Дмитрий Волчек: В книжной индустрии – большие перемены. ''Borders Group'', вторая по величине книготорговая сеть Соединённых Штатов, ликвидирует бизнес, закрываются сотни книжных магазинов. Крупнейшая британская сеть ''Waterstone’s'' перешла этим летом к новому владельцу ''A&NN Capital'', который контролирует российский бизнесмен Александр Мамут. Мамут, давно занимающийся книжным бизнесом в России, решил сменить руководство британской сети. Эксперты говорят, что время гигантских книжных супермаркетов проходит и следует изучать опыт небольших книготорговых проектов. Видимо, этими соображениями и руководствовался Мамут, предложив место исполнительного директора ''Waterstone’s'' Джеймсу Донту, создателю небольших магазинов ''Daunt Books''. О Джеймсе Донте и его книжных проектах я попросил рассказать нашего обозревателя Кирилла Кобрина.
Кирилл Кобрин: Он был финансистом довольно долго. Но любовь к книгам, судя по качеству небольшой сети книжных магазинов, которые он открыл, все-таки сильнее тяги к предпринимательству – он решил оставить очень успешную предпринимательскую карьеру и основал сеть магазинов ''Daunt Books''. В Лондоне я посещал два магазина этой сети, и действительно в эпоху, когда все говорят об упадке торговли бумажными книгами, об упадке книжных сетей и о том, что будущее книготорговли находится под огромной угрозой со стороны электронных книг, это начинание было невероятно успешным.
Дмитрий Волчек: А с чем это связано?
Кирилл Кобрин: Довольно сложно сказать, я не специалист по книжной торговле, но как человек, который всю сознательную жизнь ходит в книжные магазины, могу отметить несколько вещей. Прежде всего, эти
Это не дешевый шик, не изобилие дерева, золота или чего угодно, но дизайнерские решения. Туда приятно зайти.
магазины не только уютные (а хороший книжный магазин, конечно, должен быть уютным, особенно небольшой), но и сделаны с определённым шиком. Это не дешевый шик, не изобилие дерева, золота или чего угодно, но дизайнерские решения. Каждый раз выбирается помещение, которое перестраивается с большим вкусом. Один из магазинов – двухэтажный, с галереей поверху, так что можно сверху смотреть. Туда приятно зайти. И не только по сравнению с российскими книжными магазинами, по сравнению с которыми приятно зайти практически в любой книжный магазин, даже в ''Barnes & Noble'' , но и по сравнению с существующими западными сетями это, действительно, очень приятное место, стильное, туда не только приятно зайти, а это такое эстетическое переживание. Но, еще раз повторяю, речь не о том, что денег много вложено, а о том, что вкус существует. Второе, мне кажется, это правила книжной торговли. Продавцы не только знают книжки, которые они продают, они их любят, с ними можно поговорить об этом. И третье – то, что Донт или его менеджер (сначала, видимо, он) нашли эту, если угодно, ''интонацию книготорговли'', которая оказалась, как в России говорят, невостребованной. Это не сугубо маргинальные книги. В Лондоне есть замечательные магазины, недалеко от Кингз Кросс есть знаменитый магазин левацкой книги. Прекрасный, конечно, магазин, но там только маргинальные издания. Есть в Хакни магазин ''The Broadway Bookstore'' , где очень интеллигентные, но такие полухипстерские книги, потому что это хипстерский район. Здесь соотношение здравого смысла, представления о какой-то, хотя бы минимальной, респектабельности чтения и, в то же время, глубокое знание того, что выходит на английском языке, совместилось в такой подбор книг, которые действительно интересно листать. Даже если ты не будешь покупать там что-то, но ты понимаешь, что, приходя сюда, разговаривая с продавцами, перебирая книжки, просто там находясь, заходя туда в следующий раз ты приближаешься к какому-то типу социокультурного поведения.
Дмитрий Волчек: Наверное, можно сравнить с московскими проектами ''Фаланстер'' и ''Гилея'' и с петербургским ''Порядком слов''.
Кирилл Кобрин: Совершенно верно, но ''Фаланстер'', на мой взгляд, с одной стороны, более радикальный, потому что социальная среда совершенно другая в России, и, с другой стороны, он более академичен, там много академических книг, которые больше нигде не найдешь. В ''Daunt Books'', конечно же, академических книг очень мало, это может быть только рядом с историческим и филологическим научпопом что-то написанное, что-то такое.
