В Латвии подвели итоги референдума о придании русскому языку статуса второго государственного. Три четверти граждан страны, около 75 процентов, высказались против этой инициативы. Тем не менее, организаторы референдума считают, что сделан важный шаг для достижения согласия в обществе.
О проблемах жителей Латвии, для которых русский язык – родной, и о том, почему в стране так много лиц без гражданства, в эфире Радио Свобода рассказал независимый политолог Юрий Соколовский:
– Референдум вскрыл те проблемы, которые существуют уже, в принципе, 20 лет. Межнациональные обострения происходят примерно раз в 7 лет. Первое было в 1990-91 годах, когда Латвия провозгласила независимость, и в стране возникла достаточно напряженная ситуация. Следующая волна, после некоторого затишья, накрыла страну в 1997-98 годах серией митингов против неграждан. Потом опять было некое затишье, а в 2003-2004 годах - во время так называемой школьной реформы, когда русские школы частично перевели на латышский язык обучения - снова начались массовые митинги, которые продолжались около полутора лет. Прошло семь лет, и снова эти вопросы становятся актуальными. Но не потому, что, как сейчас говорят, все было хорошо, а некие политики просто пришли и разобрали тлеющие угли – нет, это дают о себе знать нерешенные проблемы, корни которых лежат еще в начале 90-х. Главным образом, это проблема лиц без гражданства, людей, которые носят такой своеобразный статус граждан бывшего СССР.
– По последним данным, таких людей 17 процентов. В чем причина, почему их так много?
– Около четверти населения Латвии после провозглашения независимости были лишены гражданства страны. Был принят закон, согласно которому гражданство Латвии могут получить лишь люди, которые проживали в стране до 40-го года, и их потомки. То есть те, кто приехал в страну, например, в 1952-58 году и их дети, которые родились в Латвии, гражданами не являются. До 1998 года у них вообще не было возможности натурализоваться, а после 1998 года такая возможность появилась, и многие ею воспользовались. Но были и такие, кто не сделал этого, либо по принципиальным соображения, либо потому, что не знали языка, например. Согласитесь, если человеку 75 лет, ему достаточно сложно найти себе мотивацию и пойти сдать экзамен на знание латышского.
– Власти Латвии как-то этот вопрос стараются решить?
– На самом деле, это такой забытый полк. То есть, в принципе, европейская система натурализации заставила власти страны это сделать, но они не были от этого в восторге. Но и это – лишь одна из проблем, породившая нынешнюю дискуссию и, собственно, референдум. Есть также вопрос статуса русского языка, который является родным для 40 процентов населения. Есть регионы, где практически для всего населения русский язык является родным, например, в Даугавпилсе таких 90 процентов. Также остро стоит вопрос сохранения образования на родном языке, и мы видим, что в 2003-2004 году, когда он был поднят, последовала волна возмущения и протестов. Русскоязычным жителям достаточно важно сохранить образование на своем родном языке, при этом никто не отрицает, что латышский язык надо учить.
И, наконец, последний вопрос, который так до сих пор и не решен, это вопрос участия, а точнее, неучастия во власти. В течение 20 лет русскоязычные политики или партии, за которые голосовали русскоязычные граждане Латвии, не допускались в правительство. В последнее время произошли некоторые подвижки в этом вопросе на уровне самоуправления, но на уровне государства все осталось по-старому. Внеочередные выборы осенью прошлого года стали спусковым крючком для всех нынешних событий, включая референдум. Партия народного согласия победила на этих выборах и получила 31 место из 100. Обычно, когда партия выигрывает выборы, ей дают, по крайней мере, возможность сформировать правящую коалицию. Но в данном случае эта схема не сработала – ПНС фактически оставили в оппозиции, их не взятие в правительство, что было воспринято людьми именно в контексте национального вопроса. Я думаю, если бы Центр согласился взять ПНС в правящую коалицию, никакого бы референдума не состоялось бы.
– Вы говорите, что были попытки сохранить школы с русским языком обучения. Есть ли возможность получать высшее образование на русском языке в Латвии?
– Только частное. Государство не оплачивает, скажем так, бюджетные места. Образование на русском языке можно получить в частных вузах, но за это, соответственно, надо платить.
– Что касается сохранения русской культуры в Латвии - работают ли театры на русском языке? Есть ли телепередачи на русском языке?
– Безусловно, есть и театры, и еженедельники, и телевизионные каналы, выходящие на русском языке, есть три ежедневных газеты. Но это все коммерческие проекты, которые не поддерживаются государством. Первый государственный канал вещает только на латышском, есть еще Седьмой канал (также государственный), который иногда делает передачи на русском языке, но рейтинг у них достаточно низкий. Общая концепция – все должно бы на латышском языке.
– Относительно русских школ в стране есть мнение, что проблема может решиться сама собой в течение пяти или, может быть, десяти лет – просто-напросто демографическим путем. Надобность в них просто отпадет. Это так?
– Демографическая проблема в Латвии стоит очень остро, и для латышей, и для нелатышей. Для последних гораздо острее, поскольку русскоязычная община Латвии уменьшается за счет резкого уменьшения рождаемости а также за счет активной миграции, да и проблему старения никто не отменял. В последнее время было закрыто достаточно большое количество школ с обучением на русском языке. Для небольших городов, где такая школа была единственной, это действительно очень большая проблема. И относительно того, как будет дальше развиваться этот процесс, я не испытываю никакого оптимизма.
