Михаил Соколов: Сегодня в нашей московской студии в прямом эфире депутаты Государственной Думы – основатель концерна «Рольф» Сергей Петров («Справедливая Россия»), по телефону с нами Игорь Игошин («Единая Россия»), и мы ждем Максима Рохмистрова, представителя ЛДПР.
Итак, Сергей Нарышкин утвержден спикером Государственной Думы, первое заседание нового созыва российского парламента уже прошло, и хочется понять, а что ждать от этого органа, сформированного в суровой борьбе на выборах.
Станет ли шестая Госдума местом для заказанных из Кремля дискуссий или не станет, или просто место для дискуссий станет.
Сергей Анатольевич, какое у вас впечатление? Ваш представитель Сергей Миронов сегодня выдвигался тоже на пост спикера Государственной Думы, получил 203 голоса. Неплохой результат. Отстал от Нарышкина на 35 голосов, значит, другие фракции тоже за него голосовали. Как вы объясните, в чем суть этого выдвижения была.
Сергей Петров: Давайте начнем с общей оценки. Мне понравилась ваша фраза: станет ли место для дискуссий?
Михаил Соколов: Заказанных Кремлем.
Михаил Соколов: Сильные лоббисты, значит, пришли.
Сергей Петров: Сильные лоббисты, но что сейчас будет… Дума и так не отличалась качеством законов. Количество отличалась, каждый сезон ли от 100 к 500 просто как рекордсмены, но если посмотреть по качеству, это всегда масса отсылочных норм, правительство решит, те определят… Это страшно непрофессиональные, непродуманные вещи, которые тут же превращались в проблему.
Михаил Соколов: Кстати говоря, замечу, что закон о техосмотре должен заработать, но там 29 подзаконных актов, по-моему, никак не могут принять к нему. Хороший, видимо, закон, «качественный».
Сергей Петров: Закон – это просто декларация, чтобы отнять осмотр у ГАИ. И то уже позитивно.
Похоже, что Дума будет дальше деградировать, все больше будет отдавать министерствам на выработку законов с понижением их качества. Потому что у них все-таки регулирующий зуд на все, и с точки зрения бизнеса, с точки зрения каких-то свобод я не жду ничего хорошего. Но Дума стала мягче. Можно потребовать создания комитета по жилищно-коммунальному хозяйству – и его создали с более профессиональными людьми, как Галина Хованская. И это, думаю, всем пойдет на пользу, там будут готовиться законопроекты, более соответствующие ситуации. Но в целом печальное зрелище, честно скажу.
Михаил Соколов: Игорь Игошин, я в вашу защиту выступлю. Ну, как может деградировать законотворчество, если в вашей фракции «Единая Россия» есть такая замечательная секс-дива Мария Калашникова? Которая в «Форбсе» раздевалась, если не ошибаюсь, очень успешно, - наверное, она и законы будет писать хорошо.
Деградации-то не будет законотворческой?
Игорь Игошин: Спасибо за эффективную поддержку. Собственно говоря, главный аргумент вы уже привели, все остальные аргументы второстепенны. Пожалуй, единственное, что стоит здесь сказать, если мы говорим о термине деградация, я не очень, честно говоря, могу оценить и дать либо положительное, либо отрицательное мое видение на предложенный тезис, потому что Дума еще, в общем-то, работать не начала, сегодня только были утверждены председатели комитетов. Были не все депутаты даже утверждены по комитетам, еще непонятен их состав, непонятно, кто в каждом комитете будет костяком. Сейчас только эта работа началась, и говорить об эффективного того или иного комитета пока еще достаточно сложно. Я думаю, что от каждого комитета мы увидим разную картину, это будет зависеть от тех людей, которые там, в этом комитете будут. Мы увидим ситуацию по комитетам, где будет серьезная дискуссия. И будут, наверное, комитеты, где будет ситуация достаточно спокойная, простая и предсказуемая. То есть ситуации будут разные.
На что я сегодня обратил внимание, честно говоря. С одной стороны, да, мы видим, что три фракции оппозиционных могут договариваться. С моей точки зрения, это хорошо, потому что сам факт, что в среднем каждый из кандидатов от оппозиционных фракций – ЛДПР, «Справедливой России» и КПРФ – получили 220 голосов, когда за него голосовали все депутаты всех трех фракций, и, соответственно, разрыв между ними и избранным спикером небольшой, это хорошая ситуация. Так или иначе, появляется не только площадная поддержка, но и появляется легитимная поддержка, основанная на голосовании в Госдуме. То есть оппозиционные фракции умеют договариваться, и это огромный плюс.
Михаил Соколов: Это для них плюс, а для вас-то, наверное, это минус.
Игорь Игошин: Это для страны плюс, и это для нас тоже плюс. Потому что в нашей фракции, таким образом, вперед будут выходить не люди, которые удобны, а люди, которые умеют отстаивать свою точку зрения, это качество будет востребовано. Это плюс огромный в целом для всей политической системы. И на повестке дня стоит вопрос: не партия против партии, не та или иная оппозиционная партия, а против всей политической системы, всех четырех прошедших в Думу политических партий выступает улица.
Михаил Соколов: Мы об этом поговорим отдельно. Максим, что у вас на душе?
Максим Рохмистров: Ну, вообще, я третий созыв стал депутатом, а прожил в этом здании уже 16 лет и видел, начиная со второй, все Государственные Думы. И вот говорить о том, что сегодня «Единая Россия» восприняла слова, что надо договариваться, я не увидел. Неоднозначно было дано понять оппозиционным партиям, за исключением КПРФ, кстати говоря, потому что вынуждены считаться с КПРФ… Даже при том, что творилось на выборах, КПРФ получила в свои руки достаточно серьезный пакет голосов, который, конечно, закон принять не сможет, но крови попить может много.
Михаил Соколов: В Конституционный суд они могут пожаловаться напрямую, без всех.
Максим Рохмистров: И не только. Например, такой инструмент, как парламентский запрос. Второе – это, в конце концов, импичмент. 90 голосов достаточно для того, чтобы объявить импичмент.
Михаил Соколов: Обсуждение отставки правительства тоже можно самим инициировать.
Максим Рохмистров: Да. Мы видим даже по раскладам комитетом – коммунисты получили в свои руки достаточно ключевые экономические комитета. ЛДПР, к сожалению, здесь уже надули, по-другому не могу сказать, потому что был разговор, что хотя бы один из знаковых комитетов, как по международным делам, нам пойдет, было все договорено, согласовано, и в последний момент его тоже забрали. Фактически и одного комитета, который есть, ключевой, который или отрасль берет на себя, или еще что-то…
Есть комитеты, которые как бы сбоку припека. Второе, не понравилось, что улица-то не была услышана. Есть попытка партии, которая получила техническое большинство… Что это такое? Это технический контроль над принятием законов. Если мы возьмем в процентном соотношении, то в нашей стране, даже если мы возьмем за основу официальные результаты выборов, которые были объявлены Центризбиркомом… Не буду говорить, насколько они правильные. Все ходили, все голосовали, все видели. У нас уникальная страна, все знают все, но все озвучивают, как нарисовано. Но даже по этим результатам большинство не принадлежит «Единой России», и в принципе, можно было бы пойти на какие-то уступки. На сегодняшний день уступок, даже по самым маленьким вопросам, мы не наблюдаем. Дали комитеты, но в тех же самых комитетах сегодня «Единая Россия» совершенно спокойно будет обеспечивать большинство для принятия решений. Потому что сам председатель – это величина такая чиновничья.
Михаил Соколов: Председатель – это один голос, а пакет голосов в руках зама – это другое.
Максим Рохмистров: Министр без портфеля, понимаете. А вот когда пакет голосов, когда комитет принимает то или иное решение, это совсем другое. И мало того, даже разрабатывается такая стратегия группы мигрирующих депутатов, которые там, где не хватает голосов, чтобы передавить какое-то решение, вот группа депутатов из «Единой России» будет мигрировать с одного комитета в другой, чтобы обеспечить правильность голосования.
Михаил Соколов: Я, кстати, уже видел списки части комитетов, тут Игорь Игошин не прав, и действительно, там есть депутаты, которые записаны в разные комитеты, один и тот же человек.
Максим Рохмистров: Да, это тоже будет использоваться как технология. И если мы возьмем, наверное, самое важное сегодня… Даже не важны законы и в каком виде их протаскивают, это отдельная тема для разговора, можно долго разговаривать об этом. Чтобы заткнуть рот оппозиции, даже в конце заседания была разработана новая методика, когда во втором чтении вносится одна поправка, которая звучит так – «Новый текст законопроекта». Обсуждать его нельзя по регламенту, потому что во втором чтении дается возможность выступить одному человеку с позицией против в течение трех минут, для того чтобы обосновать. Ну, извините, я не могу обосновать 128 страниц текста одной такой поправки. Это полный бред! Я подобного бреда ни в одном парламенте не видел. Если такие методики будут продолжаться – это одно.
Мы, кстати, не утвердили комиссию по этике, потому что оппозиционные партии, мы уже не говорим – экономика, законы, мы говорим – слушайте, давайте мы, чтобы принимать решение, лишать депутатам слова или не лишать, создадим комиссию не на пропорциональной основе, а на паритетной. Это же этика, это даже не закон, когда равное количество представителей от парламентских фракций. И здесь мы не можем договориться! Здесь нет компромисса, по этике!
Михаил Соколов: Я хочу подхватить фразу господина Игошина по поводу улицы. Здесь прозвучал тезис о том, что Дума – это нечто общее, а есть отдельно – протестующая улица. Я так понял Игоря Игошина, что эта Дума, системная, она должна противостоять несистемной улице.
