Ирина Лагунина: 28 ноября, накануне Дня республики - главного праздника развалившейся 20 лет назад страны –Социалистической Федеративной Югославии, в возрасте 87 лет скончался последний её премьер-министр Анте Маркович. Он был практически единственный в руководстве, кто, возглавляя югославское правительство последние два года перед распадом страны, пытался спасти Югославию и предупредить войну экономическими реформами. Рассказывает Айя Куге.
Айя Куге: Анте Маркович был одним из самых популярных политиков Социалистической Югославии за всё время её существования. Он запомнился своей широкой улыбкой, вечным оптимизмом и положительной энергией. Премьер-министром он стал в тяжёлые времена для Югославии, в 1989 году, когда в стране нарастал политический и экономический кризис, который грозил распадом федерации. Вскоре ему удалось остановить стремительный рост инфляции, и по сей день люди помнят его по тому, что он сделал конвертируемыми югославские деньги – каждый мог свободно покупать валюту взамен на югославский динар, а денег хватало: средняя зарплата во время его правления кабинетом министров повысилась почти вдвое - до тысячи немецких марок.
Инженер по образованию, директор крупного завода в Загребе, с большим опытом в промышленности и в торговле Анте Маркович в 1989 году начал глубокие реформы и, несмотря на их невероятный начальный успех, завершил свою карьеру в политике через два года полным крахом – оказалось, что болезнь Югославии экономическими лекарствами вылечить невозможно.
Наш собеседник – видный сербский экономический аналитик Дмитрий Боаров. Чем ему запомнилось время Анте Марковича?
Дмитрий Боаров: Это было время, когда появился человек, который почти на 10-м году постоянных ссор между югославскими республиками вышел к народу и начал коренным образом менять систему. Анте Маркович вернул в политическую игру каждого отдельного гражданина, всех нас, кто практически не существовал как личность в предыдущие 40 лет. До него использовалась общая фраза “рабочие и граждане”, а он, премьер-министр, начал говорить о личных интересах и личной инициативе каждого гражданина. Поэтому в воспоминаниях моего поколения Анте Маркович останется человеком, который вернул нам достоинство. Когда он провозгласил югославский динар конвертируемой валютой, когда мы смогли свободно заходить в валютные магазины и покупать за динары виски и иностранные сигареты, мы себя почувствовали гражданами мира. Психологически это было очень важно. Маркович напрямую открыл нам окна на Запад. Несмотря на то, что Югославия и до того была открытой для поездок за границу, совсем другое ощущение, когда ты можешь ехать на свои деньги, когда за свою зарплату можешь делать покупки в Триесте, Мюнхене, или Вене.
Айя Куге: Анте Маркович был первым в Восточной Европе лидером, который попыталась ввести конвертируемую валюту в социалистической стране. Он первым создал план приватизации государственных фирм, через раздачу акций рабочим. Он создал систему так называемого интегрированного рынка, то есть рынка товаров, средств производства, рабочей силы, информации и валюты. Как вы оцениваете его реформы?
Дмитрий Боаров: Они были очень глубокими. Одним из его первых шагов, когда он пришёл на пост премьер-министра в начале марта 1989 года, была фантастическая де-регуляция экономики. Маркович в течение пары месяцем отменил 70 нормативных актов, регулирующих внешнюю торговлю. На первом этапе он отпустил цены на 75% товаров в стране, а до конца того года – на 97% товаров. Под контролем государства остались лишь элементы инфраструктуры, цены на электричество и хлеб. Так что Анте Маркович является значительной фигурой для экономической истории всех нынешних маленьких государств бывшей Югославии – прежде всего, благодаря проведенной им либерализации в области внутренней и внешней торговли.
