Виктор Резунков: Центральной темой независимой российской прессы в эти дни остается тема переговоров между оппозицией и властью. Надо ли вести переговоры с Владимиром Путиным, и если да, то по каким конкретно вопросам? Или же, как выражается множество комментаторов, режим Путина следует признать криминальным, а потому никаких переговоров с «жуликами и ворами» вести нельзя ни в коем случае? Тогда возникает другой вопрос: что же должны предпринять накануне президентских выборов «рассерженные» россияне? Обращение Левого Фронта к кандидатам в президенты Сергею Миронову и Геннадию Зюганову с призывом поддержать все требования участников митингов 10-го и 24 декабря и с другими политическими требованиями неожиданно для многих было услышано. Кандидаты пообещали оппозиции самые серьезные политические реформы в случае прихода к власти. Это, в свою очередь, сводит на нет вообще весь смысл возможных переговоров с Владимиром Путиным. Или нет? А у Владимира Путина в опубликованной вчера программе вообще нет даже намека на политические реформы. Впрочем, о каких переговорах с ним можно говорить, если он отказался даже от политических дебатов?.. Итак, политическая ситуация в стране продолжает стремительно изменяться, этот процесс мы сегодня и обсудим.
В Петербургской студии Радио Свобода в гостях - политический обозреватель интернет-издания «Грани.Ру», историк Александр Скобов и политический обозреватель интернет-издания «Газета.Ru» Сергей Шелин.
И вначале об инициативе Левого Фронта и реакции на призыв этой организации к кандидатам в президенты. Кроме Левого Фронта еще была публикация «Мартовские иды» на страницах «Каспаров.Ru» Андрея Пионтковского, посвященная этой же теме, примерно с теми же требованиями. И ваша публикация, Александр. Получилось так, что в один день все написали.
Александр Скобов: Действительно, это все было в один день и совершенно независимо друг от друга: написал статью Андрей Пионтковский, написал статью я и вышло обращение Левого Фронта к Зюганову и Миронову. В статье Андрея Пионтковского «Мартовские иды» высказывается мысль, что сегодня любой из зарегистрированных соперников Путина на президентских выборах потенциально может стать президентом переходного периода, «техническим президентом», который осуществит ряд самых неотложных мер по демократизации нашей политической системы, тем самым обеспечит возможность в ближайшее время провести внеочередные, свободные, по-настоящему демократические выборы. Причем независимо от политической ориентации конкретного лица, которое претендует сейчас на президентский пост. Вот это основная мысль Андрея Пионтковского.
Я, продолжая эту мысль, еще и делаю в своей статье дальнейший вывод из нее, что о преимуществах того или иного соперника Путина на президентских выборах нужно судить не по его политической ориентации, а по тому, какие шансы у него будут во втором туре собрать на свою сторону все антипутинские голоса, независимо от политической и идеологической ориентации избирателей.
Виктор Резунков: И к какому выводу вы пришли?
Александр Скобов: Мой вывод, что наиболее взаимоприемлемой для самых разных сегментов политического спектра, для самых разных избирателей кандидатурой будет кандидатура Сергея Миронова. Потому что избиратели Зюганова никогда не проголосуют за кандидата Прохорова, избиратели Прохорова никогда не проголосуют за кандидата Зюганова. А вот избиратели и Зюганова, и Прохорова при определенных условиях могут проголосовать за Сергея Миронова. Поэтому у него, если он попадает во второй тур, максимальные шансы победить Путина, значительно большие, чем, например, у Зюганова. Понятно, что большие шансы получить наибольшее количество голосов в первом туре из соперников Путина есть у Зюганова. Но выход во второй тур Миронова будет более выигрышным для оппозиции в целом. Поэтому я предлагаю внесистемной оппозиции, либеральным оппозиционным организациям уже в первом туре сосредоточиться на поддержке кандидатуры Миронова для того, чтобы именно его вывести во второй тур. И это предполагает наличие какого-то широкого соглашения внутри оппозиции, в том числе и между внесистемной оппозицией и партиями, которые привыкли называть партиями системной оппозиции – КПРФ, «Справедливая Россия». Там можно уточнять какие-то детали, но в целом основные параметры такого соглашения, которые предлагаются и в моей статье, и в статье Андрея Пионтковского, и в обращении Левого Фронта к Зюганову и Миронову, и в том, что уже успели ответить на эти предложения... в принципе, нюансами отличаются, но основные параметры совпадают.
Виктор Резунков: Я зачитаю обращение Левого Фронта, чтобы было понятно, о чем идет речь. Вот с чем обратился к Сергею Миронову и Геннадию Зюганову Левый Фронт на своем совете 8 января: «Публично поддержать все требования граждан, выдвинутые на массовых митингах, прошедших в России начиная с 4 декабря 2011 года. До 1 февраля 2012 года провести открытую встречу с организаторами и участниками протестной кампании «За честные выборы» и подписать на ней обязательства о том, что в случае избрания на пост Президента Российской Федерации данный кандидат гарантирует: в течение года реализовать коренную реформу избирательного законодательства, а также законодательства о политических партиях и общественных организациях с учетом всех требований, выдвинутых гражданами на акциях протеста. Результатом этих реформ должно стать создание законных условий для проведения честных и свободных выборов под контролем общественности; созвать Конституционное собрание для внесения необходимых изменений в Конституцию; не позднее марта 2013 года уйти в отставку с поста Президента и обеспечить проведение досрочных президентских и парламентских выборов на основе нового законодательства».
Сергей Шелин: Прелесть нашей интеллигенции в том, что она искренне верит, что она может управлять историей. Интеллигенция у нас обычно разделяется на два отряда: более многочисленный – прогрессисты, революционеры, менее многочисленный – охранители, реакционеры и тому подобное. Причем прогрессисты полагают, что они могут двинуть историю вперед, охранители обвиняют прогрессистов в том, что они действительно двигают историю вперед и рушат порядок, охранители полагают, что они могут спасти этот порядок, точно так же ошибаясь. А когда происходят крупные исторические события в нашей стране, мне кажется, они похожи на землетрясение: когда внутри Земли что-то созрело, вот оно и происходит. А управлять им, ну, можно... Человек может выйти на улицу и дирижировать, думая, что он управляет грозой, молниями, землетрясением и так далее. Но все это происходит достаточно стихийно. Разумеется, выступление небольшой общественной организации, заявление которой вы процитировали, Виктор, это ее святое право. Заявления талантливых, замечательных публицистов, один из которых здесь присутствует, это их святое право.
Я не думаю, что ситуация созрела для тех больших перемен, которые они предлагают. И один из индикаторов этого – то, что разговор идет только о процедурных и чисто политических вещах: как будет выбираться президент, парламент и так далее. Это очень важно для интеллектуалов политически активных, но, в общем-то, гораздо менее важно для широкой народной массы. И вот то, что на поверхность нынешней дискуссии не выходят требования рядовых людей... которые, наверное, им присущи, наверное, это были бы какие-то материальные требования, ясно, что они не могут сводиться только к политике, хотя и к политике. Например, требование свободных выборов – это вполне нормальное требование для широких масс, но оно не может быть единственным, быть главным. Раз массовые требования не вышли на первый план, то это признак того, что еще не созрела ситуация для смены режима, которую предлагают все эти люди.