Дмитрий Волчек: А что это – беллетристика, альбомы?
Кирилл Кобрин: Это беллетристика, альбомы и огромное количество нон-фикшн. Нон-фикшн в англоязычном мире пишется, издается огромное количество книг, и это, в основном, интересные книги, может быть, даже на темы, которые вас никогда не интересовали, но это возможность прочитать одну, две, три книжки и понять, как устроено это или это. И травелоги – замечательный жанр путешествий, но это не путешествие людей, скажем, по дорогим ресторанам, не историософские путешествия, это путешествия людей с определенным культурным бэкграундом, людей со здравым смыслом, которые хотят нормальным языком описать то, что с ними происходит в этих странах. Эти книги пользуются довольно большой популярностью, и они там тоже есть.
Дмитрий Волчек: Теперь Джеймс Донт стал исполнительным директором магазина ''Waterstone's'' , а это ведь совершенно другого типа магазины.
Кирилл Кобрин: В том-то и дело, и мне кажется, что здесь он очень сильно рискует. Одно дело несколько небольших элегантных магазинов, которые находятся не в самых бедных, надо заметить, районах Лондона, а другое дело это крупнейшая, после умирания ''Borders'' , сеть в Британии. Есть еще сеть ''Foyles'', она несколько более интеллигентная. ''Waterstone's'' – магазины очень популярные, это огромные магазины в центре, самый большой из них находится на Пикадилли, это огромные затраты. И каким образом в уже существующей ситуации избежать упадка финансового, потом краха, какой пережили и ''Borders'' , и ''Barnes & Noble'' в Америке, сказать об этом довольно сложно. В интервью, которые дает Донт (по крайней мере, до сих пор давал), он говорит очень правильные вещи о том, что персонал должен любить читать, любить и знать книги, которыми он торгует, что там должны быть уютные, хорошие кафе. А я должен сказать, что есть, если мне не изменяет память, в ''Waterstone's'' ''Старбакс'', и это, конечно, не самый лучший вариант для такой сети, которая хочет привлекать более или менее людей не с улицы. Для примера, замечательные кафе в сети ''Foyles'', которая является конкурентом ''Waterstone's'' – там можно посидеть, послушать джаз, там играют группы. Тут есть какие-то вещи, мелкие и средние, которых я не знаю, не будучи специалистом в книжной торговле, но все, что он говорит пока в интервью, это вещи очень острожные, там нет таких революционных решений, которые, видимо, нужны для того, чтобы реанимировать такую крупную сеть как ''Waterstone's''.
Дмитрий Волчек: Вы говорите об упадке. Но об упадке говорят уже много десятилетий, а на взгляд туриста, который часто бывает в Великобритании, этот упадок британской книготорговли заметен? Вот было десять книжных магазинов на улице, а сейчас вместо них — что, лавки, торгующие электроникой?
Кирилл Кобрин: Я должен сказать, что, на мой взгляд, как огромное количество книг продавалось в этом городе, так и продается, и упадок — это, скорее, разговоры бизнес-людей и людей, которые связаны с крупными сетями. Есть несколько частей этой проблемы. Да, конечно, закрылась сеть ''Borders''. Сеть ''Borders'' никогда не являлась моей самой любимой, мягко говоря. Если мне нужна какая-то среднесложно находимая книга, я иду в ''Foyles'', если легко находимая, я иду в ''Waterstone's'', если совсем сложно находимая, то к Донту или, еще круче, вот этот левацкий магазин и ''Broadway Books''. На Чаринг Кросс Роуд было огромное количество специализированных букинистов — вот они, к сожалению, закрываются один за другим, и это, действительно, большая потеря. Это — первая часть этой проблемы.
Дмитрий Волчек: То есть, с краев — и большие закрываются, и маленькие.
