Анна Качкаева: Сегодня со мной в студии - Юрий Богомолов, мой коллега из «Российской газеты». С нами по телефону – Арина Бородина, газета «КоммерсантЪ».
Мы говорим сегодня о том, как телевидение отметило праздник, и отметило ли оно его, потому что у меня какое-то смешанное чувство. Праздник и 4-го, и 7-го, и какие-то премьеры подверстались. И все это происходило на фоне старта предвыборной кампании. Как это все выглядело, во что слилось в наших и в ваших головах, мы и попробуем обсудить.
Я хотела бы сначала общее впечатление у вас выяснить. Раньше мне казалось, что «большое» телевидение подгадывало, к 4 ноября что-то складывало. А сейчас, по-моему, ничего не сложило, не показало, что ожидалось - «Русский марш». А потом каким-то странным образом попыталось любопытными премьерами отыграть эти выходные дни. С чем это связано, как вам кажется?
Юрий Богомолов: Я думаю, что праздник стал достаточно будничным.
Анна Качкаева: А он вообще чем-нибудь стал? По-моему, как не был, так ничем и не стал.
Юрий Богомолов: Ведь раньше пытались возбудить патриотические чувства посредством показа либо старых фильмов «Александр Невский» и «Минин и Пожарский», либо сравнительно новым фильмом «1612». Это праздник очередного выходного дня, как мне показалось. Хотя что-то сложилось, мне кажется. Я думаю, что телевидение почти не заметило еще одного праздника на минувшей неделе, а именно – 50-ую годовщину выноса трупа Сталина из Мавзолея. Ведь ровно 31 октября 1961 года это случилось. И только «Пятый» канал в «Открытой студии» эту дату очень своеобразно отметил, я бы сказал.
Анна Качкаева: Арина, что-нибудь про цифры уже понятно? Хоть что-нибудь смотрели? Или отнесся народ к этому как к выходному дню и не очень заморачивался по поводу телевизора?
Арина Бородина: Люди делятся на две категории. Кто имеет возможность, прежде всего – финансовую, может быть, куда-то уезжает, как-то активно отдыхает. Кто-то просто гуляет. Бывает, что и отток, и приток к телевизору – в зависимости от социального статуса, возможностей и так далее. Но цифры есть. Бросилось в глаза то, что всех очень порадовал нон-стоп показ «Улиц разбитых фонарей». Подавляющее число зрителей было на канале НТВ, и это тоже вписывается в нынешние реалии. В прошлом году на НТВ в 6.40 поставили фильм Хотиненко «1612», на мой взгляд, абсолютно цинично указав место этим патриотическим мотивом, фильм, снятый по заказу Владислава Суркова, это было сделано совершенно официально, и ему в сетке такое место отвели. А в этом году вообще ничего, за исключением канала «ТВ-Центр», который показал фильм Веры Кузьминой в дневном эфире (правда, в другое время, чем анонсировался) о Кузьме Минине. Это докудрама, и канал «ТВ-Центр» анонсировал ее очень активно. Это единственный намек, который нас к этому празднику приблизил. А все остальное – абсолютное развлечение трех выходных дней. Ну и «Новости», безусловно, отмечали, что есть такой праздник. Но мне кажется, что для большинства населения он не может стать праздником. Я думаю, что его название до сих пор никто толком не произнесет.
А сегодня тоже не говорят об Октябрьской революции, а говорят о военном параде, о годовщине парада 7 ноября в Москве в годы Великой Отечественной, и все это было отражено в эфире. Я думаю, что населению всегда было наплевать, но вот телевидение в этом смысле как-то слилось, получается, с населением.
Анна Качкаева: Да, оно как-то всерьез наплевало тоже.
Арина Бородина: И судя по тому, как обстоят реалии нынешние, это не вызывает протеста у вышестоящих начальников наших руководителей каналов. Понятно, что это все-таки согласованная программная политика. Это, пожалуй, главное показание. А то, что приурочили ряд премьер разных жанров, это тоже стратегия долгих выходных. Это, скорее, не имеет никакого отношения к политике. И то, что в последний выходной день канал «Россия» показал «Елену», - это очень грамотное решение. Очень хорошо смотрели «Елену». И можно поздравить канал, что не зря старались, и даже в ущерб коммерческому прокату (он еще не закончился) показали свою картину. Судя по всему, смотрела даже публика, которая редко смотрит телевизор, но, судя по «Facebook», «Елену» смотрели даже они. 9% рейтинг – это очень высокая цифра, практически каждый 11-ый смотрел «Елену».
Юрий Богомолов: Я думаю, что больше смотрели те, кто обычно не смотрит телевизор, поскольку «Елена» имела какой-то резонанс уже после фестиваля, после всех фестивалей.
Арина Бородина: У нас иногда фестивали - не указ зрителям. Но я тоже думаю, что смотрели как раз те, кто не считается телевизионной аудиторией. И это все равно радостно.
Анна Качкаева: Я бы хотела, чтобы вы оценили, как работали «Новости» в эти дни. Конечно, мы видели опять двоих, которые отправились в Нижний Новгород, официальные цветы к памятнику были принесены. Затем они склонились над теперь уже не колыбельками и люльками, а над дизелями и моторами после комбайнов и бадминтонов. Впрочем, это уже традиционная история. Пошли первые предвыборные ролики на этом фоне. И вместе с «Еленой» был еще фильм на «Первом» канале, но в странное время – «Молога», с историей затопления...
Арина Бородина: Я его сейчас досматриваю в записи. Я его сразу отметила для себя еще в июне, когда смотрела презентацию «Первого» канала рекламодателям. И он у меня вызвал очень эмоциональные ощущения. Это очень яркая работа, на мой взгляд, не проходная, но время выбрали очень странное.
Анна Качкаева: Вот именно поэтому мне и кажется, что «Елена» и «Молога» в контексте не показанного «Русского марша» и никак не акцептированного праздника, и «Бориса Годунова», которого показывают в Бутово, где-нибудь в закрытых вещах, но все равно это недельный показ, и Мирзоева страна не увидит. Это все довольно любопытно. И я соглашусь с вами, что, видимо, сказали микшировать: никаких праздников нет, действительно отдыхаем. И важно, что предвыборная кампания довольно тускло и довольно бессмысленно, даже сейчас это можно уже сказать, которая началась... видимо, чтобы ее все эти премьеры не задавили. Никаких других объяснений у меня нет.
Арина Бородина: И о «Новостях». Если помните, самый первый год, когда отмечался День народного единства, «Русский марш» вообще не показывали. Была жесткая установка, и я помню, даже заметку специальную писали, брали комментарии у руководителей информационных служб. Не было такого события, его довольно долго не показывали вовсе. А потом стали показывать. Я специально смотрела сюжеты общие, и на трех главных каналах в «нарезке» «Русский марш» был. Но проговаривали скороговоркой, называли численность людей, которые пришли, а картинка была еще более красноречивой: общие планы, количество людей, закрытых лиц, лозунгов, - это все в кадр попадало. И сказать, что его совсем замолчали, нельзя.
