Тамара Ляленкова: Сегодня мы продолжим тему, обсуждение которой на прошлой неделе начали министр образования и науки Андрей Фурсенко и ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов. Оба они рассказали о результатах исследований средних баллов зачисленных в этом году в российские вузы первокурсников. Поскольку других критериев оценки деятельности высших учебных заведений в России пока нет, качество предоставляемого ими образования с некоторых пор определяется средним и минимальным баллом ЕГЭ, с которыми тот или иной вуз зачисляет студентов на бюджетные места.
В этом году, благодаря перераспределению бюджетных мест из гуманитарного блока дисциплин, из сферы экономки и управления в пользу приоритетных, по мнению государства, но не популярных среди граждан специальностей, повысился средний балл поступающих на гуманитарные факультеты.
Последствия перераспределения бюджетных мест мы обсудим с ректорами: Евгенией Михайловой (Северо-Восточный федеральный университет), Дмитрием Ливановым (Национальный исследовательский университет МИСиС), Александром Сиговым (Московский государственный университет радиотехники, электроники и автоматики), а также с ответственным секретарем приемной комиссии Московской государственной юридической академии Анастасией Рагулиной, преподавателем из провинциального университета Алексеем Голубевым, председателем Российского студенческого союза Артемом Хромовым. Кроме того, прозвучат мнения министра образования и науки РФ Андрея Фурсенко и ректора Национального исследовательского университета "Высшая школа экономики" Ярослава Кузьминова. Зарубежный опыт представят профессор Высшей школы медицины Ганновера Дитер Биттер-Зюрманн и обозреватель немецкой общественной радиостанции WDR Армин Химмельрат.
В 2011 году Единый госэкзамен сдавали почти 780 тыс. человек. Сдали лучше или хуже по сравнению с прошлым годом – сказать трудно. Во-первых, сам экзамен структурно и по содержанию меняется, во-вторых, постепенно учителя и ученики расширяют возможности подготовки и привыкают к новой форме аттестации, в-третьих, усиливается контроль за процедурой проведения экзамена. Известно, например, что в этом году из-за низких оценок мало поступало ребят из Чечни, а на Южном Урале, несмотря на хорошую ситуацию в целом, увеличилось количество двоечников – почти 2,5% против неполного одного в прошлом году. Впрочем, эти обстоятельства не отменили проведения исследования "Качество приема в вузы -2011, которое совместно с РИА-Новости второй год подряд проводит ВШЭ. Результаты представил ректор, Ярослав Кузьминов.
Ярослав Кузьминов: Посмотрите, вот "Технологические машины и оборудование". Всего 5 вузов имеют средний балл больше 70 – это Уфимский нефтяной, Бауманка, Университет приборостроения и информатики, Томский госуниверситет и Уфимский авиационно-технический университет. Зато большая часть группы вузов, которая проходит по "Технологическим машинам и оборудованию", имеет меньше 55 в среднем. Что такое меньше 55? Это значит, что большая половина – это троечники. 5 вузов имеют меньше 45 баллов. Как вы понимаете, инженера с баллами 43 средний и 35 проходной создать довольно сложно.
Очень опасным, мне кажется, является то, что если мы посмотрим на такие вещи, как эксплуатация авиационных систем, как управление водным транспортом - последние катастрофы показали, что обществу важно задумываться, кто эксплуатирует те или иные системы. Даже у лидеров средний балл зачислений не дотягивает до 70-ти. Почти все вузы по этим группам имеют балл ЕГЭ самого слабого зачисленного значительно ниже 45, а есть и ниже 33. Эта ситуация, на которую уже нужно обращать внимание не ректорам, а органам, управляющим образованием.
Существенный прирост результатов произошел по ряду естественнонаучных и технических направлений – это ядерная физика и технология, это физика, математика, информатика, вычислительная техника, это химическая биотехнология - на 4,5 балла прирост, энергетика, некоторый прирост произошел по электронной технике. В целом, очень важно, что помимо гуманитарных социальных наук, где прирост качества – это эффект сокращения бюджетного приема, там, где министерство даже расширило бюджетный прием, мы видим рост интереса выпускников школ к карьере, построенной на естественнонаучных, инженерных знаниях.
Тамара Ляленкова: Впрочем, судить о качестве вузов только по показателям проходного балла нельзя, подчеркнул Ярослав Кузьминов. Это правда. Например, в Северо-Восточном федеральном университете, куда в этом году поступило около 4 тысяч человек, средний балл по математике – 66, самый низкий – 35 (то есть тройка с минусом), а на специальную программу пришли со средним показателем не меньше 80. Рассказывает ректор федерального университета Евгения Михайлова.
Евгения Михайлова: Мы и в прошлом году увеличили, что называется, проходные баллы, а в этом году поставили, например, не ниже 60 баллов по математике, по физике – не ниже 50. Средний балл ЕГЭ у тех, кто зачислен в Северо-Восточный федеральный университет, по большинству позиций существенно увеличен. Это, прежде всего, физико-математические науки, например, на 5,8 баллов увеличение, по естественным наукам – на 5 баллов, по гуманитарным наукам – на 5 баллов. Если сравнить с прошлым годом по профильному предмету, например, математика у нас на 16 баллов повысилось, например. Более того, мы разработали программу "Математика+", назвали "Экспериментальная группа", средний балл у этих детей 81. У нас никогда с такими хорошими баллами так много абитуриентов не было.
Тамара Ляленкова: Тем не менее, по исследованию, которое делала Высшая школа экономики, самый низкий балл по математике у вас совсем маленький – чуть ли не 35. Это целевой набор?
Евгения Михайлова: Этот балл считается не только у тех, кто идет на специальность "Математика" или "Информатика". "Математика" есть еще и у инженеров. Особенно те специальности, которые касаются производства или безопасности жизнедеятельности, природообустройства, защиты окружающей среды или переработки лесных ресурсов. У них математика низковата. Из-за этого в целом средний балл по учреждению по математике ниже – 54,8. Или, например, физика. Физика у нас меньше 50 баллов. Но физику ведь сдают еще и инженеры – строители, горняки, биологи. Из-за этого у нас средний бал по физике 52,6, а в прошлом году был 49 у всех специальностей.
Тамара Ляленкова: Как-то одинаково поднялся балл ЕГЭ по разным предметам.
Евгения Михайлова: Мы тоже анализировали. Из нашей статистике следует, что, например, если сравнить результаты ЕГЭ, которые школьники сдавали в школах, то средний балл по ЕГЭ сегодня демонстрирует существенное снижение у нас в республике, во всяком случае.
Тамара Ляленкова: Тогда можно сделать вывод, что в вузы действительно идут более сильные?
Евгения Михайлова: Да. Впервые мы в этом году можем сказать, что у нас хорошие абитуриенты.
Тамара Ляленкова: Слова Евгении Михайловой подтвердил и ректор Московского государственного технического университета радиотехники, электроники и автоматики Александр Сигов.
Александр Сигов: Даже по средним цифрам, которые, как известно, вещь лукавая, все равно, даже они показывают, что стало немножко лучше. Но и наше собеседование, и общение деканов с абитуриентами дают примерно тот же результат. Последние годы с каждым годом качество абитуриентов повышается.
Тамара Ляленкова: Так получается, что у вас средний проходной балл, который был опубликован Высшей школой экономики, мягко говоря, очень средний. Не сложно ли, в таком случае, учить слабых ребят? Ведь специальности у вас достаточно сложные, требующие хорошего фундамента.
Александр Сигов: Все так и есть. Но в Бауманском, допустим, примерно такой же балл. Если посмотреть целый ряд известных, хороший вузов, там балл еще ниже. Несмотря на то, что сегодня много говорят о необходимости формирования нового поколения инженеров, правильного отношения к ним, воспитания и т. д., все-таки, конечно, к инженерам у нас относятся в семьях не так, как это было в 30-е годы. В то же время учиться очень трудно.
Еще один фактор – мы обязательно требуем ЕГЭ по физике. А его сдают в Москве около 20% школьников, при том, что учителей физики даже в Москве сегодня не хватает. А те, что есть, далеко не всегда соответствуют тому уровню, который должен быть у учителя физики. Поскольку я сам физик, я часто с этим сталкиваюсь. Я, кстати, вхожу в городскую комиссию по ЕГЭ и вижу, что в школах творится. Ребят плохо учат или, вообще, иногда не учат. Соответственно, они не хотят сдавать ЕГЭ по физике. А потом они решают поступать к нам, но видят, что уже поздно, потому что ЕГЭ по физике не сдан.
Тамара Ляленкова: И физику-то надо учить в средней школе, а не в старшей, как следует. А в тот момент, может быть, еще нет мотивации.
Александр Сигов: Да, еще не сформировалось понимание своей жизненной траектории, того, чего ты хочешь.
Тамара Ляленкова: Александр Сергеевич, тогда у меня к вам очень важный вопрос. Вы смотрели, может быть, для сравнения задания прошлого года ЕГЭ и нынешнего?
Александр Сигов: Да.
Тамара Ляленкова: Может быть, в этом году ЕГЭ было легче, чем в прошлом? Потому что трудно предположить, что сразу все школьники стали более прилежными и начали лучше учиться. Легче предположить, что задания стали проще. Как вам показалось? Ведь менялись же задания.
Александр Сигов: Они все время меняются. Год от года все больше и больше открывается доступ к этим материалам. Соответственно, знакомство детей с ними происходит каждый раз на более высоком уровне. И от этого, наверное, повышается балл.
Тамара Ляленкова: А так, вы считаете, что задания по ЕГЭ этого года по физике не проще, чем прошлогодние?
Александр Сигов: Нет, мне кажется - нет.
Тамара Ляленкова: Но вы не сказали, как вы справляетесь с ребятами, которые приходят с низкими баллами.
Александр Сигов: Идем мы стандартным путем, как сейчас все идут. Мы в начале учебного года проводим всякого рода анализ их знаний – это либо тесты, либо контрольные работы, в зависимости от предмета. И понимаем, что они знают. Это печальное знание для нас. Дальше начинаются проблемы. Мы пытаемся чуть-чуть ужать часы по каждому из нужных предметов – это математика и физика, то, что нас больше всего волнует, - и, соответственно, читать, как мы их называем, пропедевтические курсы.
Я сам веду занятия у студентов и вижу, кто хорошо подготовлен, а кто – плохо. Это сразу чувствуется. Конечно, группы большие, поэтому бывают разные случаю. Бывают, и очень часто, просто лентяи. Нередко к старшим курсам они просыпаются, и тогда это совсем другие люди. Вторая категория – это просто хорошо подготовленные ребята. Третья – умницы, победители олимпиад. Они уже с детства ориентированы на приоритет знаний, на победу. А есть плохо подготовленные, но готовые заниматься. С ними легко. А есть и плохо подготовленные, и слабые. Такие просто недостойны обучаться. И их много. У нас отсев 50% ко второму курсу.
Тамара Ляленкова: А как вы восполняете?