Кирилл Кобрин: Но в последнее время процветает идея небольших независимых книжных магазинов, и, насколько я знаю, у вас в программе будет беседа с британкой, которая открыла на барже книжный магазин и путешествует по каналам и рекам Великобритании, продавая книги. Вот эти идеи становятся все более и более популярными, и это нисколько не противоречит нынешней ситуации, когда электронные книги, казалось бы, вытесняют бумажные. Понятно, что никогда никто не вытеснит бумажную книгу, понятно, что электронные и бумажные книги как-то поделят между собой и этот рынок, и предпочтения читателей. В связи с этим я недавно прочитал совершенно замечательную историю о том, как в конце 18 века, когда распустили Орден иезуитов в Брюсселе, когда закрыли представительство иезуитов, библиотеку из этого представительства сдали в местную Королевскую библиотеку. У них не было места ее хранить и они сбросили все книги в какую-то пустеющую церковь. Но библиотекарям было очень жалко, что мыши сгрызут все эти книги. Как они поступили? Они принесли все книжки в алтарь, лучшие книжки, с их точки зрения, они водрузили на книжные полки, которые поставили посреди алтаря, а вокруг сделали несколько концентрических кругов из книжек, которые они считали хуже. То есть, пока мыши будут грызть плохие книги, хорошие книги будут находиться в безопасности.
Дмитрий Волчек: Вот что должен сделать Донт в магазине ''Waterstone's''. Кто только станет этими мышами?
Кирилл Кобрин: Я ни в коем случае не противник электронных книг, наоборот, с большим удовольствием их читаю, но если представить себе электронные книги в виде этих мышей, которые сгрызают менее ценные вещи, понятно, что бумажные книги — это книги, которые вернут себе ценность. Ведь одним из следствий послевоенной технологической и социальной революции было то, что книги потеряли цену. Потому что с книжками в мягком переплете, которые ничего не стоят, которые издаются огромными тиражами и которые никто не хранит, которые выбрасывают при переезде, видимо, будет покончено — сюда придут электронные книги. А хорошие, дорогие, редкие книги, конечно, окажутся бумажными.
Дмитрий Волчек: Послушаем теперь разговор с владелицей плавучего книжного магазина, который вы уже анонсировали. Магазин приплыл в Лондон из графства Стаффордшир, что на севере Англии. Его посетила наш корреспондент Анна Асланян.
Анна Асланян: “Книжная баржа” – единственная в Британии плавучая лавка, торгующая книгами.
Ее хозяйка Сэра Хеншоу отправилась в плавание с целью поднять популярность независимой книготорговли – а заодно поправить собственное финансовое положение. Ее проект состоит в том, чтобы путешествовать по стране в своем передвижном доме и зарабатывать на жизнь продажей книг.
Сэра Хеншоу: Я открыла свой магазин два года назад, но все это время баржа стояла на канале в Стаффордшире. И вот недавно я решила отправиться в полугодовое путешествие, проплыть всю страну, насколько позволяет система каналов, – словом, немного усложнить себе жизнь. Идея в том, чтобы менять книги на еду и услуги; здесь, на барже, нет никаких удобств, ни туалета, ни душа – книжный магазин, и все. Я энтузиаст независимой книготорговли. За те два года, что я ей занимаюсь, ситуация в этой сфере ухудшилась. В стаффордширской деревне, откуда я приплыла, до недавнего времени было три хороших магазина; теперь все они закрылись.
Анна Асланян: Выбор книг на полках Хеншоу достаточно необычный: произведения Томаса Пинчона соседствуют с любовными романами, изданными в 50-е; пестро оформленные детские книжки, которые надо не читать, а ощупывать и разрисовывать, стоят в двух шагах от старых исторических серий. Для небольшой лавочки довольно хорошо представлены переводные книги – в частности, континентальные романы, выпущенные небольшим издательством ''Peirene Press''. Сэра понимает, что ей не следует гнаться за стандартным ассортиментом больших сетей.
Сэра Хеншоу: По части бестселлеров мне не удастся конкурировать с “Амазоном” и супермаркетами – у них слишком низкие цены, – поэтому стараюсь выбирать что-то более литературное. Многие люди не знают, что цены на менее популярные книги отличаются не так уж сильно. Разница между ценой на них в интернет-магазинах и у меня минимальная – процентов десять. Это для меня единственная возможность конкурировать с большими фирмами. “Амазон”, например, почти всегда предлагает скидки, но в основном – на бестселлеры, до сорока пяти – пятдесяти процентов; менее известные вещи они уценяют всего на десять.
Анна Асланян: Помимо интернет-магазинов и супермаркетов, конкурентами для малых компаний являются благотворительные магазины, куда сдают относительно новые книги, иногда нечитанные – такова судьба множества новогодних подарков. В лавке Хеншоу букинистический отдел тоже есть; она покупает старые книги у желающих от них избавиться. Неделя в Лондоне оказалась успешной – торговля тут идет лучше, чем в провинции.
