Компании из России и Китая, которые работают за рубежом, чаще других дают взятки. Эти данные приводятся в распространенном в среду, 2 ноября, докладе международной неправительственной организации Transparency International. В ходе исследования были опрошены более трех тысяч менеджеров различных компаний в 28 странах. Самый низкий уровень коррупции во время работы за рубежом у фирм из Нидерландов и Швейцарии. Россия занимает 28-е - последнее место в рейтинге, Китай - на 27-м месте.
Владимир Кара-Мурза: Российские компании чаще остальных дают взятки во время работы за рубежом. К таким выводам пришли эксперты международной неправительственной организации Transparency International. Результаты их исследования представлены среду в "индексе взяткодателей".
В исследовании организации приняли участие более 3 000 менеджеров из различных компаний в 28 странах, которые лидируют в мире по объемам внешней торговли и прямых иностранных инвестиций. Согласно исследованию, взяточничество в наибольшей степени распространено в государственном секторе.
Российская власть активно демонстрирует намерения покончить с коррупцией и взяточничеством. Еще в мае президент Медведев подписал закон о кратных штрафах за взятки. Тем временем взятки по экономическим преступлениям в России "подорожали" и почти в 10 раз превысили средний размер оплаты услуг мздоимцев.
О том, почему Россия неизменно лидирует по уровню коррупции, мы сегодня беседуем с Геннадием Гудковым, заместителем главы думского комитета по безопасности, депутатом от фракции "Справедливая Россия" и Иваном Ниненко, заместителем директора российского представительства "Трансперенси Интернэшнл".
Чем вы объясняете такое невыгодное место, которое Россия постоянно занимает?
Геннадий Гудков: Какое она место заняла?
Владимир Кара-Мурза: Сейчас из 28 последнее.
Геннадий Гудков: Мне сказали, что из 30-ти 28-е. Я хотел заявить решительный протест, потому что считаю, что это недостойно нашей страны быть на 28 месте – на 30-м. Я считаю, что мы должны лидировать с обратной стороны. Потому что по объему взяток, по количеству взяток, по масштабам взяток мы действительно великая держава и здесь нам нет равных в мире. Я глубоко в это верю, настаиваю на этом и считаю, что статус великой державы в этом отношении мы себе уже вернули. А почему воруют? Потому что это есть суть, может быть, нашей доктрины, нынешней государственной политики: воруй больше, откатывай больше, прячь подальше. Раз это происходит безнаказанно в России на протяжение 20 лет, сейчас апогей, наверное, то, естественно, мы должны выбиваться в лидеры и показывать всему миру пример, как не надо строить отношения в обществе. Кто-то должен быть отрицательным примером. Мы взяли на себя такую роль научить весь мир, как не надо поступать, чтобы действительно такие взятки были в стране.
Владимир Кара-Мурза: Какова была методика исчисления этого рейтинга?
Иван Ниненко: Это был экспертный опрос руководителей компаний. В этих странах было три тысячи компаний, то есть в среднем по сто компаний в стране. Соответственно, это делали разные социологические службы, в основном "Ипсос", такая известная социологическая контора. И этим компаниям задавался вопрос: есть ли среди их партнеров компании из вышеперечисленных стран, если есть, то оценить их представление о том, насколько эти компании в своей практике используют коррупционные схемы, предлагают взятки, в частности, при своей работе в их стране, то есть не в России, а за рубежом. И соответственно, наблюдений более, чем три тысячи, потому что каждый руководитель имеет партнеров из ряда стран, соответственно, отвечал сразу на несколько вопросов. А потом задавался вопрос: в каких секторах, как он оценивает, в каких секторах уровень коррупции. Самыми коррумпированными, по мнению экспертов, являются госконтракты на строительство в первую очередь. Это опять же возвращает нас к тому, что можно экстраполировать обратно на Россию, где у нас огромный рынок, который является абсолютно коррумпированным. Здесь может даже задаем этот тренд.
Геннадий Гудков: Давно в мировых лидерах, здесь даже сомнений быть не может.
Владимир Кара-Мурза: Как вы считаете, почему россияне ведут себя и за рубежом так же? Может быть безнаказанность на родине?
