В Большом театре - сразу две балетные премьеры. Сезон закрывают "Chroma" ( Хрома) Уэйна Макгрегора и "Симфония псалмов" Иржи Киллиана.
На профессиональном языке такие вечера называют "тройчаткой" - как средство от головной боли. Избавить нас от нее на сей раз призваны три одноактных балета: "Рубины" Джорджа Баланчина ( они уже давно прописаны в репертуаре Большого театра), " Симфония псалмов" Иржи Киллиана и "Chroma" Уэйна Макгрегора. Исполняют их вне какой бы то ни было логической последовательности: сначала идет "Chroma" 2006 года (тогда она была представлена в Ковент-Гардене), потом "Рубины" 1967-го, затем "Симфония" - 1978-го. Поскольку разные спектакли Баланчина и Киллиана в России танцуют уже несколько лет, а Макгрегор на русской сцене дебютирует, то внимание приковано именно к его 25-минутной миниатюре.
Действие начинается в ослепительно белом пространстве. При этом в заднике сделана прямоугольная прорезь, как будто там расположен киноэкран (он потом почернеет, но в начале кажется еще более белым, чем все остальное). На игре с оттенками цвета построена и работа художника по костюмам. А работа балетмейстера основана на контрасте текучей волнообразности, когда малейшее движение любой конечности распространяется по всему телу, с резкими, жесткими, угловатыми, фиксированными остановками. У самого Макгрегора, хореографа-резидента Королевского балета Ковент-Гардена и создателя компании Random Dance, совершенно фантастическое тело. Об этом говорит балерина Екатерина Шипулина:
- Нужно стопроцентное владение телом. Каждая клеточка тела должна отделяться и работать совершенно автономно. Видели бы вы, как двигается он сам - это можно с ума сойти. Ощущение, что у него нет ни позвоночника, ни костей, ни суставов. Это феноменально. Я такого никогда не видела.
На вопрос обозревателя РС, что влияло на его работу, Уэйн Макгрегор ответил
- Я вырос в 70-е годы, тогда был очень знаменит Джон Траволта, который снимался в разных фильмах - в том числе, в "Лихорадке в субботнюю ночь". Позже возникла рейверская культура, характерные движения, как у роботов. Это тоже на меня повлияло. И, конечно, я большой поклонник Хосе Лимона, я проходил его тренинг в США. Вообще, в танце меня интересует не позиция тела, а его трансформация. В телах артистов Большого театра, есть такая эластичность и такая пластичность, и - в то же время - классическая школа. Это можно комбинировать и достигать особых результатов, - уверен Макгрегор.
Российских танцоров Макгрегор хвалит, не скупясь на восторженные эпитеты. Они и пластичные, и бесстрашные, и тела у них чуть ли не "жидкие", и выносливы они, как никто другой, и работу любят, как родную маму. Особенно выделяет девушек. Они и впрямь легче справляются с задачей, чем атлетичные мужчины ( телам которых мышцы и выправка академической школы мешают извиваться с той легкостью, которая требуется Макгрегору). В "Chroma" заняты "первачи" Большого балета: Светлана Лунькина, Екатерина Шипулина, Екатерина Крысанова, Владислав Лантратов, Вячеслав Лопатин, Артем Овчаренко, Ян Годовский.... В "Рубинах" - опять Крысанова и Шипулина, да еще Андрей Меркурьев. А в "Симфонии псалмов" знакомых имен не так много. Худрук балета Большого театра Сергей Филин объясняет:
- Для меня, как руководителя труппы, здесь был один неприятный момент: большое количество ведущих солистов Большого театра попросило меня разрешения не участвовать в этой работе. По тому, как они его увидели, как им кажется, как они ощущают это, может быть, для них даже некоторое оскорбление: они становятся чуть ли не артистами кордебалета и танцуют все вместе, плечом к плечу. Я не могу обижаться на это - премьеру, солисту действительно трудно встать в строй и разделить успех с кем-то еще. Но остались артисты, молодежь, те люди, на которых мы можем рассчитывать; это будущее российского балета и балета Большого театра...
* * *
Зря рассуждают так ведущие солисты. "Симфония псалмов" - выдающееся сочинение, конгениальное музыке Игоря Стравинского, в котором каждое движение имеет глубокий эмоциональный смысл. К тому же, этот балет проще танцевать, потому что его хореография допускает незначительные огрехи: восприятие целого из-за них почти не изменится. А спектакль Макгрегора строится вокруг возможностей человеческого тела, он не вызывает ассоциаций, не позволяет сочинить какой-либо сюжет, не вовлекает в работу чувства зрителей.
- Очень сложная пластика, - говорит балерина Светлана Лунькина. - Сам Макгрегор говорил: "Если вам здесь удобно, значит, это неправильно". Мы знаем, как у нас поднимается правая рука или левая нога. А тут нужно, чтобы зритель не мог понять, как поднимается рука или нога, откуда происходит движение. Мы этого реально, своим сознанием, понять не можем. Макгрегор добивался того, чтобы мы это показали, а зрители почувствовали...
* * *
В "Chroma" существенно, на сколько еще градусов заведет ногу за голову балерина, и сумеет ли, не выходя из необычной позиции, просочиться под рукой партнера. И вот тут любая "опечатка" разрушительна: ценность зрелища - в том, как исполнена , по идее, невыполнимая задача. Форму можно потревожить, если есть содержание, если же сама форма превращена в содержание, разрушить ее может любая неточность.