Сэра Хеншоу: Здесь у меня очень активно покупают “Канал” Ли Рурка – действие его романа происходит как раз на этом участке Риджентс-канала. Раз уж я тут, надо эту книгу рекламировать; впрочем, многие и без меня про нее слышали. Что еще? Много детских книг; правда, их у меня берут везде – все-таки плавучая лавка, что-то необычное, родители часто приводят сюда детей. Старые книги с обложками в стиле ретро привлекательны на вид, да и антикварные хорошо идут.
Анна Асланян: Покупатели, зашедшие в лавку, причалившую к берегу
Кроме книг, Хеншоу продает открытки, закладки и скворечники.
напротив редакции газеты “Гардиан”, действительно интересовались старыми, подарочными изданиями. Кроме книг Хеншоу продает открытки, закладки и скворечники – последние смастерил для нее приятель, который помог переоборудовать баржу в магазин. По словам Сэры, путешествовать по каналу в одиночку не так уж трудно; главная сложность – прохождение шлюзов, поиски мест для стоянки, да редкие технические неполадки (ей случалось предлагать книги в обмен за починку аккумулятора). Из Лондона баржа двинется по реке на запад Англии.
Сэра Хеншоу: Дальше поплыву вверх по Темзе; следующая остановка – Бат, за ним Бристоль, а потом – на север, в Манчестер, Лидс и обратно в Мидландс. Деревня, где я стояла раньше, в сорока минутах езды от Бирмингема, в самом центре острова. Не знаю, стоит ли туда возвращаться. Оказывается, когда передвигаешься, торговля идет гораздо лучше. Может быть, найду какое-нибудь новое постоянное место, а каждое лето буду плавать, как сейчас. У меня есть еще три с половиной месяца на размышления.
Анна Асланян: На “Книжной барже” часто проходят встречи с авторами, чтения, тематические вечеринки. Во время одной такой баржа проплывала мимо паба, посетители которого, увидев надпись на корме, поразились. “Вы что, никогда не слышали про “Амазон”?” – кричали они вслед. Про него слышали, разумеется, все; по словам Сэры Хеншоу, нередко, увидев в лавке что-то интересное, люди записывают данные книги и спешат домой – заказать ее по интернету. И все-таки количество книжных, откуда ни возьмись появившихся в Лондоне за последние несколько лет, позволяет заключить: слухи о смерти независимой книготорговли несколько преувеличены.
Дмитрий Волчек: Один из самых ярких новых книготорговых проектов в России – небольшой магазин ''Порядок слов'' в Петербурге. Существует он уже полтора года и объединил книжный магазин с клубом, где проходят встречи с писателями, режиссерами и показ фильмов. Здесь продаются малотиражные книги, которые большие супермаркеты, как правило, вообще не берут на реализацию. Основал ''Порядок слов'' кинокритик Константин Шавловский
Дмитрий Волчек: Константин, попытки сделать небольшой магазин интеллектуальной книги в Петербурге были или совсем провальными или невзрачными; во всяком случае, не такими яркими, как ''Фаланстер'' или ''Гилея'' в Москве. Это городская особенность? У меня было ощущение, что все дело в бедности. Петербург беднее Москвы, и люди, которые читают серьезные книги, в Петербурге значительно беднее своих собратьев в Москве. Но, может быть, в чем-то другом дело?
Константин Шавловский: Не такие уж эти попытки были невзрачные. Из известных петербургских проектов, почивших, правда, в бозе, хочется отметить ''Академический проект'' на Рубинштейна, очень симпатичный, на мой взгляд, был магазин, и ''Летний сад'' на Петроградской стороне. До сих пор многие считают, что он существует, хотя он не существует довольно давно. А из существующих ныне книжных есть замечательный магазин ''Книжный окоп'' в Крючковом переулке, магазин более академический, более строгий, с потрясающим выбором интеллектуальной литературы. В какой-то части он лучше, чем наш. Мы разные именно потому, что форматов ближе к магазину ''Проект О.Г.И.'' или ''Фаланстер'', где была бы какая-то идеология, в Петербурге практически не было, а все попытки сделать магазины вместе с кафе проваливались.