Но то, что меня, как зрителя и гражданина, возмутило – это совершенно беззастенчивое нарушение законодательства выборного. Потому что сюжеты с выступлением в различных городах страны – в Санкт-Петербурге, в Москве и так далее – представителей «Единой России», с логотипами, с символикой, если по хронометражу выстроить количество времени, им отведенного в новостных сюжетах, оно превышает в разы. Для баланса чуть-чуть показали Жириновского, но даже коммунистов не стали показывать. То есть это абсолютное продвижение представителей этой партии в этот день якобы под предлогом разных митингов, шествий. Карелина показали в Новосибирске. Просто абсолютное доминирование. И это резало глаз, особенно когда ты смотришь это подряд на трех каналах. На мой взгляд, это совершенно беззастенчивое нарушение законодательства. Это то, что бросалось в глаза.
Анна Качкаева: В итоговых программах чуть-чуть скорректировали. У Ревенко и Брилева были все представлены.
Арина Бородина: Выступили представители разных партий. И что меня умиляет на протяжении шести лет этого праздника – это их «добрые дела», как их формулируют. Их было чуть меньше в кадре, но все равно помогали ветеранам, подметали улицы, выходили на гулянья. Чего празднуют, какой смысл? Я ничего не могу понять за все эти годы. И шествие «Наших» на ВВЦ, конечно, показывали. Здесь было более подробное комментирование, численность была названа. И тоже абсолютный сумбур, потому что даже танцы, песни, пляски «Наших» на ВВЦ – никто не может внятно сформулировать, чего символизируют. В общем, ощущение никак не сформулированного праздника и идеи, в него заложенной, витает все эти шесть лет. Но сейчас это наложилось на предвыборную кампанию, и заодно решили воспользоваться дополнительной агитацией.
Анна Качкаева: Наверное, вы правы. Единственный фильм, который я видела, который хоть как-то напоминал о том, что была Смута, были поляки и вообще что-то такое было, это «Вести 24», причем этот фильм показывают не первый год с набором разных людей, от историков до писателей, с мрачноватым закадровым текстом, но хоть как-то излагают всю эту историю. Тем не менее, я видела в Сети, когда обсуждали эту тему... нельзя сказать, что об этом не сказали, что «Русский марш» был не только в Москве, но он был и в других городах, поскольку показывал и «Дождь», и на РЕН ТВ были сюжеты, что где-то в небольших городах попытались, но не рискнули, или было, но мало. Нельзя сказать, что темы не было. Тема, вроде бы, была. Но когда ты видишь реальность, когда репортажи и у нас на радио были, и на других радиостанциях, когда 7-10 тысяч человек, и эти молодые люди с руками, и невозможно перекричать их, потому что организаторы этого марша пытались перевести это в плоскость «против жуликов и воров» и так далее, а заглушает толпа криками «Россия для русских», «Москва для москвичей». И молодые люди не остаются на митинге, а с удовольствием проходят энергичной массой сквозь все Люблино, а потом разбегаются. То понимаешь, что телевизор не сказать не может, но и всерьез обсуждать не рискует.
И мне некоторые в Сети писали: «Вы говорите, что не рассказывают про «Русский марш». А если бы его подробно показали, то вы бы сказали, что телевидение пропагандирует русский фашизм». Вот то, что мы теперь уже имеем на улицах, это не 1-3 тысячи, это то, что мы видели, - это надо телевизору обсуждать? Или все правильно делает телевизор, не надо выпускать этого джинна из бутылки?
Юрий Богомолов: То, что происходит в обществе, а именно – рост националистических настроений, это объективная реальность, к сожалению. И как объективная реальность она должна быть отражена. Но должно быть что-то противопоставлено этому. А если мы видим в ток-шоу у Соловьева, предположим, или в других шоу Жириновского, который является как бы заводилой всех настроений...
Анна Качкаева: И на его листовках написано это все. Я не очень понимаю, законны ли такие лозунги у официальной партии.
Юрий Богомолов: А вы посмотрите в последнем «Поединке», где столкнулись Жириновский с Надеждиным, как кто-то из сторонников Жириновского вымогал у Надеждина: «Так вы за русских или против?». И Надеждин, ветеран либерального движения, мялся, пыжился, чего-то говорил о своем дворянском происхождении. В конце концов, он сказал: «Да, мы за русских». Не понимая, что в этом и есть подвох. Или Зюганов, который брезгует поучаствовать в этом марше, но не побрезговал выступить с инициативой пятой графы в паспорте, которая является, по сути, ксенофобской. И когда его приперли: «А зачем эта графа?», - он же не мог сказать: «Чтобы отделить русских от других национальностей». Он же этого не сказал. Он все время говорил о том, какой замечательный русский народ, как он сплотил все народы.
Анна Качкаева: То есть правильно, что телевидение не рискует?
Юрий Богомолов: Я не думаю, что оно правильно и отчетливо определилось с этим. Телевидение должно занимать более активную позицию. Да, показывать эти вещи, но заниматься анализом того, что происходит, давать объективный анализ в ток-шоу. А сегодня одна колода работает на ток-шоу. Причем не потому, что Жириновского, Проханова и других призывают в эфир, чтобы пропагандировать, а для того чтобы немножко подзадорить публику, увеличить рейтинг.
Анна Качкаева: Конечно, эти персонажи создают ощущение драйва.
Юрий Богомолов: И когда ведущий кокетничает с одной стороной, с другой стороной, это все скверно пахнет.
Арина Бородина: А я выскажу непопулярную, может быть, точку зрения. Показ того, как это делается в «Новостях» сейчас, мне кажется, в нынешних реалиях оптимальный. У нас говорить не умеют на эту тему. Она, конечно, есть, она очень сильная, очень страшная, а в реальной жизни она еще страшнее, чем по телевизору. Я в последние дни общалась с людьми мудрыми и опытными в этом отношении, которые давно работают на телевидении. Я их послушала, и мне это показалось разумным. У нас нет специалистов в национальном вопросе.
Анна Качкаева: А если и есть, то ровно два человека – Паин и еще парочка.
Арина Бородина: Например, слушать Максима Шевченко было в его программах невозможно. Про Соловьева все сказал Юрий Александрович. С Жириновским и Зюгановым тоже все понятно. Что касается «Русского марша», мне, как зрителю, как профессионалу насмотренному, казалось бы неверным показывать очень подробно и говорить о «Русском марше». Того, что я увидела, мне, как зрителю, было достаточно. Те, кто это поддерживает, это знают, видят. Кто не поддерживает это, тоже, как мне кажется, понимают, видят, боятся, ужасаются. Я не думаю, что телевидение руководствовалось этими соображениями, здесь все более цинично и проще: сказали дать – и дали, не скажут давать – не дадут. Но мне показалось это более-менее разумным, чем полное замалчивание.
Юрий Богомолов: Я представляю себе, как эта тема прозвучала бы на старом НТВ, когда этой темы практически еще не было, как бы Парфенов реагировал.
Анна Качкаева: Я-то считаю, что такие фильмы, как «Елена», делают гораздо больше, чем все, что могут об этом сказать наши записные персонажи.
Юрий Богомолов: Я думаю, что фильм, который еще был показан, - это «Чтец».