Сергей, вы как с улицей свои отношения будете строить? Вы будете опираться на нее или, как предлагает «Единая Россия», противостоять ей как система, как часть тех довольных людей, которые сели в кресла в Госдуме и будут там договариваться с этим вот техническим большинством?
Сергей Петров: На мой взгляд, «Единая Россия» всегда будет опаздывать с улицей. Они будут говорить об этом, отступать медленно. Если с экономикой сравнить, Грецию спасти можно было два года назад за 100 миллиардов евро, а сейчас надо 2 триллиона. Вот так и «Единая Россия» - она будет всегда идти немножко по хвостам. Вот когда уже никак нельзя на этом удержаться рубеже, они будут только думать, как его создать. Поэтому, конечно, их улицу я вообще не воспринимаю, это надо другую душу иметь. Партию уже не спасти, она уже выхолостила из себя возможность реформироваться. Но это мой субъективный взгляд.
Оппозиция – это еще вопрос. Скорее всего, и она теряет улицу, если только не оседлает ее, не возьмет сейчас… Вот сейчас я представляю любого лидера на Сахарова, на митинге 24-го, - освистают сразу.
Михаил Соколов: Скажут: почему мандат не сдал, пошел в нелегитимную Думу?
Сергей Петров: Поэтому уже нужно постараться, нужно забежать вперед. К сожалению, мы долго ничего не реформировали, и тем самым нарыв очень сильно развился и созрел. Для этого нужно всегда больше действий, чтобы перехватить улицу. Поэтому я немножко пессимистично смотрю даже на нашу возможность. Но наша партия будет сделать все возможное, чтобы оседлать улицу, чтобы помочь, по крайней мере, выходить из этого не с насилием и драками.
Михаил Соколов: Так, может быть, надо начинать как раз с предложения политических реформ?
Сергей Петров: Безусловно, будет делаться целый ряд предложений. Но это надо вместе. Понимаете, власть сама не отдаст ничего. Они потеряли возможность жить компромиссами, и им надо учиться этому только под давлением. Вот есть угроза, что их разнесут, тогда будут отступать, нет угрозы – будут искать, как обмануть.
Михаил Соколов: Игорь Игошин, ваше мнение? Может быть, вы обоснуете ваш тезис о Думе и улице?
Игорь Игошин: В действительности сейчас этот тезис подхвачен, и связан он именно с тем, что получилась ситуация, когда тот протест на улице, который сегодня есть, есть, по сути дела, не представлен, не связан ни с одной из прошедших в парламент партий. И вообще говоря, ни с одной из зарегистрированных партий. Это тревожный сигнал. Это не такое большое количество людей. Если сравнивать с Грецией, которая прозвучала, понятно, что у нас выступления на улицах существенно более цивилизованны, и просто в десятки раз меньше людей на улицах, чем в цивилизованной Европе. Но в то же самое время мы должны понимать, что это небольшое количество людей, но это люди активные, с активной жизненной позицией. Это люди, которые уже достигли определенного успеха в жизни. Вот одна из газет, которую я читал, назвала это «бунтом сытых».
Михаил Соколов: А они вас называют «партией жуликов и воров», между прочим.
Игорь Игошин: Это люди, которые требуют… И вас они точно так же называют - «профессия журналиста – самая древняя». Давайте мы оскорблять друг друга сейчас не будем, не для этого в эфир позвали.
Михаил Соколов: Я лозунг цитирую.
Игорь Игошин: Я это слушать не готов, и мы с вами договорились, что не оскорбляем друг друга. Давайте уважительно относиться.
И это бунт сытых, они ищут самореализации. Это индивидуумы, которые требуют, чтобы их слышали. Ни одна из сегодняшних зарегистрированных партий этих людей, к сожалению, не представляет. И всем партиям нужно, каждой отдельно, вместо того, чтобы ругать друг друга, понять, что все оказались в одной лодке, и течение может всю эту лодку унести не туда. И здесь я хотел бы обратить внимание на одну деталь, для меня очень много говорящую.
Я уже сказал, что наша оппозиция научилась договариваться по главным вопросам, и это огромный плюс для системы, это шаг вперед. Но когда выступал каждый из лидеров – претендентов на пост спикера от каждой фракции, ему аплодировала только эта конкретная фракция, то есть не вся оппозиция каждому из лидеров, которые вроде как вошли в коалицию при голосовании, а только эта конкретная фракция: «Единая Россия» - только своему, «Справедливая Россия» - только своему, КПРФ – только своему и ЛДПР…
Максим Рохмистров: Жириновскому половина зала хлопала! Не надо обманывать.
Игорь Игошин: Я был в зале, я это видел прекрасно.
Михаил Соколов: Максим тоже был в зале!
Игорь Игошин: Можно придумать себе все что угодно…
Максим Рохмистров: Между прочим, я единственный депутат прошлого созыва, который не пропустил ни одного пленарного заседания, даже по болезни.
Игорь Игошин: Я закончу свою мысль. Мне это бросилось в глаза. То есть сейчас есть диалог по главным вопросам, но в деталях, где нет команды жесткой, как нужно действовать, депутаты были по разные стороны баррикад. И мы понимаем, что, с одной стороны, меня, как депутата «Единой России» это вроде бы должно радовать, потому что мы уже в дискуссии по вице-спикерам видели, как Жириновский ругался с Мироновым, вплоть до оскорблений. Мы понимаем, что нам ничего не грозит, люди ругаются, но меня как человек это беспокоит, потому что я понимаю, что будет дальше. Потому что вся эта лодка, пока она внутри себя ругается, пока не может найти компромисса, эту всю лодку течением уносит уже не туда.
Михаил Соколов: Максим, ваш лидер обычно имеет с улицей общаться.
Максим Рохмистров: Да. Во-первых, меня немножко повеселило это выступление, потому что, собственно говоря, единственная партия, которая себя от улицы не отделяет. ЛДПР от улицы, извините, отделила «Единая Россия» и вы, журналисты. И об этом я четыре года говорил, вы доиграетесь, ребята.
Мало того что вы ничего не пытаетесь сделать для тех людей, которые вне кабинетов, стульев, портфелей и машин с мигалками, так вы еще и не показываете им, что о них кто-то что-то говорит. Мне знаете что говорили? Мне говорили: да никто никуда не пойдет! Вот это беда России: каждая власть думает, что народ на улицы не пойдет. Единственная в мире страна, где ни разу не менялся политический курс и элиты общества не революционным путем. Я об этом четыре года орал с трибуны Госдумы. Кому-то это показали? Нет. Мне нравится наша дорогая, любимая всеми «Единая Россия», которая похожа на специалистов в области автомобилестроения, которые запаяли все клапана, выхлопные трубы, завели мотор и газуют и ждут, взорвется или нет. Поэтому ЛДПР себя от улицы никогда не отделяла, она с ней.
Михаил Соколов: Вот что нам пишут. «Прекратите лукавить, господин единоросс. Дума была и осталась госштампом для проталкивания правительством безобразных законов и одобрямса спущенных из Кремля решений», - Федор пишет.
Игорь, ваш комментарий?
Игорь Игошин: Еще раз прошу обратить внимание, что есть определенные штампы, и эти штампы легче всего эксплуатировать – со стороны оппозиции, журналистов, людей, которые заинтересованы в эксплуатации этих штампов. Надо понимать, что они все меньше и меньше приносят пользы как для критиков, так и для страны, мы этот этап уже прошли.
Михаил Соколов: Хорошо, ваши предложения, как реформировать политическую систему? Вы видите, что скандал происходит вокруг нынешней политической системы, она проявила себя в полной мере в этих выборах. Люди недовольны, даже премьер-министр сказал, что надо какие-то там выборы с «фильтром», губернаторские, вводить. Ваши предложения? Вот вы депутат «Единой России».
Игорь Игошин: Слушайте, в действительности та ситуация, которая есть, она и беспокойная, и хорошая одновременно. Потому что бунт сытых – это значит только одно, что, по крайней мере, какой-то средний класс сформирован, и какие-то первичные потребности людей удовлетворены до такой степени, что у них появились вторичные потребности, потребности самореализации. И это огромный плюс. И таких людей много.
Михаил Соколов: Это не заслуга «Единой России» ведь.
Игорь Игошин: В целом это заслуга того десятилетия, которое прошло, десятилетия стабильности. Очень важно двигаться дальше, очень важно понимать, что нельзя стоять и наслаждаться чем-то достигнутым.
Михаил Соколов: Давайте еще конкретнее. Куда двигаться и что делать? Где вот предложения «Единой России»?
Игорь Игошин: Дальше начинаются вопросы: что именно нужно сделать? В первую очередь мы понимаем, что на сегодняшний день вся политическая система, которая есть, включая все партии, которые представлены в системе, теряют свою легитимность.
Михаил Соколов: Пустите новые партии.
Максим Рохмистров: А можно за свою как-то партию отвечать? А я буду про свою партию говорить.
Игорь Игошин: Я говорю как политический эксперт. Не хотите – не слушайте, но давайте говорить по очереди и друг друга уважать. Я говорю то, что я думаю. Когда вы придете к власти, наверное, вы будете запрещать говорить то, что люди думают, но пока у власти большинство «Единой России», будем говорить каждый, кто что думает.
Михаил Соколов: Но я только регламент призываю соблюдать.