Геннадий Гудков: Привыкли, что все решается за деньги, всему есть своя цена, почти каждое должностное лицо покупается. Они привыкли к этому и не понимают, как может быть по-другому. Просто по наивности, считают, что делает благо чиновникам: слушай, я тебе это, ты мне быстренько бумажку сделай, тебе хорошо и мне хорошо. Какие проблемы? Я знал одного знакомого, который пытался дать взятку полицейскому. Гаишник зарубежный его останавливает, он сует права и сто долларов. Тот весь как затрясся, схватил его за руки, начал наручники на него надевать. Тот так удивился, испугался: "Что, мало дал?". Тот говорит: "Ты еще издеваешься надо мной?". Такой диалог. "Ты откуда?". "Я с России". "Хочешь сказать, что в России можно дать взятку дорожному полицейскому?". Он говорит: "Не просто можно, а необходимо". Он снял фуражку, вытер пот, вспотел от оскорблений и говорит: "Что, правда?". "Абсолютно правда. Невозможно проехать, чтобы не дать взятку". Он снимает наручники, отдает деньги и говорит: "Сынок, езжай и больше не нарушай. В нашей стране это преступление, тебя посадят". Испугался, что мало дал, испугался именно за это, что за сто долларов его арестовывают, дал бы триста, глядишь, спасибо бы сказали.
У нас другое сознание, искаженное, извращенное. Я смеюсь и шучу от горечи, от того, что с этим сегодня крайне сложно бороться. Все эти имитации бурной деятельности, мы живем по закону ИБД – имитируем бурную деятельность. Вот эта имитация бурной деятельности борьбы с коррупцией при ее усилении, кому мы лапшу на уши вешаем? Можно в каком-нибудь Урюпинске бабе Маше сказать, что идет борьба с коррупцией полным ходом в поднимающейся с колен России, но мы здесь приличные люди, которые понимают разницу между словами и делами, нам-то зачем так говорить. Поэтому, конечно, в России идет имитация бурной деятельности, принимаются хорошие декларативные законы, не имеющие никаких механизмов реализации, включая механизм борьбы с коррупцией. Абсолютно никто не хочет ввести те законы, те правила, нормы, которые устраняли бы причины и условия возникновения массовой коррупции во власти. Это механизм парламентского контроля, информационной открытости, это механизмы контроля доходов и расходов чиновников, это высвобождение из-под гнета, которые сегодня превратились в крепостные СМИ, СМИ, которые должны бичевать факты коррупции. Это нормальный суд независимый, который у нас сегодня назначается, чтобы он мог судить по закону, а не по телефонному звонку. Мы же не хотим ничего делать. Сегодня есть десятки, сотни тысяч людей, а может быть миллионы, которых эта ситуация не просто устраивает, она является для них единственной возможностью составить многомиллиардное состояние. Многомиллиардные состояния в России возникают не за годы, не за десятилетия, не за столетия, как на Западе, они возникают за дни, за часы, за недели.
Сегодня я был в Общественной палате, где обсуждали, как СМИ должны работать. Там неплохой разговор, правда, мне как политику выступить не дали. Но интересную статистику давал, по-моему, главный редактор "Комсомольской правды", очень хорошее издание. И он показывал цифры содержания газет региональных, муниципальных и ведомственных. Даже непредвзятому человеку, даже постороннему человеку понятно, что откат 60-70%. Потому что какая-то газета стоит больше, чем два десятка других газет, которые выходят в каком-то регионе. Приводил цифры, конкретные примеры. Совершенно понятно, что не может стоить один километр шоссе в Сколково 31 миллион долларов. Не может стоить та дорога, которая уже сегодня разваливается. Не может стоить 40 миллионов долларов, если верить СМИ, километр дороги окружной вокруг Санкт-Петербурга.
Что мы хотим? А ведь это же на самом верхнем уровне идут распилы, откаты, объем коррупции оценивается экспертами в 300 с лишним миллиардов долларов по году, то есть весь федеральный бюджет, собственно говоря, разворована, не весь бюджет, а сумма, сопоставимая с федеральным бюджетом. И миллион людей участвует, миллион людей делают капиталы, вывозят за рубеж, учат там своих детей, ругают при этом Америку, Европу. Там семьи свои держат, покупают объекты недвижимости, бизнес и тому подобное. Наша элита – уже не наша элита, потому что она ворует и хочет жить не в своей стране, потому что здесь уже нагадили, извините за непарламентское выражение, а хочет жить где-то там, притворившись цивилизованными добропорядочными людьми. Наш замечательный Запад все это воспринимает за чистую монету.
Владимир Кара-Мурза: Константин Боровой, бывший депутат Государственной думы, председатель незарегистрированной Партии экономической свободы, сожалеет о том, что государство поощряет коррупцию.
Константин Боровой: Система, которая называется вертикалью власти, выстроена таким образом, что коррупция является платой за лояльность. Фактически разрешенная коррупция и поощряемая. Поощряемая примерами с самого верха. В последнее время это приняло невообразимые масштабы, как мне кажется, потому, что у элиты возникло твердое ощущение того, что время этой безнаказанности подходит к концу. Очень много признаков того, что власть Путина перестала ориентироваться на реальность, это уже в большей степени виртуальная власть, не способная контролировать процессы, которые происходят в стране. Это значит, что ей осталось недолго, и это попытка использовать последние моменты, последние мгновенья.