Виктор Резунков: Я бы хотел процитировать интернет-издание «Каспаров.Ru», там приводится, как отреагировали кандидаты в президенты на обращение Левого Фронта. «Кандидат от «Справедливой России» Сергей Миронов 11 января в своем блоге объявил, что поддерживает все требования участников митингов 10 и 24 декабря. Он пообещал провести перевыборы депутатов Госдумы, отправить в отставку главу ЦИКа и расследовать нарушения при голосовании 4 декабря на прошедших парламентских выборах, если его изберут президентом. Эти заявления совпадают с требованиями участников митингов на Болотной площади и проспекте Сахарова. Другими требованиями митинговавших на проспекте Сахарова была регистрация несистемных оппозиционных партий и освобождение всех политических заключенных, но о них Миронов говорить не стал. Кроме того, лидер справедливороссов предложил блогеру и борцу с коррупцией Алексею Навальному, лидеру Движения в защиту Химкинского леса Евгении Чириковой, лидеру движения «Левый фронт» Сергею Удальцову и политику Владимиру Рыжкову занять места в правительстве, которое будет сформировано им после победы на президентских выборах».
«Лидер КПРФ Геннадий Зюганов 11 января заявил на пресс-конференции, что готов проявить «гуманность и лояльность» и освободить экс-главу ЮКОСа Михаила Ходорковского после своего избрания президентом. При этом Зюганов призвал пересмотреть итоги приватизации, которую он считает «незаконной и преступной», но добавил, что при разбирательствах Ходорковскому зачтут тот срок, который он уже отсидел. Коллеги Геннадия Зюганова по партии, как сообщало агентство РИА «Новости», рассказали и о других инициативах коммунистов. В случае, если лидер КПРФ займет президентское кресло, они намерены провести перевыборы депутатов парламента, сменить главу Центризбиркома, сделать обязательными предвыборные дебаты, ввести прямые выборы глав регионов, сократить полномочия президента и отказаться от увеличения срока президентских полномочий до шести лет. Кроме того, коммунисты озвучили главный лозунг несистемной оппозиции «Путин должен уйти», незначительно его модернизировав, - уйти в отпуск, поскольку, будучи премьером, он использует свое служебное положение для продвижения своей кандидатуры».
Александр Скобов: Для начала, во всяком случае, диалога внутри оппозиции я такой ответ считаю совершенно достаточным. То, что Миронов говорит, что ему на переходный период понадобится не один год, как предлагает Левый Фронт, а два года, с моей точки зрения, - это нюансы. То, что Зюганов на какие-то пункты отвечает, а о каких-то пунктах умалчивает, это все дальше можно отрегулировать и скорректировать. Обращаю внимание на то, что в высказанной позиции Зюганова по Ходорковскому фактически содержится признание, что сидит Ходорковский совсем не за то, что могли бы ему предъявить, скажем, коммунисты. Не за ту приватизацию, которую коммунисты не признают и считают криминальной, а за вымышленные обвинения, что очень важно. Что касается пересмотра результатов приватизации, несомненно, если политический процесс будет развиваться дальше, социально-экономические вопросы обязательно встанут, и обязательно на каком-то этапе выдвинутся на первый план, это совершенно очевидно.
Я много раз выступал в своих статьях за то, чтобы самые разные направления оппозиции еще до того, как начнутся серьезные события, как бы на берегу договорились между собой о какой-то минимальной хотя бы, общей социально-экономической программе на ближайшую перспективу, на переходный период. Встанет основной вопрос – вопрос собственности, социально-экономической политики. И по этим вопросам хотя бы сблизить позиции КПРФ и либералов было бы очень важно. И искать какой-то компромисс. Я не сторонник той широкой национализации, которая предлагается в программе КПРФ, но для меня очевидно, что вообще без того, чтобы как-то пощупать активы правящей олигархии, перемена режима не обойдется.
Виктор Резунков: То, что Андрей Пионтковский предлагает.
Александр Скобов: Совершенно верно. Кстати, в предложениях Пионтковского, который не коммунист, а к либеральной оппозиции...
Виктор Резунков: Я процитирую: «Реализация жестких антикоррупционных мер как в отношении структур, обозначенных в саяно-шушенской речи господина Пу, так и в отношении общаков, созданных самим Пу и его подельниками (Millhouse, Gunvor, банк «Россия», «Газпром», «Роснефть», «Сургутнефтегаз» и др.)».
Александр Скобов: В этом контексте как раз и можно говорить о какой-то ближайшей общей позиции между КПРФ и либералами. Жаль, что этот диалог не начался-таки до того, как какие-то подвижки все-таки начались, но, несомненно, об этом придется говорить, и об этом нужно будет говорить.
Виктор Резунков: Сергей, вы принимаете ответ по поводу ваших претензий?
Сергей Шелин: Ответ, скорее, настораживает. Может быть, какое-то внутреннее чутье оппозиционных групп... А все-таки это небольшие группы пока, я имею в виду группы активистов. Почему эти группы не говорят, например, о собственном отношении к программе перевооружения. 23 триллиона под программой. О ней говорит господин Кудрин (который вроде даже не политик), который возражал против этой программы, ссылаясь на то, что нет денег. Либо придется у кого-то отнять, либо напечатать деньги и развалить финансы. Для меня это интересная тема, но если о ней начать говорить, то будут затронуты какие-то серьезные лоббистские интересы, какие-то оппозиционные или полуоппозиционные группы расколются между собой, начнется дискуссия. Они не могут договориться между собой ни по одному конкретному вопросу. Поэтому как-то инстинктивно они говорят: давайте введем временное президентство, организуем новые, свободные выборы в Государственную Думу. В принципе, это хорошо, но все-таки интересно, какую политику будет проводить президент, какое большинство будет в новой, свободной Думе. Пока даже намеков на это почти не чувствуется. Пока либералы говорят о том, что нужно кого-то сажать, если я правильно понимаю, наших коррупционеров. Это, конечно, довольно либеральное мероприятие – сажать. Если пройтись по коррупционерам, то довольно быстро можно посадить очень много людей, миллионы. Либерально это или не либерально? Это вопрос дискуссии.
Александр Скобов: Речь идет о перераспределении собственности, о том, чтобы вырвать из рук правящей олигархии клептократической базу ее политического могущества - ее собственность.
