Тамара Ляленкова: Осень – традиционное время проведения выставок, посвященных образованию за рубежом. Родители школьников и студенты, чье обучение в российском вузе подходит к концу, рассматривают международный рынок в надежде обрести лучшую жизнь – самому или хотя бы для ребенка. В России образование за рубежом по-прежнему воспринимают как возможность покинуть родину. Впрочем, не только в России. По официальной статистике, каждый пятый из приехавших в Британию по студенческой визе остается в стране через пять лет после начала обучения.
О британском высшем образовании мы сегодня и поговорим в "Классном часе Свободы" с Денис Панатони (Лондонский университет Метрополитен), Домиником Дженсеном (Университет Манчестера), Грегори Хоробином (Образовательное объединение Кембриджа), Донной Хайенс (Университет Саутгемптона), Надеждой Голенищевой (Университет Варвик), Карлос Вестрингом (Международная Академия EF) и заместителем директора по управлению проектами Британского Совета в Москве Натальей Равдиной.
Итак, по мнению британского еженедельника Times Higher Education 32 из 200 лучших университетов мира находятся в Великобритании. Если учесть, что в Британии высших учебных заведений немногим больше ста, то процент университетов, дающих хорошее образование, получается приличный.
С другой стороны, сами британцы, как показал недавний опрос, не слишком высокого мнения о качестве образования, а если обратиться к международному исследованию успеваемости школьников PISA, то по совокупности достижений страна располагается чуть выше середины рейтинга, в котором участвуют 65 стран. Это важный показатель, потому что именно в старшей школе начинается интенсивное профильное обучение, которое в российской традиции приходится на первые два курса института.
Впрочем, этот факт не повлиял на мнение россиян, которые продолжают считать британскую систему одной из лучших. Почему, я попробовала выяснить у посетителей 13-й выставки британского образования в Москве
- Британское образование… Известно, что оно довольно дорогое даже по сравнению с нашим российским образованием. Хотя, тем не менее, из того, что я видел: условия размещения учеников, программы, школьная жизнь в Британии намного более насыщенная, чем в России. Я не вижу никаких недостатков.
- Не могу говорить уверенно, поскольку я никогда не обучалась в Великобритании. Но все мои знакомые, кто там был, говорят, что образование у них действительно хорошее. Конечно, наши студенты в основном едут туда учить английский язык, а не какие-либо предметы. Но я считаю, что их образование действительно достойно и может считаться одним из лучших, иначе бы миллионы студентов не стремились бы попасть в такие университеты как Кембриджский или Оксфордский. Я сейчас говорю не о курсах, а именно об университетах. Так что, да, я считаю, что это не миф, а реальность.
- О советском образовании точно ходят мифы, а о британском… Ну, нормальное, хорошее. Самый лучший показатель, сколько иностранных студентов обучается. Больше всего иностранных студентов в Америке. Следовательно, надо делать вывод, что в Америке самое лучшее образование. Вот и все.
Тамара Ляленкова: Это правда, но Великобритания географически гораздо ближе, к тому же в ее пользу работает миф о прекрасной системе обучения, которая, хочу заметить, не так давно базировалась на весьма строгой дисциплине.
Высокое качество британского образования – миф или реальность? На этот вопрос я попросила ответить заместителя директора по управлению проектами Британского Совета в Москве Наталью Равдину.
Наталья Равдина: Я, конечно, считаю, что это не миф. Есть очень много вещей в британском образовании, которые я лично нахожу правильными. Безусловно, это привычка к самостоятельной работе, привычка к самодисциплине. Потому что если мы говорим о высшем образовании, то по количеству аудиторных часов разница огромная. Те привычки, те правила, которые существовали в российских вузах, где мы с вами учились – 6 дней в неделю лекции, потом еще домашние задания. Времени на то, чтобы подумать, что-то переварить и выдать собственный продукт, остается очень мало.
В Великобритании мы столкнемся с совершенно другими правилами, другими традициями. Особенно это касается, конечно, обучения на программах, когда предполагается, что человек уже имеет какие-то знания и желание развиваться дальше. Скажем, у вас есть время для встречи с преподавателем несколько раз в неделю, и у вас есть задание, и есть огромный и прекрасный ресурс для того, чтобы это задание делать. Это круглосуточно работающие библиотеки, это Интернет повсюду, это новейшие публикации, доступы в электронные базы и т. д. Есть все возможности для того, чтобы это задание выполнить, но самому. И это, безусловно, положительный момент.
Момент для меня лично спорный – это узость учебной программы. Это, наверное, камень преткновения для многих, поскольку мы учились совершенно по другим принципам. Мы изучали предметы, которые напрямую не выходили на нашу с вами специальность. Я не готова признать, что это было неправильно.
Тамара Ляленкова: За те 13 лет, что проводится выставка, поменялся состав участников?
Наталья Равдина: На моей памяти усилился школьный компонент. Потому что три года назад это было 6 школ, в прошлом году 10, в этом году у нас 13 учебных заведений, которые предлагают программы для школьников – как школьников в прямом смысле, так и тех, кто готовится к поступлению в университет, то есть старшие два класса школы.
Тамара Ляленкова: Как вам кажется, почему это происходит? Потому что есть проблемы на рынке в самой Великобритании? Или растет интерес именно к этому компоненту?
Наталья Равдина: Я думаю, что здесь несколько факторов воедино слились. Во-первых, интеграция России в образовательное пространство Европы, в мировое пространство. Люди, которые позиционируют своих детей в большей степени как граждан мира, нежели граждан одной страны, конечно, заинтересованы в том, чтобы образование, которое дети получат, было признано во всем мире, чтобы не было лишних проблем при признании дипломов, полученных здесь или в какой-то другой стране. Кроме того, видимо, растет благосостояние народа. Больше людей могут позволить себе это образование.
Тамара Ляленкова: Что с университетами? Как-то меняются пристрастия россиян или, может быть, меняется предложение?
Наталья Равдина: Пристрастия россиян, наверное, довольно стабильные в том, что примерно 50% тех, кто едет учиться на программу бакалавриата, и 50% на программу магистратуры. Что касается специальностей, топовые – это финансы, менеджмент, английский язык, журналистика, юриспруденция, искусство дизайна. Последнее, пожалуй, из относительно новых веяний. Интерес британских университетов тоже растет. В прошлом году к нам на выставку приехало 49 участников, в этом году их 60. Есть, наверное, примерно 20 вузов, которые активно работают на российском рынке не первый год.
Тамара Ляленкова: Насколько популярны для самих британцев магистерские программы?
Наталья Равдина: Отношение к высшему образованию там немножко проще, чем у нас. Потому что опросы показывают, что наша публика и те, кто заканчивает школы, они все ориентированы на высшее образование. И иметь одно образование недостаточно, нужно два и какие-то еще дополнительные. Потому что высшее образование – довольно стандартное требование для всего. Я думаю, что в Великобритании проще с этим и меньшее количество людей стремится после школы обязательно пойти в вуз. В свою очередь из этого количества еще меньше пойдут делать диплом магистра. Но это различие культурных традиций.
Тамара Ляленкова: Несмотря на различие культурных традиций, российские родители, те, у кого есть такая возможность, предпочитают частные школы-пансионы и университеты в Великобритании отечественному образованию. Невысокого мнения о российских вузах и сами студенты.
- В принципе, все равно, потому что мы пока не про какое образование не слышали. Решили прийти послушать про британское. Мы из Осетии. Первокурсницы в МЭСИ и Сеченова.
Тамара Ляленкова: Пришли просто посмотреть? Или у вас определенный интерес?
- Хотелось бы учиться за границей, потому что мы наслышаны. Есть люди из круга знакомых, кто там учился, слышали, что это очень качественное образование и престижное. После этого дорога, что ли, есть в будущее. Деньги? Каждый институт стоит по-разному. В принципе, за границей все равно, сколько бы он не стоил, образование дают хорошее.
Тамара Ляленкова: А если бы выбирали между российским образованием и зарубежным, британским, скажем?
- Конечно, британское предпочтительнее, даже для разнообразия.
- Дочь первый раз поехала в Англию после пятого класса. И когда я ребенка встретила в аэропорту, она сразу сказал – отправляй меня обратно. Настолько ей понравилась атмосфера, понравилась страна, понравились люди, которые там живут. Это однозначно было: я поеду учиться только туда и никуда больше.
- Мы были в городе Брайтоне недалеко от Лондона. Лондон посещали, все видели, университеты посмотрели. Очень все понравилось.
Тамара Ляленкова: Это бы экскурсионная программа или учеба?
- Нет, это все-таки была учеба, но с экскурсиями.
Тамара Ляленкова: А сейчас не страшно – все-таки закрытая школа?
- Нет, в частную школу я пока морально не готова: от себя ее оторвать и отдать на два года. Я надеюсь, что за два года я с этой мыслью смирюсь, что она уедет, что она будет там учиться. Поэтому сразу высшее образование.
Тамара Ляленкова: А какой университет выбрали, какую специализацию?
- Пока только понятно, что специализация будет все-таки медиа, скорее всего, журналистика. А какой университет – пока не решили. Скорее всего, что-то ближе к Лондону.
Тамара Ляленкова: А материальная сторона вас устраивает?
- Конечно, дороговато, но, зная уровень образования в наших вузах, что если это коммерция, то оценки ставятся просто за то, что ты платишь деньги, я понимаю, что другой альтернативы у нас нет. Здесь мы просто будет 5 лет сидеть и вносить деньги за учебу, и все. Мы разучимся думать, разучимся учиться, разучимся всему.