Полный текст программы "Грани времени" появится на сайте в ближайшее время.
Владимир Кара-Мурза: Российские компании чаще остальных дают взятки во время работы за рубежом. К таким выводам пришли эксперты международной неправительственной организации Transparency International. Результаты их исследования представлены среду в "индексе взяткодателей".
В исследовании организации приняли участие более 3 000 менеджеров из различных компаний в 28 странах, которые лидируют в мире по объемам внешней торговли и прямых иностранных инвестиций. Согласно исследованию, взяточничество в наибольшей степени распространено в государственном секторе.
Российская власть активно демонстрирует намерения покончить с коррупцией и взяточничеством. Еще в мае президент Медведев подписал закон о кратных штрафах за взятки. Тем временем взятки по экономическим преступлениям в России "подорожали" и почти в 10 раз превысили средний размер оплаты услуг мздоимцев.
О том, почему Россия неизменно лидирует по уровню коррупции, мы сегодня беседуем с Геннадием Гудковым, заместителем главы думского комитета по безопасности, депутатом от фракции "Справедливая Россия" и Иваном Ниненко, заместителем директора российского представительства "Трансперенси Интернэшнл".
Чем вы объясняете такое невыгодное место, которое Россия постоянно занимает?
Геннадий Гудков: Какое она место заняла?
Владимир Кара-Мурза: Сейчас из 28 последнее.
Геннадий Гудков: Мне сказали, что из 30-ти 28-е. Я хотел заявить решительный протест, потому что считаю, что это недостойно нашей страны быть на 28 месте – на 30-м. Я считаю, что мы должны лидировать с обратной стороны. Потому что по объему взяток, по количеству взяток, по масштабам взяток мы действительно великая держава и здесь нам нет равных в мире. Я глубоко в это верю, настаиваю на этом и считаю, что статус великой державы в этом отношении мы себе уже вернули. А почему воруют? Потому что это есть суть, может быть, нашей доктрины, нынешней государственной политики: воруй больше, откатывай больше, прячь подальше. Раз это происходит безнаказанно в России на протяжение 20 лет, сейчас апогей, наверное, то, естественно, мы должны выбиваться в лидеры и показывать всему миру пример, как не надо строить отношения в обществе. Кто-то должен быть отрицательным примером. Мы взяли на себя такую роль научить весь мир, как не надо поступать, чтобы действительно такие взятки были в стране.
Владимир Кара-Мурза: Какова была методика исчисления этого рейтинга?
Иван Ниненко: Это был экспертный опрос руководителей компаний. В этих странах было три тысячи компаний, то есть в среднем по сто компаний в стране. Соответственно, это делали разные социологические службы, в основном "Ипсос", такая известная социологическая контора. И этим компаниям задавался вопрос: есть ли среди их партнеров компании из вышеперечисленных стран, если есть, то оценить их представление о том, насколько эти компании в своей практике используют коррупционные схемы, предлагают взятки, в частности, при своей работе в их стране, то есть не в России, а за рубежом. И соответственно, наблюдений более, чем три тысячи, потому что каждый руководитель имеет партнеров из ряда стран, соответственно, отвечал сразу на несколько вопросов. А потом задавался вопрос: в каких секторах, как он оценивает, в каких секторах уровень коррупции. Самыми коррумпированными, по мнению экспертов, являются госконтракты на строительство в первую очередь. Это опять же возвращает нас к тому, что можно экстраполировать обратно на Россию, где у нас огромный рынок, который является абсолютно коррумпированным. Здесь может даже задаем этот тренд.
Геннадий Гудков: Давно в мировых лидерах, здесь даже сомнений быть не может.
Владимир Кара-Мурза: Как вы считаете, почему россияне ведут себя и за рубежом так же? Может быть безнаказанность на родине?
Геннадий Гудков: Привыкли, что все решается за деньги, всему есть своя цена, почти каждое должностное лицо покупается. Они привыкли к этому и не понимают, как может быть по-другому. Просто по наивности, считают, что делает благо чиновникам: слушай, я тебе это, ты мне быстренько бумажку сделай, тебе хорошо и мне хорошо. Какие проблемы? Я знал одного знакомого, который пытался дать взятку полицейскому. Гаишник зарубежный его останавливает, он сует права и сто долларов. Тот весь как затрясся, схватил его за руки, начал наручники на него надевать. Тот так удивился, испугался: "Что, мало дал?". Тот говорит: "Ты еще издеваешься надо мной?". Такой диалог. "Ты откуда?". "Я с России". "Хочешь сказать, что в России можно дать взятку дорожному полицейскому?". Он говорит: "Не просто можно, а необходимо". Он снял фуражку, вытер пот, вспотел от оскорблений и говорит: "Что, правда?". "Абсолютно правда. Невозможно проехать, чтобы не дать взятку". Он снимает наручники, отдает деньги и говорит: "Сынок, езжай и больше не нарушай. В нашей стране это преступление, тебя посадят". Испугался, что мало дал, испугался именно за это, что за сто долларов его арестовывают, дал бы триста, глядишь, спасибо бы сказали.