Александр Сигов: Переводим людей с платного отделения. Переводим желающих с вечернего. Берем из других вузов.
Тамара Ляленкова: Но мне кажется, что с этой ситуацией сейчас столкнется очень много вузов, потому что сократили гуманитарный блок. И там повысилось качество студентов. То есть юристы будут лучше. Но поскольку увеличили блок как раз естественнонаучных и технических специальностей, то там станет хуже. Там и так не очень хорошие показатели по уровню абитуриентов, а поскольку теперь еще добавили бюджетных мест, значит, они еще понизятся. Придут троечники и наверняка не смогут учиться. Не потому, что не хотят, а просто не смогут.
Александр Сигов: Да, но законы сохранения работают. N – число, оканчивающих среднюю школу, заданная величина. Поэтому если где-то прибыло, то где-то их убыло.
Тамара Ляленкова: У вас есть факультет экономики и управления. Вам не предлагали его сократить? Нынешняя тенденция предполагает, что он для вас лишний.
Александр Сигов: Даже не просто предлагали, а уже второй год уменьшают количество бюджетных мест.
Тамара Ляленкова: Но оно уменьшилось в вашу же пользу, то есть прибавили на других факультетах?
Александр Сигов: Это не польза. У нас набор около тысячи человек только бюджетных. Поэтому плюс 20-30 – это ничего не меняет. Но на данном факультете это существенно, потому что раньше, когда мы начинали, было четыре бюджетных группы по отраслям на предприятии. Это не просто гуманитарный факультет какой-то. На самом деле, это факультет, который нацелен на работу с нашими базовыми предприятиями.
Вот как раз сегодня утром я вернулся с огромного совещания, по сути, всех руководителей радиоэлектронной отрасли. В Великом Новгороде оно проходило. У меня было много разговоров с руководителями о том, что им не хватает как раз таких ребят, которые бы знали чуть-чуть больше в технике, чем, например, экономисты после Финансового университета или Высшей школы экономики, и в то же время хорошо были подготовлены экономически.
Тамара Ляленкова: Может быть, к вам на этот факультет поступали не очень успешные школьники. По какому принципу вам предложили сократить?
Александр Сигов: Да никакого принципа! Просто пришла бумага. Никто, никаких принципов не отстаивал, и с нами не советовались. Когда мы написали письмо и объяснили – почему, ответ бы такой же, как и раньше.
Тамара Ляленкова: Рассказывал ректор Московского университета радиотехники, электроники и автоматики Александр Сигов. МИРЭА, кстати, готовит по одному из самых перспективных – и это, пожалуй, единственный случай, когда мнения государственных чиновников и работодателей совпали, - направлений: "Информатика и вычислительная техника".
Мой следующий собеседник – Дмитрий Ливанов, ректор Национального исследовательского университета МИСиС, почти самой непопулярной группы специальностей – «Металлургии».
Дмитрий Ливанов: К нам пришло примерно столько же абитуриентов, как и в прошлом году, но качество их было выше. Мы приняли на первый курс абитуриентов, у которых в среднем балл ЕГЭ на несколько пунктов больше, чем аналогичный показатель прошло года.
Другая тенденция, которую мы тоже отметили, это увеличение иногородних абитуриентов. Существенно повысилась доля тех, кто приехал из других регионов. Для нас это важно. Мы хотим, чтобы наше образование было доступно наиболее талантливым, подготовленным выпускникам школ, вне зависимости от их места проживания. И всем, кто поступил на первый курс, мы предоставили общежитие.
Тамара Ляленкова: Какие-то направления стали более востребованными, или сохраняется тенденция прежних лет?
Дмитрий Ливанов: Активно в этом году выражали желание учиться на направлениях, связанных с нанотехнологиями, с наноматериалами, с наноэлектроникой. Там действительно был высокий конкурс. Кое-где он доходил до 10 заявлений на одно место.
Тамара Ляленкова: Как вы можете объяснить ситуацию с металлургией, с ее непопулярностью среди выпускников школ?
Дмитрий Ливанов: К сожалению, действительно, анализ результатов приема в вузы в 2011 году показал, что на направлении "Металлургия" низкий средний балл. У меня перед глазами таблица – 52,7. Это средний балл всех, кто по России поступил на направление "Металлургия". И это второй с конца среди всех направлений показатель. Меньше только морская техника почему-то. Это объективная реальность. Она, конечно, обусловлена представлением о работе металлургической отрасли как о сложной, тяжелой работе, как следствие – малопривлекательной. Но то, что касается моего университета, то у нас средний балл существенно выше, около 60. Это с большим отрывом самый средний балл среди всех университетов в России, которые ведут подготовку по металлургии.
Тамара Ляленкова: Может быть, это невостребованные или низкооплачиваемые профессии?
Дмитрий Ливанов: Ну, в десятке наиболее низкопрестижных направлений подготовки есть и "Педагогика", то есть профессиональное обучение. Там средний балл не сильно выше, хотя чуть-чуть повыше, чем у "Металлургии". Здесь дело не только в представлении о том, что это тяжелый физический труд. Здесь дело в некоем общественном взгляде на ту или иную профессию, который за последние десятилетия сложился. Получается так, что профессия металлурга, как и профессия педагога, как и профессия полиграфиста или сельского работника – это все в десятке самых низкопопулярных направлений подготовки. Почему-то это так.
Тамара Ляленкова: А вы как-то отслеживаете, как устраиваются на работу ваши выпускники?
Дмитрий Ливанов: Мы, естественно, отслеживаем.
Тамара Ляленкова: Быстро ли устраиваются? По профилю?
Дмитрий Ливанов: Что такое – профиль – сегодня трудно сказать. Мы ставим своей задачей подготовку таких людей, которые будут успешны в любом деле, которым они решат заниматься как своим профессиональным делом. В этом смысле мы считаем, что наши выпускники успешны, поскольку в рейтинге первых зарплат, то есть той первой зарплаты, которую выпускник получил на своем первом месте работы, мы стоим очень высоко – в первой десятке, где есть и экономические, и юридические вузы. Это глобальный рейтинг. Есть и несколько человек, по последнему году, из 1,5 тысяч наших выпускников, которые числятся на бирже труда в качестве безработных, то есть не нашедших работу. И такое бывает.
Тамара Ляленкова: Пожалуй, рейтинг, о котором говорил Дмитрий Ливанов – один из самых правильных, во всяком случае, для большинства профессий, и зарубежные вузы ревниво отслеживают успехи своих выпускников.
Анализируя причины повышения оценок абитуриентов, благодаря чему возникли весьма оптимистичные прогнозы, мы выяснили, что задания Единого государственного легче не стали и общий уровень успеваемости этого года не соответствует новой тенденции. Вполне вероятно, что ребята стали реальнее оценивать свои возможности и тщательнее выбирать вуз, или совсем не поступать. Однако на бюджетные места по-прежнему могут рассчитывать почти 250 тысяч человек.
Прежде, чем вернуться к российской действительности, я предлагаю послушать репортаж о том, как реализуется право на выбор будущей специальности в Германии. Хотя это право оговорено конституцией страны, многие профессии попадают под так называемое "ограниченное число". Некоторые факультеты в университетах настолько популярны в Германии, что мест для всех желающих не хватает. Речь идет о медицине, праве, архитектуре, психологии, а также некоторых других специальностях, в зависимости от вуза и федеральной земли. В таких случаях установлена дополнительная система отбора, основными критериями которого являются средний балл аттестата и время, проведенное абитуриентом в ожидании учебного места. Рассказывает корреспондент Радио Свобода в Германии Александр Хавронин.
Александр Хавронин: 18 июля 1972 года Конституционный суд ФРГ принял исторический вердикт о numerus clausus – порядке распределении мест в вузах страны. Этим решением было закреплено право выбора профессии. Даже с низким баллом аттестата абитуриент может поступить на престижный факультет. Правда, для достижения этой цели придется ждать. Порой – несколько лет. Слабая успеваемость в школе компенсируется временем ожидания. Особенно долго пребывают в очереди за место в университете будущие врачи – по шесть с половиной лет. Рассказывает президент Ассоциации медицинских факультетов Германии, профессор Высшей школы медицины Ганновера Дитер Биттер-Зюрманн.
Дитер Биттер-Зюрманн: На одно место будущего медика сейчас претендуют четыре кандидата. Ежегодно 30 тысяч человек не могут пробиться на медицинский факультет. Им приходится ждать по тринадцать семестров, то есть шесть с половиной лет. По нашим исследованиям, люди, все-таки поступающие на медицину после столь длительной паузы, чаще проваливают экзамены, чаще бросают вуз по сравнению с теми, кто начинает учиться в университете сразу после гимназии. Поэтому мы предлагаем заменить систему numerus clausus жеребьевкой, которая быстро позволит абитуриенту понять, получит ли он право учиться на врача или нет. Согласно нашему проекту, каждый кандидат сможет тянуть жребий три раза.
Александр Хавронин: В последние годы немецкие абитуриенты при поступлении в университет стали обращать внимание не только на прогнозы трудоустройства и традиционную престижность профессии, но и на публикуемые такими авторитетными немецкими изданиями, как Spiegel, Focus, Handelsblatt, Frankfurter Allgemeine, Wirtschaftswoche, рейтинги вузов. Однако многие специалисты в области высшего образования считают, что к подобной оценке работы университетов следует относиться осторожно. Рассказывает обозреватель немецкой общественной радиостанции WDR, автор многих передач о высшей школе Армин Химмельрат.
Армин Химмельрат: Все зависит от того, какие цели преследуют составители рейтинга. В одних случаях спрашивают руководителей кадровых отделов ведущих немецких фирм: "Из каких вузов вы охотнее всего принимаете на работу выпускников?" Недавно такой рейтинг составила газета Handelsblatt. Но можно ведь спросить и студентов: "Как у вас обстоят дела, довольны ли вы библиотекой, столовой, много ли вам приходится сидеть за учебниками, и не слишком ли тяжелы экзамены?" И тогда появится совершенно другой рейтинг. С репрезентативностью, полнотой информации всегда возникают проблемы при составлении таких рейтингов. Часто, например, по их результатам выясняются научные достижения того или иного вуза. Но высокий уровень исследований вовсе не подразумевает высокий уровень преподавания. Поэтому для абитуриентов такие рейтинги могут представлять лишь небольшой интерес. У них, похоже, есть другая функция – укреплять местечковый патриотизм руководителей отдельных вузов, дать возможность похвастаться в средствах массовых информации о "достигнутых успехах". Я думаю, что в работе каждого немецкого вуза есть как сильные, так и слабые стороны. И поэтому составить совершенно объективную шкалу оценки вузов просто невозможно.
Александр Хавронин: Хотя составителей рейтингов часто критикуют за отсутствие четкой методики и недобросовестность при обработке данных, многие выпускники немецких гимназий, особенно в последние годы, стали выбирать место учебы именно на основе публикуемых в прессе показателей авторитета вузов. Университет города Йена в подобных рейтингах традиционно занимает высокие позиции. Говорят учащиеся этого вуза.
