Накануне официальной премьеры картины "Легко ли быть молодым" режиссер фильма Давид Ройтберг дал интервью корреспонденту РС. Герои его документальной киноленты рассказывают о своей жизни, делятся переживаниями и строят планы на будущее. Сюжет напоминает фабулу одноименного фильма 1986 года, снятого Юрисом Подниексом, но есть и принципиальные различия, утверждает Давид Ройтберг:
– Сам фон, на котором изображены герои, стал другим. Истории людей могут быть схожими, но время и обстоятельства - совсем иные. Появляются новые архетипы, которые даже не существовали во времена СССР. Советское общество вообще было более монолитным, однообразным. Сейчас в этом "лесу" развелось много "живности", извините за такой термин. Наша картина получилась более разнообразной, более подробной, такой пестроты взглядов, как сейчас, не было в советское время.
– А какое на вас в свое время впечатление произвел фильма Подниекса?
– Я тогда вернулся после армии и ее реалий, и фильм произвел на меня неизгладимое впечатление. Он сыграл важную роль и во взаимоотношениях с родителями, которые также посмотрели этот фильм. Но сама идея снять подобный фильм возникла лишь тогда, когда появилось недоумение по поводу собственных детей. Глядя на них, ты констатируешь, как плохо их понимаешь. Совершив ряд попыток понять их лучше и наткнувшись на некоторую преграду, которую создает почти каждый ребенок между собой и родителями, я решил: чтобы разобраться в своих детях, я пойду к чужим.
– И вам это удалось?
– Определенно. Я стал понимать собственного ребенка куда лучше, отпало беспричинное беспокойство или раздражение от непонятных ранее мне поступков. Теперь я могу объективно оценить, почему он поступает так, а не иначе.
– То есть фильм стал неким проводником между поколениями?
– Не совсем. Это скорее обращение одного поколения к другому, потому что снимал все-таки представитель поколения отцов. Это может быть и обращение к своему собственному поколению, поскольку наши дети – это результат родительского опыта нашего поколения, они плод наших усилий, с которым нужно знакомиться.
– Есть различия между тем, что волновало молодых в 1986-ом и сейчас?
– Трудно сказать. Касаясь внешней стороны вопроса – да, проблемы у них иные, поскольку сама жизнь изменилась. Прагматичная эпоха диктует куда более прагматичный взгляд на жизнь, чем у нашего поколения в молодости. Но вечные вопросы остались для них те же самые. Они планируют жизнь в соответствии со своими принципами, пытаются позиционироваться, потому что каждый осознает необходимость занять свое место в этом мире.
– На форумах, посвященных вашему фильму, чаще всего звучат вопросы: почему выбраны эти герои, этот город?
– Это невозможно было запрограммировать. Кроме того, мы были ограниченны и временем, и финансами. Москва же выбрана потому, что это некий Вавилон, здесь в одной точке собранно все, что есть в России, все нужные архетипы.
– Вы думаете, что размышления ваших героев будут так же актуальны, как и мысли героев эпохи перестройки?
– В той мере, в какой актуален фильм и герои Подниекса для нынешнего поколения – да, безусловно. Потому что можно рассматривать картину как некое историческое свидетельство. Мы сняли слепок эпохи и законсервировали его. Хотя проблематика вполне может измениться, потому что изменится сам мир.
– Нынешний зритель может надеяться, что у фильма будет продолжение? Например – те же герои, но запечатленные спустя 20 лет?
– Такая мысль лежит на поверхности. Всегда есть соблазн увидеть своих героев спустя десять, двадцать лет, узнать, что с ними произошло.
– А как бы вы ответили на вопрос: легко ли быть молодым?
– Легко.
– Сам фон, на котором изображены герои, стал другим. Истории людей могут быть схожими, но время и обстоятельства - совсем иные. Появляются новые архетипы, которые даже не существовали во времена СССР. Советское общество вообще было более монолитным, однообразным. Сейчас в этом "лесу" развелось много "живности", извините за такой термин. Наша картина получилась более разнообразной, более подробной, такой пестроты взглядов, как сейчас, не было в советское время.
– А какое на вас в свое время впечатление произвел фильма Подниекса?
– Я тогда вернулся после армии и ее реалий, и фильм произвел на меня неизгладимое впечатление. Он сыграл важную роль и во взаимоотношениях с родителями, которые также посмотрели этот фильм. Но сама идея снять подобный фильм возникла лишь тогда, когда появилось недоумение по поводу собственных детей. Глядя на них, ты констатируешь, как плохо их понимаешь. Совершив ряд попыток понять их лучше и наткнувшись на некоторую преграду, которую создает почти каждый ребенок между собой и родителями, я решил: чтобы разобраться в своих детях, я пойду к чужим.
– И вам это удалось?
– Определенно. Я стал понимать собственного ребенка куда лучше, отпало беспричинное беспокойство или раздражение от непонятных ранее мне поступков. Теперь я могу объективно оценить, почему он поступает так, а не иначе.
– То есть фильм стал неким проводником между поколениями?
– Не совсем. Это скорее обращение одного поколения к другому, потому что снимал все-таки представитель поколения отцов. Это может быть и обращение к своему собственному поколению, поскольку наши дети – это результат родительского опыта нашего поколения, они плод наших усилий, с которым нужно знакомиться.
– Есть различия между тем, что волновало молодых в 1986-ом и сейчас?
– Трудно сказать. Касаясь внешней стороны вопроса – да, проблемы у них иные, поскольку сама жизнь изменилась. Прагматичная эпоха диктует куда более прагматичный взгляд на жизнь, чем у нашего поколения в молодости. Но вечные вопросы остались для них те же самые. Они планируют жизнь в соответствии со своими принципами, пытаются позиционироваться, потому что каждый осознает необходимость занять свое место в этом мире.
– На форумах, посвященных вашему фильму, чаще всего звучат вопросы: почему выбраны эти герои, этот город?
– Это невозможно было запрограммировать. Кроме того, мы были ограниченны и временем, и финансами. Москва же выбрана потому, что это некий Вавилон, здесь в одной точке собранно все, что есть в России, все нужные архетипы.
– Вы думаете, что размышления ваших героев будут так же актуальны, как и мысли героев эпохи перестройки?
– В той мере, в какой актуален фильм и герои Подниекса для нынешнего поколения – да, безусловно. Потому что можно рассматривать картину как некое историческое свидетельство. Мы сняли слепок эпохи и законсервировали его. Хотя проблематика вполне может измениться, потому что изменится сам мир.
– Нынешний зритель может надеяться, что у фильма будет продолжение? Например – те же герои, но запечатленные спустя 20 лет?
– Такая мысль лежит на поверхности. Всегда есть соблазн увидеть своих героев спустя десять, двадцать лет, узнать, что с ними произошло.
– А как бы вы ответили на вопрос: легко ли быть молодым?
– Легко.