Анна Качкаева: Все мы помним, что было 4 или 6 лет назад, то эфир разительно поменялся в своей неопределенности, чтобы поставить какие-то вешки, зарубки, флажки. «Русский марш» в «Новостях» упоминают, но микшируют, не показывают. В этот момент показывают раскрашенный «Цирк». Показывают в странное время любопытнейший проект «Молога» на «Первом» и «Елену», которая некая констатация деградирующей реальности в России, на «Втором» государственном. Вернулся через 7 лет в российский эфир Савик Шустер. Сложные ощущения – как, тем не менее. Бизнес с новыми лицами совершенно неожиданно реагирует на жвачку традиционную партий, которые были в эфире, и этот бизнес выглядит совершенно иначе на канале «РБК», это новая программа в воскресенье. Я уж не говорю о том, что Познер с «Болеро» появился, и это тоже новый контекст. Все ждали, что он появится с политической программой. По крайней мере, Гордон с ней появится, которого все ждали. Но на «Первом» появилась Арина Шарапова в предвыборных дебатах. И это тоже какой-то новый контекст. А фильм «Чтец» прерывается роликом, где юная барышня говорит: за Путина, за Медведева и за их партию. Правда, они оба беспартийные. И как мог такой ролик появиться?.. Этот общий, странный коктейль мы и пытаемся как-то осмыслить. Не знаю, думало ли обо всем этом телевизионное начальство, но сложилось это все странно.
И давайте все-таки о фильмах. Мне кажется, что фильмы и то, как программировались эти дни, странным образом дает некоторые ответы на вопросы.
Юрий Богомолов: Вроде бы, все делалось по наитию, вместе с тем, какая-то логика образовалась в репертуаре телевизионном.
Анна Качкаева: Потому что фильмы-то отсепарировали, как говорит Константин Львович, за эти годы.
Юрий Богомолов: Был показан фильм «Большая семья» Иосифа Хейфица, какая-то «оттепель», когда оттаивали некие личностные эмоции, чувства. Сейчас-то он смотрится по-другому. Родственная солидарность, которая там поэтизируется, романтизируется, общность семьи так интересно соприкасается с «Еленой», где все родственные связи высохли, иссохли, распались, что наверху, среди новых русских буржуа, что внизу. И когда в «Большой семье» герой Журбин, роль которого исполняет колоритный Борис Андреев, все время повторяет «рабочий класс, пролетариат – могильщик капитала», и когда мы смотрим «Елену», то мы видим, что все наоборот. Маркс, наверное, переворачивается в гробу, и его формулы переворачиваются. Именно капитал оказался могильщиком рабочего класса, как некой статусной позиции в обществе. И что внизу распались эти связи...
Анна Качкаева: «Елена» - это вообще фильм о распаде. И плевки с балкона – символ жлобства и деградации.
Юрий Богомолов: Конечно. Мы все время пытаемся отделить тот распад, который происходит последние 20 лет, от того триумфа, который происходил при советской власти. А вот я смотрел программу в «Открытой студии» про Сталина, где было гигантское преимущество сталинистов над его противниками, и понимаешь, что подтачивание человечности... При Сталине было рекордное количество убийств. Но мы не отдаем себе отчета, насколько человечность сама пострадала от этого. Именно это подготовило почву. Когда приоритетом стал культ государства, когда государство стало фетишем, естественно, человек стал материалом, ресурсом, таким же как нефть или газ сегодня. И действительно можно было этот ресурс использовать туда-сюда, расходовать, не особенно оглядываясь, что государство и делало. А инверсии, когда человек оказался важнее других ценностей, не произошло. Именно потому, что антибуржуазная революция в 17-ом году разрушила некие общечеловеческие ценности, а потом пришла буржуазная революция, которая упала на совершенно иссохшую почву, и выросло то, что выросло, что мы увидели в «Елене».
Анна Качкаева: Почти философская закольцовка получилась. И можно то же самое говорить в связи с «Русским маршем» и «Цирком», которые тоже резонировали друг с другом. Арина, может быть, про «Мологу» пару слов и общий контекст: Познер, Шустер и так далее.
Арина Бородина: Если говорить по поводу «Мологи», на мой взгляд, этот фильм совершенно спокойно мог бы стоять в 19.00 и в 20.00, если бы он влезал по хронометражу, этот фильм стоит того, чтобы его смотрела большая аудитория. И совершенно роскошный фильм «Чтец» - это не из тех фильмов, которые рассчитаны на элитарную аудиторию. Известные актеры, понятная история, классический голливудский трафарет, мастерски исполненный, и совершенно заслуженный премии «Оскар». Ведь «Король говорит» или фильм «Королева» «Первый» канал показывал в массовое время. И даже был фильм про иракскую войну Кэтрин Бигелоу, который получил «Оскара», его же тоже показывали в прайм-тайм – в 21.30. И мне кажется, такие вещи надо уметь давать аудитории. Не факт, что все бы бросились смотреть, но показать было можно.
И мне понравилось «Болеро», но это мое личное впечатление. И с точки зрения телевидения этот проект, конечно, поставлен очень здорово по сравнению, например, с «Призраком оперы».
Анна Качкаева: С точки зрения постановки и балета вопросов нет. Но я не понимаю, что там делает Познер.
Арина Бородина: Это другой вопрос. Хотя все равно Познер эту программу украшает, нежели наоборот. Чего я не могу пока сказать про Савика Шустера. Я вчера посмотрела фрагмент, и мне показалось, что Савик пока не очень понял, куда он попал спустя семь лет. У него абсолютно испуганный взгляд.
И я бы отметила еще одну программу, которую я вчера на фоне «Елены» смотрела на «Дожде». Это новый проект «За кого», там Татьяна Лазарева и Мария Макеева, ведущие дебатов, где участвуют не только прошедшие на выборы партии официальные, но и те, кого не зарегистрировали. Вчера был Сергей Удальцов и Сергей Миронов. Там тоже можно придираться и обсуждать, но хорошо, что это есть, чем этого нет, я так считаю.
Анна Качкаева: Это правда, потому что хоть какие-то лица, которые не будут замыленными в течение...
Арина Бородина: Другой вопрос, насколько удачен и точен выбор ведущих. Но как сама задумка, лучше, что это есть.
Я считаю, что телевидению – ведь нет никакой идеологии в том, о чем мы говорим, - надо быть смелее в каких-то своих программных решениях. Если Константин Львович Эрнст любит говорить об экспериментах, и он их часто затевает, почему боятся убирать эти проекты. Или возвращаться к «Кубанским казакам», к «Цирку», не знаю, есть ли здесь идеология. Наверное, здесь что-то смешивается, какие-то любопытные аналогии, но они во все праздничные дни цветные версии ставили в 10 утра: и «Подростка», и «Волгу-Волгу». Они меняли время выхода. В общем, набрали они набор очень пестрый. Я считаю, что концерт Софии Ротару уж всяко уступает тому, чтобы ставить его после «Мологи». Их точно надо было менять местами, ставить его в разгар вечера. Я думаю, что аудитория это бы смотрела. Это хорошая история, там есть драматизм, трагедия, частная жизнь, любовь – все, что любит среднестатистический зритель.
Анна Качкаева: Которому 50. И уже не надо думать. Ротару все-таки смотрят те, кому за 60.
Арина Бородина: Не смотрит у нас публика сейчас концерты. И хиты радио «Хит FM», когда «Первый» канал ставит в разгар праздника 4 ноября, я была изумлена.
Анна Качкаева: Какое-то рудиментарное ощущение про прошлую эпоху. За четыре года много чего изменилось, а они еще как будто...
Юрий Богомолов: Это затыкание эфира.
Арина Бородина: В меньшей степени этого я ожидала от «Первого» канала, я бы не удивилась, если бы это показал канал «Россия», где такие концерты часто идут. Конечно, он чуть качественнее, чем «Кривое зеркало», но уровень тот же. Я специально его включила. На мой взгляд, фильм «Чтец» после программы «Время» совершенно имел место быть. Не надо бояться разговаривать с аудиторией понятным языком. Вот что вызывало мое огорчение искреннее. В общем, телевидение, как могло, старалось, там много можно было выбрать чего в эти дни. Конечно, очень много было фильмов про Великую Отечественную, бесконечные разведчики, фашисты, наши воины, они мелькали на разных каналах – на «Пятом», на «Семерке», на «Звезде», где угодно. И как результат – «Улицы разбитых фонарей» - «наше все».
