Марина Тимашева: 20 лет назад ушел из жизни один из тех, кто научил музу рок-н-ролла изъясняться по-русски. Подводя итоги его собственными словами, ''Двадцать лет – Как бред. Двадцать бед – один ответ''. К сожалению, Михаила Науменко, основателя и руководителя ленинградской группы ''ЗООПАРК'', стали забывать. И мне показалось, что неплохо было бы вспомнить ''Майка'' вместе с Ильей Смирновым, который выступает в данном случае в роли не только историка русского рока, но и участника, точнее соучастника авантюрной биографии ''ЗООПАРКА''. Но для начала, чтобы пояснить, какой смысл мы вкладываем в слова ''научил изъясняться по-русски'' - предлагаю послушать песню, которая стала в первой половине 80-х одной из визитных карточек ленинградской группы.
(Звучит песня ''Прощай детка'')
Илья Смирнов: Пока страна переживала свободу как осознанную необходимость смены хозяина, ее тихо и незаметно оставил человек, который в хозяева не рвался. Он был просто свободен. ''…Сумел освободиться от всякой зависимости (в том числе и от нашей), довольствовался минимумом средств, делал то, что хотел, встречался с теми людьми, которые были ему близки по духу или нужны по делу. И ему были в высшей степени безразличны деньги, комфорт, престиж…'' - это вспоминала его мама Галина Флорентьевна
Он поднялся ''в топ'' на волне народной симпатии в тот коротенький период, два-три года при Горбачеве, когда старые механизмы оболванивания, через постановления горкома, уже не действовали, а новые, через откаты и рейтинги, еще не сформировались, но к моменту его смерти уже произошло ''одержание'', и в квоту рок-музыкантов, допущенных с грехом пополам в общедоступные СМИ, ''ЗООПАРК'' не попал. И отношение к нему со стороны ''победителей 91 года''…
Вот цитата, характерная для прессы, которая перестроилась из комсомольской в глянцевую, минуя стадию прямохождения. ''Правда о Майке располагается где-то между понятиями ''вооруженное восстание'' и ''лирическая поэзия''. Ни восстанием, ни поэзией это не было. Не было оно ни протестом, ни рок-музыкой. Это были незамысловатые песни людей, которые научились мыслить и чувствовать по-другому...'' Такая презрительная интонация: конечно, отдаем должное как провозвестнику нашей новой власти, но никак не можем считать это ''незамысловатое'' искусством. А настоящее, ''замысловатое'' искусство – это, видимо, то, что мы дали народу через глянцевые журналы.
А ведь в нормальных условиях такой человек, как Майк, был просто обречен на массовую популярность. На одном из первых его больших электрических концертов побывал мой отец и сказал: ''Что ж, хороший лирический поэт''. Причем я бы добавил: поэт, способный совместить романтическую возвышенность с точностью бытовых деталей (по скольку рублей сложились персонажи, чтобы купить вина определенной марки) и живым языком.
(Звучит песня ''Сладкая N'')
Марина Тимашева: По поводу живого языка: вам тут же возразят, что язык не совсем живой, потому что без мата.
Илья Смирнов: Ну, пару раз встречается. А об этих ''инноваторах'', у которых жизнь укладывается в очко унитаза и три буквы на заборе, Майк давно уже всё сказал: ''У кого крутые подруги, за которых не дашь и рубля? Кто не может связать двух слов, не воткнув между ними…?'' Не воткнув что? Например, ''ноту ля'', вариант для больших концертов.
Марина Тимашева: Но, как я понимаю, любые концерты, большие или маленькие, квартирные, все равно проходили нелегально.
Илья Смирнов: Поскольку мое общение с рок-музыкантами происходило в основном на этой криминальной почве, постараюсь кое-что объяснить. Мы могли направить от какой-нибудь профсоюзной организации приглашение: на вечер отдыха 8 марта требуется непременно ансамбль п.у. Михаила Науменко, и тогда его родная профсоюзная организация (хозяева репетиционной базы), выдавала бумажку, по которой он мог выступать – строго бесплатно! – и еще т.н. ''литовку'', список песен с печатью ''разрешено к исполнению''. Ленинградский рок-клуб – это, на самом деле, оркестровый отдел городской профсоюзной самодеятельности. И до поры до времени с ним можно было играть в эту игру. Как вы понимаете, бесплатно провести рок-концерт нельзя. Только аренда аппаратуры 200 рублей. Две мои зарплаты. А любое появление денег - как говорили Евгению Хавтану: ''Ну, признайте хоть что-нибудь, хоть 10 рублей'' - это уголовное дело. И чем меньше нравится идеологическим органам репертуар, тем вернее правоохранительные органы доведут дело до суда.
Марина Тимашева: То есть, если бы Хавтан признался…
Илья Смирнов: То он составил бы компанию Жанне Агузаровой в доме с решетками. Это все было в 80-е очень реально, аресты, суды. Но нет худа без добра. Тогда за гитару брались не ради ''бабла'' и собственной морды в ящике, а по другим, более возвышенным мотивам.