- Высокое место в рейтинге университетов – это единственная причина, по которой я здесь учусь.
- Я решила переехать учиться именно в Йену. И совершенно об этом не жалею. Йена – прекрасная город.
- Мне здесь очень нравится. Преподаватели внимательно к нам относятся. Это касается как лекций, так и практических занятий.
Тамара Ляленкова: В отличие от немецких студентов, россиянам при выборе вуза приходится полагаться исключительно на мнения родных, знакомых, рекламу и проходные баллы ЕГЭ. Хотя, как утверждает председатель Российского студенческого союза Артем Хромов, высокий балл ЕГЭ не является гарантией поступления.
Артем Хромов: В этом году к нам стали приходить десятками, а потом это превратилось в сотни, жалобы абитуриентов, в том числе состоявшихся студентов, которые заявили о том, что в итоге они поступили или не поступили в учебное заведение в связи с тем, что их не уведомили вовремя о том, что они проходили на это место. И главное – они не были рекомендованы на зачисление. В итоге туда попали ребята, которые имеют меньшие показатели, меньшие баллы.
Видите ли, обычно в приемной комиссии обещают, что перезвонят, а это законом не регламентировано. И таким образом, можно сказать, что вузом ничего не нарушено. Также ребятам сказали, что если они пройдут, их в любом случае уведомят. И этого не было сделано. К сожалению, получилось так, что многие в результате оказались не у дел. Многие ждали последнего момента – не отдавали оригинал документа, потому что они сидели у себя в регионе. У них нет лишних финансовых средств мотаться в ту или другую сторону. Таким образом, получалось, что их вовремя не уведомляли, а они ждали до последнего. В итоге они подавали оригинал документов в плохой вуз, хотя могли пройти в хороший. Или же совсем не подавали, и в итоге не были зачислены. Потому что некоторые абитуриенты подавали только в один вуз в этом году или в два. Таких достаточно много, тех, кто хотел поступить в определенное учебное заведение.
У нас есть несколько абитуриентов, которые до сих пор пытаются бороться. Кое-как удалось проблемы некоторых ребят решить. Потому что вузы признали эту ошибку, и в итоге стали ее исправлять. Но явно, что это коррупционная схема, которая законна.
Тамара Ляленкова: Наверное, вузы брали тех ребят, которые принесли подлинники.
Артем Хромов: Нет. Там другое. Процедура зачисления в учебное заведение происходит следующим образом. Проходит 2-3 этапа волны зачисления. Когда человек рекомендован, у него есть определенный период, в течение которого он должен принести оригинал документа. Если в этот период он его не приносит, то тогда он просто автоматически не может в этом году претендовать на место в этом вузе. Получилось так, что многие ребята, которые имели высокие показатели, не были рекомендованы на зачисление, а были рекомендованы те, которые имели меньшие баллы. Просто ребят вовремя не уведомили, не предупредили. Им всячески говорили не приносить оригиналы документов. Таким образом, видимо, это не мертвые души, а схема, которая позволяет таким искусственным образом убрать тех, кто неинтересен и взять на обучение тех, кто, например, заплатил или кто является своим человеком.
Тамара Ляленкова: То есть, это чисто коррупционная схема. Потому что вузам невыгодно, во всяком случае, теперь, брать студентов с низким баллом ЕГЭ.
Артем Хромов: Им невыгодно, потому что порку за это устраивают, суммарно по результатам. Но, в принципе, в достаточно серьезных вузах, популярных, все равно будут иметь средний показатель. Есть люди, которые с ведома руководства, без ведома руководства учебного заведения, могут совершать такие операции для личного обогащения. Это делается, потому что сегодня никак не регламентируется, что вуз обязан, например, в срочном порядке уведомить человека. А если не уведомляет, то тогда принимаются санкции. Таким образом, получается, что молодых людей искусственно отсекали от приемной кампании. Это правда, потому что многие вузы, когда мы вмешались в эту ситуацию, это признали. Они просто-напросто сослались на технический сбой и зачислили молодых людей на бюджетные места или на платные, но 10-20% от стоимости обучения с переводом после первой сессии в случае отчислений на бюджетное место.
Многие ребята, наоборот, не добились справедливости. Говорят, что они сами виноваты, что им якобы звонили, а доказать обратного нельзя. Вот эта проблема. И она повторится в следующем году, я уверен.
Тамара Ляленкова: Артем, а вам не жаловались ребята на то, что они рассчитывали со своими баллами пройти, но оказалось, что этих баллов недостаточно? Потому что в этом году были перераспределены бюджетные места. Таким образом, повысился, условно говоря, проходной балл на те же гуманитарные специальности. Ребята рассчитывали на одну историю, а получилась история более трудная для них.
Артем Хромов: Такие жалобы были. Есть случаи того, что ребята, которые хотели поступить, например, на одну специальность, и прошлый год показывал, что средний балл имел определенный показатель. В этом году он вырос. Здесь надо судить по результатам и по статистике социологии. Потому что, на самом деле, конечно же, ежегодно средний балл будет меняться. В этом году у нас очень много молодых людей поехали из регионов в крупные города и центры, в престижные учебные заведения. Поэтому есть недобор в учебных заведениях в регионах. В результате этого многие молодые люди так и не смогли поступить, те, кто хотел поступить только в хорошее, элитное заведение и получить элитарное образование. Все сработало комплексно и привело к тому, что очень многие надежды молодых людей просто-напросто обломились.
Тамара Ляленкова: Артем, я бы хотела услышать ваше мнение по поводу искусственного перераспределения бюджетных мест. Хорошо это или плохо, как вам кажется?
Артем Хромов: В этом году количество абитуриентов было на 12% ниже, по сравнению с прошлым годом. Дело в том, что у нас снижается общее количество студентов. А в высших учебных заведениях есть некоторый переизбыток. Причем, достаточно много выросло тех вузов, которые не соответствуют современному качеству образования. Конечно же, государство пытается сейчас сократить некоторые вузы, чтобы не тратить на них деньги, с одной стороны, а, с другой стороны, выработать принципы того, чтобы развивать активно те приоритетные направления подготовки, которые оно считает нужным для определенных, как говорят чиновники, инновационных секторов развития.
Конечно, это и проблема. Потому что, ребята, которые из регионов, допустим, хотят поступить в определенное учебное заведение и готовятся, чтобы пройти туда на гуманитарную специальность. В итоге получается, что ее отменили. Таким образом, им надо изменять полностью свои планы. Это большая проблема.
Кроме того, конечно, будем говорить откровенно, в этом году все-таки абитуриенты по-прежнему поступали на гуманитарные специальности – юриспруденция, экономика, потому что, хоть их и переизбыток, но они востребованы на рынке труда. Факт остается фактом: техническим специальностям на рынке труда сегодня достаточно сложно. А вот с гуманитарной специальностью ты можешь перепрофилироваться и пойти из экономистов в журналисты, из журналистов - в юристы. Здесь достаточно плавающая и более легкая система переобучения. Это проблема, которую государство пока что не может решить. Она очень сложная и, конечно же, важный факт, что у нас систему высшего образования пытаются менять не рыночными способами в условиях рыночных отношениях.
Тамара Ляленкова: Артем Хромов прав - сегодня при выборе специальности больше ориентируются на рынок труда и уровень зарплаты, а не на прогнозы государства в сфере экономики.
Свой следующий вопрос я задала министру образования и науки Андрею Фурсенко.
- Искусственная переориентация абитуриентов из гуманитарной сферы, не думаете ли вы, что она усилит тенденцию, когда выпускники после окончании вуза работают не по специальности?
Андрей Фурсенко: Я считаю, что было скорее искусственное сохранение гуманитарного приема, искусственное в том смысле, что мы понимаем, что рынка труда для этого нет. Есть рынок труда для хороших специалистов. Он есть везде. Хороший специалист по любому направлению всегда найдет себе работу. Человек, который хочет стать юристом, потому что у него к этому есть максимальная склонность, он все равно будет юристом. Мы же не в ноль их загоняем. У нас еще недавно в стране одновременно училось примерно 1 млн. юристов. И вот мы стали показывать, что есть разного уровня вузы, которые выдают диплом. Мы ни на одно место не сократили количество, например, экономистов в Высшей школе экономики, напротив, увеличили количество мест. Мы ни на одно место не сократили, а увеличили количество мест по экономистам в Новосибирском университете, в Уральском университете. Но мы убрали бюджетные места в бывших «рыбных» техникумах, машиностроительных, которые вдруг начали готовить юристов. С другой стороны, мы не загоняем ребят на морскую технику. В конце концов, можно никуда не поступать. Но проще всего хорошо учиться и поступить туда, куда человек считает нужным.
Тамара Ляленкова: Насколько востребована та группа специальностей, которую государство считает приоритетной?
Андрей Фурсенко: Я могу сказать, что, на самом деле, вопрос востребованности довольно сложный. Они востребованы. Есть рабочие места, но они не достаточно привлекательны. Что касается, например, тех профессий, которые мы поощряем, например, информационное направление, которое мы достаточно активно продвигаем, здесь нехватка квалифицированных специалистов. Другое дело, что там точно так же, как и в той же самой юриспруденции, нельзя выдавать дипломы вместо подготовки квалифицированных людей. Это очень важный момент. Именно поэтому я говорю, что мы точно так же, как гуманитарные профессии, будем анализировать профессии по другим направлениям на предмет поступления туда людей функционально неграмотных.
Министерство, по крайней мере, по тем вузам, которые мы как учредители оцениваем, рассматриваем сейчас не только средний балл, но и минимальный балл. Мы обсуждаем вопрос, и будем обсуждать его с представителями ректорского сообщества, с представителями работодателей о том, что, по-видимому, выделение бюджетных мест надо регулировать в зависимости от того, каков этот хвост. Если хвост с очень маленькими баллами большой, то, наверное, именно на увеличение этого хвоста надо уменьшать прием в эти вузы. Конечно - год на год не приходится. Но мы можем уже сегодня оценить, благодаря тому, что ЕГЭ не первый год, какова ситуация была не только в этом году, но и в прошлом году. Я думаю, что это правильно. Эти места, если есть вузы, которые не добрали очень сильных специалистов с высокими баллами, могут быть перераспределены туда. Вторая вещь - может быть уменьшено количество принимаемых, а деньги, финансирование, которое выделяется нам вне зависимости от принятого количества абитуриентов, должны быть потрачены на увеличение норматива, в том числе по тем самым дефицитным, необходимым для экономики страны специальностям, которые определяют стабильность инфраструктуры, обеспечивают развитие экономики и т. д.
Тамара Ляленкова: Конечно, министр образования прав - невозможно обучить людей, которые не умеют и не хотят учиться. Поэтому, действительно, прежде чем ругать качество высшего образования в России, следует разобраться с абитуриентами. Другое дело, что перераспределение бюджетных мест вряд ли улучшит ситуацию.
