Отдельные части книги посвящены выселению черкесов с их исконных территорий в 1864 году и событиям 1943-44-го годов, когда Сталиным было принято решение о принудительной депортации балкарцев из Кабардино-Балкарской республики. В интервью РС Оливер Буллоу рассказал о том, как и почему он обратился к этой теме.
Я работал журналистом в Москве с 2002-го по 2006-й год, поэтому часто ездил в Чечню и сильно заинтересовался ей – мне не давали покоя источники насилия, причины войн. Я много читал о Чечне и пришел к выводу, что депортация северокавказских народов, затронувшая балкарцев, ингушей, чеченцев, события 1943-44-го годов сыграли важную роль. Случайно мне попались на глаза документы о выселении черкесов. Об этом знают очень немногие. Продолжая изучать историю, я узнал об уничтожении немногочисленного тюркоязычного народа России – ногайцев – в 1783-м году. Об этом тоже почти никто не слышал. Я понял, что тут существует некая схема: периодически, примерно каждые сто лет, происходит геноцид того или иного народа. Эти события, чрезвычайно драматичные, были интересным материалом для книги. Как мне кажется, они важны для нынешнего поколения жителей Северного Кавказа.
Буллоу сетует на то, что большинство книг об истории региона, который он полюбил, почти или совсем не затрагивают трагедии XIX и первой половины XX века. Речь о книгах, вышедших на Западе; как обстоит дело с пониманием исторической ситуации в нынешней России?
В России вообще никто ничего не знает об этом. Поразительно. Я провел очень интересную неделю между Анапой и Сочи, посещая разные места, известные историкам по событиям XIX века, – места, где жили черкесы, откуда их выгнала российская армия. Сегодня, когда спрашиваешь людей, почему тут крепость, они говорят: ее построили, чтобы защищать Россию от турков. Удивительно; ведь на самом деле все было наоборот – эти земли у турков отвоевали. Например, про крепость в Анапе сказано: “Освобождена из-под турецкого ига”; но ведь это был турецкий город! Очень странная точка зрения, и она распространена по всему региону. Своего рода историческая амнезия. Например, стоит деревня под названием Ермоловка. Это все равно, что деревня в Северной Ирландии, названная в честь какого-нибудь британского генерала, от действий которого пострадали ирландцы. Такое невозможно себе представить.
«Александра II сегодня превозносят как великого реформатора царизма, но для кавказских племен он остается главнейшим из убийц. Российская армия под его командованием могла победить черкесов, лишь выгнав их с земель на побережье Черного моря. Это был первый геноцид в истории современной Европы – за 50 лет до резни армян в Турции, за 90 лет до Холокоста. В его ходе погибли, по некоторым оценкам, 300 тысяч черкесов: умерли от голода, утонули, стали жертвами насильственной смерти, болезней. Некоторые их потомки до сих пор льнут к отрогам Северного Кавказа, но бóльшая часть в наши дни живет в Турции, Израиле, Иордане, в других странах Ближнего Востока».
Чеченская война 1995-го года также затронута в книге Буллоу. Один из чеченцев, с которым удалось поговорить автору, рассказал, как ребенком его выслали в Сибирь. Потеряв сыновей, погибших при осаде Грозного, он уже стариком был арестован в Чечне. После трех месяцев жестоких пыток его - по счастливой случайности – освободили. Сыграло роль появление французских журналистов. По мнению Буллоу, в истории этого человека отражается, как в зеркале, история Чечни. Теперь, после всех мытарств, его “отпустили на волю, жить в разрушенной стране – как может, среди того, что уцелело”. Наиболее страшные главы книги – те, что посвящены событиям 2004-го года в Беслане. О посещении города сразу после теракта Буллоу рассказывает без прикрас.
«Тела погибших не врут. В конце концов, я добился пропуска в морг, где надеялся самостоятельно выяснить, чем обернулась трагедия. Справа от меня рядами стояли носилки; тела на них прикрывал прозрачный полиэтилен. Через несколько метров начинался двор пошире, где на стоящих
плотными рядами носилках лежали новые люди: дети, мужчины, женщины, все вперемешку. Среди них были и живые, они переходили от тела к телу, словно сомнамбулы. Они искали своих детей, сестер, матерей или братьев в этой армии мертвецов. […] Многие тела были страшно обожжены, изуродованы. Я пробыл в морге минут, наверное, двадцать, потом вышел; моя одежда пропиталась запахом мертвых».
Несмотря на то, что ему довелось многое повидать, Оливер Буллоу отнюдь не ставит себя в один ряд с военными корреспондентами. По его словам, тем, кто находился во время военных действий в Грозном, пришлось куда тяжелее.
Книгой интерес к Кавказу Буллоу не исчерпан: он поддерживает связь с регионом, работая журналистом, познакомился с черкесами, живущими в Америке. Они считают его своим героем. Неудивительно, ведь он – один из немногих, кто написал об этом народе.