Заключенные и бывшие сотрудники СИЗО 50/10 в Можайске заявили о массовых избиениях и неоказании медицинской помощи больным заключенным. Прокуратура и Управление ФСИН по Московской области начали проверку спустя почти месяц после первых массовых побоев. Заключенные утверждают, что все это время их жалобы руководство СИЗО не пересылало в прокуратуру.
О ситуации в СИЗО 50/10 в Можайске Радио Свобода сообщили родственники подследственных. Избиения, по их словам, начались а десятых числах августа, когда некоторые заключенные выступили против распространения наркотиков в СИЗО. Протестующих против наркотиков стали избивать, перестали оказывать им жизненно важную медицинскую помощь, начали отнимать холодильники и телевизоры, которые купили заключенным их родные. Родственники и адвокаты заключенных готовы подтвердить эту информацию в суде. Почему молчали целый месяц? Говорят, опасались за здоровье родных. Они решились говорить лишь 9 сентября, когда добились, чтобы началась прокурорская проверка СИЗО и внутренняя проверка Федеральной службы исполнения наказания (ФСИН). Эти проверки продолжатся на следующей неделе.
Сын Галины Абсалямовой Линар обвиняется по статьям 163 и 126 Уголовного кодекса (вымогательство и похищение человека). Суд над ним должен состояться в октябре. В СИЗО 50/10 он находится с февраля 2011 года. По словам Галины Абсалямовой, ее сын болен, а сотрудники СИЗО не оказывали ему должной медицинской помощи, более того – его избили:
– У него диагноз – "воспаление лимфатических узлов правой нижней конечности". С весны началось обострение: загноение, температура под сорок. После очередной его жалобы сотрудники СИЗО пришли к нему в камеру со словами "Кто тут больной жалобы пишет?" – и избили его. У него был перелом ребер. Сейчас ему нужно обследование со специализированным оборудованием… 9 сентября я направила жалобу прокурору, чтобы это обследование провели, а виновных в неоказании помощи наказали.
У Василия Щ. в СИЗО 50/10 в Можайске уже шестнадцать месяцев находится отец. Его также обвиняют в похищении человека и вымогательстве. Василий попросил не упоминать фамилию его отца, поскольку последнему угрожали побоями, если он предаст свои претензии огласке.
– По моей информации, побои связаны с тем, что кто-то из подследственных выступил против распространения в СИЗО наркотиков. Люди, которые подверглись избиениям, просили освидетельствования у администрации, но получали отказ. В СИЗО – постоянные обыски, физическая расправа и моральное давление. Мне известно, что пострадали около двадцати человек. Они жаловались в прокуратуру, но жалобы туда не поступали – я звонил и спрашивал, – говорит Василий.
У Марии В. в СИЗО 50/10 в Можайске с февраля 2011 года находится муж Иван, обвиняемый по статье 163 Уголовного кодекса (вымогательство). Фамилию она просила не называть, опасаясь неприятностей на работе. По ее словам, у ее мужа и других подследственных сотрудники СИЗО из камер забрали телевизоры и холодильники:
– В ответ на вопрос "За что?" к заключенным применяется физическая сила. Это длится почти месяц. А ведь это даже не осужденные, а подследственные...
Один из заключенных СИЗО 50/10, обвиняемый по статье 158 УК РФ (кража), Василий З. рассказал корреспонденту Радио Свобода, что "во время обысков применяют дубинки, а от всех болезней выдают анальгин".
– Бьют по спине и ребрам. На суде травмы не видны, а к тому моменту, когда нас поведут к врачу, все заживет, – сказал он.
Под своим именем и фамилией об избиениях в можайском СИЗО 50/10 рассказал бывший начальник дневной смены этого изолятора Алексей Иванов. Он лично был свидетелем того, как избивали заключенных 17 августа. 19 августа он подал заявление об увольнении по собственному желанию. К тому моменту он проработал в СИЗО почти год:
– Обыски начались по приказу управления ФСИН по Московской области, изданному в десятых числах августа 2011 года. Сотрудников изоляторов Московской области на автобусах привезли в СИЗО 50/10. Начал производиться обыск всей тюрьмы. В нем принимали участие и около двадцати человек спецназа. Они избивали людей за то, что кто-то из них повернул голову, например. Выкидывали фотографии родственников, заключенные возмущались – и их за это сильно избивали дубинками.