Анна Качкаева: Александр Георгиевич, Москва, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Первый вопрос по поводу фильма «Елена». Не кажется ли вам, что лучше было бы, чтобы его «Первый» канал показал? У него более обширное вещание. И второй вопрос. На телевидении, и на центральных каналах, и на кабельных, появляется много свободных программ. Кеосаян возвращается на РЕН ТВ с сегодняшнего дня в 17 часов, Савик Шустер, на «Первом» канале тоже достаточно неплохие программы, на НТВ бывают обсуждения. И даже в радиоэфире появляются новые, свободные радиостанции, и не только «Эхо Москвы», но и «Финам FM», и «Коммерсант FM», и так далее. Может быть, власть понимает, что она немного перегнула, и начинает бояться, поэтому «отпускает гаечки» и позволяет людям подышать хотя бы фрамугами, если не окнами?
Анна Качкаева: «Финам», «Коммерсант» - это все должно было появиться и появлялось. Как раз в радиоэфире воздуха последние два-три года достаточно и разнообразно станции представлены. А вот телевидение как-то меняется очевидно, а в последний год очевиднее, может быть, чем даже последние 3-4. Но я бы все-таки иллюзий не питала.
Арина, а почему не на «Первом»?
Арина Бородина: Потому что основным продюсером фильма является Александр Роднянский, и его взаимоотношения с «Первым» каналом не позволяли бы ему показать этот фильм там. Более того, канал «Россия» участвует в этом фильме хотя бы своим показом. И сотрудничество Александра Роднянского более тесное с компанией ВГТРК на разных уровнях логично объясняет, почему этот фильм показан. Это очень нечастный, но уже используемый случай, когда фильм, либо только что закончившийся в широком прокате, а в случае с «Еленой» еще и продолжающийся, уже вышел в эфир. Здесь есть такой ход. Но, видимо, и продюсеры, и руководство канала посчитали это эффектным и эффективным для себя. Я здесь никакого криминала не вижу, и даже считаю, что с такой рейтинговой отдачей этот риск оправдан. Я думаю, что и коммерчески никто не прогадал.
Анна Качкаева: Наверное. И судя по тому, что «Первый» начал разгонять Смирнова «Жила-была одна баба», они тоже готовят...
Арина Бородина: Я думаю, что Смирнова покажут на «Первом» канале.
Анна Качкаева: Я думаю, что они абсолютно правильно делают, потому что фильм того стоит, и интерес к российскому кино важен.
Юрий Богомолов: И по поводу того, способствует ли власть или не способствует. Я думаю, что дело не в том, что власти хочется что-то делать, но она уже не может контролировать медиа-процесс. Уже все поры открыты, и не накинешь на каждую щелку колпачок.
Анна Качкаева: Коммуникационный мир стал очень большим. Если вы будете сравнивать за 4 года, как была кампания тогда и как она сейчас проворачивается своей скучной, серой, вязкой, невнятной... Даже появившиеся ролики, не знаешь, на кого это все, зачем это все.
Юрий Богомолов: У власти есть два пути: либо все зажать, чтобы вернуться к тотальному зажиму...
Анна Качкаева: Думаю, нет уже этой задачи.
Юрий Богомолов: Или потихонечку отпускать вожжи, но основные контролировать. Это как с национализацией: когда хотят пожестче, то средства производства национализируют, а частные, торговые и прочие мелкие оставляют. Такой компромисс.
Арина Бородина: Когда я увидела 4-го ролики, я как-то вздрогнула, потому что пропасть за 4 года образовалась. И когда ты видишь анимационного Жириновского, напоминающего нам об истории с Никитой Хрущевым, то тебя как будто в другой мир окунули. Я думаю, что это иллюзия насчет свободы, поводка и форточки. Конечно, федеральные каналы очень четко контролируются. «Первый» и «Второй» мало себе что позволяют. НТВ чуть больше, потому что там есть баланс между красным и белым, или черным и белым: тут можно сказать чуть больше, а вот тут мы вам покажем желтенькое. А что касается неэфирных каналов, РЕН ТВ, сетевых каналов, Юрий Александрович совершенно прав, на всех не накинешь. Но все равно все очень контролируется. На 5 часов опускают Тиграна Кеосаяна – это крайне странное время. Кто будет смотреть в это время, может быть, даже очень удачную программу?.. И все равно все руководители более-менее крупных каналов, и даже неэфирных, встроены в нынешнюю систему координат. Они сами уже понимают, где можно чуть больше, где можно чуть меньше. На мой взгляд, на «Дожде», возвращаясь к дебатам, ничего сверхреволюционного не звучит. Ну да, обсуждается, справедливо ли сидит Ходорковский. Да, несправедливо отсидел. Но даже в федеральный эфир такие мысли проскакивают, иногда прорываются. Поэтому все пока достаточно, на мой взгляд, предсказуемо. И слава Богу, что хотя бы так сейчас есть. Все-таки какой-то выбор есть. Но я не могу сказать, что он стал архисвободным.
Анна Качкаева: Он просто размазанный. Если человек не захочет за этим следить или чего-то искать, то он будет в одной системе координат и в одной повестке дня. Если захочет, значит, найдет себе то, что совпадет с его, может быть, неудовольствием или новыми представлениями. И может найти себе, особенно если он житель мегаполиса, у него есть возможность дополнительных каналов или Интернета, какую-то другую повестку дня. Есть повестка для людей, которым ничего это не нужно, и они останутся с «разбитыми фонарями» либо выберут новый юмор. Кстати, в «Yesterday live» тоже условные «фиги в кармане», и картинки, и тексты, и ерничанье. Я уж не говорю о том, что это иногда в «Прожекторе» появляется. То есть кто хочет, тот увидит. Но массовый зритель не будет пристально, с лупой дожидаться всех этих телевизионных фокусов: мы тут есть, мы вам тут подмигнули. На это, мне кажется, и расчет. А то, что такая абсолютно убогая и унылая кампания началась, это, по-моему, тоже демонстрация того, как телевидение к этому относится.
Юрий Богомолов: Я думаю, это будет хорошим материалом для «Прожектора».
Анна Качкаева: У меня такое ощущение, что телевидение ровно так к этому и отнеслось: какая кампания, такие и дебаты с роликами.
Юрий Богомолов: Я думаю, что процесс, связанный с какими-то фигами, - это ведь любопытная штука.
Анна Качкаева: Я еще Арину Шарапову не видела. Это же замечательно, что она будет вести дебаты.
Юрий Богомолов: Я очень хорошо ее помню, когда она, будучи на «Первом» канале, сменила несколько программ, пыталась работать под Доренко в какой-то момент. Миледи среди мушкетеров.
Анна Качкаева: «На телевидении – одна пропаганда. И все эти шествия, нафталиновые военные парады...». Вы уж напрасно про нафталин, все-таки не 7 ноября, а 41-ый. Не очень понятно, почему сегодня это решили сделать, а не вчера. Ясно, что вроде дату отмечают.
Юрий Богомолов: Опять способ микширования.