Сергей Шелин: Если сформулировать это менее эмоционально, то поскольку эта собственность в основном государственная юридически, то достаточно просто переназначить должностных лиц: одних уволить, других назначить. Будут ли новые должностные лица заниматься тем же самым, что и прежние должностные лица, то есть приватизировать доходы, национализировать убытки, - это отдельный вопрос, который тоже интересно было бы в нашей общественности сначала обсудить. Или прийти к какому-то общему мнению – как изменить нашу гражданскую службу, нашу бюрократию, которая занимается бизнесом, а не своей чиновной службой.
Мне кажется, что очень много признаков незрелости общественной. Это не значит, что эта незрелость навсегда. Рост общественной активности, по моим прикидкам, начался года четыре назад, где-то в конце 2007 - начале 2008 года была самая низшая точка общественной активности. После чего она медленно поднималась, а после декабрьских думских выборов, может быть, даже несколько неожиданно она подскочила довольно высоко. И думаю, она будет в ближайшие годы расти. И именно Дмитрий Анатольевич Медведев внес в Конституцию странную поправку про 6-летнее президентство. Если бы это 6-летнее президентство (конечно, неправильное) распространялось на это президентство Медведева и следующего президента мы бы избирали в 2014 году, я думаю, к этому времени ситуация вполне бы созрела для настоящей, полноценной политической борьбы за новый курс и, возможно, за смену режима.
Я не астролог, не претендую предсказывать точно, но мне кажется, что в марте не реализуются те сценарии, которые прописаны, с объединением всех вокруг какого-то кандидата, с выходом этого кандидата во второй тур, с последующей победой этого кандидата. Я думаю, более вероятна победа фактического главы государства и превращение его юридически в главу государства, скорее всего, в первом туре. Но я могу ошибиться.
Александр Скобов: Я не согласен. Я считаю, что есть реальные шансы нанести поражение Путина на процедуре нелегитимных и несвободных выборов 4 марта. В данном случае использовать их как инструмент для дальнейшего развития политического процесса. Я считаю, что у него нет шансов получить более половины голосов в первом туре, значит, второй тур будет обязательно. И у оппозиции при грамотном поведении есть шанс нанести ему поражение во втором туре. Другое дело, что меня сразу обвинят в том, что Владимир Ильич Ленин называл «парламентским кретинизмом», и в том, что я забываю о том, что вся машина фальсификаций не тронута.
Виктор Резунков: Роза нам пишет: «Путин действует по пословице: лежали – не взяли, а пришли – и взяли. Наплевал он на всю оппозицию. У него уже давно заметано своими кадрами - кгбэшниками. И говорить он ни с кем не будет».
Я хочу привести выдержку из публикации известного журналиста Андрея Колесникова. В «Ведомостях» опубликована его статья «Потешная власть». «Один умный оппонент Путина в частной беседе недавно заметил, что Владимир Владимирович в своей долгой карьере решал задачи, сопоставимые по масштабу с нынешней. А нынешняя состоит в строительстве отношений с современными, образованными, разочарованными людьми, которые категорически не хотят видеть у власти Путина. Возможно, еще несколько лет назад «национальный лидер» нашел бы способы вербовки этой малозначимой для него части народа. Но сегодня создается впечатление, что он даже не чувствует опасности. Да, самое логичное для него - возглавить, как это сделал когда-то Горбачев, процесс демократизации. Но активная часть общества уже не готова принимать демократические дары из рук теряющего тефлон лидера. Да он и сам не понимает, зачем ему это делать, полагая, что и так все рассосется само. Идея круглого стола могла бы стать спасительной. Но Путин, который не готов всерьез воспринимать площадь без лидера, постепенно перестает быть стороной, субъектом переговоров. А тянуть время и потом вдруг допустить переговоры - это значит выбрать польский сценарий 1989 года, то есть договариваться уже об условиях ухода. Победа Путина в президентских выборах будет означать тупик. Для него самого. Слабое правительство, беспомощная администрация, невнятный парламент. Его власть постепенно становится потешной - кончаются патроны. И он сам - последний ее патрон».
Сергей Шелин: С выводом, что предполагаемая победа Путина будет означать тупик для него, согласен абсолютно. Но что это меняет?
Виктор Резунков: А для страны?
Сергей Шелин: Это будет тупик и для страны. Но у страны всегда есть свобода маневра. Если страна даст какой бы то ни было совет своему будущему президенту, то ему придется последовать этому совету. На мой взгляд, сегодня страна дать какой-то совет власти еще не готова. Но это не значит, что так будет всегда.
Виктор Резунков: Валентин из Рязани, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Ваш гость предложил такое развитие событий, когда Сергей Миронов попадает во второй тур. Допустим, это осуществилось. И что мы имеем? Выбор между Путиным и лучшим его другом Сергеем Мироновым, которого он всегда поддерживал и проталкивал. И вы же знаете о знаменитом заявлении Путина насчет того, с кем вести переговоры, разноликой оппозиции. С одной стороны, это заявление показывает всему народу, что эта оппозиция не может даже договориться между собой, несерьезные люди, а с другой стороны, направлено на раскол этой оппозиции и откол ее от народа. Тем не менее, Рыжков на следующий же день заявил о своей готовности пойти на переговоры, хотя никакого мандата от народа он не имел. И 24-го лозунг был «Путина в отставку», а не какие-то переговоры.
Виктор Резунков: Историк Афанасьев тоже сказал, что это замечательно, что нет у оппозиции лидера, если был бы лидер, это осложнило бы ситуацию.
Александр Скобов: Я согласен, что переговоры с Путиным сейчас абсолютно неактуальны. И не потому, как говорят многие, что нельзя идти на переговоры с криминальным режимом, с бандой, по сути. Можно идти с самым криминальным режимом на переговоры и с самой омерзительной бандой, если в этих переговорах есть какой-то смысл. Сегодня в переговорах с Путиным нет никакого смысла, нет для них повестки дня. Рано, не готова та сторона к каким бы то ни было переговорам. И действительно, не о чем говорить, если целью Путина является сохранение власти, а целью общественного протестного движения является его отстранение от власти. О чем тут можно говорить?.. Для коммуникации власти и общества сейчас достаточно средств массовой информации, митингов, и через них вполне мы можем общаться с властью, и общаемся, между прочим. Изменится ситуация, изменится что-то в позиции власти – будем смотреть. А пока рано об этом говорить. Естественно, те, кто заторопился сразу выражать готовность идти на переговоры с властью, они слишком торопятся, и это, я считаю, вредно для общественного движения.
С чем я не согласен. Выбор между Путиным и Мироновым, чем Миронов лучше. Многие, и это распространено в нашем обществе, надувают губки, морщат физиономию и говорят: «Там разницы никакой, они все друзья, они все из одного разлива». Не из одного разлива. Миронов не принадлежит к той узкой корпорации власть, доходы и собственность имущих, которую возглавляет Путин. Какими бы они ни были друзьями, Миронов не причастен к тем «распилам» и к тому систематическому грабежу страны, которые осуществляет правящая клептократия. Почему Пионтковский, я и многие другие говорим, что сегодня любой кандидат, не Путин, под влиянием обстановки, под влиянием того запроса, который предъявляет страна, вынужден будет осуществлять примерно одну и ту же программу демократизации политической жизни. Она может отличаться нюансами, но вектор все равно будет уже четко обозначен, и это всем понятно. И речь идет не о том, какой из кандидатов лучше, предпочтительнее... Миронов не герой моего романа. Речь идет о том, чтобы выбрать именно технического кандидата, который имеет наибольшие шансы победить во втором туре.