К чему за последние несколько лет привело сокращение гуманитарных наук в провинциальных вузах, рассказывает преподаватель Алексей Голубев.
Алексей Голубев: Фурсенко говорит о том, что произошло качественное улучшение абитуриентов и будущих студентов на гуманитарных специализациях. С одной стороны, это действительно, так. Поскольку сейчас бюджетных мест существенно меньше, соответственно, конкурс увеличился, и мы, в том числе историки, имеем возможность отбирать лучших студентов, чем те, кто приходил в последние годы. Любопытно, что по моим разговорам с коллегами, скажем, с математического факультета, это имеет негативное влияние на те специальности, которые по идее хотят усилить реформаторы образования. На естественнонаучные специальности, на математические специальности, где существенно расширяют число бюджетных мест, будут приходить слабые ребята. Для того, чтобы не потерять эти бюджетные места, а в какой-то год они могут не заполняться, по крайней мере, в региональных университетах, и тогда университет теряет финансирование, так вот все эти естественнонаучные специальности вынуждены набирать всех, кто к ним поступит, какой бы ни был у них проходной балл.
Тамара Ляленкова: Как чувствуют себя институты в связи с этими изменениями? Как-то это влияет на преподавателей?
Алексей Голубев: Что касается влияния. Когда произошло сокращение бюджетных мест и, вообще, сокращение финансирования гуманитарных специальностей...
Тамара Ляленкова: Это уже года два как.
Алексей Голубев: Да, да. В нашем университете это происходит в три этапа - позапрошлый, прошлый и этот год. Три этапа, в течение которых, по-моему, на 40% сокращается объем финансирования. Я уезжал на стажировку во Франкфурт в Германию, а когда вернулся, мой коллега сказал мне, что я вернулся на дымящееся пепелище. Произошло очередное сокращение штата, произошли очередные увольнения на историческом факультете. Произошло очередное сокращение заработной платы за счет того, что количество часов умещается в меньшее количество ставок. Соответственно, основная эмоция, которая сейчас доминирует на большинстве гуманитарных кафедр и специальностей - это депрессия.
Тамара Ляленкова: Как коллеги относятся друг к другу - с сочувствием или это уже вопрос выживаемости?
Алексей Голубев: Я боюсь, в провинциальных университетах между кафедрами на гуманитарных факультетах в рамках одного факультета будет идти война. Она уже идет последние два года. Это связано, во-первых, с сокращением финансирования. Во-вторых, с тем, что мы переходим со старой программы 5-летней на Болонскую систему - на бакалавриат, магистратуру. Происходит перераспределение часов, как перераспределение капитала, и это проходит не безболезненно. Каждая кафедра пытается получить максимальное количество часов. Каждая кафедра тянет одеяло на себя. В моем вузе, например, общение между кафедрами и до этого было сведено к минимуму, а сейчас начинается война не война, но, по крайней мере, отношения еще больше ухудшаются.
Тамара Ляленкова: Это был Алексей Голубев.
Его наблюдения подтверждают выводы Ярослава Кузьминова и Андрея Фурсенко. Среди гуманитариев в институт теперь попадают только лучшие.
Сильные усилились, слабые ослабли. Но как бы не агитировало государство школьников поступать на инженерные специальности, самые успешные по-прежнему выбирают юридический факультет. Рассказывает ответственный секретарь приемной комиссии Московской государственной юридической академии (МГЮА) Анастасия Рагулина.
Анастасия Рагулина: У нас количество бюджетных мест осталось примерно то же. Сокращение нас не коснулось. Это относится к очной форме обучения. Единственное, чего коснулось - заочной, как мне кажется. В этом году чуть-чуть поменьше нам дали мест.
Что касается проходного балла, то в этом году он вырос. Вообще, очень высокие баллы были у абитуриентов. Мы посчитали, что у нас средний балл по всем ЕГЭ составил около 86 баллов.
Тамара Ляленкова: Можем сравнить с прошлым годом, насколько больше?
Анастасия Рагулина: Ну, если в прошлом году у нас два абитуриента принесли 100 баллов по "обществу", то в этом году - 68. По русскому языку тоже достаточно высокие баллы. Причем, если раньше, допустим, это привозилось из каких-то определенных регионов, то сейчас такого нет, они разбросаны по регионам. Единственное, что первыми пошли те, кто поступал по целевому направлению. Потом пошли те, кто по общему направлению. Был список резерва, но мы всех набрали в первую волну. Видимо, это из-за того, что у нас внутренние вступительные испытания и абитуриенты были мотивированы. Те, кто уже прошел экзамен, вряд ли хотели куда-то бежать в другие вузы. У нас, собственно, и была одна волна. Мы сразу всех зачислили.
Тамара Ляленкова: Считается, что по целевому направлению приходят более слабые абитуриенты. Это так?
Анастасия Рагулина: По количеству баллов, наверное, действительно так. Но я бы не сказала, что разница настолько огромная. Там есть ребята, которые тоже приносили достаточно высокий балл. Это можно увидеть даже по приказам о зачислении. Так что, сказать, что целевики - это обязательно слабое звено - конечно, нельзя. А так, количество желающих учиться у нас достаточно велико. Более того, возрастает количество абитуриентов, приезжающих из регионов. У нас, наверное, вся география РФ представлена.
Тамара Ляленкова: А у вас условия есть - общежитие?
Анастасия Рагулина: У нас с этим не очень хорошо, поскольку наше общежитие достаточно маленькое. Но мы стараемся решать эту проблему, чтобы ребята могли где-то жить и были обеспечены жильем. Конечно, нам бы очень хотелось студенческие городки, ведь не у каждого вуза есть свое общежитие. А у многих вузов общежития просто пустуют, поскольку там нет такого количества желающих обучаться и, соответственно, жить в общежитии. Если бы сделать общие студенческие городки, то, наверное, можно было бы более рационально распределять жилую площадь.
Тамара Ляленкова: Что в этом году с платниками? Увеличился ли у них проходной балл?
Анастасия Рагулина: С платниками ничего не изменилось, все вполне традиционно. Как по количеству, так и по качеству, мне кажется, как всегда.
Тамара Ляленкова: Как вам показались ребята этого года?
Анастасия Рагулина: В этом году, мне кажется, какие-то более улыбчивые, что ли. Не было такого напряжения, например, как было в прошлом году. Может быть, это связано с погодой. Не знаю. Более веселые, более жизнерадостные. Я по первому курсу смотрю, сегодня как раз ходила лекцию проверять, они немножечко другие.
Тамара Ляленкова: Своими наблюдениями поделалась ответственный секретарь приемной комиссии Московской государственной юридической академии имени Кутафина Анастасия Рагулина. Студенты, которые приходят в этот вуз почти всегда знают, зачем они сюда пришли.
Что касается немотивированных ребят, прежде выбиравших гуманитарное направление, то им теперь стоит подналечь на математику. Количество бюджетных мест в пересчете на выпускников школ пока не уменьшается, а это значит, что доступность высшего образования останется прежней. Прежним останется и качество.
НОВОСТИ ОБРАЗОВАНИЯ
Региональные:
В Кировскую область на развитие системы образования в 2012 -2015 годах планируется выделить более 6 млрд. Главная цель, поставленная перед региональной системой образования, – обеспечить равенство возможностей в получении дошкольного среднего и профессионального образования.
Новые доплаты в рамках новой системы оплаты труда получат работники школ Псковской области. Учителям, преподающим в лицейских и гимназических классах, будет положена 20% надбавка к должностному окладу. Учителя-библиотекари с высшим образованием получат 70% к окладу.
Подготовкой детей дошкольного возраста к учебе в общеобразовательных учреждениях Ингушетии должны заниматься школы. Такое поручение было дано главой республики Юнус-Беком Евкуровым. Реализация проекта начнется уже в октябре текущего года.
Победитель всероссийского конкурса Югорский государственный университет получил право заняться подготовкой волонтеров для олимпиады в Сочи в 2014 году. Из 25 тысяч волонтеров, которые будут обслуживать олимпиаду Ханты-Мансийск предоставит 2,5 тысячи человек.
В столичных школах начали преподавать новый предмет – профилактику ксенофобии и межнационального экстремизма. Цель программы - рассказать подросткам о недопустимости конфликтов на национальной почве, а так же познакомить с историей различных культур. В качестве преподавателей выступят студенты юридических вузов.
Федеральные:
Министр образования Андрей Фурсенко опроверг распространенные СМИ слухи о разработке аналога ЕГЭ для выпускников вузов, который заменит нынешние госэкзамены. По словам чиновника, никаких официальных документов по этому поводу нет. При этом министр оговорился, что квалификационная оценка, которая давалась бы "внешним заказчиком – работодателем" была бы более эффективной, чем традиционные экзамены, проводимые сейчас в вузах.
Половина российских студентов (52%) скачивают готовые работы из Интернета, а 17% покупают их за деньги. Таковы данные Всероссийского интернет-опроса, проведенного порталом Career.ru. В качестве причин назывались отсутствие времени (28%) и бессмысленность вузовских заданий (33%).
Ординаторам и интернам придали статус учащихся. Соответствующие поправки в закон "О высшем и послевузовском профессиональном образовании" Госдума приняла во втором чтении. На данный момент размер стипендии для них определяется исходя из размеров зарплаты соответствующих работников здравоохранения. Интерны получали 2700 рублей, ординаторы – 2900 рублей. С июня размер стипендии был повышен до прожиточного минимума – 6367рублей.
О повсеместном переходе школ на электронные учебники говорить пока рано, заявил Министр образования Андрей Фурсенко. Несмотря на то, что все нормативные ограничения на такие учебники сняты, их внедрение в экспериментальном режиме проходит только в 6 регионах. По словам министра, сначала надо преодолеть психологический барьер, который возникает у школьников, родителей и учителей.
В новой редакции закона "Об образовании" появится определение термина "воспитание", заявил глава комитета Госдумы по образованию Григорий Балыхин. Воспитание будет рассматриваться, как часть системы образования, направленная на развитие личности и создание условий для самоопределения и самореализации.
Зарубежные:
Тайваньские школьники установили мировой рекорд. 4 645 детей в возрасте до 18 лет на стадионе города Чжанхуа одновременно играли на скрипках в течение пяти с половиной минут. На выступлении присутствовали представители Книги рекордов Гиннеса. Ребята побили предыдущий рекорд, зафиксированный в Лондоне в 1925 году. Тогда в выступлении приняли участие 4000 скрипачей.
В Мадриде участниками акции протеста, направленной против сокращения расходов на образования, стали более 90 тысяч человек. Демонстрация состоялась в первый день забастовки учителей, работающих в испанской столице. Недовольство педагогов вызвал план действий властей мадридской автономии, который предусматривает сокращение количества школьных учителей и увеличение рабочей нагрузки на оставшихся. Реформа должна затронуть более трех тысяч человек.