Игорь Игошин: Без проблем. Соблюдаем регламент и не перебиваем друг друга. Итак, очень важно понимать, что нужна новая кровь в политической жизни. На сегодняшний день ее нет. Нужны механизмы, которые позволяют новую кровь получить. Владимир Путин предложил эти механизмы. Они, несомненно, важны, они принесут новое слово, но важно понимать, что это первый шаг.
Так или иначе, мы не должны изобретать велосипед, мы должны понимать, что рано или поздно мы должны прийти к нормальной, действующей в цивилизованных странах мира системе. Не нужно от этого никуда уходить, нужно всего лишь понимать, что это движение не должно разрушать тот фундамент, который создан на сегодняшний день, а нужно надстраивать на фундаменте новые этажи.
Нужно понимать, что есть люди, которые уже требуют самореализации, и этих людей много, которые требуют, чтобы их мнение учитывалось, но в то же самое время есть люди, которые очень сильно зависят от государства, и у нас этих людей – пенсионеров, малоимущих – больше в процентном отношении, чем в европейских странах, и о них тоже нужно помнить. Очень важно двигаться вперед, не разрушая созданного фундамента.
Михаил Соколов: Максим, как двигаться вперед, не разрушая фундамент, который гниловат, прямо скажем?
Максим Рохмистров: Я не совсем понял, какое отношение имеет политическая система к тому, что в пенсионерах надо заботиться. Такое ощущение, что тут кто-то отказывается от того, чтобы заботиться о пенсионерах.
Собственно говоря, изобретать велосипед не надо. У древних китайцев есть такая притча: если ты убил дракона и завладел золотом дракона, ты сам станешь драконом.
Смысл: любая политическая сила, какая бы она ни была, хорошая на своей первичной стадии, придя к власти, через определенный период времени в отсутствии сменяемости превратится в ту же самую «Единую Россию», обрастет чиновниками, связями. И уходить от власти – это очень тяжело. Это наркотик, это же все можно, представляете!
Михаил Соколов: Вы Конституцию менять хотите?
Максим Рохмистров: Нет, не надо менять Конституцию. У нас установлен нижний проходной барьер в Госдуму. Нигде в цивилизованном мире, оставим отдельно США, там своя система, политические партии, ни одна, не получает более 40 процентов. Мы вносили законопроект: ограничить сверху. Это решение вопроса, когда будет решаться вопрос на основе коалиции, когда нельзя будет кому-то одному диктовать условия.
Михаил Соколов: Подождите, в России вообще президент все решает, а Дума так, совещательная.
Максим Рохмистров: Это первый этап. Я могу вам привести 10 примеров, которые бы реально изменили ситуацию. Второе, у Думы есть механизмы парламентского контроля. При сегодняшней ситуации, что сегодня происходило в Думе, я не увидел, что кто-то хочет ими пользоваться. За последние две Госдумы, четвертого и пятого созыва, за 8 лет, было принято меньше парламентских запросов, чем за месяц работы второй Госдумы. За один месяц они принимали больше парламентских запросов!
Михаил Соколов: А толк-то был?
Максим Рохмистров: Да, был тогда толк! Потому что тогда была коррупции, но коррупция была такая, что, извините, деньги платили, чтобы в отношении кого-то закон нарушили – дали не положенную ему квартиру, не положенный он украл пакет акций, где-то что-то купил дешевле.
Сейчас у нас вывернута наизнанку страна – у нас деньги надо платить чиновникам, чтобы в отношении тебя закон соблюдался! Вы ждете после этого, что люди не захотят этого? Они не хотят жить по понятиям.
И контроля никакого нет, прокурору можно все, чиновнику можно все. С меня люди спрашивают, говорят: «Максим Станиславович, что нам делать? Мы обратились к вам, вы написали запрос, мы обратились к Жириновскому, он написал запрос. Нас везде послали. Но мы видим, что наши права нарушены!»
Меня выкинули из квартиры, отобрали имущество.
Михаил Соколов: Вас выкинули из квартиры?
Максим Рохмистров: У меня нет квартиры.
Михаил Соколов: У вас дом ?
Максим Рохмистров (смеется): Я у жен живу по очереди.
Михаил Соколов: А если поконкретнее все же, о законах, о прозрачной урне хотя бы с узкой щелью.
Максим Рохмистров: Хорошо. Просили КОИБы, помните, законопроект мы предлагали.
Михаил Соколов: Будут вам веб-камеры!
Максим Рохмистров: Везде – электронные комплексы обработки избирательных бюллетеней (КОИБы!) Кстати, веб-камеры тоже предлагали, но почему-то на выборах в Госдуму денег не нашлось.
Михаил Соколов: Теперь найдутся.
Максим Рохмистров: КОИБы тоже предлагали, тоже не нашлось. Пример по Москве вам даю. Зеленоград, на участках с КОИБами за ЛДПР – 18 процентов, как нет КОИБов – протокол в 3 часа утра, за ЛДПР 5 процентов. Я говорю: слушайте, за стенкой другие люди живут? Мне говорят: да, другие, здесь пришли те, кто вас не любит.
Михаил Соколов: Так примите законопроект о том, чтобы КОИБы сейчас ввести. Поправка в бюджет, пусть купят их, сделают. Еще время есть до президентских выборов.
Максим Рохмистров: Одна простая вещь для этого нужна – чтобы у оппозиции было 226 голосов. Потому что, к сожалению, чтобы связать политическую систему с благосостоянием наших пенсионеров, что мы сейчас услышали, я других вещей не услышал.
Михаил Соколов: Сергей, вы конкретно что-то предложите?
Сергей Петров: Я выражаю почтение Игорю Игошину, что он выступает вообще против оппозиции в прямом эфире. Последнее время, мне кажется, это настолько невыгодно «Единой России», что многие уклоняются от этого.
Максим Рохмистров: Записи любят.
Сергей Петров: Да, записи или выставляют таких записных демагогов, которые просто говорят о другом.
По сути. Конечно, нужно назначать перевыборы сейчас, чтобы снять неопределенность и постоянную делегитимизацию всех институтов. Нужно признать и наказать примерно всех, кто участвовал во всех этих играх, вот как сейчас рассказывает Максим, что один участок и соседний настолько отличаются. Нужна, видимо, какая-то люстрация тех, кто участвовал в этих выборах и кто ими управлял.
Михаил Соколов: Чурова что ли выгнать?
Сергей Петров: И Чурова, и всех.
Михаил Соколов: Говорят, Грызлова в ЦИК назначат.
Сергей Петров: Всех руководителей УИКов, которым, по моим сведениям, платили деньги, чтобы они вот так себя вели. И зная, что никого не осудят, никого не осудили, никого не собираются осудить, потому что боятся, что следующие выборы некому будет организовывать, безусловно, они идут на все тяжкие, на все преступления, которые, собственно, мы с вами видели, из-за которых возмущение выплескивается уже на улицы.
Второе, конечно, необходимо освобождать телевидение. Не только освобождать телевидение, но и расширять его зону. Должно быть много каналов, и они должны быть все частные. Надо запретить государству всякое участие в этом вопросе.
Максим Рохмистров: Тогда наш закон о равном доступе совсем не будет работать. Вы будете опять видеть только двух человек, которые ни к нам, ни к вам не относятся.
Сергей Петров: Сегодня закон о равном доступе все равно не работает.
Михаил Соколов: Знаете, есть частый телехолдинг господина Ковальчука, между прочим, очень лояльный к Кремлю.
Сергей Петров: Вот пусть остается господина Ковальчука. У господина Ковальчука есть один менеджер, который мне сказал, что самые влиятельные СМИ – это прибыльные СМИ. А вот то, что он дотирует свои СМИ, это означает, что их просто смотреть не будут.
Михаил Соколов: Самые влиятельные СМИ – это те, которые прослушки публикуют и говорят, что ничего не боятся. Lifenews, пожалуйста.
Сергей Петров: Вы это Мэрдоку расскажите!
Михаил Соколов: Но это в другой стране.
Сергей Петров: И здесь постепенно это будет.
Михаил Соколов: Господин Игошин, вы услышали некие конструктивные предложения представителей оппозиции: распустить Думу, КОИБы, что угодно. Вы что-то готовы принять?
Вас же обвиняют, что вы украли голоса. Вам же, наверное, хочется выглядеть лучше на президентских выборах. Может быть, вы хотите что-то изменить быстренько?
Игорь Игошин: Послушав все, во-первых, давайте еще раз подчеркнем, что предложения достаточно неконкретные.
Скажем, предложение по СМИ абсолютно понятное, и в любой цивилизованной системе, где есть конкуренция, есть публичный обмен мнения, без цензурирования, и понятно, что система более устойчива, потому что идут частные ротации и есть возможность убедить людей в своей позиции. Мы получим со следующего года, насколько я понимаю, цифровое телевидение, и телеканалов будет в 5-6 раз больше, и тот же «Дождь», сегодняшние каналы будут в основном пакете. И эта проблема будет решена вполне экономическими методами. Мы получим существенно большее количество мнений.
На сегодняшний день в системе голосования уже принято решение по камерам на всех участках и по доступу открытому к картинке этих камера, и возможность блокировать участки, где картинка камеры недоступна для наблюдателя, который решил со своего компьютера посмотреть, что происходит. И в то же самое время увеличится количество КОИБов. Эти решения приняты, и как желаемые их не нужно показывать. Они не меняют систему кардинально, и это те шаги, которые приведут в совокупности с другими шагами к результату.