Дмитрий Волчек: А почему?
Константин Шавловский: Мне очень сложно объяснить почему, но в Петербурге этот формат категорически не приживался. Был замечательный проект ''Платформа'', открытый как раз москвичами, и была большая надежда на то, что он станет таким городским центром. Но я думаю, что как раз эта интервенция в Петербурге не прижилась. Кажется, сейчас что-то меняется. Вся эта история с Новой Голландией, которая здесь затевается, и в Петербурге теперь тоже будет (очень не люблю это выражение) ''культурный кластер''. Вот Новая Голландия становится таким ''культурным кластером'' Петербурга сейчас, и, очевидно, что есть некий запрос, потому что вряд ли бы это стали делать, например, в городе Волгограде.
Дмитрий Волчек: А вы туда собираетесь переезжать?
Константин Шавловский: Нет, мы не собираемся переезжать в Новую Голландию. Я просто говорю о бедности, что так как это делают люди, которые имеют отношение к ''Гаражу'', к Винзаводу, то, соответственно, там будут соответствующие цены, вся история со ''Стрелкой'', с ''Красным Октябрем'', абсолютно столичная и очень недешевая.
Дмитрий Волчек: Подождите еще, посмотрим, что из этого выйдет, а пока поговорим о ''Порядке слов'', который уже можно назвать состоявшимся и удачным. Мне кажется, что вы сначала планировали сделать книжный магазин, где иногда будут проводиться встречи с авторами, а, в результате, получился клуб, при котором существует книжный магазин. Люди, в основном, приходят не за новыми книгами, а на встречу с писателем, на лекцию, на кинофильм и так далее. Вот такое у меня впечатление, но я был в вашем магазине раза два-три. Может быть, это не так на самом деле.
Константин Шавловский: Хочется верить, что это не совсем так,
Все независимые книжные магазины, за исключением ''Фаланстера'', не бизнес. Иногда этим занимаются романтики, иногда люди с потухшими глазами, неудачники.
потому что мне как раз не хотелось, чтобы книги были второстепенной историей. Но, тем не менее, наверное, это равноценный симбиоз – книги и культурная площадка. Это изначальная была стратегия, ее можно назвать бизнес-стратегией, но это, конечно, не бизнес. Это вообще не бизнес, все независимые книжные магазины, за исключением ''Фаланстера'', не бизнес. Иногда этим занимаются романтики, иногда люди с потухшими глазами, неудачники. Я много видел разных людей на книжном рынке, я вообще с ними познакомился с недоумением. Я ведь из мира кино пришел, где какие-то бюджеты, где очень небедные люди существуют, и тут я столкнулся с тем, что для всех сто рублей это деньги, о которых можно говорить и торговаться с издателями.
Дмитрий Волчек: Если сто рублей с экземпляра, то, наверное, можно.
Константин Шавловский: Нет, я не про сто рублей с экземпляра, я про такие выплаты. Вот есть, например, издатели, которые нам звонят и говорят: ''Продалось что-нибудь?''. Мы говорим: ''Да, но еще до тысячи рублей выплата не дошла''. А мы принципиально не делаем платежек меньше этой суммы, потому что сама платежка стоит 50 рублей и это невыгодно. Тем не менее, люди звонят и просят. То есть это очень небольшой оборот, и люди, которые этим занимаются, это, как правило, люди увлеченные – если они выпускают несколько книг в год, издательство, понятно, не может существовать с этого, все равно жить с этого невозможно.
Дмитрий Волчек: Наверняка у вас, когда магазин только открылся, были разнообразные иллюзии, с которыми пришлось постепенно расставаться. Не сомневаюсь, что вы наделали ошибок. Какие самые красочные ошибки?
Константин Шавловский: Самая красочная ошибка, что я в самом начале вступил в партнерство с человеком, который оказался очень непорядочным. Вокруг книжного мира вьется огромное количество мелких и глупых жуликов. Я для себя объясняю это тем, что если они возьмут у какого-то издателя книги на реализацию и пропадут, вы же не будете их убивать и бандитов к ним не пошлете, согласитесь.
Дмитрий Волчек: Смотря что возьмут!
Константин Шавловский: Если они возьмут у вас товара на 30 тысяч рублей.
Дмитрий Волчек: Нет, убивать не буду.
