Берлине, в которой он сообщает, что высшее военное немецкое командование его информировало о начале военных действий Германии против СССР между 20 и 25 июня сего года. В ближайшие дни состоится встреча Гитлера с Антонеску, руководителем Румынии, для определения дальнейших действий Румынии после начала германо-советской войны". Так что, информация в высшей степени серьезная. Реакция Сталина была специфическая – перепроверьте. Это дело перепроверялось за все предвоенные месяцы. Я насчитал, по крайней мере, 30 сообщений, которые так или иначе сигнализировали о начале войны.
В душу Сталину не влезешь, потому что мемуаров он не писал, застольных бесед, зафиксированных с ним, тоже никаких не было. Остаются только версии. Но очевидно одно, из сопоставлений всего того, что известно, я имею в виду его разговоры с нашими военными, были разговоры на эту тему с Черчиллем, который написал об этом в своих воспоминаниях, а он у нас был дважды – в 1942 и в 1944 годах. Складывается ощущение, что Сталин больше всего боялся, что в начале войны будет обвинен Советский Союз. Тогда исключалось создание антигитлеровской коалиции. Скорее всего, возникала перспектива войны на два фронта, я имею в виду с Германией и с Японией. А если уж смотреть дальше, то война могла быть даже и на три фронта. Потому что летом, уже после нападения гитлеровской Германии на Советский Союз, иранское руководство, шах собирал высший военный совет (24 человека), которые простым голосованием решали – присоединяться к войне против СССР или нет. Из 24-х 16 были против – сказали: давайте подождем. Это в том случае, если бы мы были обвинены в том, что мы спровоцировали или начали войну.
Есть информация о совещании у министра пропаганды Третьего рейха Геббельса в достаточно узком кругу единомышленников, который сформулировал задачи внешней военной политики Германии. Выглядит это так. Наш традиционный враг – Франция, наш экономический враг – Англия, наш злейший враг – Советский Союз. Приоритеты какие?! Вот за приоритеты и шло соревнование.
Ведь вы понимаете, с 1935 года, когда Гитлер внутренние разборки закончил и приступил к реализации национальных целей Германии, родилось понятие, усиливавшееся по мере приближения к 1938-1939 годам, - страны-агрессоры. Кого под этим понимали, под странами-агрессорами? Понимали Германию и присоединившуюся к ней Италию, потом Японию. Ни у кого никаких сомнений не было. Все договоры, которые заключали англо-французские, англо-польские, франко-чехословацкие, заключались для противодействия германской агрессии. Когда в 1939 году – за две недели до начала Второй мировой войны! – проходили англо-франко-советские переговоры о возможности заключения военного соглашения, фактически речь шла о воссоздании Антанты для того, чтобы зажать Германию. Англичане и французы не пошли на это дело, расчет был на то, что Гитлер двинется на Восток. Конечно, рисковать возможностью создания антигитлеровской коалиции было бы очень тяжело. Я льщу себя надеждой, что Сталин понимал, что оказаться в одиночку – это смерти подобно.
Ведь вы посмотрите, что получилось? Чехословакию в 1938 году сдали без боя - 45 дивизий с прекрасными бронетанковыми силами, с хорошей авиацией! Польская армия – еще 45 дивизий не стало! Французская армия в 1940 году капитулировала – 110 дивизий! Почему? Есть белые пятна. Когда шла французская кампания, французская армия была прижата к Ла-Маншу, и не только французская, там было еще 10 английский дивизий и 12 бельгийских дивизий. 300 тыс. человек – это группировка, сопоставимая с той, что была 6-я окруженная немцами под Сталинградом. И огромная махина во главе с фельдмаршалом Рундштедтом и двумя танковыми армиями Готта и Листа вдруг останавливается перед Дюнкерком и не сбрасывает всю эту махину в море. Возникает вопрос – почему? И в это же время Гесс оказывается в Англии. А зачем прилетел Гесс? Тоже есть эти документы – договариваться с англичанами о совместной войне против Советского Союза. Информация такая в Кремле тоже была. И вот эту махину остановили, и англичане всю эту 300-тысячную группировку эвакуировали.