Марина Тимашева: Потому-то, наверное, результаты отличались от нынешних. Но Майк был не прочь пококетничать, изображая ''рок - звезду'': ''Ром и пепси-кола - это все, что нужно Звезде рок-н-ролла''.
Илья Смирнов: Поясняю, что ''ром'', который он действительно любил (слишком любил) – это кубинский ''Гавана клаб'', сейчас стоит столько, что рука устанет писать ценник, а тогда был дешевле ''андроповки''. Куба поставляла. Но Вы же понимаете: ''звезда'' - это игра. Актерская маска. А в жизни в нем не было ''звездности'' на ломаный грош. И порою он описывал себя любимого очень реалистически.
(Звучит песня ''Блюз де Моску'')
Будучи уже знаменитыми, ЗООПАРКовцы могли после концерта ''по просьбе трудящихся'', полтора часа играть английские рок-н-роллы, под которые люди просто танцевали. Когда в городе Троицке госбезопасностью накрылся концерт, Майк пошел в лес, чтобы на полянке петь под гитару.
А быт выглядел так. Наталья Науменко: ''Ни телефона, ни горячей воды, разбитые стекла… Нормальная ''воронья слободка''… А Майку, наоборот, нравились места ''имени тов. Достоевского''.
Майк – из письма жене. ''Позавчера имел презабавный experience: помогал Дюше торговать… арбузами (в качестве подсобного рабочего). Странное занятие, но червонец пришелся кстати''.
Дюша – из группы ''АКВАРИУМ''.
Марина Тимашева: Андрей Романов.
Илья Смирнов: Так вот, поскольку мое общение с рок-музыкантами было специфическое, начиналось, как правило, с инструктажа по учебному пособию Владимира Альбрехта - ''Как быть свидетелем'', то, наверное, и запоминались мне люди с какой-то особенной стороны. Когда мы почувствовали, что под крышей ленинградских профсоюзов происходит что-то неладное, и поехали в Питер – с художником журнала ''Ухо'' Юрием Непахаревым - зашли к Майку, и он честно сказал: ''Не присылайте больше в шмок-клуб никаких запросов, вы же сами себя закладываете''. Единственный, кто назвал вещи своими именами. Он не был героем, чтобы открыто бросить вызов ''Операции Трест'' по версии генерала Калугина, но он честно предупредил.
Марина Тимашева: То есть, в звезду рок-н-ролла он готов был поиграть, а в подсадные утки нет. Но сейчас некоторые искренне не понимают: что было такого крамольного в песнях ''ЗООПАРКА'', что он оказался для начальства едва ли не самой ненавистной рок-группой?
Илья Смирнов: Этот вопрос выводит на глубокие исторические закономерности, кроме шуток, вплоть до неизбежности гибели Советской власти. Которой мы тогдашние изначально не желали ничего дурного. Кроме устранения некоторых очевидных глупостей, которые почему-то не устранялись, а наоборот. То, что русский рок был ''политизирован'' - миф, а Майк в этом отношении очень яркий пример, политики в его песнях даже меньше, чем у его друга Гребенщикова, то есть просто ноль. А было, например, категорическое неприятие тогдашней моды на оккультизм (знаменитая сатира: ''Здравствуйте, я родом из Бобруйска, Я гуру, по –вашему будет ''Учитель''. Ща я вам расскажу о смысле жизни. Я в натуре, профессионал, а не любитель'') или четкая шаламовская позиция в песне ''Гопники''.
(Звучит песня ''Гопники'')
По логике вещей, государство должно было с интересом и симпатией реагировать на такие песни. Но в том-то и дела, что никакой логики в бюрократии 80-х годов уже не просматривалось. Молодежная политика обосновывалась соображениями просто шизофреническими. Например, в песне фигурирует слово ''аборт''. Безобразие. Вопрос: а что, по закону это слово считается нецензурным? Нет, но все равно не положено. И выглядят музыканты на сцене ''как-то неряшливо'', не так, как молодые чиновники на заседании. И название – ''ЗООПАРК''. Это что такое? Рок-группа, то есть, простите, ''вокально – инструментальный ансамбль'', должна называться как провинциальный колхоз. И услышав такое оригинальнейшее название, сами понимаете, молодежь толпами побежит на концерт.
То есть, Михаил Науменко не был ни политическим певцом (его в принципе не волновал вопрос о власти), ни ''провозвестником'' нового поколения номенклатуры, которому предстояло конвертировать свои властные полномочия в акции и оффшорные счета.
У Майка просто были стилистические разногласия и с тогдашними хозяевами жизни, и с нынешними.
Если кому-то покажется, что просто быть "самим собой'', ''сидя на белой полосе'' - невелика доблесть: что ж, попробуйте сегодня так пожить. Хотя бы месяца три.
(Звучит песня ''Белая полоса'')