Тамара Ляленкова: С другой стороны, чтобы поступить в британский университет, россиянину придется потратить время и деньги на предварительную подготовку.
Что нужно для того, чтобы получить высшее образование в Британии? Собственно говоря, существует несколько вариантов – британская школа, A-level, IB и Foudation. Подробнее о них расскажет управляющий директор компании "Еducation first" Карл Вестринг.
Карл Вестринг: Дело в том, что это старая британская система. И по старой традиции надо обязательно закончить курсы, чтобы попасть в университет. И это два года учебы. У нашей компании есть частный колледж, там студенты из России проводят два предварительных года. Потом они могут попасть в университет. Мы не думаем, что британская система изменится в ближайшие годы.
Тамара Ляленкова: А для того чтобы поехать учиться в другие страны, тоже надо преодолеть этот зазор? Или все-таки российский школьник может сдать какие-то экзамены и поступить в университет в другой стране, не в Великобритании?
Карл Вестринг: В другие страны, конечно, российские студенты могут попасть без A-level, но есть и другие варианты. Это очень известная система – IВ. Это немножко отличается от A-level, но идея такая же, что у международных студентов должен быть одинаковый опыт. Ведь для университетов гораздо проще выбрать между студентами, если они прошли одинаковую программу. Именно поэтому решили создать международную организацию IВ, которая отвечает международным стандартам. Все студенты, которые проходят именно эту программу IB, могут в любой университет мира поступить. И A-level, и IB предназначены для того, чтобы подготовить студентов для более успешной учебы в университетах, лидирующих по всему миру. Это очень прозрачная система, и университеты сразу видят, на каком уровне находится данный студент.
Тамара Ляленкова: Там учатся после школы? Или можно во время?
Карл Вестринг: Есть студенты в России, которые хотят закончить и сдать экзамен ЕГЭ перед тем, как отправится за границу. Но в последние годы мы наблюдаем новое явление. Родители готовы отправить студента за рубеж, даже не заканчивая подготовки к ЕГЭ в России, потому что они верят в зарубежную университетскую подготовку. Либо надо сначала закончить школу в России, а потом ехать за рубеж – тогда теряется 1-2 года. Мы делаем специальную программу для 9 класса, а потом двухлетнюю программу IB. Тогда можно три года учиться за рубежом, а потом поступить прямо в зарубежный университет.
Тамара Ляленкова: Я слышала, что в последнее время больше идут на Foudation. Это так?
Карл Вестринг: Да, Foudation – это очень важный элемент. Можно взять как отдельный курс. Но поскольку очень много российских студентов, я могу сказать следующее. В наших школах за рубежом, в Великобритании или в США, российские студенты всегда на высшем уровне находятся в классе. Но с точки зрения языковой подготовки, они по сравнению с другими студентами отстают. Практики меньше в России. Поэтому мы всегда рекомендуем Foudation, это более эффективно во время подготовки.
Тамара Ляленкова: Как вам кажется, зачем родители отправляют детей за рубеж? Они хотят более качественного образования для них или, может быть, чтобы дети остались жить в Англии? Понятно, что об этом вслух никто не говорит, тем не менее, очень часто я от российских родителей на выставках, связанных с зарубежным образованием, слышу именно такое мнение.
Карл Вестринг: Это, конечно, очень сложный вопрос. Но я тоже слышал от многих родителей два объяснения. Первый вариант – родители говорят, что дети сами хотят сделать карьеру где-то за рубежом. И тогда, конечно, выбор простой. Если человек хочет сделать карьеру за рубежом, тогда имеет смысл учиться за рубежом. Второй вариант – что сейчас происходит в России с реформой образовательной системы и т. д., конечно, немножко волнует некоторых родителей. И они бы хотели, чтобы дети учились за рубежом. Я глубоко убежден, что в будущем все будет отлично в России. И образовательная система, которая сейчас делается, нет сомнений в том, что в России великолепное будущее именно с точки зрения образования. Я думаю, что это просто временное влияние, что очень много студентов отправляют за рубеж, чтобы там закончить Foudation и попасть в зарубежные университеты. Я могу вам назвать несколько примеров. В Китае и Индии тоже такое явление было, что все поехали в США учиться. Но сейчас в Китае построили очень хорошие университеты и Foudation курсы, и они остаются на месте.
Тамара Ляленкова: К таким неожиданным, как мне кажется, для большинства россиян выводам пришел Карл Вестринг управляющий директор компании Еducation first.
Один из очевидных минусов – невозможность поступить в университет сразу после окончания российской школы. Примерно полторы тысячи россиян решают эту проблему, обучаясь в английской школе. Еще три тысячи выбирают высшее образование – foundation, бакалавриат, магистратуру. Здесь надо заметить, что число россиян, уезжающих учиться в Англию, ежегодно увеличивается на 10-20 процентов.
Как британские преподаватели оценивают подготовку российских студентов, я попросила рассказать Грегори Хоробина (Образовательное объединение Кембриджа).
Грегори Хоробин: Мы в Великобритании очень ценим способности российских студентов и тот энтузиазм, с которым они относятся к учебе. Для нас очень важно присутствие международных студентов, и мы рады, что качество нашего образования пользуется спросом и у россиян. Если говорить о том, как мы поддерживаем высокое качество, то, главное, что в Великобритании существуют самые широкие возможности для образования: от креативных дисциплин до бизнеса и финансов, до сельского хозяйства. Но, на самом деле, то, что мы предлагаем, гораздо шире, чем стандартные экономка и финансы.
Тамара Ляленкова: Существуют какие-то национальные особенности у студентов, приезжающих из разных стран и, конкретнее, из России?
Грегори Хоробин: Российские студенты очень сильны в физике и математике. У них хорошая база по этим дисциплинам, благодаря российским школам. Кроме того, поскольку они изучают много предметов, то приезжают с очень широкой подготовкой.
Тамара Ляленкова: В Британии повысили плату за обучение. Это, скорей всего, уменьшит число британских студентов. Удастся ли за счет иностранцев заполнить те места, которые останутся свободными? Не будет ли сокращений для преподавателей?
Грегори Хоробин: Количество студентов из Великобритании и из других стран тщательно отслеживается как самими учебными заведениями, так и правительством. И, несмотря на то, что стоимость обучения для британских студентов повысилась, государство все равно выделяет субсидии, чтобы облегчить доступ к высшему образованию. Конечно, мы всегда рады студентам из Европы, Азии, но количество британских и иностранных студентов не конфликтует друг с другом. Более того, мы ищем таланты по всему миру и приглашаем способных студентов из всех стран.
Тамара Ляленкова: Моя следующая собеседница Денис Панатони (Лондонский университет Метрополитен). В этом университете учится более 28 тысяч студентов, стоимость обучения в год – 10.080 фунтов бакалавриат, от 7560 до 14000 – магистратура. Почти столько же теперь придется платить и самим британцам.
Я спросила у Денис, как повышение стоимости обучения может сказаться на британской системе высшего образования в целом.
Денис Панатони: В Великобритании очень сильная финансирования поддержка высшего образования, с точки зрения студентов. То есть, если у студента или его родителей нет сейчас средств для того, чтобы оплатить обучение, они могут обратиться к хорошо отлаженной системе образовательных кредитов. Эти кредиты возвращаются в весьма разумные сроки и с очень разумными процентами. Надо понимать, что на протяжении последних лет стоимость обучения для "родных", "домашних" студентов была очень низкая - 3 300 фунтов, и сейчас правительство сказало, что все, мы больше не можем субсидировать так много, и поэтому необходимо повысить стоимость обучения. Безусловно, существует много преимуществ у тех, у кого есть высшее образование. Потому что работодатель обязательно поинтересуется, есть квалификация или нет, и какого уровня.
Конечно, уже сейчас можно сказать, что повышение цен отразится на качестве студентов. Однако хорошо отлаженная система образовательных кредитов в любом случае позволит британским студентам получить высшее образование, даже если денег у них сейчас нет. То есть, они могут закончить университет, и быть должны какому-то банку, но срок выплаты иногда растягивается до 25 лет, в то время как другие страны, например, Россия, такую возможность не предоставляют. Поэтому, по сравнению с другими странами, студентам Великобритании повезло.
С другой стороны, с точки зрения иностранных студентов, повышение платы за обучение, наверное, справедливо. Действительно, почему студент из-за рубежа должен платить намного больше, чем британский?
Кроме того, у нас есть партнерство с разными вузами, в том числе и в России. Скажем, студент бакалавриата может отучиться два года дома и потом на один год поехать в Великобританию, и получить двойной диплом.
Тамара Ляленкова: Так считает с Денис Панатони (Лондонский университет Метрополитен). Доминик Дженсен (Университет Манчестера) также думает, что качество новых студентов может понизиться, однако он полагает, что высокая плата за обучение заставит британцев серьезнее относиться к занятиям.
Доминик Дженсен: Сейчас трудно предположить, какой эффект будет иметь повышение цен. Возможно, снизится качество студентов по некоторым дисциплинам.
Мы на протяжении многих лет набираем в британские вузы студентов из-за рубежа, и они платят более высокие суммы за обучение. Поэтому то, что студенты платят большие деньги, вообще-то не новое явление. У нас в университете Манчестера работает очень хорошая служба помощи студентам по трудоустройству. Потому что мы прекрасно понимаем, что студенты из-за рубежа рассматривают плату за образование, как инвестиции в будущее, и они ожидают возврата этих инвестиций. Я думаю, что студенты из Великобритании теперь будут также серьезно подходить к вопросу собственного обучения и к вопросу инвестиций в будущее.