В школах Грузии откроются специальные кабинеты английского языка, в которых будут преподавать как местные, так и иностранные педагоги, прибывшие в республику в рамках программы "Обучай и учись вместе с Грузией". Кабинеты оснастят учебной и внеклассной литературой, а так же визуальными и аудиоматериалами.
В этом году, благодаря перераспределению бюджетных мест из гуманитарного блока дисциплин, из сферы экономки и управления в пользу приоритетных, по мнению государства, но не популярных среди граждан специальностей, повысился средний балл поступающих на гуманитарные факультеты.
Последствия перераспределения бюджетных мест мы обсудим с ректорами: Евгенией Михайловой (Северо-Восточный федеральный университет), Дмитрием Ливановым (Национальный исследовательский университет МИСиС), Александром Сиговым (Московский государственный университет радиотехники, электроники и автоматики), а также с ответственным секретарем приемной комиссии Московской государственной юридической академии Анастасией Рагулиной, преподавателем из провинциального университета Алексеем Голубевым, председателем Российского студенческого союза Артемом Хромовым. Кроме того, прозвучат мнения министра образования и науки РФ Андрея Фурсенко и ректора Национального исследовательского университета "Высшая школа экономики" Ярослава Кузьминова. Зарубежный опыт представят профессор Высшей школы медицины Ганновера Дитер Биттер-Зюрманн и обозреватель немецкой общественной радиостанции WDR Армин Химмельрат.
В 2011 году Единый госэкзамен сдавали почти 780 тыс. человек. Сдали лучше или хуже по сравнению с прошлым годом – сказать трудно. Во-первых, сам экзамен структурно и по содержанию меняется, во-вторых, постепенно учителя и ученики расширяют возможности подготовки и привыкают к новой форме аттестации, в-третьих, усиливается контроль за процедурой проведения экзамена. Известно, например, что в этом году из-за низких оценок мало поступало ребят из Чечни, а на Южном Урале, несмотря на хорошую ситуацию в целом, увеличилось количество двоечников – почти 2,5% против неполного одного в прошлом году. Впрочем, эти обстоятельства не отменили проведения исследования "Качество приема в вузы -2011, которое совместно с РИА-Новости второй год подряд проводит ВШЭ. Результаты представил ректор, Ярослав Кузьминов.
Ярослав Кузьминов: Посмотрите, вот "Технологические машины и оборудование". Всего 5 вузов имеют средний балл больше 70 – это Уфимский нефтяной, Бауманка, Университет приборостроения и информатики, Томский госуниверситет и Уфимский авиационно-технический университет. Зато большая часть группы вузов, которая проходит по "Технологическим машинам и оборудованию", имеет меньше 55 в среднем. Что такое меньше 55? Это значит, что большая половина – это троечники. 5 вузов имеют меньше 45 баллов. Как вы понимаете, инженера с баллами 43 средний и 35 проходной создать довольно сложно.
Очень опасным, мне кажется, является то, что если мы посмотрим на такие вещи, как эксплуатация авиационных систем, как управление водным транспортом - последние катастрофы показали, что обществу важно задумываться, кто эксплуатирует те или иные системы. Даже у лидеров средний балл зачислений не дотягивает до 70-ти. Почти все вузы по этим группам имеют балл ЕГЭ самого слабого зачисленного значительно ниже 45, а есть и ниже 33. Эта ситуация, на которую уже нужно обращать внимание не ректорам, а органам, управляющим образованием.
Существенный прирост результатов произошел по ряду естественнонаучных и технических направлений – это ядерная физика и технология, это физика, математика, информатика, вычислительная техника, это химическая биотехнология - на 4,5 балла прирост, энергетика, некоторый прирост произошел по электронной технике. В целом, очень важно, что помимо гуманитарных социальных наук, где прирост качества – это эффект сокращения бюджетного приема, там, где министерство даже расширило бюджетный прием, мы видим рост интереса выпускников школ к карьере, построенной на естественнонаучных, инженерных знаниях.
Тамара Ляленкова: Впрочем, судить о качестве вузов только по показателям проходного балла нельзя, подчеркнул Ярослав Кузьминов. Это правда. Например, в Северо-Восточном федеральном университете, куда в этом году поступило около 4 тысяч человек, средний балл по математике – 66, самый низкий – 35 (то есть тройка с минусом), а на специальную программу пришли со средним показателем не меньше 80. Рассказывает ректор федерального университета Евгения Михайлова.
Евгения Михайлова: Мы и в прошлом году увеличили, что называется, проходные баллы, а в этом году поставили, например, не ниже 60 баллов по математике, по физике – не ниже 50. Средний балл ЕГЭ у тех, кто зачислен в Северо-Восточный федеральный университет, по большинству позиций существенно увеличен. Это, прежде всего, физико-математические науки, например, на 5,8 баллов увеличение, по естественным наукам – на 5 баллов, по гуманитарным наукам – на 5 баллов. Если сравнить с прошлым годом по профильному предмету, например, математика у нас на 16 баллов повысилось, например. Более того, мы разработали программу "Математика+", назвали "Экспериментальная группа", средний балл у этих детей 81. У нас никогда с такими хорошими баллами так много абитуриентов не было.
Тамара Ляленкова: Тем не менее, по исследованию, которое делала Высшая школа экономики, самый низкий балл по математике у вас совсем маленький – чуть ли не 35. Это целевой набор?
Евгения Михайлова: Этот балл считается не только у тех, кто идет на специальность "Математика" или "Информатика". "Математика" есть еще и у инженеров. Особенно те специальности, которые касаются производства или безопасности жизнедеятельности, природообустройства, защиты окружающей среды или переработки лесных ресурсов. У них математика низковата. Из-за этого в целом средний балл по учреждению по математике ниже – 54,8. Или, например, физика. Физика у нас меньше 50 баллов. Но физику ведь сдают еще и инженеры – строители, горняки, биологи. Из-за этого у нас средний бал по физике 52,6, а в прошлом году был 49 у всех специальностей.
Тамара Ляленкова: Как-то одинаково поднялся балл ЕГЭ по разным предметам.
Евгения Михайлова: Мы тоже анализировали. Из нашей статистике следует, что, например, если сравнить результаты ЕГЭ, которые школьники сдавали в школах, то средний балл по ЕГЭ сегодня демонстрирует существенное снижение у нас в республике, во всяком случае.
Тамара Ляленкова: Тогда можно сделать вывод, что в вузы действительно идут более сильные?
Евгения Михайлова: Да. Впервые мы в этом году можем сказать, что у нас хорошие абитуриенты.
Тамара Ляленкова: Слова Евгении Михайловой подтвердил и ректор Московского государственного технического университета радиотехники, электроники и автоматики Александр Сигов.
Александр Сигов: Даже по средним цифрам, которые, как известно, вещь лукавая, все равно, даже они показывают, что стало немножко лучше. Но и наше собеседование, и общение деканов с абитуриентами дают примерно тот же результат. Последние годы с каждым годом качество абитуриентов повышается.
Тамара Ляленкова: Так получается, что у вас средний проходной балл, который был опубликован Высшей школой экономики, мягко говоря, очень средний. Не сложно ли, в таком случае, учить слабых ребят? Ведь специальности у вас достаточно сложные, требующие хорошего фундамента.
Александр Сигов: Все так и есть. Но в Бауманском, допустим, примерно такой же балл. Если посмотреть целый ряд известных, хороший вузов, там балл еще ниже. Несмотря на то, что сегодня много говорят о необходимости формирования нового поколения инженеров, правильного отношения к ним, воспитания и т. д., все-таки, конечно, к инженерам у нас относятся в семьях не так, как это было в 30-е годы. В то же время учиться очень трудно.
Еще один фактор – мы обязательно требуем ЕГЭ по физике. А его сдают в Москве около 20% школьников, при том, что учителей физики даже в Москве сегодня не хватает. А те, что есть, далеко не всегда соответствуют тому уровню, который должен быть у учителя физики. Поскольку я сам физик, я часто с этим сталкиваюсь. Я, кстати, вхожу в городскую комиссию по ЕГЭ и вижу, что в школах творится. Ребят плохо учат или, вообще, иногда не учат. Соответственно, они не хотят сдавать ЕГЭ по физике. А потом они решают поступать к нам, но видят, что уже поздно, потому что ЕГЭ по физике не сдан.
Тамара Ляленкова: И физику-то надо учить в средней школе, а не в старшей, как следует. А в тот момент, может быть, еще нет мотивации.
Александр Сигов: Да, еще не сформировалось понимание своей жизненной траектории, того, чего ты хочешь.
Тамара Ляленкова: Александр Сергеевич, тогда у меня к вам очень важный вопрос. Вы смотрели, может быть, для сравнения задания прошлого года ЕГЭ и нынешнего?
Александр Сигов: Да.
Тамара Ляленкова: Может быть, в этом году ЕГЭ было легче, чем в прошлом? Потому что трудно предположить, что сразу все школьники стали более прилежными и начали лучше учиться. Легче предположить, что задания стали проще. Как вам показалось? Ведь менялись же задания.
Александр Сигов: Они все время меняются. Год от года все больше и больше открывается доступ к этим материалам. Соответственно, знакомство детей с ними происходит каждый раз на более высоком уровне. И от этого, наверное, повышается балл.
Тамара Ляленкова: А так, вы считаете, что задания по ЕГЭ этого года по физике не проще, чем прошлогодние?
Александр Сигов: Нет, мне кажется - нет.
Тамара Ляленкова: Но вы не сказали, как вы справляетесь с ребятами, которые приходят с низкими баллами.
Александр Сигов: Идем мы стандартным путем, как сейчас все идут. Мы в начале учебного года проводим всякого рода анализ их знаний – это либо тесты, либо контрольные работы, в зависимости от предмета. И понимаем, что они знают. Это печальное знание для нас. Дальше начинаются проблемы. Мы пытаемся чуть-чуть ужать часы по каждому из нужных предметов – это математика и физика, то, что нас больше всего волнует, - и, соответственно, читать, как мы их называем, пропедевтические курсы.
Я сам веду занятия у студентов и вижу, кто хорошо подготовлен, а кто – плохо. Это сразу чувствуется. Конечно, группы большие, поэтому бывают разные случаю. Бывают, и очень часто, просто лентяи. Нередко к старшим курсам они просыпаются, и тогда это совсем другие люди. Вторая категория – это просто хорошо подготовленные ребята. Третья – умницы, победители олимпиад. Они уже с детства ориентированы на приоритет знаний, на победу. А есть плохо подготовленные, но готовые заниматься. С ними легко. А есть и плохо подготовленные, и слабые. Такие просто недостойны обучаться. И их много. У нас отсев 50% ко второму курсу.
Тамара Ляленкова: А как вы восполняете?
Александр Сигов: Переводим людей с платного отделения. Переводим желающих с вечернего. Берем из других вузов.