О проблемах жителей Латвии, для которых русский язык – родной, и о том, почему в стране так много лиц без гражданства, в эфире Радио Свобода рассказал независимый политолог Юрий Соколовский:
– Референдум вскрыл те проблемы, которые существуют уже, в принципе, 20 лет. Межнациональные обострения происходят примерно раз в 7 лет. Первое было в 1990-91 годах, когда Латвия провозгласила независимость, и в стране возникла достаточно напряженная ситуация. Следующая волна, после некоторого затишья, накрыла страну в 1997-98 годах серией митингов против неграждан. Потом опять было некое затишье, а в 2003-2004 годах - во время так называемой школьной реформы, когда русские школы частично перевели на латышский язык обучения - снова начались массовые митинги, которые продолжались около полутора лет. Прошло семь лет, и снова эти вопросы становятся актуальными. Но не потому, что, как сейчас говорят, все было хорошо, а некие политики просто пришли и разобрали тлеющие угли – нет, это дают о себе знать нерешенные проблемы, корни которых лежат еще в начале 90-х. Главным образом, это проблема лиц без гражданства, людей, которые носят такой своеобразный статус граждан бывшего СССР.
– По последним данным, таких людей 17 процентов. В чем причина, почему их так много?
– Около четверти населения Латвии после провозглашения независимости были лишены гражданства страны. Был принят закон, согласно которому гражданство Латвии могут получить лишь люди, которые проживали в стране до 40-го года, и их потомки. То есть те, кто приехал в страну, например, в 1952-58 году и их дети, которые родились в Латвии, гражданами не являются. До 1998 года у них вообще не было возможности натурализоваться, а после 1998 года такая возможность появилась, и многие ею воспользовались. Но были и такие, кто не сделал этого, либо по принципиальным соображения, либо потому, что не знали языка, например. Согласитесь, если человеку 75 лет, ему достаточно сложно найти себе мотивацию и пойти сдать экзамен на знание латышского.
– Власти Латвии как-то этот вопрос стараются решить?
– На самом деле, это такой забытый полк. То есть, в принципе, европейская система натурализации заставила власти страны это сделать, но они не были от этого в восторге. Но и это – лишь одна из проблем, породившая нынешнюю дискуссию и, собственно, референдум. Есть также вопрос статуса русского языка, который является родным для 40 процентов населения. Есть регионы, где практически для всего населения русский язык является родным, например, в Даугавпилсе таких 90 процентов. Также остро стоит вопрос сохранения образования на родном языке, и мы видим, что в 2003-2004 году, когда он был поднят, последовала волна возмущения и протестов. Русскоязычным жителям достаточно важно сохранить образование на своем родном языке, при этом никто не отрицает, что латышский язык надо учить.
И, наконец, последний вопрос, который так до сих пор и не решен, это вопрос участия, а точнее, неучастия во власти. В течение 20 лет русскоязычные политики или партии, за которые голосовали русскоязычные граждане Латвии, не допускались в правительство. В последнее время произошли некоторые подвижки в этом вопросе на уровне самоуправления, но на уровне государства все осталось по-старому. Внеочередные выборы осенью прошлого года стали спусковым крючком для всех нынешних событий, включая референдум. Партия народного согласия победила на этих выборах и получила 31 место из 100. Обычно, когда партия выигрывает выборы, ей дают, по крайней мере, возможность сформировать правящую коалицию. Но в данном случае эта схема не сработала – ПНС фактически оставили в оппозиции, их не взятие в правительство, что было воспринято людьми именно в контексте национального вопроса. Я думаю, если бы Центр согласился взять ПНС в правящую коалицию, никакого бы референдума не состоялось бы.
– Вы говорите, что были попытки сохранить школы с русским языком обучения. Есть ли возможность получать высшее образование на русском языке в Латвии?
– Только частное. Государство не оплачивает, скажем так, бюджетные места. Образование на русском языке можно получить в частных вузах, но за это, соответственно, надо платить.
– Что касается сохранения русской культуры в Латвии - работают ли театры на русском языке? Есть ли телепередачи на русском языке?
– Безусловно, есть и театры, и еженедельники, и телевизионные каналы, выходящие на русском языке, есть три ежедневных газеты. Но это все коммерческие проекты, которые не поддерживаются государством. Первый государственный канал вещает только на латышском, есть еще Седьмой канал (также государственный), который иногда делает передачи на русском языке, но рейтинг у них достаточно низкий. Общая концепция – все должно бы на латышском языке.
– Относительно русских школ в стране есть мнение, что проблема может решиться сама собой в течение пяти или, может быть, десяти лет – просто-напросто демографическим путем. Надобность в них просто отпадет. Это так?
– Демографическая проблема в Латвии стоит очень остро, и для латышей, и для нелатышей. Для последних гораздо острее, поскольку русскоязычная община Латвии уменьшается за счет резкого уменьшения рождаемости а также за счет активной миграции, да и проблему старения никто не отменял. В последнее время было закрыто достаточно большое количество школ с обучением на русском языке. Для небольших городов, где такая школа была единственной, это действительно очень большая проблема. И относительно того, как будет дальше развиваться этот процесс, я не испытываю никакого оптимизма.