На профессиональном языке такие вечера называют "тройчаткой" - как средство от головной боли. Избавить нас от нее на сей раз призваны три одноактных балета: "Рубины" Джорджа Баланчина ( они уже давно прописаны в репертуаре Большого театра), " Симфония псалмов" Иржи Киллиана и "Chroma" Уэйна Макгрегора. Исполняют их вне какой бы то ни было логической последовательности: сначала идет "Chroma" 2006 года (тогда она была представлена в Ковент-Гардене), потом "Рубины" 1967-го, затем "Симфония" - 1978-го. Поскольку разные спектакли Баланчина и Киллиана в России танцуют уже несколько лет, а Макгрегор на русской сцене дебютирует, то внимание приковано именно к его 25-минутной миниатюре.
Действие начинается в ослепительно белом пространстве. При этом в заднике сделана прямоугольная прорезь, как будто там расположен киноэкран (он потом почернеет, но в начале кажется еще более белым, чем все остальное). На игре с оттенками цвета построена и работа художника по костюмам. А работа балетмейстера основана на контрасте текучей волнообразности, когда малейшее движение любой конечности распространяется по всему телу, с резкими, жесткими, угловатыми, фиксированными остановками. У самого Макгрегора, хореографа-резидента Королевского балета Ковент-Гардена и создателя компании Random Dance, совершенно фантастическое тело. Об этом говорит балерина Екатерина Шипулина:
- Нужно стопроцентное владение телом. Каждая клеточка тела должна отделяться и работать совершенно автономно. Видели бы вы, как двигается он сам - это можно с ума сойти. Ощущение, что у него нет ни позвоночника, ни костей, ни суставов. Это феноменально. Я такого никогда не видела.
На вопрос обозревателя РС, что влияло на его работу, Уэйн Макгрегор ответил
- Я вырос в 70-е годы, тогда был очень знаменит Джон Траволта, который снимался в разных фильмах - в том числе, в "Лихорадке в субботнюю ночь". Позже возникла рейверская культура, характерные движения, как у роботов. Это тоже на меня повлияло. И, конечно, я большой поклонник Хосе Лимона, я проходил его тренинг в США. Вообще, в танце меня интересует не позиция тела, а его трансформация. В телах артистов Большого театра, есть такая эластичность и такая пластичность, и - в то же время - классическая школа. Это можно комбинировать и достигать особых результатов, - уверен Макгрегор.
Российских танцоров Макгрегор хвалит, не скупясь на восторженные эпитеты. Они и пластичные, и бесстрашные, и тела у них чуть ли не "жидкие", и выносливы они, как никто другой, и работу любят, как родную маму. Особенно выделяет девушек. Они и впрямь легче справляются с задачей, чем атлетичные мужчины ( телам которых мышцы и выправка академической школы мешают извиваться с той легкостью, которая требуется Макгрегору). В "Chroma" заняты "первачи" Большого балета: Светлана Лунькина, Екатерина Шипулина, Екатерина Крысанова, Владислав Лантратов, Вячеслав Лопатин, Артем Овчаренко, Ян Годовский.... В "Рубинах" - опять Крысанова и Шипулина, да еще Андрей Меркурьев. А в "Симфонии псалмов" знакомых имен не так много. Худрук балета Большого театра Сергей Филин объясняет:
- Для меня, как руководителя труппы, здесь был один неприятный момент: большое количество ведущих солистов Большого театра попросило меня разрешения не участвовать в этой работе. По тому, как они его увидели, как им кажется, как они ощущают это, может быть, для них даже некоторое оскорбление: они становятся чуть ли не артистами кордебалета и танцуют все вместе, плечом к плечу. Я не могу обижаться на это - премьеру, солисту действительно трудно встать в строй и разделить успех с кем-то еще. Но остались артисты, молодежь, те люди, на которых мы можем рассчитывать; это будущее российского балета и балета Большого театра...
* * *
Зря рассуждают так ведущие солисты. "Симфония псалмов" - выдающееся сочинение, конгениальное музыке Игоря Стравинского, в котором каждое движение имеет глубокий эмоциональный смысл. К тому же, этот балет проще танцевать, потому что его хореография допускает незначительные огрехи: восприятие целого из-за них почти не изменится. А спектакль Макгрегора строится вокруг возможностей человеческого тела, он не вызывает ассоциаций, не позволяет сочинить какой-либо сюжет, не вовлекает в работу чувства зрителей.
- Очень сложная пластика, - говорит балерина Светлана Лунькина. - Сам Макгрегор говорил: "Если вам здесь удобно, значит, это неправильно". Мы знаем, как у нас поднимается правая рука или левая нога. А тут нужно, чтобы зритель не мог понять, как поднимается рука или нога, откуда происходит движение. Мы этого реально, своим сознанием, понять не можем. Макгрегор добивался того, чтобы мы это показали, а зрители почувствовали...
* * *
В "Chroma" существенно, на сколько еще градусов заведет ногу за голову балерина, и сумеет ли, не выходя из необычной позиции, просочиться под рукой партнера. И вот тут любая "опечатка" разрушительна: ценность зрелища - в том, как исполнена , по идее, невыполнимая задача. Форму можно потревожить, если есть содержание, если же сама форма превращена в содержание, разрушить ее может любая неточность.