Тамара Ляленкова: Но мне кажется, что с этой ситуацией сейчас столкнется очень много вузов, потому что сократили гуманитарный блок. И там повысилось качество студентов. То есть юристы будут лучше. Но поскольку увеличили блок как раз естественнонаучных и технических специальностей, то там станет хуже. Там и так не очень хорошие показатели по уровню абитуриентов, а поскольку теперь еще добавили бюджетных мест, значит, они еще понизятся. Придут троечники и наверняка не смогут учиться. Не потому, что не хотят, а просто не смогут.
Александр Сигов: Да, но законы сохранения работают. N – число, оканчивающих среднюю школу, заданная величина. Поэтому если где-то прибыло, то где-то их убыло.
Тамара Ляленкова: У вас есть факультет экономики и управления. Вам не предлагали его сократить? Нынешняя тенденция предполагает, что он для вас лишний.
Александр Сигов: Даже не просто предлагали, а уже второй год уменьшают количество бюджетных мест.
Тамара Ляленкова: Но оно уменьшилось в вашу же пользу, то есть прибавили на других факультетах?
Александр Сигов: Это не польза. У нас набор около тысячи человек только бюджетных. Поэтому плюс 20-30 – это ничего не меняет. Но на данном факультете это существенно, потому что раньше, когда мы начинали, было четыре бюджетных группы по отраслям на предприятии. Это не просто гуманитарный факультет какой-то. На самом деле, это факультет, который нацелен на работу с нашими базовыми предприятиями.
Вот как раз сегодня утром я вернулся с огромного совещания, по сути, всех руководителей радиоэлектронной отрасли. В Великом Новгороде оно проходило. У меня было много разговоров с руководителями о том, что им не хватает как раз таких ребят, которые бы знали чуть-чуть больше в технике, чем, например, экономисты после Финансового университета или Высшей школы экономики, и в то же время хорошо были подготовлены экономически.
Тамара Ляленкова: Может быть, к вам на этот факультет поступали не очень успешные школьники. По какому принципу вам предложили сократить?
Александр Сигов: Да никакого принципа! Просто пришла бумага. Никто, никаких принципов не отстаивал, и с нами не советовались. Когда мы написали письмо и объяснили – почему, ответ бы такой же, как и раньше.
Тамара Ляленкова: Рассказывал ректор Московского университета радиотехники, электроники и автоматики Александр Сигов. МИРЭА, кстати, готовит по одному из самых перспективных – и это, пожалуй, единственный случай, когда мнения государственных чиновников и работодателей совпали, - направлений: "Информатика и вычислительная техника".
Мой следующий собеседник – Дмитрий Ливанов, ректор Национального исследовательского университета МИСиС, почти самой непопулярной группы специальностей – «Металлургии».
Дмитрий Ливанов: К нам пришло примерно столько же абитуриентов, как и в прошлом году, но качество их было выше. Мы приняли на первый курс абитуриентов, у которых в среднем балл ЕГЭ на несколько пунктов больше, чем аналогичный показатель прошло года.
Другая тенденция, которую мы тоже отметили, это увеличение иногородних абитуриентов. Существенно повысилась доля тех, кто приехал из других регионов. Для нас это важно. Мы хотим, чтобы наше образование было доступно наиболее талантливым, подготовленным выпускникам школ, вне зависимости от их места проживания. И всем, кто поступил на первый курс, мы предоставили общежитие.
Тамара Ляленкова: Какие-то направления стали более востребованными, или сохраняется тенденция прежних лет?
Дмитрий Ливанов: Активно в этом году выражали желание учиться на направлениях, связанных с нанотехнологиями, с наноматериалами, с наноэлектроникой. Там действительно был высокий конкурс. Кое-где он доходил до 10 заявлений на одно место.
Тамара Ляленкова: Как вы можете объяснить ситуацию с металлургией, с ее непопулярностью среди выпускников школ?
Дмитрий Ливанов: К сожалению, действительно, анализ результатов приема в вузы в 2011 году показал, что на направлении "Металлургия" низкий средний балл. У меня перед глазами таблица – 52,7. Это средний балл всех, кто по России поступил на направление "Металлургия". И это второй с конца среди всех направлений показатель. Меньше только морская техника почему-то. Это объективная реальность. Она, конечно, обусловлена представлением о работе металлургической отрасли как о сложной, тяжелой работе, как следствие – малопривлекательной. Но то, что касается моего университета, то у нас средний балл существенно выше, около 60. Это с большим отрывом самый средний балл среди всех университетов в России, которые ведут подготовку по металлургии.
Тамара Ляленкова: Может быть, это невостребованные или низкооплачиваемые профессии?
Дмитрий Ливанов: Ну, в десятке наиболее низкопрестижных направлений подготовки есть и "Педагогика", то есть профессиональное обучение. Там средний балл не сильно выше, хотя чуть-чуть повыше, чем у "Металлургии". Здесь дело не только в представлении о том, что это тяжелый физический труд. Здесь дело в некоем общественном взгляде на ту или иную профессию, который за последние десятилетия сложился. Получается так, что профессия металлурга, как и профессия педагога, как и профессия полиграфиста или сельского работника – это все в десятке самых низкопопулярных направлений подготовки. Почему-то это так.
Тамара Ляленкова: А вы как-то отслеживаете, как устраиваются на работу ваши выпускники?
Дмитрий Ливанов: Мы, естественно, отслеживаем.
Тамара Ляленкова: Быстро ли устраиваются? По профилю?
Дмитрий Ливанов: Что такое – профиль – сегодня трудно сказать. Мы ставим своей задачей подготовку таких людей, которые будут успешны в любом деле, которым они решат заниматься как своим профессиональным делом. В этом смысле мы считаем, что наши выпускники успешны, поскольку в рейтинге первых зарплат, то есть той первой зарплаты, которую выпускник получил на своем первом месте работы, мы стоим очень высоко – в первой десятке, где есть и экономические, и юридические вузы. Это глобальный рейтинг. Есть и несколько человек, по последнему году, из 1,5 тысяч наших выпускников, которые числятся на бирже труда в качестве безработных, то есть не нашедших работу. И такое бывает.
Тамара Ляленкова: Пожалуй, рейтинг, о котором говорил Дмитрий Ливанов – один из самых правильных, во всяком случае, для большинства профессий, и зарубежные вузы ревниво отслеживают успехи своих выпускников.
Анализируя причины повышения оценок абитуриентов, благодаря чему возникли весьма оптимистичные прогнозы, мы выяснили, что задания Единого государственного легче не стали и общий уровень успеваемости этого года не соответствует новой тенденции. Вполне вероятно, что ребята стали реальнее оценивать свои возможности и тщательнее выбирать вуз, или совсем не поступать. Однако на бюджетные места по-прежнему могут рассчитывать почти 250 тысяч человек.
Прежде, чем вернуться к российской действительности, я предлагаю послушать репортаж о том, как реализуется право на выбор будущей специальности в Германии. Хотя это право оговорено конституцией страны, многие профессии попадают под так называемое "ограниченное число". Некоторые факультеты в университетах настолько популярны в Германии, что мест для всех желающих не хватает. Речь идет о медицине, праве, архитектуре, психологии, а также некоторых других специальностях, в зависимости от вуза и федеральной земли. В таких случаях установлена дополнительная система отбора, основными критериями которого являются средний балл аттестата и время, проведенное абитуриентом в ожидании учебного места. Рассказывает корреспондент Радио Свобода в Германии Александр Хавронин.
Александр Хавронин: 18 июля 1972 года Конституционный суд ФРГ принял исторический вердикт о numerus clausus – порядке распределении мест в вузах страны. Этим решением было закреплено право выбора профессии. Даже с низким баллом аттестата абитуриент может поступить на престижный факультет. Правда, для достижения этой цели придется ждать. Порой – несколько лет. Слабая успеваемость в школе компенсируется временем ожидания. Особенно долго пребывают в очереди за место в университете будущие врачи – по шесть с половиной лет. Рассказывает президент Ассоциации медицинских факультетов Германии, профессор Высшей школы медицины Ганновера Дитер Биттер-Зюрманн.
Дитер Биттер-Зюрманн: На одно место будущего медика сейчас претендуют четыре кандидата. Ежегодно 30 тысяч человек не могут пробиться на медицинский факультет. Им приходится ждать по тринадцать семестров, то есть шесть с половиной лет. По нашим исследованиям, люди, все-таки поступающие на медицину после столь длительной паузы, чаще проваливают экзамены, чаще бросают вуз по сравнению с теми, кто начинает учиться в университете сразу после гимназии. Поэтому мы предлагаем заменить систему numerus clausus жеребьевкой, которая быстро позволит абитуриенту понять, получит ли он право учиться на врача или нет. Согласно нашему проекту, каждый кандидат сможет тянуть жребий три раза.
Александр Хавронин: В последние годы немецкие абитуриенты при поступлении в университет стали обращать внимание не только на прогнозы трудоустройства и традиционную престижность профессии, но и на публикуемые такими авторитетными немецкими изданиями, как Spiegel, Focus, Handelsblatt, Frankfurter Allgemeine, Wirtschaftswoche, рейтинги вузов. Однако многие специалисты в области высшего образования считают, что к подобной оценке работы университетов следует относиться осторожно. Рассказывает обозреватель немецкой общественной радиостанции WDR, автор многих передач о высшей школе Армин Химмельрат.
Армин Химмельрат: Все зависит от того, какие цели преследуют составители рейтинга. В одних случаях спрашивают руководителей кадровых отделов ведущих немецких фирм: "Из каких вузов вы охотнее всего принимаете на работу выпускников?" Недавно такой рейтинг составила газета Handelsblatt. Но можно ведь спросить и студентов: "Как у вас обстоят дела, довольны ли вы библиотекой, столовой, много ли вам приходится сидеть за учебниками, и не слишком ли тяжелы экзамены?" И тогда появится совершенно другой рейтинг. С репрезентативностью, полнотой информации всегда возникают проблемы при составлении таких рейтингов. Часто, например, по их результатам выясняются научные достижения того или иного вуза. Но высокий уровень исследований вовсе не подразумевает высокий уровень преподавания. Поэтому для абитуриентов такие рейтинги могут представлять лишь небольшой интерес. У них, похоже, есть другая функция – укреплять местечковый патриотизм руководителей отдельных вузов, дать возможность похвастаться в средствах массовых информации о "достигнутых успехах". Я думаю, что в работе каждого немецкого вуза есть как сильные, так и слабые стороны. И поэтому составить совершенно объективную шкалу оценки вузов просто невозможно.
Александр Хавронин: Хотя составителей рейтингов часто критикуют за отсутствие четкой методики и недобросовестность при обработке данных, многие выпускники немецких гимназий, особенно в последние годы, стали выбирать место учебы именно на основе публикуемых в прессе показателей авторитета вузов. Университет города Йена в подобных рейтингах традиционно занимает высокие позиции. Говорят учащиеся этого вуза.
- Высокое место в рейтинге университетов – это единственная причина, по которой я здесь учусь.
