Внутренний голос Путина: "Я – прихожу!" .
Внутренний голос Медведева: "Я вроде бы ухожу, но не совсем, потому что вроде остаюсь, если оставят!".
Вот два главных послания, которые уже почти месяц после "исторической субботы" пытаются донести до граждан и телезрителей два героя политической сцены. Обмен телеформатами еще действующего президента с премьером - из этого ряда. Символического. Слов сказано много, но их нужно ритуально закрепить. С помощью телевизионной картинки, на которую у публики уже давно условный рефлекс. Телевидение помогло тандему перестать притворяться.
Для "ранимых" и пребывающих в состоянии когнитивного диссонанса желателей перемен было организовано общение Медведева со сторонниками. Модное московское место с трансляцией для ограниченного и отсепарированного круга зрителей "Вестей 24" и "Дождя". Репортажи в новостях для зрительских масс – необязательное информационное меню, через запятую. Для большинства картинка расслабленного "безгалстучного" собрания в джинсах, "конверсках" и свитерах оптимистичных цветов и президентом, стоящим перед ними с микрофоном – сериальная картинка из богемной Москвы.
Для страны, которой настойчиво напоминают про плюсы "брежневской стабильности", годится привычная – с триколором, вертушками и пальмами на заднике – застегнутая, казенная. Это картинка из кабинета, в который Путин пригласил своих подчиненных и разрешил им задавать ему вопросы. Разговор в соответствии с обстановкой начался с его реплики: "Слушаю вас!". Дальше – никаких вольностей. По крайней мере, для тех 30 минут прайм-тайма по трем федеральным каналам, которые и должна была увидеть страна, так и не проникшаяся идеями модернизации и абстрактным лозунгом "свобода – лучше, чем не свобода".
Для политических гурманов (как любит выражаться Сергей Брилев) полную версию разговора с премьером на 1 ч.ас 20 минут показали опять же в "Вестях 24" после 23.00. Путин к разговору был не очень готов (да и зачем!), беседе не помогал. Телевизионные начальники не столько брали интервью, сколько подстраивались под своего начальника. "Вы ястреб – точно не голубь" (Эрнст). "Политические титаны одиноки" (Добродеев). Кулистиков вроде бы подбрасывал Путину, как всегда, несколько глумливые реплики, но премьер подхватывал неохотно и вообще, похоже, не был расположен поддерживать игривую манеру разговора. Но эти нюансы про "малых сих" (малые страны), "наших сукиных детей" (поддержка не очень приличных режимов в обмен на экономические преференции) и "грех" работы на Радио Свобода (на примере биографии Кулистикова, руководившего в 90-е московским бюро Свободы, а теперь НТВ, Путин рассказывал про торжество либерализма) - в получасовку прай-тайма не попали.
Так что страна в завуалированной форме (все-таки еще выборы!) услышала простое и недвусмысленное: "Я – возвращаюсь! На галеры. Ради вас, дорогие россияне".
Внутренний голос Медведева: "Я вроде бы ухожу, но не совсем, потому что вроде остаюсь, если оставят!".
Вот два главных послания, которые уже почти месяц после "исторической субботы" пытаются донести до граждан и телезрителей два героя политической сцены. Обмен телеформатами еще действующего президента с премьером - из этого ряда. Символического. Слов сказано много, но их нужно ритуально закрепить. С помощью телевизионной картинки, на которую у публики уже давно условный рефлекс. Телевидение помогло тандему перестать притворяться.
Для "ранимых" и пребывающих в состоянии когнитивного диссонанса желателей перемен было организовано общение Медведева со сторонниками. Модное московское место с трансляцией для ограниченного и отсепарированного круга зрителей "Вестей 24" и "Дождя". Репортажи в новостях для зрительских масс – необязательное информационное меню, через запятую. Для большинства картинка расслабленного "безгалстучного" собрания в джинсах, "конверсках" и свитерах оптимистичных цветов и президентом, стоящим перед ними с микрофоном – сериальная картинка из богемной Москвы.
Для страны, которой настойчиво напоминают про плюсы "брежневской стабильности", годится привычная – с триколором, вертушками и пальмами на заднике – застегнутая, казенная. Это картинка из кабинета, в который Путин пригласил своих подчиненных и разрешил им задавать ему вопросы. Разговор в соответствии с обстановкой начался с его реплики: "Слушаю вас!". Дальше – никаких вольностей. По крайней мере, для тех 30 минут прайм-тайма по трем федеральным каналам, которые и должна была увидеть страна, так и не проникшаяся идеями модернизации и абстрактным лозунгом "свобода – лучше, чем не свобода".
Для политических гурманов (как любит выражаться Сергей Брилев) полную версию разговора с премьером на 1 ч.ас 20 минут показали опять же в "Вестях 24" после 23.00. Путин к разговору был не очень готов (да и зачем!), беседе не помогал. Телевизионные начальники не столько брали интервью, сколько подстраивались под своего начальника. "Вы ястреб – точно не голубь" (Эрнст). "Политические титаны одиноки" (Добродеев). Кулистиков вроде бы подбрасывал Путину, как всегда, несколько глумливые реплики, но премьер подхватывал неохотно и вообще, похоже, не был расположен поддерживать игривую манеру разговора. Но эти нюансы про "малых сих" (малые страны), "наших сукиных детей" (поддержка не очень приличных режимов в обмен на экономические преференции) и "грех" работы на Радио Свобода (на примере биографии Кулистикова, руководившего в 90-е московским бюро Свободы, а теперь НТВ, Путин рассказывал про торжество либерализма) - в получасовку прай-тайма не попали.
Так что страна в завуалированной форме (все-таки еще выборы!) услышала простое и недвусмысленное: "Я – возвращаюсь! На галеры. Ради вас, дорогие россияне".