Почему всё-таки до сих пор побеждал курс Кудрина, а не, скажем, Дмитриевой? Курс Кудрина гласит: шальные нефтедоллары надо, по возможности, не проедать, а сберегать в западных банках на чёрный день.
Курс Дмитриевой: эти деньги надо не перекачивать в западную экономику, а по мере их поступления тратить на родине: на дороги, мосты, на пенсионеров, на образование, здравоохранение, науку.
Казалось бы, не может быть двух мнений, какой из этих курсов должен нравиться подавляющему большинству населения. Есть и политическая сила, где Дмитриева, по сути, первое лицо – партия "Справедливая Россия", есть сочувствующие в других партиях, в той же КПРФ.
Вроде бы ясно и понятно, что такой курс должен быть выгоден Кремлю. Как может быть невыгодно то, что обеспечивает вам народную любовь? Воруют-с, ясно. Но ведь простора для воровства курс Дмитриевой обещает никак не меньше, чем курс Кудрина. Грубо говоря, из западных касс украсть всё-таки труднее, чем из отечественных. Представить только, какие откаты сулило бы бешеное дорожное строительство, сколько можно было бы высосать из безразмерного пенсионного и других "дмитриевских" фондов.
И ведь не против Путина борется Дмитриева, Боже упаси. Борьба идёт не против Путина, а за Путина. Почему же до последнего времени побеждал Кудрин? Это тем более странно, что Путин не экономист, а чекист, человек, казалось бы, советский до корней волос. Можно ни разу его не видеть - этих прищуров в сторону внешних и внутренних врагов, не слышать его шуточек. Достаточно знать, что он испытывает горечь от распада СССР. Кому, казалось бы, как не такому человеку, должен быть близок стыдливо-социалистический курс? Кому, как не ему, почти открытому имперцу, должно быть по сердцу вытекающее отсюда увеличение роли государства?
Кудрин – простой послесоветский либерал. Дмитриева – вычурная кейнсианка советского пошиба. Учителя Кудрина говорили, что раздача людям денег, которых они не заработали, - это бесхозяйственность. Кейнс же заверял, что если в трудные времена печатать деньги и раздавать их населению, то возросший спрос оживит экономику. Пробовали не раз, и не в одной стране. Жизнь показала, что её не перехитрить. Неэффективный бизнес должен исчезнуть, чтобы высвободившиеся ресурсы достались эффективному. Но ведь и недемократические порядки в современном мире неизменно приводят к пшику. Почему же путинизм из одного пшика – экономического – до сих пор делал более или менее правильные выводы, а другого – политического – не принимал во внимание?
Сколько можно видеть, Кремль, как и встарь, экономически не очень подкован. Но теперь он больше полагается на экспертов. У него не отнять чутья. Он способен отличить серьёзного экономиста от прожектёра и "оригинального мыслителя". А серьёзные экономисты все, как один, естественно, либералы. За ними научно освоенный мировой опыт. Он гласит, что тратить казённые средства на дороги и пр. инфраструктуру можно, но очень осторожно: только в том случае, если очевидны стратегические выгоды. Не уверен – не пытайся. Кроме того, Кремль был дважды сильно напуган. Первый раз – банкротством советской экономики во многом из-за того, что строили на авось. Второй – кризисом 1998 г. Стало ясно, что если не будет заначки, то при падении мировых цен на нефть населению станет так худо, что оно взбунтуется.
Разные есть объяснения.
"Представим себе, - может, например, сказать путинизм перед судом истории, - что мировые цены на нефть взлетают до небес как раз тогда, когда во всю ширь России цветёт и пахнет демократия. В обществе начинается свободный обмен мнениями, что делать с халявой. Кто кричит громче всех? Правильно: красные и розовые. Кого поддержит в большинство населения? Правильно: их. А что бывает, когда халява вдруг заканчивается? Правильно: бунт, кровь и разруха. А что после? Правильно: диктатура. В виду этого мы и отложили демократизацию до лучших времён".