- Я решила переехать учиться именно в Йену. И совершенно об этом не жалею. Йена – прекрасная город.
- Мне здесь очень нравится. Преподаватели внимательно к нам относятся. Это касается как лекций, так и практических занятий.
Тамара Ляленкова: В отличие от немецких студентов, россиянам при выборе вуза приходится полагаться исключительно на мнения родных, знакомых, рекламу и проходные баллы ЕГЭ. Хотя, как утверждает председатель Российского студенческого союза Артем Хромов, высокий балл ЕГЭ не является гарантией поступления.
Артем Хромов: В этом году к нам стали приходить десятками, а потом это превратилось в сотни, жалобы абитуриентов, в том числе состоявшихся студентов, которые заявили о том, что в итоге они поступили или не поступили в учебное заведение в связи с тем, что их не уведомили вовремя о том, что они проходили на это место. И главное – они не были рекомендованы на зачисление. В итоге туда попали ребята, которые имеют меньшие показатели, меньшие баллы.
Видите ли, обычно в приемной комиссии обещают, что перезвонят, а это законом не регламентировано. И таким образом, можно сказать, что вузом ничего не нарушено. Также ребятам сказали, что если они пройдут, их в любом случае уведомят. И этого не было сделано. К сожалению, получилось так, что многие в результате оказались не у дел. Многие ждали последнего момента – не отдавали оригинал документа, потому что они сидели у себя в регионе. У них нет лишних финансовых средств мотаться в ту или другую сторону. Таким образом, получалось, что их вовремя не уведомляли, а они ждали до последнего. В итоге они подавали оригинал документов в плохой вуз, хотя могли пройти в хороший. Или же совсем не подавали, и в итоге не были зачислены. Потому что некоторые абитуриенты подавали только в один вуз в этом году или в два. Таких достаточно много, тех, кто хотел поступить в определенное учебное заведение.
У нас есть несколько абитуриентов, которые до сих пор пытаются бороться. Кое-как удалось проблемы некоторых ребят решить. Потому что вузы признали эту ошибку, и в итоге стали ее исправлять. Но явно, что это коррупционная схема, которая законна.
Тамара Ляленкова: Наверное, вузы брали тех ребят, которые принесли подлинники.
Артем Хромов: Нет. Там другое. Процедура зачисления в учебное заведение происходит следующим образом. Проходит 2-3 этапа волны зачисления. Когда человек рекомендован, у него есть определенный период, в течение которого он должен принести оригинал документа. Если в этот период он его не приносит, то тогда он просто автоматически не может в этом году претендовать на место в этом вузе. Получилось так, что многие ребята, которые имели высокие показатели, не были рекомендованы на зачисление, а были рекомендованы те, которые имели меньшие баллы. Просто ребят вовремя не уведомили, не предупредили. Им всячески говорили не приносить оригиналы документов. Таким образом, видимо, это не мертвые души, а схема, которая позволяет таким искусственным образом убрать тех, кто неинтересен и взять на обучение тех, кто, например, заплатил или кто является своим человеком.
Тамара Ляленкова: То есть, это чисто коррупционная схема. Потому что вузам невыгодно, во всяком случае, теперь, брать студентов с низким баллом ЕГЭ.
Артем Хромов: Им невыгодно, потому что порку за это устраивают, суммарно по результатам. Но, в принципе, в достаточно серьезных вузах, популярных, все равно будут иметь средний показатель. Есть люди, которые с ведома руководства, без ведома руководства учебного заведения, могут совершать такие операции для личного обогащения. Это делается, потому что сегодня никак не регламентируется, что вуз обязан, например, в срочном порядке уведомить человека. А если не уведомляет, то тогда принимаются санкции. Таким образом, получается, что молодых людей искусственно отсекали от приемной кампании. Это правда, потому что многие вузы, когда мы вмешались в эту ситуацию, это признали. Они просто-напросто сослались на технический сбой и зачислили молодых людей на бюджетные места или на платные, но 10-20% от стоимости обучения с переводом после первой сессии в случае отчислений на бюджетное место.
Многие ребята, наоборот, не добились справедливости. Говорят, что они сами виноваты, что им якобы звонили, а доказать обратного нельзя. Вот эта проблема. И она повторится в следующем году, я уверен.
Тамара Ляленкова: Артем, а вам не жаловались ребята на то, что они рассчитывали со своими баллами пройти, но оказалось, что этих баллов недостаточно? Потому что в этом году были перераспределены бюджетные места. Таким образом, повысился, условно говоря, проходной балл на те же гуманитарные специальности. Ребята рассчитывали на одну историю, а получилась история более трудная для них.
Артем Хромов: Такие жалобы были. Есть случаи того, что ребята, которые хотели поступить, например, на одну специальность, и прошлый год показывал, что средний балл имел определенный показатель. В этом году он вырос. Здесь надо судить по результатам и по статистике социологии. Потому что, на самом деле, конечно же, ежегодно средний балл будет меняться. В этом году у нас очень много молодых людей поехали из регионов в крупные города и центры, в престижные учебные заведения. Поэтому есть недобор в учебных заведениях в регионах. В результате этого многие молодые люди так и не смогли поступить, те, кто хотел поступить только в хорошее, элитное заведение и получить элитарное образование. Все сработало комплексно и привело к тому, что очень многие надежды молодых людей просто-напросто обломились.
Тамара Ляленкова: Артем, я бы хотела услышать ваше мнение по поводу искусственного перераспределения бюджетных мест. Хорошо это или плохо, как вам кажется?
Артем Хромов: В этом году количество абитуриентов было на 12% ниже, по сравнению с прошлым годом. Дело в том, что у нас снижается общее количество студентов. А в высших учебных заведениях есть некоторый переизбыток. Причем, достаточно много выросло тех вузов, которые не соответствуют современному качеству образования. Конечно же, государство пытается сейчас сократить некоторые вузы, чтобы не тратить на них деньги, с одной стороны, а, с другой стороны, выработать принципы того, чтобы развивать активно те приоритетные направления подготовки, которые оно считает нужным для определенных, как говорят чиновники, инновационных секторов развития.
Конечно, это и проблема. Потому что, ребята, которые из регионов, допустим, хотят поступить в определенное учебное заведение и готовятся, чтобы пройти туда на гуманитарную специальность. В итоге получается, что ее отменили. Таким образом, им надо изменять полностью свои планы. Это большая проблема.
Кроме того, конечно, будем говорить откровенно, в этом году все-таки абитуриенты по-прежнему поступали на гуманитарные специальности – юриспруденция, экономика, потому что, хоть их и переизбыток, но они востребованы на рынке труда. Факт остается фактом: техническим специальностям на рынке труда сегодня достаточно сложно. А вот с гуманитарной специальностью ты можешь перепрофилироваться и пойти из экономистов в журналисты, из журналистов - в юристы. Здесь достаточно плавающая и более легкая система переобучения. Это проблема, которую государство пока что не может решить. Она очень сложная и, конечно же, важный факт, что у нас систему высшего образования пытаются менять не рыночными способами в условиях рыночных отношениях.
Тамара Ляленкова: Артем Хромов прав - сегодня при выборе специальности больше ориентируются на рынок труда и уровень зарплаты, а не на прогнозы государства в сфере экономики.
Свой следующий вопрос я задала министру образования и науки Андрею Фурсенко.
- Искусственная переориентация абитуриентов из гуманитарной сферы, не думаете ли вы, что она усилит тенденцию, когда выпускники после окончании вуза работают не по специальности?
Андрей Фурсенко: Я считаю, что было скорее искусственное сохранение гуманитарного приема, искусственное в том смысле, что мы понимаем, что рынка труда для этого нет. Есть рынок труда для хороших специалистов. Он есть везде. Хороший специалист по любому направлению всегда найдет себе работу. Человек, который хочет стать юристом, потому что у него к этому есть максимальная склонность, он все равно будет юристом. Мы же не в ноль их загоняем. У нас еще недавно в стране одновременно училось примерно 1 млн. юристов. И вот мы стали показывать, что есть разного уровня вузы, которые выдают диплом. Мы ни на одно место не сократили количество, например, экономистов в Высшей школе экономики, напротив, увеличили количество мест. Мы ни на одно место не сократили, а увеличили количество мест по экономистам в Новосибирском университете, в Уральском университете. Но мы убрали бюджетные места в бывших «рыбных» техникумах, машиностроительных, которые вдруг начали готовить юристов. С другой стороны, мы не загоняем ребят на морскую технику. В конце концов, можно никуда не поступать. Но проще всего хорошо учиться и поступить туда, куда человек считает нужным.
Тамара Ляленкова: Насколько востребована та группа специальностей, которую государство считает приоритетной?
Андрей Фурсенко: Я могу сказать, что, на самом деле, вопрос востребованности довольно сложный. Они востребованы. Есть рабочие места, но они не достаточно привлекательны. Что касается, например, тех профессий, которые мы поощряем, например, информационное направление, которое мы достаточно активно продвигаем, здесь нехватка квалифицированных специалистов. Другое дело, что там точно так же, как и в той же самой юриспруденции, нельзя выдавать дипломы вместо подготовки квалифицированных людей. Это очень важный момент. Именно поэтому я говорю, что мы точно так же, как гуманитарные профессии, будем анализировать профессии по другим направлениям на предмет поступления туда людей функционально неграмотных.
Министерство, по крайней мере, по тем вузам, которые мы как учредители оцениваем, рассматриваем сейчас не только средний балл, но и минимальный балл. Мы обсуждаем вопрос, и будем обсуждать его с представителями ректорского сообщества, с представителями работодателей о том, что, по-видимому, выделение бюджетных мест надо регулировать в зависимости от того, каков этот хвост. Если хвост с очень маленькими баллами большой, то, наверное, именно на увеличение этого хвоста надо уменьшать прием в эти вузы. Конечно - год на год не приходится. Но мы можем уже сегодня оценить, благодаря тому, что ЕГЭ не первый год, какова ситуация была не только в этом году, но и в прошлом году. Я думаю, что это правильно. Эти места, если есть вузы, которые не добрали очень сильных специалистов с высокими баллами, могут быть перераспределены туда. Вторая вещь - может быть уменьшено количество принимаемых, а деньги, финансирование, которое выделяется нам вне зависимости от принятого количества абитуриентов, должны быть потрачены на увеличение норматива, в том числе по тем самым дефицитным, необходимым для экономики страны специальностям, которые определяют стабильность инфраструктуры, обеспечивают развитие экономики и т. д.
Тамара Ляленкова: Конечно, министр образования прав - невозможно обучить людей, которые не умеют и не хотят учиться. Поэтому, действительно, прежде чем ругать качество высшего образования в России, следует разобраться с абитуриентами. Другое дело, что перераспределение бюджетных мест вряд ли улучшит ситуацию.
К чему за последние несколько лет привело сокращение гуманитарных наук в провинциальных вузах, рассказывает преподаватель Алексей Голубев.