В целом система будет меняться. На сегодняшний день лидеры понимают, что нужно меняться, и бог даст, мы увидим следующие эфиры существенно более толерантные и с большей готовностью к разговору. Готовность есть, вопрос в том, как ее реализовать и насколько правильно мы сможем провести реформу, о которой все уже говорят, как сделать так, чтобы не повторились 90-е и чтобы мы на базе 2000-х вошли во второе десятилетие XXI века. Вот и все.
Михаил Соколов: Посмотрим, что пишут слушатели. «В Мордовии голосовали за КПРФ и ЛДПР, а вышла сплошная «Единая Россия»». «Нет уважения ни Миронову, ни ЛДПР, а Путин не Петр – не стал подминать чинуш». «Рохмистров говорит неправду, утверждая, что ЛДПР с народом». «Обращение депутата ЛДПР в прокуратуру с жалобой на ассоциацию «Голос» противоречит интересам народа». Тоже ЛДПР: «До каких пор ваша партия будет подпевать «Единой России», исходя из корыстных интересов?» «Сразу после выборов Миронов уверял, что не будет вступать в коалицию с «Единой Россией», но недавно осудил заявление Европарламента о наших выборах. Эсеры уже смотрят в рот Кремлю», - пишет Владимир.
Видите, всем достается, не только «Единой России», так что господину Игошину не стоит обижаться. Правда, его тут ругают, но мне неудобно читать это в эфир.
Александр из Псковской области, пожалуйста.
Слушатель: У нас люди пенсию получают – 4200 рублей. Дать бы такую пенсию депутатам «Единой России»! Сегодня показали, в Думе избрали 13 человек, спикера и других, которые будут править страной всей. Если мы не изменим тандем, Путина и Медведева, страна упадет в пропасть. 12 лет Путина – развал произошел. Кое-что, конечно, сделано, заслуги есть, но большинство против него.
Михаил Соколов: Давайте комментировать, начнем с Максима Рохмистрова. Вас за наезд на «Голос» ругают…
Максим Рохмистров: Можно, конечно, меня ругать за что-то, то я всегда и ЛДПР говорила, что мы всегда против того, чтобы нам навязывалось какое-то решение откуда бы то ни было.
Я понимаю пенсионера, я понимаю людей, которые вышли на улицу, я сам до 6 утра ездил по участкам, по прямым эфирам и сам заплатил тем людям, которые были у меня наблюдателями на участках избирательных и боролись со всем этим беспределом. Но я не хочу, чтобы в нашей стране заводилась такая мутная вода, проливалась кровь в революцию, опускалась наша страна, чтобы у нас опять пришли ребята и заключили договор о разделе продукции. Если кто не знает, когда у нас молодежь пришла и поправила немножко страной, вот у вас украли деньги. Сегодня что такое Сахалин-1? 284 миллиарда рублей по итогам 2010 года получила оффшорная компания. Кто хозяин – никто не знает.
Михаил Соколов: Ну, ладно, вы про оффшоры-то нам не рассказывайте, мы же знаем, что господин Воробьев, у которого фирма «Русское море», замечательный человек, руководитель новый фракции «Единой России» в Думе, у него тоже оффшорная компания. Такова жизнь! По другому и ему трудно вести бизнес.
Максим Рохмистров: Да, и ему трудно! Вот мы не хотим, чтобы это произошло, чтобы эти деньги уходили. Пенсионеру что я могу сказать? Попробуйте к нам обратиться, что-то попробуем сделать.
Михаил Соколов: Хотя ваши представитель управлял Псковской областью, и не очень удачно.
Максим Рохмистров: Кстати говоря, пока он управлял первое время, было что-то. Потом, видимо, под угрозами или чем-то он вступил в «Единую Россию» - и сразу деньги куда-то делись из области. Те четыре года, которые он управлял как ЛДПР, мы смогли там что-то сделать. Я думаю, жители Псковской области об этом помнят.
Но у вас ЖКХ, слава богу, не как в Мурманске. В Мурманске коммунальные платежи за стандартную квартиру площадью 55 кв.м. – 10 тысяч рублей.
Михаил Соколов: Игорь Игошин, люди от вас требуют, чтобы вы больше делились, я так понимаю, нефтяными доходами. Вы готовы услышать этот голос левых?
Игорь Игошин: Я хочу на двух аспектах остановиться, которые были в звонке. Первый аспект – это то, что нужно большую часть российских богатств оставлять там, где она зарабатывается, и здесь достаточно четко озвучено, что больше налогов, которые зарабатываться в муниципальных образованиях, будут оставаться в этих муниципальных образованиях. Это достаточно важно.
Михаил Соколов: Если зарабатываются.
Игорь Игошин: Вопрос – как найти компромисс, чтобы сохранить поступление денег тем, кто не зарабатывает, как мотивировать их зарабатывать, и в то же самое время как сделать так, чтобы те, кто зарабатывает, понимали, что можно не клянчить у Москвы, а оставлять себе заработанное, и ты будешь хозяином того, что ты создаешь. Я думаю, что ответ на этот вопрос мы найдем. Решение достаточно реалистичное, и я надеюсь, что мне удастся лично поработать в Комитете по экономполитике и на этот вопрос найти ответ, и воплотить его в законодательстве. Это первое.
Михаил Соколов: Я думаю, что пройдет Госсовет по муниципальным реформам и перераспределению полномочий – и сразу вам станет понятно, какие законы надо принимать, чтобы людям лучше жилось в провинции. Сразу все объяснят из Кремля, и все будет просто.
Игорь Игошин: А когда мы законопроект напишем, будет понятно и вам.
Михаил Соколов: И тогда мы его обсудим.
Игорь Игошин: А второй аспект, который очень важен, это то, что если бы… Вот постарайтесь услышать это. Этот человек сказал: если бы сегодня было голосование «Против всех», я перевожу на прямой язык, ни одна из партий в целом не набрала бы достаточного количества голосов, чтобы победить этого кандидата. И это серьезный и важный звонок всем, кто находится в этой лодке.
Михаил Соколов: Сергей, а вы что считаете, нужно делать? Вы слышите голос провинции, вы сами по Оренбургской губернии, думаю, много наездили во время выборов.
Ведь внизу многие люди не говорят о том, что над много работать, чтобы хорошо зарабатывать, а они, в общем, тоже настроены на то, чтобы делить этот «нефтяной пирог».
Сейчас можно получше поделить, наверное, а потом остаться у разбитого корыта, когда цены на нефть упадут.
Сергей Петров: Я отвечу прежде Игорю Игошину. Такое ощущение, что Игорь призывает нас: мы тут все в одной лодке, давайте подумаем, что делать, мы не можем договориться. Как-то равная ответственность возлагается на оппозицию и на «Единую Россию».
Это что, оппозиция принимала эти законы, из-за которых сегодня вместо 30 партий – 7, да и те, в общем, называют спойлерами? Это что, мы ограничивали все, что можно только в вашу пользу? Мы вам помогали, что ли в этом или мы сопротивлялись? Потому что не совсем корректно сейчас возлагать всю ответственность на всю оппозицию, когда люди говорят: нам не за кого голосовать.
В Думе «Единая Россия» говорила: «Мы партия, которая берет на себя всю полноту ответственности». Это слова, сказанные с трибуны. А сейчас: «Мы все вместе давайте подумаем».
Это, конечно, хорошо – переложить ответственность на другие плечи. Надо признавать свои ошибки, свои проблемы.
Честно говоря, эти 12 мандатов, которые превышают контрольный пакет, которые сегодня вы получили, все знают, ну, многие считают, что они украдены, они просто сфальсифицированы.
Сейчас, может быть, «медовый месяц» пройдет – и начнут так же принимать все, не обращая внимания на оппозицию, потому что так проще, так легче.
И так недальновидно доводят до того, что потом вот так люди будут говорить: не за кого голосовать, все закрыто, не пускают, запрещено.
Надо брать ответственность, и, признавая ее, обычно во всех странах люди уходят в отставку, партия говорит: мы не справились, извините, делайте вы. У «Единой России» на это мужества не хватило и не хватает, я вижу. Поэтому тут придется расхлебывать ваши ошибки и всем нам.
Михаил Соколов: Игорь, короткий ответ, пожалуйста.
Игорь Игошин: Я думаю, что входим в следующий этап развития страны. Очень важно, чтобы мы закончили предыдущий этап без потерь и с серьезными достижениями. Очень важно понимать, что претензии, которые есть у людей, должны быть реализованы, на них должен быть найден ответ на следующем этапе, и я думаю, что мы сделаем все, для того чтобы в этой работе участвовали все, и каждый имел возможность, чтобы его голос был услышан.
Михаил Соколов: Максим, вы можете ответить на конструктивное предложение.
Максим Рохмистров: Конструктивное предложение почему-то звучит только в основном в эфире, а когда доходит до конструктивных переговоров, не получается. Собственно говоря, ответы все уже даны. Давайте отменим НДС, я об этом четыре года говорю, ну, слава богу, теперь кто-то из правительства услышал. Давайте отменим транспортный налог.
Михаил Соколов: Давайте про политику.
Максим Рохмистров: А у нас политика складывается из экономики. Мы уже сто лет говорим вам: давайте сделаем такие субъекты Российской Федерации, которые сами себя будут обеспечивать.
И давайте все-таки прекратим в политике устраивать вот такие вещи: одна из республик дала 99,47 за «Единую Россию». Вы меня извините, конечно, но как-то с трудом верится в единый порыв. При явке 99 процентов.
Михаил Соколов: На этом мы поставим пока точку или многоточие…
Итак, Сергей Нарышкин утвержден спикером Государственной Думы, первое заседание нового созыва российского парламента уже прошло, и хочется понять, а что ждать от этого органа, сформированного в суровой борьбе на выборах.