Тамара Ляленкова: Какой процент отчисленных может быть к последнему курсу? Ведь иногда студенты перестают учиться, и тогда их отчисляют.
Доминик Йенсен: Я так с ходу не могу привести точные цифры, но да, такое случается, если, например, студент передумал и решил выбрать другую стезю. Должен сказать, что у нас довольно высокие требования к поступающим, так как мы хотим быть уверены, что студент, который пойдет к нам учиться, окажется в состоянии пройти весь курс. Поэтому мы не идем на компромиссы в том, что касается академических требований и требований к владению английским языком. Мы хотим быть уверены, что студент действительно сможет окончить наш университет.
Тамара Ляленкова: Администрация университета как-то следит за количеством иностранцев, британцев?
Доминик Йенсен: Жесткого контроля нет, у нас сейчас 8 тысяч студентов из-за рубежа, а всего учится 35 тысяч. Многие студенты поступят чуть позже, поэтому финальные цифры этого года еще не известны, но, безусловно, работа с иностранными студентами - это одна из наших сильных сторон.
У нас сейчас около 60 российских студентов, на самых разных специальностях. Не удивительно, что большинство изучают бизнес и специальности, связанные с бизнесом. У нас также есть школа лингвистики и языкознания, и многие студенты учатся на переводчиков. Сейчас повысился интерес к физике, видимо из-за того, что два нобелевских лауреата работают в нашем университете.
Тамара Ляленкова: Конечно, количество обучающихся в британских университетах россиян невелико. Ведь только в прошлом году Великобритания выдала свыше 300 тысяч виз иностранным студентам и членам их семей. С другой стороны, именно поэтому Россия имеет большой потенциал, ведь если количество собственных студентов уменьшится, кто-то должен будет занять их места.
Разговор о британском высшем образовании мы продолжаем в московской студии Радио Свобода с Донной Хайенс, Университет Саутгемптона, он входит в двадцатку лучших, и Надеждой Голенищевой, Университет Уорвика, он в числе лучших 10.
Откуда узнают родители, почему выбирают ваши университеты? Чем они руководствуются – платой, отзывами, рекламой?
Надежда Голенищева: Достаточно легко узнать, какой университет в Великобритании считается лучшим по этой специальности, какой хуже. Существуют очень разнообразные и разветвленные рейтинги, и практически все британцы пользуются именно рейтингами. Достаточно открыть газеты "Таймс" или "Гардиан" и посмотреть, какова в этом году ситуация, например, по искусству, по инженерному делу, по экономике.
Донна Хайенс: Наше главное направление – техника, компьютерные науки. Но, конечно, мы получаем заявки и на другие направления.
Надежда Голенищева: Иногда про университет узнают от тех, кто там учился. В Москве достаточно много людей выезжает на учебу за границу. По моему ощущению, примерно половина студентов, которые едут учиться в Великобританию, предварительно живут в Москве, а вторая половина – в других городах России.
Донна Хайенс: У меня был студент, который хотел изучать юридическое дело. Он приезжал в Бристоль, в Лондон. Хотел увидеть университетское общежитие. Вообще, он сделал очень плотное исследование.
Тамара Ляленкова: О чем чаще спрашивают? Что главное для российских родителей и детей?
Донна Хайенс: По-разному, но обычно общежитие, рейтинг и где находится университет. У меня были родители, их сын изучал английский язык в Брайтоне. Он был очень молодой, а вокруг много развлечений. Родители не хотели, чтобы он учился в Лондоне, потому что там много развлечений. И они смотрели другие города. Они знали своего сына. Они знали, что он хотел гулять.
Надежда Голенищева: Еще задают вопросы именно по поступлению. Наш университет находится в топ-10. И при поступлении на некоторые специальности, которые лидируют, очень высок конкурс. Поступить сложно. Поэтому задают вопросы – как это сделать? Каких людей вы ищете? Подходим мы или не подходим?
Из России напрямую на бакалавриат едет меньше людей, чем на магистратуру. Опять же это стоимость. Так вы платите 4-6 лет, включая школу, либо вы платите 1 год за магистратуру.
Тамара Ляленкова: Но магистратура, насколько я могла заметить, дороже.
Надежда Голенищева: Зато один год.
Донна Хайенс: Да. Чуть-чуть дороже, но один год, очень интенсивный.
Надежда Голенищева: Да, это 12 месяцев серьезной, очень серьезной работы.
Тамара Ляленкова: Справляются российские студенты с этой серьезной работой? Потому что известно, что в России так учатся только в нескольких вузах?
Донна Хайенс: По моему опыту, русские студенты справляются, потому что они готовы к учебе.
Тамара Ляленкова: То есть те, кто приезжает, они уже понимают, за чем они это делают, тем более в магистратуре.
Донна Хайенс: Да, трудно сначала. Но если у них есть поддержка от университета, от школы, где они занимались, тогда это легче. Мы хотим, чтобы они задавали вопросы. Если у них есть проблемы, мы хотим, чтобы они говорили о них.
Надежда Голенищева: Все-таки университеты подбирают себе студентов. Они их выбирают – стараются, чтобы были максимально высокие оценки. Очень серьезные требования по языку. Опять же, чем сложнее курс, чем больше там нужно писать эссе, тем выше требования по языку. И исключений не бывает. Это означает, что студенты туда приезжают уже подготовленные. Второй момент. Это то, что практически всегда первый триместр студентам очень тяжело – они плохо понимают, что от них требуется. Потому что все эти навыки написания эссе…
Тамара Ляленкова: Это не российская история.
Надежда Голенищева: Абсолютно!
Донна Хайенс: Много нужно читать.
Надежда Голенищева: Да, они понимают, если едут в университет Великобритании, что трудиться придется.
Тамара Ляленкова: Правда, понимают? Потому что едут дети из семей благополучных, состоятельных. А они, как правило, бывают избалованы. Поэтому для них учеба – это скорее развлечение, прогулка, общение, нежели труд. Или я ошибаюсь?
Донна Хайенс: Бывает, но, по моему опыту, студенты готовы. Да, это трудно, но они справляются.
Тамара Ляленкова: Донна, к вам приезжают, наверное, в основном на компьютерные науки – вряд ли на инженерное дело.
Донна Хайенс: У нас преподают разные предметы. И иногда я удивляюсь, почему они выбрали тот или иной предмет, например, историю британской литературы средних веков.
Надежда Голенищева: Те, которые едут в школу, те, кто едет на программу Foudation, они едут в возрасте 17-18 лет. Я думаю, что для них это гораздо более тяжелое испытание. И тут бывают ситуации, когда студенты не готовы. Но, слава Богу, есть переходной этап между российской школой и британским образованием. Это своеобразный фильтр. Те студенты, которые плохо готовы, их в топовые университеты просто не возьмут, потому что они там не справятся. Они едут в университеты послабее, где чуть попроще, либо возвращаются обратно в Россию. Те, кто едет на бакалавриат, они уже прошли этот первичный фильтр. Это обозначает, что они готовы, они могут. Они заслужили тот университет, куда поступили.
Тамара Ляленкова: Что сейчас происходит в связи с тем, что плата за образование увеличилась?
Донна Хайенс: Никто не знает.
Тамара Ляленкова: Пока неизвестно? Было много возмущений. Студенты выходили на улицу.
Донна Хайенс: Я думаю, что нужно подождать несколько месяцев, когда пойдет новый поток заявок. Срок – 15 января для бакалавриата.
Надежда Голенищева: Это заявки на следующий год. Серьезно подорожало именно для британцев и европейцев. А для иностранцев образование каждый год растет на 5-10%. Я начинала работать в 2003 году. У нас программы стоили, начиная от 8 000 фунтов стерлингов. Сейчас эти же самые программы в следующем году будут стоить 14 000 фунтов стерлингов. Конечно, университеты расстроены изменением визовой политики. Университет со своей стороны делает все, что только можно с точки зрения карьерного развития. Во всех университетах существуют карьерные службы, которые нацелены на то, чтобы помочь найти как минимум место для стажировки, если нет возможности найти место, чтобы студенты остались. В интересах университета, чтобы студенты потом хорошо зарабатывали и рассказывали о том, как было замечательно учиться, какие карьерные возможности это открывает.
Тамара Ляленкова: Можно как-то посмотреть на тенденции – куда охотнее идут российские студенты, на какие направления?
Надежда Голенищева: Однозначно.
Донна Хайенс: Бизнес.
Тамара Ляленкова: Это давно началось и так и продолжается?
Надежда Голенищева: Да.
Донна Хайенс: Искусство тоже, но бизнес и менеджмент – это самое важное.
Надежда Голенищева: Опять же платежеспособное население все-таки представлено некими абстрактными родителями, которые зарабатывают деньги, делая какой-то бизнес, какой-то менеджмент и, в принципе, решая экономические вопросы, экономические проблемы. Соответственно, своих детей они видят примерно там же.
Тамара Ляленкова: Это миф, что британское образование такое замечательное, или это действительно так? Если – так, то, на ваш взгляд, в чем главное его достоинство?
Донна Хайенс: Когда я закончила университет 10 лет назад, было очень качественное образование, и это изменило мою жизнь. Я думаю, что английское образование дает возможность и навык знания, обмена идеями. Я верю в образование в Великобритании. Может быть, я не верю многим вещам, но я считаю, что это хорошее и качественное образование. Я рада работать в сфере образования.