Так что, не простая была ситуация. Можно очень много гадать по поводу того, чем руководствовался Сталин, но мне кажется, он хотел в максимально благоприятных условиях остаться в той жуткой ситуации, в которой оказывалась страна.
Возникает вопрос, который интересует многих, - откуда же тогда возник термин о внезапном нападении гитлеровской Германии? А он, как известно, прозвучал в выступлениях руководителей нашего государства: 22 числа – в выступлении Вячеслава Михайловича Молотова, а 3 июля – в выступлении Сталина. У меня есть только одно объяснение, что надо было как-то оправдать катастрофические для нас неудачи на фронтах в первый период войны.
Тамара Ляленкова: Это был генерал-майор в отставке, автор книги "Агрессия. Рассекреченные документы службы внешней разведки РФ 1939- 1941" Лев Соцков.
А я продолжаю свое исследование: что российские школьники знают про Вторую мировую войну.
- Что-то вы про международное положение слышали, знали про отношения Сталина и Гитлера? Знал ли Сталин о том, что будет война?
Дмитрий Когут: Конечно, знал. Это было понятно. Немецкая машина, которая была запущена, явно не обошла бы стороной и Советский Союз – самая большая страна в мире, и такой кусок оставить… Даже если бы у них другие планы и получились, удалось бы их осуществить, невозможно было бы оставить отдельный кусок. По любому, были бы попытки захватить его. Иосиф Сталин подразумевал, что скорее всего будет нападение. Поэтому были стянуты войска к границе, чтобы защитить. Просто удар оказался неожиданным.
Иван Павич: Единственное, что я слышал, почему такое большое количество войск было на границе, что Сталин хотел напасть сам на Германию. Но на уроке Андрей Юрьевич не одобрил эту теорию.
Андрей Пономарев: Не я ее не одобрил, я сказал, что если упомянешь при сдаче ЕГЭ эту теорию, то тогда, как минимум, баллы тебе за это не засчитают. Диме попался на предварительном ЕГЭ как раз вопрос по началу войны.
Дмитрий Когут: Причины, почему войска были стянуты. Там нужно было указать три аспекта. А само ЕГЭ по истории заключается не в том, что ты знаешь и можешь указать, а в том, что дано в ключах. Если в ключах этого нет, а у тебя написано, а на самом деле это событие было, то все равно ответ засчитывается неправильный. Конкретизация должна быть сильная, потому что в том же самом предварительном ЕГЭ по истории у меня был вопрос о призвании королевича Владислава на российский престол во время Смуты. Какие последствия? Я назвал окончание польской интервенции и восстание Минина и Пожарского. Но ответ не был засчитан, потому что правильный ответ оказался – не восстание Минина и Пожарского, а освобождение Москвы, то есть им еще и конкретизация нужна. Тут странные моменты. Я указал в связи в связи с подготовкой к нападению – усиление войск на границах. В самом ЕГЭ по истории, когда я писал, Великая Отечественная не попадалась. Попалась только Гражданская война и надо было сравнить общественно-политическую жизнь 1953-1964 и 1964-1985 годов.
Тамара Ляленкова: Так получилось, что начало войны всегда связывалось, возможно, это заслуга советского кино, со школой, с выпускным. Может быть, это еще потому, что ребята шли в армию практически сразу. Для вас начало войны, что это за день? Начало войны, как вы себе его представляете – вероломно напала?
Иван Павич: Да. Германия разорвала союз с Советским Союзом, напала на СССР. Другого представления нет.
Дмитрий Когут: У меня начало войны больше ассоциируется со сталинским обращением, когда он обратился к народу. Зная советскую пропаганду, он, наоборот, обратился к народу – братья и сестры. Во время войны появилось желание возобновить церковь, чтобы люди верили не только в Сталина как лидера СССР, но также в Бога, и понимали, что нужно приложить все усилия и надеяться в данном случае не только на себя. Около 4 млн. человек тогда было стянуто на границы СССР, где и было совершено германское нападение. Ассоциируется, что СССР все-таки готовился к вторжению – техника, 11 тысяч танков и самолетов примерно столько же.