Алексей Голубев: Фурсенко говорит о том, что произошло качественное улучшение абитуриентов и будущих студентов на гуманитарных специализациях. С одной стороны, это действительно, так. Поскольку сейчас бюджетных мест существенно меньше, соответственно, конкурс увеличился, и мы, в том числе историки, имеем возможность отбирать лучших студентов, чем те, кто приходил в последние годы. Любопытно, что по моим разговорам с коллегами, скажем, с математического факультета, это имеет негативное влияние на те специальности, которые по идее хотят усилить реформаторы образования. На естественнонаучные специальности, на математические специальности, где существенно расширяют число бюджетных мест, будут приходить слабые ребята. Для того, чтобы не потерять эти бюджетные места, а в какой-то год они могут не заполняться, по крайней мере, в региональных университетах, и тогда университет теряет финансирование, так вот все эти естественнонаучные специальности вынуждены набирать всех, кто к ним поступит, какой бы ни был у них проходной балл.
Тамара Ляленкова: Как чувствуют себя институты в связи с этими изменениями? Как-то это влияет на преподавателей?
Алексей Голубев: Что касается влияния. Когда произошло сокращение бюджетных мест и, вообще, сокращение финансирования гуманитарных специальностей...
Тамара Ляленкова: Это уже года два как.
Алексей Голубев: Да, да. В нашем университете это происходит в три этапа - позапрошлый, прошлый и этот год. Три этапа, в течение которых, по-моему, на 40% сокращается объем финансирования. Я уезжал на стажировку во Франкфурт в Германию, а когда вернулся, мой коллега сказал мне, что я вернулся на дымящееся пепелище. Произошло очередное сокращение штата, произошли очередные увольнения на историческом факультете. Произошло очередное сокращение заработной платы за счет того, что количество часов умещается в меньшее количество ставок. Соответственно, основная эмоция, которая сейчас доминирует на большинстве гуманитарных кафедр и специальностей - это депрессия.
Тамара Ляленкова: Как коллеги относятся друг к другу - с сочувствием или это уже вопрос выживаемости?
Алексей Голубев: Я боюсь, в провинциальных университетах между кафедрами на гуманитарных факультетах в рамках одного факультета будет идти война. Она уже идет последние два года. Это связано, во-первых, с сокращением финансирования. Во-вторых, с тем, что мы переходим со старой программы 5-летней на Болонскую систему - на бакалавриат, магистратуру. Происходит перераспределение часов, как перераспределение капитала, и это проходит не безболезненно. Каждая кафедра пытается получить максимальное количество часов. Каждая кафедра тянет одеяло на себя. В моем вузе, например, общение между кафедрами и до этого было сведено к минимуму, а сейчас начинается война не война, но, по крайней мере, отношения еще больше ухудшаются.
Тамара Ляленкова: Это был Алексей Голубев.
Его наблюдения подтверждают выводы Ярослава Кузьминова и Андрея Фурсенко. Среди гуманитариев в институт теперь попадают только лучшие.
Сильные усилились, слабые ослабли. Но как бы не агитировало государство школьников поступать на инженерные специальности, самые успешные по-прежнему выбирают юридический факультет. Рассказывает ответственный секретарь приемной комиссии Московской государственной юридической академии (МГЮА) Анастасия Рагулина.
Анастасия Рагулина: У нас количество бюджетных мест осталось примерно то же. Сокращение нас не коснулось. Это относится к очной форме обучения. Единственное, чего коснулось - заочной, как мне кажется. В этом году чуть-чуть поменьше нам дали мест.
Что касается проходного балла, то в этом году он вырос. Вообще, очень высокие баллы были у абитуриентов. Мы посчитали, что у нас средний балл по всем ЕГЭ составил около 86 баллов.
Тамара Ляленкова: Можем сравнить с прошлым годом, насколько больше?
Анастасия Рагулина: Ну, если в прошлом году у нас два абитуриента принесли 100 баллов по "обществу", то в этом году - 68. По русскому языку тоже достаточно высокие баллы. Причем, если раньше, допустим, это привозилось из каких-то определенных регионов, то сейчас такого нет, они разбросаны по регионам. Единственное, что первыми пошли те, кто поступал по целевому направлению. Потом пошли те, кто по общему направлению. Был список резерва, но мы всех набрали в первую волну. Видимо, это из-за того, что у нас внутренние вступительные испытания и абитуриенты были мотивированы. Те, кто уже прошел экзамен, вряд ли хотели куда-то бежать в другие вузы. У нас, собственно, и была одна волна. Мы сразу всех зачислили.
Тамара Ляленкова: Считается, что по целевому направлению приходят более слабые абитуриенты. Это так?
Анастасия Рагулина: По количеству баллов, наверное, действительно так. Но я бы не сказала, что разница настолько огромная. Там есть ребята, которые тоже приносили достаточно высокий балл. Это можно увидеть даже по приказам о зачислении. Так что, сказать, что целевики - это обязательно слабое звено - конечно, нельзя. А так, количество желающих учиться у нас достаточно велико. Более того, возрастает количество абитуриентов, приезжающих из регионов. У нас, наверное, вся география РФ представлена.
Тамара Ляленкова: А у вас условия есть - общежитие?
Анастасия Рагулина: У нас с этим не очень хорошо, поскольку наше общежитие достаточно маленькое. Но мы стараемся решать эту проблему, чтобы ребята могли где-то жить и были обеспечены жильем. Конечно, нам бы очень хотелось студенческие городки, ведь не у каждого вуза есть свое общежитие. А у многих вузов общежития просто пустуют, поскольку там нет такого количества желающих обучаться и, соответственно, жить в общежитии. Если бы сделать общие студенческие городки, то, наверное, можно было бы более рационально распределять жилую площадь.
Тамара Ляленкова: Что в этом году с платниками? Увеличился ли у них проходной балл?
Анастасия Рагулина: С платниками ничего не изменилось, все вполне традиционно. Как по количеству, так и по качеству, мне кажется, как всегда.
Тамара Ляленкова: Как вам показались ребята этого года?
Анастасия Рагулина: В этом году, мне кажется, какие-то более улыбчивые, что ли. Не было такого напряжения, например, как было в прошлом году. Может быть, это связано с погодой. Не знаю. Более веселые, более жизнерадостные. Я по первому курсу смотрю, сегодня как раз ходила лекцию проверять, они немножечко другие.
Тамара Ляленкова: Своими наблюдениями поделалась ответственный секретарь приемной комиссии Московской государственной юридической академии имени Кутафина Анастасия Рагулина. Студенты, которые приходят в этот вуз почти всегда знают, зачем они сюда пришли.
Что касается немотивированных ребят, прежде выбиравших гуманитарное направление, то им теперь стоит подналечь на математику. Количество бюджетных мест в пересчете на выпускников школ пока не уменьшается, а это значит, что доступность высшего образования останется прежней. Прежним останется и качество.
НОВОСТИ ОБРАЗОВАНИЯ
Региональные:
В Кировскую область на развитие системы образования в 2012 -2015 годах планируется выделить более 6 млрд. Главная цель, поставленная перед региональной системой образования, – обеспечить равенство возможностей в получении дошкольного среднего и профессионального образования.
Новые доплаты в рамках новой системы оплаты труда получат работники школ Псковской области. Учителям, преподающим в лицейских и гимназических классах, будет положена 20% надбавка к должностному окладу. Учителя-библиотекари с высшим образованием получат 70% к окладу.
Подготовкой детей дошкольного возраста к учебе в общеобразовательных учреждениях Ингушетии должны заниматься школы. Такое поручение было дано главой республики Юнус-Беком Евкуровым. Реализация проекта начнется уже в октябре текущего года.
Победитель всероссийского конкурса Югорский государственный университет получил право заняться подготовкой волонтеров для олимпиады в Сочи в 2014 году. Из 25 тысяч волонтеров, которые будут обслуживать олимпиаду Ханты-Мансийск предоставит 2,5 тысячи человек.
В столичных школах начали преподавать новый предмет – профилактику ксенофобии и межнационального экстремизма. Цель программы - рассказать подросткам о недопустимости конфликтов на национальной почве, а так же познакомить с историей различных культур. В качестве преподавателей выступят студенты юридических вузов.
Федеральные:
Министр образования Андрей Фурсенко опроверг распространенные СМИ слухи о разработке аналога ЕГЭ для выпускников вузов, который заменит нынешние госэкзамены. По словам чиновника, никаких официальных документов по этому поводу нет. При этом министр оговорился, что квалификационная оценка, которая давалась бы "внешним заказчиком – работодателем" была бы более эффективной, чем традиционные экзамены, проводимые сейчас в вузах.
Половина российских студентов (52%) скачивают готовые работы из Интернета, а 17% покупают их за деньги. Таковы данные Всероссийского интернет-опроса, проведенного порталом Career.ru. В качестве причин назывались отсутствие времени (28%) и бессмысленность вузовских заданий (33%).
Ординаторам и интернам придали статус учащихся. Соответствующие поправки в закон "О высшем и послевузовском профессиональном образовании" Госдума приняла во втором чтении. На данный момент размер стипендии для них определяется исходя из размеров зарплаты соответствующих работников здравоохранения. Интерны получали 2700 рублей, ординаторы – 2900 рублей. С июня размер стипендии был повышен до прожиточного минимума – 6367рублей.
О повсеместном переходе школ на электронные учебники говорить пока рано, заявил Министр образования Андрей Фурсенко. Несмотря на то, что все нормативные ограничения на такие учебники сняты, их внедрение в экспериментальном режиме проходит только в 6 регионах. По словам министра, сначала надо преодолеть психологический барьер, который возникает у школьников, родителей и учителей.
В новой редакции закона "Об образовании" появится определение термина "воспитание", заявил глава комитета Госдумы по образованию Григорий Балыхин. Воспитание будет рассматриваться, как часть системы образования, направленная на развитие личности и создание условий для самоопределения и самореализации.
Зарубежные:
Тайваньские школьники установили мировой рекорд. 4 645 детей в возрасте до 18 лет на стадионе города Чжанхуа одновременно играли на скрипках в течение пяти с половиной минут. На выступлении присутствовали представители Книги рекордов Гиннеса. Ребята побили предыдущий рекорд, зафиксированный в Лондоне в 1925 году. Тогда в выступлении приняли участие 4000 скрипачей.
В Мадриде участниками акции протеста, направленной против сокращения расходов на образования, стали более 90 тысяч человек. Демонстрация состоялась в первый день забастовки учителей, работающих в испанской столице. Недовольство педагогов вызвал план действий властей мадридской автономии, который предусматривает сокращение количества школьных учителей и увеличение рабочей нагрузки на оставшихся. Реформа должна затронуть более трех тысяч человек.
В школах Грузии откроются специальные кабинеты английского языка, в которых будут преподавать как местные, так и иностранные педагоги, прибывшие в республику в рамках программы "Обучай и учись вместе с Грузией". Кабинеты оснастят учебной и внеклассной литературой, а так же визуальными и аудиоматериалами.