Айя Куге: Напомню, мы беседуем с экономическим аналитиком Дмитрием Боаровым. Добавлю: в результате реформ в те годы в Югославии было открыто 60 тысяч частных фирм. Казалось, что начинает процветать рыночная экономика и живётся всё лучше. Однако, несмотря на рост уровня жизни, на Анте Марковича начались серьёзные нападки. В Сербии его, хорвата по национальности, обвиняли в том, что он, якобы, встал против сербов. В Хорватии – на него смотрели как на политика, идущего на поводу у Белграда…
Дмитрий Боаров: Не только тогдашний лидер Сербии Слободан Милошевич и его группа были против такого курса. Против Марковича были и Хорватия, и Словения – каждая по своим причинам. У них были планы покинуть Югославию, и им откровенно не нравилось присутствие человека, который, наоборот, планировал сделать привлекательной страну, как для более, так и для менее развитых её республик - как для Сербии, так и для Хорватии, и Словении и даже для Косова. Так начался спор вокруг Анте Марковича. Позже было установлено, что президенты Сербии и Хорватии Милошевич и Туджман на тайной встрече в 1991 году договаривались о том, как убрать Анте Марковича. Они его воспринимали как ключевого политического конкурента, почти врага. Сербская пропаганда против Марковича граничила с истерикой.
Айя Куге: А почему Анте Марковича не поддержал Запад – Европейское Сообщество и США – ведь его реформы опирались на опыт свободного рынка?
Дмитрий Боаров: Они в целом поддерживали курс Марковича, но оценивали, очевидно, что ему не удастся осуществить свой проект. Поэтому они были очень осторожными при предоставлении реальной помощи. Правда, они списали значительную часть внешних долгов Югославии: в течение двух лет реальной власти Марковича внешний долг Югославии сократился наполовину – с 20 миллиардов долларов до 11 миллиардов. Однако они воздерживались давать краткосрочные кредиты. Представители Европейского сообщества говорили: “не расходитесь из Югославии, и Европейское Сообщество вам поможет 4 миллиардами долларов”. А проблема состояла именно в этом, что эти деньги нужны были сразу, чтобы можно было сразу вести борьбу против распада страны, а не потом. Так Анте Маркович остался практически политиком-одиночкой, правда, при относительно большой поддержке в народе.
Айя Куге: Было очевидно, что когда Анте Маркович увидел, что его экономические реформы без широкой политической поддержки невозможны, он приступил в 1990 году к созданию своей партии - Союза реформаторских сил Югославии. Однако на выборах партия провалилась – во всех республиках победили националисты. А в Сербии Маркович и вовсе был провозглашён предателем.
Дмитрий Боаров: Самая большая республика Сербия. И её лидер Слободан Милошевич хотел сохранить ту часть югославского союза, который именно его будет признавать ключевым человеком. Поэтому он выступил с лозунгом «сильная Сербия – сильная Югославия». В переводе на обычный язык это означало, что Югославия возможна лишь тогда, когда Сербия является в ней главной. Этой позицией воспользовались руководства Хорватии и Словении, убеждая свои народы в том, что Югославия – это Милошевич и его политика. А Анте Маркович им в этом мешал. Газеты Словении в те времена пытались убедить своих граждан, что Маркович, несмотря на то, что хорват, на самом деле предлагает государство Милошевича, но без Милошевича. Но это было далеко от истины. Маркович был умелым политиком, дипломатичным и готовым на компромисс, и он долго избегал конфликта с Милошевичем. Он рассчитывал на то, что, когда экономические реформы дадут хорошие результаты, тогда можно будет с большими аргументами выйти против лидеров всех республик. Но дело было не только в лидерах отдельных частей Югославии, но и в коллективном сознании югославских народов и в различиях в их экономическом развитии. Так что когда всё это было полито националистическим бензином, это вспыхнуло гражданской войной.
Айя Куге: Мы беседовали с сербским экономическим обозревателем Дмитрием Боаровым.
20 декабря 1991 года, после того, как Хорватия и Словения провозгласили независимость от Югославии, Анте Маркович на пресс-конференции заявил, что с прекращением существования всех общих югославских органов власти, он возвращает свой мандат премьер-министра гражданам.