Олег Филиппов: С чем у меня ассоциируется начало войны? Как бы это банально не прозвучало, у меня это ассоциируется уже с потерями. До этого все было мирно, спокойно, люди жили, работали, воспитывали детей. И в один момент все прервалось. Грубо говоря, оборвалась та самая жизнь, которая выстраивалась, которая была привычна людям. Все началось абсолютно в другом русле.
Тамара Ляленкова: Андрей Юрьевич, а есть в учебниках количество людей, которые погибли в первые дни или попавших в плен, какие-то цифры, связанные с потерями, которые Советский Союз понес буквально в первый период? И есть ли какое-то объяснение этому? Даете ли его вы и считаете ли нужным давать?
Андрей Пономарев: В учебнике статистических промежуточных данных нет. Даются только итоговые цифры. А по сути своей о потерях как таковых в учебнике не пишется, в лучшем случае, «большое количество потерь». Объяснения, которые на этот счет можно дать, опять-таки, не совсем понятно, как велся учет потерь. Потому что одно дело военные потери, другое дело потери среди гражданского населения. Поэтому приходится объяснять, приходится разделять эти потери. В принципе, ни для кого не секрет, что Жуков начинал военную операцию, рассчитывая на одного немецкого солдата четырех советских. Поэтому очень часто в первый год мы брали, скорее, не умением, а числом, как это не прискорбно. Наша большая армия была в состоянии преодолеть нашу определенную на тот момент техническую отсталость, несмотря на индустриализацию, несмотря на то, что мы достигли определенного развития к 1940 году, но техники у нас все-таки еще не хватало.
Иван Павич: Единственное, что я знал, что мы потеряли большой процент военной техники в первые же дни войны, а потом уже наверстывали упущение. А вот про автоматы, оружие я всегда думал, что их хватало. Я уже потом узнал, что был огромный недостаток, что чуть ли не голыми руками, штыками… У нас был углубленный курс истории, мы читали учебник академика Сахарова. В нем более глубоко рассматривалась история, в том числе и Великой Отечественной. Но вроде он как не включен в новый список…
Андрей Пономарев: Сахарова уволили или собираются уволить. Поэтому, соответственно, его учебник больше не будет востребован. Хотя, по-хорошему это академический учебник, переживший, наверное, изданий 25. Идеологию оттуда убрали и учебник, действительно, стал неплохим.
Иван Павич: Там более глубокая информация, более интересная. Лучше изложена, а не сухая.
Андрей Пономарев: С иллюстративным материалом в современных учебниках вообще беда. Потому что хорошие фотографии это дорого, а те, которые печатают, плохо рассматриваются. Поэтому сейчас ради экономии фотографии у нас совсем маленькие.
Тамара Ляленкова: Вот этот ужас, связанный с лагерями, что о нем рассказывают на уроках? Потому что, на самом деле, это очень большая проблема, это вопрос, который весь мир до сих пор для себя решает. Как это подается в учебнике?
Андрей Пономарев: В учебнике это подается достаточно небольшим материалом. Туда же, где и тыл во время войны, и концентрационные лагеря, то есть все то, что не касается рассказа о боевых действиях. Было немножко сложнее в этом году, потому что стало сложнее с часами. А на практике прошлого выпуска: мы смотрели "Обыкновенный фашизм", который, наверное, сразу все вопросы снимает. Впрочем, при пытливом желании можно найти достаточное количество информации.
Тамара Ляленкова: Да, но это если человек интересуется.
Андрей Пономарев: Да, если человек интересуется. А для человека, которому это не интересно, наверное, это единственная возможность как-то его зацепить. Хотя не всегда эта зацепка приведет к каким-либо результатам. Тогда бы у нас, наверное, сейчас не возрождались некоторые идеологические течения, которые вполне перекликаются с тем, что было.
Тамара Ляленкова: Вы как-то объясняете для себя живучесть фашизма?