Анна Качкаева: «...все это циничное использование темы войны в интересах властей и Путина перед фальшивыми выборами», - Федор из Санкт-Петербурга.
Мы говорим сегодня о том, как телевидение отметило праздник, и отметило ли оно его, потому что у меня какое-то смешанное чувство. Праздник и 4-го, и 7-го, и какие-то премьеры подверстались. И все это происходило на фоне старта предвыборной кампании. Как это все выглядело, во что слилось в наших и в ваших головах, мы и попробуем обсудить.
Я хотела бы сначала общее впечатление у вас выяснить. Раньше мне казалось, что «большое» телевидение подгадывало, к 4 ноября что-то складывало. А сейчас, по-моему, ничего не сложило, не показало, что ожидалось - «Русский марш». А потом каким-то странным образом попыталось любопытными премьерами отыграть эти выходные дни. С чем это связано, как вам кажется?
Юрий Богомолов: Я думаю, что праздник стал достаточно будничным.
Анна Качкаева: А он вообще чем-нибудь стал? По-моему, как не был, так ничем и не стал.
Юрий Богомолов: Ведь раньше пытались возбудить патриотические чувства посредством показа либо старых фильмов «Александр Невский» и «Минин и Пожарский», либо сравнительно новым фильмом «1612». Это праздник очередного выходного дня, как мне показалось. Хотя что-то сложилось, мне кажется. Я думаю, что телевидение почти не заметило еще одного праздника на минувшей неделе, а именно – 50-ую годовщину выноса трупа Сталина из Мавзолея. Ведь ровно 31 октября 1961 года это случилось. И только «Пятый» канал в «Открытой студии» эту дату очень своеобразно отметил, я бы сказал.
Анна Качкаева: Арина, что-нибудь про цифры уже понятно? Хоть что-нибудь смотрели? Или отнесся народ к этому как к выходному дню и не очень заморачивался по поводу телевизора?
Арина Бородина: Люди делятся на две категории. Кто имеет возможность, прежде всего – финансовую, может быть, куда-то уезжает, как-то активно отдыхает. Кто-то просто гуляет. Бывает, что и отток, и приток к телевизору – в зависимости от социального статуса, возможностей и так далее. Но цифры есть. Бросилось в глаза то, что всех очень порадовал нон-стоп показ «Улиц разбитых фонарей». Подавляющее число зрителей было на канале НТВ, и это тоже вписывается в нынешние реалии. В прошлом году на НТВ в 6.40 поставили фильм Хотиненко «1612», на мой взгляд, абсолютно цинично указав место этим патриотическим мотивом, фильм, снятый по заказу Владислава Суркова, это было сделано совершенно официально, и ему в сетке такое место отвели. А в этом году вообще ничего, за исключением канала «ТВ-Центр», который показал фильм Веры Кузьминой в дневном эфире (правда, в другое время, чем анонсировался) о Кузьме Минине. Это докудрама, и канал «ТВ-Центр» анонсировал ее очень активно. Это единственный намек, который нас к этому празднику приблизил. А все остальное – абсолютное развлечение трех выходных дней. Ну и «Новости», безусловно, отмечали, что есть такой праздник. Но мне кажется, что для большинства населения он не может стать праздником. Я думаю, что его название до сих пор никто толком не произнесет.
А сегодня тоже не говорят об Октябрьской революции, а говорят о военном параде, о годовщине парада 7 ноября в Москве в годы Великой Отечественной, и все это было отражено в эфире. Я думаю, что населению всегда было наплевать, но вот телевидение в этом смысле как-то слилось, получается, с населением.
Анна Качкаева: Да, оно как-то всерьез наплевало тоже.
Арина Бородина: И судя по тому, как обстоят реалии нынешние, это не вызывает протеста у вышестоящих начальников наших руководителей каналов. Понятно, что это все-таки согласованная программная политика. Это, пожалуй, главное показание. А то, что приурочили ряд премьер разных жанров, это тоже стратегия долгих выходных. Это, скорее, не имеет никакого отношения к политике. И то, что в последний выходной день канал «Россия» показал «Елену», - это очень грамотное решение. Очень хорошо смотрели «Елену». И можно поздравить канал, что не зря старались, и даже в ущерб коммерческому прокату (он еще не закончился) показали свою картину. Судя по всему, смотрела даже публика, которая редко смотрит телевизор, но, судя по «Facebook», «Елену» смотрели даже они. 9% рейтинг – это очень высокая цифра, практически каждый 11-ый смотрел «Елену».
Юрий Богомолов: Я думаю, что больше смотрели те, кто обычно не смотрит телевизор, поскольку «Елена» имела какой-то резонанс уже после фестиваля, после всех фестивалей.
Арина Бородина: У нас иногда фестивали - не указ зрителям. Но я тоже думаю, что смотрели как раз те, кто не считается телевизионной аудиторией. И это все равно радостно.
Анна Качкаева: Я бы хотела, чтобы вы оценили, как работали «Новости» в эти дни. Конечно, мы видели опять двоих, которые отправились в Нижний Новгород, официальные цветы к памятнику были принесены. Затем они склонились над теперь уже не колыбельками и люльками, а над дизелями и моторами после комбайнов и бадминтонов. Впрочем, это уже традиционная история. Пошли первые предвыборные ролики на этом фоне. И вместе с «Еленой» был еще фильм на «Первом» канале, но в странное время – «Молога», с историей затопления...
Арина Бородина: Я его сейчас досматриваю в записи. Я его сразу отметила для себя еще в июне, когда смотрела презентацию «Первого» канала рекламодателям. И он у меня вызвал очень эмоциональные ощущения. Это очень яркая работа, на мой взгляд, не проходная, но время выбрали очень странное.
Анна Качкаева: Вот именно поэтому мне и кажется, что «Елена» и «Молога» в контексте не показанного «Русского марша» и никак не акцептированного праздника, и «Бориса Годунова», которого показывают в Бутово, где-нибудь в закрытых вещах, но все равно это недельный показ, и Мирзоева страна не увидит. Это все довольно любопытно. И я соглашусь с вами, что, видимо, сказали микшировать: никаких праздников нет, действительно отдыхаем. И важно, что предвыборная кампания довольно тускло и довольно бессмысленно, даже сейчас это можно уже сказать, которая началась... видимо, чтобы ее все эти премьеры не задавили. Никаких других объяснений у меня нет.
Арина Бородина: И о «Новостях». Если помните, самый первый год, когда отмечался День народного единства, «Русский марш» вообще не показывали. Была жесткая установка, и я помню, даже заметку специальную писали, брали комментарии у руководителей информационных служб. Не было такого события, его довольно долго не показывали вовсе. А потом стали показывать. Я специально смотрела сюжеты общие, и на трех главных каналах в «нарезке» «Русский марш» был. Но проговаривали скороговоркой, называли численность людей, которые пришли, а картинка была еще более красноречивой: общие планы, количество людей, закрытых лиц, лозунгов, - это все в кадр попадало. И сказать, что его совсем замолчали, нельзя.
Но то, что меня, как зрителя и гражданина, возмутило – это совершенно беззастенчивое нарушение законодательства выборного. Потому что сюжеты с выступлением в различных городах страны – в Санкт-Петербурге, в Москве и так далее – представителей «Единой России», с логотипами, с символикой, если по хронометражу выстроить количество времени, им отведенного в новостных сюжетах, оно превышает в разы. Для баланса чуть-чуть показали Жириновского, но даже коммунистов не стали показывать. То есть это абсолютное продвижение представителей этой партии в этот день якобы под предлогом разных митингов, шествий. Карелина показали в Новосибирске. Просто абсолютное доминирование. И это резало глаз, особенно когда ты смотришь это подряд на трех каналах. На мой взгляд, это совершенно беззастенчивое нарушение законодательства. Это то, что бросалось в глаза.