Анте Маркович: Я не вижу другой возможности, кроме как вернуть мандат, который мне был доверен. Я всегда последовательно выступал за демократию, мир и против войны. Поэтому для меня неприемлемо предлагать военный бюджет. Я не могу и не буду этого делать!
Айя Куге: Вспоминает белградский историк Бранка Прпа.
Бранка Прпа: Время правления Анте Марковича я воспринимала как один из феноменов развития Югославии и её политики. Я была уверена, что он открыл путь для коммунистов-реформаторов, нашел способ, как превратить политический монизм в политический плюрализм. И самое главное, что в основе этой новой политической концепции была заложена рыночная экономика. Фигура Анте Маркович была естественным следствием развития внутри Союза коммунистов Югославии. Ведь в семидесятых годах в партии появились так называемые «либералы», которые выдвинули требование введения рыночной экономики, причем на уровне требования политического. Однако должно было пройти много лет, чтобы благодаря такой личности, как Анте Маркович, это стало политической практикой.
Айя Куге: Через двадцать лет после «времён Анте Марковича», и теперь уже после его смерти, многие признают, что он был последним шансом для федеративной Югославии, упущенным шансом…
Бранка Прпа: Югославия была разрушена сверху, теми политическими элитами, которые пытались укрепить коммунистический порядок, который в конце 80-х уже переживал глобальный слом. И невозможно уже было на примере Югославии вернуть к жизни этот политический труп. Но именно этого старались добиться, прежде всего, Слободан Милошевич и военные круги. Анте Маркович был единственным возможным выходом для этого государства, его политической системы и её новой концепции для будущего развития. Все мы хорошо помним, что в те времена Югославия уже стояла перед дверью Европейского сообщества, перед нею открывались новые перспективы. Все это было следствием развития югославского общества во второй половине ХХ века, когда оно уже созрело для проведения коренных реформ своей политической системы и своей экономики.
Айя Куге: Мы беседовали с белградским историком Бранкой Прпа. Лишь один раз после своего ухода из политической и общественной жизни, в 2009 году, Анте Маркович приехал в Белград, на международную конференцию по экономике. В Белграде его встретили овациями.
Айя Куге: Анте Маркович был одним из самых популярных политиков Социалистической Югославии за всё время её существования. Он запомнился своей широкой улыбкой, вечным оптимизмом и положительной энергией. Премьер-министром он стал в тяжёлые времена для Югославии, в 1989 году, когда в стране нарастал политический и экономический кризис, который грозил распадом федерации. Вскоре ему удалось остановить стремительный рост инфляции, и по сей день люди помнят его по тому, что он сделал конвертируемыми югославские деньги – каждый мог свободно покупать валюту взамен на югославский динар, а денег хватало: средняя зарплата во время его правления кабинетом министров повысилась почти вдвое - до тысячи немецких марок.
Инженер по образованию, директор крупного завода в Загребе, с большим опытом в промышленности и в торговле Анте Маркович в 1989 году начал глубокие реформы и, несмотря на их невероятный начальный успех, завершил свою карьеру в политике через два года полным крахом – оказалось, что болезнь Югославии экономическими лекарствами вылечить невозможно.
Наш собеседник – видный сербский экономический аналитик Дмитрий Боаров. Чем ему запомнилось время Анте Марковича?
Дмитрий Боаров: Это было время, когда появился человек, который почти на 10-м году постоянных ссор между югославскими республиками вышел к народу и начал коренным образом менять систему. Анте Маркович вернул в политическую игру каждого отдельного гражданина, всех нас, кто практически не существовал как личность в предыдущие 40 лет. До него использовалась общая фраза “рабочие и граждане”, а он, премьер-министр, начал говорить о личных интересах и личной инициативе каждого гражданина. Поэтому в воспоминаниях моего поколения Анте Маркович останется человеком, который вернул нам достоинство. Когда он провозгласил югославский динар конвертируемой валютой, когда мы смогли свободно заходить в валютные магазины и покупать за динары виски и иностранные сигареты, мы себя почувствовали гражданами мира. Психологически это было очень важно. Маркович напрямую открыл нам окна на Запад. Несмотря на то, что Югославия и до того была открытой для поездок за границу, совсем другое ощущение, когда ты можешь ехать на свои деньги, когда за свою зарплату можешь делать покупки в Триесте, Мюнхене, или Вене.