Виктор Резунков: Григорий Бенцель из Германии пишет: «Реализованное требование 1,5-часовых телевизионных дебатов с Путиным достойного оппонента, типа Немцова, Рыжкова или Шендеровича, может легко доказать, что король голый».
Сергей Шелин: Что касается переговоров. Действительно, для них сейчас нет повестки. И для переговоров нужны две стороны, как минимум. Если бы Владимир Владимирович Путин повел себя как гибкий политик, он бы сам начал переговоры, и набрал бы на этом, я думаю, политических очков. Потому что выяснилось бы, что та оппозиция, которая в какой-то степени ему противостоит, сразу бы раскололась на сторонников и противников переговоров, на тех, кто говорит одно на этих переговорах, и тех, кто говорит другое, и так далее. Это было бы в его интересах. Но я совершенно спокойно обсуждаю эту возможность, потому что она не будет реализована. Абсолютно не в личном стиле Владимира Владимировича Путина вести открытую политику – вести переговоры, дебаты с непредсказуемыми вопросами. У каждого государственного деятеля есть свой стиль, вот его стиль, по-моему, это исключает.
Виктор Резунков: Максим пишет: «По мнению мудрого политолога Белковского, только бойкот президентских выборов позволит освободить Россию от власти завравшихся «пирожков ни с чем». Если же они состоятся, эта власть продолжится, и не только 6 лет».
Александр Скобов: Я часто соглашаюсь с Белковским, я его считаю одним из умнейших аналитиков, но в данном случае я с ним не согласен.
И насчет немедленного отстранения от власти Путина, насчет отставки правительства Путина. Я считаю, что требование немедленной отставки правительства Путина должно оппозицией выдвигаться, должно постоянно актуализироваться. Но любое требование должно выставляться осознанно. Понимают ли вожди либеральной оппозиции нашей, что требование немедленной отставки правительства Путина означает требование передачи правительственной власти тем партиям, которые реально победили на выборах 4 декабря? Всем же понятно, что процент голосов, полученных «Единой Россией», был где-то в районе трети голосов, и если исходить из принципов демократических, что правительство должны формировать те партии, которые получили большинство голосов, сегодня легитимное, моральное право на формирование нового правительства принадлежит в первую очередь партиям КПРФ и «Справедливая Россия». Возможно, даже без ЛДПР, возможно, с ЛДПР. Я не могу точно сказать, как реально распределились бы места в Государственной Думе, если бы голоса были посчитаны честно. Но понятно, что вот круг тех партий, которые сегодня имеют легитимное, моральное право на формирование правительства вместо путинского. Готовы лидеры буржуазно-либеральной оппозиции, как Немцов, Касьянов, Рыжков, открыто сегодня поддержать требования передачи мандата на формирование правительства КПРФ и «Справедливой России»?
Виктор Резунков: Хороший вопрос!
Сергей Шелин: Я бы к этому добавил, что в нашем родном Петербурге ничто не мешает провести этот эксперимент, о котором говорит Александр. В нашем Законодательном собрании из 50 депутатов, избранных в декабре, только 20 принадлежат партии «Единая Россия». Даже после препарирований, произведенных над голосованием, «Единая Россия» в нашем Законодательном собрании большинства не имеет даже близко. Я, сидя в Законодательном собрании, вижу, что члены фракции коммунистов и членов фракции «Справедливой России», разумеется, не объединятся. Я не знаю, по какому серьезному вопросу они могут объединиться между собой, тем более, сформировать правительство. Такое можно себе представить только в обстановке общественного кризиса, когда народ даст власть этим людям. И я уверен, что в Думе точно такая же ситуация. А сами по себе эти политики, эти люди, конечно, абсолютно не готовы ни управлять, ни объединяться для каких-то целей.
Виктор Резунков: А в Думе, наверное, еще более жесткая ситуация.
Александр Скобов: И я хочу сказать, что по ныне действующей Конституции Российской Федерации отправить в отставку правительство в полном составе вместе с премьер-министром имеет право в любой момент по собственному своему желанию то лицо, которое занимает пост президента Российской Федерации. Ему не надо для этого ни с кем советоваться. Он в любую минуту может подписать такой указ. И если к кому-то и обращать требование ухода в отставку правительства Путина, то это требование должно быть адресно обращено к лицу, занимающему пост президента Российской Федерации. Сегодня этот пост занимает человек с фамилией «Медведев». И он может это сделать.
Естественно, он этого не сделает, если это требование не будет подкреплено тем самым, про что и говорится нами самими. А как мы можем подкрепить это требование? Выходить на митинги, на демонстрации. 4 февраля готовится шествие и в Москве, и в Петербурге. Наверное, будут и в других городах. Идти в еще большем количестве наблюдателями и членами избирательных комиссий на предстоящие нелегитимные выборы. Я надеюсь, что их будет еще больше, чем 4 декабря. И это тоже показатель общественной активности, не только то, сколько людей выходят на митинги и демонстрации, а сколько людей готовы сутки просидеть на участках, может быть, ночь не спать для того, чтобы поймать жуликов за руку. Привлекать к этому людей, чтобы их было в 2-3 раза больше, чем 4 декабря. И тогда мы обязательно поймаем за руку жуликов, когда они начнут фальсифицировать выборы. И если они их сфальсифицируют все равно, что вполне ожидаемо, может быть, они сделают так, как хотят, но притом, что у нас будет не для судов, управляемых вертикалью, а для общества неоспоримый материал о мошенничестве, о фальсификациях, дальше можно будет выходить на улицы, требовать отмены результатов, официально объявленных, выборов. Вот это и будет сочетанием парламентских, процедурных методов борьбы с реальной политической борьбой.
Виктор Резунков: В рамках законодательства.
Федор из Санкт-Петербурга пишет: «Путину победу нарисуют. С Путиным бесполезно вести переговоры. Он и дальше будет обманывать и продолжать репрессивный, грабительский курс. Переговоры нужны между оппозицией для решения вопроса об отставке Путина и проведения новых, честных президентских выборов».
Александр Скобов: Совершенно верно, нужны сейчас переговоры не с Путиным, а внутри оппозиции. Конечно, будут попытки нарисовать нужные власти результаты на предстоящем голосовании 4 марта. И мы должны делать все, чтобы этим попыткам помешать, чтобы поймать за руку тех, кто будет это делать, и вывести людей на протест, если все-таки это будет сделано.