Тамара Ляленкова: Донна, а как вы выбирали университет? Как вы выбирали свое направление – это был хороший учитель, или вы знали, чем хотите заниматься еще в школе?
Донна Хайенс: Я знала, что я хочу учиться. И опять же это был рейтинг и, конечно, расположение тоже влияло. Я считаю, что диплом, который у меня есть, очень ценный, потому что люди видят университет, и они знают, что это хороший университет. Я получила очень хорошую оценку. После окончания университета у студента больше возможностей получить большую зарплату. Я была взрослой студенткой, когда я училась. Я не могла дальше двигаться. А после получения диплома для меня открылся мир – я приехала сюда, работала здесь. Моя жизнь изменилась. Потом я училась в магистратуре.
Наверное, я могла бы зарабатывать больше, но для меня это не самое важное. У меня есть большой выбор. И это я говорю студентам – у вас будет выбор. В жизни это очень важно.
Тамара Ляленкова: Донна, а вы на какое направление пошли?
Донна Хайенс: Я хотела увеличить знания славянского языка. Я как "ботаник", если мы говорим о России. У меня всегда был интерес к России. И у меня была возможность.
Надежда Голенищева: Если бы это был 100% миф, то тогда бы Великобритания не зарабатывала столько денег на образовании. Это однозначно. Вопрос только в том, как сравнивать. Мировые рейтинги университетов появились совсем недавно. У меня достаточно сложное к ним отношение, потому что критериев-то нет, на основании чего сравнивать. Если был бы какой-то человек, который отучился на аналогичных программах в нескольких университетах, тогда можно было бы этому поверить. А по каким другим критериям можно сравнивать – сложно себе представить. Одно я знаю, что британское образование построено таким образом, что студентов заставляют учиться, не то, что заставляют, но они вынуждены сами учиться.
Я думаю, что для людей с опытом советского образования, понятен наверное, такой пример. Нам всегда очень много рассказывали, кругозор мы получили – широчайший. Но все начинали учиться на рабочем месте. Потому что, только когда ты к чему-то начинал приступать, ты в этом разбирался. Пока ты сам это не сделаешь, ты в этом не разберешься. В Великобритании так много не рассказывают. Там заставляют разобраться в первую очередь. То, что ты сделал сам, то, в чем ты сам разобрался досконально, до мелочей – это из тебя никак не вытравить. Поэтому качество образования именно в этом и состоит – насколько глубоко студента заставили разобраться в конкретном предмете.
Тамара Ляленкова: Известен такой показатель качества образования, как количество иностранных студентов. Кого больше из иностранцев приезжает, откуда?
Надежда Голенищева: Там, где больше населения, оттуда и приезжает больше. Наверное, сейчас мы где-то в десятке лидеров стран по количеству студентов в университете Варвика. Может быть, где-то на 12-14 месте в зависимости от года. Потому что каждый год в каждой стране меняются какие-то правила. Иногда какая-то страна вводит государственные стипендии и отправляет тысячами за границу обучаться, и понятно, что в этот момент эта страна вдруг вырывается неожиданно вперед. А если люди сами платят, то это статистическая история.
Я бы хотела сказать, что очень приятно видеть тех студентов, с которыми ты общался в момент поступления, и потом, через год-полтора, когда он вернулся. Потому что возвращаются абсолютно другими людьми. Расширяется кругозор. Интернациональные возможности для обучения. Если люди едут в Англию, то они попадают в международную среду. Там как раз статистика мира и представлена. Они учатся со студентами из Юго-Восточной Азии, из Америки, Европы, то есть с людьми из разных стран.
Тамара Ляленкова: Что скажете по поводу Болонского процесса? Как к этому относятся в британских университетах?
Надежда Голенищева: Насколько я знаю, Британия подписала все конвенции изначально. Буквально лет 10 назад на британскую магистратуру не брали российских бакалавров. Тогда бакалавры здесь только появились. Или брали с большой опаской. Опять же некоторые университеты начали потихоньку принимать таких студентов. Сначала из самых известных университетов – МГУ, МГИМО, Высшая школа экономики. Потихоньку принимали и поняли, что это не страшно. На текущий момент, насколько я знаю, практически все университеты принимают на свою магистратуру русских бакалавров. Со школами ситуация не меняется. По-прежнему переходные программы существуют, потому что на текущий момент все-таки российское школьное образование считается недостаточным, в том числе с точки зрения навыков обучения в британской системе. Это не только дополнительный фильтр, но это в том числе и те навыки, которые наша школа по-прежнему не дает.
Если говорить в обратную сторону, тут существуют проблемы. Например, человек, который закончил бакалавриат в Великобритании, приехать в Россию и продолжить обучение в магистратуре не может. Наше Министерство образование не очень хорошо относится к европейским бакалаврам. Однако все равно бакалавры приезжают, бизнесу это неважно. Бизнесу важно, чтобы люди владели знаниями.
Тамара Ляленкова: Впрочем, этим летом П
Кстати, до конца октября Британский совет в Москве принимает заявки на стипендию Чивнинг (British Chevening Award), самые способные попадут на магистерские программы в Лондонскую школу экономики, Лондонскую бизнес-школу, Оксфорд или Кембридж.
НОВОСТИ ОБРАЗОВАНИЯ
Региональные:
С 2012 года в Татарстане стартует трехлетняя программа капитального ремонта школ. На эти цели из республиканского бюджета ежегодно будет выделяться 1 млрд. рублей. На эти средства планируется отремонтировать крыши, инженерные сети и заменить окна. На проведение остальных работ муниципалитеты должны будут находить другие источники финансирования.
Дальневосточной государственной социально-гуманитарной академии постановлением правительства Автономной Еврейской области присвоено имя Шолом-Алейхема, выдающегося общественного деятеля, просветителя, писателя, внесшего значительный вклад в развитие литературы на языке идиш.
Анна Чапман продолжила преподавательскую деятельность. Если в конце сентября несостоявшаяся она рассказывала студентам СПбГУ о том, "Как стать лидером в современном мире", то 13 октября на ту же тему она выступила перед студентами волгоградских вузов. Стоит отметить, что руководство учебных заведений учло опыт первого выступления Анны Чапман и пригрозило молодым людям отчислением за любые попытки сорвать лекцию.
Ведущие технические вузы будут готовить не только высококвалифицированных инженеров, но и будущих бизнесменов. Так, например, в МФТИ, по данным "Российской газеты", студентов старших курсов и аспирантов приглашают прослушать новый курс "Технология предпринимательства, как точная дисциплина". Занятия будут проходить в виде лекций и мастер-классов. В качестве преподавателей выступят собственники бизнеса и представители крупных корпораций. Лучшие слушатели получат шанс войти в управляющие команды новых наукоемких проектов.
Федеральные:
На рассмотрение Госдумы внесен законопроект, предусматривающий предоставление отсрочки от службы в армии для аспирантов очной формы обучения с 1 января 2012 года. Согласно поправкам молодые ученые смогут получить дополнительный год отсрочки на время защиты квалификационной работы. Напомним, в середине июня Госдума утвердила отсрочку от армии для школьников, достигших 18 лет.
В Министерстве образования и науки опровергли информацию о нехватке кадров в школах. По словам директора департамента общего образования Минобрнауки Елены Низенко, дефицит педагогов в школах составляет не более 1%. Стоит отметить, что на данный момент по педагогическим специальностям в российских вузах на всех курсах обучается около 500 тысяч человек. По данным Елены Низенко, в 2011 году было 133 тысячи выпускников, тогда как потребности школы составляли 20 тысяч человек. Всего в школах преподают чуть более 1 миллиона человек.
95% российских студентов признались, что предпочитают получать знания от молодых преподавателей. Таковы данные всероссийского опроса, проведенного порталом Career.ru. Основными достоинствами были названы: простота в общении и налаживании личного контакта, использования современных и интересных методик работы. 27% опрошенных отметили, что молодой преподаватель обладает актуальными знаниями и высоким уровнем компетенции в своей области.
Представитель счетной палаты сообщил, что это ведомство в октябре – декабре текущего года планирует провести проверку использования бюджетных и внебюджетных средств, направленных на выплату стипендий. Среди объектов проверки названы Министерство финансов, Министерство образования и науки, Российский государственный технологический университет им. К.Э. Циолковского и Российский государственный торгово-экономический университет.
Министерство образования и науки разработало программу, согласно которой российские студенты получат возможность поехать учиться за рубеж. При этом оплачивать образование будут компании, заинтересованные в таких специалистах и частично российские вузы. Первые российские специалисты могут отправиться на учебу уже осенью 2012 года. О желании принять участие в программе заявил ОАО "КамАЗ", нуждающийся в высококвалифицированных специалистах.
Зарубежные:
Мэр британской столицы Борис Джонсон рассказал о планах запустить летом 2012 года программы внеклассных курсов и лагерей для воспитания дисциплины у подростков и борьбы с агрессией. В проекте, который обойдется городским властям в 2 млн. фунтов, на первом этапе примут участие 25 школ
Начиная с 2011-12 учебного года, белорусских студентов будут распределять за год до окончания вуза. Об этом рассказал министр образования республики Сергей Маскевич. По его словам, раннее распределение – это возможность для студентов юридически оформить соглашение с работодателем, если он уже найден.