У нас другое сознание, искаженное, извращенное. Я смеюсь и шучу от горечи, от того, что с этим сегодня крайне сложно бороться. Все эти имитации бурной деятельности, мы живем по закону ИБД – имитируем бурную деятельность. Вот эта имитация бурной деятельности борьбы с коррупцией при ее усилении, кому мы лапшу на уши вешаем? Можно в каком-нибудь Урюпинске бабе Маше сказать, что идет борьба с коррупцией полным ходом в поднимающейся с колен России, но мы здесь приличные люди, которые понимают разницу между словами и делами, нам-то зачем так говорить. Поэтому, конечно, в России идет имитация бурной деятельности, принимаются хорошие декларативные законы, не имеющие никаких механизмов реализации, включая механизм борьбы с коррупцией. Абсолютно никто не хочет ввести те законы, те правила, нормы, которые устраняли бы причины и условия возникновения массовой коррупции во власти. Это механизм парламентского контроля, информационной открытости, это механизмы контроля доходов и расходов чиновников, это высвобождение из-под гнета, которые сегодня превратились в крепостные СМИ, СМИ, которые должны бичевать факты коррупции. Это нормальный суд независимый, который у нас сегодня назначается, чтобы он мог судить по закону, а не по телефонному звонку. Мы же не хотим ничего делать. Сегодня есть десятки, сотни тысяч людей, а может быть миллионы, которых эта ситуация не просто устраивает, она является для них единственной возможностью составить многомиллиардное состояние. Многомиллиардные состояния в России возникают не за годы, не за десятилетия, не за столетия, как на Западе, они возникают за дни, за часы, за недели.
Сегодня я был в Общественной палате, где обсуждали, как СМИ должны работать. Там неплохой разговор, правда, мне как политику выступить не дали. Но интересную статистику давал, по-моему, главный редактор "Комсомольской правды", очень хорошее издание. И он показывал цифры содержания газет региональных, муниципальных и ведомственных. Даже непредвзятому человеку, даже постороннему человеку понятно, что откат 60-70%. Потому что какая-то газета стоит больше, чем два десятка других газет, которые выходят в каком-то регионе. Приводил цифры, конкретные примеры. Совершенно понятно, что не может стоить один километр шоссе в Сколково 31 миллион долларов. Не может стоить та дорога, которая уже сегодня разваливается. Не может стоить 40 миллионов долларов, если верить СМИ, километр дороги окружной вокруг Санкт-Петербурга.
Что мы хотим? А ведь это же на самом верхнем уровне идут распилы, откаты, объем коррупции оценивается экспертами в 300 с лишним миллиардов долларов по году, то есть весь федеральный бюджет, собственно говоря, разворована, не весь бюджет, а сумма, сопоставимая с федеральным бюджетом. И миллион людей участвует, миллион людей делают капиталы, вывозят за рубеж, учат там своих детей, ругают при этом Америку, Европу. Там семьи свои держат, покупают объекты недвижимости, бизнес и тому подобное. Наша элита – уже не наша элита, потому что она ворует и хочет жить не в своей стране, потому что здесь уже нагадили, извините за непарламентское выражение, а хочет жить где-то там, притворившись цивилизованными добропорядочными людьми. Наш замечательный Запад все это воспринимает за чистую монету.
Владимир Кара-Мурза: Константин Боровой, бывший депутат Государственной думы, председатель незарегистрированной Партии экономической свободы, сожалеет о том, что государство поощряет коррупцию.
Константин Боровой: Система, которая называется вертикалью власти, выстроена таким образом, что коррупция является платой за лояльность. Фактически разрешенная коррупция и поощряемая. Поощряемая примерами с самого верха. В последнее время это приняло невообразимые масштабы, как мне кажется, потому, что у элиты возникло твердое ощущение того, что время этой безнаказанности подходит к концу. Очень много признаков того, что власть Путина перестала ориентироваться на реальность, это уже в большей степени виртуальная власть, не способная контролировать процессы, которые происходят в стране. Это значит, что ей осталось недолго, и это попытка использовать последние моменты, последние мгновенья.
Полный текст программы "Грани времени" появится на сайте в ближайшее время.