Дмитрий Когут: Я в Интернете однажды читал, шло сравнение с движениями фашизма того времени и нынешними. Очень большие различия. Если сравнить, было что-то похожее на наших пионеров, на американских скаутов, не то, что из себя сейчас начинают строить. Сейчас уже совсем другое. Не знаю, из-за чего это могло быть. Скорее всего, тоже из-за смены государственного строя, из-за смены идеологии стали по-другому осмысливать это. В первую очередь это осмысление идет людьми, не сильно разбирающимися в этой сфере. Это те же самые ребята, закончившие 9 классов школы с не самыми положительными оценками, они, где-то про это услышав, посчитали, что это – о, да! это классно! это круто! пожалуй, я тоже запишусь в эти ряды.
Иван Павич: Я в Советском Союзе не жил, естественно, но как мне кажется, все-таки, когда было единство народов и такого просто не могло произойти. Потому что тогда все были одинаковыми, можно сказать. А сейчас это разные страны. Получается, иностранцы приезжают и все такое, хотя в принципе это один народ, который был буквально 20 лет назад.
Тамара Ляленкова: То есть вы считаете, что корни современного фашизма в национализме?
Иван Павич: Ну, да.
Тамара Ляленкова: Андрей Юрьевич, а вы как считаете?
Андрей Пономарев: Муссолини как автор идеи фашизма все-таки был далек от Гитлера и был противником Гитлера. Если бы в западной демократии не допустили того же самого аншлюза Австрии и присоединения Судетской области, может быть, пути Муссолини и Гитлера разошлись бы. И тогда был бы другой взгляд на историю, но он был бы.
На самом деле, тут еще такой вопрос, что, конечно, идеология рухнула – пионерия рухнула, комсомолия рухнула. А на смену пришло не совсем понятное движение "Наши", "Россия молодая", которые пытаются вобрать в себя молодежь. Но сейчас молодежь вбирается в эти ряды уже сложнее. Поэтому место этой лакуны, естественно, должно быть занято. По-моему, Черчилль сказал: "Кто не был безумцем в молодости, тот дурак, так же тот дурак, кто не был спокойным в старости". Проходит время, и какая-то, наверное, идеология должна существовать. Вопрос только в том – какая?!
Тамара Ляленкова: Есть такой миф героя-освободителя – предмет гордости на протяжении длительного времени. Есть и образ, который укладывается в этот миф, но он создавался именно советскими фильмами, советской литературой в советский период. А кто это сейчас для вас? Это какие-то конкретные люди? Или собирательный образ?
Дмитрий Когут: Скорее всего, это собирательный образ из всех солдат, из всех людей, принимавших участие в войне. Собирательный образ складывается именно из этого – это и женщины, и дети, и взрослые, и старики, это все вместе, все в одном.
Тамара Ляленкова: Есть память, и есть история. Память – это то, что к нам приходит через личные ощущения и впечатления, то, что мы сами приобретаем, а история – это то, во что мы должны верить, наверное, что мы можем принять или не принять.
Олег Филиппов: Не знаю. Когда вы сказали, как вы себе представляете, я представил своего прадеда, который закрывает собой жену и свою дочь и готов пожертвовать собой. Человек, который умеет жертвовать для будущего.
Тамара Ляленкова: Вернуться к мнению экспертов "Классного часа" можно на нашем сайте в разделе радиопрограмм или на моей авторской странице. Участники проекта "История в письмах" могут писать по электронному адресу "agata02@yandex.ru".
Новости образования
Региональные:
В Краснодаре состоялся Губернаторский бал выпускников. Право принять участие в торжественном мероприятии получили около 2000 юношей и девушек со всего края. Приглашения на бал получили лучшие из лучших – стобалльники по ЕГЭ, золотые медалисты, победители различных олимпиад и спартакиад.
Правительство Татарстана отчиталось о реализации республиканской программы "Ноутбук учителю", в рамках которой каждый из 40-тыс. педагогов получил личный ноутбук. По поручению президента республики Рустама Миниханова учительские портативные компьютеры будут обновляться каждые 5 лет.