Константин Шавловский: Составите им какую-то репутацию в своих кругах, что они жулики, а 30 тысяч рублей в товаре у них останется. Вот какое-то количество жуликов по-прежнему существует, их знают, но все равно со многими продолжают работать, потому что открываются новые издательства, открываются новые магазины, и все эти люди пребывают в каких-то иллюзиях. Моя главная иллюзия заключалась в том, что все-таки удастся превратить это в бизнес-проект, который бы окупался и я не буду залезать в карманы поставщиков, как это делают все. Но это не получается, потому что, конечно же, ты залезаешь в долги, а получается, что издательство тебя, как независимый книжный магазин, бесплатно кредитует. Потому что ты берешь товар, продаешь, а платишь не сразу или платишь не все, остается какой-то остаток, начинаешь врать людям, что продалось на 20 тысяч рублей, а на самом деле ты знаешь, что на 30, и думаешь, что эти 10 тысяч ты отдашь в следующем месяце... И это повсеместная практика, я абсолютно уверен, что так делают все. Я не знаю, как происходит в больших магазинах, в книжных гипермаркетах — там, наверняка, другая экономика. Хотя, я думаю, что просто там цифры другие. Здесь — 10-20 тысяч, там — 100-200, миллион-два и так далее.
Дмитрий Волчек: Вот в трех минутах ходьбы от вашего магазина, на Невском, напротив Гостиного Двора, открыт новый гигантский ''Буквоед'', и мне кажется, что если бы он золотыми слитками торговал, он бы все равно не окупился. Вот его коммерческое существование мне совершенно непонятно, но думаю, это такая тайна, которую вы, владелец маленького магазина, мне, наверное, не откроете.
Константин Шавловский: Могу разгадать, но я думаю, что у сетевого бизнеса совершенно другие законы. Тут я совсем не эксперт, потому что я номинально являюсь предпринимателем, но, конечно, я никакой не предприниматель, и выгоднее было бы сделать все, что угодно, кроме книжного магазина. Вот мои друзья открывают бары в Петербурге, кто-то пытается их сделать культурными, кто-то говорит о том, что они для богемы, для интеллигенции, но, конечно, это, в первую очередь, бизнес. Книжный магазин, такого формата, как мой магазин или как ''Книжный окоп'' Саши Ерофеева, это, конечно, не бизнес в полном смысле этого слова.
Дмитрий Волчек: Константин, а что самое неприятное в этом вашем книготорговом ''полубизнесе'' и что самое приятное?
Константин Шавловский: Не знаю, насколько это имеет отношение к книготорговле, но это имеет отношение к нашему проекту ''Порядок слов'' — когда ты заходишь в зал, где 50 мест, и видишь, что в него набились 100 человек, они пришли слушать Каму Гинкаса, Сокурова или нашу поэтическую программу ''Межгород''. Вот это — самое приятное, ты чувствуешь, видишь, что для этих людей важно то, что ты делаешь. А самое неприятное — долги. И не то, что ты их должен отдавать, а то, что это кредитование без спроса, которым занимаются все, и я в том числе. Это самое неприятное. Ты чувствуешь себя, я не скажу, преступником, но ты понимаешь, что поступаешь нехорошо. Этот бизнес сравним с азартной игрой, потому что ты не можешь остановиться. Чтобы отдать долги, ты должен снова заказать товара на еще большую сумму, продать, отдать те долги, и остаться должным за этот товар. И ты опять должен заказать. Соответственно, если вдруг я закрываю магазин сегодня, я остаюсь с долгом в полмиллиона перед всеми издателями. Думаю, что у ''Фаланстера'' будет та же ситуация, если он сегодня закроется, несмотря на то, что у них другие обороты.
Дмитрий Волчек: Но пока о закрытии ''Порядка слов'' вы не думаете?
Константин Шавловский: Нет. Как минимум, потому что я не хочу оставаться в этих долгах, а, как максимум, потому что мне кажется, что это безусловно нужно продолжать. Мне кажется, что это нужно не только мне одному, а нужно городу. Я, наоборот, уже больше года думаю о том, что надо как-то расширяться, и выбираю возможности. И как раз сейчас проект заметили... Очень вовремя — два года. Нас стали замечать в том числе и городские власти, и какую-то поддержку обещают с разных сторон. Просто нужно выбрать правильный путь и по нему пойти.