Губернатор штата Калифорния Джерри Браун одобрил законопроект, согласно которому государственные гранты на образование смогут получать нелегалы. Действие закона будет распространяться на тех, кто сможет доказать, что прожил на территории США не менее 5 лет и не менее трех лет посещал государственную школу. Кроме того, закон не приравнивает нелегалов к законопослушным студентам полностью: заявки мигрантов на получение стипендий будут рассматриваться только после того, как ответ от властей получат все легальные соискатели.
О британском высшем образовании мы сегодня и поговорим в "Классном часе Свободы" с Денис Панатони (Лондонский университет Метрополитен), Домиником Дженсеном (Университет Манчестера), Грегори Хоробином (Образовательное объединение Кембриджа), Донной Хайенс (Университет Саутгемптона), Надеждой Голенищевой (Университет Варвик), Карлос Вестрингом (Международная Академия EF) и заместителем директора по управлению проектами Британского Совета в Москве Натальей Равдиной.
Итак, по мнению британского еженедельника Times Higher Education 32 из 200 лучших университетов мира находятся в Великобритании. Если учесть, что в Британии высших учебных заведений немногим больше ста, то процент университетов, дающих хорошее образование, получается приличный.
С другой стороны, сами британцы, как показал недавний опрос, не слишком высокого мнения о качестве образования, а если обратиться к международному исследованию успеваемости школьников PISA, то по совокупности достижений страна располагается чуть выше середины рейтинга, в котором участвуют 65 стран. Это важный показатель, потому что именно в старшей школе начинается интенсивное профильное обучение, которое в российской традиции приходится на первые два курса института.
Впрочем, этот факт не повлиял на мнение россиян, которые продолжают считать британскую систему одной из лучших. Почему, я попробовала выяснить у посетителей 13-й выставки британского образования в Москве
- Британское образование… Известно, что оно довольно дорогое даже по сравнению с нашим российским образованием. Хотя, тем не менее, из того, что я видел: условия размещения учеников, программы, школьная жизнь в Британии намного более насыщенная, чем в России. Я не вижу никаких недостатков.
- Не могу говорить уверенно, поскольку я никогда не обучалась в Великобритании. Но все мои знакомые, кто там был, говорят, что образование у них действительно хорошее. Конечно, наши студенты в основном едут туда учить английский язык, а не какие-либо предметы. Но я считаю, что их образование действительно достойно и может считаться одним из лучших, иначе бы миллионы студентов не стремились бы попасть в такие университеты как Кембриджский или Оксфордский. Я сейчас говорю не о курсах, а именно об университетах. Так что, да, я считаю, что это не миф, а реальность.
- О советском образовании точно ходят мифы, а о британском… Ну, нормальное, хорошее. Самый лучший показатель, сколько иностранных студентов обучается. Больше всего иностранных студентов в Америке. Следовательно, надо делать вывод, что в Америке самое лучшее образование. Вот и все.
Тамара Ляленкова: Это правда, но Великобритания географически гораздо ближе, к тому же в ее пользу работает миф о прекрасной системе обучения, которая, хочу заметить, не так давно базировалась на весьма строгой дисциплине.
Высокое качество британского образования – миф или реальность? На этот вопрос я попросила ответить заместителя директора по управлению проектами Британского Совета в Москве Наталью Равдину.
Наталья Равдина: Я, конечно, считаю, что это не миф. Есть очень много вещей в британском образовании, которые я лично нахожу правильными. Безусловно, это привычка к самостоятельной работе, привычка к самодисциплине. Потому что если мы говорим о высшем образовании, то по количеству аудиторных часов разница огромная. Те привычки, те правила, которые существовали в российских вузах, где мы с вами учились – 6 дней в неделю лекции, потом еще домашние задания. Времени на то, чтобы подумать, что-то переварить и выдать собственный продукт, остается очень мало.
В Великобритании мы столкнемся с совершенно другими правилами, другими традициями. Особенно это касается, конечно, обучения на программах, когда предполагается, что человек уже имеет какие-то знания и желание развиваться дальше. Скажем, у вас есть время для встречи с преподавателем несколько раз в неделю, и у вас есть задание, и есть огромный и прекрасный ресурс для того, чтобы это задание делать. Это круглосуточно работающие библиотеки, это Интернет повсюду, это новейшие публикации, доступы в электронные базы и т. д. Есть все возможности для того, чтобы это задание выполнить, но самому. И это, безусловно, положительный момент.
Момент для меня лично спорный – это узость учебной программы. Это, наверное, камень преткновения для многих, поскольку мы учились совершенно по другим принципам. Мы изучали предметы, которые напрямую не выходили на нашу с вами специальность. Я не готова признать, что это было неправильно.
Тамара Ляленкова: За те 13 лет, что проводится выставка, поменялся состав участников?
Наталья Равдина: На моей памяти усилился школьный компонент. Потому что три года назад это было 6 школ, в прошлом году 10, в этом году у нас 13 учебных заведений, которые предлагают программы для школьников – как школьников в прямом смысле, так и тех, кто готовится к поступлению в университет, то есть старшие два класса школы.
Тамара Ляленкова: Как вам кажется, почему это происходит? Потому что есть проблемы на рынке в самой Великобритании? Или растет интерес именно к этому компоненту?
Наталья Равдина: Я думаю, что здесь несколько факторов воедино слились. Во-первых, интеграция России в образовательное пространство Европы, в мировое пространство. Люди, которые позиционируют своих детей в большей степени как граждан мира, нежели граждан одной страны, конечно, заинтересованы в том, чтобы образование, которое дети получат, было признано во всем мире, чтобы не было лишних проблем при признании дипломов, полученных здесь или в какой-то другой стране. Кроме того, видимо, растет благосостояние народа. Больше людей могут позволить себе это образование.
Тамара Ляленкова: Что с университетами? Как-то меняются пристрастия россиян или, может быть, меняется предложение?
Наталья Равдина: Пристрастия россиян, наверное, довольно стабильные в том, что примерно 50% тех, кто едет учиться на программу бакалавриата, и 50% на программу магистратуры. Что касается специальностей, топовые – это финансы, менеджмент, английский язык, журналистика, юриспруденция, искусство дизайна. Последнее, пожалуй, из относительно новых веяний. Интерес британских университетов тоже растет. В прошлом году к нам на выставку приехало 49 участников, в этом году их 60. Есть, наверное, примерно 20 вузов, которые активно работают на российском рынке не первый год.
Тамара Ляленкова: Насколько популярны для самих британцев магистерские программы?
Наталья Равдина: Отношение к высшему образованию там немножко проще, чем у нас. Потому что опросы показывают, что наша публика и те, кто заканчивает школы, они все ориентированы на высшее образование. И иметь одно образование недостаточно, нужно два и какие-то еще дополнительные. Потому что высшее образование – довольно стандартное требование для всего. Я думаю, что в Великобритании проще с этим и меньшее количество людей стремится после школы обязательно пойти в вуз. В свою очередь из этого количества еще меньше пойдут делать диплом магистра. Но это различие культурных традиций.
Тамара Ляленкова: Несмотря на различие культурных традиций, российские родители, те, у кого есть такая возможность, предпочитают частные школы-пансионы и университеты в Великобритании отечественному образованию. Невысокого мнения о российских вузах и сами студенты.
- В принципе, все равно, потому что мы пока не про какое образование не слышали. Решили прийти послушать про британское. Мы из Осетии. Первокурсницы в МЭСИ и Сеченова.
Тамара Ляленкова: Пришли просто посмотреть? Или у вас определенный интерес?
- Хотелось бы учиться за границей, потому что мы наслышаны. Есть люди из круга знакомых, кто там учился, слышали, что это очень качественное образование и престижное. После этого дорога, что ли, есть в будущее. Деньги? Каждый институт стоит по-разному. В принципе, за границей все равно, сколько бы он не стоил, образование дают хорошее.
Тамара Ляленкова: А если бы выбирали между российским образованием и зарубежным, британским, скажем?
- Конечно, британское предпочтительнее, даже для разнообразия.
- Дочь первый раз поехала в Англию после пятого класса. И когда я ребенка встретила в аэропорту, она сразу сказал – отправляй меня обратно. Настолько ей понравилась атмосфера, понравилась страна, понравились люди, которые там живут. Это однозначно было: я поеду учиться только туда и никуда больше.
- Мы были в городе Брайтоне недалеко от Лондона. Лондон посещали, все видели, университеты посмотрели. Очень все понравилось.
Тамара Ляленкова: Это бы экскурсионная программа или учеба?
- Нет, это все-таки была учеба, но с экскурсиями.
Тамара Ляленкова: А сейчас не страшно – все-таки закрытая школа?
- Нет, в частную школу я пока морально не готова: от себя ее оторвать и отдать на два года. Я надеюсь, что за два года я с этой мыслью смирюсь, что она уедет, что она будет там учиться. Поэтому сразу высшее образование.
Тамара Ляленкова: А какой университет выбрали, какую специализацию?
- Пока только понятно, что специализация будет все-таки медиа, скорее всего, журналистика. А какой университет – пока не решили. Скорее всего, что-то ближе к Лондону.
Тамара Ляленкова: А материальная сторона вас устраивает?
- Конечно, дороговато, но, зная уровень образования в наших вузах, что если это коммерция, то оценки ставятся просто за то, что ты платишь деньги, я понимаю, что другой альтернативы у нас нет. Здесь мы просто будет 5 лет сидеть и вносить деньги за учебу, и все. Мы разучимся думать, разучимся учиться, разучимся всему.
Тамара Ляленкова: С другой стороны, чтобы поступить в британский университет, россиянину придется потратить время и деньги на предварительную подготовку.