Анна Качкаева: В итоговых программах чуть-чуть скорректировали. У Ревенко и Брилева были все представлены.
Арина Бородина: Выступили представители разных партий. И что меня умиляет на протяжении шести лет этого праздника – это их «добрые дела», как их формулируют. Их было чуть меньше в кадре, но все равно помогали ветеранам, подметали улицы, выходили на гулянья. Чего празднуют, какой смысл? Я ничего не могу понять за все эти годы. И шествие «Наших» на ВВЦ, конечно, показывали. Здесь было более подробное комментирование, численность была названа. И тоже абсолютный сумбур, потому что даже танцы, песни, пляски «Наших» на ВВЦ – никто не может внятно сформулировать, чего символизируют. В общем, ощущение никак не сформулированного праздника и идеи, в него заложенной, витает все эти шесть лет. Но сейчас это наложилось на предвыборную кампанию, и заодно решили воспользоваться дополнительной агитацией.
Анна Качкаева: Наверное, вы правы. Единственный фильм, который я видела, который хоть как-то напоминал о том, что была Смута, были поляки и вообще что-то такое было, это «Вести 24», причем этот фильм показывают не первый год с набором разных людей, от историков до писателей, с мрачноватым закадровым текстом, но хоть как-то излагают всю эту историю. Тем не менее, я видела в Сети, когда обсуждали эту тему... нельзя сказать, что об этом не сказали, что «Русский марш» был не только в Москве, но он был и в других городах, поскольку показывал и «Дождь», и на РЕН ТВ были сюжеты, что где-то в небольших городах попытались, но не рискнули, или было, но мало. Нельзя сказать, что темы не было. Тема, вроде бы, была. Но когда ты видишь реальность, когда репортажи и у нас на радио были, и на других радиостанциях, когда 7-10 тысяч человек, и эти молодые люди с руками, и невозможно перекричать их, потому что организаторы этого марша пытались перевести это в плоскость «против жуликов и воров» и так далее, а заглушает толпа криками «Россия для русских», «Москва для москвичей». И молодые люди не остаются на митинге, а с удовольствием проходят энергичной массой сквозь все Люблино, а потом разбегаются. То понимаешь, что телевизор не сказать не может, но и всерьез обсуждать не рискует.
И мне некоторые в Сети писали: «Вы говорите, что не рассказывают про «Русский марш». А если бы его подробно показали, то вы бы сказали, что телевидение пропагандирует русский фашизм». Вот то, что мы теперь уже имеем на улицах, это не 1-3 тысячи, это то, что мы видели, - это надо телевизору обсуждать? Или все правильно делает телевизор, не надо выпускать этого джинна из бутылки?
Юрий Богомолов: То, что происходит в обществе, а именно – рост националистических настроений, это объективная реальность, к сожалению. И как объективная реальность она должна быть отражена. Но должно быть что-то противопоставлено этому. А если мы видим в ток-шоу у Соловьева, предположим, или в других шоу Жириновского, который является как бы заводилой всех настроений...
Анна Качкаева: И на его листовках написано это все. Я не очень понимаю, законны ли такие лозунги у официальной партии.
Юрий Богомолов: А вы посмотрите в последнем «Поединке», где столкнулись Жириновский с Надеждиным, как кто-то из сторонников Жириновского вымогал у Надеждина: «Так вы за русских или против?». И Надеждин, ветеран либерального движения, мялся, пыжился, чего-то говорил о своем дворянском происхождении. В конце концов, он сказал: «Да, мы за русских». Не понимая, что в этом и есть подвох. Или Зюганов, который брезгует поучаствовать в этом марше, но не побрезговал выступить с инициативой пятой графы в паспорте, которая является, по сути, ксенофобской. И когда его приперли: «А зачем эта графа?», - он же не мог сказать: «Чтобы отделить русских от других национальностей». Он же этого не сказал. Он все время говорил о том, какой замечательный русский народ, как он сплотил все народы.
Анна Качкаева: То есть правильно, что телевидение не рискует?
Юрий Богомолов: Я не думаю, что оно правильно и отчетливо определилось с этим. Телевидение должно занимать более активную позицию. Да, показывать эти вещи, но заниматься анализом того, что происходит, давать объективный анализ в ток-шоу. А сегодня одна колода работает на ток-шоу. Причем не потому, что Жириновского, Проханова и других призывают в эфир, чтобы пропагандировать, а для того чтобы немножко подзадорить публику, увеличить рейтинг.
Анна Качкаева: Конечно, эти персонажи создают ощущение драйва.
Юрий Богомолов: И когда ведущий кокетничает с одной стороной, с другой стороной, это все скверно пахнет.
Арина Бородина: А я выскажу непопулярную, может быть, точку зрения. Показ того, как это делается в «Новостях» сейчас, мне кажется, в нынешних реалиях оптимальный. У нас говорить не умеют на эту тему. Она, конечно, есть, она очень сильная, очень страшная, а в реальной жизни она еще страшнее, чем по телевизору. Я в последние дни общалась с людьми мудрыми и опытными в этом отношении, которые давно работают на телевидении. Я их послушала, и мне это показалось разумным. У нас нет специалистов в национальном вопросе.
Анна Качкаева: А если и есть, то ровно два человека – Паин и еще парочка.
Арина Бородина: Например, слушать Максима Шевченко было в его программах невозможно. Про Соловьева все сказал Юрий Александрович. С Жириновским и Зюгановым тоже все понятно. Что касается «Русского марша», мне, как зрителю, как профессионалу насмотренному, казалось бы неверным показывать очень подробно и говорить о «Русском марше». Того, что я увидела, мне, как зрителю, было достаточно. Те, кто это поддерживает, это знают, видят. Кто не поддерживает это, тоже, как мне кажется, понимают, видят, боятся, ужасаются. Я не думаю, что телевидение руководствовалось этими соображениями, здесь все более цинично и проще: сказали дать – и дали, не скажут давать – не дадут. Но мне показалось это более-менее разумным, чем полное замалчивание.
Юрий Богомолов: Я представляю себе, как эта тема прозвучала бы на старом НТВ, когда этой темы практически еще не было, как бы Парфенов реагировал.
Анна Качкаева: Я-то считаю, что такие фильмы, как «Елена», делают гораздо больше, чем все, что могут об этом сказать наши записные персонажи.
Юрий Богомолов: Я думаю, что фильм, который еще был показан, - это «Чтец».
Анна Качкаева: Все мы помним, что было 4 или 6 лет назад, то эфир разительно поменялся в своей неопределенности, чтобы поставить какие-то вешки, зарубки, флажки. «Русский марш» в «Новостях» упоминают, но микшируют, не показывают. В этот момент показывают раскрашенный «Цирк». Показывают в странное время любопытнейший проект «Молога» на «Первом» и «Елену», которая некая констатация деградирующей реальности в России, на «Втором» государственном. Вернулся через 7 лет в российский эфир Савик Шустер. Сложные ощущения – как, тем не менее. Бизнес с новыми лицами совершенно неожиданно реагирует на жвачку традиционную партий, которые были в эфире, и этот бизнес выглядит совершенно иначе на канале «РБК», это новая программа в воскресенье. Я уж не говорю о том, что Познер с «Болеро» появился, и это тоже новый контекст. Все ждали, что он появится с политической программой. По крайней мере, Гордон с ней появится, которого все ждали. Но на «Первом» появилась Арина Шарапова в предвыборных дебатах. И это тоже какой-то новый контекст. А фильм «Чтец» прерывается роликом, где юная барышня говорит: за Путина, за Медведева и за их партию. Правда, они оба беспартийные. И как мог такой ролик появиться?.. Этот общий, странный коктейль мы и пытаемся как-то осмыслить. Не знаю, думало ли обо всем этом телевизионное начальство, но сложилось это все странно.