Что решит суд истории, неизвестно. Заметит ли он нестыковки в этой апологии? Мы, со своей стороны, повторим свой вопрос: а красть-то зачем?
Курс Дмитриевой: эти деньги надо не перекачивать в западную экономику, а по мере их поступления тратить на родине: на дороги, мосты, на пенсионеров, на образование, здравоохранение, науку.
Казалось бы, не может быть двух мнений, какой из этих курсов должен нравиться подавляющему большинству населения. Есть и политическая сила, где Дмитриева, по сути, первое лицо – партия "Справедливая Россия", есть сочувствующие в других партиях, в той же КПРФ.
Вроде бы ясно и понятно, что такой курс должен быть выгоден Кремлю. Как может быть невыгодно то, что обеспечивает вам народную любовь? Воруют-с, ясно. Но ведь простора для воровства курс Дмитриевой обещает никак не меньше, чем курс Кудрина. Грубо говоря, из западных касс украсть всё-таки труднее, чем из отечественных. Представить только, какие откаты сулило бы бешеное дорожное строительство, сколько можно было бы высосать из безразмерного пенсионного и других "дмитриевских" фондов.
И ведь не против Путина борется Дмитриева, Боже упаси. Борьба идёт не против Путина, а за Путина. Почему же до последнего времени побеждал Кудрин? Это тем более странно, что Путин не экономист, а чекист, человек, казалось бы, советский до корней волос. Можно ни разу его не видеть - этих прищуров в сторону внешних и внутренних врагов, не слышать его шуточек. Достаточно знать, что он испытывает горечь от распада СССР. Кому, казалось бы, как не такому человеку, должен быть близок стыдливо-социалистический курс? Кому, как не ему, почти открытому имперцу, должно быть по сердцу вытекающее отсюда увеличение роли государства?
Кудрин – простой послесоветский либерал. Дмитриева – вычурная кейнсианка советского пошиба. Учителя Кудрина говорили, что раздача людям денег, которых они не заработали, - это бесхозяйственность. Кейнс же заверял, что если в трудные времена печатать деньги и раздавать их населению, то возросший спрос оживит экономику. Пробовали не раз, и не в одной стране. Жизнь показала, что её не перехитрить. Неэффективный бизнес должен исчезнуть, чтобы высвободившиеся ресурсы достались эффективному. Но ведь и недемократические порядки в современном мире неизменно приводят к пшику. Почему же путинизм из одного пшика – экономического – до сих пор делал более или менее правильные выводы, а другого – политического – не принимал во внимание?
Сколько можно видеть, Кремль, как и встарь, экономически не очень подкован. Но теперь он больше полагается на экспертов. У него не отнять чутья. Он способен отличить серьёзного экономиста от прожектёра и "оригинального мыслителя". А серьёзные экономисты все, как один, естественно, либералы. За ними научно освоенный мировой опыт. Он гласит, что тратить казённые средства на дороги и пр. инфраструктуру можно, но очень осторожно: только в том случае, если очевидны стратегические выгоды. Не уверен – не пытайся. Кроме того, Кремль был дважды сильно напуган. Первый раз – банкротством советской экономики во многом из-за того, что строили на авось. Второй – кризисом 1998 г. Стало ясно, что если не будет заначки, то при падении мировых цен на нефть населению станет так худо, что оно взбунтуется.
Разные есть объяснения.
"Представим себе, - может, например, сказать путинизм перед судом истории, - что мировые цены на нефть взлетают до небес как раз тогда, когда во всю ширь России цветёт и пахнет демократия. В обществе начинается свободный обмен мнениями, что делать с халявой. Кто кричит громче всех? Правильно: красные и розовые. Кого поддержит в большинство населения? Правильно: их. А что бывает, когда халява вдруг заканчивается? Правильно: бунт, кровь и разруха. А что после? Правильно: диктатура. В виду этого мы и отложили демократизацию до лучших времён".
Что решит суд истории, неизвестно. Заметит ли он нестыковки в этой апологии? Мы, со своей стороны, повторим свой вопрос: а красть-то зачем?