Айя Куге: Анте Маркович был первым в Восточной Европе лидером, который попыталась ввести конвертируемую валюту в социалистической стране. Он первым создал план приватизации государственных фирм, через раздачу акций рабочим. Он создал систему так называемого интегрированного рынка, то есть рынка товаров, средств производства, рабочей силы, информации и валюты. Как вы оцениваете его реформы?
Дмитрий Боаров: Они были очень глубокими. Одним из его первых шагов, когда он пришёл на пост премьер-министра в начале марта 1989 года, была фантастическая де-регуляция экономики. Маркович в течение пары месяцем отменил 70 нормативных актов, регулирующих внешнюю торговлю. На первом этапе он отпустил цены на 75% товаров в стране, а до конца того года – на 97% товаров. Под контролем государства остались лишь элементы инфраструктуры, цены на электричество и хлеб. Так что Анте Маркович является значительной фигурой для экономической истории всех нынешних маленьких государств бывшей Югославии – прежде всего, благодаря проведенной им либерализации в области внутренней и внешней торговли.
Айя Куге: Напомню, мы беседуем с экономическим аналитиком Дмитрием Боаровым. Добавлю: в результате реформ в те годы в Югославии было открыто 60 тысяч частных фирм. Казалось, что начинает процветать рыночная экономика и живётся всё лучше. Однако, несмотря на рост уровня жизни, на Анте Марковича начались серьёзные нападки. В Сербии его, хорвата по национальности, обвиняли в том, что он, якобы, встал против сербов. В Хорватии – на него смотрели как на политика, идущего на поводу у Белграда…
Дмитрий Боаров: Не только тогдашний лидер Сербии Слободан Милошевич и его группа были против такого курса. Против Марковича были и Хорватия, и Словения – каждая по своим причинам. У них были планы покинуть Югославию, и им откровенно не нравилось присутствие человека, который, наоборот, планировал сделать привлекательной страну, как для более, так и для менее развитых её республик - как для Сербии, так и для Хорватии, и Словении и даже для Косова. Так начался спор вокруг Анте Марковича. Позже было установлено, что президенты Сербии и Хорватии Милошевич и Туджман на тайной встрече в 1991 году договаривались о том, как убрать Анте Марковича. Они его воспринимали как ключевого политического конкурента, почти врага. Сербская пропаганда против Марковича граничила с истерикой.
Айя Куге: А почему Анте Марковича не поддержал Запад – Европейское Сообщество и США – ведь его реформы опирались на опыт свободного рынка?
Дмитрий Боаров: Они в целом поддерживали курс Марковича, но оценивали, очевидно, что ему не удастся осуществить свой проект. Поэтому они были очень осторожными при предоставлении реальной помощи. Правда, они списали значительную часть внешних долгов Югославии: в течение двух лет реальной власти Марковича внешний долг Югославии сократился наполовину – с 20 миллиардов долларов до 11 миллиардов. Однако они воздерживались давать краткосрочные кредиты. Представители Европейского сообщества говорили: “не расходитесь из Югославии, и Европейское Сообщество вам поможет 4 миллиардами долларов”. А проблема состояла именно в этом, что эти деньги нужны были сразу, чтобы можно было сразу вести борьбу против распада страны, а не потом. Так Анте Маркович остался практически политиком-одиночкой, правда, при относительно большой поддержке в народе.