И давайте все-таки о фильмах. Мне кажется, что фильмы и то, как программировались эти дни, странным образом дает некоторые ответы на вопросы.
Юрий Богомолов: Вроде бы, все делалось по наитию, вместе с тем, какая-то логика образовалась в репертуаре телевизионном.
Анна Качкаева: Потому что фильмы-то отсепарировали, как говорит Константин Львович, за эти годы.
Юрий Богомолов: Был показан фильм «Большая семья» Иосифа Хейфица, какая-то «оттепель», когда оттаивали некие личностные эмоции, чувства. Сейчас-то он смотрится по-другому. Родственная солидарность, которая там поэтизируется, романтизируется, общность семьи так интересно соприкасается с «Еленой», где все родственные связи высохли, иссохли, распались, что наверху, среди новых русских буржуа, что внизу. И когда в «Большой семье» герой Журбин, роль которого исполняет колоритный Борис Андреев, все время повторяет «рабочий класс, пролетариат – могильщик капитала», и когда мы смотрим «Елену», то мы видим, что все наоборот. Маркс, наверное, переворачивается в гробу, и его формулы переворачиваются. Именно капитал оказался могильщиком рабочего класса, как некой статусной позиции в обществе. И что внизу распались эти связи...
Анна Качкаева: «Елена» - это вообще фильм о распаде. И плевки с балкона – символ жлобства и деградации.
Юрий Богомолов: Конечно. Мы все время пытаемся отделить тот распад, который происходит последние 20 лет, от того триумфа, который происходил при советской власти. А вот я смотрел программу в «Открытой студии» про Сталина, где было гигантское преимущество сталинистов над его противниками, и понимаешь, что подтачивание человечности... При Сталине было рекордное количество убийств. Но мы не отдаем себе отчета, насколько человечность сама пострадала от этого. Именно это подготовило почву. Когда приоритетом стал культ государства, когда государство стало фетишем, естественно, человек стал материалом, ресурсом, таким же как нефть или газ сегодня. И действительно можно было этот ресурс использовать туда-сюда, расходовать, не особенно оглядываясь, что государство и делало. А инверсии, когда человек оказался важнее других ценностей, не произошло. Именно потому, что антибуржуазная революция в 17-ом году разрушила некие общечеловеческие ценности, а потом пришла буржуазная революция, которая упала на совершенно иссохшую почву, и выросло то, что выросло, что мы увидели в «Елене».
Анна Качкаева: Почти философская закольцовка получилась. И можно то же самое говорить в связи с «Русским маршем» и «Цирком», которые тоже резонировали друг с другом. Арина, может быть, про «Мологу» пару слов и общий контекст: Познер, Шустер и так далее.
Арина Бородина: Если говорить по поводу «Мологи», на мой взгляд, этот фильм совершенно спокойно мог бы стоять в 19.00 и в 20.00, если бы он влезал по хронометражу, этот фильм стоит того, чтобы его смотрела большая аудитория. И совершенно роскошный фильм «Чтец» - это не из тех фильмов, которые рассчитаны на элитарную аудиторию. Известные актеры, понятная история, классический голливудский трафарет, мастерски исполненный, и совершенно заслуженный премии «Оскар». Ведь «Король говорит» или фильм «Королева» «Первый» канал показывал в массовое время. И даже был фильм про иракскую войну Кэтрин Бигелоу, который получил «Оскара», его же тоже показывали в прайм-тайм – в 21.30. И мне кажется, такие вещи надо уметь давать аудитории. Не факт, что все бы бросились смотреть, но показать было можно.
И мне понравилось «Болеро», но это мое личное впечатление. И с точки зрения телевидения этот проект, конечно, поставлен очень здорово по сравнению, например, с «Призраком оперы».
Анна Качкаева: С точки зрения постановки и балета вопросов нет. Но я не понимаю, что там делает Познер.
Арина Бородина: Это другой вопрос. Хотя все равно Познер эту программу украшает, нежели наоборот. Чего я не могу пока сказать про Савика Шустера. Я вчера посмотрела фрагмент, и мне показалось, что Савик пока не очень понял, куда он попал спустя семь лет. У него абсолютно испуганный взгляд.
И я бы отметила еще одну программу, которую я вчера на фоне «Елены» смотрела на «Дожде». Это новый проект «За кого», там Татьяна Лазарева и Мария Макеева, ведущие дебатов, где участвуют не только прошедшие на выборы партии официальные, но и те, кого не зарегистрировали. Вчера был Сергей Удальцов и Сергей Миронов. Там тоже можно придираться и обсуждать, но хорошо, что это есть, чем этого нет, я так считаю.
Анна Качкаева: Это правда, потому что хоть какие-то лица, которые не будут замыленными в течение...
Арина Бородина: Другой вопрос, насколько удачен и точен выбор ведущих. Но как сама задумка, лучше, что это есть.
Я считаю, что телевидению – ведь нет никакой идеологии в том, о чем мы говорим, - надо быть смелее в каких-то своих программных решениях. Если Константин Львович Эрнст любит говорить об экспериментах, и он их часто затевает, почему боятся убирать эти проекты. Или возвращаться к «Кубанским казакам», к «Цирку», не знаю, есть ли здесь идеология. Наверное, здесь что-то смешивается, какие-то любопытные аналогии, но они во все праздничные дни цветные версии ставили в 10 утра: и «Подростка», и «Волгу-Волгу». Они меняли время выхода. В общем, набрали они набор очень пестрый. Я считаю, что концерт Софии Ротару уж всяко уступает тому, чтобы ставить его после «Мологи». Их точно надо было менять местами, ставить его в разгар вечера. Я думаю, что аудитория это бы смотрела. Это хорошая история, там есть драматизм, трагедия, частная жизнь, любовь – все, что любит среднестатистический зритель.
Анна Качкаева: Которому 50. И уже не надо думать. Ротару все-таки смотрят те, кому за 60.
Арина Бородина: Не смотрит у нас публика сейчас концерты. И хиты радио «Хит FM», когда «Первый» канал ставит в разгар праздника 4 ноября, я была изумлена.
Анна Качкаева: Какое-то рудиментарное ощущение про прошлую эпоху. За четыре года много чего изменилось, а они еще как будто...
Юрий Богомолов: Это затыкание эфира.
Арина Бородина: В меньшей степени этого я ожидала от «Первого» канала, я бы не удивилась, если бы это показал канал «Россия», где такие концерты часто идут. Конечно, он чуть качественнее, чем «Кривое зеркало», но уровень тот же. Я специально его включила. На мой взгляд, фильм «Чтец» после программы «Время» совершенно имел место быть. Не надо бояться разговаривать с аудиторией понятным языком. Вот что вызывало мое огорчение искреннее. В общем, телевидение, как могло, старалось, там много можно было выбрать чего в эти дни. Конечно, очень много было фильмов про Великую Отечественную, бесконечные разведчики, фашисты, наши воины, они мелькали на разных каналах – на «Пятом», на «Семерке», на «Звезде», где угодно. И как результат – «Улицы разбитых фонарей» - «наше все».