– Что стало причиной для такого приказа?
– Я не знаю. Никакого бунта не было. Все было тихо и спокойно. Ни с того, ни с сего нас подняли по тревоге в шесть утра. Все приехали в изолятор. Начальник изолятора провел инструктаж, разбил всех по группам и прикрепил к каждой группе сотрудников спецназа. После этого проводился обыск по всей тюрьме.
– Что искали?
– Искали запрещенные к хранению предметы: мобильные телефоны, алкоголь.
– Сколько подследственных пострадали от таких действий сотрудников ФСИН?
– Били людей только в тех местах, где нет видеокамер. Отсек от 308 по 316 камеру абсолютно не просматривается видеокамерой.
– Вы пытались вмешаться в действия спецназа?
– Нет. Там присутствовал начальник СИЗО, его заместитель. Возмущались только заключенные. Сотрудники молчали и были в шоке от происходящего.
– Какова судьба жалоб на избиения, которые писали подследственные?
– Все жалобы я собирал на утреннем обходе, приносил в дежурную часть, после чего их забирал заместитель начальника по оперативной работе или сам дежурный относил начальнику. Дальше, насколько я знаю, эти жалобы никуда не уходили из изолятора.
– Они до сих пор на территории изолятора?
– Думаю, или там, или их сожгли.
– Правда, что заключенным не оказывали медицинскую помощь?
– Один заключенный из камеры сам вызвал себе скорую помощь по мобильному телефону – было подозрение на аппендицит. После этого в камере произвелся полный обыск, нашли телефон, а этого заключенного с острой болью в животе закрыли в карцер на десять суток.
– Почему проверка началась именно сейчас?
– Не могу ответить на этот вопрос.
– Почему вы решили рассказать об этом?
– Потому что я не хочу смотреть на это беспредел. Нужно помогать людям. Я уволился по собственному желанию 19 августа – после этих мероприятий.
– Если вас обвинят в клевете, вы готовы предстать перед судом?
- Да. Я нанял двух адвокатов, они мне помогают.
– Вы всерьез считаете, что нынешняя проверка изменит ситуацию?
– Это серьезная проверка.
– Кем вы будете теперь работать?
– Планирую устроиться в адвокатскую контору.
Алексей Иванов добавил, что 9 сентября направил жалобу в прокуратуру. Почему так поздно? Потому что, узнав о побоях, он сразу рассказал о них сотрудникам Управления собственной безопасности ФСИН, надеясь, что будут приняты меры. Вместо этого, по словам Иванова, руководители СИЗО стали ему угрожать. Тогда он и решил уволиться, найти адвокатов, обратиться в прокуратуру и к правозащитникам самостоятельно.
Алексей Иванов и многие родственники пострадавших подследственных обратились за помощью к Владимиру Осечкину, создателю правозащитного сайта Gulagu.net. Осечкин был осужден на семь лет за мошенничество в особо крупном размере и крупные растраты с последующей легализацией денежных средств. Недавно он вышел из заключения по УДО. Свой приговор Осечкин считает несправедливым и, выйдя на свободу, заявил о начале борьбы за права заключенных.
В СИЗО 50/10 в Можайске Владимир Осечкин провел три с половиной года – с августа 2007 года по февраль 2011-го и знает о царящих там порядках:
– В СИЗО 50/10 нет практически ни одной камеры, в которой я бы не побывал: меня регулярно переводили из одной в другую, не давая обжиться. Ни в одной из них норма "четыре квадратных метра на человека" не выполняется, практически все заключенные содержатся в тесноте. Меня помещали в камеры, где были либо 9-10 человек на четыре спальных места, либо 15-16 человек на шесть спальных мест. По режиму содержания, в СИЗО можно спать от десяти вечера до шести утра. Либо три человека должны были по очереди за восемь часов поспать по три часа, либо человек должен спать днем, что нарушает режим СИЗО и позволяет писать в его личное дело выговоры и сажать в карцер. Сама система толкала человека на нарушение условий содержания.