Станет ли шестая Госдума местом для заказанных из Кремля дискуссий или не станет, или просто место для дискуссий станет.
Сергей Анатольевич, какое у вас впечатление? Ваш представитель Сергей Миронов сегодня выдвигался тоже на пост спикера Государственной Думы, получил 203 голоса. Неплохой результат. Отстал от Нарышкина на 35 голосов, значит, другие фракции тоже за него голосовали. Как вы объясните, в чем суть этого выдвижения была.
Сергей Петров: Давайте начнем с общей оценки. Мне понравилась ваша фраза: станет ли место для дискуссий?
Михаил Соколов: Заказанных Кремлем.
Сергей Петров
: Заказанных Кремлем, уже лягнул влегкую. Мое впечатление такое, что, видимо, после фразы известной, пусть даже переделанной, Грызлова «не место для дискуссий» мы оттолкнулись от дна и вроде бы начали небольшой подъем. Какая-то политическая жизнь появилась даже. Даже притом, что в целом новая Дума деградирует дальше, потому что в основную фракцию, например, пришли такие с Кавказа ребята, там больше 50 человек, насколько я посмотрел сегодня. Это означает, что среднерусская область потеряла по 2 примерно депутата, зато, по-моему, Дагестан – 11 и так далее. Я не знаю, как они будут работать в комитетах, но очевидно, что более статусные будут.Михаил Соколов: Сильные лоббисты, значит, пришли.
Сергей Петров: Сильные лоббисты, но что сейчас будет… Дума и так не отличалась качеством законов. Количество отличалась, каждый сезон ли от 100 к 500 просто как рекордсмены, но если посмотреть по качеству, это всегда масса отсылочных норм, правительство решит, те определят… Это страшно непрофессиональные, непродуманные вещи, которые тут же превращались в проблему.
Михаил Соколов: Кстати говоря, замечу, что закон о техосмотре должен заработать, но там 29 подзаконных актов, по-моему, никак не могут принять к нему. Хороший, видимо, закон, «качественный».
Сергей Петров: Закон – это просто декларация, чтобы отнять осмотр у ГАИ. И то уже позитивно.
Похоже, что Дума будет дальше деградировать, все больше будет отдавать министерствам на выработку законов с понижением их качества. Потому что у них все-таки регулирующий зуд на все, и с точки зрения бизнеса, с точки зрения каких-то свобод я не жду ничего хорошего. Но Дума стала мягче. Можно потребовать создания комитета по жилищно-коммунальному хозяйству – и его создали с более профессиональными людьми, как Галина Хованская. И это, думаю, всем пойдет на пользу, там будут готовиться законопроекты, более соответствующие ситуации. Но в целом печальное зрелище, честно скажу.
Михаил Соколов: Игорь Игошин, я в вашу защиту выступлю. Ну, как может деградировать законотворчество, если в вашей фракции «Единая Россия» есть такая замечательная секс-дива Мария Калашникова? Которая в «Форбсе» раздевалась, если не ошибаюсь, очень успешно, - наверное, она и законы будет писать хорошо.
Деградации-то не будет законотворческой?
Игорь Игошин: Спасибо за эффективную поддержку. Собственно говоря, главный аргумент вы уже привели, все остальные аргументы второстепенны. Пожалуй, единственное, что стоит здесь сказать, если мы говорим о термине деградация, я не очень, честно говоря, могу оценить и дать либо положительное, либо отрицательное мое видение на предложенный тезис, потому что Дума еще, в общем-то, работать не начала, сегодня только были утверждены председатели комитетов. Были не все депутаты даже утверждены по комитетам, еще непонятен их состав, непонятно, кто в каждом комитете будет костяком. Сейчас только эта работа началась, и говорить об эффективного того или иного комитета пока еще достаточно сложно. Я думаю, что от каждого комитета мы увидим разную картину, это будет зависеть от тех людей, которые там, в этом комитете будут. Мы увидим ситуацию по комитетам, где будет серьезная дискуссия. И будут, наверное, комитеты, где будет ситуация достаточно спокойная, простая и предсказуемая. То есть ситуации будут разные.
На что я сегодня обратил внимание, честно говоря. С одной стороны, да, мы видим, что три фракции оппозиционных могут договариваться. С моей точки зрения, это хорошо, потому что сам факт, что в среднем каждый из кандидатов от оппозиционных фракций – ЛДПР, «Справедливой России» и КПРФ – получили 220 голосов, когда за него голосовали все депутаты всех трех фракций, и, соответственно, разрыв между ними и избранным спикером небольшой, это хорошая ситуация. Так или иначе, появляется не только площадная поддержка, но и появляется легитимная поддержка, основанная на голосовании в Госдуме. То есть оппозиционные фракции умеют договариваться, и это огромный плюс.
Михаил Соколов: Это для них плюс, а для вас-то, наверное, это минус.
Игорь Игошин: Это для страны плюс, и это для нас тоже плюс. Потому что в нашей фракции, таким образом, вперед будут выходить не люди, которые удобны, а люди, которые умеют отстаивать свою точку зрения, это качество будет востребовано. Это плюс огромный в целом для всей политической системы. И на повестке дня стоит вопрос: не партия против партии, не та или иная оппозиционная партия, а против всей политической системы, всех четырех прошедших в Думу политических партий выступает улица.
Михаил Соколов: Мы об этом поговорим отдельно. Максим, что у вас на душе?
Максим Рохмистров: Ну, вообще, я третий созыв стал депутатом, а прожил в этом здании уже 16 лет и видел, начиная со второй, все Государственные Думы. И вот говорить о том, что сегодня «Единая Россия» восприняла слова, что надо договариваться, я не увидел. Неоднозначно было дано понять оппозиционным партиям, за исключением КПРФ, кстати говоря, потому что вынуждены считаться с КПРФ… Даже при том, что творилось на выборах, КПРФ получила в свои руки достаточно серьезный пакет голосов, который, конечно, закон принять не сможет, но крови попить может много.
Михаил Соколов: В Конституционный суд они могут пожаловаться напрямую, без всех.
Максим Рохмистров: И не только. Например, такой инструмент, как парламентский запрос. Второе – это, в конце концов, импичмент. 90 голосов достаточно для того, чтобы объявить импичмент.
Михаил Соколов: Обсуждение отставки правительства тоже можно самим инициировать.
Максим Рохмистров: Да. Мы видим даже по раскладам комитетом – коммунисты получили в свои руки достаточно ключевые экономические комитета. ЛДПР, к сожалению, здесь уже надули, по-другому не могу сказать, потому что был разговор, что хотя бы один из знаковых комитетов, как по международным делам, нам пойдет, было все договорено, согласовано, и в последний момент его тоже забрали. Фактически и одного комитета, который есть, ключевой, который или отрасль берет на себя, или еще что-то…
Есть комитеты, которые как бы сбоку припека. Второе, не понравилось, что улица-то не была услышана. Есть попытка партии, которая получила техническое большинство… Что это такое? Это технический контроль над принятием законов. Если мы возьмем в процентном соотношении, то в нашей стране, даже если мы возьмем за основу официальные результаты выборов, которые были объявлены Центризбиркомом… Не буду говорить, насколько они правильные. Все ходили, все голосовали, все видели. У нас уникальная страна, все знают все, но все озвучивают, как нарисовано. Но даже по этим результатам большинство не принадлежит «Единой России», и в принципе, можно было бы пойти на какие-то уступки. На сегодняшний день уступок, даже по самым маленьким вопросам, мы не наблюдаем. Дали комитеты, но в тех же самых комитетах сегодня «Единая Россия» совершенно спокойно будет обеспечивать большинство для принятия решений. Потому что сам председатель – это величина такая чиновничья.
Михаил Соколов: Председатель – это один голос, а пакет голосов в руках зама – это другое.
Максим Рохмистров: Министр без портфеля, понимаете. А вот когда пакет голосов, когда комитет принимает то или иное решение, это совсем другое. И мало того, даже разрабатывается такая стратегия группы мигрирующих депутатов, которые там, где не хватает голосов, чтобы передавить какое-то решение, вот группа депутатов из «Единой России» будет мигрировать с одного комитета в другой, чтобы обеспечить правильность голосования.
Михаил Соколов: Я, кстати, уже видел списки части комитетов, тут Игорь Игошин не прав, и действительно, там есть депутаты, которые записаны в разные комитеты, один и тот же человек.
Максим Рохмистров: Да, это тоже будет использоваться как технология. И если мы возьмем, наверное, самое важное сегодня… Даже не важны законы и в каком виде их протаскивают, это отдельная тема для разговора, можно долго разговаривать об этом. Чтобы заткнуть рот оппозиции, даже в конце заседания была разработана новая методика, когда во втором чтении вносится одна поправка, которая звучит так – «Новый текст законопроекта». Обсуждать его нельзя по регламенту, потому что во втором чтении дается возможность выступить одному человеку с позицией против в течение трех минут, для того чтобы обосновать. Ну, извините, я не могу обосновать 128 страниц текста одной такой поправки. Это полный бред! Я подобного бреда ни в одном парламенте не видел. Если такие методики будут продолжаться – это одно.
Мы, кстати, не утвердили комиссию по этике, потому что оппозиционные партии, мы уже не говорим – экономика, законы, мы говорим – слушайте, давайте мы, чтобы принимать решение, лишать депутатам слова или не лишать, создадим комиссию не на пропорциональной основе, а на паритетной. Это же этика, это даже не закон, когда равное количество представителей от парламентских фракций. И здесь мы не можем договориться! Здесь нет компромисса, по этике!