Сергей Шелин: По-моему, каждый человек, если он чувствует себя гражданином, должен во время активности общественной, политического кризиса, который у нас сейчас существует, вести себя так, как ему подсказывает его гражданская совесть. И не ориентироваться на какие-то сценарии, планы, подстраивать свои действия под заведомо придуманный результат. Он должен поступать правильно, по совести.
Виктор Резунков: Палитра политических мнений, которые стали звучать с начала выборов в парламент, потрясающая. Сергей нам пишет: «Честные выборы в насквозь коррумпированной системе – это круто! Не лучше ли провести альтернативные выборы на тех же избирательных участках под присмотром своих наблюдателей, выдвинув своего кандидата устраивающего большинство. А такие люди есть». Ну, тоже предложение.
В Петербургской студии Радио Свобода в гостях - политический обозреватель интернет-издания «Грани.Ру», историк Александр Скобов и политический обозреватель интернет-издания «Газета.Ru» Сергей Шелин.
И вначале об инициативе Левого Фронта и реакции на призыв этой организации к кандидатам в президенты. Кроме Левого Фронта еще была публикация «Мартовские иды» на страницах «Каспаров.Ru» Андрея Пионтковского, посвященная этой же теме, примерно с теми же требованиями. И ваша публикация, Александр. Получилось так, что в один день все написали.
Александр Скобов: Действительно, это все было в один день и совершенно независимо друг от друга: написал статью Андрей Пионтковский, написал статью я и вышло обращение Левого Фронта к Зюганову и Миронову. В статье Андрея Пионтковского «Мартовские иды» высказывается мысль, что сегодня любой из зарегистрированных соперников Путина на президентских выборах потенциально может стать президентом переходного периода, «техническим президентом», который осуществит ряд самых неотложных мер по демократизации нашей политической системы, тем самым обеспечит возможность в ближайшее время провести внеочередные, свободные, по-настоящему демократические выборы. Причем независимо от политической ориентации конкретного лица, которое претендует сейчас на президентский пост. Вот это основная мысль Андрея Пионтковского.
Я, продолжая эту мысль, еще и делаю в своей статье дальнейший вывод из нее, что о преимуществах того или иного соперника Путина на президентских выборах нужно судить не по его политической ориентации, а по тому, какие шансы у него будут во втором туре собрать на свою сторону все антипутинские голоса, независимо от политической и идеологической ориентации избирателей.
Виктор Резунков: И к какому выводу вы пришли?
Александр Скобов: Мой вывод, что наиболее взаимоприемлемой для самых разных сегментов политического спектра, для самых разных избирателей кандидатурой будет кандидатура Сергея Миронова. Потому что избиратели Зюганова никогда не проголосуют за кандидата Прохорова, избиратели Прохорова никогда не проголосуют за кандидата Зюганова. А вот избиратели и Зюганова, и Прохорова при определенных условиях могут проголосовать за Сергея Миронова. Поэтому у него, если он попадает во второй тур, максимальные шансы победить Путина, значительно большие, чем, например, у Зюганова. Понятно, что большие шансы получить наибольшее количество голосов в первом туре из соперников Путина есть у Зюганова. Но выход во второй тур Миронова будет более выигрышным для оппозиции в целом. Поэтому я предлагаю внесистемной оппозиции, либеральным оппозиционным организациям уже в первом туре сосредоточиться на поддержке кандидатуры Миронова для того, чтобы именно его вывести во второй тур. И это предполагает наличие какого-то широкого соглашения внутри оппозиции, в том числе и между внесистемной оппозицией и партиями, которые привыкли называть партиями системной оппозиции – КПРФ, «Справедливая Россия». Там можно уточнять какие-то детали, но в целом основные параметры такого соглашения, которые предлагаются и в моей статье, и в статье Андрея Пионтковского, и в обращении Левого Фронта к Зюганову и Миронову, и в том, что уже успели ответить на эти предложения... в принципе, нюансами отличаются, но основные параметры совпадают.
Виктор Резунков: Я зачитаю обращение Левого Фронта, чтобы было понятно, о чем идет речь. Вот с чем обратился к Сергею Миронову и Геннадию Зюганову Левый Фронт на своем совете 8 января: «Публично поддержать все требования граждан, выдвинутые на массовых митингах, прошедших в России начиная с 4 декабря 2011 года. До 1 февраля 2012 года провести открытую встречу с организаторами и участниками протестной кампании «За честные выборы» и подписать на ней обязательства о том, что в случае избрания на пост Президента Российской Федерации данный кандидат гарантирует: в течение года реализовать коренную реформу избирательного законодательства, а также законодательства о политических партиях и общественных организациях с учетом всех требований, выдвинутых гражданами на акциях протеста. Результатом этих реформ должно стать создание законных условий для проведения честных и свободных выборов под контролем общественности; созвать Конституционное собрание для внесения необходимых изменений в Конституцию; не позднее марта 2013 года уйти в отставку с поста Президента и обеспечить проведение досрочных президентских и парламентских выборов на основе нового законодательства».
Сергей Шелин: Прелесть нашей интеллигенции в том, что она искренне верит, что она может управлять историей. Интеллигенция у нас обычно разделяется на два отряда: более многочисленный – прогрессисты, революционеры, менее многочисленный – охранители, реакционеры и тому подобное. Причем прогрессисты полагают, что они могут двинуть историю вперед, охранители обвиняют прогрессистов в том, что они действительно двигают историю вперед и рушат порядок, охранители полагают, что они могут спасти этот порядок, точно так же ошибаясь. А когда происходят крупные исторические события в нашей стране, мне кажется, они похожи на землетрясение: когда внутри Земли что-то созрело, вот оно и происходит. А управлять им, ну, можно... Человек может выйти на улицу и дирижировать, думая, что он управляет грозой, молниями, землетрясением и так далее. Но все это происходит достаточно стихийно. Разумеется, выступление небольшой общественной организации, заявление которой вы процитировали, Виктор, это ее святое право. Заявления талантливых, замечательных публицистов, один из которых здесь присутствует, это их святое право.
Я не думаю, что ситуация созрела для тех больших перемен, которые они предлагают. И один из индикаторов этого – то, что разговор идет только о процедурных и чисто политических вещах: как будет выбираться президент, парламент и так далее. Это очень важно для интеллектуалов политически активных, но, в общем-то, гораздо менее важно для широкой народной массы. И вот то, что на поверхность нынешней дискуссии не выходят требования рядовых людей... которые, наверное, им присущи, наверное, это были бы какие-то материальные требования, ясно, что они не могут сводиться только к политике, хотя и к политике. Например, требование свободных выборов – это вполне нормальное требование для широких масс, но оно не может быть единственным, быть главным. Раз массовые требования не вышли на первый план, то это признак того, что еще не созрела ситуация для смены режима, которую предлагают все эти люди.