Что нужно для того, чтобы получить высшее образование в Британии? Собственно говоря, существует несколько вариантов – британская школа, A-level, IB и Foudation. Подробнее о них расскажет управляющий директор компании "Еducation first" Карл Вестринг.
Карл Вестринг: Дело в том, что это старая британская система. И по старой традиции надо обязательно закончить курсы, чтобы попасть в университет. И это два года учебы. У нашей компании есть частный колледж, там студенты из России проводят два предварительных года. Потом они могут попасть в университет. Мы не думаем, что британская система изменится в ближайшие годы.
Тамара Ляленкова: А для того чтобы поехать учиться в другие страны, тоже надо преодолеть этот зазор? Или все-таки российский школьник может сдать какие-то экзамены и поступить в университет в другой стране, не в Великобритании?
Карл Вестринг: В другие страны, конечно, российские студенты могут попасть без A-level, но есть и другие варианты. Это очень известная система – IВ. Это немножко отличается от A-level, но идея такая же, что у международных студентов должен быть одинаковый опыт. Ведь для университетов гораздо проще выбрать между студентами, если они прошли одинаковую программу. Именно поэтому решили создать международную организацию IВ, которая отвечает международным стандартам. Все студенты, которые проходят именно эту программу IB, могут в любой университет мира поступить. И A-level, и IB предназначены для того, чтобы подготовить студентов для более успешной учебы в университетах, лидирующих по всему миру. Это очень прозрачная система, и университеты сразу видят, на каком уровне находится данный студент.
Тамара Ляленкова: Там учатся после школы? Или можно во время?
Карл Вестринг: Есть студенты в России, которые хотят закончить и сдать экзамен ЕГЭ перед тем, как отправится за границу. Но в последние годы мы наблюдаем новое явление. Родители готовы отправить студента за рубеж, даже не заканчивая подготовки к ЕГЭ в России, потому что они верят в зарубежную университетскую подготовку. Либо надо сначала закончить школу в России, а потом ехать за рубеж – тогда теряется 1-2 года. Мы делаем специальную программу для 9 класса, а потом двухлетнюю программу IB. Тогда можно три года учиться за рубежом, а потом поступить прямо в зарубежный университет.
Тамара Ляленкова: Я слышала, что в последнее время больше идут на Foudation. Это так?
Карл Вестринг: Да, Foudation – это очень важный элемент. Можно взять как отдельный курс. Но поскольку очень много российских студентов, я могу сказать следующее. В наших школах за рубежом, в Великобритании или в США, российские студенты всегда на высшем уровне находятся в классе. Но с точки зрения языковой подготовки, они по сравнению с другими студентами отстают. Практики меньше в России. Поэтому мы всегда рекомендуем Foudation, это более эффективно во время подготовки.
Тамара Ляленкова: Как вам кажется, зачем родители отправляют детей за рубеж? Они хотят более качественного образования для них или, может быть, чтобы дети остались жить в Англии? Понятно, что об этом вслух никто не говорит, тем не менее, очень часто я от российских родителей на выставках, связанных с зарубежным образованием, слышу именно такое мнение.
Карл Вестринг: Это, конечно, очень сложный вопрос. Но я тоже слышал от многих родителей два объяснения. Первый вариант – родители говорят, что дети сами хотят сделать карьеру где-то за рубежом. И тогда, конечно, выбор простой. Если человек хочет сделать карьеру за рубежом, тогда имеет смысл учиться за рубежом. Второй вариант – что сейчас происходит в России с реформой образовательной системы и т. д., конечно, немножко волнует некоторых родителей. И они бы хотели, чтобы дети учились за рубежом. Я глубоко убежден, что в будущем все будет отлично в России. И образовательная система, которая сейчас делается, нет сомнений в том, что в России великолепное будущее именно с точки зрения образования. Я думаю, что это просто временное влияние, что очень много студентов отправляют за рубеж, чтобы там закончить Foudation и попасть в зарубежные университеты. Я могу вам назвать несколько примеров. В Китае и Индии тоже такое явление было, что все поехали в США учиться. Но сейчас в Китае построили очень хорошие университеты и Foudation курсы, и они остаются на месте.
Тамара Ляленкова: К таким неожиданным, как мне кажется, для большинства россиян выводам пришел Карл Вестринг управляющий директор компании Еducation first.
Один из очевидных минусов – невозможность поступить в университет сразу после окончания российской школы. Примерно полторы тысячи россиян решают эту проблему, обучаясь в английской школе. Еще три тысячи выбирают высшее образование – foundation, бакалавриат, магистратуру. Здесь надо заметить, что число россиян, уезжающих учиться в Англию, ежегодно увеличивается на 10-20 процентов.
Как британские преподаватели оценивают подготовку российских студентов, я попросила рассказать Грегори Хоробина (Образовательное объединение Кембриджа).
Грегори Хоробин: Мы в Великобритании очень ценим способности российских студентов и тот энтузиазм, с которым они относятся к учебе. Для нас очень важно присутствие международных студентов, и мы рады, что качество нашего образования пользуется спросом и у россиян. Если говорить о том, как мы поддерживаем высокое качество, то, главное, что в Великобритании существуют самые широкие возможности для образования: от креативных дисциплин до бизнеса и финансов, до сельского хозяйства. Но, на самом деле, то, что мы предлагаем, гораздо шире, чем стандартные экономка и финансы.
Тамара Ляленкова: Существуют какие-то национальные особенности у студентов, приезжающих из разных стран и, конкретнее, из России?
Грегори Хоробин: Российские студенты очень сильны в физике и математике. У них хорошая база по этим дисциплинам, благодаря российским школам. Кроме того, поскольку они изучают много предметов, то приезжают с очень широкой подготовкой.
Тамара Ляленкова: В Британии повысили плату за обучение. Это, скорей всего, уменьшит число британских студентов. Удастся ли за счет иностранцев заполнить те места, которые останутся свободными? Не будет ли сокращений для преподавателей?
Грегори Хоробин: Количество студентов из Великобритании и из других стран тщательно отслеживается как самими учебными заведениями, так и правительством. И, несмотря на то, что стоимость обучения для британских студентов повысилась, государство все равно выделяет субсидии, чтобы облегчить доступ к высшему образованию. Конечно, мы всегда рады студентам из Европы, Азии, но количество британских и иностранных студентов не конфликтует друг с другом. Более того, мы ищем таланты по всему миру и приглашаем способных студентов из всех стран.
Тамара Ляленкова: Моя следующая собеседница Денис Панатони (Лондонский университет Метрополитен). В этом университете учится более 28 тысяч студентов, стоимость обучения в год – 10.080 фунтов бакалавриат, от 7560 до 14000 – магистратура. Почти столько же теперь придется платить и самим британцам.
Я спросила у Денис, как повышение стоимости обучения может сказаться на британской системе высшего образования в целом.
Денис Панатони: В Великобритании очень сильная финансирования поддержка высшего образования, с точки зрения студентов. То есть, если у студента или его родителей нет сейчас средств для того, чтобы оплатить обучение, они могут обратиться к хорошо отлаженной системе образовательных кредитов. Эти кредиты возвращаются в весьма разумные сроки и с очень разумными процентами. Надо понимать, что на протяжении последних лет стоимость обучения для "родных", "домашних" студентов была очень низкая - 3 300 фунтов, и сейчас правительство сказало, что все, мы больше не можем субсидировать так много, и поэтому необходимо повысить стоимость обучения. Безусловно, существует много преимуществ у тех, у кого есть высшее образование. Потому что работодатель обязательно поинтересуется, есть квалификация или нет, и какого уровня.
Конечно, уже сейчас можно сказать, что повышение цен отразится на качестве студентов. Однако хорошо отлаженная система образовательных кредитов в любом случае позволит британским студентам получить высшее образование, даже если денег у них сейчас нет. То есть, они могут закончить университет, и быть должны какому-то банку, но срок выплаты иногда растягивается до 25 лет, в то время как другие страны, например, Россия, такую возможность не предоставляют. Поэтому, по сравнению с другими странами, студентам Великобритании повезло.
С другой стороны, с точки зрения иностранных студентов, повышение платы за обучение, наверное, справедливо. Действительно, почему студент из-за рубежа должен платить намного больше, чем британский?
Кроме того, у нас есть партнерство с разными вузами, в том числе и в России. Скажем, студент бакалавриата может отучиться два года дома и потом на один год поехать в Великобританию, и получить двойной диплом.
Тамара Ляленкова: Так считает с Денис Панатони (Лондонский университет Метрополитен). Доминик Дженсен (Университет Манчестера) также думает, что качество новых студентов может понизиться, однако он полагает, что высокая плата за обучение заставит британцев серьезнее относиться к занятиям.
Доминик Дженсен: Сейчас трудно предположить, какой эффект будет иметь повышение цен. Возможно, снизится качество студентов по некоторым дисциплинам.
Мы на протяжении многих лет набираем в британские вузы студентов из-за рубежа, и они платят более высокие суммы за обучение. Поэтому то, что студенты платят большие деньги, вообще-то не новое явление. У нас в университете Манчестера работает очень хорошая служба помощи студентам по трудоустройству. Потому что мы прекрасно понимаем, что студенты из-за рубежа рассматривают плату за образование, как инвестиции в будущее, и они ожидают возврата этих инвестиций. Я думаю, что студенты из Великобритании теперь будут также серьезно подходить к вопросу собственного обучения и к вопросу инвестиций в будущее.
Тамара Ляленкова: Какой процент отчисленных может быть к последнему курсу? Ведь иногда студенты перестают учиться, и тогда их отчисляют.