По моим данным, начальник СИЗО Вячеслав Мельник знал обо всех нарушениях. Несмотря на это, никакого адекватного диалога с заключенными не было. У людей не было возможности обжаловать незаконные действия администрации. Все жалобы и заявления, которые адресовались руководству УФСИН по Московской области или можайскому городскому прокурору собирались в одном месте – как правило, у заместителя начальника по оперативной работе. Мне известны факты, когда после этого все они демонстративно мешками сжигались во дворе следственного изолятора на глазах у заключенных. Но жалобы можно передать и через адвокатов и родственников. Чтобы заключенные не делали этого, в следственный изолятор приходили сотрудники спецназа ФСИН. Людей выкидывали из камер, ставили почти на шпагат лицом к стене, за малейшее слово били. Меня тоже били. Регулярно. К сожалению, система построена таким образом, что заключенные бесправны и полностью зависят от администрации, – рассказывает Владимир Осечкин.
Осечкин сообщил, что 12 сентября в СИЗО 50/10 в Можайске прибудет комплексная проверка из сотрудников прокуратуры Московской области, Управления собственной безопасности ФСИН, аппарата Уполномоченного по правам человека и Общественной наблюдательной комиссии Московской области. Он выразил надежду на то, что эта проверка могла бы привести к системным изменениям.
Начальник пресс-службы Управления ФСИН России по Московской области Татьяна Соболева подтвердила начало проверки в СИЗО 50/10, но саму информацию об избиениях комментировать отказалась:
– В настоящее время по данному факту проводится проверка прокуратурой и ФСИНом. Очень большое количество проверяющих. По результатам проверки будет какая-то информация, пока ничего сказать нельзя. Проверка займет от десяти до тридцати дней.
В приемной прокурора Можайска Павла Погоняева корреспонденту РС в разгар рабочего дня сообщили, что сейчас в прокуратуре "нет никого, кто может комментировать ситуацию в следственных изоляторах".
Когда этот материал готовился к публикации, родственники заключенных, беседовавшие с корреспондентом Радио Свобода, сообщили, что избиения продолжаются.
Имена заключенных изменены по их просьбе – из соображений безопасности.
О ситуации в СИЗО 50/10 в Можайске Радио Свобода сообщили родственники подследственных. Избиения, по их словам, начались а десятых числах августа, когда некоторые заключенные выступили против распространения наркотиков в СИЗО. Протестующих против наркотиков стали избивать, перестали оказывать им жизненно важную медицинскую помощь, начали отнимать холодильники и телевизоры, которые купили заключенным их родные. Родственники и адвокаты заключенных готовы подтвердить эту информацию в суде. Почему молчали целый месяц? Говорят, опасались за здоровье родных. Они решились говорить лишь 9 сентября, когда добились, чтобы началась прокурорская проверка СИЗО и внутренняя проверка Федеральной службы исполнения наказания (ФСИН). Эти проверки продолжатся на следующей неделе.
Сын Галины Абсалямовой Линар обвиняется по статьям 163 и 126 Уголовного кодекса (вымогательство и похищение человека). Суд над ним должен состояться в октябре. В СИЗО 50/10 он находится с февраля 2011 года. По словам Галины Абсалямовой, ее сын болен, а сотрудники СИЗО не оказывали ему должной медицинской помощи, более того – его избили:
– У него диагноз – "воспаление лимфатических узлов правой нижней конечности". С весны началось обострение: загноение, температура под сорок. После очередной его жалобы сотрудники СИЗО пришли к нему в камеру со словами "Кто тут больной жалобы пишет?" – и избили его. У него был перелом ребер. Сейчас ему нужно обследование со специализированным оборудованием… 9 сентября я направила жалобу прокурору, чтобы это обследование провели, а виновных в неоказании помощи наказали.
У Василия Щ. в СИЗО 50/10 в Можайске уже шестнадцать месяцев находится отец. Его также обвиняют в похищении человека и вымогательстве. Василий попросил не упоминать фамилию его отца, поскольку последнему угрожали побоями, если он предаст свои претензии огласке.