Айя Куге: Было очевидно, что когда Анте Маркович увидел, что его экономические реформы без широкой политической поддержки невозможны, он приступил в 1990 году к созданию своей партии - Союза реформаторских сил Югославии. Однако на выборах партия провалилась – во всех республиках победили националисты. А в Сербии Маркович и вовсе был провозглашён предателем.
Дмитрий Боаров: Самая большая республика Сербия. И её лидер Слободан Милошевич хотел сохранить ту часть югославского союза, который именно его будет признавать ключевым человеком. Поэтому он выступил с лозунгом «сильная Сербия – сильная Югославия». В переводе на обычный язык это означало, что Югославия возможна лишь тогда, когда Сербия является в ней главной. Этой позицией воспользовались руководства Хорватии и Словении, убеждая свои народы в том, что Югославия – это Милошевич и его политика. А Анте Маркович им в этом мешал. Газеты Словении в те времена пытались убедить своих граждан, что Маркович, несмотря на то, что хорват, на самом деле предлагает государство Милошевича, но без Милошевича. Но это было далеко от истины. Маркович был умелым политиком, дипломатичным и готовым на компромисс, и он долго избегал конфликта с Милошевичем. Он рассчитывал на то, что, когда экономические реформы дадут хорошие результаты, тогда можно будет с большими аргументами выйти против лидеров всех республик. Но дело было не только в лидерах отдельных частей Югославии, но и в коллективном сознании югославских народов и в различиях в их экономическом развитии. Так что когда всё это было полито националистическим бензином, это вспыхнуло гражданской войной.
Айя Куге: Мы беседовали с сербским экономическим обозревателем Дмитрием Боаровым.
20 декабря 1991 года, после того, как Хорватия и Словения провозгласили независимость от Югославии, Анте Маркович на пресс-конференции заявил, что с прекращением существования всех общих югославских органов власти, он возвращает свой мандат премьер-министра гражданам.
Анте Маркович: Я не вижу другой возможности, кроме как вернуть мандат, который мне был доверен. Я всегда последовательно выступал за демократию, мир и против войны. Поэтому для меня неприемлемо предлагать военный бюджет. Я не могу и не буду этого делать!
Айя Куге: Вспоминает белградский историк Бранка Прпа.
Бранка Прпа: Время правления Анте Марковича я воспринимала как один из феноменов развития Югославии и её политики. Я была уверена, что он открыл путь для коммунистов-реформаторов, нашел способ, как превратить политический монизм в политический плюрализм. И самое главное, что в основе этой новой политической концепции была заложена рыночная экономика. Фигура Анте Маркович была естественным следствием развития внутри Союза коммунистов Югославии. Ведь в семидесятых годах в партии появились так называемые «либералы», которые выдвинули требование введения рыночной экономики, причем на уровне требования политического. Однако должно было пройти много лет, чтобы благодаря такой личности, как Анте Маркович, это стало политической практикой.
Айя Куге: Через двадцать лет после «времён Анте Марковича», и теперь уже после его смерти, многие признают, что он был последним шансом для федеративной Югославии, упущенным шансом…
Бранка Прпа: Югославия была разрушена сверху, теми политическими элитами, которые пытались укрепить коммунистический порядок, который в конце 80-х уже переживал глобальный слом. И невозможно уже было на примере Югославии вернуть к жизни этот политический труп. Но именно этого старались добиться, прежде всего, Слободан Милошевич и военные круги. Анте Маркович был единственным возможным выходом для этого государства, его политической системы и её новой концепции для будущего развития. Все мы хорошо помним, что в те времена Югославия уже стояла перед дверью Европейского сообщества, перед нею открывались новые перспективы. Все это было следствием развития югославского общества во второй половине ХХ века, когда оно уже созрело для проведения коренных реформ своей политической системы и своей экономики.
Айя Куге: Мы беседовали с белградским историком Бранкой Прпа. Лишь один раз после своего ухода из политической и общественной жизни, в 2009 году, Анте Маркович приехал в Белград, на международную конференцию по экономике. В Белграде его встретили овациями.