Доминик Йенсен: Я так с ходу не могу привести точные цифры, но да, такое случается, если, например, студент передумал и решил выбрать другую стезю. Должен сказать, что у нас довольно высокие требования к поступающим, так как мы хотим быть уверены, что студент, который пойдет к нам учиться, окажется в состоянии пройти весь курс. Поэтому мы не идем на компромиссы в том, что касается академических требований и требований к владению английским языком. Мы хотим быть уверены, что студент действительно сможет окончить наш университет.
Тамара Ляленкова: Администрация университета как-то следит за количеством иностранцев, британцев?
Доминик Йенсен: Жесткого контроля нет, у нас сейчас 8 тысяч студентов из-за рубежа, а всего учится 35 тысяч. Многие студенты поступят чуть позже, поэтому финальные цифры этого года еще не известны, но, безусловно, работа с иностранными студентами - это одна из наших сильных сторон.
У нас сейчас около 60 российских студентов, на самых разных специальностях. Не удивительно, что большинство изучают бизнес и специальности, связанные с бизнесом. У нас также есть школа лингвистики и языкознания, и многие студенты учатся на переводчиков. Сейчас повысился интерес к физике, видимо из-за того, что два нобелевских лауреата работают в нашем университете.
Тамара Ляленкова: Конечно, количество обучающихся в британских университетах россиян невелико. Ведь только в прошлом году Великобритания выдала свыше 300 тысяч виз иностранным студентам и членам их семей. С другой стороны, именно поэтому Россия имеет большой потенциал, ведь если количество собственных студентов уменьшится, кто-то должен будет занять их места.
Разговор о британском высшем образовании мы продолжаем в московской студии Радио Свобода с Донной Хайенс, Университет Саутгемптона, он входит в двадцатку лучших, и Надеждой Голенищевой, Университет Уорвика, он в числе лучших 10.
Откуда узнают родители, почему выбирают ваши университеты? Чем они руководствуются – платой, отзывами, рекламой?
Надежда Голенищева: Достаточно легко узнать, какой университет в Великобритании считается лучшим по этой специальности, какой хуже. Существуют очень разнообразные и разветвленные рейтинги, и практически все британцы пользуются именно рейтингами. Достаточно открыть газеты "Таймс" или "Гардиан" и посмотреть, какова в этом году ситуация, например, по искусству, по инженерному делу, по экономике.
Донна Хайенс: Наше главное направление – техника, компьютерные науки. Но, конечно, мы получаем заявки и на другие направления.
Надежда Голенищева: Иногда про университет узнают от тех, кто там учился. В Москве достаточно много людей выезжает на учебу за границу. По моему ощущению, примерно половина студентов, которые едут учиться в Великобританию, предварительно живут в Москве, а вторая половина – в других городах России.
Донна Хайенс: У меня был студент, который хотел изучать юридическое дело. Он приезжал в Бристоль, в Лондон. Хотел увидеть университетское общежитие. Вообще, он сделал очень плотное исследование.
Тамара Ляленкова: О чем чаще спрашивают? Что главное для российских родителей и детей?
Донна Хайенс: По-разному, но обычно общежитие, рейтинг и где находится университет. У меня были родители, их сын изучал английский язык в Брайтоне. Он был очень молодой, а вокруг много развлечений. Родители не хотели, чтобы он учился в Лондоне, потому что там много развлечений. И они смотрели другие города. Они знали своего сына. Они знали, что он хотел гулять.
Надежда Голенищева: Еще задают вопросы именно по поступлению. Наш университет находится в топ-10. И при поступлении на некоторые специальности, которые лидируют, очень высок конкурс. Поступить сложно. Поэтому задают вопросы – как это сделать? Каких людей вы ищете? Подходим мы или не подходим?
Из России напрямую на бакалавриат едет меньше людей, чем на магистратуру. Опять же это стоимость. Так вы платите 4-6 лет, включая школу, либо вы платите 1 год за магистратуру.
Тамара Ляленкова: Но магистратура, насколько я могла заметить, дороже.
Надежда Голенищева: Зато один год.
Донна Хайенс: Да. Чуть-чуть дороже, но один год, очень интенсивный.
Надежда Голенищева: Да, это 12 месяцев серьезной, очень серьезной работы.
Тамара Ляленкова: Справляются российские студенты с этой серьезной работой? Потому что известно, что в России так учатся только в нескольких вузах?
Донна Хайенс: По моему опыту, русские студенты справляются, потому что они готовы к учебе.
Тамара Ляленкова: То есть те, кто приезжает, они уже понимают, за чем они это делают, тем более в магистратуре.
Донна Хайенс: Да, трудно сначала. Но если у них есть поддержка от университета, от школы, где они занимались, тогда это легче. Мы хотим, чтобы они задавали вопросы. Если у них есть проблемы, мы хотим, чтобы они говорили о них.
Надежда Голенищева: Все-таки университеты подбирают себе студентов. Они их выбирают – стараются, чтобы были максимально высокие оценки. Очень серьезные требования по языку. Опять же, чем сложнее курс, чем больше там нужно писать эссе, тем выше требования по языку. И исключений не бывает. Это означает, что студенты туда приезжают уже подготовленные. Второй момент. Это то, что практически всегда первый триместр студентам очень тяжело – они плохо понимают, что от них требуется. Потому что все эти навыки написания эссе…
Тамара Ляленкова: Это не российская история.
Надежда Голенищева: Абсолютно!
Донна Хайенс: Много нужно читать.
Надежда Голенищева: Да, они понимают, если едут в университет Великобритании, что трудиться придется.
Тамара Ляленкова: Правда, понимают? Потому что едут дети из семей благополучных, состоятельных. А они, как правило, бывают избалованы. Поэтому для них учеба – это скорее развлечение, прогулка, общение, нежели труд. Или я ошибаюсь?
Донна Хайенс: Бывает, но, по моему опыту, студенты готовы. Да, это трудно, но они справляются.
Тамара Ляленкова: Донна, к вам приезжают, наверное, в основном на компьютерные науки – вряд ли на инженерное дело.
Донна Хайенс: У нас преподают разные предметы. И иногда я удивляюсь, почему они выбрали тот или иной предмет, например, историю британской литературы средних веков.
Надежда Голенищева: Те, которые едут в школу, те, кто едет на программу Foudation, они едут в возрасте 17-18 лет. Я думаю, что для них это гораздо более тяжелое испытание. И тут бывают ситуации, когда студенты не готовы. Но, слава Богу, есть переходной этап между российской школой и британским образованием. Это своеобразный фильтр. Те студенты, которые плохо готовы, их в топовые университеты просто не возьмут, потому что они там не справятся. Они едут в университеты послабее, где чуть попроще, либо возвращаются обратно в Россию. Те, кто едет на бакалавриат, они уже прошли этот первичный фильтр. Это обозначает, что они готовы, они могут. Они заслужили тот университет, куда поступили.
Тамара Ляленкова: Что сейчас происходит в связи с тем, что плата за образование увеличилась?
Донна Хайенс: Никто не знает.
Тамара Ляленкова: Пока неизвестно? Было много возмущений. Студенты выходили на улицу.
Донна Хайенс: Я думаю, что нужно подождать несколько месяцев, когда пойдет новый поток заявок. Срок – 15 января для бакалавриата.
Надежда Голенищева: Это заявки на следующий год. Серьезно подорожало именно для британцев и европейцев. А для иностранцев образование каждый год растет на 5-10%. Я начинала работать в 2003 году. У нас программы стоили, начиная от 8 000 фунтов стерлингов. Сейчас эти же самые программы в следующем году будут стоить 14 000 фунтов стерлингов. Конечно, университеты расстроены изменением визовой политики. Университет со своей стороны делает все, что только можно с точки зрения карьерного развития. Во всех университетах существуют карьерные службы, которые нацелены на то, чтобы помочь найти как минимум место для стажировки, если нет возможности найти место, чтобы студенты остались. В интересах университета, чтобы студенты потом хорошо зарабатывали и рассказывали о том, как было замечательно учиться, какие карьерные возможности это открывает.
Тамара Ляленкова: Можно как-то посмотреть на тенденции – куда охотнее идут российские студенты, на какие направления?
Надежда Голенищева: Однозначно.
Донна Хайенс: Бизнес.
Тамара Ляленкова: Это давно началось и так и продолжается?
Надежда Голенищева: Да.
Донна Хайенс: Искусство тоже, но бизнес и менеджмент – это самое важное.
Надежда Голенищева: Опять же платежеспособное население все-таки представлено некими абстрактными родителями, которые зарабатывают деньги, делая какой-то бизнес, какой-то менеджмент и, в принципе, решая экономические вопросы, экономические проблемы. Соответственно, своих детей они видят примерно там же.
Тамара Ляленкова: Это миф, что британское образование такое замечательное, или это действительно так? Если – так, то, на ваш взгляд, в чем главное его достоинство?
Донна Хайенс: Когда я закончила университет 10 лет назад, было очень качественное образование, и это изменило мою жизнь. Я думаю, что английское образование дает возможность и навык знания, обмена идеями. Я верю в образование в Великобритании. Может быть, я не верю многим вещам, но я считаю, что это хорошее и качественное образование. Я рада работать в сфере образования.
Тамара Ляленкова: Донна, а как вы выбирали университет? Как вы выбирали свое направление – это был хороший учитель, или вы знали, чем хотите заниматься еще в школе?
