Согласно официальной статистике Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Ростовской области, в местах лишения свободы, расположенных на Дону, в 2008 году от туберкулёза умер 51 заключённый, а в 2009 – уже 67. Представители общественности пока не располагают объективными данными по этому показателю за последнее время, но реальная ситуация вызывает у правозащитников большое беспокойство.
Вот что об этом рассказывает руководитель региональной общественной организации «Путь к праву», бывший советский политзаключённый Витольд Абанькин.
Витольд Абанькин: К нам обратились женщины – матери осуждённых, которые в лагеря попали здоровыми, а через год-два-три стали больными туберкулёзом. Сами осуждённые объясняют, как это случилось, и рассказывают, что их бросали в камеры к больным туберкулёзом – зачастую в открытой форме, и, естественно, они заражались.
Ну, мы, конечно, возмутились, и стали задавать вопрос: что же происходит в наших местах лишения свободы?
Создаётся впечатление, что людей заражают специально. Вот у меня лично возникло именно такое впечатление. Мне говорят юристы, что это очень трудно доказать, что это заражение было специальным. А почему трудно? Я не вижу в этом никакой трудности. Ведь начальник лагеря и его медицинская служба знает, что вот этот человек болен туберкулёзом, а вот этот – совершенно здоров.
Зачем бросают в такие камеры? Ясно, зачем – из оперативных соображений. Чтобы сломать зэка морально.
Олег Бакунин: Отбывающие наказание в донских учреждениях ГУФСИН больные туберкулёзом осуждённые сообщают, что действенного лечения им никто не оказывает, более того, родственники могут передать дорогие импортные лекарства только за взятки.
Осенью этого года несколько больных заключённых были этапированы в специализированное медицинское учреждение закрытого типа в Нижегородской области. Якобы потому, что в колониях Ростовской области не хватает мест.
Жительница города Азов Ольга Сухомлин, обеспокоенная тяжёлым состоянием здоровья своего брата Владимира Бахова даже ездила на приём к начальнику ГУФСИН России по Ростовской области генерал-майору внутренней службы Сергею Измалковву.
Ольга Сухомлин: Мне брат просто сказал: если со мной вдруг что-то случится, то знай, что я погиб. Я спросила: почему ты так говоришь? Он ответил: я просто тебя предупреждаю. Если от меня долго не будет вестей, то, может быть, кто-то из ребят позвонит и скажет – чтобы ты, Оля, знала.
Как ещё брат сказал: мне кажется, что здесь заинтересованы в том, чтобы мы отсюда не вышли. Это были его последние его слова – где-то неделю, или дня четыре назад.
Я даже ездила в Управление ГУФСИН к Измалкову, но принимал меня его заместитель. Я готова была там встать на колени, и просить. Но мне сказали: у нас нет мест, мы не можем вам помочь. Ну, зачем вы переживаете? Пусть побудет там месяца два, а потом мы его вернём назад.
Я спрашиваю: а кого вы вернёте? Вы мне его вперёд ногами вернёте, или как?
Олег Бакунин: Тему продолжает руководитель Межрегионального Совета общественных наблюдательных комиссий в системе ГУФСИН Фёдор Дериго.
Фёдор Дериго: Ситуация с учреждениями ФСИН – она зеркальна нашему обществу. Если в обществе эти проблемы действительно идут в рост, то в учреждениях ФСИН они тем более идут в рост. Выход, на наш взгляд, тут существует единственный. В течение года мы и говорим, и «бьёмся», и на уровне Общественной палаты Российской Федерации, вместе с аппаратом Уполномоченного по правам человека – чтобы передать, всё-таки, лечебные учреждения из ФСИНА министерству здравоохранения и соцразвития. Потому что в противном случае мы порядок здесь не наведём.
На наш взгляд, чем быстрее будет принято это знаковое решение о передаче лечебных мест в минсоцразвития, тем больше шансов у одних людей продлить свою жизнь, у других – не заразиться, а у третьих – получить качественное и квалифицированное лечение.
Олег Бакунин: Особое беспокойство у правозащитников вызывает состояние здоровья тех больных заключённых, которые пытаются в рамках существующих законов отстаивать свои права. Более того, есть основания опасаться за их жизни. В колониях их и избивают, и издеваются, подвергая пыткам. Чтобы сломит морально, и заставить замолчать.
Рассказывает Ольга Сухомлин.
Ольга Сухомлин: Мы были вот по месту в Шахтах, мы были в Батайске, мы были в Ростове. У нас были все поощрительные, мы шли на УДО. Правда, в последнее время мы идём на УДО, а у нас теряются документы постоянно. Понимаете?
Вот я хочу сказать – вот здесь у нас нигде ничего не было. А вот в Шахтах, мне кажется... Брат мне говорил, что он раза два ходил к начальнику лагеря, и спрашивал: почему не оплачивается больничный? Ведь ему, по большому счёту, не на что было жить…
И, наверное, это всё потому, что он стал задавать вопросы: почему ему не оплачиваются больничные листы, если он не может трудоустроиться. Ну, раз так, значит – сразу плохой, не устраивающий начальство товарищ, которого нужно убрать.
Я думаю, только так.
Олег Бакунин: Член Общественного совета ГУФСИН по Ростовской области правозащитник Витольд Абанькин в знак протеста, и пытаясь привлечь максимально широкое внимание общественности к сложившейся ситуации, вышел из состава этой общественной организации, и отправил почтой своё удостоверение генералу Измалкову.