Михаил Соколов: Я хочу подхватить фразу господина Игошина по поводу улицы. Здесь прозвучал тезис о том, что Дума – это нечто общее, а есть отдельно – протестующая улица. Я так понял Игоря Игошина, что эта Дума, системная, она должна противостоять несистемной улице.
Сергей, вы как с улицей свои отношения будете строить? Вы будете опираться на нее или, как предлагает «Единая Россия», противостоять ей как система, как часть тех довольных людей, которые сели в кресла в Госдуме и будут там договариваться с этим вот техническим большинством?
Сергей Петров: На мой взгляд, «Единая Россия» всегда будет опаздывать с улицей. Они будут говорить об этом, отступать медленно. Если с экономикой сравнить, Грецию спасти можно было два года назад за 100 миллиардов евро, а сейчас надо 2 триллиона. Вот так и «Единая Россия» - она будет всегда идти немножко по хвостам. Вот когда уже никак нельзя на этом удержаться рубеже, они будут только думать, как его создать. Поэтому, конечно, их улицу я вообще не воспринимаю, это надо другую душу иметь. Партию уже не спасти, она уже выхолостила из себя возможность реформироваться. Но это мой субъективный взгляд.
Оппозиция – это еще вопрос. Скорее всего, и она теряет улицу, если только не оседлает ее, не возьмет сейчас… Вот сейчас я представляю любого лидера на Сахарова, на митинге 24-го, - освистают сразу.
Михаил Соколов: Скажут: почему мандат не сдал, пошел в нелегитимную Думу?
Сергей Петров: Поэтому уже нужно постараться, нужно забежать вперед. К сожалению, мы долго ничего не реформировали, и тем самым нарыв очень сильно развился и созрел. Для этого нужно всегда больше действий, чтобы перехватить улицу. Поэтому я немножко пессимистично смотрю даже на нашу возможность. Но наша партия будет сделать все возможное, чтобы оседлать улицу, чтобы помочь, по крайней мере, выходить из этого не с насилием и драками.
Михаил Соколов: Так, может быть, надо начинать как раз с предложения политических реформ?
Сергей Петров: Безусловно, будет делаться целый ряд предложений. Но это надо вместе. Понимаете, власть сама не отдаст ничего. Они потеряли возможность жить компромиссами, и им надо учиться этому только под давлением. Вот есть угроза, что их разнесут, тогда будут отступать, нет угрозы – будут искать, как обмануть.
Михаил Соколов: Игорь Игошин, ваше мнение? Может быть, вы обоснуете ваш тезис о Думе и улице?
Игорь Игошин: В действительности сейчас этот тезис подхвачен, и связан он именно с тем, что получилась ситуация, когда тот протест на улице, который сегодня есть, есть, по сути дела, не представлен, не связан ни с одной из прошедших в парламент партий. И вообще говоря, ни с одной из зарегистрированных партий. Это тревожный сигнал. Это не такое большое количество людей. Если сравнивать с Грецией, которая прозвучала, понятно, что у нас выступления на улицах существенно более цивилизованны, и просто в десятки раз меньше людей на улицах, чем в цивилизованной Европе. Но в то же самое время мы должны понимать, что это небольшое количество людей, но это люди активные, с активной жизненной позицией. Это люди, которые уже достигли определенного успеха в жизни. Вот одна из газет, которую я читал, назвала это «бунтом сытых».
Михаил Соколов: А они вас называют «партией жуликов и воров», между прочим.
Игорь Игошин: Это люди, которые требуют… И вас они точно так же называют - «профессия журналиста – самая древняя». Давайте мы оскорблять друг друга сейчас не будем, не для этого в эфир позвали.
Михаил Соколов: Я лозунг цитирую.
Игорь Игошин: Я это слушать не готов, и мы с вами договорились, что не оскорбляем друг друга. Давайте уважительно относиться.
И это бунт сытых, они ищут самореализации. Это индивидуумы, которые требуют, чтобы их слышали. Ни одна из сегодняшних зарегистрированных партий этих людей, к сожалению, не представляет. И всем партиям нужно, каждой отдельно, вместо того, чтобы ругать друг друга, понять, что все оказались в одной лодке, и течение может всю эту лодку унести не туда. И здесь я хотел бы обратить внимание на одну деталь, для меня очень много говорящую.
Я уже сказал, что наша оппозиция научилась договариваться по главным вопросам, и это огромный плюс для системы, это шаг вперед. Но когда выступал каждый из лидеров – претендентов на пост спикера от каждой фракции, ему аплодировала только эта конкретная фракция, то есть не вся оппозиция каждому из лидеров, которые вроде как вошли в коалицию при голосовании, а только эта конкретная фракция: «Единая Россия» - только своему, «Справедливая Россия» - только своему, КПРФ – только своему и ЛДПР…
Максим Рохмистров: Жириновскому половина зала хлопала! Не надо обманывать.
Игорь Игошин: Я был в зале, я это видел прекрасно.
Михаил Соколов: Максим тоже был в зале!
Игорь Игошин: Можно придумать себе все что угодно…
Максим Рохмистров: Между прочим, я единственный депутат прошлого созыва, который не пропустил ни одного пленарного заседания, даже по болезни.
Игорь Игошин: Я закончу свою мысль. Мне это бросилось в глаза. То есть сейчас есть диалог по главным вопросам, но в деталях, где нет команды жесткой, как нужно действовать, депутаты были по разные стороны баррикад. И мы понимаем, что, с одной стороны, меня, как депутата «Единой России» это вроде бы должно радовать, потому что мы уже в дискуссии по вице-спикерам видели, как Жириновский ругался с Мироновым, вплоть до оскорблений. Мы понимаем, что нам ничего не грозит, люди ругаются, но меня как человек это беспокоит, потому что я понимаю, что будет дальше. Потому что вся эта лодка, пока она внутри себя ругается, пока не может найти компромисса, эту всю лодку течением уносит уже не туда.
Михаил Соколов: Максим, ваш лидер обычно имеет с улицей общаться.
Максим Рохмистров: Да. Во-первых, меня немножко повеселило это выступление, потому что, собственно говоря, единственная партия, которая себя от улицы не отделяет. ЛДПР от улицы, извините, отделила «Единая Россия» и вы, журналисты. И об этом я четыре года говорил, вы доиграетесь, ребята.
Мало того что вы ничего не пытаетесь сделать для тех людей, которые вне кабинетов, стульев, портфелей и машин с мигалками, так вы еще и не показываете им, что о них кто-то что-то говорит. Мне знаете что говорили? Мне говорили: да никто никуда не пойдет! Вот это беда России: каждая власть думает, что народ на улицы не пойдет. Единственная в мире страна, где ни разу не менялся политический курс и элиты общества не революционным путем. Я об этом четыре года орал с трибуны Госдумы. Кому-то это показали? Нет. Мне нравится наша дорогая, любимая всеми «Единая Россия», которая похожа на специалистов в области автомобилестроения, которые запаяли все клапана, выхлопные трубы, завели мотор и газуют и ждут, взорвется или нет. Поэтому ЛДПР себя от улицы никогда не отделяла, она с ней.
Михаил Соколов: Вот что нам пишут. «Прекратите лукавить, господин единоросс. Дума была и осталась госштампом для проталкивания правительством безобразных законов и одобрямса спущенных из Кремля решений», - Федор пишет.
Игорь, ваш комментарий?
Игорь Игошин: Еще раз прошу обратить внимание, что есть определенные штампы, и эти штампы легче всего эксплуатировать – со стороны оппозиции, журналистов, людей, которые заинтересованы в эксплуатации этих штампов. Надо понимать, что они все меньше и меньше приносят пользы как для критиков, так и для страны, мы этот этап уже прошли.
Михаил Соколов: Хорошо, ваши предложения, как реформировать политическую систему? Вы видите, что скандал происходит вокруг нынешней политической системы, она проявила себя в полной мере в этих выборах. Люди недовольны, даже премьер-министр сказал, что надо какие-то там выборы с «фильтром», губернаторские, вводить. Ваши предложения? Вот вы депутат «Единой России».
Игорь Игошин: Слушайте, в действительности та ситуация, которая есть, она и беспокойная, и хорошая одновременно. Потому что бунт сытых – это значит только одно, что, по крайней мере, какой-то средний класс сформирован, и какие-то первичные потребности людей удовлетворены до такой степени, что у них появились вторичные потребности, потребности самореализации. И это огромный плюс. И таких людей много.
Михаил Соколов: Это не заслуга «Единой России» ведь.
Игорь Игошин: В целом это заслуга того десятилетия, которое прошло, десятилетия стабильности. Очень важно двигаться дальше, очень важно понимать, что нельзя стоять и наслаждаться чем-то достигнутым.
Михаил Соколов: Давайте еще конкретнее. Куда двигаться и что делать? Где вот предложения «Единой России»?
Игорь Игошин: Дальше начинаются вопросы: что именно нужно сделать? В первую очередь мы понимаем, что на сегодняшний день вся политическая система, которая есть, включая все партии, которые представлены в системе, теряют свою легитимность.
Михаил Соколов: Пустите новые партии.
Максим Рохмистров: А можно за свою как-то партию отвечать? А я буду про свою партию говорить.
Игорь Игошин: Я говорю как политический эксперт. Не хотите – не слушайте, но давайте говорить по очереди и друг друга уважать. Я говорю то, что я думаю. Когда вы придете к власти, наверное, вы будете запрещать говорить то, что люди думают, но пока у власти большинство «Единой России», будем говорить каждый, кто что думает.