Виктор Резунков: Я бы хотел процитировать интернет-издание «Каспаров.Ru», там приводится, как отреагировали кандидаты в президенты на обращение Левого Фронта. «Кандидат от «Справедливой России» Сергей Миронов 11 января в своем блоге объявил, что поддерживает все требования участников митингов 10 и 24 декабря. Он пообещал провести перевыборы депутатов Госдумы, отправить в отставку главу ЦИКа и расследовать нарушения при голосовании 4 декабря на прошедших парламентских выборах, если его изберут президентом. Эти заявления совпадают с требованиями участников митингов на Болотной площади и проспекте Сахарова. Другими требованиями митинговавших на проспекте Сахарова была регистрация несистемных оппозиционных партий и освобождение всех политических заключенных, но о них Миронов говорить не стал. Кроме того, лидер справедливороссов предложил блогеру и борцу с коррупцией Алексею Навальному, лидеру Движения в защиту Химкинского леса Евгении Чириковой, лидеру движения «Левый фронт» Сергею Удальцову и политику Владимиру Рыжкову занять места в правительстве, которое будет сформировано им после победы на президентских выборах».
«Лидер КПРФ Геннадий Зюганов 11 января заявил на пресс-конференции, что готов проявить «гуманность и лояльность» и освободить экс-главу ЮКОСа Михаила Ходорковского после своего избрания президентом. При этом Зюганов призвал пересмотреть итоги приватизации, которую он считает «незаконной и преступной», но добавил, что при разбирательствах Ходорковскому зачтут тот срок, который он уже отсидел. Коллеги Геннадия Зюганова по партии, как сообщало агентство РИА «Новости», рассказали и о других инициативах коммунистов. В случае, если лидер КПРФ займет президентское кресло, они намерены провести перевыборы депутатов парламента, сменить главу Центризбиркома, сделать обязательными предвыборные дебаты, ввести прямые выборы глав регионов, сократить полномочия президента и отказаться от увеличения срока президентских полномочий до шести лет. Кроме того, коммунисты озвучили главный лозунг несистемной оппозиции «Путин должен уйти», незначительно его модернизировав, - уйти в отпуск, поскольку, будучи премьером, он использует свое служебное положение для продвижения своей кандидатуры».
Александр Скобов: Для начала, во всяком случае, диалога внутри оппозиции я такой ответ считаю совершенно достаточным. То, что Миронов говорит, что ему на переходный период понадобится не один год, как предлагает Левый Фронт, а два года, с моей точки зрения, - это нюансы. То, что Зюганов на какие-то пункты отвечает, а о каких-то пунктах умалчивает, это все дальше можно отрегулировать и скорректировать. Обращаю внимание на то, что в высказанной позиции Зюганова по Ходорковскому фактически содержится признание, что сидит Ходорковский совсем не за то, что могли бы ему предъявить, скажем, коммунисты. Не за ту приватизацию, которую коммунисты не признают и считают криминальной, а за вымышленные обвинения, что очень важно. Что касается пересмотра результатов приватизации, несомненно, если политический процесс будет развиваться дальше, социально-экономические вопросы обязательно встанут, и обязательно на каком-то этапе выдвинутся на первый план, это совершенно очевидно.
Я много раз выступал в своих статьях за то, чтобы самые разные направления оппозиции еще до того, как начнутся серьезные события, как бы на берегу договорились между собой о какой-то минимальной хотя бы, общей социально-экономической программе на ближайшую перспективу, на переходный период. Встанет основной вопрос – вопрос собственности, социально-экономической политики. И по этим вопросам хотя бы сблизить позиции КПРФ и либералов было бы очень важно. И искать какой-то компромисс. Я не сторонник той широкой национализации, которая предлагается в программе КПРФ, но для меня очевидно, что вообще без того, чтобы как-то пощупать активы правящей олигархии, перемена режима не обойдется.
Виктор Резунков: То, что Андрей Пионтковский предлагает.
Александр Скобов: Совершенно верно. Кстати, в предложениях Пионтковского, который не коммунист, а к либеральной оппозиции...
Виктор Резунков: Я процитирую: «Реализация жестких антикоррупционных мер как в отношении структур, обозначенных в саяно-шушенской речи господина Пу, так и в отношении общаков, созданных самим Пу и его подельниками (Millhouse, Gunvor, банк «Россия», «Газпром», «Роснефть», «Сургутнефтегаз» и др.)».
Александр Скобов: В этом контексте как раз и можно говорить о какой-то ближайшей общей позиции между КПРФ и либералами. Жаль, что этот диалог не начался-таки до того, как какие-то подвижки все-таки начались, но, несомненно, об этом придется говорить, и об этом нужно будет говорить.
Виктор Резунков: Сергей, вы принимаете ответ по поводу ваших претензий?
Сергей Шелин: Ответ, скорее, настораживает. Может быть, какое-то внутреннее чутье оппозиционных групп... А все-таки это небольшие группы пока, я имею в виду группы активистов. Почему эти группы не говорят, например, о собственном отношении к программе перевооружения. 23 триллиона под программой. О ней говорит господин Кудрин (который вроде даже не политик), который возражал против этой программы, ссылаясь на то, что нет денег. Либо придется у кого-то отнять, либо напечатать деньги и развалить финансы. Для меня это интересная тема, но если о ней начать говорить, то будут затронуты какие-то серьезные лоббистские интересы, какие-то оппозиционные или полуоппозиционные группы расколются между собой, начнется дискуссия. Они не могут договориться между собой ни по одному конкретному вопросу. Поэтому как-то инстинктивно они говорят: давайте введем временное президентство, организуем новые, свободные выборы в Государственную Думу. В принципе, это хорошо, но все-таки интересно, какую политику будет проводить президент, какое большинство будет в новой, свободной Думе. Пока даже намеков на это почти не чувствуется. Пока либералы говорят о том, что нужно кого-то сажать, если я правильно понимаю, наших коррупционеров. Это, конечно, довольно либеральное мероприятие – сажать. Если пройтись по коррупционерам, то довольно быстро можно посадить очень много людей, миллионы. Либерально это или не либерально? Это вопрос дискуссии.
Александр Скобов: Речь идет о перераспределении собственности, о том, чтобы вырвать из рук правящей олигархии клептократической базу ее политического могущества - ее собственность.
Сергей Шелин: Если сформулировать это менее эмоционально, то поскольку эта собственность в основном государственная юридически, то достаточно просто переназначить должностных лиц: одних уволить, других назначить. Будут ли новые должностные лица заниматься тем же самым, что и прежние должностные лица, то есть приватизировать доходы, национализировать убытки, - это отдельный вопрос, который тоже интересно было бы в нашей общественности сначала обсудить. Или прийти к какому-то общему мнению – как изменить нашу гражданскую службу, нашу бюрократию, которая занимается бизнесом, а не своей чиновной службой.