Анна Качкаева: Александр Георгиевич, Москва, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Первый вопрос по поводу фильма «Елена». Не кажется ли вам, что лучше было бы, чтобы его «Первый» канал показал? У него более обширное вещание. И второй вопрос. На телевидении, и на центральных каналах, и на кабельных, появляется много свободных программ. Кеосаян возвращается на РЕН ТВ с сегодняшнего дня в 17 часов, Савик Шустер, на «Первом» канале тоже достаточно неплохие программы, на НТВ бывают обсуждения. И даже в радиоэфире появляются новые, свободные радиостанции, и не только «Эхо Москвы», но и «Финам FM», и «Коммерсант FM», и так далее. Может быть, власть понимает, что она немного перегнула, и начинает бояться, поэтому «отпускает гаечки» и позволяет людям подышать хотя бы фрамугами, если не окнами?
Анна Качкаева: «Финам», «Коммерсант» - это все должно было появиться и появлялось. Как раз в радиоэфире воздуха последние два-три года достаточно и разнообразно станции представлены. А вот телевидение как-то меняется очевидно, а в последний год очевиднее, может быть, чем даже последние 3-4. Но я бы все-таки иллюзий не питала.
Арина, а почему не на «Первом»?
Арина Бородина: Потому что основным продюсером фильма является Александр Роднянский, и его взаимоотношения с «Первым» каналом не позволяли бы ему показать этот фильм там. Более того, канал «Россия» участвует в этом фильме хотя бы своим показом. И сотрудничество Александра Роднянского более тесное с компанией ВГТРК на разных уровнях логично объясняет, почему этот фильм показан. Это очень нечастный, но уже используемый случай, когда фильм, либо только что закончившийся в широком прокате, а в случае с «Еленой» еще и продолжающийся, уже вышел в эфир. Здесь есть такой ход. Но, видимо, и продюсеры, и руководство канала посчитали это эффектным и эффективным для себя. Я здесь никакого криминала не вижу, и даже считаю, что с такой рейтинговой отдачей этот риск оправдан. Я думаю, что и коммерчески никто не прогадал.
Анна Качкаева: Наверное. И судя по тому, что «Первый» начал разгонять Смирнова «Жила-была одна баба», они тоже готовят...
Арина Бородина: Я думаю, что Смирнова покажут на «Первом» канале.
Анна Качкаева: Я думаю, что они абсолютно правильно делают, потому что фильм того стоит, и интерес к российскому кино важен.
Юрий Богомолов: И по поводу того, способствует ли власть или не способствует. Я думаю, что дело не в том, что власти хочется что-то делать, но она уже не может контролировать медиа-процесс. Уже все поры открыты, и не накинешь на каждую щелку колпачок.
Анна Качкаева: Коммуникационный мир стал очень большим. Если вы будете сравнивать за 4 года, как была кампания тогда и как она сейчас проворачивается своей скучной, серой, вязкой, невнятной... Даже появившиеся ролики, не знаешь, на кого это все, зачем это все.
Юрий Богомолов: У власти есть два пути: либо все зажать, чтобы вернуться к тотальному зажиму...
Анна Качкаева: Думаю, нет уже этой задачи.
Юрий Богомолов: Или потихонечку отпускать вожжи, но основные контролировать. Это как с национализацией: когда хотят пожестче, то средства производства национализируют, а частные, торговые и прочие мелкие оставляют. Такой компромисс.
Арина Бородина: Когда я увидела 4-го ролики, я как-то вздрогнула, потому что пропасть за 4 года образовалась. И когда ты видишь анимационного Жириновского, напоминающего нам об истории с Никитой Хрущевым, то тебя как будто в другой мир окунули. Я думаю, что это иллюзия насчет свободы, поводка и форточки. Конечно, федеральные каналы очень четко контролируются. «Первый» и «Второй» мало себе что позволяют. НТВ чуть больше, потому что там есть баланс между красным и белым, или черным и белым: тут можно сказать чуть больше, а вот тут мы вам покажем желтенькое. А что касается неэфирных каналов, РЕН ТВ, сетевых каналов, Юрий Александрович совершенно прав, на всех не накинешь. Но все равно все очень контролируется. На 5 часов опускают Тиграна Кеосаяна – это крайне странное время. Кто будет смотреть в это время, может быть, даже очень удачную программу?.. И все равно все руководители более-менее крупных каналов, и даже неэфирных, встроены в нынешнюю систему координат. Они сами уже понимают, где можно чуть больше, где можно чуть меньше. На мой взгляд, на «Дожде», возвращаясь к дебатам, ничего сверхреволюционного не звучит. Ну да, обсуждается, справедливо ли сидит Ходорковский. Да, несправедливо отсидел. Но даже в федеральный эфир такие мысли проскакивают, иногда прорываются. Поэтому все пока достаточно, на мой взгляд, предсказуемо. И слава Богу, что хотя бы так сейчас есть. Все-таки какой-то выбор есть. Но я не могу сказать, что он стал архисвободным.
Анна Качкаева: Он просто размазанный. Если человек не захочет за этим следить или чего-то искать, то он будет в одной системе координат и в одной повестке дня. Если захочет, значит, найдет себе то, что совпадет с его, может быть, неудовольствием или новыми представлениями. И может найти себе, особенно если он житель мегаполиса, у него есть возможность дополнительных каналов или Интернета, какую-то другую повестку дня. Есть повестка для людей, которым ничего это не нужно, и они останутся с «разбитыми фонарями» либо выберут новый юмор. Кстати, в «Yesterday live» тоже условные «фиги в кармане», и картинки, и тексты, и ерничанье. Я уж не говорю о том, что это иногда в «Прожекторе» появляется. То есть кто хочет, тот увидит. Но массовый зритель не будет пристально, с лупой дожидаться всех этих телевизионных фокусов: мы тут есть, мы вам тут подмигнули. На это, мне кажется, и расчет. А то, что такая абсолютно убогая и унылая кампания началась, это, по-моему, тоже демонстрация того, как телевидение к этому относится.
Юрий Богомолов: Я думаю, это будет хорошим материалом для «Прожектора».
Анна Качкаева: У меня такое ощущение, что телевидение ровно так к этому и отнеслось: какая кампания, такие и дебаты с роликами.
Юрий Богомолов: Я думаю, что процесс, связанный с какими-то фигами, - это ведь любопытная штука.
Анна Качкаева: Я еще Арину Шарапову не видела. Это же замечательно, что она будет вести дебаты.
Юрий Богомолов: Я очень хорошо ее помню, когда она, будучи на «Первом» канале, сменила несколько программ, пыталась работать под Доренко в какой-то момент. Миледи среди мушкетеров.
Анна Качкаева: «На телевидении – одна пропаганда. И все эти шествия, нафталиновые военные парады...». Вы уж напрасно про нафталин, все-таки не 7 ноября, а 41-ый. Не очень понятно, почему сегодня это решили сделать, а не вчера. Ясно, что вроде дату отмечают.
Юрий Богомолов: Опять способ микширования.
Анна Качкаева: «...все это циничное использование темы войны в интересах властей и Путина перед фальшивыми выборами», - Федор из Санкт-Петербурга.