Михаил Соколов: Но я только регламент призываю соблюдать.
Игорь Игошин: Без проблем. Соблюдаем регламент и не перебиваем друг друга. Итак, очень важно понимать, что нужна новая кровь в политической жизни. На сегодняшний день ее нет. Нужны механизмы, которые позволяют новую кровь получить. Владимир Путин предложил эти механизмы. Они, несомненно, важны, они принесут новое слово, но важно понимать, что это первый шаг.
Так или иначе, мы не должны изобретать велосипед, мы должны понимать, что рано или поздно мы должны прийти к нормальной, действующей в цивилизованных странах мира системе. Не нужно от этого никуда уходить, нужно всего лишь понимать, что это движение не должно разрушать тот фундамент, который создан на сегодняшний день, а нужно надстраивать на фундаменте новые этажи.
Нужно понимать, что есть люди, которые уже требуют самореализации, и этих людей много, которые требуют, чтобы их мнение учитывалось, но в то же самое время есть люди, которые очень сильно зависят от государства, и у нас этих людей – пенсионеров, малоимущих – больше в процентном отношении, чем в европейских странах, и о них тоже нужно помнить. Очень важно двигаться вперед, не разрушая созданного фундамента.
Михаил Соколов: Максим, как двигаться вперед, не разрушая фундамент, который гниловат, прямо скажем?
Максим Рохмистров: Я не совсем понял, какое отношение имеет политическая система к тому, что в пенсионерах надо заботиться. Такое ощущение, что тут кто-то отказывается от того, чтобы заботиться о пенсионерах.
Собственно говоря, изобретать велосипед не надо. У древних китайцев есть такая притча: если ты убил дракона и завладел золотом дракона, ты сам станешь драконом.
Смысл: любая политическая сила, какая бы она ни была, хорошая на своей первичной стадии, придя к власти, через определенный период времени в отсутствии сменяемости превратится в ту же самую «Единую Россию», обрастет чиновниками, связями. И уходить от власти – это очень тяжело. Это наркотик, это же все можно, представляете!
Михаил Соколов: Вы Конституцию менять хотите?
Максим Рохмистров: Нет, не надо менять Конституцию. У нас установлен нижний проходной барьер в Госдуму. Нигде в цивилизованном мире, оставим отдельно США, там своя система, политические партии, ни одна, не получает более 40 процентов. Мы вносили законопроект: ограничить сверху. Это решение вопроса, когда будет решаться вопрос на основе коалиции, когда нельзя будет кому-то одному диктовать условия.
Михаил Соколов: Подождите, в России вообще президент все решает, а Дума так, совещательная.
Максим Рохмистров: Это первый этап. Я могу вам привести 10 примеров, которые бы реально изменили ситуацию. Второе, у Думы есть механизмы парламентского контроля. При сегодняшней ситуации, что сегодня происходило в Думе, я не увидел, что кто-то хочет ими пользоваться. За последние две Госдумы, четвертого и пятого созыва, за 8 лет, было принято меньше парламентских запросов, чем за месяц работы второй Госдумы. За один месяц они принимали больше парламентских запросов!
Михаил Соколов: А толк-то был?
Максим Рохмистров: Да, был тогда толк! Потому что тогда была коррупции, но коррупция была такая, что, извините, деньги платили, чтобы в отношении кого-то закон нарушили – дали не положенную ему квартиру, не положенный он украл пакет акций, где-то что-то купил дешевле.
Сейчас у нас вывернута наизнанку страна – у нас деньги надо платить чиновникам, чтобы в отношении тебя закон соблюдался! Вы ждете после этого, что люди не захотят этого? Они не хотят жить по понятиям.
И контроля никакого нет, прокурору можно все, чиновнику можно все. С меня люди спрашивают, говорят: «Максим Станиславович, что нам делать? Мы обратились к вам, вы написали запрос, мы обратились к Жириновскому, он написал запрос. Нас везде послали. Но мы видим, что наши права нарушены!»
Меня выкинули из квартиры, отобрали имущество.
Михаил Соколов: Вас выкинули из квартиры?
Максим Рохмистров: У меня нет квартиры.
Михаил Соколов: У вас дом ?
Максим Рохмистров (смеется): Я у жен живу по очереди.
Михаил Соколов: А если поконкретнее все же, о законах, о прозрачной урне хотя бы с узкой щелью.
Максим Рохмистров: Хорошо. Просили КОИБы, помните, законопроект мы предлагали.
Михаил Соколов: Будут вам веб-камеры!
Максим Рохмистров: Везде – электронные комплексы обработки избирательных бюллетеней (КОИБы!) Кстати, веб-камеры тоже предлагали, но почему-то на выборах в Госдуму денег не нашлось.
Михаил Соколов: Теперь найдутся.
Максим Рохмистров: КОИБы тоже предлагали, тоже не нашлось. Пример по Москве вам даю. Зеленоград, на участках с КОИБами за ЛДПР – 18 процентов, как нет КОИБов – протокол в 3 часа утра, за ЛДПР 5 процентов. Я говорю: слушайте, за стенкой другие люди живут? Мне говорят: да, другие, здесь пришли те, кто вас не любит.
Михаил Соколов: Так примите законопроект о том, чтобы КОИБы сейчас ввести. Поправка в бюджет, пусть купят их, сделают. Еще время есть до президентских выборов.
Максим Рохмистров: Одна простая вещь для этого нужна – чтобы у оппозиции было 226 голосов. Потому что, к сожалению, чтобы связать политическую систему с благосостоянием наших пенсионеров, что мы сейчас услышали, я других вещей не услышал.
Михаил Соколов: Сергей, вы конкретно что-то предложите?
Сергей Петров: Я выражаю почтение Игорю Игошину, что он выступает вообще против оппозиции в прямом эфире. Последнее время, мне кажется, это настолько невыгодно «Единой России», что многие уклоняются от этого.
Максим Рохмистров: Записи любят.
Сергей Петров: Да, записи или выставляют таких записных демагогов, которые просто говорят о другом.
По сути. Конечно, нужно назначать перевыборы сейчас, чтобы снять неопределенность и постоянную делегитимизацию всех институтов. Нужно признать и наказать примерно всех, кто участвовал во всех этих играх, вот как сейчас рассказывает Максим, что один участок и соседний настолько отличаются. Нужна, видимо, какая-то люстрация тех, кто участвовал в этих выборах и кто ими управлял.
Михаил Соколов: Чурова что ли выгнать?
Сергей Петров: И Чурова, и всех.
Михаил Соколов: Говорят, Грызлова в ЦИК назначат.
Сергей Петров: Всех руководителей УИКов, которым, по моим сведениям, платили деньги, чтобы они вот так себя вели. И зная, что никого не осудят, никого не осудили, никого не собираются осудить, потому что боятся, что следующие выборы некому будет организовывать, безусловно, они идут на все тяжкие, на все преступления, которые, собственно, мы с вами видели, из-за которых возмущение выплескивается уже на улицы.
Второе, конечно, необходимо освобождать телевидение. Не только освобождать телевидение, но и расширять его зону. Должно быть много каналов, и они должны быть все частные. Надо запретить государству всякое участие в этом вопросе.
Максим Рохмистров: Тогда наш закон о равном доступе совсем не будет работать. Вы будете опять видеть только двух человек, которые ни к нам, ни к вам не относятся.
Сергей Петров: Сегодня закон о равном доступе все равно не работает.
Михаил Соколов: Знаете, есть частый телехолдинг господина Ковальчука, между прочим, очень лояльный к Кремлю.
Сергей Петров: Вот пусть остается господина Ковальчука. У господина Ковальчука есть один менеджер, который мне сказал, что самые влиятельные СМИ – это прибыльные СМИ. А вот то, что он дотирует свои СМИ, это означает, что их просто смотреть не будут.
Михаил Соколов: Самые влиятельные СМИ – это те, которые прослушки публикуют и говорят, что ничего не боятся. Lifenews, пожалуйста.
Сергей Петров: Вы это Мэрдоку расскажите!
Михаил Соколов: Но это в другой стране.
Сергей Петров: И здесь постепенно это будет.
Михаил Соколов: Господин Игошин, вы услышали некие конструктивные предложения представителей оппозиции: распустить Думу, КОИБы, что угодно. Вы что-то готовы принять?
Вас же обвиняют, что вы украли голоса. Вам же, наверное, хочется выглядеть лучше на президентских выборах. Может быть, вы хотите что-то изменить быстренько?
Игорь Игошин: Послушав все, во-первых, давайте еще раз подчеркнем, что предложения достаточно неконкретные.
Скажем, предложение по СМИ абсолютно понятное, и в любой цивилизованной системе, где есть конкуренция, есть публичный обмен мнения, без цензурирования, и понятно, что система более устойчива, потому что идут частные ротации и есть возможность убедить людей в своей позиции. Мы получим со следующего года, насколько я понимаю, цифровое телевидение, и телеканалов будет в 5-6 раз больше, и тот же «Дождь», сегодняшние каналы будут в основном пакете. И эта проблема будет решена вполне экономическими методами. Мы получим существенно большее количество мнений.
На сегодняшний день в системе голосования уже принято решение по камерам на всех участках и по доступу открытому к картинке этих камера, и возможность блокировать участки, где картинка камеры недоступна для наблюдателя, который решил со своего компьютера посмотреть, что происходит. И в то же самое время увеличится количество КОИБов. Эти решения приняты, и как желаемые их не нужно показывать. Они не меняют систему кардинально, и это те шаги, которые приведут в совокупности с другими шагами к результату.