– По моей информации, побои связаны с тем, что кто-то из подследственных выступил против распространения в СИЗО наркотиков. Люди, которые подверглись избиениям, просили освидетельствования у администрации, но получали отказ. В СИЗО – постоянные обыски, физическая расправа и моральное давление. Мне известно, что пострадали около двадцати человек. Они жаловались в прокуратуру, но жалобы туда не поступали – я звонил и спрашивал, – говорит Василий.
У Марии В. в СИЗО 50/10 в Можайске с февраля 2011 года находится муж Иван, обвиняемый по статье 163 Уголовного кодекса (вымогательство). Фамилию она просила не называть, опасаясь неприятностей на работе. По ее словам, у ее мужа и других подследственных сотрудники СИЗО из камер забрали телевизоры и холодильники:
– В ответ на вопрос "За что?" к заключенным применяется физическая сила. Это длится почти месяц. А ведь это даже не осужденные, а подследственные...
Один из заключенных СИЗО 50/10, обвиняемый по статье 158 УК РФ (кража), Василий З. рассказал корреспонденту Радио Свобода, что "во время обысков применяют дубинки, а от всех болезней выдают анальгин".
– Бьют по спине и ребрам. На суде травмы не видны, а к тому моменту, когда нас поведут к врачу, все заживет, – сказал он.
Под своим именем и фамилией об избиениях в можайском СИЗО 50/10 рассказал бывший начальник дневной смены этого изолятора Алексей Иванов. Он лично был свидетелем того, как избивали заключенных 17 августа. 19 августа он подал заявление об увольнении по собственному желанию. К тому моменту он проработал в СИЗО почти год:
– Обыски начались по приказу управления ФСИН по Московской области, изданному в десятых числах августа 2011 года. Сотрудников изоляторов Московской области на автобусах привезли в СИЗО 50/10. Начал производиться обыск всей тюрьмы. В нем принимали участие и около двадцати человек спецназа. Они избивали людей за то, что кто-то из них повернул голову, например. Выкидывали фотографии родственников, заключенные возмущались – и их за это сильно избивали дубинками.
– Что стало причиной для такого приказа?
– Я не знаю. Никакого бунта не было. Все было тихо и спокойно. Ни с того, ни с сего нас подняли по тревоге в шесть утра. Все приехали в изолятор. Начальник изолятора провел инструктаж, разбил всех по группам и прикрепил к каждой группе сотрудников спецназа. После этого проводился обыск по всей тюрьме.
– Что искали?
– Искали запрещенные к хранению предметы: мобильные телефоны, алкоголь.
– Сколько подследственных пострадали от таких действий сотрудников ФСИН?
– Били людей только в тех местах, где нет видеокамер. Отсек от 308 по 316 камеру абсолютно не просматривается видеокамерой.
– Вы пытались вмешаться в действия спецназа?
– Нет. Там присутствовал начальник СИЗО, его заместитель. Возмущались только заключенные. Сотрудники молчали и были в шоке от происходящего.
– Какова судьба жалоб на избиения, которые писали подследственные?
– Все жалобы я собирал на утреннем обходе, приносил в дежурную часть, после чего их забирал заместитель начальника по оперативной работе или сам дежурный относил начальнику. Дальше, насколько я знаю, эти жалобы никуда не уходили из изолятора.
– Они до сих пор на территории изолятора?
– Думаю, или там, или их сожгли.
– Правда, что заключенным не оказывали медицинскую помощь?
– Один заключенный из камеры сам вызвал себе скорую помощь по мобильному телефону – было подозрение на аппендицит. После этого в камере произвелся полный обыск, нашли телефон, а этого заключенного с острой болью в животе закрыли в карцер на десять суток.
– Почему проверка началась именно сейчас?
– Не могу ответить на этот вопрос.
– Почему вы решили рассказать об этом?
– Потому что я не хочу смотреть на это беспредел. Нужно помогать людям. Я уволился по собственному желанию 19 августа – после этих мероприятий.
– Если вас обвинят в клевете, вы готовы предстать перед судом?
- Да. Я нанял двух адвокатов, они мне помогают.