Мне кажется, что очень много признаков незрелости общественной. Это не значит, что эта незрелость навсегда. Рост общественной активности, по моим прикидкам, начался года четыре назад, где-то в конце 2007 - начале 2008 года была самая низшая точка общественной активности. После чего она медленно поднималась, а после декабрьских думских выборов, может быть, даже несколько неожиданно она подскочила довольно высоко. И думаю, она будет в ближайшие годы расти. И именно Дмитрий Анатольевич Медведев внес в Конституцию странную поправку про 6-летнее президентство. Если бы это 6-летнее президентство (конечно, неправильное) распространялось на это президентство Медведева и следующего президента мы бы избирали в 2014 году, я думаю, к этому времени ситуация вполне бы созрела для настоящей, полноценной политической борьбы за новый курс и, возможно, за смену режима.
Я не астролог, не претендую предсказывать точно, но мне кажется, что в марте не реализуются те сценарии, которые прописаны, с объединением всех вокруг какого-то кандидата, с выходом этого кандидата во второй тур, с последующей победой этого кандидата. Я думаю, более вероятна победа фактического главы государства и превращение его юридически в главу государства, скорее всего, в первом туре. Но я могу ошибиться.
Александр Скобов: Я не согласен. Я считаю, что есть реальные шансы нанести поражение Путина на процедуре нелегитимных и несвободных выборов 4 марта. В данном случае использовать их как инструмент для дальнейшего развития политического процесса. Я считаю, что у него нет шансов получить более половины голосов в первом туре, значит, второй тур будет обязательно. И у оппозиции при грамотном поведении есть шанс нанести ему поражение во втором туре. Другое дело, что меня сразу обвинят в том, что Владимир Ильич Ленин называл «парламентским кретинизмом», и в том, что я забываю о том, что вся машина фальсификаций не тронута.
Виктор Резунков: Роза нам пишет: «Путин действует по пословице: лежали – не взяли, а пришли – и взяли. Наплевал он на всю оппозицию. У него уже давно заметано своими кадрами - кгбэшниками. И говорить он ни с кем не будет».
Я хочу привести выдержку из публикации известного журналиста Андрея Колесникова. В «Ведомостях» опубликована его статья «Потешная власть». «Один умный оппонент Путина в частной беседе недавно заметил, что Владимир Владимирович в своей долгой карьере решал задачи, сопоставимые по масштабу с нынешней. А нынешняя состоит в строительстве отношений с современными, образованными, разочарованными людьми, которые категорически не хотят видеть у власти Путина. Возможно, еще несколько лет назад «национальный лидер» нашел бы способы вербовки этой малозначимой для него части народа. Но сегодня создается впечатление, что он даже не чувствует опасности. Да, самое логичное для него - возглавить, как это сделал когда-то Горбачев, процесс демократизации. Но активная часть общества уже не готова принимать демократические дары из рук теряющего тефлон лидера. Да он и сам не понимает, зачем ему это делать, полагая, что и так все рассосется само. Идея круглого стола могла бы стать спасительной. Но Путин, который не готов всерьез воспринимать площадь без лидера, постепенно перестает быть стороной, субъектом переговоров. А тянуть время и потом вдруг допустить переговоры - это значит выбрать польский сценарий 1989 года, то есть договариваться уже об условиях ухода. Победа Путина в президентских выборах будет означать тупик. Для него самого. Слабое правительство, беспомощная администрация, невнятный парламент. Его власть постепенно становится потешной - кончаются патроны. И он сам - последний ее патрон».
Сергей Шелин: С выводом, что предполагаемая победа Путина будет означать тупик для него, согласен абсолютно. Но что это меняет?
Виктор Резунков: А для страны?
Сергей Шелин: Это будет тупик и для страны. Но у страны всегда есть свобода маневра. Если страна даст какой бы то ни было совет своему будущему президенту, то ему придется последовать этому совету. На мой взгляд, сегодня страна дать какой-то совет власти еще не готова. Но это не значит, что так будет всегда.
Виктор Резунков: Валентин из Рязани, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Ваш гость предложил такое развитие событий, когда Сергей Миронов попадает во второй тур. Допустим, это осуществилось. И что мы имеем? Выбор между Путиным и лучшим его другом Сергеем Мироновым, которого он всегда поддерживал и проталкивал. И вы же знаете о знаменитом заявлении Путина насчет того, с кем вести переговоры, разноликой оппозиции. С одной стороны, это заявление показывает всему народу, что эта оппозиция не может даже договориться между собой, несерьезные люди, а с другой стороны, направлено на раскол этой оппозиции и откол ее от народа. Тем не менее, Рыжков на следующий же день заявил о своей готовности пойти на переговоры, хотя никакого мандата от народа он не имел. И 24-го лозунг был «Путина в отставку», а не какие-то переговоры.
Виктор Резунков: Историк Афанасьев тоже сказал, что это замечательно, что нет у оппозиции лидера, если был бы лидер, это осложнило бы ситуацию.
Александр Скобов: Я согласен, что переговоры с Путиным сейчас абсолютно неактуальны. И не потому, как говорят многие, что нельзя идти на переговоры с криминальным режимом, с бандой, по сути. Можно идти с самым криминальным режимом на переговоры и с самой омерзительной бандой, если в этих переговорах есть какой-то смысл. Сегодня в переговорах с Путиным нет никакого смысла, нет для них повестки дня. Рано, не готова та сторона к каким бы то ни было переговорам. И действительно, не о чем говорить, если целью Путина является сохранение власти, а целью общественного протестного движения является его отстранение от власти. О чем тут можно говорить?.. Для коммуникации власти и общества сейчас достаточно средств массовой информации, митингов, и через них вполне мы можем общаться с властью, и общаемся, между прочим. Изменится ситуация, изменится что-то в позиции власти – будем смотреть. А пока рано об этом говорить. Естественно, те, кто заторопился сразу выражать готовность идти на переговоры с властью, они слишком торопятся, и это, я считаю, вредно для общественного движения.
С чем я не согласен. Выбор между Путиным и Мироновым, чем Миронов лучше. Многие, и это распространено в нашем обществе, надувают губки, морщат физиономию и говорят: «Там разницы никакой, они все друзья, они все из одного разлива». Не из одного разлива. Миронов не принадлежит к той узкой корпорации власть, доходы и собственность имущих, которую возглавляет Путин. Какими бы они ни были друзьями, Миронов не причастен к тем «распилам» и к тому систематическому грабежу страны, которые осуществляет правящая клептократия. Почему Пионтковский, я и многие другие говорим, что сегодня любой кандидат, не Путин, под влиянием обстановки, под влиянием того запроса, который предъявляет страна, вынужден будет осуществлять примерно одну и ту же программу демократизации политической жизни. Она может отличаться нюансами, но вектор все равно будет уже четко обозначен, и это всем понятно. И речь идет не о том, какой из кандидатов лучше, предпочтительнее... Миронов не герой моего романа. Речь идет о том, чтобы выбрать именно технического кандидата, который имеет наибольшие шансы победить во втором туре.
Виктор Резунков: Григорий Бенцель из Германии пишет: «Реализованное требование 1,5-часовых телевизионных дебатов с Путиным достойного оппонента, типа Немцова, Рыжкова или Шендеровича, может легко доказать, что король голый».