В целом система будет меняться. На сегодняшний день лидеры понимают, что нужно меняться, и бог даст, мы увидим следующие эфиры существенно более толерантные и с большей готовностью к разговору. Готовность есть, вопрос в том, как ее реализовать и насколько правильно мы сможем провести реформу, о которой все уже говорят, как сделать так, чтобы не повторились 90-е и чтобы мы на базе 2000-х вошли во второе десятилетие XXI века. Вот и все.
Михаил Соколов: Посмотрим, что пишут слушатели. «В Мордовии голосовали за КПРФ и ЛДПР, а вышла сплошная «Единая Россия»». «Нет уважения ни Миронову, ни ЛДПР, а Путин не Петр – не стал подминать чинуш». «Рохмистров говорит неправду, утверждая, что ЛДПР с народом». «Обращение депутата ЛДПР в прокуратуру с жалобой на ассоциацию «Голос» противоречит интересам народа». Тоже ЛДПР: «До каких пор ваша партия будет подпевать «Единой России», исходя из корыстных интересов?» «Сразу после выборов Миронов уверял, что не будет вступать в коалицию с «Единой Россией», но недавно осудил заявление Европарламента о наших выборах. Эсеры уже смотрят в рот Кремлю», - пишет Владимир.
Видите, всем достается, не только «Единой России», так что господину Игошину не стоит обижаться. Правда, его тут ругают, но мне неудобно читать это в эфир.
Александр из Псковской области, пожалуйста.
Слушатель: У нас люди пенсию получают – 4200 рублей. Дать бы такую пенсию депутатам «Единой России»! Сегодня показали, в Думе избрали 13 человек, спикера и других, которые будут править страной всей. Если мы не изменим тандем, Путина и Медведева, страна упадет в пропасть. 12 лет Путина – развал произошел. Кое-что, конечно, сделано, заслуги есть, но большинство против него.
Михаил Соколов: Давайте комментировать, начнем с Максима Рохмистрова. Вас за наезд на «Голос» ругают…
Максим Рохмистров: Можно, конечно, меня ругать за что-то, то я всегда и ЛДПР говорила, что мы всегда против того, чтобы нам навязывалось какое-то решение откуда бы то ни было.
Я понимаю пенсионера, я понимаю людей, которые вышли на улицу, я сам до 6 утра ездил по участкам, по прямым эфирам и сам заплатил тем людям, которые были у меня наблюдателями на участках избирательных и боролись со всем этим беспределом. Но я не хочу, чтобы в нашей стране заводилась такая мутная вода, проливалась кровь в революцию, опускалась наша страна, чтобы у нас опять пришли ребята и заключили договор о разделе продукции. Если кто не знает, когда у нас молодежь пришла и поправила немножко страной, вот у вас украли деньги. Сегодня что такое Сахалин-1? 284 миллиарда рублей по итогам 2010 года получила оффшорная компания. Кто хозяин – никто не знает.
Михаил Соколов: Ну, ладно, вы про оффшоры-то нам не рассказывайте, мы же знаем, что господин Воробьев, у которого фирма «Русское море», замечательный человек, руководитель новый фракции «Единой России» в Думе, у него тоже оффшорная компания. Такова жизнь! По другому и ему трудно вести бизнес.
Максим Рохмистров: Да, и ему трудно! Вот мы не хотим, чтобы это произошло, чтобы эти деньги уходили. Пенсионеру что я могу сказать? Попробуйте к нам обратиться, что-то попробуем сделать.
Михаил Соколов: Хотя ваши представитель управлял Псковской областью, и не очень удачно.
Максим Рохмистров: Кстати говоря, пока он управлял первое время, было что-то. Потом, видимо, под угрозами или чем-то он вступил в «Единую Россию» - и сразу деньги куда-то делись из области. Те четыре года, которые он управлял как ЛДПР, мы смогли там что-то сделать. Я думаю, жители Псковской области об этом помнят.
Но у вас ЖКХ, слава богу, не как в Мурманске. В Мурманске коммунальные платежи за стандартную квартиру площадью 55 кв.м. – 10 тысяч рублей.
Михаил Соколов: Игорь Игошин, люди от вас требуют, чтобы вы больше делились, я так понимаю, нефтяными доходами. Вы готовы услышать этот голос левых?
Игорь Игошин: Я хочу на двух аспектах остановиться, которые были в звонке. Первый аспект – это то, что нужно большую часть российских богатств оставлять там, где она зарабатывается, и здесь достаточно четко озвучено, что больше налогов, которые зарабатываться в муниципальных образованиях, будут оставаться в этих муниципальных образованиях. Это достаточно важно.
Михаил Соколов: Если зарабатываются.
Игорь Игошин: Вопрос – как найти компромисс, чтобы сохранить поступление денег тем, кто не зарабатывает, как мотивировать их зарабатывать, и в то же самое время как сделать так, чтобы те, кто зарабатывает, понимали, что можно не клянчить у Москвы, а оставлять себе заработанное, и ты будешь хозяином того, что ты создаешь. Я думаю, что ответ на этот вопрос мы найдем. Решение достаточно реалистичное, и я надеюсь, что мне удастся лично поработать в Комитете по экономполитике и на этот вопрос найти ответ, и воплотить его в законодательстве. Это первое.
Михаил Соколов: Я думаю, что пройдет Госсовет по муниципальным реформам и перераспределению полномочий – и сразу вам станет понятно, какие законы надо принимать, чтобы людям лучше жилось в провинции. Сразу все объяснят из Кремля, и все будет просто.
Игорь Игошин: А когда мы законопроект напишем, будет понятно и вам.
Михаил Соколов: И тогда мы его обсудим.
Игорь Игошин: А второй аспект, который очень важен, это то, что если бы… Вот постарайтесь услышать это. Этот человек сказал: если бы сегодня было голосование «Против всех», я перевожу на прямой язык, ни одна из партий в целом не набрала бы достаточного количества голосов, чтобы победить этого кандидата. И это серьезный и важный звонок всем, кто находится в этой лодке.
Михаил Соколов: Сергей, а вы что считаете, нужно делать? Вы слышите голос провинции, вы сами по Оренбургской губернии, думаю, много наездили во время выборов.
Ведь внизу многие люди не говорят о том, что над много работать, чтобы хорошо зарабатывать, а они, в общем, тоже настроены на то, чтобы делить этот «нефтяной пирог».
Сейчас можно получше поделить, наверное, а потом остаться у разбитого корыта, когда цены на нефть упадут.
Сергей Петров: Я отвечу прежде Игорю Игошину. Такое ощущение, что Игорь призывает нас: мы тут все в одной лодке, давайте подумаем, что делать, мы не можем договориться. Как-то равная ответственность возлагается на оппозицию и на «Единую Россию».
Это что, оппозиция принимала эти законы, из-за которых сегодня вместо 30 партий – 7, да и те, в общем, называют спойлерами? Это что, мы ограничивали все, что можно только в вашу пользу? Мы вам помогали, что ли в этом или мы сопротивлялись? Потому что не совсем корректно сейчас возлагать всю ответственность на всю оппозицию, когда люди говорят: нам не за кого голосовать.
В Думе «Единая Россия» говорила: «Мы партия, которая берет на себя всю полноту ответственности». Это слова, сказанные с трибуны. А сейчас: «Мы все вместе давайте подумаем».
Это, конечно, хорошо – переложить ответственность на другие плечи. Надо признавать свои ошибки, свои проблемы.
Честно говоря, эти 12 мандатов, которые превышают контрольный пакет, которые сегодня вы получили, все знают, ну, многие считают, что они украдены, они просто сфальсифицированы.
Сейчас, может быть, «медовый месяц» пройдет – и начнут так же принимать все, не обращая внимания на оппозицию, потому что так проще, так легче.
И так недальновидно доводят до того, что потом вот так люди будут говорить: не за кого голосовать, все закрыто, не пускают, запрещено.
Надо брать ответственность, и, признавая ее, обычно во всех странах люди уходят в отставку, партия говорит: мы не справились, извините, делайте вы. У «Единой России» на это мужества не хватило и не хватает, я вижу. Поэтому тут придется расхлебывать ваши ошибки и всем нам.
Михаил Соколов: Игорь, короткий ответ, пожалуйста.
Игорь Игошин: Я думаю, что входим в следующий этап развития страны. Очень важно, чтобы мы закончили предыдущий этап без потерь и с серьезными достижениями. Очень важно понимать, что претензии, которые есть у людей, должны быть реализованы, на них должен быть найден ответ на следующем этапе, и я думаю, что мы сделаем все, для того чтобы в этой работе участвовали все, и каждый имел возможность, чтобы его голос был услышан.
Михаил Соколов: Максим, вы можете ответить на конструктивное предложение.
Максим Рохмистров: Конструктивное предложение почему-то звучит только в основном в эфире, а когда доходит до конструктивных переговоров, не получается. Собственно говоря, ответы все уже даны. Давайте отменим НДС, я об этом четыре года говорю, ну, слава богу, теперь кто-то из правительства услышал. Давайте отменим транспортный налог.
Михаил Соколов: Давайте про политику.
Максим Рохмистров: А у нас политика складывается из экономики. Мы уже сто лет говорим вам: давайте сделаем такие субъекты Российской Федерации, которые сами себя будут обеспечивать.
И давайте все-таки прекратим в политике устраивать вот такие вещи: одна из республик дала 99,47 за «Единую Россию». Вы меня извините, конечно, но как-то с трудом верится в единый порыв. При явке 99 процентов.
Михаил Соколов: На этом мы поставим пока точку или многоточие…