– Вы всерьез считаете, что нынешняя проверка изменит ситуацию?
– Это серьезная проверка.
– Кем вы будете теперь работать?
– Планирую устроиться в адвокатскую контору.
Алексей Иванов добавил, что 9 сентября направил жалобу в прокуратуру. Почему так поздно? Потому что, узнав о побоях, он сразу рассказал о них сотрудникам Управления собственной безопасности ФСИН, надеясь, что будут приняты меры. Вместо этого, по словам Иванова, руководители СИЗО стали ему угрожать. Тогда он и решил уволиться, найти адвокатов, обратиться в прокуратуру и к правозащитникам самостоятельно.
Алексей Иванов и многие родственники пострадавших подследственных обратились за помощью к Владимиру Осечкину, создателю правозащитного сайта Gulagu.net. Осечкин был осужден на семь лет за мошенничество в особо крупном размере и крупные растраты с последующей легализацией денежных средств. Недавно он вышел из заключения по УДО. Свой приговор Осечкин считает несправедливым и, выйдя на свободу, заявил о начале борьбы за права заключенных.
В СИЗО 50/10 в Можайске Владимир Осечкин провел три с половиной года – с августа 2007 года по февраль 2011-го и знает о царящих там порядках:
– В СИЗО 50/10 нет практически ни одной камеры, в которой я бы не побывал: меня регулярно переводили из одной в другую, не давая обжиться. Ни в одной из них норма "четыре квадратных метра на человека" не выполняется, практически все заключенные содержатся в тесноте. Меня помещали в камеры, где были либо 9-10 человек на четыре спальных места, либо 15-16 человек на шесть спальных мест. По режиму содержания, в СИЗО можно спать от десяти вечера до шести утра. Либо три человека должны были по очереди за восемь часов поспать по три часа, либо человек должен спать днем, что нарушает режим СИЗО и позволяет писать в его личное дело выговоры и сажать в карцер. Сама система толкала человека на нарушение условий содержания.
По моим данным, начальник СИЗО Вячеслав Мельник знал обо всех нарушениях. Несмотря на это, никакого адекватного диалога с заключенными не было. У людей не было возможности обжаловать незаконные действия администрации. Все жалобы и заявления, которые адресовались руководству УФСИН по Московской области или можайскому городскому прокурору собирались в одном месте – как правило, у заместителя начальника по оперативной работе. Мне известны факты, когда после этого все они демонстративно мешками сжигались во дворе следственного изолятора на глазах у заключенных. Но жалобы можно передать и через адвокатов и родственников. Чтобы заключенные не делали этого, в следственный изолятор приходили сотрудники спецназа ФСИН. Людей выкидывали из камер, ставили почти на шпагат лицом к стене, за малейшее слово били. Меня тоже били. Регулярно. К сожалению, система построена таким образом, что заключенные бесправны и полностью зависят от администрации, – рассказывает Владимир Осечкин.
Осечкин сообщил, что 12 сентября в СИЗО 50/10 в Можайске прибудет комплексная проверка из сотрудников прокуратуры Московской области, Управления собственной безопасности ФСИН, аппарата Уполномоченного по правам человека и Общественной наблюдательной комиссии Московской области. Он выразил надежду на то, что эта проверка могла бы привести к системным изменениям.
Начальник пресс-службы Управления ФСИН России по Московской области Татьяна Соболева подтвердила начало проверки в СИЗО 50/10, но саму информацию об избиениях комментировать отказалась:
– В настоящее время по данному факту проводится проверка прокуратурой и ФСИНом. Очень большое количество проверяющих. По результатам проверки будет какая-то информация, пока ничего сказать нельзя. Проверка займет от десяти до тридцати дней.
В приемной прокурора Можайска Павла Погоняева корреспонденту РС в разгар рабочего дня сообщили, что сейчас в прокуратуре "нет никого, кто может комментировать ситуацию в следственных изоляторах".
Когда этот материал готовился к публикации, родственники заключенных, беседовавшие с корреспондентом Радио Свобода, сообщили, что избиения продолжаются.
Имена заключенных изменены по их просьбе – из соображений безопасности.