В Дальневосточном федеральном университете появятся "места для поцелуев". Ландшафтные дизайнеры, проектирующие территорию вуза, создали уголки для влюбленных. Строящийся на острове Русский во Владивостоке комплекс зданий Дальневосточного федерального университета станет осенью 2012 года местом проведения саммита АТЭС. После саммита полноправными хозяевами комплекса станут студенты.
Ассоциация старейших и престижнейших вузов Европы приняла в свои ряды первый российских вуз – Санкт-Петербургский государственный университет.
Coimbra Group – это активная и влиятельная ассоциация старинных европейских мультидисциплинарных университетов с высокими стандартами образования.
Только 10% студентов однозначно одобряют введение двухуровневой системы высшего образования. Более 51% учащихся высказались против изменения традиционной системы образования, 33% респондентов признались, что не понимают сути нововведений. Таковы данные опроса, проведенного среди студентов Российского нового университета.
Федеральные:
Министр образования и науки Андрей Фурсенко заявил, что у него нет морального права уйти в отставку, так как он не может бросить на середине начатые реформы. Критику в свой адрес министр объяснил не своими недоработками, а нелюбовью российского общества к переменам и преобразованиям.
Министерство внутренних дел предложило свой вариант борьбы со злоупотреблениями во время ЕГЭ. Начальник отдела по борьбе с организованной преступностью экономической направленности МВД Александр Бланков советует отчислять за низкую успеваемость студентов, поступивших с высоким баллом ЕГЭ. Однако, как сравнивать школьную и институтскую программу, представитель МВД не уточнил. По данным Бланкова, число нарушений во время проведения ЕГЭ по сравнению с прошлым годом значительно возросло.
Исследовательский центр портала SuperJob.ru опросил родителей 11-класников, чтобы выяснить в какую сумму обходится праздник прощания со школой. 34% опрошенных признались, что на школьный выпускной потратили от 5 до 10 тыс. 23% родителей уложились в сумму до 5 тыс.рублей. От 11 до 15 тыс. рублей потратили 16% респондентов. В указанную сумму не были включены расходы на покупку платья или костюма, которые зачастую равнялись расходам на сам выпускной бал.
Студенты, сдававшие ЕГЭ вместо московских школьников, должны быть отчислены из вузов, заявил Министр образования. Впрочем, на следующий год они могут восстановиться, считает Андрей Фурсенко. Любой нарушитель закона должен понести наказание, заявил чиновник. Однако в Московском физико-техническом университете пока еще не решили, что делать со студентами, ставшими участниками громкого скандала.
Рособрнадзор в досудебном порядке урегулировал конфликт с Российским студенческим союзом. В ведомстве заявили, что высказывания пресс-секретаря в адрес союза являются его личной точкой зрения и не имеют ничего общего с Рособрнадзором. Напомним, Сергей Шатунов назвал организацию "шайкой", которая несет "ахинею".
Зарубежные:
Христианский демократический союз Германии предложил упростить систему среднего образования, мотивируя это тем, что слишком большой выбор приводит в замешательство и детей и родителей. После 4-го класса немецкие школьники могут продолжить обучение в гимназии, реальной, основной или объединенной школе. Выбор зависит от способностей ребенка, а так же желания поступить в университет. Представители христианского демократического союза предлагают оставить только два варианта среднего образования. Защитники традиционной системы утверждают, что нововведения плохо отразятся на качестве образовательных услуг
Во Франции разгорелся скандал из-за публикации в Интернете заданий национального теста на степень бакалавра по математике. Всего в экзамене принимали участие более 654 тыс. школьников, из них около 165 тыс. человек сдавали непосредственно тот вариант, результаты которого были размещены в сети. Напомним, экзамен на степень бакалавра во Франции сдают все выпускники лицеев для получения свидетельства о среднем образовании. Результаты теста необходимы для поступления в университет.
Парламент Киргизии одобрил постановление об увековечивании памяти Чингиза Айтматова. Его имя будет присвоено Кыргызскому аграрному университету. В планах правительства также разработка программы по популяризации произведений писателя, родившегося в Киргизии. В начале литературной карьеры Чингиз Айтматов публиковал прозу на киргизском языке, позднее он стал писать и по-русски.