Донна Хайенс: Я знала, что я хочу учиться. И опять же это был рейтинг и, конечно, расположение тоже влияло. Я считаю, что диплом, который у меня есть, очень ценный, потому что люди видят университет, и они знают, что это хороший университет. Я получила очень хорошую оценку. После окончания университета у студента больше возможностей получить большую зарплату. Я была взрослой студенткой, когда я училась. Я не могла дальше двигаться. А после получения диплома для меня открылся мир – я приехала сюда, работала здесь. Моя жизнь изменилась. Потом я училась в магистратуре.
Наверное, я могла бы зарабатывать больше, но для меня это не самое важное. У меня есть большой выбор. И это я говорю студентам – у вас будет выбор. В жизни это очень важно.
Тамара Ляленкова: Донна, а вы на какое направление пошли?
Донна Хайенс: Я хотела увеличить знания славянского языка. Я как "ботаник", если мы говорим о России. У меня всегда был интерес к России. И у меня была возможность.
Надежда Голенищева: Если бы это был 100% миф, то тогда бы Великобритания не зарабатывала столько денег на образовании. Это однозначно. Вопрос только в том, как сравнивать. Мировые рейтинги университетов появились совсем недавно. У меня достаточно сложное к ним отношение, потому что критериев-то нет, на основании чего сравнивать. Если был бы какой-то человек, который отучился на аналогичных программах в нескольких университетах, тогда можно было бы этому поверить. А по каким другим критериям можно сравнивать – сложно себе представить. Одно я знаю, что британское образование построено таким образом, что студентов заставляют учиться, не то, что заставляют, но они вынуждены сами учиться.
Я думаю, что для людей с опытом советского образования, понятен наверное, такой пример. Нам всегда очень много рассказывали, кругозор мы получили – широчайший. Но все начинали учиться на рабочем месте. Потому что, только когда ты к чему-то начинал приступать, ты в этом разбирался. Пока ты сам это не сделаешь, ты в этом не разберешься. В Великобритании так много не рассказывают. Там заставляют разобраться в первую очередь. То, что ты сделал сам, то, в чем ты сам разобрался досконально, до мелочей – это из тебя никак не вытравить. Поэтому качество образования именно в этом и состоит – насколько глубоко студента заставили разобраться в конкретном предмете.
Тамара Ляленкова: Известен такой показатель качества образования, как количество иностранных студентов. Кого больше из иностранцев приезжает, откуда?
Надежда Голенищева: Там, где больше населения, оттуда и приезжает больше. Наверное, сейчас мы где-то в десятке лидеров стран по количеству студентов в университете Варвика. Может быть, где-то на 12-14 месте в зависимости от года. Потому что каждый год в каждой стране меняются какие-то правила. Иногда какая-то страна вводит государственные стипендии и отправляет тысячами за границу обучаться, и понятно, что в этот момент эта страна вдруг вырывается неожиданно вперед. А если люди сами платят, то это статистическая история.
Я бы хотела сказать, что очень приятно видеть тех студентов, с которыми ты общался в момент поступления, и потом, через год-полтора, когда он вернулся. Потому что возвращаются абсолютно другими людьми. Расширяется кругозор. Интернациональные возможности для обучения. Если люди едут в Англию, то они попадают в международную среду. Там как раз статистика мира и представлена. Они учатся со студентами из Юго-Восточной Азии, из Америки, Европы, то есть с людьми из разных стран.
Тамара Ляленкова: Что скажете по поводу Болонского процесса? Как к этому относятся в британских университетах?
Надежда Голенищева: Насколько я знаю, Британия подписала все конвенции изначально. Буквально лет 10 назад на британскую магистратуру не брали российских бакалавров. Тогда бакалавры здесь только появились. Или брали с большой опаской. Опять же некоторые университеты начали потихоньку принимать таких студентов. Сначала из самых известных университетов – МГУ, МГИМО, Высшая школа экономики. Потихоньку принимали и поняли, что это не страшно. На текущий момент, насколько я знаю, практически все университеты принимают на свою магистратуру русских бакалавров. Со школами ситуация не меняется. По-прежнему переходные программы существуют, потому что на текущий момент все-таки российское школьное образование считается недостаточным, в том числе с точки зрения навыков обучения в британской системе. Это не только дополнительный фильтр, но это в том числе и те навыки, которые наша школа по-прежнему не дает.
Если говорить в обратную сторону, тут существуют проблемы. Например, человек, который закончил бакалавриат в Великобритании, приехать в Россию и продолжить обучение в магистратуре не может. Наше Министерство образование не очень хорошо относится к европейским бакалаврам. Однако все равно бакалавры приезжают, бизнесу это неважно. Бизнесу важно, чтобы люди владели знаниями.
Тамара Ляленкова: Впрочем, этим летом П
Кстати, до конца октября Британский совет в Москве принимает заявки на стипендию Чивнинг (British Chevening Award), самые способные попадут на магистерские программы в Лондонскую школу экономики, Лондонскую бизнес-школу, Оксфорд или Кембридж.
НОВОСТИ ОБРАЗОВАНИЯ
Региональные:
С 2012 года в Татарстане стартует трехлетняя программа капитального ремонта школ. На эти цели из республиканского бюджета ежегодно будет выделяться 1 млрд. рублей. На эти средства планируется отремонтировать крыши, инженерные сети и заменить окна. На проведение остальных работ муниципалитеты должны будут находить другие источники финансирования.
Дальневосточной государственной социально-гуманитарной академии постановлением правительства Автономной Еврейской области присвоено имя Шолом-Алейхема, выдающегося общественного деятеля, просветителя, писателя, внесшего значительный вклад в развитие литературы на языке идиш.
Анна Чапман продолжила преподавательскую деятельность. Если в конце сентября несостоявшаяся она рассказывала студентам СПбГУ о том, "Как стать лидером в современном мире", то 13 октября на ту же тему она выступила перед студентами волгоградских вузов. Стоит отметить, что руководство учебных заведений учло опыт первого выступления Анны Чапман и пригрозило молодым людям отчислением за любые попытки сорвать лекцию.
Ведущие технические вузы будут готовить не только высококвалифицированных инженеров, но и будущих бизнесменов. Так, например, в МФТИ, по данным "Российской газеты", студентов старших курсов и аспирантов приглашают прослушать новый курс "Технология предпринимательства, как точная дисциплина". Занятия будут проходить в виде лекций и мастер-классов. В качестве преподавателей выступят собственники бизнеса и представители крупных корпораций. Лучшие слушатели получат шанс войти в управляющие команды новых наукоемких проектов.
Федеральные:
На рассмотрение Госдумы внесен законопроект, предусматривающий предоставление отсрочки от службы в армии для аспирантов очной формы обучения с 1 января 2012 года. Согласно поправкам молодые ученые смогут получить дополнительный год отсрочки на время защиты квалификационной работы. Напомним, в середине июня Госдума утвердила отсрочку от армии для школьников, достигших 18 лет.
В Министерстве образования и науки опровергли информацию о нехватке кадров в школах. По словам директора департамента общего образования Минобрнауки Елены Низенко, дефицит педагогов в школах составляет не более 1%. Стоит отметить, что на данный момент по педагогическим специальностям в российских вузах на всех курсах обучается около 500 тысяч человек. По данным Елены Низенко, в 2011 году было 133 тысячи выпускников, тогда как потребности школы составляли 20 тысяч человек. Всего в школах преподают чуть более 1 миллиона человек.
95% российских студентов признались, что предпочитают получать знания от молодых преподавателей. Таковы данные всероссийского опроса, проведенного порталом Career.ru. Основными достоинствами были названы: простота в общении и налаживании личного контакта, использования современных и интересных методик работы. 27% опрошенных отметили, что молодой преподаватель обладает актуальными знаниями и высоким уровнем компетенции в своей области.
Представитель счетной палаты сообщил, что это ведомство в октябре – декабре текущего года планирует провести проверку использования бюджетных и внебюджетных средств, направленных на выплату стипендий. Среди объектов проверки названы Министерство финансов, Министерство образования и науки, Российский государственный технологический университет им. К.Э. Циолковского и Российский государственный торгово-экономический университет.
Министерство образования и науки разработало программу, согласно которой российские студенты получат возможность поехать учиться за рубеж. При этом оплачивать образование будут компании, заинтересованные в таких специалистах и частично российские вузы. Первые российские специалисты могут отправиться на учебу уже осенью 2012 года. О желании принять участие в программе заявил ОАО "КамАЗ", нуждающийся в высококвалифицированных специалистах.
Зарубежные:
Мэр британской столицы Борис Джонсон рассказал о планах запустить летом 2012 года программы внеклассных курсов и лагерей для воспитания дисциплины у подростков и борьбы с агрессией. В проекте, который обойдется городским властям в 2 млн. фунтов, на первом этапе примут участие 25 школ
Начиная с 2011-12 учебного года, белорусских студентов будут распределять за год до окончания вуза. Об этом рассказал министр образования республики Сергей Маскевич. По его словам, раннее распределение – это возможность для студентов юридически оформить соглашение с работодателем, если он уже найден.
Губернатор штата Калифорния Джерри Браун одобрил законопроект, согласно которому государственные гранты на образование смогут получать нелегалы. Действие закона будет распространяться на тех, кто сможет доказать, что прожил на территории США не менее 5 лет и не менее трех лет посещал государственную школу. Кроме того, закон не приравнивает нелегалов к законопослушным студентам полностью: заявки мигрантов на получение стипендий будут рассматриваться только после того, как ответ от властей получат все легальные соискатели.