Сергей Шелин: Что касается переговоров. Действительно, для них сейчас нет повестки. И для переговоров нужны две стороны, как минимум. Если бы Владимир Владимирович Путин повел себя как гибкий политик, он бы сам начал переговоры, и набрал бы на этом, я думаю, политических очков. Потому что выяснилось бы, что та оппозиция, которая в какой-то степени ему противостоит, сразу бы раскололась на сторонников и противников переговоров, на тех, кто говорит одно на этих переговорах, и тех, кто говорит другое, и так далее. Это было бы в его интересах. Но я совершенно спокойно обсуждаю эту возможность, потому что она не будет реализована. Абсолютно не в личном стиле Владимира Владимировича Путина вести открытую политику – вести переговоры, дебаты с непредсказуемыми вопросами. У каждого государственного деятеля есть свой стиль, вот его стиль, по-моему, это исключает.
Виктор Резунков: Максим пишет: «По мнению мудрого политолога Белковского, только бойкот президентских выборов позволит освободить Россию от власти завравшихся «пирожков ни с чем». Если же они состоятся, эта власть продолжится, и не только 6 лет».
Александр Скобов: Я часто соглашаюсь с Белковским, я его считаю одним из умнейших аналитиков, но в данном случае я с ним не согласен.
И насчет немедленного отстранения от власти Путина, насчет отставки правительства Путина. Я считаю, что требование немедленной отставки правительства Путина должно оппозицией выдвигаться, должно постоянно актуализироваться. Но любое требование должно выставляться осознанно. Понимают ли вожди либеральной оппозиции нашей, что требование немедленной отставки правительства Путина означает требование передачи правительственной власти тем партиям, которые реально победили на выборах 4 декабря? Всем же понятно, что процент голосов, полученных «Единой Россией», был где-то в районе трети голосов, и если исходить из принципов демократических, что правительство должны формировать те партии, которые получили большинство голосов, сегодня легитимное, моральное право на формирование нового правительства принадлежит в первую очередь партиям КПРФ и «Справедливая Россия». Возможно, даже без ЛДПР, возможно, с ЛДПР. Я не могу точно сказать, как реально распределились бы места в Государственной Думе, если бы голоса были посчитаны честно. Но понятно, что вот круг тех партий, которые сегодня имеют легитимное, моральное право на формирование правительства вместо путинского. Готовы лидеры буржуазно-либеральной оппозиции, как Немцов, Касьянов, Рыжков, открыто сегодня поддержать требования передачи мандата на формирование правительства КПРФ и «Справедливой России»?
Виктор Резунков: Хороший вопрос!
Сергей Шелин: Я бы к этому добавил, что в нашем родном Петербурге ничто не мешает провести этот эксперимент, о котором говорит Александр. В нашем Законодательном собрании из 50 депутатов, избранных в декабре, только 20 принадлежат партии «Единая Россия». Даже после препарирований, произведенных над голосованием, «Единая Россия» в нашем Законодательном собрании большинства не имеет даже близко. Я, сидя в Законодательном собрании, вижу, что члены фракции коммунистов и членов фракции «Справедливой России», разумеется, не объединятся. Я не знаю, по какому серьезному вопросу они могут объединиться между собой, тем более, сформировать правительство. Такое можно себе представить только в обстановке общественного кризиса, когда народ даст власть этим людям. И я уверен, что в Думе точно такая же ситуация. А сами по себе эти политики, эти люди, конечно, абсолютно не готовы ни управлять, ни объединяться для каких-то целей.
Виктор Резунков: А в Думе, наверное, еще более жесткая ситуация.
Александр Скобов: И я хочу сказать, что по ныне действующей Конституции Российской Федерации отправить в отставку правительство в полном составе вместе с премьер-министром имеет право в любой момент по собственному своему желанию то лицо, которое занимает пост президента Российской Федерации. Ему не надо для этого ни с кем советоваться. Он в любую минуту может подписать такой указ. И если к кому-то и обращать требование ухода в отставку правительства Путина, то это требование должно быть адресно обращено к лицу, занимающему пост президента Российской Федерации. Сегодня этот пост занимает человек с фамилией «Медведев». И он может это сделать.
Естественно, он этого не сделает, если это требование не будет подкреплено тем самым, про что и говорится нами самими. А как мы можем подкрепить это требование? Выходить на митинги, на демонстрации. 4 февраля готовится шествие и в Москве, и в Петербурге. Наверное, будут и в других городах. Идти в еще большем количестве наблюдателями и членами избирательных комиссий на предстоящие нелегитимные выборы. Я надеюсь, что их будет еще больше, чем 4 декабря. И это тоже показатель общественной активности, не только то, сколько людей выходят на митинги и демонстрации, а сколько людей готовы сутки просидеть на участках, может быть, ночь не спать для того, чтобы поймать жуликов за руку. Привлекать к этому людей, чтобы их было в 2-3 раза больше, чем 4 декабря. И тогда мы обязательно поймаем за руку жуликов, когда они начнут фальсифицировать выборы. И если они их сфальсифицируют все равно, что вполне ожидаемо, может быть, они сделают так, как хотят, но притом, что у нас будет не для судов, управляемых вертикалью, а для общества неоспоримый материал о мошенничестве, о фальсификациях, дальше можно будет выходить на улицы, требовать отмены результатов, официально объявленных, выборов. Вот это и будет сочетанием парламентских, процедурных методов борьбы с реальной политической борьбой.
Виктор Резунков: В рамках законодательства.
Федор из Санкт-Петербурга пишет: «Путину победу нарисуют. С Путиным бесполезно вести переговоры. Он и дальше будет обманывать и продолжать репрессивный, грабительский курс. Переговоры нужны между оппозицией для решения вопроса об отставке Путина и проведения новых, честных президентских выборов».
Александр Скобов: Совершенно верно, нужны сейчас переговоры не с Путиным, а внутри оппозиции. Конечно, будут попытки нарисовать нужные власти результаты на предстоящем голосовании 4 марта. И мы должны делать все, чтобы этим попыткам помешать, чтобы поймать за руку тех, кто будет это делать, и вывести людей на протест, если все-таки это будет сделано.
Сергей Шелин: По-моему, каждый человек, если он чувствует себя гражданином, должен во время активности общественной, политического кризиса, который у нас сейчас существует, вести себя так, как ему подсказывает его гражданская совесть. И не ориентироваться на какие-то сценарии, планы, подстраивать свои действия под заведомо придуманный результат. Он должен поступать правильно, по совести.
Виктор Резунков: Палитра политических мнений, которые стали звучать с начала выборов в парламент, потрясающая. Сергей нам пишет: «Честные выборы в насквозь коррумпированной системе – это круто! Не лучше ли провести альтернативные выборы на тех же избирательных участках под присмотром своих наблюдателей, выдвинув своего кандидата устраивающего большинство. А такие люди есть». Ну, тоже предложение.